| Как одной печатью можно сделать множество разнообразных оттисков, так и то, что называют эйдосом человечества, отпечатывается во множестве ипостасей. Однако не сам он изливается и струится в них, но целиком зависит от того, что творит его, удерживает и укрепляет в его тождественности. Ибо таковые эйдосы имеют порядок архетипов и не ограничены размером в пространстве – ибо они созерцаемы словно отражения в воде, – но материя повсюду в равной мере и соприкасается, и не соприкасается с каждым [отдельным] эйдосом, в соответствии с силой сближения, при отсутствии чего-либо между ними. Ведь у всего [состоящего] из частей должна быть единая причина, а не много. И всякий эйдос совершенно способен [быть сей причиной] для всего, чему он свойствен. Однако он не может быть некоей материей, ибо тогда он подвергался бы опасности уменьшаться до ничтожно малого по размерам [и] объему; [не может быть и] таковым, чтобы кто-либо сумел превзойти его размышлением. Если даже всякий эйдос не подлинно беспределен – один лишь Бог беспределен в собственном смысле, – то все равно не только части различных эйдосов стремятся ко множеству, но и сами эйдосы, которые разделены тысячами пределов и размеров, называемых беспредельными, потому что мы не в состоянии их легко исчислить. Так и получается, что [эйдосы] беспредельны если и не по природе, то по крайней мере для нас 726 . Григорий Палама .Сто пятьдесят глав III: 86. 35 – 41 (Sinkewicz) 727 . «Осуетившиеся же в умствованиях своих от несмысленного сердца» 728 выдумали [какую-то] Душу, которая не существует, не существовала и не будет существовать. Ее они объявляют Творцом, Кормчим и Промыслителем всего чувственного мира и наших душ. Более того, ее, имеющую бытие от Ума, [они считают] как бы Корнем и Источником всех душ. А сам этот Ум иносущен, по их словам, высшему [Началу], которое они называют Богом. Так догматствуют те, которые [среди эллинов] наиболее преуспели в мудрости и богословии. Никифор Григора. Ромейская история III, 301.7 – 17 729 . |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Великий теоретик и практик умного делания, Григорий Синайский говорит: «Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря, «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Patr. M., 1.150, р. 1313–1316). Ссылаясь на опыт своих предшественников, Григорий Синайский говорит, что некоторые рекомендуют произносить полную молитву (из 7 слов): «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», а другие говорят, что нужно произносить сокращенно «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», или «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя». Григорий считает, что можно чередовать, но не советует часто переменять слова, чтобы не отвлекать ум от делания. Затем одни советуют устно, вслух произносить молитву, а другие сокровенно, в уме. Григорий Синайский считает, что и то и другое хорошо, часто во время молитвы уста сами прекращают молитву, а ум продолжает молиться сокровенно. Это означает, что сам Дух Св. сокровенно помогает аскету. «С утра понудь ум свой сойти из головы в сердце и держи его в нем и непрестанно взывай «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», пока утомишься; утомившись, переведи ум на вторую половину и говори: «Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Потом переходи опять на первую половину» (там же). Во время делания ум часто отвлекается вторжением помыслов. Не нужно на них останавливаться, даже если они не худые. «Держи ум неисходно в сердце, взывай ко Господу Иисусу и скоро прогонишь и мысли, и бесов, наводителей их» (там же). Григорий Палама , Каллист и Игнатий и Никифор Монах предложили модификацию концентрации ума в сердце с дыханием, так называемым «естественный метод вхождения в сердце путем дыхания», но они указывают, что комбинация с дыханием не имеет существенного значения и является только вспомогательным средством. Удерживать ум в сердце – задача не легкая, ум стремится наружу, так как в своей внешней деятельности он находит больше развлечения и удовольствия, а внутренняя его деятельность остается еще не пробужденной. Поэтому центр тяжести умного делания заключается в усилии удержать ум в сердце. |
| 725 Перевод А. Ю. Волчкевич по изд.: Beyer H.-V. Nikephoros Gregoras als Theologe und sein erstes Auftreten gegen die Hesychasten//J ahrbuch der Osterreichischen Byzantinistik. 20,1971. S. 183; текст приводится по изд.: Георгий Факрасис. Диспут свт. Григория Паламы с Григорой-философом... С.103. 726 То есть, согласно Григоре, истинно беспредельным является только Бог. Григора проводит различие между актуальной беспредельностью Бога и мнимой беспредельностью многообразного тварного мира – эйдосов и их порождений; последнее является беспредельным для нас, но не по природе. 727 Перевод А. И. Сидорова ; текст приводится по изд.: Григорий Палама , свт. Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественно-научным, богословским, нравственным и относящимся к духовному деланию, а также предназначенных к очищению от варлаамитской пагубы (главы 1– 63)//Богословские труды. 38, 2003. С. 13 – 16. Судя по реконструкции, произведенной Робертом Синкевичем на основании сравнения комментариев Григоры на «Сонник» Синезия (PG 149, 534В – 535А) и одного места из его «Ромейской истории» (1.108 – 109 (Schopen, Bekker)), Григора, тяготевший к неоплатоническим философским построениям, считал, что имеется всеобщая связь («симпатия») мировых явлений, объясняемая наличием Мировой Души, которая связывает и пронизывает все части космоса (тем не менее Григора выступал против астрологии, будучи одним из крупнейших для своего времени знатоков птолемеевской астрономии). В связи с этим Р. Синкевич предполагает (Sinkewicz R. Christian Theology and the Renewal of Philosophical and Scientific Studies in the Early Fourteenth Century: The Capita 150 of Gregory Palamas Ц Mediaeval Studies. 48,1986. P. 342 – 346) , что Палама в данной цитате, опровергая платоническое учение о Мировой Душе, полемизировал именно с Григорой. В подтверждение этого говорит тот факт, что сочинение «Сто пятьдесят глав» написано свт. Григорием Паламой около 1349 – 1350 гг., как раз когда Григора начинал играть роль лидера анти-паламитского движения. |
| Гимназия Радонеж - это замечательный творческий коллектив педагогов-единомышленников. Учредитель гимназии, председатель православного общества " Радонеж " Евгений Констанинович Никифоров как-то в своём выступлении первого сентября, вспоминая непростой исторический путь формирования " профессионального ядра " сказал: " Я их не собирал, я их коллекционировал! Потому что каждый учитель гимназии прежде всего удивительный человек! Человек редких качеств и достоинств! Любящий своё дело и любящий детей! Ответственно выполняющий свой христианский долг - посвящающий всего себя непростому служению! Это очень редкая по " качеству собрания " коллекция! С этими словами трудно не согласиться. Евгений Констанинович Никифоров И сегодня все, кто работают в гимназии стараются сохранить и приумножить то лучшее, что было сделано за эти годы. Стараются поддерживать и развивать тот особый уклад, отличающий жизнь православной школы от жизни других образовательных учреждений. Стараются передать свой опыт молодым коллегам и дать им почувствовать значимость их труда, важность инициатив в деле достижения новых высот в области образования и воспитания детей. Так рождается братский союз учителей, уважающих учеников, исповедующих православную веру. Союз людей стремящийся к постоянному профессиональному самосовершенствованию и духовному росту. Среди преподавателей: Учителя средней и старшей школы ФИО Предметы 1 Акимова Елена Святославовна Английский язык Бывшева Юлия Александровна Закон Божий Власова Галина Юрьевна Риторика (техника речи) Воронцов Евгений Алексеевич Обществознание, Философия, Логика Гавриленко Юрий Вячеславович Алгебра, геометрия Зайцев Александр Борисович География Чиркова Нина Владимировна Русский язык, литература Иванова Екатерина Александровна Английский язык Кориненко Любовь Эвальдовна Литература, Немецкий язык. Михайлова Анна Максимовна Музыка, литургика Раппа-Воронина Людмила Григорьевна Немецкий язык Рогожина Елена Борисовна Математика, Алгебра Ляховецкий Сергей Александрович |
| Исихазм после Паламы Христианский Восток с XIV в. по сей день В Византии XIV столетия Палама не был единственным учителем мистики. Рядом с ним стоит притягательная личность преп. Григория Синаита . Мы уже говорили об этом строгом учителе, не принимавшем участия в вероучительных спорах с Варлаамом и ему подобными. Но, живя в Болгарии, он очень много сделал для распространения исихастской мистики в странах славянского языка. В области духовной жизни его влияние было даже сильнее, чем влияние Паламы. Егонебольшие труды о молитве в их целом дают нам подробный исихастский Устав. Их бесчисленные указания основаны на тщательном наблюдении за психологическими состояниями, переживаемыми монахами; с ними соседствуют предписания для «чистой молитвы» и использования психофизического метода Никифора. Сочинения Григория Синаита систематизируют всю исихастскую традицию, включая и умозрительную, интеллектуалистскую мистику Евагрия и пророческий дух Симеона Нового Богослова , и духовное учение о сердце, восходящее к Макарию. Эта систематизация Григорием Синаитом исихастской духовности одновременно и облегчила Паламе его богословский синтез, и сделала его более нужным. Хотя Григорий Синаит и Палама жили на Афоне одновременно, мы не знаем, каковы были отношения, возможно, существовавшие между ними. Это отсутствие сведений может навести на предположение, что поначалу между двумя представляемыми ими тенденциями было некоторое соперничество. Во всяком случае, если между двумя учителями и были расхождения, они не повлияли на их учеников; Марк, Исидор, Каллист и другие близкие к Синаиту люди в Константинополе становились самыми ревностными сторонниками богословия Паламы. Более того, болгарские ученики Григория настояли на подтверждении постановлений константинопольского Собора 1351 г. Тырновским патриархатом. Так выработанное Паламой и утвержденное Церковью богословское догматическое построение было принято всей исихастской традицией в целом. В самых широких слоях византийского монашества «чистая молитва» отождествлялась исключительно с «молитвой Иисусовой» и мистикой Имени. «Метод» Никифора, хотя и очень распространенный, играл лишь подчиненную роль; а если исихастская духовность проникала в богослужебные уставы монашеских общин, она расширяла и обогащала их, но не стремилась их заменить. По этому поводу мы приведем здесь текст, который позже стал широко известен: «Сотницу» Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, двух афонских монахов второй половины XIV в. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| – С. К.) имел власть, поневоле подписал 12 , заставленный им (ибо я молчал в гуще событий), будучи не в состоянии избегнуть насилия того времени» (Greg. 268.10 – 269.1). Итог дискуссии был неясен. Иоанн V сомневался в определении победителя, так как, по обыкновению, не хотел никого обидеть, да и помнил о своем энергичном тесте. Это обстоятельство, впрочем, не помешало каждой партии заявить о своей победе, хотя сам спор произвел «тяжелое впечатление» на императора 13 . Описание диспута включено в «Историю ромеев» Никифора Григоры (кн. XXX). Можно предположить, что она стала скоро известна в Фессалонике, где у историка было много ученых друзей. Спор 1355 г. активизировал публицистическую деятельность обеих сторон 14 . Иоанн Кантакузин , собрав вокруг себя паламитских теологов, стал издавать сочинения и даже, вспомнив о старой дружбе, пригласил Григору к себе для новой дискуссии 15 . Поэтому не удивительно, что сочинение Григоры не осталось без ответа и в Фессалонике. Исследуемый памфлет построен главным образом на опровержении выбранных цитат из XXX книги «Истории ромеев», хотя в какой-то мере касается и риторической манеры Григоры в целом. Памфлетист стремился прежде всего опорочить противников паламизма в Фессалонике. Обличитель, обращаясь к патриотизму читателя, старается изобразить Никифора Григору дерзким и наглым чужаком, обольщающим горожан, требующим поклонения от мужей, которые не привыкли угождать (Cabas. 524.1–20, 532.195), и противопоставляет ему Григория Паламу , почитаемого пастыря душ фессалоникийцев и «божественнейшего представителя Фессалоники» (Cabas. 524.12, 525.35, 528.97). Вероятно, в более общем смысле столичная образованность здесь противопоставлена местному благочестию. Кавасила иронично называет константинопольцев на античный манер, византийцами (Cabas. 524.2). Создавая выразительный интеллектуальный портрет своего противника, Николай Кавасила обнаруживает знакомство и с индивидуальными чертами общения и поведения Григоры. Личные впечатления, несомненно, легли в основу произведения. |
| Никифорова Мария Григорьевна (кличка «Маруся») (1885, город Александровск Екатеринославской губернии – 1919, Севастополь, Крым) – «профессиональная революционерка», террористка, анархо-коммунистка, сторонница теории немотивированного террора, беглая каторжница. Во время революционной смуты (1905–1907) в России активно участвовала в так называемых экспроприациях, по сути – в грабежах банков, касс, почт, магазинов, а также в совершении террористических актов с многочисленными человеческими жертвами: взрывы кафе Либмана и галантерейного магазина в Одессе, вагона первого класса в поезде возле Никополя (Плевенская область, Болгария), завода (погиб администратор), мирной манифестации. В 1908-м г. осуждена за грабежи и убийство четырех человек на 20 лет каторги, с предварительным отбыванием наказания в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, а затем в Московской губернской женской каторжной тюрьме. В 1910-м г. отправлена по этапу в Сибирь. Совершила побег, добралась до Владивостока, а оттуда по поддельным документам, через Японию, в США, где некоторое время работала в редакциях анархистских газет. В 1913-м г. переехала в Европу, жила в Испании и во Франции. В декабре 1917 г. становится союзницей большевиков и способствует установлению советской власти в городах Екатеринославской и Харьковской губерний. В 1918-м г. со своим отрядом действует в составе советских войск на Дону, в Поволжье, в Центральной России. Летом 1919 г. арестована в Крыму при попытке организовать террористическую деятельность против лидеров Белого движения. Военно-полевым судом в городе Севастополе 16 сентября 1919 г. приговорена к смертной казни через повешение. Приговор был приведен в исполнение во дворе севастопольской тюрьмы. По материалам изданий : Савченко В.А. Авантюристы гражданской войны: Историческое расследование . Харьков. Фолио. М. ACT. 2000; Владимир Чоп. Маруся Никифорова. Запорожье. РА “Тандем-У”. 1998; Беленкин Б.И., Леонтьев Я.В. Воспоминания и сообщения. Чёрная тень революции (атаманша Маруся Никифорова)//Отечественные записки. 2002. С. 169-178; Казнь М. Никифоровой//Киевская жизнь. 11 (24) сентября 1919 г. |
| Удержав за собой поле брани, летописатели противоположной партии не скупились на всякого рода клеветы против своих прежних соперников и хранили глубокое молчание о наиболее благородных их деяниях; они говорят только о мерах, касавшихся икон; они знали, что та сторона реформы, которая бросалась в глаза и оскорбляла привычки и мелкие интересы большинства, наиболее будет пригодна к тому, чтобы уронить реформу в общественном мнении. По счастью, сила истины берет верх даже тогда, когда люди систематически стараются скрыть ее или извратить. Феофан и патриарх Никифор оба – заклятые враги революции, совершавшейся в VIII веке; но есть осязательная разница в оттенках картины, которую они начертали. Страстный и увлекающийся Феофан обезображивает без милосердия лица и события, о которых говорит; Никифор соблюдает более мягкие тоны в своих приговорах. Если он осуждает, а иногда даже извращает факты, то все-таки не доходит до того, чтобы изобретать басни, и не отказывает своим противникам во всякой добродетели. С другой стороны, хотя протоколы большого собора, постановившего уничтожение икон, и не дошли до нас в неприкосновенной целости, тем не менее они все-таки дают возможность составить верное представление о его духе и о ходе его совещаний. Наконец, тридцать лет тому назад, Эдуард Цахариэ сделал драгоценное открытие; он обнародовал самый текст гражданского кодекса (du code civil) реформации и снабдил его превосходным комментарием. Критическое рассмотрение всех этих данных раскрыло нам в конце концов истинный характер этой эпохи, так несправедливо не признанной в продолжение веков и рассматривавшейся как простая борьба иконокластов с иконопоклонниками. Истина заключается в том, что в VIII веке сделана была замечательная попытка революции социальной, политической и религиозной. Реформа религиозная ограничивалась осуждением икон, запрещением употребления мощей и уменьшением числа монастырей; она не касалась основных догматов, веры христианской. Реформа социальная и политическая, напротив наложила смелую руку на все пороки, которые подкапывали моральную в материальную силу общества; она отняла у духовенства общественное обучение, уничтожила крепостное право (abolit le servage), старалась ограничить число рабов, освятила в известной степени религиозную терпимость, подчинила общему налогу церковное имущество, одним словом – обнаружила стремление основать мужественное общество на тех бессмертных началах, которым суждено было окончательно восторжествовать в мире только по истечении десяти столетий... |
|
|
