| Несмотря на существование неск. вариантов житийного повествования о М. В. и Феодоре, средневек. житийные циклы этих святых в иконописи и монументальной живописи неизвестны и, по-видимому, не были разработаны. Фактически они отсутствуют и в искусстве Нового времени. Тем не менее многочисленные сцены с участием Черниговских святых вошли в состав иллюстративного цикла Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. Образ М. В. имеется в ряде миниатюр Голицынского (РНБ. F.IV.225) и Лаптевского (РНБ. F.IV.233) томов, его облик и возрастные признаки меняются в зависимости от даты изображаемых событий; князь почти всегда представлен в шапке и шубе, без нимба. На миниатюрах показаны участие М. В. в княжеских усобицах, княжение в Переяславле Южном и в Новгороде, бегство в Венгрию в 1240 г. и возвращение на Русь. Одна из наиболее выразительных сцен Голицынского тома (Л. 345) - вокняжение М. В. в Киеве в 1238 г.; она имеет параллели с др. миниатюрами XVI в., изображающими правление того или иного государя: князь с посохом в левой руке сидит на престоле с асимметричной спинкой в окружении приближенных, на фоне обнесенных крепостной стеной палат. М. В. облачен в плащ и шапку с меховой опушкой, его прическа и короткая борода из сравнительно редких вьющихся прядей аналогичны изображениям кон. XVI - 1-й пол. XVII в. Особый цикл посвященных М. В. миниатюр помещен в Лаптевском томе Лицевого свода (Л. 951-978 об.). Он включает 28 миниатюр, иллюстрирующих один из вариантов Жития Черниговских чудотворцев. Цикл начинается со сцен нашествия татар и княжения в Киеве благочестивого и нищелюбивого М. В. Затем изображаются приход и убийство татар. послов, бегство М. В. в Венгрию и его возвращение на Русь, далее - эпизоды рассказа о поездке М. В., сопровождаемого Феодором, в Орду, о конфликте с Батыем и о гибели мучеников. Образы М. В. и Феодора соответствуют иконографической традиции 2-й пол. XVI в.: Феодор - седовласый старец (иногда в шапке), М. В.- средовек с вьющимися прядями бороды, почти всегда в шапке и с нимбом. |
| До времени же, Москве надлежало служить только сборным пунктом ополчавшихся членов дома суздальского, и с этим характером является она в летописи под 1207 г., когда вел. кн. Всеволод Юрьевич суздальский, двигаясь в южную Русь на великого кн. Всеволода Чермнаго киевского, сошелся в Москве с сыном своим Константином, приведшим туда к отцу дружины новгородские. При смерти, в 1211 г., Всеволода и разделе сыновьям его городов – разделе, обозначаемом Татищевым, но отвергаемом Карамзиным, – Москва досталась кн. Дмитрию-Владимиру Всеволодовичу, который однако отправился в Москву не тотчас и жил там не долго, потому что, держа сторону брата своего Константина ростовского против другого брата Юрия суздальского, он был вскоре же удален последним в Переяслав полтавский, – о чем в летописи Лаврентьевской, под одним и тем же годом, читаем следующие два известия: «В лето 6721 (1213) Володимер сын Всеволож, великого князя, еха в Москву» и «идоста от Ростова к Москве Гюрги (Юрий) с Ярославом, и изведе Гюрги из Москвы Володимера и посла и в Рускыи (полтавский) Переяславль 18 . Следовательно, Москва опять сталась без особого князя, по крайней мере, известного истории; другими же словами, продолжала быть пригородом владимирским, т.е. местом, получавшим и управление, и всю вообще инициативу местного быта от Владимира, как старшего города, в котором, «на что старейшии сдумают, говорить летопись, на том же пригороди станут» 19 Впрочем, условия Москвы, как пригорода, устроенного в земле, занятой одноплеменным населением с старым городом, были сравнительно, благоприятными, потому, что Владимиру, знавшему в москвичах не чужеродцев, нечего было, из опасения утраты влияния своего на Москву, усиливать надзор за Москвою и наводнять ее исключительно своими поселенцами. Москва, поэтому, могла свободно пополняться жителями из добровольных пришельцев, охотно сбиравшихся к новым точкам соединения, особенно если точки эти обещали, как Москва, развить и осуществить даже промышленно-торговые виды будущих своих насельников. |
| Так вёл войны сам Чингисхан; так вели их и его дети и внуки. Монголы завоевали мир, чтобы владеть им, и в то же время они так беспощадно опустошали его, что как будто хотели владеть пустынями 14 . Проход Монголов по северной России без всякого преувеличения должен быть уподоблен страшному тропическому урагану, который всё сокрушает и уничтожает на своём пути: города и селения были выжжены и представляли груды пепла; на пепелищах и кругом пепелищ валялось бесчисленное множество человеческих трупов. К счастью, Монголы имели то сходство с ураганом, что проносились так же быстро, как он, так что, по крайней мере, остававшиеся в живых скоро должны были освобождаться от своих ужасов: немалую дугу, которую описали Монголы по России, они прошли не более как в продолжение пяти-шести месяцев 15 . Из опустошённой России Батый вышел в степь половечскую, в которой и решил утвердить своё постоянное пребывание вместо степи киргизской. В продолжение 1238 года, начиная с лета, и в продолжение следующего 1239 года до зимы его орда била и прогоняла Половцев, чтобы очистить простор себе, осматривалась и устраивалась на новом месте жительства и отдыхала от совершённого похода. Зимой 1239 года Батый возобновил свои завоевания и вместе опустошения. Два отряда, посланные им на северо-запад, взяли и обратили в пепел Переяславль и Чернигов; отряд, посланный на север, взял землю мордовскую, города Муром и Гороховец и опустошил область по нижней Клязьме. Возобновление Татарами военных действий навело на Русских такой панический страх, что, по словам летописца, в 1239 году «бысть пополох зол по всей земли, (так что) и сами не ведяху, и где хто бежит». После Переяславля и Чернигова дошла очередь и до старшей столицы Руси – заднепровского Киева. Предводитель отряда, посланного для взятия Чернигова, спустился от Чернигова к Киеву и подошёл к нему с этой стороны Днепра. Надеясь взять Киев лестно, он отправил послов к сидевшему тогда в Киеве черниговскому князю Михаилу Всеволодовичу, вероятно, с предложением, что город будет пощажён, если сдастся добровольно; но Михаил отвечал тем, что приказал умертвить послов. |
| Во Владимирской Успенской соборной церкви восходили на великокняжеский престол: Великие Князья Андрей Боголюбский, Ярополк Ростиславич, Михаил II Георгиевич, Всеволод Георгиевич, Георгий Всеволодович, Константин Всеволодович, Ярослав Всеволодович, Святослав Всеволодович, Андрей Ярославич, Александр Ярославич, Ярослав Ярославич, Василий Ярославич, Димитрий Александрович, Андрей Александрович, Михаил Ярославич, Георгий Даниилович Димитрий Михаилович, Александр Михаилович, Иоанн Даниилович, Симеон Иоаннович, Иоанн Иоаннович, Димитрий Константинович и Василий Димитриевич. Во Владимирской Успенской соборной церкви почивают в чудном нетлении святые Благоверные Великие Князи Андрей Боголюбский, сын его Глеб и Георгий Всеволодович. Здесь же погребены: князья Ярослав Георгиевич, Изяслав и Мстислав Андреевичи, Великий Князь Михаил II Георгиевич, княгиня Галицкая Ольга Георгиевна, во инокинех Евфросиния, князь Изяслав Глебович, Великие Князья: Всеволод Георгиевич, Константин Всеволодович, князья: Владимир, Иоанн и Святослав Всеволодовичи, Великая княгиня Агафия Всеволодовна, княжна Феодора Георгиевна, князья: Мстислав, Всеволод и Владимир Георгиевичи и супруги их: Мария, Христина и Феодора с чадами, Великие Князья: Ярослав Всеволодович, Михаил Московский, прозванный Храбрым, Константин Ярославич, Борис Даниилович и Борис Михаилович. Во Владимирском Успенском соборе погребены епископы: Лука, Симон, Митрофан, Серапион, Феодор, всея России Митрополит Максим Грек , епископы: Платон, Павел, Иероним. Средний алтарь Владимирского Успенского собора, в честь Успения Пресвятой Богородицы, украшен живописью и орнаментацией в 1879–1881 годах Московским живописцем Николаем Герасимовичем Степановым. Новое благоукрашение сделано на место обветшавшей и крайне повредившейся живописи новейшего Итальянского стиля, произведенной в 1768–1774 годах, при Владимирских епископах Павле и Иерониме, одновременно с устроением соборного иконостаса. Благоукрашение алтаря исполнено по благословению Святейшего Синода и Господина Высокопреосвященнейшего Феогноста, Архиепископа Владимирского и Суздальского. Руководил исполнением благоукрашения Епархиальный Архитектор, член Императорского Московского Археологического Общества, Николай Андреевич Артлебен. |
| В 1218 году Мстислав Мстиславич окончательно уходит из Новгорода и на его место садится приглашённый из Смоленска князь Святослав Мстиславич (а в 1219–1221 годах – его брат Всеволод Мстиславич). В 1221 году новгородцы приглашают сына владимирского князя – Всеволода Юрьевича. После нескольких месяцев княжения семилетний князь бежал из Новгорода тайно, ночью, со всем своим двором. Новгородцы снова отправились во Владимир и получили там в князья на этот раз Ярослава Всеволодовича. В 1223 году он ушёл в Переяславль. На его место снова приглашен Всеволод Юрьевич. И снова, в 1224 году «поиде князь Всеволод другое из Нова города нощью, утаився, со всем двором своим». В Новгороде складывается такая обстановка, которой не удоволетворены сами князья, вынужденные опираться не на какие-то боярские группы внутри Новгорода, а главным образом на поддержку великого князя. Эта обстановка заключается в новом сплочении боярства. После вторичного побега из Новгорода князь Всеволод Юрьевич останавливается в Торжке, где его окружают пришедшие к нему на помощь с полками князья Юрий Всеволодович, Ярослав Всеволодович, Васильке Константинович, Михаил Всеволодович. Обязательным условием возвращения Всеволода на стол Юрий Всеволодович пославил перед новгородцами требование выдать ему целую группу бояр: Якима Иванковича, Микифора Тудоровича, Иванку Тимощинича, Судилу Савинича, Вячка, Иваца, Рядка, пригрозив: «Не выдадите ли, тожы паки поил есмь конь Тферью, а еще к тому хощу Волховом напоити». В ответ новгородцы выражают желание «умрети за святую Софию о посадникы Иоанке о Дмитровицы», а «братьи своей не выдадим». Конфликт заканчивается тем, что новгородцы, отделавшись от владимирского князя крупным выкупом, приняли на стол черниговского князя Михаила Всеволодовича. Это приглашение осуществилось по рекомендации самого Юрия (черниговский князь – брат его жены – А.А..), и его смысл, нужно думать, сводится к взаимным уступкам враждующих сторон. Князь Михаил Всеволодович оставался в Новгороде всего лишь несколько месяцев, после чего заявил: «Не хощу у вас княжити, иду к Чернигову». После ухода Михаила новгородцы снова обращаются к Ярославу Всеволодовичу с приглашением на стол. |
| 307. Андрей Всеволодович, князь друцкий, которого Всеволода сын – неизвестно, – Летопись именует его однажды, в числе князей, присланных Витовтом, великим князем литовским, на выручку Одоева, терпевшого от Татар, в 1423 г. 308. Андрей Всеволодович 308. Андрей Всеволодович, прозванием Шутиха, первый удельный князь мезецкий (мещовский), старший из двух сыновей Всеволода Юрьевича (Георгиевича), князя торусского 587), правнук св. Михаила черниговского 138). – Именуется только в родословных, из которых видно, чго он ум. в 1361 г., оставив сыновей: Александра, родоначальника князей Бирятинских 227), Федора ) Романа ), Ивана 790) и Василия, прозванием Слепой 432), князей мезецких. – Примечание. Карамзин говорит: «вероятнее, что сей Андрей был внуком, а не правнуком Михаила черниговского» (Ист. Гос. Рос. т. IV, прим. 44, изд. 1842 г.); но почему «вероятнее» – этого он не объясняет. 309. Андрей Всеволодович 309. Андрей Всеволодович, князь черниговский, сын Всеволода Святославича Чёрного, князя черниговского и, кратковременно, великого князя киевского 585), от второго брака с неизвестной, единокровный брат св. Михаила черниговского 138). Упоминается, летописно однажды, по случаю женитьбы своей на Ольге Васильковне (Васильевне) ), дочери Василька (Василия) Романовича, князя владимиро-волынского 514), племяннице Даниила, короля галичского 67), в 1261 г. Других сведений, даже родословных, о нем нет; и надо полагать, что потомства он не оставил. 310. Андрей Глебович 310. Андрей Глебович, князь рязанский, старший из шести сыновей Глеба Ростиславича, князя рязанского 615), от брака с дочерью Ростислава Юрьевича (Георгиевича), князя переяславского ), неизвестной по имени. – Именуется летописно однажды, как участник поражения, нанесенного Половцам Игорем Святославичем, князем северским 104), на р, Хирии, в 1831 г. – Дальнейших сведений о нем нет, и надо полагать, что он ум. раньше летописного дележа земель муромо-рязанских между его братьями, в 1486 г. – Примечание. Князь этот пропущен не только во всех напечатаяых родословных (нам известных), но и в «Указателе к осьми томам Полного Собрания Русских Летописей» (вып. I. изд. 1868), хотя имя его (правда, без отчества) приведено на стр. 127 т. II, П. С. Р. Л. – Г. Погодин, называя этого князя «неизвестным», отсылает однако читателя к князьям рязанским, (Исслед. замеч, и лекц. о Рус. Ист. VI, с. 127, прим. 42. изд. 1855). 311. Андрей Дмитриевич |
| В Нижнем Новгороде освящены кресты и купола строящегося храма в честь святого князя Георгия Всеволодовича — основателя города 5 апреля 2019 г. 17:39 4 апреля 2019 года в Автозаводском районе Нижнего Новгорода состоялось освящение крестов и куполов строящегося храма в честь святого благоверного князя Георгия Всеволодовича. Это первая в городе приходская церковь, посвященная основателю Нижнего Новгорода. Появление храма знаменательно, поскольку в 2021 году будет отмечаться 800-летие города. Именно к этой дате планируется приурочить освящение Георгиевской церкви. Храм возводится по тому же проекту, что и знаменитый Успенский собор Свято-Успенского мужского монастыря — Саровской пустыни. Чин освящения совершил митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий . Ему сослужили благочинный Автозаводского округа протоиерей Александр Бухвостов и другие клирики Нижегородской епархии . На богослужении присутствовали полномочный представитель Президента РФ по Приволжскому федеральному округу Игорь Комаров, губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, главный федеральный инспектор по Нижегородской области Александр Мурзин, глава администрации Автозаводского района Александр Нагин, учащиеся и педагоги муниципальных школ района, студенты высших и средних специальных учебных заведений города. На богослужении молились секретарь Нижегородского епархиального управления протоиерей Сергий Матвеев, руководитель епархиального отдела образования и катехизации протоиерей Евгений Худин, руководитель епархиального отдела культуры протоиерей Михаил Сторонкин, руководитель епархиального отдела по делам молодежи иерей Андрей Бандин, помощник управляющего епархией по административно-хозяйственным вопросам протоиерей Игорь Медведев, учителя и педагоги православных гимназий Нижнего Новгорода. На освящение собралось большое количество жителей окрестных домов. Многие из них пришли помолиться семьями. В приветственной речи Игорь Комаров отметил, что для него большая радость присутствовать на освящении крестов и куполов храма в честь святого князя Георгия Всеволодовича, личность которого имеет для нижегородцев особое значение. «Очень правильно, что сегодня имя Георгия Всеволодовича с теплотой и любовью хранится в городе, который он основал», — сказал полпред Президента. |
| Храм в честь святого благоверного князя Георгия Всеволодовича и святителя Симона расположен на Южном бульваре Автозаводского района Нижнего Новгорода. По своему архитектурному решению Георгиевский храм напоминает Успенский собор Саровской пустыни, воссозданный в 2016 году. Общая площадь постройки составляет 870 квадратных метров, высота здания до креста — 55,6 метра, внутреннее помещение рассчитано на 430 человек. В преддверии освящения храма во время крестного хода состоялась встреча мощей святого благоверного князя Георгия Всеволодовича, которые 29 июля прибыли из Владимира в Нижний Новгород. Торжественную встречу мощей возглавил митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий. Крестным ходом святыня была перенесена в собор в честь святителя и чудотворца Николая. 31 июля честные мощи были принесены в храм во имя благоверного князя Георгия Всеволодовича и святителя Симона, а со 2 августа верующие могли поклониться им в Александро-Невском кафедральном соборе. 1 сентября митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий возглавил Божественную литургию, после которой состоялись проводы мощей основателя Нижнего Новгорода во Владимир . 26 февраля 2008 года в нижегородском кремле состоялось торжественное открытие памятника основателю Нижнего Новгорода святому благоверному князю Георгию Всеволодовичу и святителю Симону Суздальскому. Монумент установлен возле собора в честь архангела Михаила, заложенного одновременно с основанием Нижнего Новгорода в 1221 году и освященного епископом Владимирским и Суздальским Симоном. Бронзовые фигуры князя Георгия Всеволодовича и святителя Симона Суздальского на пьедестале из голубого гранита лабрадорита олицетворяют связь между мирской и духовной властью. Памятник изготовлен по проекту нижегородского скульптора, заслуженного художника России Виктора Пурихова. В состав творческой группы, работавшей над созданием композиции, входили заслуженный архитектор РСФСР и почетный гражданин Нижнего Новгорода Вадим Воронков, а также архитектор Владимир Хаберев. Монумент отлит из бронзы в мастерской подмосковного города Жуковского. Высота скульптурной композиции составляет семь метров — по 3,5 метра на фигуры и пьедестал. На постаменте закреплена чугунная плита в виде свитка с надписью: «Основателю города святому великому князю Георгию Всеволодовичу и наставнику его святителю Симону от нижегородцев» . |
| «В 1199 году в Новгород отпущен был на княжение Святослав Всеволодович. Но в 1205 году Святослав был заменен старшим сыном Всеволода Константином, с которым новгородцы в 1207 году принимали участие в походе великого князя на Рязань. После похода Константин оставлен был отцом в суздальской земле, а в Новгород в 1208 году опять отправлен был Святослав. Но уже в следующем 1209 году новгородцы приняли к себе Мстислава Мстиславича Удалого, которого заменил в 1215 году Ярослав Всволодович Переяславский. В 1216 году на помощь новгородцам опять явился Мстислав Удалый. После Мстислава новгородский стол последовательно занимали: сын великого князя Всеволод Юрьевич в 1222 году, а после его тайного бегства из Новгорода в 1223 году – дядя его Ярослав Всеволодович, в 1224 году опять Всеволод Юрьевич, вскоре, в том же году, опять тайно бежавший из Новгорода в Торжок. После некоторых споров и переговоров новгородцы согласились принять к себе великокняжеского шурина, Михаила Всеволодовича Черниговского, который прибыл в Новгород в 1225 году, но вскоре опять уехал в свой Чернигов. Далее опять в Новгороде появляется Ярослав Всеволодович, он явился на выручку Новгородской земли от литовцев, которых побил близ Усвята в 1226 году, и в том же году ходил с новгородцами на Емь, в южную часть Финляндии, откуда возвратился с громадным полоном, а в следующем 1227 году крестил почти всех корелян. В 1228 году Емь, в отмщение за поход 1226 года пришла воевать новгородские волости, и Ярослав с новгородцами опять выходил против нее, но вскоре после того у него произошел раздор с новгородцами из-за Пскова, и он уехал в свой Переяславль, а несколько времени спустя захватил новгородскую волость Волок. В 1229 году в Новгород пришел опять Михаил Всеволодович черниговский, и опять пробыл там не долго и уехал домой. В 1230 году новгородцы послали за Ярославом Всеволодовичем, который прибыл в Новгород 30 декабря. В 1231 году состоялся поход Ярослава с новгородцами на Черниговскую волость. В 1234 году Ярослав с новгородцами и своими полками пошел на немцев под Юрьев. Русские побили немцев, которые после того поклонились князю, и Ярослав взял с ними мир «на всей правде своей». |
| В другой раз усобицу начал Владимир Всеволодович, выбежавший из своего города Юрьева Польского сперва на Волок, а оттуда на Москву, чтобы отнять их у Георгия. За последнего стал брат Ярослав. Полки Владимира были прогнаны дмитровцами, до большой битвы дело не дошло, великий князь не пожелал мстить нападавшему, и братья опять помирились. Князь Ярослав рассорился с новгородцами, которые взяли себе князем храброго Мстислава Мстиславича Удалого; возникла новая усобица, в которой Георгий Всеволодович должен был поддерживать Ярослава, а с новгородцами соединились псковичи, смольняне и все сторонники князя Константина Ростовского. В апреле 1216 года произошла Липицкая битва (битва называется от речки Липицы в Юрьевском уезде, Владимирской губернии, близ которой она разыгралась), в которой великий князь и его союзники были разбиты наголову, и ему пришлось уступить первенство брату Константину. Уходя из Владимира в Радилов — городок на Волге, Георгий Всеволодович молился у отцовского гроба и со слезами говорил: «Суди Бог брату моему Ярославу, что довел меня до этого». В 1217 году Георгий Всеволодович получил от брата Константина предложение взять княжение в Суздале; а когда 2 февраля 1218 года великий князь Константин скончался, то следующий за ним по старшинству Георгий Всеволодович возвратился на великокняжеский стол, который занимал до своей страдальческой кончины. Отмеченные черты смутного состояния Руси выступали во всей силе в течение дальнейшего правления Георгия Всеволодовича и привели государство к страшному погрому, известному под именем монгольского (татарского) ига. Новгородская вольница причиняла великому князю великие заботы и отвлекала его силы на бесплодную внутреннюю борьбу. По просьбе новгородцев он неоднократно посылал им в правители то сына своего Всеволода, то шурина своего святого князя Михаила Черниговского, вынуждался идти походом на земли Новгородские и занимал своими полками Торжок: порядка в Новгороде не удалось достигнуть. Между тем государство терпело от набегов восточных соседей — камских болгар и мордвы. |
|
|
