| Возможно и ещё одно объяснение (не отрицающее, впрочем, первого и второго – действовать могли несколько факторов). Ярослав и его сторонники могли воспользоваться древним родовым принципом старейшинства русских князей. По этому принципу Ярослав действительно был самым «старшим» из русских князей. Только он и его оставшиеся к этому времени в живых братья Святослав и Иван принадлежали к Х колену, считая от легендарного основателя династии Рюрика – все другие русские князья были из более поздних поколений. Родовой принцип старейшинства (на Руси в это время уже не действовавший из-за сильного дробления княжеского рода – «старейшинство» существовало теперь только в рамках его ветвей) должен был импонировать Батыю, который в это время (1243) уже считался «акой» – старшем в роде Чингизидов. Косвенным аргументом в пользу такого предположения о причинах признания «старейшинства» Ярослава может служить описанный Плано Карпини прием русского князя при дворе в Каракоруме в 1246 году, окончившийся отравлением Ярослава ханшей Туракиной, матерью великого хана Гуюка. Гуюк – сын Угедея, третьего сына Чингизхана, по родовому принципу был младше Батыя (сына старшего сына Чингизхана Джучи), и родовое старейшинство Ярослава, поддержанного Батыем, вряд ли могло произвести на него положительное впечатление». В 1245 году князь Ярослав Всеволодович вынужден был поехать сначала к хану Бату, как и Даниил Галицкий и Михаил Черниговский, а потом в Монголию, в столицу империи город Карокорум, распологавшийся на реке Орхон – на утверждение великим владимирским князем. Русский иследователь В.Л. Егоров в книге «Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV веках», вышедшей в Москве в 1985 году, дал интересное объяснение названия новой империи: «Рассмотрение русских летописей показывает, что первоначально на Руси новое монгольское государство не имело какого-либо специального названия, его заменяло этническое определение «татары». В 80–90 годы XIII века на смену ему приходит наименование «Орда», прочно утвердившееся во всех русских официальных документах и летописях в XIV веке. Что же касается привычного теперь названия «Золотая Орда», то оно стало употребляться в то время, когда от основанного Бату государства не осталось и следа. В русских письменных источниках это словосочетание фиксируется со второй половины XVI века. |
| Может быть, он где-то был податлив на влияние, не всегда умел принимать решения в неожиданных ситуациях, но он старался, особенно после поражения на Липице, решать все миром. Во второе великое княжение, которое близкий к смерти князь Константин сам завещал ему вместе с опекой сыновей своих, Василька и Всеволода, Юрия Всеволодовича уважали, младшие князья признавали его власть, но единой державы все равно не было. И после Калки, на которую посланный князем Юрием отряд просто не поспел, все осталось по-прежнему: продолжались попытки подчинить вольнолюбивый Новгород Великий, воевали с мордвой, даже, увы, возымел обиду князь Ярослав на брата Юрия… Конечно, в то же время строились и украшались храмы, играли свадьбы… И многие верили, как всегда хочется людям верить, что страшные неведомые кочевники ушли навсегда, что это было не Божие предупреждение — опомнитесь, помиритесь все, объединитесь! — а только страшный сон. В суете обычной жизни многое казалось не очень важным, привычным, простительным; многие князья, которых мы сегодня почитаем как благоверных, в том числе и князь Михаил Черниговский, и сам князь Юрий, неоднозначно вели себя. Но внезапно пришла Вечность. Шел год 6746 (1237/1238). Была зима. Реки сковало льдом, и по ним можно было легко и быстро перемещаться. Но на этот раз это обыкновенно приятное обстоятельство оказалось роковым, открыв захватчикам пути почти ко всем городам Руси. И вот за считанные недели с лица земли исчезает прекрасное, величественное, могучее Древнерусское государство с его высокими теремами, чудесными искусствами, богатой литературой, замечательными людьми. Исчезает навсегда, мы теперь только отчасти можем представить себе тех русичей и ту страну, в которой они жили. Можем только отчасти представить и то , страшное, кровавое, изощренно жестокое, называемое татаро-монгольским нашествием, в чем они погибли. Великий князь Георгий Всеволодович объезжает на ладьях вновь завоеванные земли в устье реки Оки. Художник Г. Мальцев Первой на пути монгол была Рязань; после пятидневной осады она была взята, полностью сожжена и уничтожена, жители поруганы и зверски убиты. |
| Несмотря на то, однако, Ростиславичи почли за лучшее уступить Киев Святославу: Роман, князь, как видно, вовсе не воинственный, знал, что он будет сидеть в Киеве в беспрерывном страхе от Святослава, который уже раз выгнал его и, конечно, не откажется от дальнейших попыток на Киев, вследствие чего будут беспрерывные усобицы; союзники Святослава половцы уже явились у Торческа и захватили много людей; и вот Ростиславичи, не желая губить Русской земли и проливать христианской крови, по словам летописца, подумали и отдали Киев Святославу, а Роман пошел назад в Смоленск; Чернигов, как видно, достался Олегу Святославичу, но он скоро умер, и в Чернигове сел брат киевского князя, Ярослав Всеволодович, а брат Олегов, Игорь, сел в Новгороде-Северском: так и следовало по родовому счету. До сих пор Святослав Всеволодович жил в дружбе со Всеволодом суздальским: мы видели, какую деятельную помощь оказал он последнему в борьбе его с племянниками; союз этот был еще более скреплен родством: Всеволод вызвал к себе сына Святославова, Владимира, и женил его на родной племяннице своей, дочери Михаила Юрьевича. Но скоро эта дружба переменилась во вражду, виною которой были отношения рязанские. Мы видели, что Роман Глебович с братьями поклялся ходить по воле Всеволодовой, но Роман был зять Святослава, который вследствие этого родства считал себя также вправе вмешиваться в рязанские дела, причем его влияние необходимо сталкивалось с влиянием Всеволода; Святослав мог думать, что Всеволод в благодарность за прежнее добро уступит его влиянию в Рязани, но жестоко обманулся в своем ожидании. В 1180 году младшие братья Романа рязанского, Всеволод и Владимир Глебовичи, прислали сказать Всеволоду Юрьевичу владимирскому: «Ты наш господин, ты наш отец; брат наш старший Роман отнимает у нас волости, слушаясь тестя своего Святослава, а тебе крест целовал и нарушил клятву». Всеволод немедленно выступил в поход, и когда приближался к Коломне, то двое Глебовичей встретили его с поклоном, но в Коломне сидел сын Святослава, Глеб, посланный отцом на помощь Роману рязанскому; Всеволод послал сказать Глебу, чтоб явился к нему, тот сначала не хотел, но потом, видя, что сопротивляться нельзя, поехал; Всеволод велел его схватить и в оковах отослал во Владимир, где приставили к нему стражу, дружина его подверглась той же участи. Между тем передовой отряд Романа, переправившийся через Оку, потерпел поражение от передового отряда Всеволодова, часть его попалась в плен, часть потонула в реке; Роман, услыхавши об этом несчастии, побежал мимо Рязани в степь, затворивши в городе двоих братьев, Игоря и Святослава, которые не думали сопротивляться Всеволоду, когда тот явился под Рязанью, и заключили с ним мир на всей его воле: владимирский князь урядил всю братью, роздал каждому волости по старшинству и возвратился домой. |
| Скачать epub pdf 53. Владимир II Всеволодович, прозванием Мономах, великий князь киевский сын Всеволода I Ярославича, великого князя киевского, от брака с греческой царевной, «мономахиней», достоверно неизвестной по имени (см. 30). Родился в Киеве в 1053 г.; 13-летним ребенком уже ходил из Переяслава (Полтавского), удела его отца, к Ростову в 1066 г.; из Смоленска посылался отцом к Владимиру-Волынскому и Бресту в 1068 г.; опять ходил к Владимиру в 1069 г.; получил в удел от дяди своего Святослава II Ярославича, великого князя киевского, Смоленск в 1073 г.; по приказанию того же дяди ходил с сыном его Олегом (см. 154) через Чехию (Богемию) за Глогау (в нынешней Селезни) против немецкого императора Генриха IV в 1075 г.; по приказанию другого дяди, Изяслава I Ярославича, великого князя киевского, дважды ходил на Полоцк в 1077 г.; вместе с отцом и дядей осаждал Чернигов и был в бою на Нежатиной ниве 3 октября 1078 г.; по вокняжении отца в Киеве посажен на столе черниговском, опустошил владения полоцкие, бился на р. Десне с половцами в 1079 г.; смирил торков в 1080 г.; ходил на вятичей в 1082 г.; преследовал Ростиславичей, князей-изгоев (безместных), отогнал за Хороль половцев, взял «изъездом» (внезапно) Всеславов Полоцк, не оставя там «ни челядина, ни скотины», в 1083 г.; отнял у Ростиславичей Владимир-Волынский и возвратил его Ярополку Изяславичу летом 1084 г.; по удалении того же Ярополка, друга Мономахова, в Польшу, захватил его город Луцк с семьей и имуществом беглеца в 1085 г.; но успел примирить Ярополка со своим отцом в 1086 г. и послал сына своего, Мстислава, на стол новгородский, покинутый Святополком II Изяславичем, в 1088 г.; уступив по смерти отца стол киевский этому же Святополку как старейшему князю, бился с половцами на р. Студне под Киевом, тут потерял единственного брата своего Ростислава, князя переяславского, и, осажденный Олегом в Чернигове, без кровопролития удалился в Переяслав в 1093 г.; отсюда вместе с великим князем Святополком II ходил громить «вежи» (станы) половецкие и на Святославичей, князей черниговских, к Смоленску в 1095 г.; снова утвердился в Чернигове, отнятом у Олега, в 1096 г.; за вероломное ослепление Василька, князя теребовльского (см. 50), после любечского съезда князей в 1097 г. начальствовал осадою Киева, но, упрошенный мачехой своей, не отнял его у Святополка в 1098 г.; |
| В 1239-1240 гг. М. В., не получив военной помощи от венгерского кор. Белы IV Арпада, был вынужден уехать к дяде - куяво-мазовецкому кн. Конраду. Кн. Конрад выступил посредником между М. В. и кн. Даниилом Романовичем, которому беглец отправил примирительную грамоту. В 1241 г. братья князья Даниил и Василько Романовичи обещали М. В. свою поддержку в борьбе за киевский престол, на который претендовал Владимирский вел. кн. Ярослав Всеволодович. Кн. Ростиславу Михайловичу Романовичи пожаловали из своих владений Луцкое княжество. В 1241 г., опасаясь монголов, М. В. отказался от Киева и вскоре бежал в Силезию. В сер. 1241 г. М. В. приехал в Киев, но проживал не в городе, а в одном из загородных княжеских дворцов на Днепре, отправив сына в Чернигов. Получив от него благоприятные известия, М. В. покинул Киев, оставил борьбу за престол, вернулся в разоренный монголами Чернигов и занялся восстановлением разрушенных городов в своих владениях. В 1244 г. с целью создать коалицию против монголов М. В. вновь ездил в Венгрию, где жил его сын Ростислав. 17 авг. 1245 г., после поражения Ростислава от Даниила Галицкого в битве под Ярославом, М. В. больше не пытался вернуть власть в Галицкой земле. Кн. Ростислав Михайлович в отличие от М. В. не решился возвращаться на Русь, а остался в Венгрии и благодаря браку с дочерью кор. Белы IV Арпада стал баном (правителем) Славонии и Мачвы. В 1245 г., после гибели в Орде черниговского кн. Андрея Мстиславича, сына кн. Мстислава Святославича, как старейший представитель Ольговичей, М. В. вновь сел на черниговский стол (Д. Г. Хрусталёв считает, что М. В. начал княжить в Чернигове до весны 1244 - Хрусталёв. 2008. С. 231-232). Для утверждения своих прав М. В. должен был поехать в Орду, чтобы получить ярлык от Батыя, ставка к-рого в осенне-зимнее время располагалась в низовьях Волги. Осенью 1246 г. М. В., воспользовавшись посредничеством своего внука, ростовского кн. Бориса Васильковича, отправился в Орду. Во время приема у Батыя М. В. отказался совершить обряд очищения огнем - пройти между кострами и поклониться изваянию Чингисхана. Несмотря на неоднократные приказы исполнить обряды, М. В. проявил стойкость; его поддержал боярин и воевода, св. мч. Феодор . Они оба были избиты и обезглавлены. Почитание |
| С сер. 30-х гг. XIII в. М. В. активно включился в борьбу за Киевское княжество. Союзниками М. В. стали смоленский кн. Изяслав Мстиславич и половцы. В 1234 г. им не удалось захватить Киев, т. к. серьезную военную помощь кн. Владимиру Рюриковичу оказал владимиро-волынский кн. Даниил Романович . В кон. 1234 - нач. 1235 г. владения М. В. в черниговском Посожье, окрестности и посад Чернигова были разорены войсками союзников, к к-рым примкнул двоюродный брат М. В.- Мстислав Глебович. Заключив с ними мир и дождавшись роспуска княжеских дружин, в 1235 г. при помощи половцев М. В. вероломно разгромил войска коалиции рус. князей и захватил Киев, где на княжение сел его союзник кн. Изяслав Мстиславич. Войска М. В. отправились в Юго-Вост. Русь, при поддержке местного боярства и духовенства он захватил власть в Галицком княжестве. В 1235/36 г. войска М. В. неудачно штурмовали Кременец, в к-ром правил кн. Изяслав Владимирович. Несмотря на потерю контроля над Киевом, где в 1236 г. на княжение заступил кн. Ярослав Всеволодович, в 1235-1238 гг. М. В. прочно удерживал власть в Галицкой земле, продолжая борьбу за др. княжеские столы против князей Даниила и его младшего брата Василько Романовича. Однако ему пришлось уступить Черниговское княжество кн. Мстиславу Глебовичу, к-рый осенью 1239 г. безуспешно пытался спасти Чернигов от осаждавших его монг. войск. Воспользовавшись отъездом кн. Ярослава Всеволодовича из Киева в Новгород из-за нашествия монгольских войск Батыя, весной 1238 г. М. В. вновь захватил власть в Киевской земле, а в Галиче посадил своего сына кн. Ростислава Михайловича. Затем Галич был занят кн. Даниилом Романовичем. В 1239 г. в Киев на двор М. В. от монг. царевича Мунке, двоюродного брата Батыя, прибыли послы, к-рые хотели заключить с ним мир. Однако по приказу М. В. монг. дипломаты были убиты. После падения Чернигова М. В. выехал за помощью в Венгрию. В 1239 г. подчинявшийся М. В. Каменец был захвачен войсками кн. Ярослава Всеволодовича, к-рый забрал княжескую казну и пленил жену М. В. (дочь галицкого кн. Романа Мстиславича) и мн. бояр. Они были отпущены из плена лишь по ходатайству кн. Даниила Романовича, стремившегося примириться с М. В. ввиду угрозы монг. нашествия. |
| Но в то же самое время, как мы замечаем следы этого ростовского, или владимирско-ростовского, летописца, приверженца Константинова, в летописном сборнике, носящем название Лаврентьевской летописи, в другом сборнике при описании тех же самых событий замечаем явственные следы переяславского летописца. В сказании о смерти Андрея Боголюбского, там, где упомянутый выше летописец просит Андрея, чтобы тот молился за брата своего Всеволода, летописец переяславский говорит: «Молися помиловати князя нашего и господина Ярослава, своего же приснаго и благороднаго сыновца и дай же ему на противныя (победу), и многа лета с княгинею, и прижитие детий благородных». Последние слова о детях повели к правильному заключению, что они написаны в то время, когда Ярослав Всеволодович был еще молод и княжил в Переяславле. Потом, при описании событий, последовавших на севере за смертию Андрея, везде, там, где владимирский летописец говорит об одних владимирцах, переяславский прибавляет переяславцев. Важное значение получают для нас известия переяславского летописца с 1213 года, когда он начинает излагать подробности борьбы между Константином ростовским и его младшими братьями, подробности, намеренно умолчанные летописцем владимирско-ростовским. К сожалению, мы не долго пользуемся этими подробными известиями, ибо они прекращаются на 1214 году. Таким образом, мы лишены описания Липецкой битвы, которое было бы составлено приверженцем Ярослава Всеволодовича и, следовательно, союзника его Юрия; мы видели, что приверженец Константина намеренно смолчал о ней; то же описание Липецкой битвы, которое находим в известных летописях, отзывается новгородским составлением. Мы видели важнейшие прибавки, которые находятся у переяславского летописца против владимирско-ростовского, в Лаврентьевском сборнике. Большая часть известий буквально сходны; но есть разности и даже противоречия. Резкое противоречие находится в рассказе о борьбе Всеволода III с Рязанью под 1208 годом: в Лаврентьевском и других списках говорится, что Всеволод, взявши Пронск, посадил здесь князем Олега Владимировича, одного из рязанских князей; а у переяславского летописца говорится, что Всеволод посадил в Пронске Давида, муромского князя, и что в следующем году Олег, Глеб, Изяслав Владимировичи и князь Михаил Всеволодович рязанские приходили к Пронску на Давида, говоря: «Разве ему отчина Пронск, а не нам?» Давид послал им сказать: «Братья! я бы сам не набился на Пронск, посадил меня в нем Всеволод, а теперь город ваш, я иду в свою волость». |
| Конечно, Михаил здесь более действовал силами Литвы и Татар; но это тем более выказывает превосходство его ума и умение вести дела чужими средствами; ибо Москва вооружала своих союзников-подручников силою и властью, Михаил же должен был действовать умом, его союзники были слишком сильны для того, чтобы он мог принуждать их, или приказывать им. При том же, при всей стесненности обстоятельств, он умел себя держать так, что ни разу не был орудием ни у Литовцев, ни Татар. А также нельзя сказать, чтобы он не действовал и собственными силами: его походы на Кистьму, Дмитров, Переяславль и Торжок, а также искусная и упорная защита Твери, ясно говорят об его искусстве в ратном деле, и о умении воодушевить народ и воинов. Мир под стенами Твери имел самые благие последствия для обеих сторон. Вражда между Москвой и Тверью прекратилась совершенно. Князья, кажется, хорошо узнавши друг друга в продолжении восьмилетней борьбы, научились уважению один к другому, или, по крайней мере, сделались осторожнее и около восьми лет старались не уклоняться от точного исполнения условий последнего договора. Московский Князь, сколько свидетельствуют летописи, уже решительно не беспокоил Твери, а Тверской, со своей стороны, не тревожил Москвы, и даже во время грозного Мамаева нашествия в числе первых прислал Тверские полки со своим племянником, Иваном Всеволодовичем Холмским, на помощь к Московскому Князю, и полки сии участвовали в страшной сече на берегах Непрядвы. По заключении мира с Московским Князем, Михаил Александрович в тот же год помирился и с Новгородцами. Из дошедших до нас договорных грамот этого мира мы видим, что обе стороны остались при прежних своих владениях, которые держали до войны, и обещались разменяться пленниками и грабежом, и дали слово вперед не начинать войны, и Новгородцам свободно торговать в Тверских владениях, а Тверитянам в Новгородских (Соб. Г. г. и д., т. I, 16 и 17). Но, не смотря на видимый мир и согласие с Москою, Михаил Александрович, помня прежние действия Москвитян и зная могущество их Князя, постоянно был на стороже, и всеми силами старался поддержать свое значение и не дать случая Московскому Князю напасть на него врасплох. |
| Пользуясь этим, от новгородцев он «дани отымал и на путех им пакости деял» в 1133–1134 годах. В это время он основал в устье реки Нерли город Кснятин, угрожавший выходу новгородцев в Волгу через реку Медведицу». В январе 1135 года новгородское войско во главе с князем Всеволодом-Гавриилом вышло в поход на залесские земли, дошло по реке Дубне до Заболоцкого озера и наподалеку от села Ведомши у Жданой горы было разбито полками Юрия Долгорукого. 15 июня 1175 года Михаил и Всеволод Юрьевичи, разбив Ростиславичей, въехали во Владимир. «И поделили княжество на две части; княжество Владимирское, где сел Михаил, и княжество Переяславское, отданное Всеволоду. Старые города распределены были между новыми и оказались в подчиненном положении. С этого времени Переславль-Залеский стал феодальной резиденцией особого княжества, занявшего второе место после великого княжества Владимирского. Владения его занимали верховья Волги от Зубцова до Ярославля или Костромы, по левому берегу соприкасались с новгородскими пределами. Но главная часть территории была на правом берегу по притокам Дубны, Нерли и других, на юге по притокам Оки. В состав княжества входили города: Зубцов, Тверь, Кснятин, Ярославль, Ростов, Москва и другие. Все они стали пригородами «великого града Переяславля», то есть главного и старшего города в княжестве или «стольного», по терминологии летописей. Раздельное существование княжества Переяславского было непродолжительно; князь Михаил через год помер и под властью Переяславского князя Всеволода объединилась снова вся Залесская земля. Переславль, не теряя своего значения, примкнул к личным владениям князя. В 1212–1240 году в состав территории феодального Переславского княжества входил Верхневолжский край от Зубцова и Твери по Калязин на правом берегу Волги и по Нерехоть на левом, верхнее течение Клязьмы и река Москва с городом Москвою и Дмитровом на реке Яхроме. Границы княжества примыкали на севере к Ростовскому рубежу, на западе – к Новгородскому, на юго-западе – к Смоленскому, на юге – к Рязанскому, и на востоке – к Юрьевскому и Владимирскому. |
| Виктор Николаевич Тростников (14 сентября 1928 – 29 сентября 2017) Виктор Николаевич Тростников Современный православный русский философ и богослов. По образованию математик. Виктор Тростников родился в Москве в 1928 году. Во время Великой Отечественной войны был эвакуирован в Узбекистан, где работал на сахарном заводе. По возвращении в Москву учился на физико-техническом факультете МГУ. Преподавал высшую математику в МИФИ, МИСИ, МХТИ им. Д. И. Менделеева, МИИТ и ряде других вузов. Защитил кандидатскую диссертацию по философии в 1970 году. В начале своей литературной деятельности подготовил ряд статей и книг по истории математики и математической логике. Постепенно центр тяжести его интересов сместился к религиозной философии. Много лет был профессором Российского православного университета, преподавал философию, философию права и всеобщую историю. Вплоть до последнего времени Виктор Тростников писал и публиковал книги о православной философии и проблемах современного богословия. В 2015 году была издана книга «Мысли перед закатом», получившая премию «Литературной газеты» «Золотой Дельвиг». ОКТЯБРЬ Михаил Леонидович Клейн (16 октября 1945 – 3 октября 2017) Михаил Леонидович Клейн Пианист, композитор. Заслуженный артист РФ, солист Иркутской областной филармонии. Окончил Иркутское училище искусств, затем – Московскую государственную консерваторию им. П.И.Чайковского. В молодые годы работал с ведущими эстрадными исполнителями, записал грампластинку с известным американским певцом Дином Ридом. С 1972 года – солист Иркутской филармонии. За эти годы Михаил Клейн исполнил с симфоническим оркестром фортепианные концерты Моцарта, Бетховена, Шумана, Брамса, Грига, Прокофьева, Галынина. Пианист гастролировал в Японии, Китае, Монголии, Германии, Польше, Франции, Бельгии, Люксембурге, Голландии, Республике Кипр, а также в городах России. Пианист скончался во время концерта в органном зале прямо за роялем, исполняя свое собственное сочинение – джазовую фантазию «Это все Россия». Вячеслав Всеволодович Иванов (21 августа 1929 – 7 октября 2017 ) |
|
|
