| Преп. Иов построил здесь величественный Троицкий собор, учредил типографию, которая сыграла выдающуюся роль в истории Православия Западной Руси в первой половине XVII века. При Иове Почаевском в обитель была возвращена ее величайшая святыня - Почаевская икона Божией Матери, прославившаяся многими чудесами. Великий преподобный, принявший в схиме имя Иоанн, скончался в Почаеве в 1651 в столетнем возрасте. Мощи его были обретены совершенно нетленными мтом Киевским Дионисием Балобаном и доныне поражают своей исключительной сохранностью. Тезоименитый преп. Иову Почаевскому Иов Княгининский (ум. в 1621), приобретший опыт монашеской жизни на Афоне, активно возрождал иноческую жизнь в Галиции. Он основал неподалеку от Львова пять новых мрей. В их числе - Креховский, позднее занятый базилианами и им же переданный в настоящее время. Другой афонский инок западно-русского происхождения - Исаакий Борискович - содействовал оздоровлению православного монашества в обителях Волыни. В отторгнутой поляками от Московского государства Смоленской земле, откуда в Москву ушло все православное духовенство и куда на смену ему ринулись римо- и греко-католики, укреплял в православной вере русское население и возобновлял монашескую жизнь уже упоминавшийся Исаия Копинский. На Левобережной Украине благодаря его трудам появились знаменитые впоследствии Густынский и Мгарский мри. Новые православные мри были основаны и в Минске. Титанические труды этих ревнителей Православия привели к тому, что несмотря на непрекращающиеся гонения со стороны католических властей Речи Посполитой в Западной Руси постепенно смогла наладиться полноценная церковная жизнь. Однако живой дух Православия не находил соответствия в канонических формах устроения Церкви. После смерти Гедеона Балобана и Михаила Копыстенского на всю Западную Русь оставался фактически лишь один православный архиерей - еп Львовский Иеремия Тиссаровский. Однако даже с ним общение для православных из многих областей Речи Посполитой было затруднено в силу происков католиков. |
| Сами современные поляки это резко высказывали. Пусть, – говорит Рей 255 , – придут в суд один в бараньем тулупе, другой в лисьей, третий в собольей шубе: лисица всегда получает первенство над бараном, а соболь над лисицей. – Православные недруги Кирилла обвиняли его в тайных убийствах. «Пощупай только свою лысую головку, пане ксёнже бискупе Луцкий», – говорит в своем обличительном послании к тогдашнему духовенству Иоанн из Вишни, – сколько ты отослал к Богу живых людей во время твоего священнодейства; тех секирою, других водотоплением, а иных изгнал из сей жизни огнепальною смертью . Припомни и Филиппа-маляра многоденежного; где делись его румяные червонцы после его невольного отхода из мира сего? В какой темнице сидят они?» У владык и архимандритов были дети, братья, племянники, которым они раздавали церковные имения, и вообще, владыки смотрели на свои епархии и монастыри, как смотрели светские люди на каштелянства и староства: считали их для себя доходными статьями. Были примеры, что знатные дворяне испрашивали себе у короля епископские и игуменские места и оставались непосвящёнными много лет, пользуясь невозбранно церковным хлебом, как тогда говорилось. «Правила святых отец, – замечает современник, – запрещают принимать и посвящать в иереи моложе тридцати лет от роду, а у нас допускали иного пятнадцатилетнего. Всякий знает, что тогда случалось, когда у него молоко на губах не обсохло, а уж его пастырем величают! Он ещё по складам читать не может, а уж его посылают слово Божие проповедовать; он своим домом не управлял, а ему церковный порядок поручают!» Понятно, что при таких правителях в церкви повсеместно совершались беспорядки. Так, вместо неразрывности брака, которую признаёт православная церковь , нигде не было такого множества разводов, как на Руси, и к соблазну благочестивых, часто можно было встретить, что у иного две-три живых жены сошлись с другими мужчинами, а сам он живёт с четвёртою женщиною. Уже давно укоренился в православной церкви обычай, что архиереи посвящались из монашествующих лиц; в польских владениях этот обычай нарушался: холмский епископ Дионисий Збируйский, пинский Леонтии Пелчицкий жили с жёнами, перемышльского епископа Михаила Копыстенского возвели в епископский сан, когда у него была жена 256 – говорит извет львовского братства на русских архиереев, поданный в 1591 году константинопольскому патриарху Иеремии. |
| см. ниже). Грамотой от 15 дек. 1596 г. Сигизмунд III объявил правосл. жителям Речи Посполитой о низложении епископов Гедеона (Балабана) и Михаила (Копыстенского) и о необходимости подчинения униатскому митр. Михаилу (Рогозе) и др. архиереям, принявшим унию. Униатские епископы были наделены широкими правами, доходными имениями и мон-рями. Епископские кафедры могли быть заняты только униатами, братства были подчинены местным архиереям. Мн. священники, чтобы не лишиться мест и средств к существованию, принимали унию и свои приходы обращали в униатские. Не уступавшие клирики изгонялись из храмов, подвергались истязаниям, и их места передавались униатам. Так же поступали с настоятелями мон-рей и иноками. Первым православным, арестованным за участие в работе Собора и непризнание унии, стал экзарх Никифор, заточенный в Мариенбургский замок, из к-рого он так и не вышел. Затем начались преследования всех православных, с этого времени все больше представителей знати в Речи Посполитой принимали католицизм, реже унию. Православие начало превращаться в религию низших сословий - «хлопскую» веру. На белорус. землях (в отличие от укр.) Православие оказалось в особо трудном положении: там не было ни одного правосл. епископа. Сразу же после принятия Брестской унии началась полемика. Она была открыта почти одновременно опубликованными работами: П. Скарги «Синод Берестейский и его защита» с апологией унии и содержащей критику решений унийного Собора «Эктезис, альбо Короткое собрание справ, которыя ся деяли на поместном Берестейском соборе». Против книги Скарги был написан «Апокризис, альбо Отповедь на книжки о соборе Берестейском», автором к-рого являлся протестант М. Броневский (писавший под псевдонимом Христофор Филалет). Ответом на «Апокризис» со стороны греко-католиков стал «Антирризис», в к-ром Филалет обвинялся во лжи и клевете. Православные опубликовали «Перестрогу» (предостережение), где рассказывалось о причинах введения унии. В 1599 г. православные заключили союз с протестантами. |
| Собор, созванный в 1590 году (первый Брестский), рассмотрел грамоты и привилегии, данные в разные времена православию. Положено было просить короля, дабы им возвращено было значение действующего закона. Хитрый Кирилл, который «яко бес не проста клевеща на патриарха», успел получить в свои руки белые бланкеты с приложенными печатями епископов, выданные для ходатайства перед королем о защите Церкви. После того Кирилл и Ипатий Поцей, уже епископ, объехали города для приготовления умов к унии. Они старались склонить на свою сторону Михаила Копыстенского, епископа Перемышльского: но тот тогда же протестовал против преступного их умысла. Легче казалось расположить к унии Гедеона Балабана, епископа Львовского, так как он сильно недоволен был патриархом, который не в его пользу решил спор его с Львовским братством о правах епископа, и даже грозил ему отлучением. Терлецкий и иезуиты с одной стороны употребляли все, чтобы отягчить положение Гедеона, с другой твердили Гедеону, что патриарх оставил его, патриарх несправедлив к нему. Гедеон поколебался; он склонил было и многих из духовенства, в том числе нескольких Греков, к тому, чтобы признать над собою власть папы. 127 Но эта неверность долгу совести была только временною в душе Гедеона. Князь Острожский в ответ на письмо Поцея (от 21 июня 1593 года) писал ему, что и он не прочь от мира с немиролюбивым Римом, по желанию облегчить участь православия, но желает только такого мира, на который могли бы согласиться патриархи Восточные и Московский; к ним и надобно прежде всего отнестись по сему делу. 128 Патриархи Александрийский и Константинопольский прислали увещания не прельщаться новыми учениями, – а последний грозил отлучением от церкви каждому, кто захотел бы изменить православию. Голос Востока произвел сильное впечатление на всех. Но тем решительнее стали действовать Ипатий и Кирилл. В конце 1594 года происходило совещание об унии, и через несколько месяцев узнали, что Кирилл ездил в Краков и возил туда бланкеты, а Ипатий писал: «Истинно не знаю я ни о каких бланкетах». На тех бланках, которые выданы были в 1590 г. за подписью всех пастырей Церкви, Ипатий и Кирилл написали прошение к королю и послание к папе (от 12 июня 1595 г.), с изложением желания унии, не только от лица митрополита и всех епископов, по и «всего духовенства и вверенных им овец». Сигизмунд грамотою 30 июля 1595 г. объявил равенство прав униатского духовенства |
| Составленный с тенденциею доказать непрерывное существование на Руси унии, представителями коей были будто бы киевские митрополиты, каталог Кревзы по служил основанием и для последующих подобных же каталогов – Кульчинского (в Specimen ecclesiae Ruthenicae, 1733 г.), Ходыкевича (в Dissertatio historico-critica de Archiepiscopiis Metropolitanis Kijovien- sibus, 1770 г.), Стебельского (в Zywoty ss. Pomen у Marek, Ewl’rosyny y Paraskewu..., 1781–1783 г.) и мн. др. Как далеко заходит в данном случае тенденциозность, можно видеть, напр., из следующего отрывка из упомянутой книги Ходыкевича: «Русская церковь , пишет он, просвещена была Христовою верою в IX в. Владимиром великим, князем всея Руси и апостолом своего народа, в соучастии с римскою церковью, и получила первого архиепископа, м. киевского, Михаила – католика; хотя она и подвергалась многим искушениям со стороны греков, однако постоянно пребывала в послушании римскому первосвященнику». – В ответ на сочинение Кревзы была написана архим. Захариею Копыстенским (в 1621– 1622 г.г.) известная Палинодия. В третьей ее части (раздел II, артикул I) автор поместил свой каталог киевских митрополитов до Онисифора Девочки включительно, имевший целию доказать, что митрополиты эти присылались или заочно благословлялись на русскую кафедру от патриархов православных, пребывали в послушании им, в единении с греческою церковию и вслед за нею чуждались унии с римскою церковию, исключая митрополитов-униатов Исидора и Григория Булгара, навязанных России вопреки ее желанию и ее непринятых. При этом Копыстенский касается и важнейших церковных и частию политических событий, современных тому или другому митрополиту и свидетельствующих о неизменном, за исключением немногих случаев, сохранении русскою церковию восточного православия и о непрерывной связи ее с константипопольским престолом. 308 Каталог Копыстенского в свою очередь дал основание для последующих за ним каталогов православного характера, и прежде всего им воспользовался Сильвестр Коссов, напечатавший хронологию (каталог) православных, киевских митрополитов, в приложении к сокращенному им Патерику или «Патерикону» на польском языке (Киев, 1635 г.). |
| Т. XXIII. Вильна, 1908. С. 23). 1920 «...Макарий, россиянин, епископ Пинский, бывший при дщерях великого князя Иоанна Васильевича Елене Иоанновне, Королеве Польской, княгине Литовской около 1527 г.; потом в 1538 переведен митрополитом в Киев...» (ААО. Т. 1. С. 25). 1925 Епископ Львовский, сохранивший вместе с епископом Перемышльским верность Православию после собора в Бресте и окормлявший верную Православию паству всей Киевской митрополии вплоть до кончины (вторая дата). 04.08.1597 назначен экзархом Киевской Митрополии Александрийским патриархом Мелетием Пигасом. 1926 Епископ Львовский. Единственный верный Православию епископ Киевской митрополии после кончины епископа Гедеона (Балабана) и епископа Перемышльского Михаила (Копыстенского) в 1610 году. 1927 Тайно рукоположен в Киеве Иерусалимским патриархом Феофаном при участии Софийского митрополита Неофита и Стагонского епископа Авраамия 09.10.1620 ( Макарий (Булгаков) , митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 6. M., 1996. С. 405). Вторая дата – дата кончины. 1928 Тайно рукоположен на Перемышльскую кафедру Иерусалимским патриархом Феофаном при участии Софийского митрополита Неофита и Стагонского епископа Авраамия 06.10.1620 (Архив Западной России. Т. 4. С. 501). В 1628 г. упоминается как епископ Смоленский и Брянский. В 1631 г. избран митрополитом Киевским. После постановления о свободе веры для Православных на избирательном сейме 1632 г. на место всей Православной иерархии, ведущей свое начало от Иерусалимского Патриарха Феофана, должны были заступить новые епископы. Митрополит Исаия был отправлен на покой ( Макарий (Булгаков) , митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 6. M., 1996. С. 472–493). Точнее, в 1633 г. насильно удален в Киево-Печерскую Лавру, где скончался 05.10.1640. 1929 При содействии короля Владислава I был избран и назначен на Киевскую митрополию (поставление во Львове) при живом и правящем Исаии (Борисовиче-Копинском), который не уступал митрополии до самой смерти в 1640 г. |
| Так в окт. 1596 г. произошел раскол духовенства и мирян Киевской митрополии на сторонников и противников унии с Римом. К последним в то время принадлежало очевидное большинство и клира, и паствы. С самого начала подготовка к заключению унии осуществлялась при активном участии гос. власти, взявшей инициаторов унии под свою защиту. Гос. власть сыграла важную роль и в дальнейшем обострении конфликта вокруг заключения унии, первоначально касавшегося лишь религ. жизни православных Киевской митрополии. В дек. 1596 г. король потребовал от своих подданных не признавать Гедеона (Балабана) и Михаила (Копыстенского) епископами и избегать общения с ними, воеводам и старостам, представителям власти на местах, было предписано «карать» тех, кто будет выступать против унии. В дальнейшем гос. власть последовательно исходила из того, что единственной законной Церковью для правосл. населения Речи Посполитой является униатская. Ради достижения этой цели гос. власть обращалась к разным мерам давления и принуждения. Храмы, в к-рых служили священники, не принявшие унии, закрывались (запечатывались), священники лишались приходов, а население оставалось без богослужения, пока не соглашалось принять униатского священника. Правосл. мещане не допускались в состав городских магистратов, а ремесленники исключались из цехов. В случае сопротивления власть обращалась к вооруженной силе. Из-за особенностей гос. строя Речи Посполитой кор. Сигизмунд III мог использовать такие меры лишь во владениях, находившихся под его прямой властью, прежде всего в городах, но к аналогичным мерам широко прибегали в своих владениях на украинско-белорус. землях католич. вельможи и прелаты. Униатское духовенство активно побуждало власть к проведению такой политики, указывая возможные объекты для осуществления мер принуждения, Римская Церковь поддерживала ее своим духовным авторитетом. Вмешательство гос. власти привело к тому, что религ. конфликт стал приобретать характер политического столкновения между гос-вом и правосл. |
| Так, патриаршего экзарха, архиепископа Никифора король Сигизмунд III потребовал для суда на сейм, происходивший в Варшаве в 1597 г. Тут взвели на него разные обвинения и клеветы, будто он – самозванец, турецкий шпион, не имевший никакого полномочия от вселенского патриарха. Архиепископ Никифор защищался сам. Защищал его пред королем и князь Острожский, который отстаивал при этом и все дело православного собора в Бресте, как дело законное и справедливое. В сильной речи кн. Острожский напоминал королю его клятвенные обязательства уважать права православной Церкви в Западной Руси, говорил о своих и всего православно-русского дворянства заслугах королю и государству, просил справедливости для невинно-судимого Никифора, грозил, наконец, судом Божиим за неправду. Но все было напрасно. Никифора осудили, заключили в крепость, где он и умер мучеником. Это была первая жертва латинско-польской и униатской неправды, совершенной в обиду православному Востоку, у которого нашла себе помощь Западная Русь в борьбе с унией. Для того, чтобы совсем лишить Западную Русь этой помощи, король Сигизмунд III издал вскоре указ, которым повелевалось не пропускать в Западную Русь никаких пришельцев и посланцев с Востока, а тех, какие явятся, гнать и преследовать. Сильным преследованиям от латинян и униатов подверглись и те два епископа западно-русские – львовский Гедеон Балабан и перемышльский Михаил Копыстенский, которые остались верными православию. Тотчас же после Брестского собора, 10 октября 1596 г. митрополит – униат объявил окружною грамотою по всей митрополии, что епископы львовский и перемышльский, равно как и все вообще архимандриты, игумены, протопопы и священники, не последовавшие за ним в унию, преданы проклятию и лишены сана навсегда, и потому православные не должны признавать их за своих епископов и вообще за своих духовных отцов, как проклятых, а кто станет их признавать, тот сам да будет проклят со всеми своими детьми. Король не только подтверждал это незаконное распоряжение митрополита – изменника, но и с своей стороны издал (15 декабря 1596 г.) приказ всем православным западно-русским, чтобы они не признавали Гедеона Балабана и Михаила Копыстенского своими епископами и не имели с ними никакого общения, как с низложенными и проклятыми. |
| Так поздно оно подано было королю потому, объясняет Евгений, «что малое число подписавших, (его) сомневались и представить оный» (стр. 134). Нельзя не заметить явную натянутость такого объяснения, так как сам же преосв. историк несколько ранее аттестует, Сигизмунда, как человека «ревностно старавшегося покорить русские церкви папе» (стр. 130) и, стало быть, всегда готового воспользоваться случаем для достижения этой цели, чего, разумеются, не могли по знать заправители Брестского собора. – Утвержденное определение (содержание коего Евгений передает на стр. 136 по списку Барония) чрез Терлецкого и Поцея следовало передать римскому первосвященнику. К нему вместе с тем адресовали еще особое послание, по содержании сходное с определением. И в этом послании обращают виимание пр. Евгения подписи, мезкду которыми он также находить поддельные подписи некоторых православных, архиереев (Гедеона Болобана и Михаила Копыстенского); а кроме того и «из низшего духовенства, мирских чиновников, и народа опять ничьих подписей под сим посланием не было; отступники не смели сего и требовать, ибо знали и видели всеобщее от принимаемой ими унии отвращение» (стр. 135). Однакож, они не останавливались пред этим отвращением и с целью пропагандировать свои идеи издали книжку об унии, которая имела успех хотя и «малый» (стр. 136). С своей стороны, восточные патриархи, услышат, «о расколе, происшедшем в православной киевской иерархии», стали посылать сюда грамоты с увещанием не колебаться в вере. Грамоты эти «народ принимал с уважением и повиновением, но возмутители продолжали свое дело» (ib). Не знаем, кого, собственно, разумеет Евгений под последними, так как в то время, о котором здесь речь, Терлецкий и Поцей были уже на пути к вечному городу, если только не там. Нечего и говорить, что в Риме они были встречены папою с распростертыми объятиями и получили от него желанное согласие. Прожили они там около года «неизвестно для чего, a вероятно или для получения подробных от папы наставлений, или из опасения скорого возвращения к паствам своим» (стр. |
| Трудно было, разумеется, двум оставшимся православным епископам проходить свое служение при таких обстоятельствах. Но они не унывали. Они смело и решительно боролись с униатами, дружно поддерживаемые своими пасомыми и ревнителями православия, подобными напр., князю Константину Острожскому. Опираясь на эту поддержку, они старались не допускать вторжения в свои епархии униатских митрополитов. Особенно Гедеон, епископ львовский, отличался силою духа, ревностью в борьбе с отступниками и заботами о всей православной западно-русской Церкви. На это он имел право по званию патриаршего экзарха, каковое звание дал ему вселенский патриарх. Он поставлял диаконов, священников, игуменов и архимандритов не только для своей епархии, но и для других западно-русских епархий, в которых епископами были униаты, не признававшиеся тамошними православными жителями. Безбоязненно он и сам посещал такие епархии, совершал в них освящение церквей, антиминсов и рукоположения в священные должности. За это на него страшно злобились латиняне и униаты. Особенно восставал против него такой ревнитель унии, как Ипатий Поцей, который вскоре сделан был униатским митрополитом. Он жаловался на Гедеона то королю, то папе, а по временам издавал грозные проклятия на него. Но все было напрасно. Гедеон твердо стоял на своем месте и устоял в своем долге до конца жизни. Как мудрый и ревностный архипастырь, Гедеон наставлял, утешал и укреплял в вере православных своей и других епархий своими окружными посланиями. Кроме того, отчасти по собственной ревности, отчасти по указаниям восточных патриархов, он устроил в своей епархии высшую школу для православных, завел книгопечатню, издавал церковные и учительные книги. Все это он делал для того, чтобы предохранить православных от совращения в унию. Когда в 1607 г. ревностный архипастырь скончался, то латиняне и униаты употребили все усилия к тому, чтобы отнять у православных львовскую епархию. Но это им не удалось. Православные отстояли свою епархию и избрали преемником Гедеону верного и благочестивого Иеремию Тиссаровского, который впоследствии, по смерти Михаила Копыстенского, епископа перемышльского, долгое время оставался единственным православным епископом на всю Западную Русь. |
|
|
