| «Артикулы», подписанные (1) 11 июня, тесно связаны с датированным (12) 22 июня сопроводительным обращением митрополита и всех епископов, в том числе Михаила Копыстенского и Гедеона Балабана, выступивших позднее против заключенной унии, к папе. Издатель документов Брестской унии А. Великий считает, что именно обращение от 22 июня «должно быть рассмотрено как важнейший документ всей Брестской унии» 766 . Думается, однако, что этот действительно «важнейший» документ никак не может быть оторван от «32 артикулов». Хотя прямого упоминания «артикулов» обращение от 22 июня не содержит, смысл формулировок этого документа раскрывается именно в «артикулах». Епископы заявляют в нем о желании восстановить существовавшие некогда «согласие и единство» («unio et concordia»), взаимопонимание, консенсус во всех вопросах («consensum in omnibus») «в послушании и под управлением Святого Апостольского Римского, престола» 767 . Посылаемым в Рим Ипатию Потею и Кириллу Терлецкому поручалось принести «престолу Святого Петра» и папе как «высшему пастырю Христовой церкви» должное послушание при условии, что папа и его преемники от своего и своих потомков имени согласятся сохранить в неприкосновенности «порядок свершения таинств, обрядов и церемоний» 768 . Однако наряду с этими словами, на которых обыкновенно сосредоточивается внимание историков, в послании есть и другие: если бы мы получили все «требуемое нами» («omnia petita a nobis»), мы бы желали всегда быть под управлением Вашего Святейшества 769 . Поскольку одиннадцатью днями раньше были подписаны «32 артикула», переданные так же, как и обращение от 22 июня, нунцию для отсылки в Рим, под «omnia petita a nobis» нужно понимать не только сохранение обрядов и церемоний, но и всю совокупность выдвинутых требований 770 . Подготовка унии в конце июня – июле 1595 г. Как развивались события после подписания артикулов и обращения к папе и королю? 16 (26) июня Ипатий Потей обратился с посланием к К. Острожскому, объясняя свой взгляд на унию и прося ее поддержать 771 . К. Острожский ответил окружным посланием от 24 июня (4 июля) 772 ко всем православным Украины и Белоруссии, где заявил о своем решительном протесте против унионных планов епископов и призвал к совместной борьбе против них 773 . Именно в эти же дни (2 июля н.с./22 июня с.с.) Острожский пишет из Владимира, причем, как он сам замечает, не в первый раз, и частное письмо к лидеру протестантов, виленскому воеводе Хр. Радзивиллу, где говорит о «предательстве» епископов 774 и о желании им противодействовать. |
| б) Наказание Божие за неуважение постов православной церкви. В перемышльском уезде жил богатый помещик, по имени Фразм Герборт, латинянин (т. е. римско-католик). Однажды он по совету своих латинских ксендзов велел собраться к нему в дом всем православным священникам, жившим в деревнях его имения. Это было в рождественский пост, за несколько дней пред латинским праздником Рождества Христова. Боясь ослушаться приказания своего помещика, священники явились в количестве двенадцати человек в его дом, Нечестивый латинянин, желая надругаться над православною верою, стал требовать от священников, чтобы они отреклись от уставов своей церкви и праздновали бы праздник рождества Христова вместе с латинянами т. е. в то время, когда у православных продолжается еще пост. Но верные служители церкви православной предпочли лучше умереть, чем изменить установлениям своей церкви, и за то были ввергнуты разгневанным помещиком в темницу. Здесь они с плачем и слезами взывали к Господу, радуясь в то же время, что сподобились за правую веру приняв бесчестие и темничное заключение, и по совету своего епископа Михаила Копыстенского – не соглашаться на требование помещика и лучше погибнуть, чем изменить своей православной мере – все единодушно с воздетыми руками и сердечным воплем обратились к Богу, ведущему избавлять благочестивых от напастей злых, молясь да не попустит Он святую веру православную на смех к поругание отступнику от истинной веры. И что же? в тот же самый час, когда заключенные служители Божии изливали свое горе и скорбь в молитве к Богу, нечестивый Герборт вдруг тяжко заболел. Слуги его поняли, что с господином их случилось несчастие за оскорбление им православных иереев, и тотчас же поспешили освободит их из темницы. Но еще не успели они добежать до темницы, как Герборт испустил дух. Так Бог блюдет Свою святую церковь и благочестивые ее уставы и обычаи от злых напастей: ибо насколько Он милостив и долготерпелив, настолько же правосуден и скоровоздаятелен безмерно творящим гордыню. (Извлечено из собственноручных записок II. Могилы, напечатанных в «Архиве юго-зап. Руси»; сн. «Воскр. чт.» за 1888 г., стр. 245). 7. Праздность в будние дни |
| Брат. Сл. 1887 г., т. 1, стр. 356). Ред. 40 Нельзя оставить без замечания уловку, к которой Денисов прибегает для прикрытия этой лжи и которая сделалась общим достоянием раскольников. Говоря, что двуперстие встречается на всех древних иконах, «идеже древнее начертание не преписано», он даёт знать, что будто бы везде, где встречается троеперстное и именословное перстосложение, молебные и благословящие руки «преписаны». Так обыкновенно говорят и раскольники. Но если и бывали когда-либо и где-либо случаи подобного «преписания», то это были единичные случаи, а все древнейшие иконы с именословным и троеперстным сложением несомненно «не преписанные», как может убедиться каждый беспристрастный испытатель. И разве возможно преписание на мозаических иконах, шитых и металлических? Наконец, и то, что в церкви беспрепятственно допускаются иконы с двуперстным сложением, доказывает, что церковь не имела побуждений подвергать их и не подвергала «преписанию», как это делают, напротив, сами раскольники, как делалось и у Денисова в Выгорецком монастыре, по свидетельству достоверного свидетеля, ученика Семёна Денисова – Алексия Иродионова. Итак, напрасно Денисов и раскольники говорят о «преписании»; множество древних знаменитых икон с троеперстным и особенно именословным перстосложением представляют очевидное опровержение лжи и учёной недобросовестности прежних и нынешних Денисовых, утверждающих, будто для моления и благословения в греко-российской церкви изначала и постоянно употреблялось двуперстие и только одно двуперстие. Ред. 41 О его православии свидетельствуют Кириллова книга на лист. 482, 487 и Книга о вере на 210 листе. 42 На неё ссылаются Номоканоны при Потребниках: Иоасафовском – лист 60 обор. и Иосифовском – лист 719; также Книга в вере, лист 237 обор. 43 Иконописцы, расположенные к двуперстию, изображают у святых держащую крест руку сложенною двуперстно. 44 Об этом свидетельстве в «Беседах к глаголемому старообрядцу» (стр. 232) замечено: «Свидетельство сие, важное потому, что без сомнения представляет общее обычное в то время перстосложение киевской церкви, для глаголемого старообрядца имеет особенную важность потому, что книга сия (т. е. Беседы на 14 посланий) печатана под надзором Захария Копыстенского, который в Книге о вере, напечатанной в Москве при патриархе Иосифе 1647 года (лист 5), назван ревнителем и поборником по благочестии. Человек, заслуживший столь высокое одобрение, признанное и провозглашённое патриархом всероссийским пред всею церковию российскою, одобрил и напечатал перстосложение, без сомнения, истинное и православное». Читать далее Источник: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, Воздвиженка, Крестовоздвиж. пер., д. Лисснера, 1890 Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| в 4 листа, в жизнеописании Поция говорит, что он родился в 1541 г. в Рожанце от православных родителей Льва Поция, бывшего подскарбием и писарем при короле Сигизмунде и матери Анны по фамилии Лощанки; при крещении назван Адамом , учился в Краковской академии, а потом служил при дворе помянутого короля сперва писарем, после судьей и наконец кастелланом Брестским; был женат на Анне, дочери Острожецкого князя Феодора, воспитал несколько детей обоего пола; убежден к отступлению от православия кардиналом и нунцием Коммендонием, и потом, по смерти жены своей, имяя намерение совратить в унию русский народ, отказался от кастелланского чина и постригся в монахи, а вскоре за тем на место умершего Владимирского и Брестского епископа Мелетия Хрептовича Буржинского или Богуринского в 1590 г. избран и посвящен в епископа. Русский Хронограф рассказывает о худых предзнаменованиях, случившихся якобы над Поцием в церкви при первом его приступе к пострижению. 122 Кульчинский in Specimine Ecclesiæ Ruthenicæ. Ротæ 1755 part. III, pag. 126 и Стебельский в вышеупомянутой книге, том II, стр. 162; Островский в Dzieje у Prava Kosciola Polsktego druk. w Warszawie, 1796, tom III, k. 380. 123 V. L’ Агт de vérifier les dates des faits historiques. Nouvelle édition de Paris tom IV, in 8. 1818, pag. 126 et 127 s. 124 Casaris Baronii Annales Ecclesiaftici edit. Antverpiæ 1603 in fol. Тот VII. ad calcem, de Rutbenis ad communionem Sedis Apoftolica receptis, monumentum. Там напечатана и медаль, по повелению Папы выбитая на сие соединение, представляющая русских, припадающих к ногам Папы. У Барония и у Ходыкевича (Disfertationes Historico-criticæ) в каталоге Киевских митрополитов напечатано также Послание к Папе русских епископов со включением уже и Михаила Копыстенского, и Гедеона Болобана; а после того и послание Папы к русским епископам от 7 февраля 1595 г. 125 В польской метрике действительно находятся записанными для грамоты патриарха Иеремии о якобы данных в один день 6 августа 1589 года в Бресте: первая Луцкому епископу Кириллу Терлецкому на звание экзарха, а другая Владимирскому епископу Мелентию Богуринскому на звание первозаседателя или первопрестольника по митрополите на соборах в Киевской митрополии. |
| В виду всего этого, мы, с ведома и соизволения нашего господаря Сигизмунда III, приложившего также свое старание к этому святому делу, посылаем к Вашей Святыне, святейший отец, братий наших, велебных в Бозе, Ипатия Потея, прототрония, епископа Владимирского и Брестского, и Кирилла Терлецкого, экзарха, епископа Луцкого и Острожского. Им мы поручили бить челом Вашей Святыне и предложить, чтобы Ваша Святыня согласился оставить нас всех при вере, таинствах и всех церемониях и обрядах восточной церкви, ни в чем их не нарушая, и утвердил бы то для нас за себя и за своих преемников. В таком случае мы уполномочили названных братьев наших принести от имени всех нас, архиепископа, епископов, всего духовенства и всех наших словесных овец, покорность седалищу св. Петра и Вашей Святыне и поклониться Вашей Святыне, как нашему верховнейшему пастырю. Когда все, о чем просим, мы получим от Вашей Святыни, тогда и сами с нашими потомками станем послушными тебе и твоим преемникам и будем всегда под управлением Вашей Святыни. А для большего подтверждения наших слов мы, подписав этот наш лист нашими руками, припечатали его и своими печатями. Дано в царствование господаря нашего Сигизмунда III в лето от РХ 1595, месяца июня 12 дня по старому календарю». Под этим псевдособорным письмом, кроме митрополита и двух вышеуказанных депутатов, стоят еще подписи нареченного епископа Полоцкого Григория и епископов: Перемышльского Михаила Копыстенского, Львовского Гедеона Болобана, Холмского Дионисия Збируйского, Пинского Леонтия Пельчицкого, а также Кобринского архимандрита, нареченного епископа Пинского, Ионы Гоголя. Униатские писатели придумывают для этого акта будто бы собор в Бресте, но этого ничем подтвердить нельзя. Подписи собраны отдельно у каждого епископа. Так русский епископат, проникшийся латинским духом иерархизма и клерикализма, через грубый обман паствы, методом властной интриги наладил унию и гарантировал ее защитой верховной государственной власти. Но тут и начала вскрываться глубокая ошибка. В православной церкви такой клерикализм неуместен. Народная мирянская стихия подняла бурный протест. И как ни старалась преуспевать уния на протяжении всей ее истории, народ не давал ей полного торжества. Протесты начались сразу же по обнаружении секрета. И от клерикально-интригантского характера унии отвратились даже и те миряне, которые имели сами идею унии, но в ее честном подлинном виде. |
| В заключении определяют, чтобы удержаны были все обряды и совершение таинств сообразно с восточной Церковью , разве только поправить некоторые статьи, препятствующие унии. К сему Соборному определению присовокупили они Соборное свое послание к Папе от 12 июня 1595 г. В сем послании повторяют они то же, что и в Соборном определении; а в заключении дают доверенность своим посланникам от имени митрополита и епископов и всего духовенства и вверенных им овец, предложить покорность Папе. Под сим посланием также подписи были митрополита Рагозы, Ипатия Поцея епископа Владимирского и Брестского, Кирилла Терлецкого епископа Луцкого и Острожского, Григория нареченного архиепископа Полотского и Витебского, Дионисия Збируйского Епископа Хелмского, Леонтия Пелчицкого епископа Пинского и Туровского, Ионы Гоголя архимандрита Кобринского и вторично его же под именем нареченного епископа Пинского и Туровского. Но там же оказались подписи и не соглашавшихся Михаила Копыстенского, епископа Перемышльского и Самборского; и Гедеона Болобана епископа Львовского (сие после изъяснено будет), а из низшего духовенства, мирских чиновников и народа опять ничьих подписей под сим посланием не было. Отступники не смели сего и требовать. Ибо знали и видели всеобщее от принимаемой ими унии отвращение; и поскольку словесные их убеждения мало действовали в народе, то издали они того же 1595 г. в Вильне на малороссийском или польско-русском языке книжку об унии 127 для оправдания своего отступничества и для перетолкования по папистскому разумению пяти спорных тогда между ими и православными статей, а именно 1) о происхождении Св. Духа 2) о чистилище по смерти 3) о верховной власти Папы в Церкви 4) о новом календаре, введенном с 1582 г. Папой Григорием VIII. и 5) об антихристе, коего существование тогдашние протестанты доказывали в лице Папы. В сей книжке для подтверждения папистических мнений собраны переиначенные и многие совсем подложные свидетельства якобы Отцов восточной Церкви. Сочинитель писал от имени русских православных будто бы епископов, но не объявил своего имени, а под посвятительным в начале книжки напечатанным письмом к Феодору Скумину, воеводе Новогродскому и Старосте Городенскому и Олитскому; подписался только: вашей милосли моего милостивого пана здавна знаемый слуга, а теперь и богомольца уставичный, негодный слуга Церкви Божией. |
| В кон. 80-х - 90-х гг. XX в. роль католич. Церкви в Б. начала возрастать. Гос-во передало католикам более 25 ранее закрытых костелов. В наст. время в 4 католич. епархиях (одна из них митрополитальная), возглавляемых митр. кард. Казимиром Свёнтеком, объединены 432 общины, действуют 359 католич. храмов, 246 священников, 314 монахинь, 10 монахов, 5 благотворительных об-в и миссий. Подготовка католич. священнослужителей осуществляется в 2 семинариях - в Гродно (открыта в 1990) и Пинске (открыта в 2001). В 1999 г. по благословению Римского папы воссоздана конференция католич. епископов Б. во главе с кард. Свёнтеком. Большинство белорус. католиков называет себя поляками (реже «литвинами» и белорусами), хотя многие из них считают своим родным языком помимо польского белорусский или русский. В 1999 г. на 5-й сессии католич. синода Минско-Могилёвской и Пинской епархий было принято решение проводить все костельные богослужения на белорус. языке. В Гродненской епархии богослужения проводятся на белорус. и польск. языках. В Б. в наст. время зарегистрированы также 2 общины католиков-традиционалистов, последователей Лефевра, к-рые не принимают решения II Ватиканского Собора, отвергают богослужение на национальных языках, экуменизм и т. д. Униатская (греко-католическая, греко-римская) Церковь Учреждена в пределах Б. в результате подписания акта Брестской церковной унии 1596 г. Особой королевской грамотой всем православным объявлялось, чтобы низложенных униатским Брестским Собором правосл. епископов Гедеона (Балабана) и Михаила (Копыстенского) они не считали своими архиереями и оказывали полное послушание митр. Михаилу (Рогозе) и епископам, принявшим унию. Вновь созданная униатская Церковь заимствовала структуру православной Церкви. Все правосл. епархии Б. стали униатскими: Полоцкая архиепископия, Пинско-Туровская, Смоленская и Владимиро-Брестская епархии. Исключение представлял Могилёв, отложившийся от кафедрального Полоцка сразу после принятия унии Полоцким архиеп. Георгием-Германом Загорским и порвавший всякие связи с архиепископом-униатом. |
| В чем состояли неподобные речи про митрополита и Перемышльского епископа, против которых оправдывался последний, из письма его не видно . Но не были ли это слова самого львовского братства, которые поместили они в своем послании (от 6 февраля) к Вселенскому патриарху, что «Перемышльский епископ с женою на епископство возведен»? Во всяком случае мысль, будто это была молва о преклонности Михаила Копыстенского к унии и будто он в своем письме к львовскому братству опровергал эту именно молву, есть совершенно произвольная догадка . Виленское Свято-Троицкое братство «размножилось»: в число членов его вступили Федор Скумин, воевода новогрудский, и Богдан Сапега, воевода минский, со многими другими знатными лицами, как извещало патриарха от 6 февраля львовское братство. Средства виленского братства также увеличивались. Богдан Сапега еще в 1588 г., будучи каштеляном смоленским, подарил братству каменный дом и двор в Вильне, находившийся на Большой замковой улице пред Рыбным рынком и приносивший немалые доходы. В 1591 г. братство купило каменный дом у пана Яна Николая Нарушевича, а в следующем году получило в дар дом от одного из членов своих, кравца Яцка Кондратовича: оба дома стояли рядом, вблизи Троицкого монастыря, на противоположной стороне улицы у Острой брамы. Здесь-то поместило братство свою школу и ее учителей, во главе которых находился Кирилл, прибывший из Львова. А король Сигизмунд III освободил в 1592 г. своею грамотою братские домы от всякого постоя и других городских повинностей. Одно только важное неудобство испытывало братство: оно имело у себя свой церковный причт, но не имело своей церкви, а Троицкий монастырь, при котором оно существовало, братству не принадлежал. Еще в 1584 г., как мы видели, Стефан Баторий предоставил право на этот монастырь виленским бурмистрам, радцам и лавникам греческой веры, которые составляли особое братство, панское, или бурмистровское, или городское, но предоставил с тем, чтобы они вступили в управление монастырем только по смерти митрополита Онисифора. |
| вероисповедных противников друзьями по несчастью. Это сотрудничество не имело целью церковное единение, целью его «была общая борьба за религиозную терпимость в стране» (10). В 1605 г. выходит в свет книга под названием «Перестрога» (т.е. Предостережение), в которой православный участник Брестского собора (Львовский священник) изъясняет причины Унии и критикует насильственные способы её распространения. В 1610 г. Виленское Православное братство издаёт знаменитый «Фринос», т. е. плачь Восточной Матери-Церкви, Мелетия Смотрицкого. В этом сочинении излагается православное учение и яркими красками изображается бедственное положение Православной Церкви в Речи Посполитой. «Православные приняли это сочинение с восторгом. Католики вооружились против него всеми тонкостями своей диалектики, обвиняли его автора в лютеранстве и кальвинизме и даже в государственной измене. Правительство запретило покупку и продажу «Плача» под угрозой страшной денежной пени. К сожалению. Мелетий Смотрицкий не устоял в Православии. Под давлением тяжёлых обстоятельств, он изменил Православию и перешёл в Унию...» (27). В 1621 г. вышла из печати «Полинодия» или «Возвращение на старый путь» архимандрита Захария (Копыстенского), в которой автор призвал уже униатов возвратиться в Православную Церковь . Кроме полемических книг братства издали ряд богослужебных: «Псалтирь» (1612), «Требник» (1624), «Служебник» (1624), «Полуустав» (1622), «Часослов с Псалтирью» (1631) и др. Эти и другие книги, издаваемые братчиками, несомненно, служили сохранению православной веры в народе и помогали противостоять униатскому наступлению на Православие. Но силы, конечно, были слишком не равные. «Борьба униатов с православными стала вестись более энергично, когда на митрополичьем престоле после кончины Михаила Рогозы (1599) оказался Ипатий Потей. Он отнимал у православных монастыри, земельные пожалования, замещал православных священников униатами» (44). Он выжил православное братство из Свято-Троицкого монастыря и основал там униатское, во главе с архимандритом Иосифом (Рутским), воспитанником иезуитов. |
| Вот до чего уже было доведено дело унии, но для окончания его не доставало еще самого главного и существенного: официального согласия самих иерархов Западно-Русской Церкви и во главе их митрополита. Только от их лица и можно было вести речь об унии с папой. В этом-то деле особое усердие и проявили королевские депутаты Поцей и Терлецкий. 2 декабря 1594 г. они составили от лица всех западно-русских иерархов акт, в котором заявляли, что «от времен Христа Спасителя и апостолов предки их всегда признавали одного старшего первопрестольника и пастыря в Церкви Божией — святейшего Папу Римского... Посему они умыслили, с Божией помощью, соединиться, как было и прежде, с братией их, римлянами, под одним видимым пастырем и дают себе перед Господом Богом обет, что всем сердцем и со всей ревностью будут стараться, каждый порознь, о приведении и прочего духовенства и всего народа к тому же соединению...» Акт этот, кроме Поцея и Терлецкого, был подписан митрополитом Рагозой, Полоцким и Витебским архиепископом Григорием, епископом Пинским и Туровским Леонтием Пельчицким, епископом Холмским Дионисием Збируйским и архимандритом Кобринским Ионой Гоголем, подписи которых собирались продолжительное время. Акт этот, однако, не имел еще решающего значения для унии, так как под ним не были даны подписи епископов— Львовского Гедеона Балабана и Перемышльского Михаила Копыстенского. Более важное значение для дела унии имело следующее событие, совершившееся в конце 1594 г. По приглашению Кирилла Терлецкого в г. Сокол, находившийся в епархии Гедеона Балабана, собрались епископы: Гедеон, Перемышльский Михаил и Холмский Дионисий. Здесь Терлецкий в самых мрачных красках обрисовал перед собравшимися епископами плачевное состояние Православной Церкви, порицал восточных Патриархов и своими хитрыми речами довел епископов до того, что они составили и подписали постановление об унии и в особых артикулах изложили условия ее принятия. Все это они поручили Терлецкому представить королю. Чтобы придать этим соборным актам большую силу, требовались еще согласие на них и подпись митрополита. |
|
|
