| Что-то похожее было и с сербской автокефалией в XIII веке: тогда было латинское царство в Константинополе, в эмиграции в Никее и других местах были останки Византии, Патриарх Константинопольский был в изгнании. А Сербия уже в тот момент находилась (и до сих пор остается) на границе западного римского и восточного римского мира. Католическое присутствие и прозелитизм сильно ощущались – даже родной брат святого Саввы в Черногории был католиком. Святитель Савва должен был крепить Православие на своей земле – это не было восстанием против существовавшего порядка, в чем его обвиняли и до сих пор некоторые обвиняют, но просто борьбой за Православие, что является одним из основных аспектов жизни и задачей автокефальной Церкви. Затем проходит эпоха османской власти – больше нет не только Византии, но и Османской империи, Константинополь – больше не «город царя, сената и синклита», не город султана и пентарха – Константинопольского Патриарха. Это даже не столица Турции, а большой, но все-таки не первенствующий город. За прошедшие столетия уже появились новые автокефалии – не всегда добровольные, а порой вынужденные обстоятельствами. И в этом новом времени насколько меньше власти становится у Константинопольского Патриархата: он не только потерял власть над всеми странами и Церквами, которые были в его ведении в турецкое время (как известно, тогда Константинопольская Патриархия просто поглотила силой и болгарскую Тырновскую, и сербскую Печскую, и другие юрисдикции; остались только те юрисдикции, которые были вне границ Османской империи – например, наша Карловацкая митрополия и Патриархия, известная русским потому, что Сремски Карловцы были центром русской зарубежной жизни и т.д.). Константинополь остается без большинства своей паствы на собственной исконной территории в Малой Азии, и при этом очень сильно проявляются неопапистские теории, известные уже со времен Мелетия (Метаксакиса), потом Афинагора и особенно, к сожалению, в наши дни. В этом смысле при рассмотрении практики предоставления всяких типов и форм автокефалии, [следует] различать полную, настоящую от неполной, ущербной, частичной и условной автокефалии. Примером тому – Элладская Церковь в Греции. Она не получила полной автокефалии и не имеет ее до сих пор: она выбирает свой Собор, но Предстоятеля не выбирает. Предстоятеля нет в Афинах – есть только Священный Синод, который имеет председателя, но нет Предстоятеля Церкви. Это напоминает ситуацию в России эпохи Петра Великого, когда не было Патриарха – только Синод и обер-прокурор. Дальнейшие шаги в этом направлении – это видимая, фиктивная, по сути, несуществующая автокефалия – как [описанная в данном Константинополем томосе] ограниченная автокефалия Церкви Чешских земель и Словакии и некоторые другие автокефалии. |
| Как пламенный борец за политические идеи панэллинизма, энергичный модернист и реформатор Церкви, Мелетий начал ряд реформ и повлиял на принятие многочисленных постановлений, имевших весьма трагические последствия. В 1922 году Синод его Патриархии издает энциклику, которой признает действительность англиканского а с 10 мая по 8 июня 1923 года по инициативе Мелетия в Стамбуле состоялся так называемый «Всеправославный конгресс», который вопреки постановлениям соборов 1587 и 1593 гг. принял решение об изменении календаря Православной Церкви. Примечательно, что на этом съезде, для которого в литературе существуют различные названия – «Всеправославный конгресс», «Православное и т.д., присутствовали представители только трех Поместных Церквей: Греции, Румынии и Сербии. В то же время представители остальных, и к тому же ближайших, Церквей – Антиохийской, Иерусалимской и Александрийской Патриархий, решили не участвовать. Как Вселенский патриарх, Мелетий председательствовал на заседаниях этого собрания, на котором присутствовал и англиканский епископ Чарлс Гор, седевший по приглашению Мелетия с правой стороны от него и принимавший участие в работе Можно сказать, что введение нового календаря вызвало у приходского духовенства и народа, а особенно у монашества крайнее разочарование по всему православному миру. Этот жест воспринимался, как видимое проявление намерения Константинополя приблизится к Западу во вред вековому литургическому единству Поместных Православных Церквей. Так называемый «Всеправославный конгресс», состоявший из представителей трех Поместных Церквей, сумел принять новый календарь из тех же самых соображений унии, из-за которых предшествовавшие православные соборы его осудили и отвергли: «ради одновременного прославления великих христианских праздников со стороны всех Что бы и кого бы не представлял этот съезд, историки, вероятнее всего, вынуждены будут признать, что это было одно из самый трагических событий в жизни Церкви в XX веке. Продиктованный сверху и навязанный в противоречии с прежними соборными решениями, вводимый под политическим давлением, так называемый новый календарь вызвал расколы и кровавые уличные столкновения, которых не избежал и сам Мелетий. |
| Митрополит Герман (Каравангелис), который в то время законным путем уже был избран архиепископом Константинополя, сообщает об обстоятельствах связанных с неожиданным изменением ситуации следующее: «В отношении моего избрания на Вселеннский престол в 1921 году не было сомнений. Из 17 голосов 16 было за меня. Тогда один из моих знакомых мирян предложил мне 10000 фунтов за отказ от всех прав на избрание в пользу Мелетия Метаксакиса. Естественно, я с огорчением и досадой отверг это предложение. Сразу после этого однажды ночью меня посетила делегация «Национальной лиги обороны» из трех человек и энергично меня убеждала отречся от избрания в пользу Мелетия Метаксакиса. Делегаты говорили о том, что Мелетий может принести 100000 долларов для Патриархии и что он в очень хороших отношениях с протестантскими епископами в Англии и Америке и может быть очень полезен в греческих национальных интересах и что международные интересы требуют избрания Мелетия Патриархом. Такова была и воля Елевферия Венизелоса. Я обдумывал это предложение всю ночь. В Патриархии царил экономический хаос. Греческое правительство перестало присылать помощь, а других источников дохода не было. Жалование не выплачивалось девять последних месяцев. Благотворительные организации Патриархии были в критическом материальном состоянии. Из этих соображений и ради народного блага я принял это После этого договора, 23 ноября 1921 года, было принято предложение Синода Константинопольской патриархии отложить избрание патриарха. Сразу за тем, епископы голосовавшие за то, чтобы отложить избрание, были заменены другими, так что два дня спустя, 25 ноября 1921 года Мелетий был избран. Отстраненные епископы тем временем встретились в Фессалониках и издали сообщение о том, что «избрание Мелетия совершено противно святым канонам», и обещали, что проведут «честное и каноническое избрание Патриарха Вопроки всему этому спустя два месяца Мелетий ко всеобщему удивлению все таки стал Константинопольским патриархом. Можно сказать, что с момента его избрания начинается совершенно новая глава в истории Православной Церкви. |
| Но этот проект провалился в результате наступления Ататюрка. И тогда в качестве рудиментов этого грандиозного проекта остаётся два элемента: признание англиканских хиротоний и введение нового календаря. Правда, осуществляются они уже при патриаршестве Мелетия (Метаксакиса), в 1922–1923 гг. Это был уже излёт того большого грандиозного плана, причём излёт очень драматичный. Мелетий стал патриархом в самое неподходящее время: едва он прибыл в Константинополь на английском военном корабле, как город был занят кемалистами. Уже разразилась малоазийская катастрофа, началась тотальная депортация греков из Малой Азии. В Лозанне с большим трудом идут переговоры о судьбе константинопольских греков. Турки требуют высылки всех греков и самого Патриарха. С огромным трудом французам и англичанам удаётся, надавив на турок, оставить Патриарха в Константинополе, но с условием, что он будет полностью отстранён от любой политической, культурной и другой деятельности, не будет связан с Грецией, обязательно должен быть гражданином Турции и т.д. В итоге календарная реформа Метаксакиса — это судорожная попытка утвердить статус Константинополя как общеправославного центра. Так называемое Общеправославное совещание 1923 года в Константинополе закончилось скандалом. Мало того, что в нём приняли участие далеко не все Церкви, так ещё вдобавок в разгар совещания на Мелетия было совершено нападение. Он был избит в Константинополе толпой фанатично настроенных турок. Но именно тогда Фанар впервые начал ту игру, которую ведёт и сейчас. Он оказался между трёх огней. С одной стороны, православный мир всё ещё смотрит на него как на своего лидера и требует от него главного: верного хранения православной традиции. С другой стороны, западный мир, который делит территорию Турции. Османской империи больше не существует, Турция так или иначе становится прозападной, а западные державы требуют от Константинополя определённой политики, гарантируя ему определённое покровительство. И третья сторона — это Восток, который никуда не делся. Он по-прежнему враждебен Константинополю во всех своих проявлениях — и в мусульманском, и в кемалистском. Для Востока Константинополь — двойной враг. Во-первых, это враг культурно-конфессиональный. Фактически считалось, что Турция проиграла войну именно потому, что её предали православные народы и вообще христиане, входившие в её состав: армяне, греки. Откуда, в частности, потом пошёл и армянский геноцид. Это внутренний комплекс Османской империи, где мусульмане составляли меньше половины населения. Более того, у них была катастрофическая демография. В христианских семьях было в два раза больше детей, чем в исламских. Этот психоз стал фоном, на котором начались жуткие явления геноцида. |
| Первоочередной пастырской заботой в Автономной Эстонской Православной Церкви оставалось попечение о браке и семье, о религиозном воспитании детей, раскрытие в сознании пасомых сущности супружеского и семейного служения в браке, являющегося, по слову апостола, великой тайной по отношению ко Христу и Церкви ( Еф. 5:32 ). Переход православной Церкви в Эстонии в юрисдикцию Константинопольского Патриархата 25 ноября 1921 г. на Константинопольский патриарший престол был избран митрополит Афинский Мелетий (Метаксакис), занимавший Константинопольскую кафедру около двух лет (до 20 сентября 1923 г.). Его решения по ряду принципиальных вопросов межцерковных и межхристианских отношений преступили допустимые для отдельной поместной православной Церкви канонические пределы и нарушили традиционный братский характер межправославных связей. Еще в 1921 г. Афинский митрополит Мелетий без согласия священноначалия Русской Православной Церкви, окормлявшей православных всех национальностей в Северной Америке в силу исторического первенства своей миссии в этом регионе, создал Греческую архиепископию Северной и Южной Америки под юрисдикцией Священного Синода Элладской Православной Церкви с центром в США. Став Патриархом Константинопольским, Мелетий IV в декабре 1921 г. на конференции православных епископов Америки заявил о праве Константинопольского Патриарха на юрисдикцию над всей православной диаспорой, в том числе и над Алеутской и Североамериканской епархией Русской Православной Церкви. Против этого притязания высказались все участвовавшие в конференции архиереи во главе с митрополитом Платоном (Рождественским). Вольно или невольно, но наибольший ущерб внешняя деятельность Патриарха Мелетия IV причинила Русской Православной Церкви. 1 марта 1922 г. по инициативе своего председателя Священный Синод Константинопольской Церкви принял решение об обязательном и исключительном подчинении Константинопольскому Патриарху всей православной диаспоры всего православного рассеяния и всех православных приходов и епархий, находящихся вне границ государств, в пределах которых пребывают поместные православные Церкви. |
| Карфагенского Собора названы 2 руководящих принципа, относящихся к размежеванию юрисдикции,- территориальная близость и воля самого церковного народа: «О том, како епископы кафолические, и обратившиеся от страны Донатовой, разделят между собою епархии. ...Аще же случится быти единому месту; то да предоставится тому, к которому в большей близости окажется. Аще же будет равно близко к обоим престолам; то да поступит к тому, котораго народ изберет». Что касается территориальной близости, то, как следует из Карф. 24(17), Нумидийский примас потерял юрисдикцию над Церковью Мавритании Ситифенской «по ея отдаленности». В «Пидалионе» , в толковании на это правило, говорится о вселенском значении сформулированного в нем принципа (Πηδλιον. Σ. 386). При территориальном размежевании Д. определенное значение имеет и этнический принцип, связанный с личным выбором проживающих в Д. правосл. христиан той или иной юрисдикции, к-рые чаще всего, но не всегда, тяготеют к той Церкви, с к-рой связаны родным языком, происхождением и культурными традициями. Свобода выбора юрисдикции в Д. предоставляется в полной мере только мирянам. Епископы и клирики не могут делать такой выбор свободно, и их переход из одной юрисдикции в др. без санкции священноначалия, в частности без отпускной грамоты , квалифицируется как каноническое преступление (см.: Карф. 23(32), 105(118), 106(119-120)). Особую позицию по вопросу о юрисдикции в Д. занимает К-польская Патриархия, т. зр. к-рой официально поддерживают и нек-рые др. грекоязычные автокефальные Церкви. Эта позиция была впервые обозначена в 1922 г., когда К-польский Патриарх Мелетий IV (Метаксакис) провозгласил доктрину о праве К-польского Патриархата на исключительную юрисдикцию над всей правосл. Д. Это означало распространение юрисдикции К-польского Патриархата на епархии, приходы, мон-ри и миссии, возникшие в результате миссионерского служения иных Поместных Церквей в Д. Патриарх Мелетий распространил свои претензии на юрисдикцию даже на епархии, расположенные на исторически сложившейся единой канонической территории Русской Церкви, оказавшиеся в результате распада Российской империи в новообразованных гос-вах: Польше, Финляндии, Латвии и Эстонии, которые принято было тогда называть лимитрофами. |
| Нещо подобно се е случило и със сръбската автокефалия през XIII в.: тогава е имало латинско царство в Константинопол; в емиграция в Никея и на други места е имало само останки от Византия, Константинополският Патриарх е бил в изгнание. А Сърбия още тогава се е намирала (намира се и досега) на границата на западния римски и източния православен свят. Католическото присъствие и прозелитизъм се усещали силно – дори родният брат на свети Сава в Черна гора бил католик. Светителят Сава е трябвало да крепи Православието на своя земя – това не било въстание срещу съществуващия ред, в каквото са го обвинявали, а и до днес някои го обвиняват, а просто борба за Православието, което е един от основните аспекти на живота и задача на една автокефална Църква. Днес вече не съществува нито Византия, нито Османската империя, Константинопол вече не е «град на царя, сената и синклита», не е град дори на султана и пентарха – Константинополския Патриарх. Това дори не е столица на Турция, а голям, но все пак не първенстващ град. През изминалите столетия са се появили нови автокефалии – невинаги доброволни, а понякога принудени от обстоятелствата. И в това ново време колко по-малко власт остава на Константинополската Патриаршия: тя не само е изгубила властта над всички страни и Църкви, които са били в нейно подчинение по турско време (както е известно, тогава Константинополската Патриаршия просто е погълнала насила и българската Търновска, и сръбската Печка, и другите юрисдикции; останали са само онези юрисдикции, които са били извън границите на Османската империя – например, нашата Карловашка митрополия и Патриаршия, известна на русите защото Сремски Карловци са били център на руския емигрантски живот и т.н.). Тя е останала без по-голяма част от паството си на собствена изконна територия в Мала Азия, и същевременно в нея много силно се проявяват неопапистките теории, известни още от времето на Мелетий (Метаксакис), след това на Атинагор и особено, за съжаление, в наши дни. В този смисъл когато разглеждаме практиката на предоставяне на всякакви видове и форми на автокефалия, [трябва] да различаваме пълната, истинската автокефалия от непълната, частична и условна автокефалия. Пример за това е Еладската Църква в Гърция. Тя не е получила пълна автокефалия и не я притежава и до днес: избира си свой Събор, но Предстоятел не избира. В Атина няма Предстоятел – има само Свети Синод, който си има председател, но няма Предстоятел на Църквата. Това напомня ситуацията в Русия след Петър Велики, когато не е имало Патриарх – само Синод и обер-прокурор. По-нататъшните крачки в тази посока са ясни – следва видима, фиктивна, по същество несъществуваща автокефалия, каквато е ограничената автокефалия на Църквата на Чешките земи и Словакия и някои други автокефалии. |
| Очевидной местью Константинопольской Патриархии Русской Церкви стало грубое вмешательство фанариотов в дела Православной Церкви на Украине. Так же, как в 1920-е годы Фанар поддерживал раскольников-обновленцев, сейчас он встал на сторону раскольников-автокефалистов. Так же, как и тогда, и даже более, очевидна политическая подоплека его действий. Конечно, нельзя отрицать принципиальную возможность автокефалии Украинской Православной Церкви. Но обусловлена эта автокефалия должна быть именно церковными потребностями, а не интересами политиков, от Православной Церкви далеких, а порой и явно враждебных ей. Кроме того, крайне сомнительно, что сколь-либо конструктивную роль в этом может сыграть Константинопольская Патриархия. Когда-то она действительно была оплотом Православия, но за последние сто лет, а может быть и больше, до крайности себя скомпрометировала и уже не может претендовать на ведущую роль в решении церковных проблем. Буквально на глазах Фанар утрачивает признаки православности. Практически одновременно с антиканоническим направлением «экзархов» Константинопольской Патриархии в Киев, принято решение о допустимости второбрачия духовенства. Тем самым фанариоты вопиющим образом попрали уже не только вековые каноны Православной Церкви, но и само Священное Писание (см.: 1 Тим. 3, 2, 12, Тит. 1, 6). Нельзя сказать, что это принципиально ново: подобный проект в свое время продвигал еще печальной памяти Мелетий (Метаксакис) и некоторые другие деятели. Но тогда этот проект реализовали только обновленцы, за что были презираемы православными верующими. Теперь это возвещает, так сказать, ex cathedra сам Патриарх, именующийся Вселенским. Причем есть сильные опасения, что это только первый шаг Фанара, за которым последуют и другие, более гибельные: «венчание» однополых браков, посвящение «венчанных» таким образом в иерархические степени и т.д. Словом – все то, что можно видеть сейчас в западных протестантских деноминациях, поскольку происходит это под воздействием тех же сил, в фарватере политики которых движется Фанар. Конечно же, Русской Православной Церкви с ним в этом апостасийном движении не по пути. Не по пути с ним и православным верующим Украины, равно как и других стран. |
| Объединить Православие с западными вероисповеданиями – новый стиль был введен именно ради содействия этой цели Константинопольский патриарх Мелетий Метаксакис , которому принадлежит сомнительная честь разработки и проведения в жизнь календарной реформы в Церкви, никогда не скрывал своей цели: объединить Православие с западными вероисповеданиями. Новый стиль был введен именно ради содействия этой цели – такова печальная реальность. Что же это был за человек – патриарх Мелетий, взошедший на Вселенский престол, опираясь не на властолюбивого императора, коварного заговорщика или жадного визиря (как это, к сожалению, часто бывало в истории), а на штыки Британского экспедиционного корпуса в Стамбуле? Мелетий, бывший архиепископ Афинский и будущий (по изгнании из Константинополя) патриарх Александрийский – не так уж, видимо, крепка была древняя независимость Восточных Церквей, – был активнейшим модернистом. В 1923 году он признал обновленческую церковь в России и потребовал низложения Патриарха Тихона. Мелетий готовил созыв Собора, на котором помимо нового календаря должны были быть приняты другие меры аналогичного характера: ослабление постов, сокращение служб, второбрачие духовенства и прочее. Он настаивал на гражданской одежде для духовенства, предпочитал сам носить костюм, галстук и шляпу и утверждал, что Священное Предание Православной Церкви «устарело, изжило себя и стоит… поперек объединению христиан». Вот кто дал Православной Церкви новый стиль! У Мелетия Метаксакиса, конечно, могли быть и другие задачи. Новое республиканское правительство Турции представляло угрозу самому существованию Константинопольского Патриархата, лишившегося могучего защитника в лице императорской России. Приходилось искать поддержки и помощи на Западе. Не заплатил ли за это Метаксакис принятием западного календаря? Вполне вероятно. Так или иначе, он не достиг своей цели: новый стиль не вытеснил собою церковного календаря и не привел к объединению с инославными. Но один результат был определенно достигнут, а именно глубокий и длительный раздор в Православной Церкви. Сам Мелетий, умирая мучительной смертью, горько сожалел о том, что он «расколол Церковь» новым стилем. |
| Именно Мелетий выступил и как идеолог «восточного папизма» - он развивал доктрину, что константинопольский патриарх является предстоятелем всей Вселенской православной церкви, его юрисдикции как «вселенского патриарха» подлежит весь мир, где нет однозначной юрисдикции одной из прочих поместных церквей. Впрочем, и над поместными церквями этот новоявленный «папа» имеет особую власть. Будучи верным мелетианином, патриарх Варфоломей тоже постоянно говорит о своей вселенской миссии и особой ответственности за судьбы православия. Мелетий Метаксакис (фото: pravoslavie.ru) Мнимое каноническое основание такой своей позиции мелетиане видят в 9 и 17 правилах IV Вселенского собора в Халкидоне, в которых сказано, что, имея тяжбу со своим митрополитом, клирики должны идти на суд «экзарха великой области» или «константинопольского патриарха». Если под «экзархами» понимать других патриархов, то получается интересно - недовольный митрополитом епископ может поехать в Москву, или Софию, или Белград, а может сразу махнуть в Стамбул. Действительно, Фанар получался бы аналогом Ватикана. На нелепость такого толкования указал виднейший византийский канонист Иоанн Зонара, живший в XII веке. Ведь получалось бы, что константинопольский патриарх может судить, к примеру, антиохийского патриарха с его клириками, что явно нелепо. Разъяснение терминов «экзарх великой области» содержится в 28-м правиле того же Халкидонского собора, в котором ввиду царственного положения Константинополя - Нового Рима - его архиепископу предоставлялась власть над несколькими церковными областями: Фракией (нынешняя европейская Турция), Асией (нынешняя Западная Турция) и Понтом (нынешнее черноморское побережье Турции), так же как у римского епископа была власть над несколькими областями Италии. Собственно, эта территория всегда и была канонической территорией Константинопольского патриархата. И вот упомянутые в правилах 9 и 16 клирики могли судиться со своими митрополитами у экзархов этих областей или сразу у патриарха. Всего остального православного мира, тем более территорий других патриархатов, это правило никак не касалось и никаких оснований для трансграничной власти патриархов-фанариотов не дает. |
|
|
