| Лиутпранд, епископ Кремонский, приехавший с посольством к его двору, сказал про него, что он был редкой дурноты, «с лицом, как у негра, до того черным, что, встретившись с ним ночью, можно было испугаться». При этом он был человек суровый и грубый, нрава меланхоличного и упорно молчаливого. С тех пор, как он потерял жену и вследствие одного несчастного случая лишился единственного сына, он со страстным увлечением предался благочестию и мистицизму. Он дал обет целомудрия, не ел больше мяса, спал на жестком полу, как аскет, натянув на себя власяницу дяди своего Малеина, умершего монахом, прославившегося своей святостью; он любил проводить время с монахами. В духовные руководители себе он взял Афанасия, основателя древнейшего монастыря на Афоне и, будучи не в состоянии обходиться без его советов, он всюду брал его с собой, даже на войну. В обществе этого святого человека он испытывал, подобно ему, стремление к отшельничеству и очень серьезно думал уйти из мира. Уж он велел себе строить келью при монастыре, сооружавшемся Афанасием на Святой горе (Афоне). Аскет и воин, резкий, суровый и воздержный, жадный на деньги и бегущий всего земного, способный на милосердие равно как и на коварство, Никифор Фока, подобно многим людям его времени, соединял в своей сложной душе самые неожиданные противоречия, и, что особенно замечательно, под его холодной внешностью таилось глубоко страстное сердце. Был ли он честолюбив? Это очень трудно решить. Держа в своих руках преданное и победоносное войско, Никифор Фока мог при наступившем после смерти Романа II кризисе дерзнуть на все, и такое искушение было тем более велико, что интересы собственной безопасности, казалось, побуждали его поднять восстание. Полководец отлично знал, что Вринга его ненавидит, и что он может всего опасаться от всесильного министра. Однако он сначала и шагу не сделал с этой целью, как честный и благочестивый воин, озабоченный прежде всего тем, чтобы продолжать войну против неверных. И если он и решился, наконец, действовать в этом направлении, то главная причина, побудившая его к тому, была Феофано. |
| На Западе соборы, папы и другие лица часто заявляли, что греки – еретики, что они отпали от апостольской кафолической Церкви, что единственной наследницей кафолической Церкви является церковь западная, признающая главенство преемника св. Петра. Укажем на некоторые заявления этого рода. Епископ кремонский Лиутпранд в донесении Оттону о своём посольстве (в 968 г.) в Константинополь выдает греков «за варварский и еретический народ, вера которого обветшала» 618 . Папа Бенедикт VIII называет греков «еретическими» 619 . Папа Григорий VII писал аббату Гуго Клюнийскому, между прочим, следующее: «ужасная скорбь и великая печаль удручают меня вследствие того, что восточная церковь благодаря козням диавола отпала от кафолической веры и что древний враг чрез своих помощников умертвил (тамошних) христиан» 620 . Евгений III в письме к одному аббату говорит, что восточная церковь отпала «от истинной веры» 621 . Папа Урбан IV в послании (от 1154 г.) к архиепископу Василию Фессалоникийскому сравнивал греков с потерянной драхмою и с заблудшей овцой 622 . Это сравнение впоследствии было повторено Григорием IX 623 . Послание Иннокентия III к византийскому императору Алексею III, между прочим, гласило: «греческие народы разорвали единство в церкви, отпали от апостольской кафедры и римской церкви, общей матери, образовав другую церковь , если вообще таковая может быть» 624 . В послании к латинскому духовенству на Востоке Иннокентий III называет греческую церковь Самарией, отступившей от Иерусалима, Даном и Вефилем 625 . Мысль об отпадении греков от православной веры высказывает и III латеранский собор 626 . Отлучительной буллой папы Мартина IV, направленной против Михаила Палеолога, между прочим, объявлялось: «извещаем.., что Михаил Палеолог.., как покровитель схизматических, в схизме застаревших и еретических греков, находится под великой анафемой, как и греческая ересь и схизма их» 627 . Климент V, возбуждая западный мир к крестовому походу против греков, обещает участникам его отпущение всех грехов и, т. о., ставит греков как бы на одну доску с неверными 628 . Урбан V в письме к византийскому императору сравнивает греков с язычниками и павликианами 629 . Каллист III называет восточных христиан еретиками и схизматиками, находящимися вне церкви 630 . Пий IX в своей энциклике, призывая восточных христиан к соединению с апостольским престолом, даёт понять, что кафолическая Церковь – это лишь западная церковь 631 . |
| О. послал в Рим своих представителей - епископов Лиутпранда Кремонского и Отгара Шпайерского. 1 окт. 965 г. в присутствии послов императора и по его указанию был избран новый папа Римский - Иоанн XIII (965-972). Однако в дек. произошло выступление рим. знати, папу взяли в плен и сначала поместили в замок Св. ангела, а затем отправили в заточение в Кампанию. Летом 966 г. понтифику удалось бежать и укрыться в Капуе под защитой кн. Пандульфа I († 981). Папа обратился к императору за помощью, что стало поводом для 3-го итал. похода О. (966-972). 14 нояб. 966 г. папа Иоанн XIII торжественно вернулся в Рим, месяц спустя в город прибыл О. Мятежники были осуждены, останки скончавшихся к тому времени зачинщиков выступления - гр. Ротфреда Кампанского и вестиария Стефана - выкопали и выбросили за городские стены, др. участников восстания подвергли казням, заточениям или ссылкам. В следующем году в Италию прибыл Оттон II, и на Рождество, 25 дек. 967 г., в Риме папа Иоанн XIII короновал его императором-соправителем отца. О. пытался распространить свое влияние на Юж. Италию; за господство в этом регионе боролись византийцы, сарацины и правители лангобардских княжеств. Князь Капуи и Беневенто Пандульф I был вознагражден императором за союзничество: при поддержке О. в 967 г. он занял вакантный престол герц-ства Сполето. В 968 г. О. совершил военный поход в Апулию и Калабрию, его поддержал Пандульф I вместе с младшим братом и соправителем Ландульфом III (961-968/9). Они осадили Бари - ключевой стратегический центр византийцев в регионе, но взять город, защищенный не только сухопутными силами, но и флотом, им не удавалось. В 968 г. за помощью к византийскому имп. Никифору II Фоке (963-969) обратился Адальберт, не оставлявший попыток вернуть власть над Италией. Византийский император дал ему войска, командование которыми было поручено брату Адальберта - Конраду. Однако тот предпочел сохранить верность О., за что в 970 г. получил от германского императора власть над Иврейской маркой. Адальберту пришлось отказаться от своих притязаний и бежать в Бургундию, где он провел остаток жизни. |
| Папа Иоанн был заинтересован в поддержке сильной светской власти – для того чтобы сохранить свою собственную в созданном Пипином и Карлом Великим Церковном государстве. Поэтому в 960 г. он призывает германского короля Оттона в Рим. «Сердечное согласие» между папой и германским королем было облегчено тем, что Оттон был недоволен малопристойными обычаями папского двора, который, начиная с понтификата Сергия III, фактически держали в руках графы Тускуланские и герцоги Сполето (эти недостойные нравы красноречиво живописует Лиутпранд Кремонский). 2 февраля 962 г. 25-летний папа Иоанн XII короновал императором новообразованной (как продолжение Римской империи и франкской империи Карла Великого) Священной Римской империи германской нации (Sacrum Imperium Romanum Nationis Germanicae или Teutonicae) Оттона I (936973) и признал его верховным сеньором Папского государства. Оттон принял на себя обязательства охранять церковь , приобретя взамен императорские властные права Карла Великого (с некоторыми ограничениями). Папа и римляне принесли новому императору присягу на верность – по обычаю, сложившемуся при Каролингах. «Если Богу будет угодно, чтобы я пришел в Рим, я по мере моих сил буду содействовать возвышению Церкви и твоему, ее верховный глава; с моего согласия и ведома тебе не будет наносим ни в чем ущерб, ни тебе самому, ни твоему сану; в Риме, во всем, что касается тебя или римлян, я не буду творить суд и принимать какое-либо решение без твоего согласия. Все то, что принадлежит св. Петру и окажется в моей власти, я возвращу тебе. И тот, кому придется мне передать королевство Италии, должен принести клятву, что он по мере своих сил будет тебе помощником в защите Церковного государства», – так было сказано в клятве Оттона. 13 февраля император Оттон даровал Иоанну XII Привилегию Римской церкви, так называемый Оттонианум (оригинал ее не сохранился, однако большинством признается подлинность копии, хранящейся в Ватиканском архиве), которая утверждала за папами все права и владения, предоставленные Святому престолу прежними договорами с Каролингами: Оттон вновь утвердил Церковное государство в том его объеме, который оно имело при Каролингах (хотя на деле Папская область оказалась существенно меньше), сохранив при этом за собой императорские права, прежде всего право утверждения выборов папы и отправление в Риме правосудия через императорских послов. |
| Резкое различие между свидетельствами двух престолов относительно православной догматики превратилось в догматическую проблему. В одном из бесчисленных западных трактатов «против заблуждений греков» собрание святоотеческих цитат (которое, по мнению одного автора, выглядит «весьма невыразительно» 1525 предваряется замечанием, согласно которому именно в областях, подчиненных византийскому господству, «но не в тех, кои пребывают в ведении Рима, обрящем появление ехидниных порождений, то есть обилие творящих превратные учения» 1526 . Прискорбно, пишет автор, что Константинополь, будучи тем самым престолом, который ныне силится утвердить свое превосходство над другими, некогда был седалищем еретиков; в то же время «благодаря водительству Божию никогда римский престол не постигало такое посрамление, чтобы на нем председательствовал какой-нибудь ересирах» 1527 . Отождествление Константинополя с источником ересей восходит, по меньшей мере, к Григорию Великому 1528 , однако с 9-го века в арсенале Запада оно обретает новую значимость. В 10-м веке кремонский легат Лиутпранд, защищая Запад, говорил византийскому императору, что «все ереси пришли от вас и среди вас процветали, но именно мы, западные, поглотили и умертвили их» 1529 . Гумберт тоже проводил резкое различие между Римом, который, «будучи основан первым из апостолов на самом краеугольном камне, Иисусе Христе, никогда не попустил никакой ереси», и Константинополем, «церковью, растленной Арием, опороченной Македонием, произведшей и вскормившей ехиднины порождения, именно Нестория, Евтихия, монофелитов, теопасхитов и прочих тлетворных еретиков» 1530 . Другие престолы потерпели крушение, и «лишь ладья Петрова» этого избегла 1531 . Нетрудно понять, почему Старый Рим почитался «источником православия». Причина кроется в обетовании и поручении, которые Христос дал Петру и через него – его преемникам: «И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь , и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного; а что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» 1532 . |
| С июня по окт. 968 г. в К-поле находилось посольство О. во главе с еп. Лиутпрандом Кремонским. Целью миссии было добиться брака между Оттоном II и порфирородной дочерью покойного визант. имп. Романа II (959-963), что позволило бы О. претендовать на Юж. Италию в качестве «приданого». Византийцы, считавшие притязания О. на титул императора необоснованными, приняли посольство враждебно: держали послов в заключении и подвергали унижениям. Достигнуть соглашения не удалось. К тому же в 969 г. в сражении при Бовино византийцы разбили войска герц. Пандульфа I, взяли герцога в плен и заключили его в тюрьму в К-поле. Разрешение конфликта с Византией стало возможным лишь после свержения имп. Никифора II и восшествия на престол визант. имп. Иоанна I Цимисхия (969-976). В 971 г. в К-поль было отправлено новое посольство от О. под рук. архиеп. Геро Кёльнского (969-976), к-рому удалось добиться примирения и освобождения Пандульфа I из плена, а также получить согласие на брак Оттона II с визант. принцессой Феофано († 991); по нек-рым сведениям, она была племянницей Иоанна I Цимисхия. 14 апр. 972 г. в Риме состоялась их свадьба, Феофано была коронована как императрица. В том же году О. вместе с сыном и его женой вернулся в Восточнофранкское королевство. С 968 г., когда не стало архиеп. Вильгельма Майнцского и Матильды - матери О., к-рые в его отсутствие фактически правили на герм. землях как наместники, во владениях к северу от Альп назрел политический кризис. За время продолжительного отсутствия императора росло недовольство и, по-видимому, начались выступления против правящей династии. Впосл. хронист Титмар Мерзебургский сообщал о том, что на королевский статус претендовал герц. Герман Биллунг ( Thietmari Merseburgensis episcopi Chronicon. 1935. P. 74). После возвращения О. мятежи прекратились. На Пасху, 23 марта 973 г., в Кведлинбурге император провел хофтаг, на к-ром присутствовали дат. кор. Харальд I Синезубый (ок. 958 - ок. 987), польск. кн. Мешко I, оставивший в качестве заложника при имп. |
| Что касается восточной церкви, то у нее было одно желание – полностью освободиться от подчинения Риму. Это желание ясно проявилось в IX в. при временном разрыве во время патриаршества Фотия и в XI в. при окончательном разрыве, который был навязан императору Керулларием. Таким образом, дипломатия империи сталкивалась с церковной оппозицией, и такое положение продолжалось до конца существования империи. Михаил VIII на Лионском соборе (XIII в.) и Иоанн VIII на Флорентийском соборе (XV в.) стремились исключительно в политических целях восстановить объединение церквей и получить мощную поддержку папства, чтобы обеспечить безопасность империи и спасти её. Православная церковь оказывала ожесточённое сопротивление этим попыткам, стараясь восстановить общественное мнение и разжечь народный гнев против политики императоров. Ей удалось привлечь на помощь себе половину восточных государств. В этих условиях византийской дипломатии было очень трудно добиться от папства удовлетворительных результатов. Впрочем, претензии некоторых императоров, которые, как, например, Мануил Комнин, мечтали править в Риме наряду с папой, делали предложения византийского правительства не особенно привлекательными для римского первосвященника. Другим не менее серьёзным вопросом было отношение к империи. Когда в 800 г. папа Лев III короновал Карла Великого императором Запада, Византия сначала отказалась признать этот акт, рассматривая его как узурпацию, и хотя по истечении двенадцати лет она, наконец, согласилась оставить за каролингским государем императорский титул, это признание было вынужденным и носило временный характер. За преемниками Карла Великого Византия не признавала права на императорский титул. Доказательством этого служит письмо Василия I Людовику II, королю Италии. Еще более резкое столкновение произошло в X в., когда короновался императором германский король Оттон I. Из рассказа Лиутпранда Кремонского можно видеть, какие суровые истины пришлось выслушать посланнику германского императора из уст византийских сановников, с которыми он вёл переговоры, и как решительно отказали его повелителю в титуле, на который тот претендовал. |
| Эйнгард занимался также обработкой франкских хроник, которые велись в монастырях, сообщая им официальный государственный характер. Другой видный деятель каролингского Ренессанса при дворе Карла – Алкуин – составил жизнеописания выдающихся церковных деятелей. Принадлежавший к этому же ученому кружку, знатный лангобард Павел Диакон, завершивший свою жизнь в Монте-Кассинском монастыре, где он создавал богословские трактаты, собирал и редактировал церковные песнопения, которые поныне употребляются в католической церкви, и исторические сочинения. Его «История лангобардов» написана настолько увлекательно, что получила широкое распространение и сохранилась в большом числе рукописей. На рубеже 9–10 веков аббат Регинон составил хронику, доведенную до 906 г. Повествование о древних временах, представляет в ней сокращенную компиляцию предшественников, но она приобретает большую источниковедческую ценность, когда речь заходит о событиях, современных автору, в особенности, о тех, что происходили в Лотарингии. Епископ Кремонский Лиутпранд, совершивший по поручению Оттона Великого путешествие в Константинополь, где он просил для сына Оттона руки императорской дочери Феофано, был одним из немногих ученых людей запада, кто знал греческий язык. Он – автор нескольких исторических сочинений, и среди них – «Antapodosis», что значит в переводе с греческого «Воздаяние», содержащее историю запада, в основном, Германии, с 888 по 948 г., «О деяниях императора Оттона Великого», «О посольстве в Константинополь» («De legatione constantinopolitana»). Книги Лиутпранда написаны увлекательно, драматично, с литературным блеском, с умением давать тонкие и выразительные портретные характеристики, но, как считают, порой, ради литературных качеств текста, автор жертвовал достоверностью. На рубеже тысячелетий, исторические сочинения, хроники, анналы составлялись при дворах, в монастырях и в крупных городах западной Европы. Епископ Мерзебургский Дитмар написал «Хронику», в которой излагаются события, происходившие, главным образом, в Германии от Генриха I до 1018 г., свидетелем которых часто бывал сам автор. |
| Лиутпранд Кремонский (920972) – дипломат, писатель, приближенный лангобардского короля Беренгария (лангобарды германское племя, вторгшееся в Северную Италию в 568 г. и образовавшее там своё королевство). Блестяще образованный человек, он владел латинским и греческим языком и дважды возглавлял посольства в Константинополь: в 949 г. и в 968 г. Официальные отчеты о дипломатической миссии Лиутпраунда легли в основу его мемуаров. Цель первого посольства неизвестна. Из Павии, столицы лангобардского королевства, Лиутпранд отправился в Венецию, где 25 августа встретился с византийским послом, евнухом Соломоном, и с послом германского императора Оттона I Лиутфридом. Лангобардское посольство прибыло в Константинополь 17 сентября. Лиутпранд подробно описал пышную аудиенцию у императора Константина VII Багрянородного в Магнаврском дворце, поразившем его механическими автоматами (золотыми птицами, порхающими на бронзовых деревьях, грифонами, рычащими львами по обеим сторонам трона, который в самый неожиданный момент поднимался с сидящим на нем императором до потолка, и др.). Константин щедро наградил посла и его свиту, пригласив их на пир в залу Декаеннсаакувита (19 пиршественных лож), где гости, по старинному обычаю возлежа за столом, смотрели представление мальчиков-акробатов и жонглеров. После возвращения Лиутпранд вынужден был эмигрировать в Германию к королю Оттону I, который назначил его епископом Кремоны, а в 968 г. отправил в Константинополь с предложением брака между Оттоном I и одной из дочерей императора Никифора II Фоки. С едким сарказмом и негодованием описывает Лиутпранд жестокость и коварство византийского двора. Прибыв в столицу, он простоял несколько часов под дождем у запертых Золотых ворот. Посла и его спутников поселили в душном помещении вдали от императорского дворца и держали под домашним арестом. Он вручил верительные грамоты не императору, как положено по этикету, а его брату и логофету. На прощальном пиру разразился скандал: Никифор II издевался над германцами и бранил римлян. В ответ Лиутпранд начал оскорблять ромеев, за что был удален из зала. В отчете о своей дипломатической миссии, завершившейся полным провалом, дипломат дал уничижительную характеристику императору: «Дерзкий на язык, с повадками лисы, по вероломству и лжи он – Улисс». На Троицу Никифор II появился в одежде своего предшественника, его сановники были облачены в заношенные одеяния. В честь выхода василевса, принявшего участие в торжественной церковной процессии, улицы украшены дешевыми щитами. Не менее язвительно описано совершение проскинезы падание ниц к императорским стопам. Единственно, что поразило Лиутпранда в Константинополе, это мистерия «Взятие пророка Ильи на небо», представленная «легкомысленными греками» в храме св. Софии. Мемуары Лиутпранда являются ценным источником, раскрывающим методы и приемы византийской дипломатии. |
| 3252 См. «Жизнь св. Ансгария» составленную его учеником и последователем Римбертом in Mabillon Acta SS. 32. 3261 Один римский «покаянник» девятого столетия предписывает трехнедельный пост за третий брак и пост в двадцать одну неделю за четвертый или пятый брак. Patrol. 105:725. 3262 Евгений IV, после своих попыток к соединению с греческой и другими восточными церквями, осудил сделанное в Константинополе осуждение четвертого брака. 3265 Это место вообще отождествляется с Френе, близ Фрежю (Frejus). Ho некоторые писатели думают, что оно было на полуострове св. Оспизия, близ Ниццы. 3267 Бароний доказывает, что когда папский престол был занимаем целым рядом «homines monstruosi, vita turpissimi, moribus perditissimi, usquequaque foedissimi», то его продолжаемость (в отличие от других правительств, в которых за пороком следовала гибель) должна быть признаваема знаком особого божественного благоволения (879. 4; 900. 1–6; 908. 7; 912. 9–11). Доллингер ограничивается замечанием, что папство не может быть ответственно за пороки когда оно находилось в рабстве. 1:425. 3268 Главным источником истории папства в течение этого времени является Лиутпранд, епископ кремонский, сочинения которого напечатаны в третьем томе Monumenta Пертца. 3271 Liutpr. 10. Сн. Bened, Soract. c. 30 (Patrol. 139). «Протестанты», – говорит Гиббон, «со злорадством останавливаются на этих характерах антихриста; но для философского взгляда пороки духовенства гораздо менее опасны, чем их добродетели» (5:513). Это замечание в своем роде может быть поставлено в уровень с замечаниями Барония. 3273 Сс. 4–5 весьма любопытного и познавательного Legatio Лиутпранда. Никифор называл Оттона – ργα, а не 3amλα и жаловался на то, что он заявлял притязания на императорский титул (сс. 2:25). Он сказал (как бы с целью оскорбить): «вы не римляне, а ломбарды». Лиутпранд, не смотря на дававшиеся императором знаки, что он хотел продолжать свою речь, прервал его выходкой против римлян вследствие их происхождения при Ромуле: «мы сказал он, саксонцы, франки, лотарингцы, баварцы, швабы, бургундцы, презираем их настолько, что когда находимся в гневе, то не употребляем никакого другого названия для оскорбления наших врагов, как – римляне; ибо в этом одном названии римлян мы сочетаем все, что есть коварного, низкого, жадного, распутного, лживого, – одним словом, все пороки» (с. 12). |
|
|
