| Вниманию читателя предлагается перевод седьмой главы книги «Дух литургии» (1918) католического священника и богослова Романо Гвардини (1885–1968). «Псалмы восхождений» (Пс. 119–133) можно понимать как песни паломников, исторически связанные с Сионом, а символически — с путешествием человека по дороге жизни. Входящий в состав данного сборника псалом 120 (121) достаточно краткий, в нем нет отсылок к историческим событиям прошлого. Видимо, поэтому в отечественной библеистике он остался без внимания. В иностранных исследованиях (Боб Бэкинг, Артур Вайзер, Клаус Сейбольд) данная поэма нередко интерпретируется как частная песнь паломника, покидающего родной дом, написанная в форме диалога отца с сыном. Следуя рассуждениям Зигмунда Мувенкеля, Ганса-Иоахима Крауса, Марины Манатти, автор статьи предпочитает литургический подход к анализу псалма 120 (121). Исследование композиции и стилистики псалма показывает, что текст удобен для антифоного пения. В поэме имеется риторический вопрос паломника (стих 1), ответ на него священника (стих 2) и слова утешения (стихи 3–8). Теология псалма концентрирует внимание читателя на роли Яхве, который выступает по отношению к человеку не только творцом, но и помощником, хранителем, твердыней и покровом. Особенности литургического богословия данного гимна, по мысли автора статьи, показывают, что в дошедшем до нас виде текст адаптирован для богослужебного исполнения. Следовательно, он в первую очередь исполнялся в храме священниками и левитами, а во вторую — его продолжали исполнять возвращающиеся домой рядовые израильтяне. Вниманию читателя предлагается перевод третьей главы книги «Дух литургии» (1918) католического священника и богослова Романо Гвардини (1885—1968). Впоминаем статью Анны Гопенко, анализирующую опыт Римско-Католической, Немецкой Евангелической и Американской Православной Церквей, которые в свое время также столкнулись с проблемой языковой реформы богослужения. Статья Master of Arts in Theological Studies (University of Fribourg, Switzerland), старшего преподавателя Минского духовного училища диакона Иоанна Лященко посвящена решению практических задач, встающих перед православным священнослужителем при совершении Божественной Литургии и связанных с проскомидийными поминальными частицами. |
| Во Франции смена владычеств: церкви, дворянства, монархии, буржуазии – была определеннее и как бы резче и решительнее. Все те движения, которых результаты должны были иметь широкое и бесповоротное влияние на судьбы всего романо-германского мира, происходили или вследствие прямой французской инициативы и под французским руководством; или когда эти движения зарождались и разрослись в Италии, Англии, Германии, то всякий раз для распространения их на всю Европу и далее требовалась французская популяризация, французская переделка их местных форм в общедоступные. Распадение Церквей, т.е. выделение католичества из общеправославного единства, – выделение, определившее бесповоротно самые основные и резкие особенности будущей романо-германской истории, совершилось под непосредственным влиянием французского монарха Карла Великого. Во главе крестовых походов стало прежде всех французское рыцарство. Французы же довели и принципы рыцарства до наистрожайшего и наитончайшего их выражения. Союз городских общин с королем против феодальных дворян был во Франции постояннее и яснее, чем в истории других европейских государств. Монархия во Франции была блистательнее и абсолютное, чем где-либо; только Людobuk XIV bo всей Европе имел логическое право ckaзamь: «L’Emam c’est moi!» Moды и общественные обычаи Франции господствуют везде уже около 200 лет, и до сих пор люди не решаются от них отказаться, несмотря на то что они пережили сами себя, исказились под влиянием демократического строя общества; несмотря на то что они не только неудобны и смешны, но и нецелесообразны; ибо моды и светские обычаи имеют в виду изящество, эстетику, а моды и обычаи Фpahцuu XIX beka давно уже, за исключением весьма немногих своих сторон, весьма неизящны и некрасивы. Они даже в высшей степени, до беспримерности, так сказать, исторической, вредят развитию хорошего реализма в современном искусстве. Поневоле все пишут на картинах мужиков (людей погрубее), когда людей потоньше и психически более интересных и сложных изображать по внешнему безобразию их одежды (особенно мужской) на картине нельзя! (Какой же слепой не видит, например, на батальных картинах Верещагина и друг. |
| Рукописи, находившиеся в библиотеке Г. Ф. Миллера, разделялись на следующие отделы: I) Историописатели российские и выписки из оных: а) общие – 70 рукописей, из коих 7 на немецком языке, 3 на латинском и 1 на французском 1–70); б) частные – 13 рукописей и из них 2 на немецком языке 71–83). II) Материалы к Российской истории: а) древней – 46 рукописей; б) новой – 36 рукописей 84–165). III) Церковная история – 1 на латинском и 14 на русском языках 166–180). IV) Статистика или о внутреннем России состоянии – 15 рукописей –195). V) Ученая Российская история – 50 рукописей, из них по 2 ркп, на французском, немецком и латинском языках, 2 ркп. на «разных» языках и 1 ркп. на латинском, немецком и русском языках (Лексикон. 196–245). VI) О славных в России мужах и о сочинениях их – 49 рукописей, в том числе 17 на латинском и 3 на немецком языках 246–294). VII) Родословные – 13 рукописей 295–307). VIII) О народах с Россиею смежных – 13 рукописей, из них одна – «оригинальные рукописи мунгальские и тангутские, на бумаге и на бересте писанные» 308–320). IX) Переписка с чужестранными государствами – 14 рукописей 321–334). X) Сибирские историко-географические – 121 рукопись, из коих только 5 на немецком языке 335–455). XI) Географические–29 рукописей, из них 1 на немецком и 1 на немецком и французском языках 456–484). XII) Письма 485–537) 127 . Последний из реестров, перечень которых сейчас был приведен, содержит сведение о пожертвованиях Н. Н. Бантыша Каменского в Архивскую библиотеку. Из сего реестра видно, что в числе 24-х рукописей, поступивших в Архивскую библиотеку от него, было несколько и иноязычных рукописей, именно следующие: «16. Иерархия российская (на латинском языке), сочиненная Александро-невского монастыря монахом Адамом Селлием. 17 . Хроникул романо-молдовлахилор Димитрие Кантемир воеводул в Санктпетербурге аннул 1717 (на молдавском языке)=т.е. летописец о Романо-Молдовлахии, сочиненный молдавским господарем князь Дмитрием Константиновичем Кантемиром в Спб., 1717 г. В лист. |
| и романские, что явилось новшеством для того времени. Основной объем храма был октагональным, с двускатными завершениями фасадов в романском стиле. В центре возвышался высокий «византийский» барабан с рус. шлемовидным куполом, меньшие барабаны были поставлены над скругленными в плане компартиментами между рукавами креста. 5-ярусная колокольня (79 м), значительно превосходившая храм по высоте, примыкала непосредственно к основному объему; отсутствие традиционной трапезной придавало облику собора необходимую цельность. Постройка представляла собой сочетание 4-столпного храма и характерного для визант. архитектуры октагона: купол покоился на 8 опорах, образованных «расчленением» каждого из 4 пилонов высокими узкими арками. Основной объем в половину его высоты окружала крытая галерея-гульбище (Ж. был одним из первых рус. зодчих XIX в., вновь применивших подобный прием в церковном строительстве), которую венчали 7 малых главок, усиливавших впечатление ступенчатого характера силуэта. К рус. элементам декора можно отнести щипцы, колонки с муфтами, заимствования из народного деревянного зодчества в отделке карнизов, к «романо-византийским» - сдвоенные и строенные полуциркульные окна, аркатурно-колончатые пояса, ползучие арочки. Возможно, не без участия Ж., черты визант. стиля приобрел в процессе строительства Казанский собор в Иркутске: Ж. консультировал архит. барона Г. В. Розена, занимавшегося доработкой первоначального проекта в 1885-1887 гг. Ж. был автором целого ряда светских построек. При участии К. Я. Маевского он составил проект и фактически руководил возведением комплекса 9 зданий Экспедиции заготовления гос. бумаг Мин-ва финансов в столице. Производственные, служебные корпуса и казармы для рабочих (набережная р. Фонтанки, 144, Рижский пр., 5-7; 1857-1863) декорированы в стилистике Ренессанса и романской архитектуры. В 1865-1867 гг. для цесаревича он перестроил интерьеры в вост. крыле Аничкова дворца, заново отделал в «романо-византийском» стиле дворцовую Александро-Невскую ц. |
| 2) Тип распятого Христа в период романо-византийский неодинаков: иногда Иисус Христос без бороды, иногда с бородой; последний становится типом единственным в период готики. То же нужно сказать и о колобии и лентии·. первый исчезает в готический период. Голова Спасителя украшается в памятниках древнейших крестчатым нимбом. В XI-XII вв. появляется на голове Христа царская корона, как, например, в миниатюре нидермюнстерской (в Регенсбурге) 2426 , в эмалях музея Клюни 4513) и проч. 2427 , но она не составляет явления обычного даже и в эпоху готики. Она указывает на царское достоинство Иисуса Христа и должна быть принимаема в смысле символа, хотя и это последнее не соответствует положению Спасителя, распятого на кресте. В XII-XIII вв. западные художники изображают Распятого в терновом венке. Подробность эта не согласна с евангельским рассказом, из которого можно видеть, что терновый венец был снят с Иисуса Христа после поругания ( Мф. 27:29–31 ). Она введена в изображение распятия с целью усилить внешние признаки страданий Богочеловека и оказать сильнейшее воздействие на воображение и чувство зрителей. Тело Спасителя в период романо-византийский – спокойно, прямо, не изогнуто; руки имеют горизонтальное положение; в период готический наоборот: тело изогнуто; руки обвисли; по лику и телу текут потоки крови. Черты эти стоят в связи с духом того времени. Средневековая схоластика в лице Ансельма Кентербюрийского, Абеляра, Гуго, Бонавентуры, Фомы Аквината, разрабатывая вопрос о сатисфакции, направляла христианское внимание на крестную смерть Иисуса Христа. Мистики еще более усилили эти тенденции схоластиков. Весь строй того времени, говорит Штокбауер, со множеством проповедей на темы о страстях Христовых, с крестовыми походами, требовал именно такого изображения распятия. Но особенное внимание обращено было на Страсти Христовы, когда выступил на сцену человек, который носил на своем теле язвы Христа и мог говорить о страданиях Иисуса Христа так, как никто другой. Этот человек был Франциск. Сильное, доходящее до фанатизма религиозное одушевление Франциска, молва о его стигматизации должны были повлиять и на художественный образ распятия. Принятое в художественной практике того времени распятие, составленное по византийскому шаблону, не соответствовало характеру нового религиозного движения; нужно было сообщить ему оттенок драматизма, усилить внешние признаки страданий, внести в картину кровь и следы истязаний, чтобы привести ее в гармонию с болезненным настроением мысли и чувства. Основанный Франциском монастырь стягивал к себе лучшие художественные силы Италии в XIII-XIV вв., и Джунта Пизанский и Чимабуэ были первыми вестниками того нового направления, которое нашло примерное выражение в иконографии распятия. |
| Софии в Киеве, который был заложен в 1017 г. Ярославом Владимировичем в память победы его над Печенегами. План его квадратный, основанием служит равноконечный Византийский крест; купол есть копия купола Софийского, Константинопольского храма, устроен же он не на арках, а на круглой с окнами стенке или трибуне. В нем появились пилястры и пояса в смысле украшения фасада здания, мозаика и фрески. В 16 столетии Киевский Митрополит Петр Могила пристроил к нему придел, а в 20-х годах нынешнего столетия было приступлено к возобновлению его. Видоизменение Византийского стиля на Руси встречается только с 12-го века и притом на севере России, в княжестве Ростово-Суздальском. Благодаря отдаленности края от Греции, искусство здесь стало проявляться по образцу Романо-Византийского стиля. Начало было положено при Юрии Долгоруком, сыне Владимира Мономаха , построившем собор в Переяславле Залесском (1152 г.). Особенности собора – закругление на верху, зародыш пояса, один купол, отсутствие украшений. Очевидно, в этом Русском искусстве отразилось влияние Романо-Византийского стиля. Этот план зодчества получает дальнейшее развитие при Андрее Боголюбском. Этот князь, неслишком дороживший всем отечественным, выписал зодчих для устройства церквей из чужих земель и в 1158 г. заложил храм во имя Успения Божией Матери. Направление в Русском зодчестве, данное Андреем Боголюбским, достигает полного блеска при Всеволоде – Большое гнездо, в построенном Дмитровском соборе 1194–1197 г. Строителями таких памятников были иноземцы не из Византии, а из стран Западной Европы. Их влияние отразилось в церковной архитектуре на детальной орнаментике, а не в типе сооружений. Развитие такого рода зодчества остановлено было Татарским нашествием на Россию в 13-м веке, которое возродилось только в 15-м в Москве, но уже с иным направлением. Московский Успенский собор, построенный в 1439 г. по образцу Владимирского храма, представляет собой некоторое изменение. Сравнивая Московские храмы с Владимирскими, нельзя не убедиться, что все они имели один образец при постройке. Мы уже видели, что в Греции, со времен иконоборства, стали избегать украшений скульптурных; на Западе же такое искусство усилилось, особенно со времени разделения церквей, во имя того мнения, будто бы скульптурные и другие украшения в церквах имеют силу отгонять бесов; поэтому-то тогда на Западе стали появляться изваяния совне и внутри храмов. Думали, затем, что колонна, утвержденная на изваянии льва или быка, будет крепче и дольше простоит. Тогдашняя Ломбардская школа была распространена, её художники появились в Южной Франции, Швейцарии и проч. странах. Эти же художники-ломбардцы были, между прочим, строителями и Владимирских церквей. Отсюда можно заключать, что они допускали при устройстве храмов и украшения своего искусства, чего не могли допускать при устройстве Московских церквей. |
| Архимандрит Зинон: " Я более не хочу жить враждой " РЕЛИГАРЕ RELIGARE («РЕЛИГИЯ и СМИ») , religare.ru постоянный URL текста: http://www.religare.ru/2_26637.html 28 февраля 2006 Александр Щипков Архимандрит Зинон: " Я более не хочу жить враждой " Опубликовано: Кестонская служба новостей, 16 июля 1999 г. В ноябре 1996 года, архиепископ Псковский и Великолуцкий Евсевий (Савин) запретил в богослужении известного иконописца, лауреата Государственной премии России (1995) архимандрита Зинона (Теодора) на том основании, что он причащался с католиками на мессе, которую отслужил в Пскове в Мирожском монастыре итальянский католический священник, директор Центра " Христианская Россия " Романо Скальфи. Это событие вызвало в католической и православной прессе бурную реакцию. Популярный в церковных кругах православный публицист протоиерей Валентин Асмус на страницах московской газеты " Радонеж " поддержал решение архиепископа Евсевия. Православный богослов Оливье Клеман выступил в защиту иконописца в парижской газете " Монд " . Священник Романо Скальфи обратился с письмом к патриарху Алексию, в котором указывал, что, совершая мессу в православном монастыре, не подразумевал " нарушать канонические правила " , а желал " преодолеть те болезненные разделения, которые еще существуют между двумя нашими Церквами " . Сам архимандрит Зинон указывал на прецеденты экуменической евхаристии, совершавшейся с благословения Московской Патриархии. В частности, в интервью редактору журнала " Континент " И. Виноградову (Континент, о. Зинон сказал: " В Троице-Сергиевой Лавре, еще когда я сам там жил при патриархе Пимене, была специально отведена Смоленская церковь для католических богослужений... бенедектинский монах в Псково-Печерском монастыре в 1979 году в субботу первой седмицы Великого поста лично у меня на глазах причащался из одной чаши вместе с о. Иоанном Крестьянкиным, с наместником и со всеми почтенными старцами, и никакого скандала никогда изза этого не бывало " . В настоящее время архимандрит Зинон по-прежнему запрещен в священнослужении. Живет в деревне Гверстонь в пятидесяти километрах от Пскова возле самой русско-эстонской границы. Он отказался от контактов с внешним миром, никуда не выезжает (слухи о том, что он много времени проводит за границей, не подтвердились), не принимает посетителей, отказывается от контактов с прессой. Настоящее интервью – исключение. |
| Сергиевский Георгий (Юрий) Владимирович (1886–?), историк, архивист. Преподаватель в московских гимназиях: 1-й мужской и женской классической С.Н. Фишер, приват-доцент, профессор, декан (январь–май 1919) историко-филологического ф-та М. у. Смотритель зданий III отделения I секции МГАМИД, зав. хозяйственным отделом, член коллегии Главархива (1919–1920). В 1920 подвергался аресту. Со 2-й пол. 1920-х ученый секретарь Музея изящных искусств (с 1937–ГМИИ им. А.С. Пушкина), председатель Комиссии полевых исследований, член Комиссии по истории быта Московской секции РАИМК; Сергиевский Максим Владимирович (1892–1946), филолог, доктор филологических наук (1936), член-корр. АН СССР (1946), заслуженный деятель науки РСФСР (1945). Выпускник (1915), затем магистрант историко-филологического ф-та М.у., сотрудник (1919–1925), профессор, зав. кафедрой романо-германского языкознания, зам. декана этнологического ф-та (с 1925), зам. ректора по учебной части (1930–1931) 1-го МГУ, зав. кафедрой древней истории исторического ф-та МГПИ, зав. кафедрой романо-германского языковедения и декан ф-та литературы, искусства и языка МИФЛИ. Член специального К-та по транскрибированию иностранных имен и названий для издания географических карт, атласов и словарей, член Société de linguistique romane (Франция, 1925), Gypsy Lore Society (Англия, 1931); Сергий (в миру Степан Алексеевич Петров) (1864–1935), епископ (с 1899). Выпускник историко-филологического ф-та М. у. (1890), в 1892 пострижен в монашество. Епископ Бийский (1899–1901), Омский и Семипалатинский (1901–1903), Ковенский (1903–1907), Новомиргородский (1907–1913), Сухумский (с 1913), с 1920 временно управлял Новороссийской епархией, затем в эмиграции; Сергий (в миру Георгий Алексеевич Тихомиров) (1871–1945), епископ (с 1905). Ректор Петербургской духовной семинарии (с 1899), ректор Петербургской ДА (с 1905), с ноября того же года епископ Ямбургский, викарий С.-Петербургской епархии. Епископ Киотский и помощник начальника Русской духовной миссии в Японии (с 1908), епископ Японский и Токийский, начальник Русской духовной миссии в Японии (с 1912). Архиепископ (1921), митрополит (1931). 4.09.1940 был вынужден уйти на покой, передав временное упр-ние делами церкви мирянину Арсению Ивасава, пользовавшемуся доверием военных кругов Японии. Выселен из резиденции при токийском соборе, жил в пригороде Токио, где продолжал совершать службы для русских и японских верующих. В мае 1945 арестован по подозрению в шпионаже в пользу СССР, вскоре отпущен, но заболел и скончался; |
| Одна из ключевых идей славянофилов - изначально народный характер традиционного Русского правления - Самодержавной Монархии. Вот что, к примеру, отмечал на сей счет И. С. Аксаков: «Не бездушным, искусно сооруженным механизмом является власть в России, а с человеческою душою и сердцем . Нет, не рабами, по мысли и чувству народному, властвует Русский Царь, а над свободными о Христе людьми Божиими, равно искупленными кровью Спасителя». Позднейшие интерпретации идей славянофилов мы находим в трудах мыслителей конца XIX - начала ХХ века и, прежде всего, правомонархистов, активно включившихся в новых условиях, после 1905 года, в политическую борьбу. Среди них выделим Льва Александровича Тихомирова, являвшегося с 1909 года редактором-издателем «Московских ведомостей». В своем фундаментальном труде «Монархическая государственность» он, по сути дела, продолжал развивать концепцию, если так можно выразиться, «идеальной Монархии» славянофилов, жестко критикуя западноевропейский абсолютизм, привившийся, как известно, и на Русской почве с XVIII века. «Прежде всего, то, что было осуждено эволюцией государственности Европы с XVIII века - вовсе не было действительной Монархией. Не Монархия в ней была упразднена, или ограничена, а абсолютистский произвол, оказавшийся не способным служить организации усложнившихся социальных сил и охранять свободу личности». Важное место в формировании правоконсервативных идей занимает знаменитый историософский труд великого Русского мыслителя, близкого к славянофилам и черпавшего основу своих идей именно из славянофильства, основоположника цивилизационного подхода к историческому процессу, Николая Яковлевича Данилевского - «Россия и Европа». Многие идеи Данилевского позже активно использовались черносотенцами. В частности, это касается отношения к Западу, к западной цивилизации как таковой. Мыслитель считал, что западноевропейский (романо-германский) культурно-исторический тип совершенно отличается от славянского. По мнению Данилевского, мы можем заимствовать на Западе, условно говоря, только технологии, но не можем заимствовать формы жизнеустройства. Иначе Россию рано или поздно настигнет кризис, если не полная катастрофа. Касаясь борьбы славянства с романо-германским миром, Н. Я. Данилевский писал, что «...сама борьба с германо-романским миром, без которой невозможна славянская независимость, должна послужить лекарством для искоренения той язвы подражательности и рабского отношения к Западу, которая въелась в славянское тело и душу путем некоторых неблагоприятных условий их исторического развития». |
| После Великого переселения народов и вторжения в Западную Римскую империю варваров на её территории сформировался смешанный латиноязычный этнос. Его менталитет определился вкладами разных национальных черт. Некоторые из них совпадали, другие оказывались противоположными, и в этих случаях между ними происходила борьба, оканчивающаяся либо компромиссом, либо тем, что какие-то брали верх, а какие-то изживались. На эту «утряску» как раз и ушли «тёмные века». В результате к IX веку в Западной Европе сложился так называемый романо-германский мир (точнее было бы сказать «романо-германо-кельтский»), составивший основание католической цивилизации. Прагматизм римлян не входил в особое противоречие с языческим материализмом германцев и кельтов; эти свойства легко соединились и дали устойчивую характеристику нового этноса — приверженность к конкретности в практической жизни. Законничество римлян, строго охранявшее права гражданина, тоже быстро ужилось с индивидуализмом варваров (особенно и отличались германцы). Симбиозом тут явилось гипертрофированное доверие к логике как с инструменту познания, который доступен каждой отдельной личности. В частности, римляне и варвары сошлись и на «юридизме», распространив его не только на взаимоотношения между людьми (римское право), но также на взаимоотношения между людьми и Богом. Был и такой жизненно важный момент, на который римляне и варвары смотрели с прямо противоположных точек зрения,— политическое устройство. Римляне и в республиканский, и в имперский периоды являлияь заядлыми государственниками, так что германцы и кельты, за многие века привыкшие к племенному укладу, были, с их точки зрения, анархистами. Ни те, ни другие не могли изменить своей натуры, поэтому никакого согласия здесь быть не могло и оставалось строить какие-то искусственные гибридные формы жизнеустроения, обречённые на недолговечность. С IX по XV век такой формой был католический феодализм. Строго централизованная Церковь отвечала потребности в единоначалии, а административная раздробленность — потребности в его отсутствии. |
|
|
