| Такое же толкование отстаивают и почти все защитники второбрачия и в России. Все эти толкователи лишь повторяют то, что написал некий П. Феофилов в «Церковном Вестнике» за 1900 г. в статье под заглавием «Больной вопрос» (V 15, стр. 471–473). Г. Феофилов в свой очередь весьма добросовестно, добросовестно даже до повторения неверных ссылок 58 , списал свою статью со статьи С. Ц.: «Второбрачие русских священников» («Киевская Старина» 1683 г. II, 429–444). Наконец, этот первоисточник русских апологетов второбрачия свои аргументы заимствует из «Origines sive antiquiates ecclesiasticae Iosephi Binghami» 59 , почти целиком приводя § IV, V гл. IV книга (158–166) и разбавляя лишь его своими рассуждениями. Еще шире воспользовался Бингамом еп. Никодим, быть может, следуя указанию Феофилова, статью которого он читал 60 . Все ссылки на святоотеческую литературу на стр. 20–24 у епископа Никодима целиком заимствованы у Бингама из §§ II–IV пятой главы, четвертой книги. Даже порядок, в котором приводятся выдержки, по большей части, сохранен тот же самый. Но епископ Никодим почему то ни разу не ссылается на Бингама. Не ссылается он на него и во втором издании 61 . Таким образом, и все православные толкования апостольской формулы в смысле запрещения лишь одновременной полигамии сводятся к одному и тему же протестантскому (англиканскому) и притом весьма устарелому первоисточнику. В высшей степени важно отметить еще одно обстоятельство, на которое обратил внимание впервые американский богослов Джемс Кристал 62 , принадлежащий к епископальной церкви. Первоклассный ученый Иосиф Бингам в вопросе, о второбрачии являлся judex in re sua и потому не мог быть беспристрастным, так как он сам женился после хиротонии, о чем упоминается в Prolegomena к первому тому Оксфордского десятитомного издания полного собрания его трудов 1855 года (стр. XXI). Здесь мы имеем, таким образом, случай, аналогичный с делом Феодорита, заинтересованного в рукоположении второбрачного Иринея и потому защищавшего второбрачие и с упомянутым ранее делом еп. Матью. Вся литература за второбрачие есть, таким образом, поток, составившийся из не вполне чистых источников. |
| В обоих же изданиях Словаря (т. I. стр. 26–28 но 1 изд. и т. I, стр. 35–37 по 2 изд.) статья о Братановском значительно пополнена и увеличена, что, по нашему мнению, объясняется тем обстоятельством, что в 1807 г. была издана 4-я часть проповедей Анастасия и при ней обстоятельное жизнеописание его, присовокупленное H. H. Б.-Каменским (2-е изд. словар. т. I, стр. 36–37); здесь же фактическое доказательство и занятий последнего нашими писателями и иерархами. 515 Известно, впрочем, что письменный сношения Евгения с Качановским, не смотря на все несочувствие первого скептическому направлению второго, не прекращались еще и в декабре 1828 г. 5 числа этого месяца он посылал письмо Н. М. Снегиреву и тут же приложил письмо на имя Каченовского. (Старина русской земли, Спб. 1871 г. вып. 1). 516 Чтобы понять эту заметку Калайдовича, нужно иметь в виду, что он, сравнительно с другими московскими знакомыми Евгения, был более коротко знаком с тамошнею синодальною библиотекою, где он и открыл, между прочим, своего «экзарха». Войдя в Румянцевский кружок, Калайдович, говорит Кочубинский, «стал посредником между канцлером и недававшейся ему синодальной библиотекой» (Начальные годы русского славяноведения. Од. 1887–1888 г., стр. 255–256 и 261). Пользуясь своею близостию к московской синодальной библиотеке, Калайдович не мало помогал и Сопикову в его, подобно Евгениевскому, библиографическом труде (см. письма Сопикова к Калайдовичу в 45 т. записок Имп. Ак. Наук, 1883 г., стр. 7, 11, 14, 15, 19, 21, 25 и 26). 517 Поговорив в нем (т. I, стр. 249–251) об Иоанне Болгарском Евгений прямо в копии статьи ссылается на «Исследование (об этом экзархе) К. Ф. Калайдовича», сделав, таким образом, из него самый маленький экстракт. – О печатании наследования исследования см. «Переписку Евгения с Румянцевым», стр. 98, 99 и 110. Посылая Евгению 28 сентября 1824 г. только что отпечатанный экземпляр его, Румянцев писал (стр. 110) : «И кому же первому сделать мне таковое приношение? Я в Вас имею себе друга и Вы у нас лучший судья в сем деле». |
| В отношении процессуальной стороны провозглашённой анафемы справедливо всё то, что было упомянуто выше в отношении осуждения еп. Иакова: предварительной передачи дела на Архиерейский Собор не было, пусть и осуждение собором архиереев не противоречило экклезиологии и канонике. Кроме того, подсудимый уже не считался архиереем, поэтому его дело по первой инстанции должно было рассматриваться епархиальным советом (ст. 45, гл. 8, Устава в редакции 1990 г.), с возможностью переноса дела на Архиерейский Собор после предварительного изучения Синодом, по упомянутым выше нормам, однако такого синодального решения тоже не было. Архиерейский Собор 1997 г. также принял решение о лишении сана трёх священников (О лишении сана, 1997). Эти лица получили сан епископа в различных раскольничьих организациях — Зарубежной Церкви, на тот момент ещё не воссоединившейся с Московским Патриархатом (архим. Валентин (Русанцов), и Киевском Патриархате (архим. Адриан (Старина) и игум. Иоасаф (Шибаев). С точки зрения Русской Православной Церкви они имели пресвитерский сан, в качестве епископов она их никогда не признавала. В связи с этим данное решение рассматриваться не будет. 3. Суд над еп. Диомидом Архиерейский Собор, состоявшийся в июне 2008 г., принял три важных решения в церковно-судебной сфере. Во-первых, было введено в действие Положение о церковном суде (Положение о церковном суде, 2017). Во-вторых, был образован Общецерковный суд (с 2017 г. — Высший общецерковный суд). Фактически работать он начал только с 17.05.2010 г., когда состоялось его первое заседание [Первое заседание, 2010, 43]. В-третьих, был осуществлён суд над Диомидом (Дзюбаном), епископом Анадырским и Чукотским († 20.11.2021). В соборном решении, вынесенном в отношении архиерея (О деятельности, 2008), раскрывалась сущность вменяемых ему деяний. С января 2007 г. им распространялись письма, смущавшие как верующих, так и нецерковных людей. В них было усмотрено взращивание раскола и противопоставления Церкви государству и обществу, превышение полномочий епархиального архиерея в связи с обращением ко всей Русской Церкви, клевета на патриарха и архиереев. Подчёркивалось, что всё это делалось без любви, но в форме грубых обвинений, а сам архиерей на Собор не явился при отсутствии уважительных причин. Документом упоминается рассмотрение богословско-канонического анализа действий архиерея, представленного Синодальной богословской комиссией. Определением устанавливаются следующие решения: осуждение деятельности еп. Диомида со ссылкой на ряд канонов (п. 1), лишение его сана за клевету на священноначалие и возбуждение раскола (п. 2), введение этого решения в действие ближайшим синодальным заседанием и только в случае отсутствия покаяния (п. 3–5). Кроме того, решением налагались прещения на нескольких клириков, соучаствовавших в деятельности осуждённого архиерея. |
| Житецкий указывает, что многие из этих нескольких тысяч слов «ныне существуют в литературной русской речи» и позволяют уяснить ее состав и происхождение. Вот так: исходники языка Пушкина, Гоголя, Ахматовой, Жванецкого и большей части лексикона самого Кобзаря мы находим в тысячелетней Лавре, но не находим в ней исходников словаря Гринченко. Удивительно, что «Киевская старина», опубликовавшая за 25 лет (кроме этой рукописи) более тысячи материалов и документов киевской и малороссийской письменной древности (старины), ничего из этого огромного словесного наследия в созданный ею словарь украинского языка не включила. Ни преп. Нестора Летописца, ни св. Петра Могилу, ни Иннокентия Гизеля, ни Григория Сковороду, ни св. Димитрия Ростовского, ни Феофана Прокоповича, ни десятки других, творивших в Лавре и Киево-Могилянской академии писателей-малороссов. Хотя журнал много интереснейших материалов посвятил их трудам. Так в одной культуре вырисовывалось два мира – два шапиро. Разлом, который через десять лет оформится как политический. «Киевская старина» не только собирала словарь украинского языка, но и публиковала на нем этнографические, художественные произведения, а также проблемные статьи, публицистику, превращаясь в начале 20 века из историко-культурного толстого журнала в политическое издание. В нем печатаются марксисты, социалисты и социал-демократы (Франко, Винниченко, Ефремов, Дорошенко и др., а также молодой языковед-журналист Симон Петлюра). Сам Борис Гринченко в 1904 году был основателем и лидером Украинской радикальной партии, затем Украинской демократической либеральной партии и как-то совмещал бурную революционную общественно-политическую деятельность с лексикографической. Под влиянием политики в 1907 году «Киевская старина» переименуется в журнал «Украина», а затем объявит, что свою 25-летнюю историко-просветительскую миссию выполнила и закрывает издание. Впрочем, публикацию словаря продолжили и завершили ее в 1909 году. Борис Гринченко считал свой труд «первой ступенью по пути создания научного украинского словаря», «точкой опоры для дальнейшей работы». |
| 13 «Киевская Старина», 1884 год, т. IX, стр. 332–349. Из письма протоиерея Александра Мацкевича. 15 «История Киевского университета» Владимирского-Буданова, стр. 30. Неудивительно, что, под влиянием подобной системы образования, из одной и той же семьи иногда могли выходить потом люди с столь различными направлениями, как два брата – Иосиф и Иоанн Семашки. Родной брать Иосифа, униатский священник Иоанн Семашко, отличался фанатизмом и ненавистью к православию и о своем брате митрополите отзывался так: «проклятый; он и себя утопил и народ погубил». Когда, однажды, Липовецкий священник показал Иоанну портрет его знаменитого брата, он с бешенством бросил портрета на пол и при звуках разбитого стекла тотчас же убежал. Не без причины Иосиф в своих Записках называет брата «слабоумным» (т. III, стр. 529 и 1153). Умирая в православной церкви, Иоанн завещал похоронить себя при Илянецком костеле, и ксендзы уже принялись было за исполнение воли завещателя, но православные священники отобрали его у ксендзов и погребли при православной Илинецкой Воскресенской церкви, чем митрополит Иосиф остался доволен и прислал денежное вознаграждение погребавшим брата священникам. Жена Иоанна Семашки, дочь униатского священника Гречины, окончательно перешла в латинство и, по смерти, погребена ксендзом на римско-католическом кладбище. «Киевская Старина», 1864 год, т, IX, стр. 332–349. 17 Кроме собственно нравственных правил, заимствованных по большей части из сочинений Цицерона: «De officiis», здесь излагался еще кодекс приличий и житейской ловкости. Такой характер преподавания зависел от взгляда на среднюю школу, которая, по плану, начертанному еще во времена польского владычества, должна была давать не только высшее гуманное образование, но и сообщать прикладные сведения, необходимые для будущих землевладельцев-шляхтичей. 19 В бытность Семашки в Главной семинарии должность регенса проходили: Иоанн Лесневич (1816–1819) и Мамерт Гербурт (1819–1829). Оба Луцкие каноники. Сведения о них см. В брошюре «Academia Caesarea Romano-Catholika Eccles. Petropolitana» 1887. Petropoli. |
| - настоятелем киевского Выдубицкого во имя архангела Михаила мужского монастыря , в июне-июле 1781 г.- настоятелем Мгарского Лубенского муж. мон-ря, одним из жертвователей к-рого был его отец и др. родственники. Но из-за острых конфликтов с местными землевладельцами был переведен в Глухов. В 1781 г. он вторично стал настоятелем Киево-Софийского монастыря, в 1786 г. определен в Глуховский Петропавловский мон-рь. Ист.: Челобитная игумена Мотренинского мон-ря Мельхиседека, поданная на высочайшее имп. Екатерины II имя Гервасию епископу, об арестовании его униатами, разграблении его имущества, содержании в тюрьме в м. Грудку и проч. с прошением защиты и удовлетворения (12 янв. 1767)//Вестн. Зап. России. Вильна, 1865. Т. 1. 2. С. 37-58; Краткий формуляр архим. Мелхиседека (Значка-Яворского)//АрхЮЗР. Ч. 1. Т. 3. С. 864; Переписка гр. П. А. Румянцева о восстании в Украине 1768 г.//Киев. старина. 1882. Т. 3. 9. С. 523-551. Лит.: Лебединцев Ф. Г. Архим. Мельхиседек (Значко-Яворский). К., 1861; Крамаренко И. Г., прот. Деятельность преосв. Гервасия (Линцевского) на кафедре Переяславской//Странник. 1872. 8. С. 90-120; 9. С. 165-189; Иваницкий С. М. Переяславский еп. Гервасий Линцевский и начало воссоединения униатов в Зап. или Польской Украине: 1757-1769 гг.//Тр. Подольского церк. ист.-археол. об-ва. Каменец-Подольск, 1904. Вып. 10. С. 1-392; Пархоменко В. А. Гервасий Линцевский: Мат-лы по истории Переяславской епархии 3-й четв. XVIII в.//Киев. старина. 1904. Т. 87. 12. Отд. 1. С. 408-443; он же. Очерк истории Переяславско-Бориспольской епархии: 1733-1785 гг. Полтава, 19102. С. 55-68; он же. Мельхиседек Значко-Яворский: (К 100-летию со дня его смерти)//РС. 1910. Т. 142. 6. С. 627-632; Кудрик В. Мелхиседек Значко-Яворський: Додаток до «Maлobiдoмoro». Bihhiner, 1957; Гайдамацький рух на Ykpaïhi у XVIII ст.: Зб. дok-mib. К., 1970; Мариновський Ю. Ю. Мотронинський мон-р: Icm. нарис. Черкаси, 1990; Cмoлiй В. Дeяki дuckyciйhi питання icmopiï Koлiïbщuhu (1768 р.)//Укр. icm. ж. 1993. 10. С. 21-29; akaдeмiя в iмehax, XVII-XVIII ст. К., 2001. С. 228; Kaлihobuч О., Вишаровський В. Iryм. Мельхиседек Значко-Яворський та Гepbaciй Лihцebcьkuй: Духовна боротьба на Ykpaïhi у 2 пол. XVIII ст.//Чephiribcьki cmapoжumhocmi: Наук. зб. Чephirib, 2010. С. 192-197; Клецкова Е. Ю. Роль Мельхиседека Значко-Яворского в Колиивщине: Религ. аспект гайдамацкого движения на Украине в XVIII в.//Вестн. СПбГУ. Сер. 2: История. 2014. Вып. 3. С. 186-195. |
| Некоторые старые и более влиятельные униатские священники долго не решались принимать православие, вследствие крайне преувеличенного представления и опасения их о суровом обращении православных архиереев со своими подчиненными. (Сравн. статью священника Морошкина: «Вестник Европы», 1872 год, сентябрь, 65). Не только униатские прелаты и каноники, но и некоторые зажиточные священники (которых обыкновенно называли ксендзами даже их прихожане-униаты) нередко владели собственною землею и пользовались сравнительною независимостью и уважением в глазах местного польского общества, к которому они тогда отчасти принадлежали и по языку, и по образованию в польских школах, и даже по своему происхождению. Значительная часть униатских священников были потомки старых русских дворян, владевших некогда собственными, хотя небольшими, поместьями, так или иначе обедневших во время переворотов и смуты Речи Посполитой, и спасавшихся от латинизации в духовном звании. Вследствие всех этих обстоятельств, иные старые униатские священники склонны были оставаться до могилы в вере, в какой родились. Известно также, что ревностные униатские священники были в сущности католические ксендзы, которые стояли, и должны были стоять, на фундаменте римской церкви, и, следовательно, от русского православного человека их отделяла бездна. Истый униат был тот же католик ritus graeci. Благодаря настойчивости и благоразумию высокочтимого архипастыря и самые ревностные униатские «ксендзы» пошли, наконец, для общего блага всей русской паствы, к единению с православием; они признали, что самый лучший отец униатов находится не в Риме, а в столице Русской державы. Иосиф сделал с своей стороны все, чем можно было уничтожить различные опасения воссоединенного духовенства. Так, в воссоединенных епархиях назначены были архиереи из воссоединенных, оставлены были на время некоторые обряды и обычаи униатской церкви и прочее – «Русская Старина», 1889, май, 344; сравн. «Записки Иосифа, митрополита Литовского», II, стр. 20; Бобровский «Русская Греко-униатская церковь », стр. 212–213 – «Киевская Старина», 1887 год, февраль, стр. 316. |
| 208 «Преподавание греческого языка в Братской Киевской школе, бывшей до преобразования ее Петром Могилой точным снимком с Львовской и Луцкой братских школ, было не книжное, а живое, не теоретическое, а практическое: ученикам вменялось в непременную обязанность разговаривать между собою на греческом» (Ротар И. Епифаний Славинецкий: литературный деятель XVII века//Киев-ская старина. 1909. Т. LXX. С. 6). 210 В. Певницкий в своей работе о Славинецком («Епифаний Славинецкий, один из главных деятелей русской духовной литературы в XVII веке») приводит пример его перевода третьего слова Иоанна Дамаскина о почитании святых икон: «Чего ради есть икона? Всяка икона изъявительна сокровенная есть и показательна: яко что глаголю, понеже человек ниже виднаго нагое имать знание, телом покровенней души, ниже по нем будущих, ниже местом разстоящих и отсутствующих, яко местом и летом описанный, к наставлению знания и явление и народствование сокровенных примыслися икона, – всяко же к пользе и благодеянию и спасению, яко да столпствуем и являемым вещем раззнаем сокровенная, и добрая убо возлюбим и возревнуим, противных же, си есть, злых отвратимся и возненавидим» (ТКДА. 1861. VIII. С. 423). Позднее, в XVIII веке, русский язык подобным же образом переболел латынью. Тот же В. Певницкий , правда, замечает, что оригинальные сочинения Епифания резко отличались от его переводов: «Если сравнить язык его проповедей и подлинных сочинений с языком его переводов, то тут вы видите как будто другого человека, совершенно с новым складом речи» (ТКДА. 1861. X. С. 154). 212 См.: Ротар И. Епифаний Славинецкий: литературный деятель XVII века//Киевская старина. 1900. Т. LXX. С. 358. 213 Быть может, Епифанию принадлежит также трактат о милосердии, где он не только указал на божественное происхождение милосердия, усматривая в нем подобие Троической любви, не только дал рассуждение о различных родах милосердия, но и предложил практический проект благотворительного братства. По мысли Епифания, братство могло бы принести гораздо большую пользу, чем частная благотворительность, ибо «когда многие совокупятся, и на едино согласятся, все обрящется и всякому найдется дело (см.: ТКДА. 1861. Х. С. 170). Епифанию трактат приписывал Певницкий, но Н. Брайловский со ссылкой на Горского и Невоструева решительно доказывал, что трактат составил инок Евфимий. Правда, он не видел той киевской рукописи, по которой описывал трактат Певницкий. |
| Но вся старина их слишком не стара. Каких-нибудь двести-триста лет назад не было ничего такого, что придумали они, и, на основании ими самими выдуманного, отделились от единства православной Церкви. Так и перстосложение. В киевских пещерах почивают мощи Спиридона-чудотворца. Он подвизался и умер в двенадцатом веке, т. е. больше чем за шестьсот лет назад. И по настоящую минуту пальцы его правой руки сложены так: три первые большие сложены вместе, два последние пригнуты к ладони, и сложены так крепко, что нет никакой возможности дать пальцам другое сложение; их можно переломить, а не погнуть или разложить. Видно, что как он сложил руку для последнего крестного знамения, так она и осталась, остыла и окрепла. Значит, такое сложение пальцев было всеобщее; за шестьсот слишком лет перстосложение было точно такое же, какое теперь у православных. Вот это старина! Здесь не место больше распространяться об этом. Да и нужды нет. Все заблуждения ревнителей мнимой старины обсуждены и обличены – без малейшей возможности найти что-либо в свое оправдание, в книге, называемой «Беседы к глаголемому старообрядцу». Замечу тебе, мой друг, кстати. В жизни нельзя чтобы ты не столкнулся когда-нибудь с этими ревнителями старины. Боже тебя сохрани – относиться к ним неприязненно-презрительно или враждебно. Они заблуждают, тем больше нужно жалеть их, тем крепче молиться за них, тем сильнее любить. Да, любить. Спаситель наш с любовью беседовал с женой самарянской, и целых два дня провел в самарянском городе Сихаре. Любовь Его к Нему жителей этого города и породила в них веру в Него. А самаряне были те же раскольники по отношению к евреям, и с крайним презрением смотрели на них евреи, до того, что и коснуться до них считали грехом. После этого ль примера мы, христиане, если только истинные христиане, а не фарисеи, прикрывающиеся этим святым именем, мы решимся обращаться к заблуждающим с чем-либо, кроме любви – истинной, чистой, бескорыстной? Не нужно забывать и того, что не насмешки, не притеснения, ни гонения тайные иль явные, могут смягчить упрямство заблуждающих – все это лишь способно раздражать их больше и больше, делать их неуступчивее и упорнее, довести их до совершенного ожесточения, – а одна любовь. |
| 271 «Записки Иосифа митрополита Литовского», I, 263. «Русская Старина», 1885 год, II, 328–329. Статья «В. И. Назимов» принадлежит А. С. Павлову – лицу, весьма близко стоявшему к Назимову и заслуживающему полного доверия. 274 То же говорится, хотя в резкой форме, и в известной записке архиепископа Анатолия Мартиновского. «На барщинного крестьянина наложили обязанность нести новую барщину в пользу духовенства, непонятную народу до времени воссоединения с православною церковью, его заставили обрабатывать священнические земли, давать причту дом, хлеб, топливо, строить церкви. Духовенство, утратив то, что получало, во времена унии, от щедрот помещика, обратилось теперь к народу и стало вынуждать плату за требы с прихожан. Простой народ, продолжает далее преосвященный Анатолий, замечая, как бы перерождение своих пастырей и сравнивая их с ксендзами, образованными разумно, в меру популярными и поставленными в независимое от бедных прихожан положение, невольно должен вспоминать то время, когда он принадлежал к унии. Но, не имея возможности возвратиться к прежнему своему вероисповеданию, народ обращает теперь свои взоры на сходное с унией по наружной форме, хотя и непонятное ему, католичество, которое благолепием своих костелов, и вкрадчивым вниманием ксендзов к нуждам народа, и расположением помещика к отщепенцу от православия, старается поддержать и усилить в нем это стремление к латинству». – «Киевская Старина», 1887 год, стр. 316, 318. 275 Записка преосвященного Анатолия Мартиновского напечатана в полном виде в «Киевской Старине», 1887 год, февраль, стр. 313–338. Сравн. «Бессарабия», 1892 г. 24. 277 «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения», 1877 год, III, 183 стр. «Материалы для истории русской церкви». 278 Санкт-Петербургские митрополиты при жизни Иосифа: Серафим 1821–1843; Антоний 1843–1848; Никанор 1848–1856; Григорий 1856–1860; Исидор 1860–1892. Со смертью каждого митрополита обыкновенно возникали слухи о назначении Иосифа на Петербургскую кафедру (Записки Иосифа, митрополита Литовского, I, 151). |
|
|
%20и%20Игнатий%20(Тарасов).jpg)
