| Один из современных имяборцев пишет, будто бы Имя «Иисус» Спаситель получил только на восьмой день по Рождестве, когда оно было дано Ему мнимым отцом Его Иосифом (то есть дано простым человеком, как и всякое человеческое имя), а следовательно, до этого момента Христос не имел Имени «Иисус», так что оно природно не свойственно Ему ни по божеству, ни даже по человечеству. 59 В подтверждение приводятся слова из Четий-Миней на Рождество Христово, говорящие о том, что праведному Иосифу была вручена от Бога отцовская обязанность наречения имени Воплощенному Сыну Божию. Однако на самом деле глагол «наречь» здесь означает «засвидетельствовать, открыть», а вовсе не «присвоить». Ведь ясно сказано: И нарекоша Имя Ему Иисус, нареченное Ангелом, прежде даже не зачатся во чреве ( Лк.2:21 ), причем и Ангелом оно было только засвидетельствовано, а отнюдь не присвоено Сыну Божию. И служение Иосифа заключалось, разумеется, не в том, чтобы присвоить Сыну Божию имя, которого Тот прежде не имел, но именно в том, чтобы вслед за Ангелом возвестить это чудное Имя уже не одной только Пресвятой Деве, но и всем людям. Конечно, для еще не знающих тайны Боговоплощения имя «Иисус» казалось обычным человеческим именем, как и Иосиф казался отцом Рожденного; служение Иосифово и переданное им благовестие оставалось для них неясным, а для некоторых, как видим, осталось неясным и до сего дня. Подробнее об этих тайнах Божественного смотрения мы читаем в тех же самых Четьих-Минеях на день Обрезания Господня: «Наречено же бысть во Обрезании обоженному Младенцу Имя «Иисус»: еже принесеся с небесе Архангелом Гаврииилом в то время, егда благовести о зачати его Пречистей Деве Марии, прежде даже не зачася во чреве; сие есть, прежде даже не соизволила Дева словесем Благовестника… Сие Имя спасительное «Иисус» прежде всех век в Троическом Совете бе предуготовано, написано, и даже доселе хранимо на наше избавление, ныне же, аки безценный бисер во искупление рода человеческаго, от сокровищ небесных принесено, Иосифом во откровение всем подано, безвестная же и тайная Премудрость Божия во Имени том явлена . |
| Конечно, сапоги-то можно чистить двадцать лет. Но чтобы двадцать лет провести в лагерях и ссылках, как митрополит Иосиф... Меня поражало то, что после ссылок и лагерей у него было всегда радостное настроение! Обычно люди выходят из тюрьмы или возвращаются из горячих точек - с Афгана, из Чечни - озлобленные, и раздраженные. Видно, что много тяжелого пришлось пережить. Но Владыка тоже много пережил - двадцать лет лагерей и ссылок! И в то же время он нес радостное настроение, как Господь сказал по воскресении Своем: «Радуйтеся!» И апостол Павел говорит: «Радуйтеся всегда о Господе! И паки реку: радуйтеся!» Эти слова апостола Павла Владыка явно воплощал в своей жизни. Он всегда радовался и этой радостью заражал тех, кто к нему приходил. И еще такую прозорливую вещь сказал митрополит Иосиф, когда я был еще студентом института: «Володя, если ты не женишься, будешь архиереем. А если женишься - будешь протоиереем». Я подумал тогда: «Ну что там Владыка-старичок говорит!» Но как только после окончания Семинарии я начал служить в Москве, в храме Знамения Пресвятой Богородицы в Переяславской слободе, и настоятель, и церковный совет так меня полюбили, что тут же мою кандидатуру представили Патриарху Пимену к протоиерейству, хотя шел только первый год моего служения в священном сане. Тогда я вспомнил митрополита Иосифа. Случайностей в жизни не бывает. Не случайно я познакомился с владыкой Иосифом. Конечно, по всякому могла сложиться моя судьба, но Господь каждого человека ведет своим путем. Я познакомился с митрополитом Иосифом, и, общаясь с ним, решил стать священником. Глядя на Владыку, я видел, каким должен быть священнослужитель и старался почерпнуть от него лучшие качества. И я считаю, что мне в жизни очень повезло. Со смертью Владыки духовная связь с ним не прекращается. Когда за живых людей молишься, они это чувствуют, и тем более чувствуют молитву усопшие. Митрополита Иосифа мы всегда поминаем, потому что Владыка не может быть забыт теми, кто знал его при жизни, и теми, кто не знал, но слышал и читал о нем. |
| Идеальный облик художника обрисован прп. Иосифом в духовной грамоте, в ее 10-м слове - «Отвещание любозазорным и сказание вкратце о святых отец, бывших в монастырях, иже в Рустей земли сущих». Идеализация художественного наследия с ориентацией на традиции прп. Андрея Рублёва в равной мере характерна для «собирателя» рублёвских икон прп. Иосифа и для Д., ученика и возможного преемника великого мастера старца Митрофана ( Флоря. 1966. С. 278-280). С наибольшей полнотой взгляды волоколамского игумена отразились в приписываемых ему «Послании иконописцу» и «Словах о почитании икон» 80-90-х гг. XV в. Помимо адресованного Д. обращения показательны интонации почтительности и уважения («Дръзнух написати и послати твоему боголюбию...») к уже немолодому («жезл, им же подъпираешься») и дружески настроенному («възлюбленный [...] мой брате», «любимиче») адресату. В этот период (ок. 1484/85-1495) художник неоднократно работал в Иосифовом Волоколамском мон-ре. Сформулированные прп. Иосифом взгляды наряду с общими и традиц. положениями ставили перед художниками, в первую очередь перед Д. и его помощниками, практические задачи. Столичное искусство посл. четв. XV - нач. XVI в. в обстановке «еретического нападения» становилось все более зависимым от общественной жизни. Не случайно тематика ферапонтовских росписей 1502 г. перекликалась с Соборным приговором и противоеретическим поучением митр. Зосимы, изложенными на Соборе 1490 г. ( Казакова, Лурье. 1955. С. 382-386). Перечисление распространенных в кругу Д. сюжетов указывает на характерные изменения. Во время работ в Иосифовом Волоколамском мон-ре Д. создал икону «Страшный Суд» (редко встречается в рус. иконописи до кон. XV в.), неск. икон «Шестоднев» (обращение к этой теме наряду с «Апокалипсисом» и «Символом веры» было продиктовано, в частности, спорами о рае, о 7-й тыс. лет и «конце времен», о природе Богоматери и Христа). Особо показателен интерес к теме Шестоднева, наиболее полно отражавшей полемические вопросы религиозно-общественной жизни кон. |
| Таким образом в стародубских лесах образовались колонии, куда стекалось множество раскольников. Вскоре однако указ о возвращении раскольников на место их родины заставил Косьму и Стефана для безопасности удалиться в пределы Польши. Здесь на небольшом острове реки Сожи-Ветке (ныне Могилевск. губ.) они основали несколько слобод и стали отправлять, как и в Стародубье, богослужение, привлекая массы раскольников. Преемником Косьмы и Стефана был иеромонах льговской обители Иосиф, сначала отвергнутый ветковцами, но потом принятый ими и проживший на Ветке пять лет. Его место заступил иеромонах Феодосий из города Рыльска, последний священник старого крещения и поставления, рукоположенный будто-бы самим п. Иосифом. Своими неоднократными изменами православию и постоянным скитанием среди раскольников, он снискал себе у них громкую известность и приглашен был на Ветку. С прибытием сюда, он расширил построенную Иосифом церковь , достал для ней древний иконостас и антиминс и, вызвав к себе из Рыльска (Курской губ.) брата своего священника Александра и из Москвы свящ. Григория (оба нового рукоположения), освятил с ними ветковскую церковь во имя Покрова Пресвятые Богородицы (1695 г.). С этого времени Ветка быстро стала возвышаться и достигла значения митрополии поповщины. Привлекаемые рассказами о безопасности убежища и вестью об устроенной церкви, которая одна только и была тогда у беглопоповцев, последние спешили сюда целыми толпами и вскоре на Ветке появилось 14 слобод с населением более тридцати тысяч. Отсюда теперь во все поповщинские скиты посылаемы были священники и монахи для отправления треб и служб церковных, а самая Ветка сделалась притоном беглых попов, солдат, преступников и проч. Злоупотребления ветковцев вызывали неоднократные указы правительства с приглашением их вернуться на родину и обещанием простить всех виновных. Но так как указы не действовали, то в 1735 году дано было повеление полковнику Сытину возвратить в отечество беглецов под стражею. Сытин пятью полками окружил Ветку и, согласно повелению, одних из ее обитателей разослал по монастырям, других на места родины, а иных под надзор начальства. |
| 24 ноября председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Г. Карпов, в частности, сказал: «Русская Православная Церковь в период Великой Отечественной войны показала, как она вместе со всем народом любит свою Родину и защищает ее всеми доступными для Церкви средствами... Немецкая политика стремилась использовать Русскую Православную Церковь в качестве орудия для достижения своих разбойничьих планов, для борьбы с советской властью, с советским народом... Но она натолкнулась на непреодолимое препятствие – на любовь и верность духовенства и верующих своей Родине... Те явления, которые сейчас происходят в жизни Церкви, во взаимоотношениях между Церковью и государством, не представляют чего-то случайного, неожиданного, не носят временный характер, не являются тактическим маневром, как пытаются представить это дело некоторые недоброжелатели или как это иногда выражается в обывательских рассуждениях. Эти мероприятия вытекают из той тенденции, которая наметилась еще до войны» 450 . Выступление Г. Г. Карпова на встрече с участниками Собора внушило архиереям надежду на устойчивый характер перемен к лучшему в церковной политике советского руководства. Поместный Собор открылся 31 января 1945 г. в храме Воскресения в Сокольниках. В деяниях Собора участвовало 46 архиереев, и среди них Местоблюститель патриаршего престола митрополит Алексий и еще три митрополита – Крутицкий Николай (Ярушевич) , Киевский Иоанн (Соколов) и митрополит Североамериканский и Аляскинский Вениамин (Федченков) , 13 архиепископов и 29 епископов; 87 клириков и 38 мирян, назначенные правящими архиереями, представляли епархии Русской Церкви и экзархат Московской Патриархии в Америке. Проведение выборов делегатов Собора, подобных тем, какие состоялись в 1917 г., было, конечно, невозможно по обстоятельствам времени, но, поскольку, по учению преподобного Иоанна Дамаскина , « Церковь вверена епископам», каноническая правоспособность Собора, составленного из архиереев и подобранных ими клириков и мирян, сомнению не подлежала. Участники освященных Соборов допетровской Руси, не имевшие епископской степени, тоже не избирались, а приглашались церковными властями и чаще всего подбирались из «степенных» настоятелей кремлевских соборов, архимандритов и игуменов крупнейших монастырей. Избрание членов Поместного Собора 1917– 1918 гг. на епархиальных и корпоративных собраниях было событием уникальным в истории нашей Церкви. На Соборе 1945 г. присутствовали Патриархи Александрийский Христофор, Антиохийский Александр III, Грузинский Каллистрат, представитель Вселенского Патриарха митрополит Фиатирский Герман, Иерусалимского – митрополит Севастийский Афинагор; делегация Сербской Церкви во главе с митрополитом Скопленским Иосифом, делегация Румынской Церкви во главе с епископом Арджешским Иосифом. Общее число членов и гостей Собора – 204. |
| Немного времени спустя он сказал мне: – Готовься, я тебя постригу в схиму. Ты только должен подписать себе смертный приговор. Какая бы болезнь с тобой ни приключилась, ты должен держать в уме, что только смерть разлучит тебя с этим местом. Не требуй тогда утешений, не требуй лечения. Ты готов умереть? Оставайся. Если нет – уходи. После моего согласия: «Буди благословенно, Старче, смерть так смерть!» – Старец исполнил обещание и постриг меня в монахи 13 июля (по старому стилю) 1948 года. Постригал меня отец Ефрем Катунакский . Удивительно, что Старец Иосиф постриг меня в великую схиму через девять месяцев после моего прихода к нему. Обычный порядок требует, чтобы времени для испытания прошло, конечно, больше. Но опыт Старца превосходил общепринятые соображения и правила. Как теперь не торопятся постригать, так тогда это делали быстрее. Тогда все было иначе. Определения отцов исполняются в соответствии с временами и состоянием людей. Старец считал, что не следовало тянуть с моим постригом, следовало меня побыстрее и получше вооружить благодатью, подаваемой в нем. Когда меня постригли в великую схиму, мы сделали пончики. Так у нас бывало и впредь. Глава восемнадцатая. Отход от зилотов-старостильников Введение к воспоминаниям старца Ефрема об отходе Старца Иосифа от зилотства Восемнадцатого января 1923 года греческое правительство по политическим причинам – для более тесной интеграции с европейскими государствами – приняло решение о переходе Греции на новый календарь, принятый в Западной Европе. Конечно, Церковь могла продолжать жить по старому богослужебному календарю. Однако Константинопольский Патриархат окружным посланием от 3 февраля 1923 года предложил Поместным Церквам также перейти на новый календарь. Вследствие этого Греческая Церковь 10 марта 1924 года решила привести церковный календарь в соответствие с гражданским, оставив при этом в неприкосновенности пасхалию. Это решение встретило многочисленные протесты верующих и вызвало церковный раскол, который не уврачеван до сих пор. |
| Когда вошла в храм, то чтение акафиста только что началось. Человек 15 стояли и по книжечкам читали и пели акафист, но тогда еще я не разбирала все слова, а про себя решила, что акафист служится перед иконой Владимирской Божией Матери. Сама встала в сторонке и погрузилась в молитву. Сердце мое открылось, душа размягчилась, и я заплакала обильными очищающими слезами покаяния. Это было настоящее духовное очищение. Плакала я так, что некоторые оборачивались, но, не зная меня, оставляли в покое, не мешая плакать и молиться. По окончании акафиста стали прикладываться к иконе и ко кресту. Я подошла последней, но заплаканными глазами не видела самого образа Матери Божией, и, приложившись, остановилась рядом с аналоем. Люди почти все ушли, а я стою, почему, сама не знаю. Вдруг из алтаря выходит мужчина в темной светской одежде. Помню, тогда я еще удивлялась, кто это из алтаря в светской одежде выходит (у нас в России я такого не видела). Он спрашивает по-английски: «Это вы просили ватку с миром от Иконы Иверской Божией Матери?». Я говорю: «Я не просила, но я из Москвы, дайте мне, пожалуйста, ватку». Он мне дал, а я спрашиваю: «А где же сама-то Икона?» – «Так вот же она», – отвечает и указывает на Икону, лежащую на аналое. Вот уж воистину и имела глаза, да не видела. Как током меня пронзило, стала я класть земные поклоны и прикладываться ко святыне. А человек тот тихо исчез, и я о нем и забыла. Только спустя годы поняла, что это была моя первая встреча с хранителем мироточивой Иконы – братом Иосифом. Вторая встреча длиною в две недели Узнала я, что в г. Сан-Пауло (Бразилия) состоится восьмой Всезарубежный съезд русской православной молодежи и решила принять в нем участие с дочерью Анастасией и мужем Николаем. Устроители съезда, священники о. Георгий Петренко и о. Константин Бусыгин, сообщили, что все две недели съезда будет с нами Икона Иверской Божией Матери. В аэропорту встретил нас о. Константин и привез к себе домой. Живет он с семьей при храме Св. Николая Чудотворца. Тут и произошла моя вторая встреча с братом Иосифом. А было это так. О. Константин сказал: «Сейчас сюда Икону принесут», – и ушел куда-то. Спустя пять минут мы увидели , что по дорожке к дому идет высокий человек в темной одежде и несет перед собой Икону Иверскую, а вслед за ним идет с молитвой о. Константин. |
| Духовные училища были подчинены комиссии духовных училищ при св. Синоде, а в 1827 году заведование передано было обер-прокурору св. Синода. Иосиф вместе со своими помощниками совершал неутомимые разъезды по униатским приходам, располагая униатское духовенство к соединению с православной Церковью. предпринятые и с особенною энергией проводимые Иосифом меры имели своим последствием то, что униатское духовенство стало изъявлять желание воссоединиться со своею матерью, православной Церковью, и к 1839 году собрано было свыше 1.300 подписей духовенства в согласии на воссоединение. Мирно и постепенно подготовленное Иосифом дело воссоединения униатов с православной Церковью окончательно принято и провозглашено на соборе, который составился из трёх епископов: Иосифа, Антония и Василия, и других духовных лиц в Полоцке, в 1839 году, 12-го февраля, в неделю Православия. В этот знаменательный день, по совершении литургии, на которой вместо папы поминались православные патриархи, архиепископы и епископы, составлен, и подписан был соборный акт воссоединения. В этом акте отцы собора постановили: 1) «Признавать вновь единство нашей Церкви с православной кафолической восточной Церковью и посему пребывать отныне купно с вверенными нам паствами в единомыслии со святейшими восточными патриархами и в послушании святейшего правительствующего всероссийского Синода. 2) Всеподданнейше просить благочестивого государя императора настоящее намерение наше в свое августейшее покровительство принять и к исполнению оного, к миру и спасению душ, высочайшим своим благоусмотрением споспешествовать, да и мы под благотворным его скипетром со всем русским народом совершенно едиными и неразнствующими устами и единым сердцем славим Триединого Бога по древнему чину апостольскому, по правилам св. вселенских соборов и по преданию великих учителей православно-кафолическия Церкви». Торжество православия в 1839 году подготовило такое же торжество в 1875 году. В этом году последовало воссоединение с православной Церковью 250.000 униатов холмской греко-униатской епархии (в губерниях Седлецкой, Люблянской и отчасти Сувалкской). |
| Но не то с людьми нашего образованного сословия – у них или нет никакой веры, или – что хуже – притворство веры, которая играет роль только известного приличия. И потому я считал и считаю необходимым указывать всем, у которых вера ложная, внешняя – освобождаться от того, что скрывает для них необходимость истинной веры. Архиерей ничего не возразил на это, но повторил то, что не хорошо разрушать веру. После этого он любезно дал мне сведения, какие мне нужны были, о монастырской жизни. И разговор наш кончился дружелюбным рукопожатием. Вообще, архиерей произвел на меня приятное впечатление умного и доброго человека» («Странник», т. I). «28 октября, в 5 часов утра, Л.Н.Толстой, не простясь с родными, не предупредив их, тайно покинул свой дом с домашним врачом Маковицким, оставив письмо, в котором прощался с женой Софьей Андреевной. В письме гр. Толстой говорил, что в обстановке, которая идет вразрез с идеями, проповедуемыми в его произведениях, он не может больше жить, и как истый русский христианин идет на склоне своих дней в мир. Он просил не искать его: так как если даже найдут, он все-таки не вернется... 83-летний старец... бежал... Скрываясь, вдвоем только с доктором Маковицким, Толстой, оказывается, направился к известной Оптиной пустыни, славящейся святыми старцами. В Оптиной пустыни Толстой пробыл два дня, желая повидаться со старцем Иосифом, заменившим теперь для народа покойного старца Амвросия. Есть сведения, что свидение это ищущей души Толстого с умудренным духовным опытом старцем Иосифом не состоялось. Из пустыни Толстой проехал в Шамординский монастырь для свидания со своей любимой сестрой, инокиней Марией Николаевной Т., которая всегда была усердной молитвенницей за своего мятущегося гениального брата». Узнав, что его ищут, он покинул монастырь... Простудился... Слез на станции «Астапово». И умер здесь 7-го ноября» («Отдых Христианина», с. 437–440). «Умер Лев Николаевич... 7 ноября в 6 часов 5 минут утра (1910)... Последние дни его жизни – загадка. Он переживал какой-то перелом, он собирался с силами решиться на какой-то в высшей степени важный шаг... |
| Саввы. Правда он находится главным образом в иерусалимских памятниках, наприм. иерусалимском евангелии X века, коаленевом 2 месяцеслове, согласном с иерусалимским уставом, но иерусалимсвие памятники с X века почти не отличаются от константинопольских и синаксарь иерусалимского устава, не раньший по составу XII века, в существе дела не отличен, как ясно показано в 1 части нашего труда, от константинопольского. В иерусалимские памятники пр. Никита внесен из древних константинопольских, хотя он не находится в стишном синаксаре, месяцеслове Василия и других дошедших до нас константинопольских памятниках. Канон ему написан, как видно из акростиха, Иосифом песнописцем константинопольским пресвитером и в Константинополе. В каноне говорится о раке мощей святого, изливающей исцеления. Без сомнения, она была в Халкидоне; в каноне он прямо называется Халкидону удобрением. Но так как Иосифом песнописцем на нынешний день еще написан канон древнейшему святому Евтихию, еп. мелитинскому; то в видах сокращения канон Евтихия встречается один в константиноп. известных нам памятниках, а пр. Никиты в иерусалимских, в которые несомненно перешел из константинопольских, до нас не дошедших. В 8 песни канона говорится, что ныне празднуется успение пр. Никиты. С ним в каноне прославляется св. Игнитий, брат пр. Никиты, священнодейственный, вероятно, иерей. Св. муч. Евтихий, иже в Мелитине . Неизвестно, с чего Галезиний написал: в Мелитине св. Евтихия епископа и мученика, который при императоре Гордиане после разных мучений за веру наконец, быв усечен секирою, получил небесный венец. Не смешаны ли обстоятельства мучения Еликониды? В Деяниях св. (Mai VI. 734. Aug. IV. 751) не решаются определить: одно ли это лице с Евтихом, учеником Иоанна Богослова, что 24 августа, или разные. Стихословие в греческих минеях как 28 мая, так и 24 августа одно и тоже. Но у Никодима и в славянских рукописных прологах стихословия разной. Об Евтихии, ученике Иоанна Богослова, 24 августа в сказании синаксарном в минеях и у Никодима и в месяцеслове Василия говорится, что он умер после разных мучений в мире в отечестве своем Севастии, но в стихирах греческих миней ему приписывается кончина от меча, хотя все прочие обстоятельства его страданий и чудеса: приятие с небеси хлеба, избавление от пламени и зверей, описываются согласно с упомянутым проложным сказанием. |
|
|
