| Данная им форма не создана им намеренно не выработана нарочито, не заимствована специально у какого бы то ни было одного писателя. Форма сочинений Даниила, так сказать, вылилась сама и явилась такой именно, а не иной, будучи прямым непосредственным плодом древнерусской книжности и тех целей и задач, которые ставились и преследовались ее деятелями. Она вполне отвечала и удовлетворяла двум целям, какие преследовал митрополит в своих сочинениях. Его задачами было дать богословские основания некоторым догматам церкви и вместе представить в них и нравственные наставления для пасомых. Первой задаче автора действительно удовлетворяет оглавление и вторая часть каждого из его слов, в последней первая и преимущественно третья часть каждого из них. Форма, какую дал своим сочинениям Даниил, вполне соответствует направлению современной церковной письменности, когда вся заслуга ученого полагалась не в самостоятельности и оригинальности взглядов, а в количестве собранных им чужих мнений. С точки зрения задач, какие преследовала древнерусская книжность или ученость, форма, предложенная Даниилом, является типической формой для всей вообще древнерусской письменности, выработавшейся на началах, книжного, а не научного просвещения. И митрополит Даниил по форме своих сочинений является типическим ученым богословом русской древности, богословом начетчиком, на котором во всей полноте отобразились требования, какие выставляла, для своих адептов, как непременные условия, древнерусская книжность. В отношении формы своих сочинений митрополит Даниил пошел далее в истории поступательного движения церковного консерватизма и сделал здесь шаг вперед сравнительно с своим знаменитым учителем Иосифом Волоцким . Избранная митрополитом Даниилом литературная форма есть низшая и последняя ступень в области в строгом смысле литературных произведений, необходимо собой предполагающих, известную долю авторской самодеятельности. Указанная митрополитом литературная форма оставляла после себя место только для одного собирания в одно целое, компактное, всего того, что существовало в церковной письменности в наличности и в разбросанном виде, что конечно не может быть признано особой или даже вообще литературной формой, а скорее механическим трудом переписчика. |
| Скорее всего в ответе Вассиана нужно видеть тонкую насмешку над митрополитом, об умственных познаниях которого Вассиан привык думать очень низко и даже считал его нравственно нерасположенным, к просвещенному труду, а более всего преданным пирам и другого рода чувственным удовольствиям 475 . Не совсем был прав и беспристрастен к своему подсудимому Даниил, когда ставил ему в особенную вину внесение им в свое сочинение учения еллинских мудрецов. Сам Даниил в составляющихся для него и под его руководством сборниках отводил место и некоторым памятникам еллинской мудрости 476 и равным образом в своих сочинениях помещал сказания и о языческих царях 477 . Конечно между главником Даниила, сборником, назначенным для частного употребления и никем не авторизованным, и сборником правил, предназначенным хотя для частного употребления, но имеющим каноническую и, значит, общецерковную важность, необходимо должно полагать различие по степени важности их содержания. Но за то в формальном отношении, в данном случае немаловажном, едва ли можно проводить границу, различающую их один от другого: как тот, так и другой, предназначались для частного, домашнего употребления их собирателей и авторов, и с той стороны оба они находятся совершенно в одинаковом положении. Не забыл митрополит и крайне резких отзывов Вассиана о неудовлетворительном состоянии священных и церковно-богослужебных книг в России. – «Ты многим людем, так обличал Даниил Вассиана на соборе, говорил еси: правила писаны от диавола, а не от Св. Духа, и правило зовеши кривило, а не правило». Действительно, Вассиан выражался в этом духе и приблизительно в этих же самых словах 478 . Такой резкий отзыв о русских церковных книгах вызван был разного рода внешними и внутренними обстоятельствами, под влиянием которых находился некоторое время Вассиан. Его критический ум очень рано подметил недостатки и неправильности в книгах 479 . Время шло. Полемика с Иосифом Волоцким и его сторонниками все возрастала и принимала все более и более острый характер. |
| В XV веке иудейскими миссионерами будет предпринята новая попытка распространить иудейскую веру на Руси. Эти события стали именоваться «ересью жидовствующих», хотя в реальности данное учение не было «ересью», а представляло собой классический средневековый иудаизм. Распространение «ереси жидовствующих» было остановлено благодаря активному и жесткому противодействию, организованному святителями Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким вместе с оставшимся верным христианству православным духовенством. Поэтому заявление неоязычников о том, что после Крещения Руси славяне попали в рабство к иудеям, абсурдны и нелепы. Как мы видим, традиции иудаизма и христианства взаимоисключающие, и одно совершенно не соединимо с другим. Однако остановимся на приятной для неоязычников ноте. Крупнейший еврейский философ Моисей Мендельсон говорил: «Мы верим, что Бог велел всем другим народам земли (то есть неевреям) следовать законам природы... Кто следует в своей жизни указаниям этой религии природы и разума, считается у других народов праведными людьми...». Ничего не напоминает? Вместе с православием на Русь пришло каменное зодчество, иконопись, письменность и книжность, все то, что сохранилось до наших дней со времен Древней Руси, это именно христианское наследие. Ни одно языческое государство никогда не обгоняло в своем развитии христианские страны, и наша страна, приняв христианство, навсегда заняла свое место в авангарде наиболее развитых государств мира. Национальный вопрос и национальный ответ Запретные слова В настоящее время в нашем обществе, наверное, нет темы более запутанной и по-разному воспринимаемой, чем тема национальной идентификации и межнациональных взаимоотношений. Сумятицу в умах вызывают термины «патриотизм» и «национализм» и уж тем более «фашизм» и «нацизм». К сожалению, игнорирование, замалчивание или искажение «национального вопроса» приводит к тому, что свой ответ на него дается теми же неоязычниками, и несложно догадаться, к чему это приводит. Уже немало русских молодых людей, воспринявших идеи неоязычников и вышедших на путь «священной расовой войны», теперь томятся в застенках за избиения и убийства мигрантов. Принесло ли это пользу русской нации? Конечно, нет. Национальные проблемы такими путями не решаются. Вместо созидательной деятельности на благо своей нации и страны искалеченная судьба да горе для родных и близких – такова цена неоязыческой «национальной» агитации. А ведь всего этого может и не быть, просто не нужно бояться и уклоняться от честного разговора о национальном вопросе. А отвечать на него следует в традициях и формулировках наших великих церковных и государственных деятелей. |
| „Еретическое движение“, говорит напр. г. Архангельский, „своим общим характером, надо думать, вовсе не имело того острого вида, который придавала ему ревность Геннадия и Иосифа Волоцкого . Без всякого сомнения, в общей среде брожения раздавались мнения и самые крайние...; но они были, по-видимому, скорее исключениями, которые поспешили обобщить борцы с ересью. Вероятно на подобные крайние мнения Нил Сорский смотрел.... как на обстоятельство случайное и частное. По своему же общему основному характеру происходившее движение, вероятно, казалось Нилу Сорскому далеко не столь предосудительным, как думали о нем Иосиф Волоцкий и Геннадий“ 96 . Хотя мы имеем полное право предполагать, что ересь произвела на преп. Нила не такое впечатление, как на Геннадия и преп. Иосифа, однако объяснение отношения преп. Нила к еретикам, предложенное г. Архангельским, на наш взгляд представляется неверным. И это не потому только, что его объяснение не имеет за себя никакого прямого свидетельства, но и по следующим соображениям. На соборе 1490 года, на котором преп. Нил, надо думать, высказался против строгих мер в отношении к еретикам, судились именно такие еретики, о которых всего скорее можно сказать, что они высказывали „самые крайние мнения“. А такие еретики, судя по словам г. Архангельского, не могли не казаться также предосудительными преп. Нилу, как и преп. Иосифу, и, следовательно, по отношению к ним преп. Нил должен был бы высказаться за строгие меры. Далее князь инок Вассиан, который развивал взгляд на отношение к еретикам преп. Нила, в своей горячей полемике с преп. Иосифом, если бы и не прямо настаивал, то, по крайней мере, проговорился, что еретики не настолько предосудительны, чтобы применять к ним строгие меры, но этого мы не видим. Вассиан, наоборот, предупреждает, что он говорит против строгих мер в отношении к еретикам, „яко не еретическую злобу заступающе, но о Спасове заповеди, правильном учении поборающе“ 97 . – Нет, причина мягкого отношения к еретикам лежала не в характере самой ереси, а в характере направления, представителем которого был преп. |
| В октябре 1492 года, когда исполнилось 7000 лет, на соборе, в Москве поручено было Геннадию составить Пасхалию на 8-ю тысячу. Архиепископ занялся этим важным делом. Он предпослал Пасхалии предисловие, где доказывал от Священного Писания несостоятельность верования, по которому ждали по исполнении 7 тысяч, кончины Мира. И так Геннадий занялся делом важным, долженствовавшим успокоить умы и тем более, что еретики воспользовались одним поколебавшимся верованием для ниспровержения других. Имея в лице митрополита покровителя, московские и новгородские еретики стали открыто на рынках, на улицах, в домах, толковать Писание. В это-то время Иосиф Волоцкий сказал себе: «Настало время труду, время течению и подвигом» 149 . Первым письменным памятником его открытого вмешательства в борьбу с жидовствующими следует считать его Послание к Нифонту, епископу Суздальскому и Тарусскому 150 Из самого послания видно, что оно написано во время Зосимы митрополита: «ныне на том же престоле сидит скверный и злобесный волк». Следовательно написано после 1490 и прежде 1494 года. Но Нифонт присутствовал на соборе 1492 года, а из послания видно, что он находится под опалой. Из таких обстоятельств профессор Казанский выводит предположение, что послание написано уже после 1492 года. Послание это, как можно полагать, относится к году, когда Зосима, перестав таиться, стал открыто брать сторону еретиков и, вместе с тем, несдерживаемый уздой Божьего страха, стал предаваться ужасному пороку своего времени и пьянству. Нифонт присутствовал на первом соборе против жидовствующих еретиков и на нём держал себя как следует защитнику православия. Нифонт был в переписке с Иосифом, и само разбираемое нами послание написано было в ответ на грамоту Нифонта, в которой этот епископ просил Иосифа разрешить его сомнение, действительно ли проклятие, когда оно исходит от еретика? Иосиф отвечает ему на этот вопрос отрицательно: «А что еси, господине, ко мне писал, аще проклянет еретик христианина, то последует ли ему Божественный суд, то еретическое проклятие в проклятие ли, или ни во что? Ино, ты сам, господине, ведаешь, что мнози еретицы христиан прокляша, не последова им Божественный суд, но клятва их на них возвратися». |
| Конец сим всем господь наш Исус Христос и иже тебе мзду въздасть противу твоему труду. Аминь». За последними фразами Послания можно угадывать и стремление автора устраниться от участия в антиеретической борьбе, к которой призывал адресат. Полагаем, что анонимное Послание написано кемто из числа «заволжских старцев» в ответ на разосланные Иосифом Волоцким в 1502–1503 гг. призывы начать борьбу по искоренению ереси жидовствующих. В отличие от «Ответа» анонимное Послание еще не знаменует стадию полемики между «иосифлянами» и «нестяжателями», но позиции его автора и адресата уже содержат предпосылки к будущему конфликту. Судя по примирительному тону, анонимное Послание вместе с несохранившимся обращением Иосифа к «заволжцам» можно считать самым ранним текстом, который непосредственно предшествует знаменитой полемике. 6 . Таким образом, приходим к выводу о том, что полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями» началась не позднее 1503 г. по двум актуальным для ситуации начала XVI в. вопросам: о монастырском землевладении и об отношении к еретикам. По обоим вопросам стороны принципиально разошлись и вступили между собой в полемику. Остается заметить, что в обоих случаях «нестяжатели» пользовались полным сочувствием великокняжеской власти, а «иосифляне» отстаивали принципиальные для церковной организации позиции. D. Ostrowski (USA, Harvard University). Parallels of mysticism: the hesychasm of Nil Sorskii and Sufism The following five beliefs and practices appear in the writings of Nil Sorskii and other Hesychasts as well as in those of the Sufis: (1) the importance of repeated prayer that invokes the divine name; (2) breath control; (3) the heart as an epistemological organ; (4) antiphilosophical views – that is, opposition to the mind that is not contained within the heart; and (5) the idea of being born again after degradation. Hesychasts expressed these ideas through a Christian medium, citing as authority the Bible and Patristic literature (i.e., divine writings) where appropriate. Sufis expressed them through an Islamic medium, citing as authority the Prophet, other Sufi writers, and, sometimes, the Bible as well. This paper is an attempt to explore these similarities and the significance they might have for understanding Nil’s writings. Below I briefly discuss each of these parallel beliefs and practices in Hesychasm and Sufism. I then pose a few questions concerning the possible significance of these parallels in an attempt to better understand the context of Nil’s Hesychasm. |
| — При взгляде на многие процветающие современные монастыри, где воплощаются в жизнь различные масштабные проекты: ведется строительство, развивается сельское хозяйство, создаются издательства, организуются паломнические службы, возникают школы, — некоторых может смутить столь активная деятельность монашества, которое обычно ассоциируется с замкнутым и аскетическим образом жизни, отшельничеством и внутренним подвигом. Что Вы можете сказать по этому поводу? — Этот вопрос, в сущности, сводится к спору Нила Сорского с Иосифом Волоцким о том, какой должна быть монашеская жизнь — уединенной в скиту или же деятельной в монастыре? Сердцем я всегда был на стороне Нила Сорского и считал, что путь монашества — в замкнутом образе жизни, который не предполагает никакой внешней деятельности. Но, как показывает реальность, позиция Иосифа Волоцкого все-таки «победила». Для монаха, как, впрочем, и для каждого человека, самое главное — это уметь понимать волю Божию о себе, к какой жизни Господь нас призывает. Кроме того, активная деятельность монаха вовсе не противоречит молитвенному подвижничеству и аскезе, к которым необходимо стремиться не только в монашеском служении, но и, вообще, в христианской жизни. Вопрос не в том, насколько плотно взаимодействует монах с внешним миром, а в том, насколько его жизнь отвечает целям монашеского призвания. Если его внешняя жизнь не препятствует решению духовных задач, то в ней нет ничего предосудительного. — В чем, по-Вашему, состоит отличие монашеского призвания от пути белого духовенства? — Задачи монаха и белого священника одинаковы, но способы решения этих задач, конечно, отличаются друг от друга. Почему в наше время монашество часто даже более активно, чем белое духовенство (например, в сфере социального служения)? Монах более свободен, он не отягощен семейными заботами, проблемами прихода, его жизнь подчинена налаженному монастырскому ритму: проснуться, помолиться, выполнить послушание. Принцип послушания снимает с монаха необходимость принимать ответственные решения, связанные с налаживанием хозяйства, с какими-то техническими трудностями и, в этом смысле, делает его жизнь проще, чем служение священника в миру. Священнику часто приходится в одиночку окормлять приход, поднимать храм, налаживать хозяйственные дела, заботиться о семье, исполнять требы. Поэтому отличия путей монашества и белого духовенства лежат в самом их образе жизни. Но, как я уже говорил, конечная цель любого христианина — спасение, и в этом направлении верующий, всецело предающийся Богу человек может безбоязненно двигаться по самым разным тропам, находить себе применение в самых разных делах и преодолевать самые разные испытания. |
| Преподобный Иосиф Волоцкий (Волоколамский) Защита слабых и борьба с ересью. 21 декабря, 2012 Защита слабых и борьба с ересью. Житие Преподобного Иосифа Волоцкого (Волоколамского). Содержание статьи Память 9/22 сентября Детство и отрочество Преподобного Иосифа Волцкого (Волоколамского) Преподобный Иосиф Волоцкий (Волоколамский) — святой Русской Православной Церкви, церковный деятель. Преподобный Иосиф Волоцкий (в миру Иван Санин) родился 31 октября 1439 года в дворянской семье. Его отец владел селом Язвище, недалеко от Волока Ламского (ныне — город Волоколамск) и состоял на службе у удельного князя Бориса Волоцкого. О детстве и отрочестве Преподобного Иосифа известно не много. В семилетнем возрасте он поступил в учение к старцу Волоколамской обители Арсению Леженке. Способный отрок всего за один год изучил Псалтирь. Еще за год — Священное Писание. Впоследствии Псалтирь, Евангелие, Апостол он читал наизусть. В двадцатилетнем возрасте юноша принял монашеский постриг с именем Иосиф в честь подвижника Иосифа Прекрасного. Восемнадцать лет Иосиф Волоцкий прожил в Боровском монастыре под руководством старца Пафнутия. Пятнадцать лет вместе с Иосифом в келье жил его тяжелобольной отец, постриженный в иночество по благословению Пафнутия Боровского. Иосиф ухаживал за родителем вплоть до его кончины. Мать, братья и племянники Иосифа Волоцкого также приняли постриг. В монастыре Иосиф стал не только чтецом и певцом во время богослужения, но экклесиархом (уставщиком). После смерти Пафнутия Боровского в 1477 году настоятелем обители стал Иосиф Волоцкий. Но уже в 1479 году он покинул монастырь из-за разногласий с великим князем Иоанном III, а также из-за недовольства братии его усилиями по внедрению в обители строгого общежительного устава, такого как в Киево-Печерском или Троице-Сергиевом монастырях. Два года Иосиф Волоцкий вместе со старцем Герасимом Черным странствовал, посещая различные монастыри. Считается, что в Кирилло-Белозерской обители он познакомился с Нилом Сорским, с которым впоследствии дискутировал. Спустя два года после оставления Боровской обители, Иосиф вновь вернулся туда, но ненадолго. В мае 1479 года он вновь покинул монастырь. Монастырь Успения Богородицы |
| Иосифо-Волоцкий монастырь Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Иосифо-Волоцкий монастырь Иосифо-Волоколамский монастырь принадлежит к числу наиболее известных архитектурных ансамблей и является выдающимся произведением русских зодчих XV–XVII вв. На протяжении веков монастырь был знаменит как один из значительнейших религиозных центров, служивших опорой централизованной власти московских государей. Содержание История [ править править код ] Свято-Успенский Иосифо-Волоцкий монастырь основан 1 июня 1479 года преподобным Иосифом Волоцким , образованнейшим человеком своего времени, писателем-богословом, выдающимся церковным и общественным деятелем, ревнителем православия. Преподобный Иосиф родился в 1439 (1440) году в д. Язвище недалеко от Волоколамска. В 20 лет принял монашеский постриг у преп. Пафнутия Боровского, проведя под его началом 18 лет, а после кончины преподобного Пафнутия ушёл со своими сподвижниками, семью старцами, на родину, чтобы устроить здесь собственный монастырь со строгим общежительным уставом. Волоколамский монастырь был одним из самых значительных центров книжности, его иноки принимали деятельное участие в литературной жизни того времени. В монастыре была собрана крупнейшая монастырская библиотека. Здесь написан преподобным Иосифом первый свод русского православного богословия “Просветитель”. Рукописное наследие монастыря по сей день служит предметом исследований учёных. В лике святых были прославлены старцы монастыря Герасим Чёрный, Кассиан Босой, Фотий. В 1572 году явила себя чудом по принесении в монастырь Владимирская-Волоколамская икона Божией Матери, празднование которой совершается 3/16 марта. Монастырь играл важную роль в политической и идеологической жизни России, являясь оплотом самодержавной власти московских царей. В разные годы в заточении здесь находились афонский монах св. Максим Грек, митрополит Московский Даниил, царь Василий Шуйский и др. Архитектурный ансамбль монастыря – выдающийся художественный комплекс, один из красивейших в русской архитектуре, сохранивший свою цельность. Система из трёх прудов, над гладью которых возвышаются белоснежные стены с устремлёнными ввысь башнями, превращает обитель в сказочный град Китеж. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГЕРАСИМ ЧЁРНЫЙ († 1-я четв. XVI в.), прп. (пам. в воскресенье перед 26 авг.- в Соборе Московских святых), сподвижник прп. Иосифа Волоцкого (Г. Ч. называл себя учеником преподобного), профессиональный книгописец. Упоминается в посланиях прп. Иосифа Волоцкого и во всех редакциях Жития прп. Иосифа. Г. Ч., несомненно, был опытным иноком уже в 70-х гг. XV в., когда он жил в Пафнутиевом Боровском в честь Рождества Пресв. Богородицы муж. мон-ре . В 1477 г., во время конфликта игумена мон-ря прп. Иосифа Волоцкого с вел. кн. Иоанном III Васильевичем (по поздней редакции Жития прп. Иосифа, с братией Пафнутиева мон-ря из-за введения преподобным общежительного устава), Г. Ч. был в числе 7 иноков, поддержавших игумена, в 1477-1478 гг. сопровождал прп. Иосифа в паломничестве по севернорус. (преимущественно общежительным) обителям, называя себя его старцем. Вместе они посетили Симонов Новый московский в честь Успения Пресв. Богородицы , Саввин близ Твери, Макариев калязинский во имя Св. Троицы и Кириллов Белозерский в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ри. В 1479 г., когда прп. Иосиф окончательно покинул Пафнутиев мон-рь, Г. Ч. последовал за ним в числе ближайших сподвижников и поселился при Иосифовом Волоколамском в честь Успения Пресв. Богородицы муж. мон-ре . Г. Ч. вел строгую постническую жизнь вне стен обители, не занимаясь адм. и хозяйственной деятельностью, его имя не фигурирует в монастырских актах. Тем не менее на авторитет, к-рым Г. Ч. пользовался в обители, указывает то обстоятельство, что именно его прп. Иосиф направил между 1504 и 1506 гг. к волоцкому кн. Федору Борисовичу, чтобы напомнить ему о возврате долга мон-рю в 100 р. (миссия была неудачной, скупой князь грозился избить старца кнутом, «а денег не дал» - ВМЧ. Сент. Дни 1-13. СПб., 1868. Стб. 475; Послания Иосифа Волоцкого. С. 210). Игум. Евфимий (Турков) называет Г. Ч. в одной из своих приписок «начальником» и «учителем» наряду с прп. Иосифом и старцами Кассианом Босым и Ионой Головой (Там же. С. 109; КЦДР. С. 7). На особый характер отношений Г. Ч. и прп. Иосифа косвенно указывают их совместные занятия книгописанием. Описи Иосифова мон-ря XVI в. упоминают «Евангелие в десть, половина Осифово писмо, а другая Герасима Черного» (КЦДР. С. 24, 43; Клосс. С. 161). По мнению Т. И. Шабловой, наряду с прп. Иосифом Г. Ч. мог быть причастен к созданию и установлению поминальной практики в Волоколамском мон-ре. На это указывает упоминание в монастырской описи 1545 г. игуменского Служебника, «писмо Герасима Чернаго, и кормы в нем писаны» (Синодик Иосифо-Волоколамского мон-ря (1479-1510-е гг.). СПб., 2004. С. 90. Примеч. 6). |
|
|
