| Пространными они идут стезями, И ум их омрачен греховными страстями, И в вечности печальный ждет удел. Но многие сыны сомненья и печали, Чья жизнь была безплодна и пуста, Прочли те чудные и светлые скрижали, Что познавать учили Бога и Христа, И полны радости глаголам их внимали; В них чувства новые тогда затрепетали. Объятые духовным тяжким сном, Они согрелись их божественным огнем, И многие из них пошли иным путем; И свергнув путы лжи и оболыценья, Что овладели их и сердцем и умом, И благодатного исполнясь просвещенья, В смирении поверглись пред Христом. Он пробудил их мощным своим словом, Застывших в отрицании суровом, И в них забил родник воды живой. И снова возвратясь под кров родной Из области духовного изгнанья, Они нашли своим душам покой, Забывши прежние тяжелые страданья; И полные надежд, и радости великой, Прославили Зиждителя Творца, Что их извел из сей неволи дикой, Где тьма духовная и мука без конца. IV Оставил он свое изображенье… В нем видим мы печать сердечной чистоты, И кроткого блаженного смиренья, И отблеск чистых дум. Его черты Исполнены святого умиленья; Проникнуты они духовной красотой; При виде их благие помышленья Встают в душе и чувств небесных рой… Несется время. Неизменною чредой Идут за днями дни, и минет год, Как отошел от нас он в мир иной. Мы память сохраним об нем из рода в род И к Богу вознесем усердные моленья: Да примет его душу в райские селенья, Где ни печалей, ни болезней нет, Но вечный царствует незаходимый свет. Умолим Господа, да нам Он ниспошлет Избранника иного, и новое духовное светило Над Русскою землей опять взойдет, И явятся нам мощь его и сила! Да просияет он святыней слов и дел, И радостно бы мир его узрел, И приобщимся мы его святыни, Сыны великой жизненной пустыни. 1894 Величие Богоматери (К празднованию дня Собора Богоматери – 26 декабря) Весь объятый изумленьем Пред величием творенья, Полн грубоких дум, – Жаждет полного познанья Тайн вечных мирозданья Наш пытливый ум. Зрит он солнца и планеты И следит пути кометы, Зрит небес покров. |
| Упование увидеть неизреченную красоту Господню уязвило сердце его любовью к ней, и он возымел великое желание узреть ее. И, однако ж, он ничего особенного не делал, а только всякий вечер, отходя ко сну, не прежде возлегал на одр, как совершив молитву и поклоны, как заповедал ему старец тот... Так прошло несколько времени. В один вечер, когда исполнял он старцево молитвенное правило, совесть сказала ему: сотвори и еще другую такую же молитву и поклоны, говоря: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя!» – многократно, сколько можешь. Он охотно внял совести и усердно исполнил, что она внушила ему, веруя, что сам Бог говорил ему через совесть. С того времени он уже никогда не возлегал на одр свой прежде, чем не исполнит всего, о чем говорила ему совесть, что он может то исполнить. Это одно и мог он делать, ибо на нем лежало управление домом одного вельможи, и днем он не имел свободного для молитвы времени, только вечером всегда уже молился он столько, сколько заставляла его совесть. Мало-помалу начало согреваться сердце юноши, и очи источать слезы умиления, творил он частые коленопреклонения, воссылал молитвы и к Богоматери, с воздыханиями и болезнию сердечною. Помышляя, что предстоит пред Господом, он мысленно припадал к пречистым ногам Его и со слезами умиления умолял Его – умилосердиться над ним, как над слепым, и даровать свет умным очам его. День ото дня росла и светлела молитва его и, углубляясь, длилась иногда до полуночи. Неподвижно стоял он тогда, как столп какой, и очей своих не обращал туда и сюда, чтобы видеть что-нибудь, а стоял с великим страхом и трепетом, не дремля, не тяготясь, не унывая. В один вечер, когда молился он по обычаю, и в уме своем говорил мысленно: «Боже, милостив буди мне грешному!» – внезапно осенил его умный свет Божественный. Будучи пленен таким видением, юноша забыл себя и не понимал, на земле ли он или на воздухе; весь мир исчез пред ним, и сам он весь изменился, быв проникнут тем Божественным действием и исполнен слез и радости неизреченной, которая не отходила от него и тогда, когда он пришел в себя. |
| И ныне: Радость, и веселье, и ликование Божественное,/Дева, не знавшая мужа, для нас умножились по воле Божией:/ибо вот, среди плача горького,/мы радуемся по Твоим молитвам. Песнь 6 Ирмос: Божественное сие и всечестное/совершающе празднество,/Богомудрии, Богоматере,/приидите, руками восплещим,/от Нея рождшагося Бога славим. Ирмос: Божественный сей и всеми чтимый/совершая праздник Богоматери,/придите, богомудрые,/начнем рукоплескать,/от Нее рожденного Бога славя. Припев: Пресвятая Богородице, спаси нас. Припев: Пресвятая Богородица, спаси нас. Радости Божественнаго величия, яко от начала нам веселия,/благодарения гласы приносим,/прилежно почитающе Ю, яко Предстательницу нашу. Радуясь о Божественном величии,/как начале нашего веселия,/мы благодарственные возгласы приносим Деве,/усердно почитая Ее, как нашу Заступницу. Достойно Ти песнь радования, Чистая Дево, веселящеся, приносим,/избавльшеся от бед Твоими молитвами. Достойно Тебе радостную песнь,/мы, Чистая Дева, с веселием приносим,/избавившись от бед Твоими молитвами. Слава: Ангельстии языцы достойно Твоя хвалы воспети не могут, Чистая,/мы же ныне, рабски вземшеся,/радование Гавриилово приносим Ти. Слава: Ангельские языки воспеть не могут/похвал Тебя достойных, Чистая;/мы же ныне, по-рабски за это взявшись,/возглас Гавриила «Радуйся!» приносим Тебе. И ныне: Яко Божественное прибежище, мы покров Твой вси стяжавше к Богу,/в напастех, и в гонениих, и гресех к Тебе прибегаем/и Тобою изменение приемлем, Пречистая. И ныне: Как Божественное прибежище,/мы все стяжав ходатайство Твое пред Богом,/в напастях, и в гонениях, и грехах прибегаем к Тебе/и от Тебя, Пречистая, избавление принимаем. Господи, помилуй, трижды. Слава, и ныне: Господи, помилуй, трижды. Слава, и ныне: Кондак, глас 3 Юже подражая неплодную смоковницу,/аз, окаянный, умиления плода отнюд не приношу и посечения страшуся,/но, взирая к чудотворней иконе Твоей Умиления, Владычице,/стеню от сердца и вопию:/умилися, Благосердая,/и мне, окамененному сердцем,/благоволи подати душевное и сердечное умиление. |
| Икос Ангельское приветствие принесем Богоотроковице и возопиим пред честным образом Ея: радуйся, православныя церкве Хранительнице, радуйся, безбожных посрамление; радуйся, душ и телес Целительнице, радуйся, очес душевных и телесных прозрение. Радуйся, из камене и земли живую воду источающая, радуйся, из окамененных сердец животворныя струи покаяния исторгающая; радуйся, Радосте наша, под Покровом Своим ко Христу нас приводящая. Песнь 7 Не послужиша твари, богомудрии паче Создавшаго, но огненное прещение мужески поправше, радовахуся, поюще: препетый отцев Господь и Бог, благословен еси. Царице небесе и земли,/грады и веси Белыя Руси оживи покровом милости Твоея,/да радующеся вси воспоем:/препетый отцев Господь и Бог, благословен еси. Крупецкий образ Богородицы почитающе,/поминаем Минскую Твою, Владычице, икону и Жировицкую святыню./Сия от Тебе, Богомати, приемше,/радости земля наша исполняется, и Сыну Твоему вопиет:/препетый отцев Господь и Бог, благословен еси. Иисус Тя Небесную лествицу показа,/сего ради Тебе молящеся, от силы в силу восходим и Христу, радующеся, поем:/препетый отцев Господь и Бог, благословен еси. Песнь 8 Отроки благочестивыя в пещи рождество Богородицы спасло есть: тогда убо образуемое, ныне же действуемое, вселенную всю воздвизает пети Тебе: Господа пойте дела, и превозносите Его во вся веки. Явление чудес твоих, Чистая,/радости исполняет сердца верных,/очи бо телесныя врачуеши/и очи духовныя отверзаеши/Тя превозносящым во вся веки. Сладкоуханный крин икону твою, Богородице, явила еси./К ней убо припадающе и со умилением лобызающе,/Тя превозносим, Заступнице, во веки. Любопразднственный чин ангельский/и радостию совокупленный лик человеческий/вселенную всю воздвизают пети тебе, Богомати, и превозносити во вся веки. Песнь 9 Всяк земнородный да взыграется, духом просвещаем, да торжествует же безплотных умов естество, почитающее священное торжество Богоматере, и да вопиет: радуйся, Всеблаженная, Богородице Чистая Приснодево. Ароматы и фимиам приносим Ти, Пресвятая,/и на всяк день Евхаристию в храме Твоем совершаем./Темже убо не остави нас, почитающих священное Твое торжество и вопиющих:/радуйся, Всеблаженная, Богородице чистая Приснодево. |
| Акафист Божией Матери В оны дни, измученный страданьем, Изможденный бременем невзгод, К Богоматери стекался с упованьем Православный, страждущий народ И, толпясь у чудотворной сени, Пред Заступницей склонялся на колени, Чуждый мира и его забот. Из далеких дебрей и селений Нес он к ней с дырявою сумой Тихий шепот пламенных молений, Плач души, истерзанной судьбой, Боль недужных вековых страданий, Недоступную для мудрых врачеваний, Непосильную для немощи людской. И пред этой кротостью покорной, Умилявшей верой небеса, Совершались силой чудотворной Небывалые на свете чудеса – Из пучин земного произвола Доходили до Предвечного Престола Немудреные, простые голоса. Исцеленные любовью неизменной, В умиленьи упадая ниц, Богомольцы ризой драгоценной Облекли Царицу всех цариц, И венец безценный и лучистый На челе Владычицы Пречистой Засиял блистательней зарниц. Шли века. Сменялись поколенья. Враг смущал мятущихся людей; Но не молкли жаркие моленья, Не слабела вера прошлых дней. Темный люд заглохшими тропами Брел, согбенный, с скорбью и мольбами Под покров Защитницы своей. Шли года. Бесовские усилья Вновь сулили лютый, смертный бой, И склонились царственные крылья Перед смутой, распрей и враждой. Мономахова Державная Корона Покатилась по ступеням Трона, Сорванная вражеской рукой. Но врагу, казалось, было мало Униженья Белого Царя: Красный змей, вздымая дерзко жало, Двинул чернь к Святыням Алтаря – И венец с иконы чудотворной Наглый тать с насмешкою позорной Снял, безчестье страшное творя. Жребий брошен! Самозванцы-воры, Как давно когда-то у Креста, Позабыв проклятья и раздоры, Делят ризы Матери Христа. Совершив открыто святотатство, В злом, слепом неистовстве злорадства, Богохульствуют их наглые уста. На глазах безмолвного народа Страшный грех пред Богом совершен. Пир кровавый празднует свобода В мрачный день печальных похорон. Брат Иуды с сердцем дерзновенным Отдает купцам иноплеменным Драгоценности с ограбленных икон. Порождая радости восторга, Погостивший за морем купец Продает с общественного торга |
| Узревши Сына Своего, Она в восторге духа воскликнула: «Величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем: яко призре на смирение рабы Своея»; и воздвигшись с Своего ложа, поклонилась Господу и рекла Ему: «Благословенно имя славы Твоея, Господи Боже Мой, благоволивший избрать Меня – смиренную рабу Твою, дабы я послужила таинству Твоему! Помяни Меня, Царь Славы, в бесконечном Царстве Твоем. Ты знаешь, что Я возлюбила Тебя всем сердцем Моим и сохранила вверенное Мне от Тебя сокровище. Теперь приими дух Мой с миром и огради Меня от области темной, да не прикоснется ко Мне никакое прирождение сатанинское». Господь утешал Ее сладчайшими – любезнейшими словами, чтобы не боялась Она силы сатанинской, уже попранной ногами Ее, и прешла бы с дерзновением от земли к селениям небесным. Пресвятая отвечала радостно: Готово сердце Мое, Боже, готово сердце Мое ( Пс. 107, 1 ) и, повторивши прежнее Свое слово: Буди Мне ныне по глаголу Твоему ( Лк. 1, 38 ), возлегла на ложе Своем. Услаждаясь неизреченно зрением пресветлого лица Господа и Сына Своего любезнейшего, в восторге сладчайшей любви к Нему и духовной радости, предала Она душу Свою в руки Его, без малейшего телесного страдания, и как будто сладким сном уснула. Иисус Христос, Которого зачала Она без нетления и родила без болезни, благоволил, чтобы святая душа Ее также без болезни отрешилась от тела, и не допустил тлению коснуться пречистого тела Ее. Тотчас раздалось сладкозвучное и радостное Ангельское пение, и многократно повторялись глаголы Гавриилова благовестия: Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословена Ты в женах. Так все небесные лики торжественно сопровождали в горняя пресвятую душу Богоматери, несомую Самим Господом. Апостолы, сподобившиеся узреть сие славное видение, с умилением провожали Ее взорами, как некогда Самого Господа, вознесшегося с горы Элеонской. Долго стояли они в трепете и изумлении, как бы забыв самих себя. Пришедши же в себя, поклонились Господу, вознесшему на небо душу Матери Своея, и, ставши вокруг ложа Ее со слезами, увидели, что лице Святыя Девы Марии сияло, как солнце, и от пречистого тела Ее исходило чудное благоухание, с которым никаких земных ароматов сравнить невозможно и которого описать не может язык человеческий. |
| Слезы давили ее и не давали говорить дальше. Но нужно ли было говорить больше? Не сказано ли здесь все, что можно было и следовало сказать в это время Марии? Вставши от молитвы, Мария снова подошла к дверям храма. Прежняя невидимая сила не удерживала ее к великой ее радости. Она свободно вошла в храм и поклонилась честному кресту Христову. Дух умиления и благодарности снова объял ее. Она снова возвращается пред икону Богоматери, дает здесь обет всегда принадлежать и служить единому Богу, и уходит в Иорданскую пустыню, где проводит в молитвах и подвигах 47 лет!.. Сорок семь лет она не видала ни одного лица человеческого! 47 лет она кормилась лишь крупицами взятых с собою в пустыню нескольких хлебов и травами! 47 лет она не жила в доме, но под открытым небом, терпя солнечный жар, летний дождь и зимний холод! Не трудно себе представить, чего стоило все это для ее тела, привыкшего ко всем утехам и сладостям. И каких-каких бед она ни вытерпела от страстей своих и от врага рода человеческого! Когда она ела крупицы своего хлеба, ей хотелось мяс и рыб, едомых ею в Египте, и вина, вкушаемого прежде. Когда она начинала молиться, ей приходили в голову срамные песни, которые она распевала когда-то. Страсти как бы огнем разжигали ее и влекли к прежней греховной жизни. Так прошло 16 лет. Но Мария боролась и устояла. Тогда тихий сладкий свет осиял ее душу, и великая тишина водворилась в ней на месте прежней бури. После 16-ти лет подвигов Мария начала делаться святою. Враг рода человеческого был посрамлен и уже не смел приблизиться к ней. Вся душа и все тело ее очистились и освятились, и потому на ум ее не приходили более никакие дурные мысли, в сердце ее не появлялись никакие скверные желания. Подвизаясь далее, еще 30 лет, Мария достигла такой святости и чудесности, что переходила реку Иордан как по суху, во время молитвы возносилась от земли на воздух, знала хорошо священное Писание, хотя никогда не училась ему, знала, что совершается вдали от нея, могла предсказывать будущее, тело ее походило больше на дух, чем на плоть. |
| В жизнеописаниях святых угодников и подвижников Божиих есть такие примеры, что непрерывным внутренним созерцанием и сердечным устремлением к царице небесной, они успевали поставлять себя в совершенно сыновние и в самые живые и радостные к Ней отношения; так что удостоивались ее видимого посещения и явления. Это было, например, с преподобным Сергием Радонежским чудотворцем, св. Григорием Неокессарийским и с другими. Из ближайших к нам по времени подвижников невольно воспоминается Киевопечерский старец, подвижник Парфений. Это был чистое и непорочное дитя по сердцу и душе, и преданность его к царице небесной так была велика, что молитвенные обращения к ней почти всегда сопровождались у него сладкими слезами умиления; звал он ее совершенно по земному – своей матушкой, и когда бывало наступали Богородичные праздники, в особенности же светоносный праздник Благовещения, он ликовал и играл духом как дитя, и приходил в некоторое неописанное, восторженное м сладкое состояние. Ах братие, не припоминается ли нам нечто подобное и из нашего собственного отдаленного времени детства и невысокомудрствующей младенческой веры, когда святейший лик Богоматери умилял нашу душу, и приближение сей самой иконы ее к нашим весям и жилищам заставлял трепетать от радости наши сердца и зажигал в них святую искру благоговейной и смиренной любви к ней?! Куда все это девалось? Кто расхитил и умалил наше внутреннее сокровище нелицемерной веры, горячей любви и простодушного, хотя может быть и нетвердого еще детского благочестия? Надо все это вернуть, братие, непременно вернуть, – и то, что было несовершенно, слабо и незрело, – сделать разумным, крепким и совершенным. К этому обязывает нас христианский долг наш, и даже простое человеческое достоинство наше; ибо не назад же в самом деле должны мы идти, не портиться только и падать все ниже и ниже, а развиваться к лучшему и подвигаться вперед от совершенства к совершенству. Если нельзя нам, по многосложности наших житейских занятий употреблять столько времени на религиозные созерцания и молитву, как это делали святые угодники и подвижники Божии в своих келлиях, и как может быть самим нам хотелось бы иной раз, – то будем делать это по возможности. |
| Недоступную для мудрых врачеваний, Непосильную для немощи людской. И пред этой кротостью покорной, Умилявшей верой небеса, Совершались силой чудотворной Небывалые на свете чудеса – Из пучин земного произвола Доходили до Предвечного Престола Немудреные, простые голоса. Исцеленные любовью неизменной, В умиленьи упадая ниц, Богомольцы ризой драгоценной Облекли Царицу всех цариц, И венец безценный и лучистый На челе Владычицы Пречистой Засиял блистательней зарниц. Шли века. Сменялись поколенья. Враг смущал мятущихся людей; Но не молкли жаркие моленья, Не слабела вера прошлых дней. Темный люд заглохшими тропами Брел, согбенный, с скорбью и мольбами Под покров Защитницы своей. Шли года. Бесовские усилья Вновь сулили лютый, смертный бой, И склонились царственные крылья Перед смутой, распрей и враждой. Мономахова Державная Корона Покатилась по ступеням Трона, Сорванная вражеской рукой. Но врагу, казалось, было мало Униженья Белого Царя: Красный змей, вздымая дерзко жало, Двинул чернь к Святыням Алтаря – И венец с иконы чудотворной Наглый тать с насмешкою позорной Снял, безчестье страшное творя. Жребий брошен! Самозванцы-воры, Как давно когда-то у Креста, Позабыв проклятья и раздоры, Делят ризы Матери Христа. Совершив открыто святотатство, В злом, слепом неистовстве злорадства, Богохульствуют их наглые уста. На глазах безмолвного народа Страшный грех пред Богом совершен. Пир кровавый празднует свобода В мрачный день печальных похорон. Брат Иуды с сердцем дерзновенным Отдает купцам иноплеменным Драгоценности с ограбленных икон. Порождая радости восторга, Погостивший за морем купец Продает с общественного торга С Богоматери украденный венец; И кокотке, вышедшей из бара, Модный лев парижского бульвара Покупает камни для колец. Бал гремит. Нарядные блудницы Мчатся в вихре пляски круговой; В их уборах, как огни зарницы, Слезы-камни искрятся игрой. Дар священный страждущего брата Брошен в жертву оргии разврата Дьявольской, безсовестной рукой. А в глуши далекой и мятежной, Где скорбит распятый человек, |
| Наш ум, дорогие братия и сестры, не может представить себе того яркого света, которым блистает в раю Блаженная Дева; солнце и луна – это земные вещи по сравнению с той неизреченной красотой, созерцанием которой блаженные бесконечно наслаждаются. Какое прекрасное, светлое зрелище для очей всех блаженных душ и даже для самих Серафимов! Ее хотел видеть один юноша, благоговейный почитатель Девы, и обратился к Ней с молитвой: «Мария – сладчайшее имя, которое я чту и которому поклоняюсь после Бога всей любовью и благоговением моей души, ибо Ты ее утешение и радость. Если я, смиренный Твой раб, обрел пред Тобой благодать, молю Тебя, окажи мне одну милость: среди многих благодеяний сподоби меня узреть Тебя так, как Ты в раю. Достой меня этой милости, Пречистая Матерь. Я готов потерять око, если я тебя узрю». Всечистая Владычица вняла молитве благоговейного Своего раба: ночью во сне явилась ему Всесветлая, во всем том блеске славы, которым Она сияет на небе. Юноша проснулся и действительно потерял глаз, но от радости, которую он испытывал, так как удостоился зреть Царицу неба и земли, он совсем не пожалел, что потерял зрение. Даже более того, он опять молил, чтобы еще раз узреть Ее, соглашаясь на потерю другого, оставшегося в целости глаза. Он опять удостоился зреть Ее. Н о что же думаете, братия и сестры? Может быть, он стал слеп на оба глаза? Всемилостивая Владычица, явившись ему во второй раз, не только не лишила его другого глаза, но возвратила ему и утраченный. Проснулся юноша с обоими здравыми глазами и, пораженный сугубой радостию, воздал Богоматери тысячи благодарений с обильными слезами благоговейного умиления. О Всемилостивая Владычице, Мати неба и земли, приими наши усердные моления и покрой нас любовью Твоею, приими и подвиг поста, совершаемый православными христианами ради имени Твоего святого, и яви нам милость Твою, отврати от нас гнев Божий, праведно движимый на нас, сохрани нас от всех козней вражеских, и научи нас любить Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, и укрепи в нас веру, ибо Ты твердое утверждение веры, и сподоби нас и в будущей жизни Тебя прославлять и взывать: «Радуйся, Мати неба и земли, радуйся, обрадованная, радуйся, Заступнице усердная рода христианскаго!». Аминь. О чудесном воскрешении сына нианской вдовы |
|
|
