| На другой день по сдаче Кремля, в воскресенье, назначен торжественный вход победоносного войска в Кремль. Шествие открылось с двух сторон: Трубецкой с своими полками шел от церкви Казанской, что у Покровских Ворот, а Пожарский от церкви Иоанна-Милостивого, что на Арбате. Когда войска собрались у Лобного Места, архимандрит Лавры, Дионисий совершал молебствие, и торжествующие победители, в сопровождении всего народа, остававшегося в Москве, вступили в Кремль с крестами и хоругвями, встреченные архиепископом Елассонским Арсением. Невозможно выразить словами, говорит Палицын, того страшного опустошения, которое представил Кремль взорам православных; в церквах валялись оглоданные кости животных, иконы рассечены, престолы ободраны, утварь церковная изломана и разбросана». 125 Справедливо называли Русские Поляков врагами Креста Христова. 126 К радости православных, святыня Успенского-Собора осталась, в. целости: Владимирская икона Богоматери и мощи святителей: Петра, Алексия, Ионы – сохранились неприкосновенными. 127 Выбросив нечистое, отслужили в Успенском Соборе литургию, которой не было там целые 18 месяцев. Со слезами и умилением молился народ и благодарил Бога, спасшего Русь от конечного потребления. Но радость народа скоро обратилась в печаль. В Москве получили известие, что Сигизмунд уже в Вязьме и думает скоро быть под стенами столицы. Он сам писал в Москву, что скоро будет, и велел ждать себя. Это известие привело в ужас Русских; казаки ушли из Москвы, в которой нечем было им поживиться и производили в окрестностях такие страшные грабежи и убийства, что эта последняя беда, говорит летописец, была горше первой. Ни денег, ни запасов в Москве не было. 128 Времени оставалось мало для того, чтобы успеть набрать войско и приготовиться к обороне в случае появления Сигизмунда в столице. Воеводы писало в Казань и другие города, прося помощи; но в Казани Шульгин едва не убил посланных. Между тем Сигизмунд явился под Волоколамским и осадил этот город; весть о взятии Москвы встревожила его он шел прежде с надеждами венчать Владислава на Русское Царство, и не открывал военных действий, проходя первые русские города. |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 35. Старец Анатолий (Потапов) В цитировавшейся нами выше Летописи скита уже упоминалось имя архимандрита Вениамина, будущего митрополита. Тогда, в 1916 году, он, будучи в Оптиной пустыни, многое записывал. 7 августа, в день, подробно описанный отцом Кириллом в Летописи, когда происходил крестный ход с чудотворной Калужской иконой Богоматери, отец Вениамин вместе с братией встречал святыню на лесной дороге. «Вдруг я вижу, – пишет отец Вениамин, – как из нашей толпы некоторые отделяются от процессии и спешно-спешно торопятся в правую сторону. Через некоторое время там уже собралась густая толпа народа, плотным кольцом кого-то или что-то окружавшая. Из простого любопытства – впрочем, меня в монастыре все интересовало, – я тоже направился туда: в чем дело? Чтобы оставить икону Богородицы, нужна была какая-то особая причина к этому. Протискавшись немного к центру толпы, я увидел, что все с умиленной любовью и счастливыми улыбками смотрят на какого-то маленького монаха в клобуке, с седенькой, нерасчесанной небольшой бородкой. И он тоже всем улыбался немного. Толпа старалась получить от него благословение. И я увидел, как вокруг этого маленького старичка все точно светилось и радовалось... Так малые дети встречают родную мать. – Кто это? – спрашиваю я соседа. – Да батюшка отец Анатолий, – ласково ответил он, удивляясь, однако, моему неведению. Я знал о нем, но не пришлось еще встретить его лично; да и не было особой нужды в этом: не имел никаких вопросов к нему. А теперь явился вопрос о нем самом: что за чудо? Люди оставили даже икону и устремились к человеку. Почему? И ответ явился сам собою: святой человек тоже чудо Божие, как и икона, только – живое чудо. Святой есть тоже образ Божий, воплощенный в человеке. Как в иконе, так и во святых людях живет Сам Бог Своею благодатью. Когда Божия Матерь явилась с апостолами Петром и Иоанном святому Серафиму, то Она сказала им: “Сей – от роду нашего”. От того же роду был и батюшка отец Анатолий. Сколько радости, любви и ласки на всех окружающих проливалось от его лика в Оптинском лесу, на солнечной прогалине» 533 . |
| Наблюдает все это пастырь своим зорким умом, – горько и жалко ему видеть все это, и вот служитель Христа решается всего себя отдать на спасение ближних. Он забывает, что он еще молод, полон сил и здоровья и может жить еще для себя, среди семейных радостей и удовольствий; он забывает, что молодая жена и дети тоже желают наслаждаться его обществом и лаской; он забывает, что и ему нужен покой и отдохновение от трудов, переутомиться и ослабнуть от постоянного кипучего движения и томления; все это он забывает и одно только видит перед глазами – людскую гибель... Всем своим пламенным существом, пастырь устремляется к Господу, – умоляя Бога о ниспослании сил и мудрости воздействовать на слабый, погибающий, несчастный люд. И услышал Господь Своего пастыря, возлюбил его за его ревность и любовь к ближним, наделил неким обилием небесной благодати, ею пастырь стал как бы ни земным человеком, а великим небесным посланником и пророком. Начинается всесторонняя кипучая деятельность, неустанная молитва , и прославление Господа, неутомимая борьба за веру и благочестие; падают громовые удары на нечестие вольнодумцев, суровые обличения на людей, вместо служения Богу возлюбивших служение Мамон и другим мирским идолам. И народ не остался глух к призывам доброго пастыря. Радостно он побежал под горку в храм «Нечаянной Радости», где появился благодатный пастырь. Началось служение перед Чудотворной иконой Божьей Матери «Нечаянная Радость». Сама уже икона, изображающая символически милосердие к людям, подобно кающемуся грешнику припадающим к Богоматери, радовала надеждой на помилование. А «поручитель» пастырь, со своей стороны, всей силой своей высшей любви взывал к Царице Небесной словами акафиста и просил Ее – озарить всех несчастных Своей благодатью, простить их и принять под свой благостный покров. Вот что совершалось в сей малой, сокрытой «под горкой», церкви. Началось благодатное служение, полились горячие мольбы верующих, благодарных сердец. Храм озарился невидимый сиянием небожителей, которые радостно слетались сюда на помощь дивному служителю Христову и помогали ему в его великих трудах и горячих молитвах. Храм весь сиял, благоухал, невозможно было без слез и умиления стоять там; душа наполнялась светом, блаженством и в радостных благодарственных звуках неслась к небесам, к Самому Сладчайшему Господу и Его Пречистой Матери ниспослать в сей храм такого благодатного служителя на радость и спасение людей! |
| Но и сие да будет не неведомо. Поведаше ми и сам той иконописец, монах Корнилий, глаголя: — Яко по пострижении моем, — рече, — вскоре начах писати всечестный сей образ Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии и с Нею на божественных руках Ея предвечнаго Младенца, Сына Ея и Бога, Господа нашего Иисуса Христа; и якоже подобает новоначальным монахом, велие тогда имех чернеческое благоговение, опасство и воздержание, елико возможно, по уставу святых отец, всю Четыредесятницу, — ово убо чина ради чернеческаго, ово же писания ради иконы оныя Богородичныя; и толико дарова ми Бог предстательством Пречистыя Богородицы умиление и слезы, яко непрестанно плаката ми, зря на божественное и пресладчайшее начертание превожделеннаго образа Пренебесныя Царицы и Спасительницы нашея Божия Матери и Сына Ея и Бога, сладчайшаго Иисуса. И егда писах икону сию, отаяхся всякия с кем-либо беседы, умом же непрестанно моляхся Заступнице нашей Пресвятей Богородице, да помилует мя и труд мой сей произведет на спасение и радость мне и всей святей пустыне сей Троицкой. Такожде и в правиле моем, в нощнем и дневнем, о сем молихся же со умилением. И тако, помощию Божиею и Пречистыя Богородицы, совершившу ми божественную сию икону толико добре и изрядне, яко и самому ми удивитися и во ужас приити, и прославих Бога и Пречистую Богородицу за неизреченную Их милость. И прежде даже скончати ми четыредесятый от пострижения моего день, иеромонаси обители сея, вземше из келии моея, внесоша сей божественный образ в церковь Божию с премножеством радости. И есть ми и доныне, егда вспомяну сея святыя иконы писание, благодушие велие и радость… Уповательно, — заканчивает так игумен Леонтий свое повествование, — что сия чудотворныя Иерусалимския Пресвятыя Богородицы икона писанием совершена особенным Божиим и Пресвятыя Богородицы промыслом». Со времени освящения этого Иерусалимского образа Богоматери, т. е. с 1711 г., в Кривоезерской обители вошло в обычай отпускать св. икону из монастыря по просьбе окрестных жителей, имевших к ней большую веру, в их приходские церкви, а оттуда в селения и дома для совершения молебствий. |
| Видевше чудо исцеления болящия от иконы Твоея, Пресвятая Дево, братия обители радости исполнишася и пречистому Твоему образу с любовию и благоговением поклонишася. Мы же, грешнии, зряще и ныне во обители славней изображенную на иконе Матерь Господа, руце к ней простираем и умиленно зовем: Радуйся, остров Валаам благословением Твоим осенившая; радуйся, обители Валаамския сокровище неоскудное. Радуйся, любовь Твою ко обители показавшая; радуйся, благое промышление о ней явившая. Радуйся, обитель сию милостию Твоею посетившая; радуйся, в залог любве икону Твою чудную ей даровавшая. Радуйся, во обители древней прославленная; радуйся, иноков валаамских Покровительнице. Радуйся, подвизающимся в ней надежное заступление; радуйся, приходящим в ню на поклонение благая Предстательнице. Радуйся, иноков обители на служение Господу собирающая; радуйся, в служении сем путь показующая. Радуйся, Владычице, обители Валаамския и страны нашея дивная Заступнице. Кондак 6 Проповедница благодатныя помощи Владычицы явися исцеленная раба Божия, и о чудеси, на ней бывшем, с радостию и благоговением всем поведа. Ейже подражающе, и мы прославляем милости Твоя, Дево Пречистая, от иконы изливаемыя, яко грады и веси ограждаеши, обители иноческия защищаеши, недужныя исцеляеши и вся благая ниспосылаеши всем любящим Тя и поющим Сыну Твоему: Аллилуиа. Икос 6 Возсия на острове Валааме образ равноангельнаго жития всем ищущим спасения далече от суеты мирския под державным Покровом Богоматере, Еяже икона во обители яко знамение попечения Пречистыя о всех нас зрится. Мы же, грехми помраченнии, толикую милость ведуще, воспоим Преблагословенней: Радуйся, Благодатная, обитель святую осенившая пречистым Твоим образом; радуйся, яко паче бисер слезами радости икона Твоя украшается. Радуйся, силу Твою благодатную в сей иконе обильно явившая; |
| В описанном разговоре Богоматери с Богомладенцем звучит море нежной любви, искрятся лучи высочайшего богопознания, таится глубина смиренного самопознания и беспредельно широкой материнской заботливости. Пока совершалась тайна рождества Христова в вертепе и безмолвствовал сонный город Вифлеем, провидение Божие неусыпно бодрствовало к возвеличению Богомладенца. Около Вифлеема, в некотором отдалении от него, простирались пригородные поля, на которых пастухи ночной порой пасли стада овец и по обычаю играли на пастушеских свирелях. Вдруг их облистала Господня слава в виде молниеносного света. Пред ними предстал ангел Божий и сказал: «Старейшины над чредами пасомых стад! Прекратите игру на свирелях. Я возвещаю вам великую радость. Ныне в Вифлееме родился Христос Господь, благоволивший как Бог спасти человеческий род. Славьте Его, благословенного Бога отцов... И вот вам знак. Вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях " 2491 . Едва замолкло благовестие ангела, как все небо над вифлеемскими полями озарилось невыразимо ярким светом. В пространстве его явилось бесчисленное ангельское воинство, и с небесной высоты послышалось божественно-прекрасное пение хвалы Богу: «Слава в вышних Богу, на земле мир, в человеках благоволение» 2492 . Когда смолкла песнь ангелов и прекратилось видение, изумленные пастухи сказали друг другу: «Пойдем в Вифлеем, посмотрим бывшее и Божественного Христа». Дойдя до города со свирелями в руках, они вошли в вертеп и первые на земле удостоились увидеть бессеменно воплотившегося Царя Христа, лежащего в яслях. Благоговейно склонились пред Богомладенцем и Богоматерью эти простые сердцем и внешне бедные люди, но богатые верой, долго-долго безмолвно созерцали они Господа, облекшего неприступность Божества в образе Сына Человеческого и, после поклонения Ему, исполненные радости и умиления, возвратились к своим стадам. Церковные песнопевцы, следуя Евангелию, упоминают в числе поклонников Богомладенца, кроме вифлеемских пастухов, еще трех персидских царей-волхвов. |
| Рис. 145. Фреска в соборе Протата Афонской горы по кальке эксп. Севастьянова. В России такого рода изображение Б. М. наиболее известно в Моденской (или Косинской) чудотворной иконе, принесенной, по преданию, из Модены в Италии Борисом Петровичем Шереметевым или же пожертвованной в ц. села Косина Петром В. 117 . Таким образом, по иконографическим типам мы должны будем поставить изыскание источников и происхождения целого ряда русских чудотворных икон в зависимость от материалов и исследований итальянской живописи XIV-XV в. и итало-критской иконописи того же времени. В настоящем очерке возможно было только перечи Рис. 146. Часть образа Б. М. сиенскаго мастера Гвидо в Сиенской Академии. Фот. Ломбарди. слить некоторые иконы, не входя в детальное рассмотрение всего вопроса о греческих оригиналах. В большинстве случаев непосредственных или прямых образцов мы не знаем, или не можем указать, так как судьбы греческой иконописи гораздо более плачевны, чем участь русской иконописи. Доселе произведения древнегреческой иконописи насчитываются разве десятками, или даже только единицами в известных местностях, хотя нет ничего не возможного в том, что когда-либо на востоке, в ризницах, откроются неизвестные нам иконные склады. Таким образом, отыскание греко-итальянского оригинала, как посредствующего звена между русской иконописью и итальянской живописью, в большинстве случаев, является пока делом не вполне верным. Между тем, раз известный путь итальянских композиции нами найден, мы, имея, с одной стороны, ряд художественных изображений Б. М. известного типа, в итальянской живописи и соответствующих ей иконописных в русской иконописи, в праве умозаключать к такому же заимствованию, которое доказано по отношению к целой серии иконописных типов Б. М. Таковы источники икон Аравийской Б. М. («О Всепетая Мати»), Блаженное Чрево, Взыграние, Взыскание погибших, Византийской Богоматери, Горбаневской, Девпетерувской, Долинской, Донской, Дубенской, ДубовицкоЙ, Египетской (Александрийской), Елецкой, Германской, Игоревской, Иерусалимской, Жировицкой, Казанской, Касперовской, Корсунской, Козельщанской, Лидской, Неувядаемый Цвет, Избавление от бед страждущих, Почаевской, Римской, Скорбящих Радости, Сладкое Лобзание, Цесарской, Умиления, Утоли моя печали, Умягчение злых сердец, Ченстоховской, Феодоровской и многих других. |
| Прибывши в Иерусалим и увидевши, что весь народ направился к храму, Мария и сама пожелала отправиться в храм. Но лишь только она приблизилась к дверям храма, какая-то невидимая сила задержала ее. Сколько ни старалась и усиливалась она, но не могла войти во храм. Тогда-то впервые коснулась души ее божественная благодать. У пристыженной и посрамленной, у нее в первый раз заструились по лицу теплые, а потом и горячие слезы раскаяния и нескончаемой скорби. Поднявши вверх глаза, Мария невольно увидела на церковной стене икону Богоматери. Святой и кроткий лик Богоматери как бы призывал ее к Себе. Мария падает пред иконой на колени и со слезами на глазах восклицает: «Мати Божия! Тяжки грехи мои! Знаю, что мне место не в св. храме, а в аду! Но Ты, всеблагая, не презри моего первого раскаяния и помоги мне пред Богом, Сыном Твоим! Отныне я буду жить только для Него и для Тебя!».. Вставши от молитвы, Мария снова подошла к дверям храма. Прежняя невидимая сила не удерживала ее, к великой ее радости. Она свободно вошла в храм и поклонилась Честному Кресту Христову. Дух умиления и благодарности снова объял ее. Она снова возвращается пред икону Богоматери, дает здесь обет всегда принадлежать и служить единому Богу, и уходит в Иорданскую пустыню, где проводит в молитвах и подвигах 47 лет!.. 47 лет она не видала ни одного лица человеческого! 47 лет она кормилась лишь крупицами взятых с собою в пустыню нескольких хлебов и травами! 47 лет она не жила в доме, но под открытым небом, терпя солнечный жар, летний дождь и зимний холод! Нетрудно себе представить, чего стоило все это для ее тела, привыкшего ко всем утехам и сладостям. И каких-каких бед она ни вытерпела от страстей своих и от врага рода человеческого! Когда она ела крупицы своего хлеба, ей хотелось мяса и рыб, едомых ею в Египте, и вина, вкушаемого прежде. Когда она начинала молиться, ей приходили в голову срамные песни, которые она распевала когда-то. Страсти как бы огнем разжигали ее и влекли к прежней греховной жизни. Так прошло 16 лет. Но Мария боролась и устояла. Тогда тихий сладкий свет осиял ее душу, и великая тишина водворилась в ней на месте прежней бури. Враг рода человеческого был посрамлен и уже не смел приблизиться к ней. Вся душа и все тело ее очистились и освятились, и потому на ум ее не приходили более никакие дурные мысли, в сердце ее не появлялись никакие скверные желания. Подвизаясь далее еще 30 лет, Мария достигла такой святости и чудесности, что переходила реку Иордан как по суху, во время молитвы возносилась от земли на воздух, знала, что совершается вдали от нее, могла предсказывать будущее. |
| Ирмос: Божественное сие и всечестное совершающе празднество, Богомудрии, Богоматере, приидите, руками восплещим, от Нея рождшагося Бога славим. Пресвятая Богородице, спаси нас. Радости Божественного величия, яко от начала нам веселия, благодарения гласы приносим, прилежно почитающе Ю, яко Предстательницу нашу. Пресвятая Богородице, спаси нас. Достойно Ти песнь радования, Чистая Дево, веселящеся, приносим, избавльшеся от бед Твоими молитвами. Слава: Ангельстии языцы достойно Твоя хвалы воспети не могут, Чистая, мы же ныне, рабски вземшеся, радование Гавриилово приносим Ти. И ныне: Яко Божественное прибежище, мы покров Твой вси стяжавше к Богу, в напастех, и в гонениих, и гресех к Тебе прибегаем и Тобою изменение приемлем, Пречистая. Господи, помилуй ( трижды ). Слава, и ныне: Кондак, глас 3-й Юже подражая неплодную смоковницу, аз, окаянный, умиления плода отнюд не приношу и посечения страшуся, но, взирая к чудотворней иконе Твоей Умиления, Владычице, стеню от сердца и вопию: умилися, Благосердая, и мне, окамененному сердцем, благоволи подати душевное и сердечное умиление. Икос Превзыдох грехи моими блудницу, и блуднаго, и мытаря, и разбойника, и ниневитяны, аз един, окаянный паче всех человек, и, лишився благодати и дерзновения ко Господу, стеню от сердца и вопию: Тя Ходатаицу и Споручницу спасения многогрешней души моей благосотвори, подающи ми душевное и сердечное умиление. Песнь 7 Ирмос: Не послужиша твари Богомудрии паче Создавшего, но, огненное прещение мужески поправше, радовахуся, поюще: препетый отцев Господь и Бог, благословен еси. Пресвятая Богородице, спаси нас. Реку неисчерпаемую милости Твоея к грешным всем, Владычице, изливаеши, темже молю: напои мою жаждущую душу и иссохшее грехи сердце мое ороси, да, благословя, воспою: препетый отцев Господь и Бог, благословен еси. Пресвятая Богородице, спаси нас. Яже всем благопослушная в скорбех и обстояниих душевных и телесных, Владычице, не отвержи и мене, недостойнаго, но сподоби пети: отцев Господь и Бог, благословен еси. |
| И ум их омрачен греховными страстями, И в вечности печальный ждет удел. Но многие сыны сомненья и печали, Чья жизнь была безплодна и пуста, Прочли те чудные и светлые скрижали, Что познавать учили Бога и Христа, И полны радости глаголам их внимали; В них чувства новые тогда затрепетали. Объятые духовным тяжким сном, Они согрелись их божественным огнем, И многие из них пошли иным путем; И свергнув путы лжи и оболыценья, Что овладели их и сердцем и умом, И благодатного исполнясь просвещенья, В смирении поверглись пред Христом. Он пробудил их мощным своим словом, Застывших в отрицании суровом, И в них забил родник воды живой. И снова возвратясь под кров родной Из области духовного изгнанья, Они нашли своим душам покой, Забывши прежние тяжелые страданья; И полные надежд, и радости великой, Прославили Зиждителя Творца, Что их извел из сей неволи дикой, Где тьма духовная и мука без конца. IV Оставил он свое изображенье... В нем видим мы печать сердечной чистоты, И кроткого блаженного смиренья, И отблеск чистых дум. Его черты Исполнены святого умиленья; Проникнуты они духовной красотой; При виде их благие помышленья Встают в душе и чувств небесных рой... Несется время. Неизменною чредой Идут за днями дни, и минет год, Как отошел от нас он в мир иной. Мы память сохраним об нем из рода в род И к Богу вознесем усердные моленья: Да примет его душу в райские селенья, Где ни печалей, ни болезней нет, Но вечный царствует незаходимый свет. Умолим Господа, да нам Он ниспошлет Избранника иного, и новое духовное светило Над Русскою землей опять взойдет, И явятся нам мощь его и сила! Да просияет он святыней слов и дел, И радостно бы мир его узрел, И приобщимся мы его святыни, Сыны великой жизненной пустыни. 1894 Величие Богоматери (К празднованию дня Собора Богоматери – 26 декабря) Весь объятый изумленьем Пред величием творенья, Полн грубоких дум, – Жаждет полного познанья Тайн вечных мирозданья Наш пытливый ум. Зрит он солнца и планеты И следит пути кометы, Зрит небес покров. Неисчетные громады |
|
|
