| для священноелужит.» прот. Хойнацкого. Моск. 1883 г. стр. 102). Тех, которые по болезни или по другой какой-либо причине не могут вкушать вина, а потому не в состоянии причащаться вместе с телом и крови Господней, священники могут причащать запасными Дарами, приливая к ним вместо вина простую воду, или же и обыкновенными Дарами, но не иначе как напоив частицу тела Христова небольшой каплей крови Христовой, так чтобы вкус вина мог быть незаметным для больного, и затем преподать св. Дары в лжице. (Минск. еп. вед. 1870 г. 16 срав. Практ. руков. прот. Хойнацк. стр. 110). Больным страдающим непрерывной, опасной рвотой (напр. во время холеры и т. п.), всего лучше не преподавать Св. Таин, пока рвота не прекратится у них. Преподавать же св. Тайны лицам, страждущим рвотой, при видимой опасности уничижения тела и крови Христовых, вследствие их извержения, было бы недостойно святости и величияТаинства. Если бы у больного и прекратилась рвота и священник нашел бы возможным преподать ему Св. Тайны, то и при этом должна быть принята необходимая предосторожность: возле больного должен быть поставлен чистый домашний сосуд или положен чистый плат на тот случай, что если бы сверх ожидания возобновились у больного припадки рвоты вскоре после принятия им Св. Таин, то извержения исходили бы у больного не на пол или на одежду и могли бы бережно отнесены в текущую воду (Подр. см. в кн. «Свод узаконений и заметок по вопросам пастырской практики» В. Маврицкого, в которую вошли статьи, посвященные решению вопроса о причащении больных рвотой и напечатанные в некот. епарх. ведом.; сравни наставление в Учит. изв. на случай, если бы, по причащении Таин, приключилась священнику рвота). Когда св. Тайны уже приготовлены для причащения больного, а между тем у него окажется позыв на рвоту или он надолго лишается сознания или внезапно умирает, то Св. Дары, приготовленные для причащения больного (уже намокшие в сосудце); должны быть потреблены на другой день с литургийными Дарами, или в том же доме, где больной лежит, преподаны младенцу, могущему принять их (Письм. |
| Говоря об отношении Его Блаженства к богослужению, вспоминаю события последних лет, когда он болел. Однажды я был на ужине у Блаженнейшего, за которым присутствовали владыка Александр (Драбинко), кто-то еще из иподиаконов и келейников Блаженнейшего. Видно было, что митрополит плохо себя чувствовал. Он служил в этот день, и служба давалась ему с большим трудом из-за болезней. Блаженнейший вышел, а я владыке Александру говорю: «Пожалейте Блаженнейшего, ну зачем ему непременно служить каждый день?» Владыка Александр говорит: «Ой, владыка, попробуйте Вы это сказать Блаженнейшему, может быть, хоть Вас послушает!» И тогда мне рассказывают иподиаконы, что они уговаривали Блаженнейшего, видя, что он не может вставать. Уговаривали не ехать на службу. Но Блаженнейший, говорят, требует его одеть и непременно везти на службу. Казалось бы, уже при смерти человек, но он требует облачить его в рясу и везти в храм служить. Бывает, самого поражает какая-то немощь, болезнь, и ты не можешь служить из-за болезни. Я всегда поражался и поражаюсь: как Блаженнейший мог служить? Когда он был прикован к постели и не мог передвигаться, он сидя служил, на освящение Святых Даров его только поднимали, держали, и он освящал Святые Дары. В больнице он совершал Божественную литургию. Когда же вовсе не мог служить, его причащали Святых Христовых Таин. Конечно, это огромнейший пример для нас епископов, наверное, лично для меня недостижимый. Когда, бывает, тяжело болею, хотелось бы служить, есть желание служить, но чувствую, что не могу, немощь плоти не позволяет. И обедницу мне иподиаконы почитают, принесут Святые Дары из собора или запасными дарами я в домовом храме причащусь Святых Христовых Таин. Всегда думаешь: как Блаженнейший служил? Он-то испытывал большую немощь – и при этом служил. Действительно впечатляет его отношение к Евхаристии, к богослужению. Вспоминаю также еще один случай. Когда я пришел к Блаженнейшему, служил в домовом храме владыка Александр. Необходимо сказать, что Блаженнейший часто служил в домовом храме. Это не всегда попадало в официальную хронику наших сайтов, газет. Служил ночью, в пещерах служил. Когда не служил он – то служил владыка Александр, которого Блаженнейший тоже научил часто служить. Владыка Александр часто совершает Божественные литургии, и в особенности — в ночное время. Вот мы помолились на этой литургии, служит владыка Александр, а Блаженнейший, оказывается, тоже был в алтаре. Когда пришло время причастия, он облачился в епитрахиль, малый омофор, поручи и подошел к причастию Святых Христовых Таин как простой священнослужитель. Прочитав благодарственные молитвы, Блаженнейший вышел из храма.Вот так он относился к Причащению Святых Христовых Таин, понимая, что Христос — это наша Жизнь. |
| «Чрез сия средства изрядная, говорят они, тояжде благодати, тояжде сладости духовные (какой удостаиваются причащающиеся Телом и Кровью Господа, под видом хлеба и вина) получает без всякого сомнения» (Пом. Отв.). В данном случае беспоповцы сходятся, по-видимому, с сектантами-рационалистами. Но если мы вникнем в суть дела, то увидим, что даже и здесь беспоповцы верны себе. Тогда как рационалисты мысль о духовном причащении смело выводят из принципа, что никакой внешности не должно быть, ибо «плоть не пользует ни мало», – беспоповец признаёт, что слова Спасителя: «ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает и Аз в Нем ( Ин.6:54 ), елико всякого достоверства и благоговейного почитания достойна суть, толико и прилежнаго во тщании исполнения требовательна: во еже всякому всегда причастнику быти животворящие плоти и крови Господни» 31 . Ясно, что свободомыслие беспоповца совершенно иной пробы, чем сектанта. Оно вызвано нуждой защитить своеобразную доктрину, созданную под гнётом исторических обстоятельств. – Есть основания думать, что в глубине своего существа беспоповец скептически относится к мысли о духовном причащении. В продолжении всего XVIII ст. беспоповцы причащались запасными дарами. Выходец Соловецкого монастыря, старец Авраамий принёс с собой в Поморье запасные дары. Очень может быть, что приносили и другие выходцы. Из этих запасных даров поморцы делали «новую евхаристию, разведя в новой квашне тесто и всыпав в оное оставшиеся крошки своего агнца». Так приготовленное причастие многие беспоповцы употребляли вплоть до 1791 года, когда оно вызвало горячие споры, окончившиеся, так сказать, постановлением беспоповщинского собора, запрещающего, с одной стороны – хулить это причастие, а с другой, – утверждать его действительность. Это же собрание окончательно утвердило учение о том, что «за лишением божественныя сея в виде хлеба и вина совершаемыя тайны можно получить все дары сообщаемыя Св. евхаристиею чрез одно огнепальное тоя желание». Но и после этого беспоповцам трудно было примириться с мыслью о духовном причащении, как, наоборот – рационалистам трудно было признать необходимость чувственного причащения, которое было введено молоканами Крыловым и Масловым. |
| В последние годы жизни отцу Александру стало трудно ездить в Академию одному, без провожатых. Его ученик по Академии Геннадий Нефедов одним из первых начал сопровождать его на лекции. Он часто бывал у нас и вскоре стал своим человеком, близким и родным. Отец Александр его очень любил, принимал большое участие в его жизни. Он много беседовал с Геннадием, затрагивая не только богословские вопросы, но и другие темы, постепенно приготовляя его к принятию сана священника. Геннадий часто сопровождал его на прогулку в Москве, а летом – на даче, привозя туда из города продукты. Обремененный тяжелыми болезнями, отец Александр очень слабел, начал угасать. Но тем не менее духовные дети приходили к нему домой, несмотря на то, что по предписанию врачей приход посетителей к нему надо было строго ограничивать. Многие, переполненные своими личными переживаниями, не замечали, что отец Александр болен и принимает их с трудом. Бывали такие случаи, что встречая очередного посетителя, удрученного своими скорбями, он отдавал ему последние силы. Успокоенный и радостный человек уходил домой, не подозревая того, что едва за ним закрывалась дверь, как отец Александр, сраженный тяжелым сердечным приступом, падал на кровать (иногда и не успевал добраться до кровати…). Он был до того обессилен, что совсем холодел, губы и ногти синели. Казалось, что он умирает. Ему давали нитроглицерин и он постепенно приходил в себя. Но если через некоторое время в дверях появлялась новая скорбная фигура, он вновь оживал, категорически запрещал говорить, что с ним было недавно. И не отпускал пришедшего до тех пор, пока тот окончательно не успокаивался и не начинал улыбаться. Как-то произошел такой случай. Был поздний осенний вечер. Папа лежал больной – затянувшаяся очаговая пневмония, температура 38°, озноб, сильные перебои сердца. Вдруг звонок в дверь. Открываю. На пороге стоят какие-то люди. Говорят, что сейчас умирает их отец. Умоляют скорей причастить, живут рядом в нашем дворе. Я сказала, что отец Александр, к сожалению, не может придти, он болен. Позовите кого-нибудь другого. Они в один голос воскликнули: “Да мы же не успеем!..”. Услышав, что надо причастить умирающего, папа очень заволновался, стал пробовать встать с постели. Но не тут-то было. Сам этого сделать он не смог. Я запротестовала: “Как же ты пойдешь, когда даже встать не можешь?”. – “А вот мы сейчас попробуем, Леленька. Возьми меня за руки и поднимай. Скорее, скорее, как бы не опоздать…”. Услышав, что батюшка собирается встать и идти с ними, родственники умирающего вбежали в комнату и в один миг подняли папу. Мы кое-как его одели, он взял Святые Дары (запасные Святые Дары ему всегда приносили его ученики-священники), и они осторожно повели его под руки. Через некоторое время бережно привели обратно. |
| Виталия и плавненские скитяне затем причисляются к поповщинскому толку, потому что они «верили в непрекращаемость бескровной жертвы до скончания мира… приобщались перед самою смертию запасными дарами, которые Виталия могла добыть от лжеепископа Иосифа и его ставленников, к которым и сама ездила, и могла посылать кого-либо из своих последователей» (стр. 259). Что Виталия ездила к Иосифу – это личные соображения о. Вижевского. Плод его же фантазии – получение запасных даров от лжеепископа Иосифа. Мы, правду сказать, решительно недоумеваем, зачем о. Вижевскому понадобилось создавать небылицы, когда факты налицо. Неужели подтасовка собственных измышлений нужно только для того, чтобы отстоять своё мнение? Ведь всем имевшим прикосновенность к делу Ковалёва (след., и о. Вижевскому) известно, что запасные дары хранились замурованными в стене с незапамятных времён и передавались предками потомкам; хранились они вместе с чашей, лжицей и илитонами в особом ящике, который впоследствии оказался в одной из могил заживо погребенных. К чему тут измышления? Если будет известен факт сохранения запасных даров, то понятно будет, почему мать Виталия приобщала ими. Она была уверена, что сохранившиеся дары – дониконовского времени. А такими дарами все беспоповцы готовы приобщаться, потому что они не в принципе отрицают св. причастие и не имеют его «за сомнение от великороссийских пастырей и их священнослужения». Беспоповцы отвергают таинства вследствие мнимого прекращения христопреданного священства: нет иерархии, нет и таинств, отсюда – стремление их заменить таинства хоть подобием их. В частности, и таинство причащения они заменяют разными способами. Ещё св. Димитрий Ростовский свидетельствовал, что у беспоповцев «причастие бяше некое волшебно… ягоды, изюм глаголемыя». Причащаются беспоповцы и пасхальными куличами, и тестяным раствором «крох от лет п. Никона », и простым хлебом… А причащение мелхиседеков, розинцев и т. п.? Удивительно ли после сказанного, что, оставляя поповщину, мать Виталия всё-таки приобщила своих последователей дониконовскими запасными дарами… и можно ли поэтому считать её последовательницей противоокружников – метрикоборцев? |
| С именем Иисуса Христа он пережил голод, болезни, ужасы застенков и лагерей, где только чудо Божие спасло его от неминуемой смерти. Схиархимандрит Андроник вспоминал, как однажды начальник тюрьмы, напившись допьяна, в каком-то сатанинском озлоблении хотел убить его. Когда отец Андроник понял, что ему угрожает смерть, то первой мыслью было – как поступить с запасными Святыми Дарами, которые он тайно носил на груди для ежедневного причащения. (Среди заключенных в лагере было много епископов и священников, иногда удавалось тайно отслужить Литургию и освятить Дары, которые потом священнослужители хранили под видом сухариков.) Отец Андроник быстро развязал узелок и проглотил Дары. Начальник тюрьмы удивился тому, что арестант решил что-то съесть перед смертью ; он вынул револьвер, направил дуло на отца Андроника, выругался и нажал на курок. Револьвер дал осечку. «Тебе повезло»,– сказал он и от злости бросил револьвер на пол. …Шло время, умирали духовные друзья, единственным другом отца Андроника оставалась Иисусова молитва . Иисусовой молитве учил он и своих духовных чад. Она была для него защитой, утешением, отрадой, источником надежды и сил. Что бросалось в глаза при встрече с отцом Андроником? – Это радость, которая светилась во всем его облике. Старец всегда был бодр. Мирские люди сказали бы, что он жизнерадостен, но это была другая радость – утешение благодатью; молитва, как звезда, сияла в его сердце, и ее лучи озаряли его лицо. Он написал слова Иисусовой молитвы на стене келии как завещание своим духовным детям, как урок своим посетителям; точно богач, он открыл свою сокровищницу, чтобы показать драгоценности друзьям и гостям. А еще раньше он написал имя Иисуса Христа в своем сердце. Если жизнь человека – это странствие, то Иисусова молитва – песня путника, песня о когда-то потерянном небе и вновь возвращенном рае. Для Иисусовой молитвы требуется подвиг жизни. Апостол Павел писал о том, что Иисус Христос невидимо пребывает в душе человека 61 . Иисусова молитва проясняет образ Христа, она становится внутренней иконой для монаха. Золотой фон иконы означает вечность. Для внутренней иконы – Иисусовой молитвы – тоже нужен фон – внутреннее безмолвие. Оно достигается двумя способами: борьбой с помыслами и изгнанием их из души, а также контролем над пятью чувствами – волевой преградой для внешних впечатлений, которые, оседая в памяти, заглушают, как сорняки цветы, слова Иисусовой молитвы. Поэтому вторым заветом старца, который читали посетители в его келии, был стих псалма: Да не возглаголют уста моя дел человеческих. |
| 36 Для этого удобнее, перед напоением, раздробить напояемую часть так, чтобы она держалась в верхней стороне и вливать Кровь как снаружи, так и между разрезами. 37 Указание Учит. Извест. на этот счет неудобно: кроме того, что неуместно кирпич класть на антиминс, горшок же с жаром – держать на престоле, от чего могут быть опасные случаи, – не скоро при таком способе можно подсушить Дары, так как дискос приходится держать в руках, следовательно достаточно разогреться он не может, иначе рука не вытерпит. Более же удобным представляется такой способ: становится около престола жаровня с горячим углем; запасные Дары ссыпаются на проскомидийную тарелочку, которая полагается на большую металлическую тарелку с глубоким дном; к этой последней приделывается ручка (обыкновенно употребляются щипцы) за которую держится священник. Держа тарелку над жаровнею, должно осторожно поварачивать с одной стороны на другую частицы копием; а когда нижняя тарелка сильно нагреется, то, на время остывания, должно ставить проскомидийную тарелку с частицами на антимис, но не посредственно, чтобы не прижечь антиминса, а на крест, например, другой дискос или проскомидийную тарелочку, положенные для того на антиминсе. 38 Так как дальнейшие правила, касающиеся Причащения, относятся к совершению литургии, которое есть общественное, а не частное богослужение, то они и не вошли в состав этой книги (Примечание составителя). 39 К этому нужно добавить, что и в общеупотребительных требниках чин для Причащения больных называется чином «егда вскоре вельми больному дати Причастие»; в самом же чине, после молитв, повелевается исповедовать больного в том случае, если больной перед сим не исповедовался, что ясно говорит о том, что Святые Тайны должны быть преподаваемы с рассуждением о том, насколько опасен больной; и, если он не опасен, то, допуская его к принятию Святых Таин, следовало бы требовать от него выполнения хоть некоторых условий, требующихся от здоровых, готовящихся к Причащению, как например, слушания молитв ко Причащению и невкушения пищи в тот день перед принятием Святых Таин. Исповедовать же такого больного можно было бы за день перед Причащением. Так и делают священники, исполняющие в точности святительское поучение о напутствовании больных (Четвер. наст. «Как обр. напутст. умирающих» стр. 22), стараясь по возможности чаще навещать больных не для Причащения только, но и для нравственного назидания и успокоения больного и приготовления его к загробной жизни. |
| Одного только не пойму, зачем меня сегодня в холостую прогоняли в П-ск? Ведь у Господа просто так ничего не бывает, во всём есть свой смысл. Стоп! Гена, ты же погиб где-то в эти дни. Точно-точно, в двадцатых числах августа. Значит, вот зачем я катался, чтобы вспомнить о тебе. А ведь ты у меня даже в помяннике не записан. И оставив крутить мясорубку, пошёл и записал в своей тетради за упокой: «Геннадий», открыл скобки, и хотел было написать «Булыга», но потом подумал и вписал «Иссык-Куль» Лицом к лицу Когда-то давно, это ещё в прежнем храме, по воскресным дням после службы я брал запасные дары и шёл в городскую больницу. Сейчас в обычае «дневной стационар», и люди, которые лечатся, днём находятся в палатах, а по вечерам и на выходные их отпускают домой. Если сегодня воскресенье, а человек лежит в палате, значит он серьёзно болен. Поговоришь с ним, предложишь исповедоваться и, если больной соглашается, то после исповеди его и причастишь. В такой ситуации подготовка постом необязательна, «страдающий плотью перестаёт грешить». Случались и накладки, бывало, и на сектанта нарвёшься, всегда нужно быть начеку. Помню, как одна иеговистка, прежде спокойно себе лежавшая на кровати, после того, как я достал дары, внезапно вскочила и принялась метаться по палате, истеря и опрокидывая табуретки. А однажды такой казус вышел: разговариваю с одним пожилым человеком, а в палату заходит молодая женщина, лет тридцати, и обращается ко мне: — Батюшка, я хотела бы причаститься, но у меня с собой денег нет. И вместо того чтобы её успокоить, мол, не нужно денег, я зачем-то решил над ней подшутить, и сказать: «Ладно, возьмём щенками». Но откуда здесь было взяться щенкам? Зато в ушах у неё висели маленькие золотые серёжки. Потому и выдал: — Ладно, возьмём серёжками. Женщина в страхе схватилась за ушки и, прежде чем я успел ей еще что-то сказать, немедленно выбежала из палаты. Представляю, что она сейчас обо мне рассказывает. В одно из таких посещений заглядываю в палату к сердечникам и вижу на подушке под стёклами очков страдающие серые глаза. Из-за очков глаза смотрелись огромными, и казалось, они занимают всё пространство измученного болезнью лица. |
| Дарами, по возможности из особых сосудов, которые необходимо тщательно омывать чистой водой и отирать особыми платами из белого чистого холста (см. Рук. д.с.п. 1895, 34). 767 Священник должен искоренять свойственное некоторым воззрение, что запасные Дары будто бы по своему значению меньше, слабее тех, которыми причащаются на литургии (см. Рук. д.с.п. 1888, 12). – Для приобщения больного священник в епитрахили и поручах с благоговением берёт частицу св. Даров из кивота (см. 804 стр. печатного оригинала) и полагает в дароносицу, т.е., особый, употребляемый при причащении больных, ковчежец (имеющий два отделения: одно – для св. Даров, а другое – для лжицы и небольшого потира). – Медная дароносица не должна быть допущена, и ради достоинства св. Даров, и в отвращение опасности (см. резолюц. митр. Филарета в Душепол. Чт., 1872 г., 2 ч., 120 стр.). – Советуется брать одну или столько частиц, сколько будет больных, к которым отправляется священник: в таком случае ему не будет нужды заносить св. Дары к себе в дом и, если встретится надобность зайти в чужой дом после приобщения больного, то можно будет зайти и с дароносицей, так как она будет уже праздна (о. Попов, 75 стр.). Впрочем, при отправлении для причащения больного, живущего вдали от храма, следует иметь в виду, что там могут оказаться ещё другие больные, которых необходимо сподобить св. причастия (сн. на 1141 стр. 3 прим.). – Дароносица завёртывается в покровце, и священник должен нести её на своей груди, с подобающей таинству честью, в сумочке, сделанной из приличной материи (с нашитым на её передней стороне крестом), и при помощи ленточки, надеваемой на шею (Ин. бл. 14). – Крест и епитрахиль должны быть завёрнуты в чистый плат. – Ходить с запасными Дарами можно священнику только к больным и притом непременно в сопровождении церковнослужителя (сн. на 1141 стр. 2 прим.); не оставлять дароносиц со св. Дарами в домах больных и на малое время и с оными никуда не заходить. (Ук. Св. Син. 1776 г., 16 дек.). – Священник, имеющий при себе св. |
| Господь сказал: «ядите», «пийте»; у кого рвота, тот не может ясти и пити, доколе способность сия не восстановится прекращением рвоты. Больного, которому предстоит препятствие приобщиться, надлежит успокоить разрешением по исповеди и советом предаться с верой благодати Христовой невидимой, по невозможности получить видимое напутствие. А для предупреждения сей нечаянности надлежит советовать исповедь и приобщение св. Таин здоровым, чтобы, в случае болезни, не быть в искушении лишения сей многомощной помощи» (подр. см. Ц.Вед. 1905, 20). – По «Пособию» о. протоиерея К.Никольского , нет правила лишать св. причащения находящихся в смертной болезни с рвотой, и их обыкновенно причащают, пользуясь временем (прекращения рвоты), с предписываемой Учит. Известием (см. 791 стр.) предосторожностью (см. Пособ., 693 стр.). 761 Если запасные Дары совсем были приготовлены для причащения больного, т.е., уже напаялись водой (сн. на 1151 стр. 4 прим.) в сосуде, а больной внезапно умирает или надолго лишается сознания, или ещё, по какому-либо случаю, больной вовсе не может причаститься, то приготовленные св. Дары можно или преподать находящемуся тут младенцу, способному и достойному принять их, или же употребить их на другой день с литургийными св. Дарами (о. Попов, 2 ч., 76 стр.; Ц.В. 1894, 47; Практ. Рук., 284 стр.). 762 Иное дело молебное пение, в котором испрашивается у Бога облегчение болезни и исцеление болящего. Оно может быть совершаемо и тогда, когда больной не владеет своим сознанием; оно может быть совершаемо как при его участии, так и без его непосредственного участия. К Господу Иисусу Христу, во время Его земной жизни, обращались с мольбой о помощи, как сами болящие, так и их близкие родные, и Господь одинаково простирал руку помощи и подавал благодать исцеления, как тогда, когда просили у Него милосердия сами страждущие, так и тогда, когда сообщали Ему о тяжёлом положении тех или других болящих живущие вместе с ними и сочувствующие им. Обращение со стороны больного или его окружающих к молитвам Церкви, сверх совершения над ним положенных таинств, есть дело веры. |
|
|
