| Летом 1882 г. Ж. приехал в С.-Петербург для работы в древлехранилищах. 2 окт. 1883 г. советом С.-Петербургского ун-та утвержден в степени магистра рус. словесности и 26 окт. 1883 г. назначен экстраординарным профессором Историко-филологического ин-та, 1 сент. 1891 г. избран ученым секретарем ин-та. С 1893 г. ученый читал лекции на с.-петербургских Высших женских курсах и в Александровском лицее. 29 дек. 1893 г. Ж. был избран членом-корреспондентом имп. АН по Отд-нию рус. языка и словесности. 23 апр. 1895 г. защитил докт. дис. «Русский былевой эпос». В исследовании былевого эпоса Ж. стремился отличать «историческо-былевую основу» былин, сказок и «побывальщин» от их поздних литературных модификаций. Ж. дистанцировался от «мифологической школы» в литературоведении и отдавал предпочтение методу Т. Бенфея и А. Н. Веселовского, которые в противовес учению о самобытности народных мифологических представлений выдвинули «теорию позднейшего заимствования путем международных сношений» (Соч. Т. 1. С. 398-408; Чебышев. 1902. С. 16). В диссертации Ж. изучены сюжеты о принесении царских регалий Ивану Грозному из Вавилонского царства, былины о царе Иване и его сыне, о Василии Буслаевиче и Волхе Всеславьевиче, песни о князьях Романе и Михаиле. С 27 апр. 1895 г. Ж. читал лекции в С.-Петербургском ун-те на кафедре рус. словесности в звании приват-доцента, 15 сент. назначен ординарным профессором рус. словесности в Историко-филологическом ин-те, 29 июня 1896 г. стал ординарным профессором кафедры рус. языка и рус. лит-ры в С.-Петербургском ун-те. 4 дек. 1899 г. избран ординарным академиком АН Отд-ния русского языка и словесности. Ж. преподавал рус. язык и лит-ру детям имп. Александра III Николаевича: цесаревичу св. Николаю (см. Николай II Александрович ), вел. кн. Михаилу Александровичу, вел. кнж. Ольге Александровне. Ж. погребен на Новодевичьем кладбище в С.-Петербурге. Арх.: ИРЛИ (ПД). Ф. 379 (И. Н. Жданов). 114 ед. хр., 1863-1904. Соч.: Очерк умственной жизни России в XVI и XVII вв.: Лекции. СПб., 1891 [Литогр. ркп.]; Повести о Вавилоне и «Сказание о князех владимирских». СПб., 1891; Рец. сочинений А. С. Архангельского: «Творения отцов Церкви в древнерус. письм-сти...» и «К изучению древнерус. лит-ры». СПб., 1892 [Отт. из «Отчета о 34-м присуждении наград гр. Уварова»]; Рус. былевой эпос: Исслед. и мат-лы. I-V. СПб., 1895; Екатерининский период рус. лит-ры. СПб., 1898 [Литогр. ркп.]; Ист. рус. лит-ры: Н. В. Гоголь: Лекции. СПб., 1904 [Литогр. маш.]; Соч. СПб., 1904. Т. 1; 1907. Т. 2. |
| е. именно еще более естественно и полно) Тебе причащатися – в невечернем дни Царствия Твоего. И Сам Господь, на Тайной же Вечере в Сионской горнице, о нем же, этом наиреальнейшем и высшем причащении Ему, говорил апостолам – представителям Его Церкви ( Лк.22:15–16, 18 и особенно 29–30: И Я эавещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых). Некоторое понятие об этом насыщении можно составить «из слов 16-го псалма, где описывается блаженство праведника сравнительно с грубыми чувственными утехами грешников: в то время как люди мира, для которых высшее благо заключается в пределах земной жизни, наполняют чрево свое (см.: Пс.16:14 ; ср.: Флп.3:19 ), праведник в правде взирает на лице Божие и насыщается образом Божиим» (Жданов) 92 . Насыщуся, внегда явити ми ся славе Твоей ( Пс.16:15 ). Но само собой понятно, что это – только общая среда, как бы общая атмосфера того будущего блаженного, реального и полного насыщения побеждающих сокровенной манной – Богочеловеком Христом. Обратимся теперь ко второму виду награды, которая обещается христианам Пергама: И дам ему камень бел, и на камени имя ново написано, егоже никтоже весть, токмо приемляй. Ψφος λευκ (буквально камень белого цвета) у древних обозначал счастливый жребий и применялся главным образом в суде, на играх, на выборах (проф. Жданов) 93 . Во всех этих трех смыслах, близких по существу, мы и можем принять понимание данного символа ψφος λευκ: а) на суде, как символ оправдания, и в данном случае в смысле – до белизны снега и чистой волны очищающего и обеляющего оправдания всех тех, кто соблюл веру и при горниле испытаний во искупителя их Иисуса Христа; б) на выборах, ибо это они разумеются в числе 144 тыс. искупленных, как бы отобранных, от земли ( Откр.14:3 ), как к ним же, далее, относится утешительная сторона и «грозного предупреждения евангельского: Много званых, а мало избранных ( Мф.20:16; 22:14 ), так что, как молния, по слову Серафима Саровского , пронесутся они сквозь теснины мытарств, приобщаясь к тому сонму избранных»; в) и, может быть, еще более (ибо подвиг их напоминает эти состязания) на играх, ибо триумфаторами-победителями предстанут они, завершив земное течение свое, в тот горний мир, опередивши всех других. |
| И впоследствии Максим называл Акакия своим «промысленником», который «жаловал и упокоил его всяким довольством многа лета». «Я, – говорил максим, – всегда в любви духовной пребываю к его святительству, и его многолетнее брежение и жалование забыти немощноми есть: не таков я безумен и неблагодарен». 84 Таким образом, принимая во внимание двуличное отношение Максима Грека к епископу Акакию, нельзя придавать полной веры приведенному выше обличительному «Слову» Максима. И если в этом «Слове» как мы сказали, можно видеть долю правды, говорящей не в пользу Акакия, то эта доля едва ли была столь значительной, какой думает се представить Максим, который, близко зная Акакия, его хорошие и дурные стороны, слишком преувеличил последние в ущерб первым. Нельзя также согласиться и с выводом г. Жданова: ни властным, ни пышным владыкой Акакий не был; он был человек добродушный, недалекий, сильно привязанный к внешности, обрядности в богослужении. Относительно епископа Акакия существует еще известие, приводимое г. Ждановым, и требующее еще подтверждения, будто он «мало учен бе в грамоте». 85 Феодосий, епископ Коломенский и Каширский, хиротописан 2 июля 1542 года из архимандритов Московского Новоспасского монастыря. 86 Он занимал кафедру более 20 лет, приблизительно до 1563 года, 87 когда опять был принужден оставить епископию. В 1564 году царь Иоанн писал кн. Курбскому: «како убо епископа Коломенского Феодосия, нас советна, народу града Коломны повелесте камением побити? Но Бог соблюде его, и вы согнали его со престола его». 88 В насилии над Феодосием царь обвиняет Сильвестра и его партию, к которой принадлежал и кн. Курбский. Г. Жданов считает слова царя клеветой и полагает, что Феодосий был сам виновен в постигшей его участи: он умел сделать себя до того невыносимым, что против него восстала вся его паства и Коломенцы чуть было не убили своего владыку. 89 Оснований для своего мнения г. Жданов не представляет никаких, а потому трудно решить, была ли к этому делу причастна партия Сильвестра (царь пишет, что Феодосий был ему «советен»; следовательно, это партия могла иметь основания сбыть с рук Феодосия куда-нибудь подальше от царя), или же Феодосий был столь плохим пастырем, что пасомые хотели побить его камнями. |
| щенного Писания. С 1878 года начинается академическая служба М. Д. Муретова : 28 октября 1878 он был избран приват-доцентом по кафедре Св. Писания Нового Завета, а в 1884 году переименован в „исправляющего должность доцента“. В то же время закончена была печатанием магистерская диссертация: „Учение о Логосе у Филона александрийского и Иоанна Богослова в связи с предшествовавшим историческим развитием идеи Логоса в греческой философии и иудейской теософии“ (Москва 1885), за которую М. Д. Муретов был удостоен степени магистра богословия (июня 16-го 1885 г.) и утвержден в должности доцента академии. Через шесть лет появилась уже докторская диссертация: „Ветхозаветный храм. Ч. И. Внешний вид храма“ (Москва 1891). Дело о получении докторской степени осложнилось, так как один из рецензентов – доцент А. А. Жданов признал диссертацию не удовлетворяющей своему назначению. Вопрос был спорный, так как в своей книге М. Д. выступил противником „общепринятого“ взгляда на внешний вид скиний Моисеевой и Соломонова храма. Между М. Д. Муретовым и А. А. Ждановым возгорелась полемика в довольно повышенных и резких тонах. М. Д. напечатал целую книжку под заглавием: „Критика и критикантство“, на которую А. А. Жданов ответил двумя брошюрами под названием: „Новейший реставратор ветхозаветного храма“. Совет Академии докторскую степень М. Д. присудил, но Св. Синод передал дело на рассмотрение Совета Казанской Духовной Академии и лишь после того, как и совет Казанской академии признал книгу достаточной для увенчания ее автора докторской степенью, М. Д. был утвержден (1893 г. апр. 10) в степени доктора богословия. После получения докторской степени М. Д. Муретов был сразу избран (1 мая 1893 г.) в звание ординарного профессора. По выслуге 25 лет М. Д. Муретов был утвержден в звании заслуженного ординарного профессора академии (15 дек. 1903 г.). Профессорской службы М, Д. не покидал добровольно. Лишь когда новый устав академий 1910 года ограничил срок профессорской службы 30-ю годами, М. Д. вышел в отставку, но и после того по особому ходатайству академии ему было предоставлено читать лекции, уча- |
| Труды: Изложение о православней истинней нашей вере (ГПБ, Соф., собр., 1451, л. 243–261 об.). Житие преподобных Зосимы и Савватия соловецких по записям инока Досифея (ГПБ, Солов., собр., 175). Послание о Мономаховом венце/Жданов И.Н. Повести о Вавилоне и «Сказание о князьях владимирских»//Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1891, т. 10, стр. 325–362; Зимин А.А. Античные мотивы в русской публицистике конца XV в.//Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М. 1972, стр. 129–138. Литература: Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М. 1871, стр. 202–220. Яхонтов И. А. Жития святых северо-русских подвижников Поморского края, как исторический источник. – Казань. 1882, стр. 17–32. Жданов И.Н. Русский былевой эпос. Исследования и материалы. СПб., 1895, стр. 65–69, 81–90, 589–603. Макарий (Булгаков) , митрополит. История Русской Церкви: в 12 т. СПб., 1864–1886, т. 9, стр. 63–68. Карамзин Н.М. История государства Российского: в 3 кн. из 12 т. Изд. 3. СПб., 1842–1843, т. 5, прим. 309; т. 6, прим. 629. Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877, стр. 3. Булгаков С. В. Настольная книга для священно- церковнослужителей. Киев. 1913, стр. 1402. Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России. М. 1908, стр. 607. Н. Д[урново]. Девятисотлетие русской иерархии 988–1888. Епархии и архиереи. М. 1888, стр. 13. Филарет (Гумилевский) , архиепископ. Обзор русской духовной литературы: в 2 кн. Изд. 3. СПб., 1884, стр. 125. Полный православный богословский энциклопедический словарь: в 2 т./Изд. П.П. Сойкина. СПб., б. г, т. 2, стр. 2110. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 41 т. СПб., 1890–1907, т. 31 (кн. 61), стр. 223. Русский биографический словарь: в 25 т. СПб.; М. 1896–1913, т. 19, стр. 259–260. Письма митрополита Киевского Евгения Болховитинова к петербургскому учёному библиографу В.Г. Анастасевичу. С предисловием Н.И. Полетаева//Русский архив. М. 1863–1917; 1889. Кн. 2, 5, стр. 64. |
| Из широкого спектра учебных дисциплин, преподаваемых в Академии, Георгий Говоров более и усерднее всего занимался гомилетикой и богословскими науками, из которых особенное предпочтение он отдавал герменевтике 143 . Академию он окончил четвертым по успеваемости в своем курсе 144 при том, что его X академический курс был прославлен многими своими учениками, которые впоследствии стали известными церковными деятелями и учеными. Самыми выдающимися сокурсниками святителя Феофана были Михаил Булгаков – в будущем митрополит Московский Макарий , и Андрей Монастырев 145 , 146 . Последний прибыл с Г.В. Говоровым из Орловской духовной семинарии и был его ближайшим другом. Вместе с ними на одном курсе в Киевской академии обучались еще три выпускника Орловской семинарии: Дмитрий Жданов 147 , Матфей Позднеев 148 и Петр Веселов 149 , – все они впоследствии служили Церкви на поприще преподавательской деятельности. В годы учебы в Академии Г.В. Говоров по-прежнему отличался любовью к богослужению: «Станет, бывало, в церкви на молитву и во все время службы ноги не передвинет» 150 , – вспоминал о нем Дмитрий Жданов. В разрядных списках по различным дисциплинам академического курса наряду с высокой успеваемостью постоянно отмечалось его прилежание к учебе, а в списках поведения он неизменно характеризовался как скромный и благонравный студент, честного поведения, исправный в отношении исполнения своих обязанностей 151 . О скромности и рассудительном отношении студента Георгия Говорова к своим обязанностям свидетельствует случай, переданный его сокурсником. Когда похваливший другим его проповедь юродивый начал при личной встрече упрекать будущего святителя в том, что тот учит старших себя, и запрещать ему проповедовать, то в ответ услышал спокойный ответ, «что это его обязанность, и что он и впредь не отрицается говорить, когда будет на то воля начальства» 152 . Когда же он вышел, его ответ снова вызвал одобрение юродивого. Стоит отметить, что проповеди будущего святителя с интересом слушали студенты, их одобряли преподаватели. На рукописи одной из них поставлена следующая резолюция: «В слове сем много доброго», на другой – «Умно, назидательно и празднику прилично. Доставьте мне список» 153 . |
| 109 Указания царя на бедствия, какие приходилось испытывать России в его время от нашествия «поганых», т. е. казанцев, крымцев, нагаев и других разбойничьих орд, совершенно справедливы и не могут быть рассматриваемы как простое риторическое преувеличение. О нашествиях крымцев см. Карамзин, т. VIII, стр. 22, 28–29, 59–67, 73 и др.; о нашествиях казанцев – там же, стр. 32, 39, 51, 58–59 и др.; ногаев, стр. 120. В 1539 г. набег казанцев был особенно опустошителе, так что летописец сравнивает его с нашествием Батыя. Описание этого набега у Карамзина, т. VIII, стр. 53 – 54. 110 Например, против Казани в первые годы царствия Иоанна было предпринимаемо несколько походов, которые были большей частью неудачны. Таков был, например, поход 1550 года – незадолго до Стоглавого собора – окончившийся неудачно. Карамзин, т. VIII, 117–119. Сравн. Жданов, н. с. стр. 75, пр. 2-ое. 111 В летописях царствования Иоанна часть встречаются указания на голод, мор и другие бедствия. Карамзин, т. VIII, пр. 153. Жданов, н. с. стр. 75 и пр. 1. 112 Летописи Москвы часто говорят о пожарах, называя некоторые из них великими (напр., бывшие в Москве при Дмитрии Донском и Василии Темном). Карамзин, т. VIII, стр. 95 и пр. 169. Пожары, о которых говорит царь, были в Москве 12 и 20 апреля и 21 июня 1547 года. Выгорела почти вся Москва. На пожаре сгорело 1700 человек, кроме младенцев. Описание этих пожаров у Карамзина, т. VIII, стр. 95–97. 113 Это происходило на первом земском соборе 1550 года; Иоанн произнес с лобного места речь, по содержанию в некоторых местах (например, где говорится о сиротстве царя и своеволии боря) сходную со второй речью царя на Стоглавом соборе. Латкин, н. с. стр. 57. Сравн. Карамзин, т. VIII, стр. 101–103 и прим. 181–183. Карамзин относит произнесение речи Иоанном с лобного места не к 1550 году, а к 1547 году (прим. 182). 115 В «Исповедании православной веры» Новгородского архиепископа Евфимия, прочитанном им пред посвящением в архиерейский сан, в 1424 году, между прочим, сказано: к «сим же исповедую… не сотворити ми ничего же по нужди, ни от царя ни от князя велика, ни от князей многих, аще и смертью претят, веляще служити или святительское что с творити в чуждей епископии, и во всех властех, кроме епископии данныа ми господином моим, преосвященным Митрополитом…» (А. |
| 1. 144 См. выше, примеч. 113–123. Г. Латкин предполагает, что кроме вопросов, сохранившихся в сборнике Евфимия, были предложены Стоглавому собору еще другие вопросы, и что последние до нас не дошли (н. с., стр. 92). 154 Там же, гл. 50–52, стр. 240–258; Жданов, стр. 202–203. Основываясь на одном месте книги монаха Зиновия Отенского («Истины показание»), г. Жданов полагает, что постановления о запрещении монахам пить хмельное питье, содержащиеся в главах 49–52 Стоглава, были составлены под влиянием учения Максима Грека и других нестяжателей; а к последним, как увидим ниже, принадлежал и сам царь; следовательно и это обстоятельство может служить подтверждением истинности предположения г. Жданова о происхождении 49–53 глав Стоглава. Указанные слова Зиновия приведены у Жданова, стр. 202, пр. 3. 160 Заглавие этого сборника следующее: «Книга чернца Васьяна Фатеева ученика от правил избрание», а Фотий был ученик Кассиана Босова, современника и сподвижника преп. Иосифа Волоцкого , следовательно, сборник этот должен быть проникнут, так сказать, Иосифлянским духом. Подробнее о Волоколамском сборнике сказано у Тихонравова, Летоп. рус. литерат. и древности, 1863 г., кн. 5, отд. III,cmp. 127–128. Об этом сборнике мы будем еще иметь случай говорить. 161 «Ответ» м. Макария напечатан в Лет. русск. лит. и древн. изд. Тихонравова, 1863 г., кн. 5, отд. III, стр. 129–136. 163 Сравн. Стоглав, гл. 60 и «Ответ», стр. 130, гл. 63 и стр. 132, гл. 75, стр. 340 и «Ответ», стр. 134. – В «Ответе» (стр. 136) и в Стоглаве (гл. 38, стр. 156) говорится о грехе преступать крестное целование, причем приводится один и тот же пример пророка Захарии, видевшего огненный серп, сходящий с неба; разница в этом случае только та, что в «Ответе» об этом видении сказано подробнее, а именно здесь прибавлено, что серп огненный пожнет не только ложно клянущихся именем Божиим (как в Стоглаве), но и всех обижающих (церкви и монастыри?) и неправедно судящих. В «Ответе» определены и размеры этого серпа: он имел в длину 20 сажень, а в ширину – 10. |
| Что же из того, что в сказке о Борме и его путешествии в Вавилон упоминается имя св. Георгия? Разве это та же ситуация Георгия, в которой он является пред нами во французском романе, когда Георгий и его будущая жена бегут из Вавилона? Поэтому всё то, что у Жданова говорится на стр. 32–36, не имеет значения, раз эти страницы имеют целью доказательство существования «каких-то одинаковых, не ясных пока, литературных влияний». Итак, мы видим, что имя Георгия в сказке появилось только по связи его с именем св. Дмитрия. Имя же св. Дмитрия уместно в сказке, ибо в разбираемом её эпизоде чудесный ковёр, как заметил сам Жданов, – реминисценция из легенд о св. Дмитрии Солунском (ор. cit., стр. 19 и 20, с ссылкой на Кирпичникова в Ж. Μ. Н. Пр. 1890, апр.), а, следовательно, должно быть весьма ограничено и замечание Жданова, что «соединение легенды о Георгии с преданиями о Вавилоне облегчалось, конечно, представлением о Георгии змееборце» (Р. был. эп., стр. 36, прим. 1) по поводу «сопоставления имени св. Дмитрия с именем Егорья Храброго в повести о Борме» (id., стр. 21). Не имеют значения эти замечания потому, что «соединение легенды о Георгии с преданием о Вавилоне» весьма поверхностное, – вместо Георгия мог бы быть упомянут и какой-либо другой святой, настолько не типичен образ его в той роли, какую отводит ему сказка. Следовательно, змееборство Георгия в данном случае не играло никакой роли. Выше, на стр. 202-й, я отметил древность культа св. Георгия. На стр. 203-й я указывал на почитание Георгия в области новгородского культурного влияния. Процессия, установленная вятичами из села Волкова в город Хлынов, интересна для меня своей деталью. «В этой процессии, говорит Жданов, переносился чтимый образ св. Георгия; вместе с образом переносились стрелы, окованные железом» в честь св. Георгия, «чьей помощи приписывали новгородские поселенцы свои успехи среди вятской чуди 1185 . Подобные рассказы любопытны в том отношении, что представляют пример отуземливанья образа св. Георгия. В этом случае новгородско-вятская легенда нисколько не нуждалась в аналогиях западных или византийских легенд о Георгии «тропайофоре» 1186 , и явилась совершенно независимо. |
| III. Третие, аще то само к себе по всему согласует, а нигде же разликует. Посмотрим убо, аще списание сие твердо есть по всему треми своими свойствы, или ни. Рукоп. Новгород. Соф. библ. 1525, XVII в., л. 75–76. (Это примечание вставлено в текст из дополнения к печатному оригиналу – прим. электронной редакции.) 357 Чт. в Общ. Ист. и Др. Росс. 1859 г. III, отд. 3. 6–7, 14, Рассуждение Вассиана о неприличии монастырям владеть вотчинами. 359 Этот абзац вставлен в текст из дополнения к печатному оригиналу – прим. электронной редакции. 360 У него все вытекает и основывается на заповедях Спасовых, законе Спасовом, который есть точию любы совершенна от чистого сердца к самому Вышнему и ближнему, якоже во святых евангелиих слышим, и каждый человек, а тем более инок, рассматривается у него как «евангельский ученик» и нравственно оценивается с точки зрения строгой верности духу евангельского учения и заповедей, на сколько он действительно жительствовал но евангелию Спаса Христа. Сочин. Максима Грека , ч. II, 5–52, 89–118; ч. III. 178–205, част. II, 157–185. 361 Сочин. Максима, ч. II, 157–184, 185–212, 319–338, 339–346, 320, 158, 327. Особенно часто Максим, трактует о грабительстве властей и начинает свои наставления с в. князя: «не полезно, говорит, он, еже хотети чужим имением и царю богомудренному отнюдь не подобно есть и стяжанием». Сочин. Макс. ч. II, 166. Некоторые факты отношений в. князя к поданным окончательно возмущали доброе сердце Максима: «вдовицы плачут, говорил он раз, а пойдет государь к церкве, и вдовицы плачут и за ним идут, и они их бьют» (Акты Археогр. Экспед. 172, стр. 142 в сноске.) 362 Максим сам сознавался в своей смелости говорить и писать всем правду (Сочин. Максима, ч. I, 35). 366 Прение м. Даниила с Максимом Святогорцем. Чтен. в Общ. Ист. Др. Росс. 1847 г. 7, 13. Ср. Сочин. Максима ч. III. XXII, 154–156. 367 Этот абзац вставлен в текст из дополнения к печатному оригиналу – прим. электронной редакции. 369 Послание Максима к Василию Иоанновичу. Сочин. Максима, ч. II, 316–318. А. А. Э. I, 172. 143. Максим свою просьбу об отпуске его на восток повторял неоднократно (Сочин. Макс. ч. II, XXXI. посл. к царю Иоанну Васильевичу, 376–379), но всегда получал отказ. Причина таких действий скрывается в особом установившемся взгляде на Максима: «Держим на тебя мненья, говорил один опальный боярин Максиму, пришел еси сюда, а человек еси разумной, и ты здесь уведал наша добрая и лихая, и тебе там пришед все сказывати» (А. А. Э. I, 172, 143). |
|
|
