| Происходя из старого дворянского рода, он не мог допустить, чтобы его дочь вышла замуж за учителя из семинаристов. Тем не менее он оказал на творчество Жадовской самое благоприятное влияние. Мысль о нем внушила ей лучшее из стихотворений ее, положенное впоследствии на музыку: С какою тайною отрадой Тебе всегда внимаю я. Блаженства лучшего не надо, Как только слушать бы тебя. Этот Перевлесский был бедным мальчиком причетнической семьи из села Перевлес Рязанской губернии. В то время почетным попечителем рязанской гимназии был очень добрый человек, обладавший к тому же крупным состоянием, Николай Гаврилович Рюмин. Он встретил однажды в непогоду Перевлесского дурно одетым, шлепающим по жидкой грязи без калош, остановил его, познакомился с ним и получил от этого знакомства такое благоприятное впечатление, что решил вывести мальчика на дорогу. Перевлесский никогда не забывал сделанного ему добра. После преподавательства в провинции и в Москве Перевлесский был назначен преподавателем словесности в Александровском лицее в Петербурге. В своей большой хорошей квартире он отвел маленькую комнатку, куда любил уединяться, чтобы вспоминать там о трудном начале своего жизненного пути. Там стоял его бедный студенческий стол, некоторые другие вещи из его убогой студенческой обстановки, а на стене висели портреты Рюмина и его жены, которые пожалели его, бедного мальчика, в тяжелых тисках стремившегося к знанию, и дали ему возможность без изнурения достичь в жизни того, чего бы он не достиг без них. Милостыня не состоит в одной подаче денег. Милостыня должна быть сдобрена душевным расположением, тем жаром душевным, который дает милостыне чистый вкус, лишает милостыню унизительности для принимающих и обусловливает известную высокую душевную работу для дающего и принимающего. К одному из русских подвижников стекалось много денег для его добрых дел. В душевном волнении он часто вспоминал о милостыне, которую получал он от одного из своих духовных детей, и говорил, что рубль, поданный этим человеком с горящим сердцем, с ласковым взором, с выражавшимся во всем существе его великим и теплым усердием, доставлял ему б€ольшую радость, чем сотни и тысячи, которые приносили ему другие люди. |
| Твой верный И. Пущин. 87. Я. Д. Казимирскому 9 декабря 1844 г., Ялуторовск. Прошлого месяца 28-го числа Жадовский привез мне ваше письмецо и книги. Благодарю вас, почтенный Яков Дмитриевич, и за то и за другое. Книги мы прочтем и прибережем до вашего приезда. Бог даст, доживем и до этого свиданья. За три дня до появления сюда Жадовского я послал к вам письмо через Мясникова – и мне теперь досадно, что не адресовал к другому лицу. Верно, вы его разумеете, говоря, что, отправляя письмо к Балакшину, ужасно сердились на одного человека. Я по крайней мере так догадываюсь и понимаю, что он испугался этого поручения, хоть тут ровно для него нет никакой опасности. Без сомнения, Красноярское почтовое управление считает неприкосновенною печать знаменитого золотоискателя. Все-таки теперь я долгим путем до вас достигаю. Оставим этих капиталистов; им уже много бессонницы от самого золота, зачем прибавлять еще другую тревогу. Взял листок, чтоб наскоро вас уведомить о проезде вечно ковыряющего в зубах Жадовского. Спасибо ему, что он вспомнил деда своего по Лицею. Не всякий тайный советник это сделает. Он пожертвовал нам 12 часов. Толковали обо всем и нагрузили его писульками домой. У нас много общих знакомых, было о чем порасспросить. В нашем краю ничего нет особенно любопытного. Слава Богу, старики кой-как держатся. Евгений вместе со мной дружески вам жмет руку. Поклонитесь нашим, скажите наш привет вашим домашним. Желаю вам весело начать новый год – в конце его минет двадцатилетие моих странствований. Благодарю Бога за все прошедшее, на него надеюсь и в будущем. Все, что имело начало, будет иметь и конец: в этой истине все примиряется. Верный ваш Пущин. 88. Е. А. Энгельгардту Ялуторовск, 26 февраля [ – 12 июля ] 1845 г. На этих днях, почтенный друг Егор Антонович, получил я ваши листки от 17 января, мне их привез черномазый мой племянник, которого я распек за то, что он с вами не повидался в Петербурге. На всякий случай начинаю беседу с вами, когда-нибудь найдется возможность переслать болтовню. |
| «Избранные стихотворения некоторых русских писателей. С.-Петербург. Типография Министерства Внутренних Дел 1902 г. Дозволено цензурой. С.-Петербург, 14 января 1902 г.». Если этот сборник действительно разрешен к печати петербургской общей цензурой, а не напечатан сектантами, как это делали они раньше, самовольно, если затем он отпечатан, в известных целях, в типографии Министерства Внутренних Дел, то приходится недоумевать и удивляться, с одной стороны, нахальству и пронырству сектантов, с другой, – полнейшему невнимание светской цензуры к министерским распоряжениям и своим собственным постановлениям. «Даже при самом поверхностном взгляде на эту книгу, говорит о «Гуслях» г. Айвазов, сразу бросится в глаза ее тенденциозность и маскировка. Не будем уже говорить о внешнем виде книги, в точности скопированном с прежних, сектантских изданий, как, напр., «Сборники духовных стихотворений», изданного Авраховым, но и самое содержание книги резко расходится с ее заглавием. В то время как книга озаглавлена: «Гусли – избранные стихотворения некоторых русских писателей», в содержании ее мы находим: из 571 стихотворений 360 без всякой подписи и отнюдь не принадлежащих перу «русских писателей», 183 – скрытых под инициалами представителей сектантства, которые никогда не принадлежали к плеяде «русских писателей», и 11 за полной подписью лиц, которые лишь по недомыслию могут быть названы «писателями» как, напр., В. Головин (стих. 9), Ф. Пестряков 29), А. Зименко 32), В. В. Жуков 556) и др. и только 17 стихотворений деествительно принадлежать «русским писателям»: Державину 1), Хомякову 2, 3), Плещееву 4, 5). Полонскому 6), Никитину (8, 23), Ю. Жадовской (10), Жемчужникову (12), Козлову (27, 40), Мережковскому (28), Гр. П.А. Валуеву (31), А. Губеру (39), Пушкину (42) и К. Льдову (76). И нужно быть слепым, чтобы не видеть, для чего понадобились издателям «Гуслей» эти 17 стихотворений «русских писателей» и с какой целью они этим труженикам земли русской навязали плод своих и иноземных бездарных сектантских бредней». 30 Таким образом, издав под прикрытием имен нескольких русских поэтов «Гусли», сектанты снова обошли невнимательную цензуру и повторили в одной книге печатание всех сборников их молитвенных песней, которые были запрещены уже к обращению и перепечатыванию самим правительством. |
| На помощь опять призываю Тебя. Припев: Царица Небесная, Царица Небесная, Честным омофором меня Ты покрой. Какая я слабая, какая я грешная, О Мати моя, Ты меня успокой. Спаси меня, Мати, от вечных мучений И научи меня больше молчать. Дай мне смиренье и веру в спасение И научи всех любить и прощать. Припев: Царица Небесная, Царица Небесная. Наставь меня, Мати, на истинный путь. Сподоби услышать, Царице Небесная, Как Ангелы Божьи на небе поют. Грехами опутана, сердце как камень, И надо бы плакать, а слез что-то нет. И как я предстану, великая грешница, На Страшный Суд Божий, какой дам ответ? Припев: Царица Небесная, Царица Небесная, Свой взор материнский ко мне обрати, И умоли Сына, Христа Вседержителя. На Страшном Суде Ты меня защити. Мира Заступница 4 4 Стихотворение Ю.В. Жадовской, 1864 Мира Заступница, Матерь всепетая, Я пред Тобою с мольбой: Бедную грешницу, мраком одетую, Ты благодатью прикрой. Если постигнут меня испытания, Скорби, утраты, враги, — В трудный час жизни, в минуту страдания, Ты мне, молю, помоги. Радость духовную, жажду спасения В сердце мое положи; В Царство Небесное, в мир утешения Путь мне прямой укажи. Богородице Богородице, Богородице, Матерь света, добра и любви, Ты надежда моя, Богородице, Ты помощница в добром пути. Богородице, Богородице, Как люблю Тебя всею душой, Ты Звезда моя, Ты Заря моя, Ты луч света в жизни земной. Пред иконою, пред лампадою Низко в пояс Тебе поклонюсь, Пред Владычицей и Отрадою Со слезами опять помолюсь. Ты прости меня, Ты спаси меня В этой скорбной жизни земной. От врагов моих защити меня, Огради нерушимой стеной. И о детях моих, Богородице, Перед Сыном Твоим помолись, Ты прости их всех, Богородице, И на Страшном Суде заступись. Всех скорбящих Радость небесная, Всех погибших Взыскание вновь, И Невеста Ты Неневестная, Ты и Радость моя, и Любовь. Ты и Знамение, и Споручница, Ты Помощница на пути, И Покров Ты мой, и Заступница, От невзгод Ты всех нас защити! Богородице, Богородице, Живоносный источник чудес, |
| Неизвестными, как религиозные поэты, продолжают оставаться Василий Жуковский, Федор Глинка, Петр Вяземский, Иван Козлов, Николай Языков, Алексей Хомяков, Федор Тютчев и многие другие. Вильгельма Кюхельбекера до сих пор знают лишь по роману «Кюхля» как ближайшего лицейского друга Пушкина и поэта-декабриста. Его тюремная тетрадь «Духовных стихотворений» так и осталась неизданной ни в XIX, ни в XX веке. Особое место в русской поэзии XIX века занимают молитвы, ставшие романсами, которые по тем же самым идеологическим причинам оказывались вне поэтических и песенных антологий. «Отцы пустынники...» Пушкина – Даргомыжского, «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою» Лермонтова – Варламова, «В минуту жизни трудную» Лермонтова – Глинки, «Выхожу один я на дорогу» Лермонтова – Шашиной, «Вечерний звон» Козлова – Алябьева, «Молю Тебя, Создатель мой» Жадовской – Даргомыжского, «Горними тихо летела душа небесами» Алексея Толстого – Мусоргского, «Подвиг есть и в сраженьи» Хомякова – Чайковского, а в начале XX века – «Благовещенье в Москве» Бальмонта – Панченко, «Колокольчики и колокола» Бальмонта – Рахманинова, «Девушка пела в церковном хоре» Блока – Вертинского, «Христос Воскрес!» Вячеслава Иванова – Гречанинова, «Весна монастырская» Городецкого – Стравинского и многие другие произведения свидетельствуют о том, что русская поэзия и музыка не утратили религиозный дар вестничества, выдержали самое тяжелое испытание последних столетий – секуляризацию. Нам еще предстоит осознать и оценить феноменальность самого этого явления русской религиозной поэзии, музыки, а также русской религиозной живописи, графики. Само понятие религиозная поэзия включает все жанры и формы как церковной литургической и гимнографической поэзии, так и внецерковной – молитвы и молитвенные стихи, народные и авторские духовные стихи, переложения псалмов и других библейских сюжетов, поэмы и драмы на библейские и евангельские темы. Но молитвы и молитвенные стихи отличаются от всех других поэтических произведений на религиозные темы, являясь ничем иным, как молитвенной лирикой, возникшей из молитвословия псалмов. |
| Происходя из старого дворянского рода, он не мог допустить, чтобы его дочь вышла замуж за учителя из семинаристов. Тем не менее, он оказал на творчество Жадовской самое благоприятное влияние. Мысль о нем внушила ей лучшее из стихотворений ее, положенное впоследствии на музыку: С какою тайною отрадой Тебе всегда внимаю я. Блаженства лучшего не надо, Как только слушать бы тебя. Этот Перевлесский был бедным мальчиком причетнической семьи из села Перевлес, Рязанской губернии. В то время почетным попечителем рязанской гимназии был очень добрый человек, обладавший к тому же крупным состоянием, Николай Гаврилович Рюмин. Он встретил однажды в непогоду Перевлесского дурно одетым, шмыгающим по жидкой грязи без калош, остановил его, познакомился с ним и получил от этого знакомства такое благоприятное впечатление, что решил вывести мальчика на дорогу. Перевлесский никогда не забывал сделанного ему добра. После преподавательства в провинции и в Москве, Перевлесский был назначен преподавателем словесности в Александровском лицее в Петербурге. В своей большой хорошей квартире он отвел маленькую комнатку, куда любил уединяться, чтобы вспоминать там о трудном начале своего жизненного пути. Там стоял его бедный студенческий стол, некоторые другие вещи из его убогой студенческой обстановки, а на стене висели портреты Рюмина и его жены, которые пожалели его, бедного мальчика, в тяжелых тисках стремившегося к знанию, и дали ему возможность без изнурениядостичь в жизни того, чего бы он не достиг без них. Милостыня не состоит в одной подаче денег. Милостыня должна быть сдобрена душевным расположением, тем жаром душевным, который дает милостыне чистый вкус, лишает милостыню унизительности для принимающих, и обусловливает известную высокую душевную работу для дающего и принимающего. К одному из русских подвижников стекалось много денег для его добрых дел. В душевном волнении он часто вспоминал о милостыне, которую получал он от одного из своих духовных детей, и говорил, что рубль, поданный этим человеком с горящим сердцем, с ласковым взором, с выражавшимся во всем существе его великим и теплым усердием — доставлял ему большую радость, чем сотни и тысячи, которые приносили ему другие люди. |
| Добрый день Степана Михайловича Аксаков С.Т. Добрый день Степана Михайловича/Сост. Т. А. Соколовой. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2012. — 656 с. — (Серия «Библиотека духовной прозы»). Сергей Тимофеевич Аксаков (1791—1859) — мемуарист и критик, поэт и прозаик. В книгу вошли его художественные воспоминания о детских и юношеских годах, о замечательных русских людях, с кем привелось встретиться на жизненной стезе, — Г. Р. Державине, Н.В.Гоголе, М.С.Щепкине. ПИСАТЕЛЬ НА ВСЕ ВРЕМЕНА Писатель и мемуарист, литературный и театральный критик, неутомимый пропагандист столь любезных сердцу русского человека охоты и рыбалки, государственный чиновник и видный общественный деятель. Все это — Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859). Современник Н. М. Карамзина и Г. Р. Державина, И. В. Киреевского и А. И. Писарева, И. С. Тургенева и С. П. Шевырева, близкий друг Н. В. Гоголя и М. С. Щепкина, он написал прекрасные воспоминания о них, ставшие непреходящим свидетельством эпохи. Русская читающая публика с нетерпением ждала откликов С. Т. Аксакова о произведениях русских писателей и поэтов — А. С. Пушкина, М. Н. Загоскина, князя А. А. Шаховского, Ю. В. Жадовской. Почитатели театра старались не пропустить статей Аксакова (печатавшихся, правда, в основном под псевдонимом) о русском национальном театре в лице его главнейших представителей — великих актеров П. А. Каратыгина, П. С. Мочалова, М. С. Щепкина. Но, безусловно, главным трудом Сергея Тимофеевича Аксакова была и остается его автобиографическая трилогия: «Семейная хроника», «Воспоминания», «Детские годы Багрова-внука», завершенная автором на склоне лет, в 1856 году. Воистину: эту удивительную трилогию знала вся читающая Россия, плененная чистотой помыслов ее героев, красотой народного языка, который и лежит в основе всего творчества Аксакова. И сколько бы лет ни минуло, всё новые и новые поколения читателей (и совсем еще юных, и уже проживших жизнь) будут обращаться к этой удивительной, бессмертной прозе, рисующей зримые картины давно ушедшей, но такой притягательно-родной жизни. И как не вспомнить определение, данное «Семейной хронике» последователем С.Т.Аксакова на литературном поприще М.М.Пришвиным: «богоданная книга». Т.А.Соколова Сергей Аксаков 27 июля 2012 г. скрыть способы оплаты скрыть способы оплаты Комментарии Марина 12 октября 2012, 15:07 Книга понравилась. Интересная автобиография. Читается легко, непринужденно.Много интересного про детские воспоминания,мысли ребенка,описание природы,рыбной ловли,зимнего пейзажа. Есть в этой книге и известная сказка Аленький цветочек, которую еще раз перечитала. И так хорошо на душе. Надо иногда почитывать сказки. Рекомендую. Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| На крест позора вознесен, Я вижу, сын мой и Спаситель; Как тяжко страждет дивный Он, Людей и мира Искупитель! На муки Господа взирая, Сама в страданьях изнываю! Ужели сладостных речей Из уст Его я не услышу, О, дивный свет моих очей, Ужель Тебя я не увижу? Зачем в ужасный страшный час Ты, мой Божественный, угас? Хор Ангелов: Все сотворенное С Девой священною В благоговении Пред сокровенною Тайной спасения В страхе склонись. Надежда светлая моя, Обет Всевышнего священный, Я вижу, Боже мой, Тебя: Висишь, страданьем изможденный! Душа моя тоской пылает, С Тобой и в ад, Мой Сын, желает. Как Тот, Кто мертвых оживлял, В минуту избавлял от тленья, Кто все недуги исцелял, В ком мир узрел свое спасенье, – Мертвец? О, сладкий Боже мой, Возьми, возьми меня с собой! Хор Ангелов: Тайна чудесная! Благость небесная Миру спасение Смертию крестною, Богу мученьем Хочет купить! О, плачьте вместе со мной, Вы, жены кроткие, святые, Рыдайте с горем и тоской, Увы, во гробе Ваш Мессия! И от Него не отойду я, В могилу вместе с Ним сойду я… Ах, в сердце скорбное мое Уж не заглянет больше радость: Я вижу мертвецом Того, В Ком свет, покой и жизни сладость! Нет, с плачем горестным моим Здесь погребуся вместе с ним! Хор Ангелов: Мать искупления, Дева спасения, Сын Твой Божественный Предан нетлению; В силе торжественной Бог твой воскреснет! Но исцели мне скорбь мою, Владыко вечный и всесильный! Ты можешь все, Тебя молю: Излей щедрот поток обильный На душу скорбную мою, Да с упованьем слезы лью! «Не рыдай обо мне Ты, о Матерь моя, Видя в гробе лежаща без жизни Меня; Ты не плачь, Пресвятая, так горько о том, Кто безсемянно зачат во чреве твоем; Я воскресну со славой, как Бог, и спасу, Всемогущею властью своей вознесу Всех, кто здесь, на земле, Пресвятая, Тебя Величает, с горячею верой, любя». – Так из гроба в тиши Приснодеве изрек В утешенье души дивный Бог-Человек. И глаголам Владыки Святая внимала, И, ему поклонясь, с упованьем сказала: Милосердье Твое прославляю, Создатель; Поклоняюсь Тебе я, о, жизни податель, |
| Грешный мир развращенный желая спасти, Бог мой в жертву изволил себя принести. Воскресеньем Твоим и Божественной силой Всех нас, Боже, спаси, сохрани и помилуй. Молитва Святая Дева! пред Тобой Стою с горячею мольбой… Тебе дана благая власть От смертных удалять напасть, Целить недуги, – за себя, Должна бы я просить Тебя: – Я так темна, я так грешна, Страстей и дум земных полна; Но в этот тихий, сладкий миг, Когда порыв грехов утих, Не о себе я слезы лью, Не за себя Тебя молю: Есть у меня один больной, С тревожной, гордою душой, Он уж давно, давно томим Недугом тягостным и злым… Святая Дева! Исцели Страдальца бедного земли! Пошли отраду и покой Душе измученной, больной… Ее от гибели храни И благодатью осени! Для милых Я стою перед иконой И без слов молюсь; Я молюсь Тебе, Создатель, – Об одном прошу: Пусть пошлется мне страданье, – Дух к нему привык; Пусть меня забудут скоро Все, кого люблю. Пусть забудут, пусть разлюбят; Только, Боже мой, Посылай им чаще радость, Счастья посылай; Если есть его на долю У Тебя мою, Эту долю моим милым Раздели, молю! Полночная молитва Тихо все; горит лампада; Полночь бьет; пора, проснись; Встань, дитя, с своей постельки, Встань и Богу помолись. Помолись за дальних братий, – Может быть, вкруг них теперь Льется кровь, летают пули, Не без ран, не без потерь. Все они безстрашны в битве; Безпредельная горит В них любовь к Царю, к Отчизне; Храбрых смерть не устрашит. Не забудь и тех, что пали В битве жертвою святой; Без тоски их, без печали Чистым сердцем помяни. Встань, дитя, и на колена! К Богу с теплою мольбой, Чтобы знаменем победы Осенил Он страшный бой. Молитва Дух премудрости, и разума, и силы, Всеобъемлющей, божественной любви! Нас, заглохших в суете, помилуй И своим дыханьем оживи! Пламенем иль бурей благодатной Зачерствелых прикоснися душ, Царство тьмы и злобы невозвратно Силою спасительной разрушь. О Дух жизни, света и свободы! На сердца жестокие повей! Просвети заблудшие народы, Свет и жизнь на страждущих пролей! Да свободно в храме мирозданья |
| 4. Дальнейшее плавание: из Коломбо в Батавию с остановкою в этом городе на пять дней, далее - в Сингапур с остановкою на два дня, в Бангкоке с остановкою на три дня, в Сайгоне с остановкою на три дня, в Манилу с остановкою на три дня и оттуда в Гонг-Конг (совр. Гонконг. - Авт.). Приход в этот последний пункт состоится приблизительно в конце марта 1891 г. 5. В Китае путешествие продолжается до первых чисел мая по следующему маршруту: Гонг-Конг с поездкою в Макао и Кантон Фу-чжау, Шанхай, Нанкин, Ханькоу, от Ханькоу до устья реки Вузунга, Чефу, порт Артур, а оттуда в Нагасаки. На путешествие по Японии назначается около 25 дней в мае 1891 г. Предполагается посетить: Нагасаки (Обами, Имари), Кагосима, Кобе (Хиого), Осака, Киото, Токио (Хакопе, Камакура, Атами). Из Токио сухим путем в Ниигату с осмотром Никко. Из Ниигаты во Владивосток, с заходом в порт Лазарева, в Корее. Подробный план плавания эскадры, с которою Государь Наследник Цесаревич идет из Севастополя или Одессы во Владивосток, будет доставлен мною немедленно по окончательном его утверждении», заканчивает свое письмо генерал Г.Г. Данилович. Уже началась невидимая миру кропотливая дипломатическая работа, шла переписка МИДа с Главным морским штабом для получения разрешения от Турции на проход русских военных судов через Босфор, как пришлось менять намеченные планы из-за «распри между Портою и Вселенскою Церковью», как она названа в дипломатической переписке. Суть конфликта сводилась к защите Константинопольской Патриархией юридических и экономических прав своего духовенства перед лицом турецких властей, начавших очередное наступление на православных. В сложившейся обстановке русские дипломаты высказывают тревогу за успех визита Цесаревича в Константинополь. В депеше д.с.с. Жадовского из Буюкдере 27 авг./8 сент. 1890 г. за 121 в Министерство иностранных дел сообщается: «В разглашенном молвою предстоящем приезде в Царьград Государя Цесаревича, Православный мир видит знамение Провидения и лучший залог успеха к возстановлению благоденствия православного населения Востока. Он не может допустить, чтобы Султан надеялся на честь увидеть в своей столице первородного Сына Православного Царя в момент ничем не оправдываемого угнетения Церкви и посягательства на ея вековые права, торжественно освященные договорами и не раз возстановленные в прошлом ценою русской крови. |
|
|
