| участка–могилы: 14–2. Х: 20. У:10. Быков Вл–р Петр. 8/20.7.1872–1936.6.09. духовный писатель ? автор «Тихих приютов» (1913), быв. изд. «Спиритуалиста»? Апушкины Конст. Конст. 26.10.1898–1965.10.6 и др. Лебедева (Быкова) 1899–1943 участка–могилы: 14–3. Х: 17. У:8. Мечёв Алексий, сын регента Чудовского хора Алексея Ив., 17.03.1859–1923, 22.06 протоиерей ц. Николы на Маросейке, дух. старец. там же: Анна Петровна 2.09.1965–1902.29.08 Евфросиния Никол. 28.12.1890–1959.06.02. Алексей Сергеевич 23.10.1921–1988.21.06. участка–могилы: 14–4. Х: 19. У:8. Фамарь (Марджанова Тамара Александровна) 1.04.1869–10.06.1936 игумения Сераф.–Знам. М–ря на ст. Перхушково подвижница милосердия участка–могилы: 14–5. Х: 20. У:7. Дефендова Ольга Серафимов. (2 белых креста, за ними Евгения Андр-на † 1968) 1864–1960, 27.05 участка–могилы: 14–7. Х: –10. У:22. Любимов Ал–др Вас., 1887–1952 прекр. баритон (бол. теми, гранитн. крест) и Валентина Петровна Любимова 7.02.1892–1982,12.12 (участок с Евг. Андр. – Ир. А. Габр.) протодиак. (с 1942 в Лефорт, ц., с 1913 – псалм., с 1917 – диак. в Новод. М–ре, в 1933–39 у Ильи Обыден. участка–могилы: 14–8. Х: 15. У:–23. Гузняков Борис и др. и его жена и др. (поворот перед п–ком Перхоровичу) 7.8.1932–1996, 03.01 наст. ц. " Всех скорбящих...», где служил 35 лет, (до этого – в провинции), скрипач, препод, в МДА. участка–могилы: 14–9. Х: 15. У:–16. Штраус Дм. Адольф. и др. Штраусы † 10.05.1985 участка–могилы: 14–10. Х: –-7. У:15. Рыбчинский Евфимий Ал–др. (свернуть с гл. алл. за большой могильный монумент со ступенями, за ним – вторая ограда с ажурным металл, крестом) 14.04.1866–1940,30.11 Протоиерей. По ок. Киев ДС служил на Украине, с 1891 полк, св–к, с 1911 в Кроншгадтск. соборе, с 1918 в Новодевич. М–ре до 1929 г. ? (III–XII 1922 г. под арестом), в ц. 7 Вселенск. соборов, в Благовещ. на Бережках, немного в Хамовниках, священник-нелегал ИПЦ, В 1910 г. ок. юрфак ИМУ и служил в Мин–ве финансов. В 1921–22 гг. слушал курсы Правосл. Народ. Ак.7 прислуживал в ц. Кира и Иоанна у о. Сергия Битюгова. С 6.3.1922–диакон. С 9 .9.1923 645]; В 1924–1930 гг. и. о. наст. Знаменск. ц. в Шереметевском пер.; |
| Учение Псевдо- Дионисия Ареопагита отличается мистическим характером и стоит в полной зависимости от философии Прокла 1335 . Догматическая система Псевдо- Дионисия Ареопагита в учении о Боге, об экстазе как высшем средстве познания Его, о лестнице существ, в порядке постепенности соединяющих небесное и земное, в учении о творении мира и о сущности зла, а также по разлитому в ней общему мистическому настроению представляет собой христианскую переработку неоплатонизма, частнее – философии Прокла. Через это посредство в сочинения Псевдо- Дионисия Ареопагита проникла терминология, символика и некоторые понятия, свойственные древним мистериям. Некоторое влияние неоплатонизма замечается уже в трудах писателей IV в. ( Григория Богослова и особенно Григория Нисского ). Полным завершением этого зарождающегося течения служат сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита. Служа завершением прошедшего, они оказали большое влияние на последующую византийскую литературу своим мистицизмом и символизмом в истолковании богослужения. Псевдо-Дионисий Ареопагит первый изложил систематическое воззрение на христианское богослужение как на обширную систему символов и священнодействий, служащих таинственным выражением скрытых и возвышенных идей. Последующая литература развивала эту тему в том же направлении. Греческий текст сочинений Псевдо- Дионисия Ареопагита издан у Migne 1336 . В 1371 г. по желанию Феодосия, митрополита Серрского (в Македонии), сочинения Псевдо- Дионисия Ареопагита с комментариями на них Максима Исповедника были переведены на славянский язык монахом Исаией, по-видимому болгарином по происхождению, учеником Григория Синаита . Перевод этот проник в Россию и издан археографической комиссией 1337 . Вследствие порчи этого перевода, в 1675 г. с благословения патриарха Иоакима чудовский монах Евфимий, ученик Епифания Славинецкого, снова перевел сочинения Псевдо- Дионисия Ареопагита с греческой рукописи, приобретенной патриархом Никоном , и двух печатных греко-латинских книг. При патриархе Адриане Афанасием, архиепископом Холмогорским, перевод был подвергнут пересмотру для печати «и в недоуменных некиях речениях в известное безблазнство и в отъятие всякаго сомнения исправися...» По желанию того же архиепископа Афанасия учитель греко-славянской школы в Москве Феодор Поликарпов перевел на славянский язык перифраз Георгия Пахимера (XIII в.). |
| В ходе обсуждений русская интеллектуальная элита разделилась на две партии, в зависимости от исповедуемого взгляда на время пресуществления – «латинского» или «восточного». В историографии первые получили название «латинствующих», вторые – «грекофилов». Партия «латинствующих» парадоксальным образом представляла собой своего рода традиционалистов, отстаивавших те убеждения, которые они усвоили из юности, главным образом из книг. Наиболее активным ее представителем в Москве был Сильвестр Медведев, прибегавший к защите могилянских интеллектуалов, с которыми он состоял в переписке. Партия «грекофилов» была более разнородной: в нее входили и «выезжие иноземцы», братья Лихуды, и справщик печатного двора, ученик Епифания Славинецкого, Евфимий Чудовский, и холмогорский архиепископ Афанасий, происходивший из старообрядцев, наконец, ей покровительствовал сам патриарх Иоаким. Развернувшаяся в 1687–1689 гг. полемика получила достаточно подробное освещение в историографии. Здесь мы ограничимся лишь ее общей характеристикой. Первым этапом полемики стало написание Евфимием Чудовским в 1687 г. двух сочинений, направленных против «Хлеба Животного» Сильвестра Медведева 21 . Если первое «Показание на подверг латинского мудрования» 22 было напрочь лишено аргументации и попросту предписывало «верить так, как греки», то второе «Опровержение латинского учения о пресуществлении» 23 было более основательным. Вероятно, здесь также свой вклад внесли Лихуды. Именно в «Опровержении» впервые было заявлено, что в трактате изложение «учения Епифания Славинецкого»: здесь и далее Евфимий будет стремиться представить споры как своего рода заочные дебаты покойных Епифания и Симеона 24 . Второй этап полемики в 1688–1689 гг. завершился написанием обстоятельных трудов: Сильвестр Медведев в соавторстве с малорусским полемистом Иннокентием Монастырским пишут объемный труд «Манна хлеба живаго» 25 , им отвечает уже не Епифаний, а лично самобратья Лихуды, создавая «Акос» 26 . По всей вероятности, оба труда создавались единовременно и выходили в свет в виде «тетрадей» по частям 27 . Оба эти сочинения сочетают богословскую аргументацию с едкой полемической бранчливостью, обычной для эпохи. |
| Именно Карион, а не ученый червь Евфимий неизменно писал для патриарха Иоакима проповеди, составлял его грамоты и послания для российских и зарубежных адресатов, оформлял патриаршие палаты и готовил праздничные действа со стихотворными орациями. Блестящий литературный дар Истомина вскоре завоевал ему место первейшего придворного поэта Государева двора, а острый ум позволил в плотно заполненные творчеством дни обрести и глубокие, разносторонние знания, к 1690-м годам сделавшие Кариона выдающимся просветителем, творчески реализовавшим в России передовые идеи чешского мыслителя-гуманиста и педагога Яна Амоса Коменского. Патриарх знал, что его доверенный референт не симпатизирует " грекофилам " и тем паче " мудроборцам " , а в царском дворце усердно хвалит утвердившуюся у власти царевну Софью. Но Истомин никогда прямо не противоречил Иоакиму в церковных вопросах — в сфере непосредственной деятельности патриарха. Этого было достаточно. Научные и литературные дарования, увлечения и политические симпатии приближенных не затрагивали Иоакима, пока не касались области его служебного авторитета. Следует учитывать, что Истомин, сделавший блестящую карьеру при Иоакиме, сохранивший свое место при патриархе Адриане и со временем ставший во главе Печатного двора, никогда не позволял себя " подставить " . Карион мог искренне скорбеть, что вместо университета в Москве появились лишь " еллино-славянские сколы " Лихудов, мог мечтать об осуществлении просветительного проекта Медведева — но при этом не сказать ни слова против начальства. Вполне в духе Иоакима, он служил существующей власти и, тонко предвидя, скажем, приближение заката Софьи, вовремя переключился на восхваление идущих к власти Нарышкиных . Однако последнее было скорее свойством характера поэта, нежели требованием патриарха к своему ученому окружению. Ярким примером научной и политической терпимости в рамках патриаршего двора была личная дружба Иоакима Савелова с главой родового монастыря Романовых — Новоспасским архимандритом Игнатием Римским-Корсаковым. Этот выдающийся ученый, композитор и публицист, искушенный переводчик и поэт был " грекофилом " , но совершенно в ином ракурсе, чем патриарх или Евфимий Чудовский. |
| Испанский посланник, как только узнал о замыслах Жюбе, взялся их поддерживать разными происками, а для ограждения его безопасности выдал Жюбе (1 марта 1829 г.) письменный вид, что он посольский духовник. «Чтобы иметь более возможности вести удобнее великое дело – замечаешь Бурсье – и составить проекты, которые могли бы быть приняты, Жюбе убедили брата княгини Долгоруковой, князя Голицына, уступить посланнику свой прекрасный загородный дом. Здесь, в величайшей тайне, составлена была записка, доказывавшая духовные и мирские выгоды от соединения церквей...» Вообще Жюбе успел на столько подвинуть свое дело, что уже начал совещаться о соединении церквей с Феофилактом Лопатинским, Варлаамом Вонатовичем, Евфимием Колетти и, кажется, с Сильвестром, бывшим епископом рязанским. Евфимий Колетти – по словам Жюбе – был особенно склонен к его предложению, потому что был врагом Феофана Прокоповича , которого не терпели и вышеозначенные лица. Из слов самого Жюбе видно, впрочем, что они не очень поддавались на его предложения и что всех их страшили власть и притязания римского двора. Несомненно только то, что Жюбе был в сношениях именно с теми лицами, о которых начались розыски при воцарении Анны. Жюбе приказано было выехать из России в 1731 г., потому что он был признан опасным человеком. 375 Таким образом можно полагать с достоверностью, что виды Рибейеры совпадали с видами Жюбе. Мы упомянули уже о некоторых русских духовных лицах, которых они до некоторой степени увлекли в свою пользу и от которых надеялись содействия при осуществлении своих планов. Главным из них был новоспасский архимандрит Евфимий Колетти; но подле него также знакомцем Рибейры выдается бывали чудовский архимандрит Феофил Кролик, правда, не очень расположенный к католичеству, но обстоятельствами введенный, может быть незаметно для него самаго, в сеть католической пропаганды. Поводом к сближению его с Рибейрой было может быть то, что он жил прежде за границей, где виделся и работал вместе с иезуитами, обяснялся на иностранных языках и интересовался иностранными событиями. |
| Кто правил (точнее, заново переводил) Чин агиасмы, неизвестно. Собственно, список справщиков того времени невелик. К уже названным можно добавить Арсения Грека, Ивана Озерова, Епифания Славинецкого (последний формально в штате Печатного Двора не числился, но получал там преобладающее влияние, то есть участвовал опосредованно в справе, можно сказать, вдохновлял ее). Но к переводу интересующего нас прошения почти наверняка приложил руку справщик Евфимий Чудовский. Прошение напечатано в Чине освящения воды в навечерие Богоявления без варианта приводя[щей] в кавыках на полях. В Требнике же появились кавыки. Традиции дониконовской справы, которых иногда декларативно придерживались никоновские справщики, предполагали появление в кавыках нового варианта перевода, который «обкатывался», печатаясь в нескольких последующих изданиях, и в случае принятия церковно-общественным сознанием вводился в текст14. При никоновской справе ничего подобного, конечно, не делалось. Но иногда, как в данном случае, при сомнительности и одиозности вводимого перевода, текст в кавыках создавал видимость «демократичности» и «общенародности» при «обсуждении» вариантов перевода. Печатный Чин водосвятия, вероятно, стали критиковать старообрядческие апологеты. Мне пока не удалось найти критики рассматриваемого прошения на ектении Чина агиасмы в опубликованном апологетическом наследии. Объясняется это, по-видимому, тем, что опубликована лишь небольшая часть наследия апологетов. Но именно критикой можно объяснить появление кавычного варианта перевода в Требнике 1658 года. Предпочтение варианта приводящей в рассматриваемом прошении связано уже со вторым этапом справы — иоакимовским. Он характеризуется поворотом справы «в русскую сторону»15, использованием древнерусских источников (и вообще большего количества источников) и более ответственным и бережным отношением к тексту. Патриарх Иоаким (1674–1690) предпочитал не провоцировать конфликтов со староверами излишне одиозными неологизмами. Возможно, этим объясняется пересмотр перевода в процессе справы Миней при вставке Чина агиасмы в последование Крещенского Сочельника 6 января. |
| 20. Матфей хирот. в янв. 1559, из игум. Белоезерского Кириллова монастыря; в 1564 удалён в тот же мнтрь; † и погребён там-же. 21. Галактион хирот. 8 апр. 1565 из архим. Новоспасских; по 1568. Погребён на Крутицах. 22. Герман , в 1568–72. 23. Тарасий упом. 20 дек. 1578 (на соборе). 24. Феодорит упом. 15 янв. 1580. 25. Симеон † 22 сент. 1582. Погребён на Крутицах. 26. Варлаам , с 1583, а в 1586, после сент., сослан в Новгородский Антониев мнтрь; там и †. II. Митрополиты Сарские и Подонские 27. Геласий хирот. в исх. 1586; с мая 1589 митрополит; † 26 сент. 1601. Погребён на Крутицах. 28. Пафнутий хирот. 1605 из архим. Чудова монастыря; упом. до 1608; в 1612 его не было в живых. 29 июля 1612 кандидатом на сию митрополию был Саввино-Сторожевский игум. Исаия, но не хиротонисан (Собр. Госуд. Грам., II, 600). 29. Иона Архангельский в начале 1613 хирот. из архим. Переяславского Даниилова монастыря 331 . В 1614–1619 управлял патриаршеством; с 1624 на покое в Спасо-Прилуцком мнтре; † 29 мар. 1627. 30. Киприан 14 нояб. 1624 перев. из Тобольска, а с 20 окт. 1626 митрополит Новгородский. 31. Павел 31, дек. 1626 перев. из Пскова; † 1636 и погребён на Крутицах. 32. Серапион хирот. 1 янв. 1637 из архим. Владимиро-Рождественских; † 2 мая 1653. Погребён на Крутицах. 33. Сильвестр 10 июля 1653 хирот. из архим. Андрониева монастыря; † 1654, в мор. (Упом. в июне). 34. Питирим 1655 (упом. в февр., sic) хирот. из архим. Новоспасских, а с 6 авг. 1664 митрополит Новгородский. 35. Павел хирот. 22 авг. 1664 из архим. Чудовских; † 9 сент. 1675. Погребён на Крутицах. 36. Варсонофий Еропкин в начале 1676 (упом. в мар.) перев. из Смоленска; 6 сент. 1681 перев. в Тверь, а в дек. опять оставлен (sic); † 18 мая 1688. Погребён на Крутицах. 37. Евфимий хирот. 12 авг. 1688 из архим. Чудовских, а 14 апр. 1695 перев. в Новгород митрополитом. 38. Тихон хирот. 21 апр. 1695 из архим. Новоспасских, а 25 мар. 1699 перев. в Казань. 39. Трифиллий Инихов 20 июля 1699 перев. из Нижнего-Новгорода; † 28 июня 1702. (Упом. в мае (sic) 1702). Погребён на Крутицах. |
| 34. Серапион Курцов хирот. 14 июня 1551, из игум. Троице-Сергиевских; † 29 (sic) окт. 1552. 35. Пимен Чёрный хирот. 20нояб. 1552, из иноков Кириллова монастыря; 14 февр. 1570 повезён в Москву, в опале; † 25 сент. 1571, в Венесе. 36. Леонид хирот. 6 дек. 1571, из архим. Чудовских; в окт. 1575 свезён в Москву, в опале; † (20 окт.) в Новинском митре. III. Mumponoлumы Новгородские и Великолуцкие 37. Александр хирот. 12 сент. 1576, из архим. Юрьева монастыря; с 1589 митр.; † 26 июня 1591. 38. Варлаам хирот. 20 февр. 1592, из архим. Чудовских; † 15 апр. 1601. 39. Исидор хирот. 6 февр. 1603, из игум. Соловецких; † 10 апр. 1619. 40. Макарий 22 июля 1619 перев. из Вологды; † 12 сент. 1626. 41. Киприан 20 окт. 1626 перев. с епарх. Крутицкой; † 17 дек. 1634. 42. Афеоний хирот. 8 мар. 1635, из игум. Переяславского Залесского Борисоглебского монастыря; 7 янв. 1649 отказался и отошёл в Хутынь; † 6 апр. 1652. 43. Никон хирот. 11 мар. 1649, из архим. Новоспасских, а с 25 июля 1652 патр. Всероссийский. 44. Макарий хирот. 8 авг. 1652, из казначеев Казанского митр-та (монахов Снасского Казанского монастыря); † 14 нояб. 1662. 45. Питирим 6 авг. 1664 перев. с епархии Крутицкой, а с 7 июля 1672 патр. Всероссийский. 46. Иоаким Савёлов хирот. 22 дек. 1672, из архим. Чуковских, а с 26 июля 1674 патр. Всероссийский. 47. Корнилий 6 авг. 1674 перев. из Казани; 8 жар. 1695 отошёл на покой в Зеленецкий мнтрь; † 26 февр. 1698 и погребён там. 48. Евфимий 14 апр. 1695 перев. с епархии Крутицкой; † 6 дек. 1696. 49. Иов хирот. 6 июня 1697, из архим. Троице-Сергиевских; † 3 февр. 1716. IV. Архиепископы Новгородские и Великолуцкие 50. Феодосий Яновский хирот. в начале 1721 [указом 31 дек. 1720], из архим. Александро-Невских; 12 мая 1725 лишён сана и сослан в Корельский мнтрь; † там 3 февр. 1726. Погребён 12 мар. в Белозерском Кирилловом митре. 51. Феофан Прокопович 25 июня 1725 перев. из Пскова; † 8 сент. 1786. Погребён в Новгородском Софийском соборе. |
| В 1675–1677 г. Евфимий Чудовский, ученик Епифания Славинецкого, по указанию патриарха Иоакима составляет «Воумление иереям» 12 , в котором четко излагается «латинское» учение о времени пресуществления 13 . Тот же Евфимий в 1677 г., готовя к печати «Чиновник архиерейского служения», внес туда исправления, предписывавшие архиерею снимать митру и надевать омофор перед произнесением «установительных слов», тем самым особо подчеркивая их значение 14 . Наконец к началу 1680-х гг., по всей вероятности, относится сочинение Сильвестра Медведева «Хлеб животный» 15 , излагавшее учение о Евхаристии и затрагивавшее вопрос о времени пресуществления Святых Даров 16 . Таким образом, к началу 1680-х гг. в Великорусской Церкви вполне утвердился «латинский» взгляд на время пресуществления Святых Даров. В марте 1685 г. в Москву прибыли братья Иоанникий и Софроний Лихуды . Это были греки, доктора богословия Падуанского университета, получившие рекомендательные грамоты от патриарха Иерусалимского Досифея, славившегося своей ревностью в борьбе за чистоту православной веры. Все иностранцы, претендующие на службу у великих государей, должны были пройти официальный экзамен. Для Лихудов таким экзаменом стал диспут еще с одним человеком, претендовавшим на звание доктора богословия, который в то время находился в Москве, – с Яном (Андреем Христофоровичем) Белобоцким 17 . Лихуды без труда разгромили Белобоцкого (познания последнего сводились главным образом к эзотерическому учению Раймунда Люллия 18 ) и вынудили его признаться, что он не имеет докторских степеней ни по богословию, ни по философии 19 . При этом первым вопросом, который братья-греки задали своему оппоненту, был вопрос о времени пресуществления Святых Даров. Белобоцкий ответил на него изложением «латинской» точки зрения, на что Лихуды ответили развернутым опровержением и изложением «восточного» учения. Точная мотивация «самобратии», побудившая их поднять тему времени пресуществления, остается неизвестной: было ли это как-то связано с диспутом с иезуитом Руткой 20 , состоявшимся, когда Лихуды проезжали через Речь Посполитую привлекли ли внимание греков поклоны на литургии в московских церквях, или же причина была иной. В любом случае сам факт существования двух различных взглядов на важный богословский вопрос должен был рано или поздно выйти наружу. Однако в специфических условиях московской интеллектуальной элиты конца XVII в. этот чисто богословский вопрос стал поводом для борьбы не на жизнь, а на смерть и ознаменовал собой начало евхаристических споров, потрясших Русскую Церковь в конце 1680-х – начале 1690-х гг. Процесс конфессионализации придавал узковнутрицерковным дебатам общенародную значимость. |
| 3 авг. 1659 г. сб. «Рай мысленный» был дополнен еще одним произведением, посвященным И.,- Словом о явлении мощей святого («Слово о явлении честных и многоцелебных мощей святаго и праведнаго Иакова, Боровицкаго чудотворца, и о чудесех его»; нач.: «Прежде век непостижимым мановением Божиим») (Л. 1-30 2-го счета). К печатному оригиналу Слова о явлении мощей И. восходят более поздние списки из б-к Троице-Сергиева (РНБ. Мих. Q. 515, кон. XVII - нач. XVIII в.) и Соловецкого в честь Преображения Господня (РНБ. Солов. 990/1099, XVIII в.) мон-рей. В Слове о явлении мощей, написанном в жанре торжественного красноречия, есть текстуальные совпадения со службой И. Нек-рые исследователи приписывают Слово о явлении мощей И. патриарху Никону по аналогии со Словом о перенесении мощей святого ( Белоненко В. С. «Рай мысленный» и создание Иверского Валдайского монастыря//Рай мысленный. 1999. С. 20; Севастьянова. 2003. С. 185). Более традиц. и надежной является атрибуция памятника иером. Епифанию (Славинецкому) , ближайшему сподвижнику патриарха Никона ( Ключевский. Древнерусские жития. С. 425-426; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 235; Филарет (Гумилевский). Обзор. Кн. 1. С. 236). В лит-ре иногда отождествляются 2 произведения, приуроченные к памяти И. 23 окт.: «Повесть словеси...» о явлении мощей И. (нач.: «Зачало премудрости - страх Господень») и Слово о явлении мощей святого (нач.: «Прежде век непостижимым мановением Божиим»). Епифанию (Славинецкому) следует атрибутировать 2-й текст. В перечне трудов Епифания, составленном его учеником чудовским мон. Евфимием , значится «Слово похвальное Иакову Боровицкому» с нач. «Прежде век непостижимым…» («Каталог на словеса» Епифания (Славинецкого) чудовского инока Евфимия/Опубл.: В. Ундольский//ЧОИДР. 1846. Кн. 4. С. 69). В произведении встречается специфический для художественной системы Епифания (Славинецкого) образ «мира лестного» ( Елеонская. 1990. С. 71). Сокращенный текст Слова о явлении мощей И. был внесен в 3-е издание Пролога (М., 1659-1660), в том на сент.-нояб., под 23 окт. (Л. 602-609), в подготовке к-рого активное участие принимал Евфимий Чудовский. Известны также рукописные варианты проложного текста (напр., РНБ. ОЛДП. Q. 455, XVIII в.). |
|
|
