| Начал он свою работу с помощью таких же, как он сам, ученых монахов, привезенных из Киева. При нем крестилось до 40.000 остяков, вогулов и др. инородцев, для которых им выстроено было 37 церквей. Митр. Филофей, проповедуя и крестя народ, много раз побывал не только во всех населенных местах зап. Сибири, но проникал и на восток по Апгаре и Тунгузке; был и за Байкалом. Уйдя на покой, митр. Филофей, в схиме Феодор, скончался в 1727 г. Заботились о просвещении инородцев митрополиты св. Иоанн (Максимович) , прав. 1712–15 г.г., и Павел (Конюскевич), прав. 1758–68 г.г. Правильно организованная миссия открыта была в 1828 г., по почину тоболь ского архиеп. Евгения (Казанцева), прав. 1825–31 г.г. Местом её был избран Алтай, край еще не початый христианством. Удачен был выбор начальником миссии глубоко верующего и образованного ректора костромской семинарии, архим. Макария (Глухарева). В 1830 г. прибыл он в край, населенный татарами, калмыками и дикими инородцами, большею частью язычниками. Обосновавшись в Улале, он оттуда совершал разъезды по всей стране. Быстро ознакомившись с алтайским наречием татарского языка, арх. Макарий составил словарь и сделал много необходимых переводов. Сердечный и любящий, он был для своих духовных чад учителем, воспитателем детей, ходатаем перед властями и общим благодетелем. Он отыскивал средства у богатых людей в Тобольске и Москве и на них, как и на полагавшийся ему особый магистерский (ученый) оклад, оказывал помощь вновь крещеным. В своей просветительной деятельности, архим. Макарий более всего расчитывал на могущественное действие православного богослужения. В 1844 г. он, по разстроенному здоровью, удалился в Волховский монастырь, где скончался в 1850 г. Отлично налаженное им дело продолжал его сотрудник и преемник прот. Стефан Ландышев и последующие начальники миссии, в особенности архим. Владимир (Петров), один из выдающихся миссионеров (1828–97). Сын донского казака, питомец киевской академии, на четвертом курсе принявший монашество, он, будучи инспектором петербургской академии и профессором догматического богословия, принимал большое участие в учреждении в столице общества для содействия миссиям алтайской и забайкальской. |
| Не спешил ты явить нам твою славу, потому что спешил утвердить нашу безопасность. Ты грядешь, наконец, яко царь не только наследованного тобою, но и тобою сохраненного царства. Не возмущают ли при сем духа твоего прискорбные напоминания? Да не будет! И кроткий Давид имел Иоава и Семея ( 3Цар.2:5–8 ), не дивно, что имел их и Александр Благословенный. В царствование Давида прозябли сии плевелы: а преемнику его досталось очищать от них землю Израилеву, что ж, если и преемнику Александра пал сей жребий Соломона? Трудное начало царствования тем скорее показывает народу, что даровал ему Бог в Соломоне. Ничто, ничто да не препятствует священной радости Твоей и нашей! Царь возвеселится о Господе. Сынове Сиона возрадуются о царе своем. Да начнет все множество хвалити Бога: Благословен грядый Царь во имя Господне! Всеобщая радость, воспламеняя сердца, да устроит из них одно кадило пред Богом, чтобы совознести фимиам твоего сердца, да снидет благодатное осенение Царя царствующих на тебя и твое царство Вниди, Богоизбранный и Богом унаследованный государь император! Знамениями Величества облеки свойства истинного Величества. Помазание от Святаго да запечатлеет все сие освящением внутренним и очевидным, долгоденственным и вечным». 670 Надобно заметить, что и двум старейшим митрополитам назначено было также говорить речи при торжестве коронации, конечно, в разное время, и при сем многие находили особенно хорошею речь Киевского митрополита Евгения. Но вот что пишет о том по получении описания коронации с текстом всех трех речей, тобольский архиепископ Евгений (Казанцев) своему родственнику, Московскому священнику И. А. Благовещенскому, от 23 сентября 1826 года, «речь Евгениева подлинно хороша. Но решить трудно, чья лучше. Это зависит от вкусов. По мне все лучше, т.е. всякая в своем роде». 671 Для нас же в настоящее время более всего важно то, что мы сказали о сочетании напоминания о времени восшествия на престол и мысли о настоящем торжестве и его значении. Торжество это в рассматриваемом отношении и в его значении для народа русского особенно возвышало присутствие на нем столь великодушно отрекшегося от престола величайшей в свете Империи цесаревича великого князя Константина Павловича, прибывшего из Варшавы в Москву пред самым днем коронации. |
| «Не унывайте, не отчаивайтесь, во всем благодушествуйте,— писал ржевский протоиерей,— Решимость нужна — и тут же все и трудное станет легко… Так и сказано, когда немоществую, тогда силен». Увы, письмо запоздало, да и едва ли оно могло помочь Гоголю. Осознав тщетность своей горделивой мечты о создании книги-откровения для России и всего мира, автор решил поставить точку. Он просил графа Толстого передать рукопись второго тома «Мертвых душ» московскому митрополиту, дабы владыка Филарет сам решил, что можно оставить для печати, а остальное бы уничтожил. Александр Петрович отказался. Гоголь попытался сам в восьмой раз переписать второй том… и кончил тем, что ночью сжег его в печке. Граф вызвал врачей. Ни добрый граф, ни друзья и многочисленные почитатели великого писателя в те февральские дни не понимали, что он уже покончил все счеты с этой жизнью, совершил все, что должен был совершить, и готовился к уходу. Людям так свойственно бояться болезни и горя и пытаться избавиться от несчастий. В те же зимние дни архимандрит Игнатий Брянчанинов в письме к близкому человеку писал: «Очень справедливо и богоугодно рассуждаешь, говоря, что болезненность и сопряженныя с нею тесноты посланы тебе Богом для сохранения от грехов и греховных соблазнов, которыми ныне преисполнен мир. Но и ныне избранные спасаются. Печать избрания суть скорби. Господь кого хочет увенчать, того подвергает многим и различным скорбям, чтоб душа, потрясаемая скорбями, прозрела и увидела Бога в Его Промысле». На владыку Евгения Казанцева, давно переведенного из Сибири в Россию, на почетную ярославскую кафедру, все более наступала слепота. Во время служения он уже не различал лиц сослужащих иереев и иподиаконов, буквы видел лишь на вывесках лавок, да и то если близко ехал. Три года назад, помолившись, он после праздника Крещения написал прошение в Синод на высочайшее имя об увольнении от управления епархией и письмо московскому митрополиту с просьбою: дозволить провести остаток жизни в лавре или в каком-нибудь из московских монастырей поблизости от врачей. Филарет отвечал, что примет охотно, но умоляет не подавать прошения. Ответа из Синода не было, и владыка Евгений в марте послал вторичное прошение. В ответ 3 апреля получил высочайший благодарственный рескрипт и алмазный крест для ношения на клобуке. Никак не мог понять ярославский архиепископ причин такой милости со стороны государя, он ведь просто служил… |
| Не чести желание, ниже сокровища злата и сребра возбудили дух ее на оное пречудное предприятие, как токмо, чтоб церковь избавить от угрожаемых ей зол и любезному отечеству спокойство и благополучие даровать. А сему бдогочестию, так заключает свою проповедь Платон, от младых ногтей нетокмо неусыпным попечением матерним, но и своим великим примером научает любезнейшего сына своего, государя наследника Павла Петровича, вожделеннейшую всероссийскую надежду. Господь Вседержитель, седяй на херувимех, неугасаемыми к себе любви огнем возжег твое, благочестивейшая монархиня, сердце: которой огонь, чтоб всегда в душе ее пылал, всеусердно молим мы со всею церковью Тебе, Господи Боже духов и всякие плоти» В своей автобиографии Платон говорит, что эту проповедь государыня приняла столь благоволительно, что тотчас велела оную напечатать и удостоила проповедника быть при своем царском столе. Конечно, если сравнивать проповеди Платона с проповедями времен Елисаветы, например, с проповедями Кирилла Флоринского, то в произведениях Платона найдем много сторон, которые дают ему полное преимущество пред проповедниками прошедшого века, славившимися до его времени. У него нет той резкости в выражениях, тех выходок, нередко грубых, против духа времени, нет крайне искуственных фраз, образовавшихся под влиянием придворной лести, нет слов иностранных, которые встречаются в проповедях Флоринского; Рассуждение Платона спокойнее, взгляд его светлее, самый язык далек от изысканности и носит в себе начатки того простого витийства, чуждого однако вульгарности, которым прославился Платон впоследствии. Но он должен был еще отдать дань веку, дань школе: век не избавил его от лести, хотя Платон и держал ее в границах: школа стеснила свободу его слова слишком строгим расположением частей слова, доказательствами a contrario и honesto, наконец, примерами из истории языческой, которые по нашим понятиям не идут к церковным поучениям, а тогда признаваемы были за неизбежные красоты в ораторском произведении Но повторим: Платон платил умеренную дань этим неизбежным требованиям времени и постепенно сбрасывал с себя тяжелое ярмо школы, как это видно из дальнейших его поучений, которых оценка выходит из круга нашего исследования. Учителя Троицкой семинарии, получив по экземпляру первого издания проповедей Платона (в 1766 г.) писали ему, что это дает им случай научиться его неподражаемому витийству. Из школы Платона действительно вышло немало замечатсльных проповедников, которые, начав подражанием ему, развили в себе путем образования и опыта талант проповедничества до степени оригинального. Таковы были ректоры семинарии: Мефодий Смирнов , Августии Виноградский, Евграф Музалевский и Евгений Казанцев. Из наставников семинарии высокое место в ряду проповедников занимает еще В. М. Дроздов. К сожалению, не от всех означенных лиц сохранились поучения, относящиеся ко времени служения их, в семинарии, и потому мы принуждены говорить только о проповедях Евграфа, Дроздова и Евгения. |
| Николая I. В Западной Сибири первая правильно организованная миссия открыта была в 1828 г. по почину тобольского архиепископа Евгения (Казанцева), правившего с 1825 по 1831 г. Во главе миссии был поставлен архимандрит Макарий (Глухарев), бывший ректор костромской семинарии, весьма верующий и беззаветно преданный просветительной работе. Местом миссии был избран Алтай, страна еще не початая христианством. Населен был Алтай татарами, калмыками и др. дикими инородцами, большею частью язычниками. Макарий явился туда в 1830 г. и основался в Улале, но отсюда каждогодно делал, не зная устали, разъезды по всей стране. Быстро ознакомившись с алтайским наречием татарского языка, он составил его словарь и много необходимых для просвещения инородцев переводов. Сердечный и любящий, он был для своих духовных чад и учителем, и врачем и воспитателем детей, и ходатаем пред властями, и общим благодетелем. Оклад миссии был небольшой, но он сумел найти для нее богатых жертвователей в Тобольске и Москве, и все денежные средства свои, даже полагавшийся ему особый магистерский (ученый) оклад употреблял на вспомоществование новым христианам. В 14 лет им приобретено было для Церкви 675 душ, устроено три миссионерских стана с 2 церквами и 1 часовней. В деле миссии Макарий более всего рассчитывал на могущественное действие православного богослужения. Им устроены были также улалинское училище, женская благотворительная община, больница и созданы для новообращенных несколько оседлых поселений. В 1844 г., по совершенному расстройству здоровья, он удалился в Болховский мон. на покой, успевши дать устройством своей миссии прекрасный образец для других миссий. Скончался арх. Макарий в 1850 г. (Знаменский). Дело его было успешно продолжено его сотрудником и преемником, прот. Стефаном Ландышевым, окончившим нижегородскую семинарию, и последующими начальниками миссии, в особенности архим. Владимиром (Петровым), одним из выдающихся русских миссионеров (1828-1897). Сын простого донского казака, он окончил Киевскую дух. |
| Об этом узнал Филарет Дроздов и в письме к Макарию советовал ему лучше ехать в Тобольскую епархию. Как раз в это время в Глинскую пустынь пришло обращение Курской духовной консистории о вызове монахов для миссионерства в Тобольской епархии на основании писем архиеп. Евгения Казанцева. Следуя совету Филарета Дроздова , Макарий решил ехать в Тобольск. По получении разрешения Св. Синода, Макарий сначала отправился летом 1829 года в Москву. Милостиво принятый Московским митрополитом Филаретом Дроздовым, Макарий при его содействии и рекомендации смог познакомиться с некоторыми влиятельными и богатыми людьми, которые позже помогали ему материально в его миссионерской работе на Алтае. Осенью 1829 года Макарий двинулся в путь в Тобольск. III. Тогдашний Тобольский архиеп. Евгений Казанцев встретил Макария очень дружелюбно и намечал для него сначала миссионерствовать среди инородцев Обдорского края, северной части его огромной епархии. Уже в начале XVIII века часть этих инородцев была крещена, но по способам того времени, т. е. новокрещенные после крещения были оставлены без всякого пастырского попечения и отпали затем в язычество, продолжая числиться «право- Алтай занимал южную часть Томской губернии, входившей в Тобольскую епархию (Томская епархия была учреждена только в 1834 г.). Среди немногочисленного русского населения в начале 30-х годов XIX в. там жило около 40 тысяч инородцев различных племен: черненые татары, теленгуты или телеуты, кумандинцы и алтайские калмыки; за исключением последних, все племена были татарского происхождения. Эти племена говорили на различных наречиях, исходивших из татарского языка. В XVIII веке было, правда, крещено несколько тысяч инородцев, но, оставленные без пастырского попечения, от их христианства не осталось следов. Христианство сохранили только те семьи, в небольшом количестве, которые жили около русских поселенцев и под их влиянием отчасти обрусели. Религиозные воззрения алтайцев были дуалистического характера: в мире действуют два начала – светлое и темное, как главные божества, которым подчинены многие мелкие добрые и злые духи. |
| Он быль причиной, что Андрей Казанцев (Мирское имя архиеп. Евгения) вступил в монашество, как и многие другие воспитанники м. Платона, впоследствии знаменитые пастыри церкви. “Не без борьбы”, как писал сам преосвященный, было избрано им иночество. В его время ученые были редки, духовных воспитанников охотно принимали на государственную службу и открывали им дорогу к почетной и привольной жизни. Такого рода приглашение было причиной его борьбы. “Зачем же они шли в монашество, когда чувствовали борьбу”, скажут многие ныне. “Это значит идти против призвания. Это насилие. Свои дарования с равной пользой они могли употребить и на государственной службе”. В этом-то и тайна воспитателя, приобретающего права отца. Он действовал не властью и насилием, а убеждением, которому, по замечанию почившего, трудно было противиться. Но важно то, что целая половина силы этого убеждения скрывалась в самих воспитанниках митрополита Платона. Они воспитывались не под руководством науки о вере, а самой веры, они немного изучали книг о Священном Писании , но глубоко знали самое Писание. Они читали в подлинниках великих истолкователей Писания, св. отцов; они изучали историю церкви не по кратким, —218— сухим учебникам, а по первоначальным живым памятникам и источникам. Дух аскетизма жил в сердцах их, им отличались воспитанники м. Платона и в белом духовенстве. Поэтому борьба в выборе между светской жизнью и монашеством для них принимала значение не противления призванию, а просто искушения слабой плоти в страстей, которое они преодолевали, и, приняв трудный подвиг, победоносно его проходили. Поэтому долго и после м. Платона, по силе той же веры и ревности о благе церкви, как бы по обязательному преданию, цвет дарований из духовных училищ было охотно приносим на жертвенники иноческого самоотвержения в дар церкви» 1666 . Воспроизвести картину этой выдающейся воспитательной деятельности, думаем, было бы важно и не в научном лишь отношении. Обследование и освещение всех указанных отдельных сторон жизнедеятельности м. |
| Он при мне же написал рекомендательное письмо обо мне Преосвященному Евгению 74 и мне же вручил оное для подачи ему. Я приехал в Ярославль. Явился Евгению 75 , подал ему митрополитово письмо, которое он при мне же прочитал, сказав: «Посмотрим, что будет. Всем управляет судьба». Холодная, отдаленная речь. A, впрочем, как теперь понимаю ее: «Хорошо-де. Посмотрим здесь на твою службу 76 , поведение. Будет видно, как понять тебя и как трактовать» 77 . Затем преосвященный стал очень 78 выхвалять моего предместника по ректорству в Ярославской семинарии, Архимандрита Иоанникия. Однажды при мне он сказал губернатору, на речь его, что он встретился с Иоанникием на станции: «Правая рука» (близ Петербурга), Евгений воскликнул: «точно был мне правая рука отец Иоанникий. В нем я потерял свою правую руку». (Иоанникий был мастер льстить, умел вовремя поддакивать или смалчивать. A, впрочем, служил ли он сердечно и убежденно так, как я? Умный человек Иоанникий, но хитрый) 79 . Губернатор обнадеживал Архиерея мною, моею службою услугами 80 . «Посмотрим», сказал Евгений. Я, однако, положил себе правилом: во всем и всячески угождать Архиерею. И я, точно 81 , y Евгения три года служил, как раб; был его утиркою, отребием. Выслушивал почти в роде: «дурака, болвана», я не только не отражал, но ниже малого негодования старался дать не заметить. Он меня и пьяницей обзывал, и корыстолюбцем, и лентяем по службе, и не благочестивым в службе, и опрометчивым в распоряжениях, и не знающим службы и проч., и проч. Я не защищался. Проехал с ним до Ростова, однажды по епархиальному объезду преосвященного, и был сущим лакеем y него, утиркою. Был с ним в Рыбинске, на освящении там собора, в Угличе, на освящении великолепной церкви в тамошнем женском монастыре, и везде был хуже и ничтожнее его служителя. Меня томили. Я не спал ночи, был голоден, холоден. Все перенес: молчал! За то и Евгений, усматривая во мне толикое послушание, уничижение, так сказать бросовость 82 себя на все, что низко, оскорбительно, видя мою безропотность, – как человек 83 умный, тонкий, наблюдательный, прозорливый, в последствии отдал мне всю честь. Припоминаю: |
| Определили: 1) Принимая во внимание сравнительное достоинство сочинений, устных ответов и поведения студентов I, II и III курсов Академии, – перевести их в следующие курсы в таком порядке: а) во II курс – студентов I курса: 1) Россейкина Феодора, священника Рождественского Димитрия, Дверницкого Арсения, Каэласа Александра, 5) Новочадова Владимира , Смирнова-Косташа Николая, Бориса Антона, Левитова Василия, Федоровского Михаила, 10) Роздольского Александра, Дьяченко Николая, Протопопова Виктора, Розанова Владимира, священника Боголюбова Владимира, 15) Лебедева Ивана, Чистякова Ивана, Громцева Николая, Успенского Константина, Никитского Владимира, 20) Златоустова Павла, Белявского Андрея, Попцова Михаила, Евсеева Константина, Петропавловского Александра, 25) Смирнова Николая, Никольского Павла , Дгебуадзе Ивана, Шафранова Николая, Явойского Ивана, 30) Виндряевского Михаила, Булыгина Сергея, Лясковского Николая, Тихонравова Сергея, Демьянова Григория, —198— 35) Смирнова Михаила, Благоволина Феодора, Добротворского Николая, Грандилевского Александра, Иванова Петра, 40) Троицкого Александра, Нежданова Алексея, Батина Александра, Соловьева Михаила, Ястребова Николая, 45) Ершова Филиппа, Павского Григория, Стоянова Ивана, Станиславского Ивана, Неутриевского Ивана, 50) иеродиакона Панарета (Наумова), Божовича Григория, Соболева Всеволода и 53) Орлова Митрофана. б) в III курс – студентов II курса: 1) Орлова Анатолия, Тренева Бориса, Остроумова Михаила, Одинцова Михаила, 5) Богородского Николая, Кобрина Николая, Покровского Николая , Максимовича Владана, Старокадомского Григория, 10) Лозинского Николая, Дорошевского Феодора, Болотовского Михаила, Буравцева Николая, Василькова Павла, 15) Шарапова Алексея, Кирикова Владимира, Бензина Василия, Свавицкого Павла, Береснева Платона, 20) Соколова Алексея, Цветкова Владимира, Недригайлова Ивана, Богословского Сергея, Трапицына Василия, 25) Созонова Михаила, Воскресенского Николая, Немешаева Дмитрия, Кутузова Михаила, Казанского Николая, 30) Иеремича Божидара, Ястребцева Михаила, Платонова Михаила, Адамова Ивана, Лукшина Александра, 35) Дьяченко Владимира, Жиромского Иосифа, Судакова Ивана, иеродиакона Алексия (Симанского), священника Добротворского Василия, 40) Минераллова Александра, Моисеева Александра, Зверева Георгия, Архангельского Михаила , Плотникова Евгения, 45) Казанцева Николая, Антонова Александра, Ильинского Сергея, Денисова Константина, Крестианполя Павла и 50) Артемьева Василия. |
| Определили: 1) Студентов II курса: 1) Владимира Тихомирова, Дмитрия Судницына, Николая Покровского , Василия Речкина, 5) Сергея Арановича, Ивана Пальмова , Христофора Надеж- —127— дина, Николая Ивановского , Ивана Голубева, 10) Александра Успенского , Михаила Изюмова, Александра Титова, Василия Яновского, Василия Рыбинского, 15) Леонида Краснова, Ивана Успенского, Матвея Запольского, Василия Креминского, Ивана Речкина, 20) Петра Ногорова, Александра Сахарова, Евгения Мелехова, Дмитрия Цитовича, Ивана Строева, 25) Александра Сосновского, Виктора Нечаева, Василия Воскресенского, Михаила Дрозда, Александра Горшкова, 30) Диакона Петра Рождественского, Николая Боголюбова , Николая Преображенского, Ивана Хреновского, Дмитрия Покровского, 35) Дмитрия Лебедева , Николая Федоровского, Константина Якубовского, Анатолия Попова, Сергея Четверикова, 40) Григория Богоявленского, Ивана Захаржевского, Николая Штемберга, Михаила Добротворского, Игнатия Заржицкого, 45) Александра Кузнецова, Николая Лихачева, Ефрема Веригина, Константина Смагина, Ивана Попова, 50) Михаила, Кузнецова, Сергея Ставровского, Николая Чистосердова, Сергея Москалевича, Алексея Соломина, 55) Михаила Киетского, Евтихия Маминайшвили, Дмитрия Мучкапского, Василия Мухина, Константина Алмазова, 60) Сергея Молчанова, Николая Добротина, Афанасия Грановского, Василия Тронина, священника Александра Попова , 65) Василия Казанцева, Николая Веселовского, Георгия Ристькова, Пантелеймона Жузе, Алексея Марсова, 70) Фёдора Никифорова, Михаила Руднева, Митрофана Попова, Дмитрия Волковского, Осипа Барилова, 75) Николая Семеновского, Кузьму Гаева, Владимира Тимофеева, Панаиота Мутавчиева, Василия Кириллова и вольнослушателей: священника Петра Белтова, священника Фёдора Мальцева, Иеромонаха Михея, Иеромонаха Серапиона, Бориса Плеского перевести в следующий курс. 2) Студентам иеродиакону Протасию и Михаилу Кынчеву дозволить подачу семестровых сочинений после летних каникул, а о разрешении Иеродиакону Протасию сдавать экзамены по латинскому и еврейскому языкам после каникул благопочтительнейше ходатайствовать пред Его Преосвященством. |
|
|
