| а) секретарь Совета и Правления Академии Николай Дмитриевич Всехсвятский (казначейская часть) – с начала отчетного года до 1 марта 1916 года; б) помощники инспектора Академии Николай Иванович Сомов – с начала отчетного года по 14 ноября 1915 года; в) помощник секретаря священник Феодор Петрович Делекторский – с 15 ноября 1915 года до 1 марта 1916 года. – С 1 марта 1916 года исполнение всех обязанностей по должности эконома Академии, по определению Правления Академии от 13 февраля, утвержденному резолюцией Его Высокопреосвященства от 4 марта 1916 года, поручено (впредь до возвращения с военной службы г. Ряшенцева) вольнослушателю Академии – священнику Константину Павловичу Любомудрову. Профессорские стипендиаты Академии выпуска минувшего 1915 года Михаил Алексеевич Введенский и Николай Феодорович Бельчиков определены, согласно их прошениям, на штатные псаломщические вакансии: Введенский – с 10 августа 1916 года – к Введенской церкви села Озер, Коломенского уезда, Московской епархии, и Бельчиков – с 6 июля —11— 1916 года – при Московском Александро-Невском храме на Миусской площади. – На 1916–1917 учебный год Советом Академии, с утверждения Его Преосвященства, Управляющего Московской епархией, оставлены при Академии в звании профессорских стипендиатов, для усовершенствования в избранной Советом отрасли наук, в частности и для приготовления к занятию преподавательских должностей в Академии, окончившие в отчетном году академический курс по первому разряду кандидаты богословия: Евгений Яковлевич Кобранов и Борис Иванович Иванов (оба – при кафедре патрологии). Кроме того, на основании § 76 устава духовных академий и порядком, в нем указанным, замещены две вакансии профессорских стипендиатов для лиц монашествующих – окончившими в отчетном году курс по первому разряду кандидатами богословия иеромонахами Валерианом (Рудичем) и Павлом (Волковым), с предоставлением им права пользования от Академии содержанием и столом и назначением, по указу Святейшего Синода от 10 сентября 1916 года за 11342, на 1916–1917 учебный год дополнительного пособия из Синодальных сумм, в размере 300 рублей каждому. |
| Архиепископ Корнилий не смог приступить к своим обязанностям, так как находился в ссылке. Архиепископ Фаддей был задержан Тучковым на пути в Москву, и во временное управление Российской Православной Церковью вступил архиепископ Серафим. «Странное положение установилось в епархии. Митрополит Агафангел был правящим архиереем, а подчиненный ему викарий, архиепископ Серафим, был главой всей Российской Православной Церкви, — пишет игумен Дамаскин (Орловский), — Но митрополит не возражал. Он правил Ярославской епархией в тех условиях, в которые его поставил Господь, понимая, что при богоборчестве, принятом властями за официальную идеологию, многими расколами могли кончиться разномыслия архипастырей, пастырей и православных мирян». Митрополит Сергий Окончательный удар по церковному миру России нанесла печально известная «Декларация» митрополита Сергия (Страгородского). Митрополит Агафангел решительно отказался поддерживать про-советскую позицию митрополита Сергия. Позицию митрополита Агафангела разделили три его викария: архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), временно управляющий Любимским викариатством бывший архпиепископ Пермский Варлаам (Ряшенцев) и епископ Ростовский Евгений (Кобранов), а также находившийся в Ростове Ленинградский митрополит Иосиф (Петровых). Они совместно составили и отправили митрополиту Сергию «акт отхода» — послание от 6 февраля 1928 года. Митрополит Агафангел и митрополит Сергий неоднократно переписывались, спорили о проблемах церковного управления, однако к компромиссу так и не пришли. В середине сентября 1928 года владыка Агафангел слег в постель. 9 октября он причащался уже только святой Кровью, так как к этому времени никакой пищи принимать не мог. После причастия ему стало значительно лучше. Улучшение было и на следующий день, так что у окружающих появилась надежда на его выздоровление. Однако владыка чувствовал, что приближается конец его земной жизни, и отдавал последние распоряжения. «Предчувствуя близость смерти, владыка просил протоиерея Димитрия Смирнова съездить к заместителю Местоблюстителя митрополиту Сергию, попросить у него церковного мира и сказать, что он, конечно же, находится в его подчинении, а если что не так было, то просит его простить, — сообщает игумен Дамаскин (Орловский), — Отец Димитрий собрался не сразу, и владыка вынужден был торопить и просить, чтобы тот не откладывал поездку и перед митрополитом Сергием подчеркнул, что он желает совершенно с ним примириться; одновременно он наказывал о. Димитрию, что когда митрополит Сергий пришлет после его смерти архиерея для управления епархией, то обязательно бы его приняли. Отец Димитрий съездил и все передал…» Ярославский новомученик |
| Более умеренные «Н.», такие как митр. Кирилл, отвергали подобный подход, призывая не смешивать проблемы церковного администрирования и политики с вопросами благодатности таинств. При этом митр. Кирилл допускал выражения типа «обновленческая природа сергианства» (см.: История РПЦ. 1997. С. 982). Неоднородность движения «Н.» иногда порождала внутренние трения в нем. Так, напр., некоторые из иосифлян жестко критиковали московскую «непоминающую» общину прот. сщмч. Сергия Мечёва . Определенную отстраненность от др. «Н.» проявлял глава даниловцев архиеп. Феодор (Поздеевский). Однако было бы ошибкой проводить жесткое деление различных течений внутри церковной оппозиции митр. Сергию. Митр. Кирилл, напр., достаточно тепло отзывался о еп. Викторе, а митр. Иосиф в 1937 г., после получения ложного известия о кончине митр. Петра, заявил о готовности признать митр. Кирилла главой РПЦ. Также далеко не всегда можно было провести четкую границу между теми, кто отказывали митр. Сергию в подчинении, и теми, кто сохраняли с ним единство. Так, сосланный в 30-х гг. XX в. в Ср. Азию бывш. викарий митр. Агафангела - Ростовский еп. Евгений (Кобранов) пытался поддерживать общение и с митр. Иосифом (Петровых), и с Ташкентским митр. Арсением (Стадницким) , номинально состоявшим в Синоде при заместителе местоблюстителя. Видный представитель укр. «Н.» Уманский еп. сщмч. Макарий (Кармазин) , высланный в Казахстан, не усомнился принять ссыльного сергиевского Симферопольского еп. сщмч. Порфирия (Гулевича) и совершать с ним домашние богослужения. Ответом митр. Сергия на выступления против него стали многочисленные запрещения оппозиционеров в священнослужении, к-рые они, как правило, игнорировали, считая действия заместителя неканоничными. В то же время среди «Н.» были те, кто признавали силу прещений митр. Сергия и соответственно стремились их избежать. Имели место случаи, когда не поминавшие заместителя священники поминали своих правящих епископов, к-рые в свою очередь митр. Сергия и власть за богослужением поминали. |
| В 1937 г. митрополиты Кирилл и Иосиф, а также епископ Евгений (Кобранов) вместе с группой священнослужителей и мирян были арестованы и заключены в чимкентскую тюрьму. Узникам сразу же обеспечили невыносимые условия. Им не давали спать, пища была несъедобной, вода гнилой. Таким способом заключенных пытались сломать перед допросами. Архипастырей обвинили в создании нелегальной контрреволюционной религиозной организации. Их дальнейшая участь уже была предрешена в НКВД. 19 ноября 1937 г. «тройка» НКВД по Южно-Казахстанской области приговорила митрополитов Кирилла, Иосифа и епископа Евгения к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в Лисьем овраге под Чимкентом. Погибали и другие святители – 2 декабря 1937 г. в Казани был расстрелян епископ Иоасаф (Удалов), в тот же день в казахстанской ссылке были убиты епископы Порфирий (Гулевич) и Макарий (Кармазин). В Казани был арестован и расстрелян архиепископ Венедикт (Плотников), в Нижнем Новгороде был арестован митрополит Феофан (Туляков). После жестоких издевательств был казнен и он. Еще одной утратой для Церкви была гибель митрополита Нижегородского Евгения (Зернова), расстрелянного 20 сентября 1937 г. Не спасали от смерти и старые связи со спецслужбами – так, 2 декабря 1937 г. был расстрелян митрополит Серафим (Александров) . Оставшиеся на свободе иерархи и священники Московской Патриархии подвергались беспрецедентному давлению с целью принуждения их к сотрудничеству. Архиереи, шедшие на компромисс, иногда не скрывали перед собратьями факта своего падения и даже пытались обратить проступок на пользу Церкви, препятствуя закрытию оставшихся храмов. Судьба этих священнослужителей была печальна – в НКВД двойной игры не прощали и обвиняли их в «двурушничестве». В 1937 г. жертвами такого обвинения стали расстрелянные архиепископ Питирим (Крылов), епископ Иоанн (Широков) и др. Все было готово и к устранению митрополита Сергия (Страгородского) . Было арестовано его окружение, на местоблюстителя уже было заведено дело как на «японского шпиона». |
| В отчете о состоянии МДА в 1916/17 уч. г. в списке членов корпорации значились 43 чел. (Отчет о состоянии МДА в 1916/17 уч. г. Серг. П., 1917. С. 7). В послереволюционные годы репрессиям подверглись 19 чел. При этом архиеп. Феодор, протоиереи П. Флоренский, В. Н. Страхов, сщмч. Илия Громогласов, А. П. Орлов, Иоанн Смирнов , сщмч. Александр Туберовский, Д. А. Лебедев, И. В. Попов, С. С. Глаголев, помощник секретаря совета и правления Ф. П. Делекторский (буд. еп. Никита), а также профессорский стипендиат Е. Я. Кобранов (буд. еп. Евгений) были расстреляны; архиеп. Иларион (Троицкий), Н. Д. Кузнецов, Н. И. Серебрянский скончались в тюрьмах. Мн. выпускники МДА именно в годы гонений приняли священнический сан, стали архиереями ( Голубцов. Стратилаты. 1999). С 1814 по 1919 г. в МДА прошли полную 4-летнюю академическую программу студенты 74 курсов. Еще 3 курса (наборы 1916, 1917, 1918 гг.) по возможности заканчивали академию уже в Москве, а последние 3 набора (1919, 1920 и 1921) получили возможность лишь ускоренного обучения от 1 года до 3 лет в сложных условиях того времени. Н. Ю. Сухова Прот. Сергий Савинский. Фотография. Сер. XX в. После встречи И. В. Сталина с иерархами РПЦ в сент. 1943 г. стало возможным возрождение духовного образования в СССР. Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский) поручил архиеп. Саратовскому Григорию (Чукову) составить проект организации духовных учебных заведений высшего и среднего типов. 14 июня 1944 г. в Новодевичьем московском в честь Смоленской иконы Божией Матери монастыре состоялось открытие Православного богословского ин-та и Богословско-пастырских курсов. Митр. Ленинградский Алексий (Симанский), в должности патриаршего местоблюстителя возглавивший РПЦ после кончины патриарха Сергия, произнес в тот день слово, в котором подчеркнул преемство новых духовных школ в отношении старой школы. Первым руководителем возрождающихся Московских духовных школ по рекомендации протопресв. Н. Ф. Колчицкого был назначен магистр богословия С. В. Савинский , выпускник КДА, ранее преподававший в Черниговской ДС. В ин-те он преподавал догматическое и нравственное богословие с использованием классического курса догматического богословия митр. Макария (Булгакова). 28 авг. 1944 г. Синод назначил ректором Богословского ин-та профессора прот. Т. Д. Попова, к-рый был принят из обновленческого раскола, где он имел архиерейский сан. Обучение в ин-те и на курсах объявлялось бесплатным, нуждающимся выплачивалась стипендия и предоставлялось общежитие. Постановлением от 20 июля 1944 г. Комиссия по освобождению от призыва по мобилизации предоставила персональные отсрочки 17 студентам института (ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 122. Л. 12). Однако насущной проблемой оставалось формирование преподавательского состава. Согласно первым учебным планам, за 3 года обучения предполагалось пройти сокращенный курс бывш. духовных академий с пастырско-практическим направлением. |
| Для окончательного разрешения этой проблемы потребуется, конечно, соответствующая экспертиза, но и без экспертизы стоящая под «показаниями» подпись вызывает сомнение в принадлежности ее митрополиту Иосифу. Сомнения усиливаются, если вспомнить, что митрополит Иосиф отказался поставить свою подпись под постановлением по предъявлении ему обвинения и привлечении в качестве обвиняемого» 374 . Следует отметить, что процессы второй половины 1930-х годов, и особенно 1937 года, наряду с жестокостью дознания отличались и крайней степенью лживости. Известно, что часто и протоколы допросов, и признание вины, и даже сами подписи обвиняемых фальсифицировались; порой протоколы заранее составлялись самими следователями. Мы не знаем, что происходило в тот зловещий 1937 год в Чимкентской тюрьме и каким пыткам могли быть там подвергнуты митрополит Иосиф и остальные арестованные, так же как никогда по документам карательных органов мы не сможем узнать всей правды о последних днях жизни многих новомучеников. Ибо в отличие от документов гонений первых веков христианства (римские судебные акты стали основой для составления мартирологов Церкви) документы гонений последних времен изначально, как и вся система власти, их породившая, были основаны на лжи и насквозь ложью пропитаны. 29 июля был еще раз допрошен епископ Евгений. Он «признал вину» и начал называть имена. Как пишет Журавский, «трудно вычленить из всего представленного на бумаге «признания», принадлежащие владыке Евгению, и «признания» иного авторства» (по указанным причинам Журавский просто не приводит показаний епископа Евгения в своей книге). Митрополита Кирилла допросили только 20 августа. Он отказался признать, что являлся «руководителем к/революционного центра церковников», но признал, что имел связи со своими единомышленниками, являясь для них «авторитетным лицом». На допросе прозвучали имена епископов Афанасия (Сахарова) , Василия (Преображенског о), Иоасафа (Удалова), Дамаскина (Цедрика), Евгения (Кобранова), архиепископа Прокопия (Титова) и митрополита Иосифа. |
| Доцент по 2-й кафедре Священного Писания Ветхого Завета, магистр богословия, иеромонах Варфоломей (Ремов). Исправляющий должность доцента по кафедре догматического богословия, кандидат богословия, Титулярный Советник Александр Михайлович Туберовский. Исправляющий должность доцента по 2-й кафедре патрологии, кандидат богословия, иеромонах Пантелеимон (Успенский). Исправляющий должность доцента по кафедре русского и церковно-славянского языков с палеографией, кандидат богословия, священник Иоанн Михайлович Смирнов. Исправляющий должность доцента по кафедре систематической философии и логики, кандидат богословия, Коллежский Секретарь Феодор Константинович Андреев. Исправляющий должность доцента по кафедре истории и обличения русского сектантства, кандидат богословия, Коллежский Секретарь Александр Васильевич Ремезов. Лектор французского языка, кандидат богословия, Коллежский Советник Александр Константинович Мишин. Лектор английского языка, кандидат богословия, священник Николай Алексеевич Преображенский. Библиотекарь, действительный студент Академии, Коллежский Советник Константин Михайлович Попов. —15— Помощник инспектора, кандидат богословия, Надворный Советник Валентин Дмитриевич Металлов. Помощник инспектора, кандидат богословия, иеромонах Иоасаф (Шишковский). Помощник секретаря, кандидат богословия, священник Феодор Петрович Делекторский. Помощник библиотекаря, кандидат богословия, иеромонах Игнатий (Садковский). Врач, Коллежский Советник Аркадий Владимирович Танин. Эконом, Губернский Секретарь Леонид Степанович Ряшенцев. Почетный блюститель Академии по хозяйственной части, инспектор народных училищ Александровского уезда Владимирской губернии, кандидат юридических наук, Василий Дмитриевич Попов. Церковный староста Покровской академической церкви, личный почетный гражданин Сергей Семенович Макаров. Профессорские стипендиаты, кандидаты богословия: Евгений Яковлевич Кобранов, Борис Иванович Иванов, иеромонах Валериан (Рудич) и иеромонах Павел (Волков). Исполняющие, по вольному найму, обязанности: |
| За несколько времени до смерти он формально заявил Синоду о своей ошибке и просил принять его в общение с Церковью; был принят и умер умиротворённым. О смерти митрополита Агафангела уведомил митрополита Сергия архиепископ Варлаам [Ряшенцев], прося его указаний о погребении, совершить которое и послан был член Синода архиепископ Павел [Борисовский], ныне управляющий Ярославской епархией. Он же там в 40-й день совершал заупокойную литургию, при мне возвратился оттуда и дополнительно о нужном доложил Синоду. За митрополитом Агафангелом, как передавали мне, присоединился архиепископ Серафим и епископ Евгений [Кобранов], хотя и высланные властью из Ярославской митрополии... Не примирённым из «ярославской» группы иерархов, как мне точно известно, остался один митрополит Иосиф. С ним стоят в оппозиции митрополиту Сергию два Петроградских викария, епископ Виктор [Островидов], Вятский викарий и временно управляющий Воронежской епархией, епископ Алексий [Буй], как-то в переживаемое смутное время из простых келейников прошедший в епископы, переменивший несколько викариатств и, состоя потом Воронежским викарием, за смертию правящего, был назначен временно управляющим епархией. Полагают: зная, что его не могут сделать правящим Воронежским, чтобы остаться в этом положении, откололся от митрополита Сергия...» (Елевферий [Богоявленский], митрополит. Неделя в Патриархии. Париж, 1933). Добавим для большей ясности, что митрополит Елевферий, несмотря на всё своё видимое желание, не всегда достаточно объективен в одном из самых кардинальных пунктов тогдашней внутрицерковной ситуации. Во всех его высказываниях красной нитью вырисовывается его стремление всячески оправдать и обелить все действия митрополита Сергия на его заместительском посту и, наоборот, всех его противников утвердить в мнении читателя нарушителями канонов, в той или иной степени властолюбцами, иерархами честолюбивыми и под. Даже если все это и имело место в какой-то степени, то далеко не эти мелкие личные побуждения руководили ими в их внутренних отношениях к административной деятельности Заместителя. |
| закончился благополучно, то предполагалось затем направить к нему в место ссылки 2 уполномоченных архиереев, снабженных актом избрания и доверительными грамотами, вручить К. документы и немедленно возвести его в патриаршее достоинство, после чего, не задерживаясь, покинуть новопоставленного патриарха, захватив с собой его известительное послание о совершившемся настоловании для широкого распространения в народе (см.: Кифа. 2012. С. 276). По просьбе еп. Павлина Муромский еп. Евгений (Кобранов) взялся составить от имени К., как новоизбранного патриарха, обращение к пастве и к вост. патриархам на рус. и греч. языках (ЦА ФСБ РФ. Д. Р-31639. Л. 92). 8 дек. 1926 г. еп. Павлин был арестован в Москве. При аресте у него были изъяты списки епископов РПЦ, его заявление митр. Сергию, обращение заместителя местоблюстителя к епископам и др. (Там же. Л. 28). Перечисленные документы отмечены в протоколе, но отсутствуют в следственном деле. На следующий день после ареста еп. Павлин начал давать обстоятельные показания; в Н. Новгород было послано распоряжение срочно арестовать митр. Сергия и доставить в Москву. Как сообщалось в отчете ОГПУ партийно-советскому руководству: «Митрополит Сергий склонен был принять меры к легализации управляемой им церкви на условиях, приемлемых для советского правительства. Однако под давлением наиболее активных черносотенных церковников он вынужден действовать в направлении избрания патриархом бывшего Казанского митрополита Кирилла, находящегося сейчас в ссылке» («Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). М., 2001. Т. 4: 1926 г. Ч. 2. С. 829). В следующем отчете ОГПУ было сказано, что «подготовлявшиеся выборы в патриархи находящегося в ссылке контрреволюционера казанского митрополита Кирилла происходили под руководством патриаршего местоблюстителя митрополита Сергея, бывшего члена Государственного совета царского времени. Выбирая Кирилла путем сбора конспиративным образом подписей среди видных епископов, активные церковники тихоновцы хотели поставить Советскую власть и верующих перед свершившимся фактом избрания патриарха одним контрреволюционным епископатом… Однако тихоновцам выборы патриарха произвести не удалось, так как реакционная головка во главе с Сергеем была арестована» (Там же. |
| Здесь же приписка: «Собственноручная запись письмоводительницы Елецкого женского монастыря, рясофорной инокини Юлии, сделана по моей просьбе в Самарканде, в июле 1935 г. Смиренный епископ Тихон”. От редакции. Следует отметить, что по свидетельству самого митрополита Крутицкого Петра [Полянского] епископ Василий не имел от него полномочий на свои действия – см. первое письмо Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра [Полянского] Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Нижегородскому Сергию [Страгородскому] от 12.1929 г. 188 Сноска неверна. Вероятно, имеются в виду следующие стихи: “Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил сына своего Иисуса, Которого вы предали и от Которого отреклись перед лицом Пилата, когда он полагал освободить Его” ( Деян.3:13 ). 192 Вероятно, имеется в виду указ митрополита Сергия от 8(21).10.1927 г. «О поминовении за богослужением предержащей власти и об отмене поминовения всех епархиальных архиереев. находящихся в ссылках». 197 «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, этого не принимайте в дом и не приветствуйте его». 198 Касательно зарождения и первоначальных проявлений деятельности «Ярославской оппозиции» приводим следующую выписку: «Нашумевший... откол от митрополита Сергия ярославских иерархов, возглавлявшихся... митрополитом Агафангелом, не имел в себе ничего принципиального, а всецело возник на личной почве по инициативе митрополита Иосифа, бывшего архиепископа Ростовского. Группу этих иерархов составляли: митрополит Агафангел [Преображенский], архиепископ Серафим [Самойлович] Угличский, викарий Ярославской епархии, бывший Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, митрополит Иосиф [Петровых], третий из указанных Патриаршим Местоблюстителем Заместитель, архиепископ Варлаам [Ряшенцев], бывший Псковский, временно управляющий Любимским викариатством, смиренный Евгений [Кобранов], епископ Ростовский, викарий Ярославской епархии. Так они подписались под своим постановлением об отделении от митрополита Сергия. Историю этого откола митрополит Сергий мне выяснил в таком виде. |
|
|
