| «Невозможно вообразить себе, – говорит один из путешественников по Восточной Сибири, – всех бедствий путешественника, едущего на одних собаках несколько сот (бывает даже до 5.000) вёрст по непроложенной снежной степи, в мороз, часто превосходящий 40 градусов. Как описать мучения его во время вьюги, продолжающейся иногда несколько дней кряду в снежной, беспредельной, безлесной пустыне? Для спасения от подобных бедствий, на каждых сорока или пятидесяти вёрстах построена юрта для убежища или ночлега путешественников. Юрта эта есть бревенчатый сруб, непрочно сделанный, в котором поставлен камин (чувал). Но часто случается, что путешественникам не удаётся добраться до такого пристанища до ночи; тогда они прорывают снег до земли, в виде логовища, раскладывают огонь при самом входе его и, таким образом, в снежной яме, при неимоверном холоде, должны проводить ночь и переменять не только часть платья, но даже и бельё; ибо от испарения тела оно сыреет и должно, наконец, замёрзнуть. А какое платье, и какие меха могут защитить от сибирских морозов? Кроме этих и многих других бедствий, как например, повреждения саней (нарты), потери следа и направления, по которому ехать должно, проезжим угрожает постоянно опасность от встречи медведей или волков». Таковы были условия и обстановка, среди которых приходилось благовествовать и действовать миссионеру о. Димитрию Хитрову. Наряду с изучением, устроением и расширением миссионерского дела, у о. Димитрия шло изучение местных нравов и обычаев, образа жизни инородцев и в особенности непрерывное изучение разных инородческих языков. Плодом его усердных и постоянных занятий по изучению инородческих языков Якутской области было составление азбуки и грамматики якутского языка и, при помощи этих последних, перевод священных, богослужебных и духовно-нравственных книг на якутский язык. Эта заслуга Преосвященного Дионисия бессмертна и неоценима. Для якутской грамоты приняты русские буквы с незначительным изменением некоторых из них посредством особых знаков, чтобы пополнить недостаток в нашем языке звуков частью гортанных, частью носовых. О трудности якутского выговора слов, с которой миссионерам более всего приходилось считаться, говорит Гончаров в известном сочинении «Фрегат Паллада»; «что значит трудности английского выговора в сравнении со звуками, в произношении которых участвуют не только горло, язык, зубы, щеки, но и брови, и складки лба и даже, кажется, волосы! А какая грамматика.., то падеж впереди имени, то притяжательное местоимение слито с именем и т. п. и всё это, – заключает он, – преодолено!» |
| Владыка освятил самый длинный мост Заполярья. Вместе с сопровождавшими его семинаристами Тобольской православной гимназии он посетил вахтовый поселок мостостроителей, встретился и пообщался с жителями суровых заполярных широт. " Отрадно, что сейчас на Севере делается все, чтобы люди, выполняющие тяжелую физическую работу, чувствовали себя комфортно, и настроились на решение задач, которые ставит предприятие, - сказал архиепископ Тобольский и Тюменский в беседе с корреспондентом ИА " Рускомпресс " . - Забота начальствующих о своих подчиненных принесет результат: им воздастся сторицей и от Бога, и от рабочих, которые будут добросовестным трудом отвечать на внимание руководителей " . Архиепископ Димитрий отметил, что знакомство с жизнью и трудом вахтовиков является нравственным уроком и для семинаристов. " Они должны видеть, насколько тяжел труд северных строителей и газовиков, учиться с почтением относится к людям труда, от которых зависит благополучие родной страны, заботиться о душевном и нравственном устроении своих прихожан " , - подчеркнул архиерей. Встретиться с архиепископом Димитрием посчастливилось не только взрослым: он провел день в самом северном детском православном оздоровительном лагере " Земля надежды " , созданном по его благословению Департаментом по молодежной политике ЯНАО совместно с известной ненецкой писательницей Анной Неркаги. Здесь отдыхают ребята в возрасте от 2 до 15 лет - дети тундровиков из Ямало-Ненецкого автономного округа. Кстати, вместе с ними в чумах лагеря проживают дети-сироты и семинаристы Тобольской православной гимназии. Завидев в небе вертолет, на котором прибыл архиепископ, дети, держа на руках кошек и собак, вместе со взрослыми, толпой кинулись на пригорок встречать прибывших. Чумазые девчонки, принаряженные по случаю праздника в нарядные самодельные платья из тюли, теплые шерстяные кофты и национальную обувь из оленя (в тундре в этот день было не больше 8 градусов тепла), взяли владыку за руки. Взрослые преподнесли ему испеченный в тундре каравай, на котором был выложен православный крест из северной ягоды морошки. Семинаристы, одетые в гимназическую форму, по очереди припали к руке архиепископа. |
| Знаете, что самое тяжелое при затяжном спуске с горы, причем с уже «убитыми» как следует ногами? Ступеньки! Казалось бы, наоборот: ступеньки избавляют от необходимости выбирать точку опоры между выскальзывающими из-под подошвы камнями, ступеньки дают ровную плоскую поверхность с предсказуемым размером шага! Ан нет! Как раз вот эта-то плоская поверхность, на которую с высоты предыдущей ступеньки бухается всем весом тела на пятку нога, икроножные мышцы которой уже воют всеми волками мира, и есть главная беда! На наклонной поверхности тропы есть шанс подъехать подошвой с носка на пятку, наступить помягче ребром стопы и много еще разных вариантов смягчить тяжесть ударной нагрузки на суставы и мышцы. А на ступеньках этот номер при спуске не пройдет! Только жесткое «бух, бух, бух!» — всей массой на пятку! Да так, что отдает не только в коленном суставе, а аж в основании черепа! И так пару километров, и по открытому солнцу участку, да при температуре на солнце под плюс пятьдесят градусов! А если в тебе сто сорок килограммов? В общем, то, что спустилось на пристань Святой Анны вместо Флавиана, назвать живым человеком уже было нельзя! Да, все мы, конечно, за исключением, пожалуй, худенького отца Димитрия, выглядели совсем не блестяще. Но Флавиан был, как выразился Игорь, просто «уделан в хлам»! Кое-как мы с Игорем усадили его в еле найденном теневом уголке на выжигаемой солнцем набережной, напоили свеженалитой из крана теплой водой, естественно вприкуску с таблетками, намочили под краном Флавианову холщовую скуфейку и, отжав, водрузили на его большую мудрую голову. Затем нам пришлось держать «совет в Филях» о том, как нам теперь выбираться отсюда в Пантелеймон. Последний рейс парома ушел уже около часа назад, как раз когда мы из благодатной тени леса вступили на эту пыточную лестницу. Очень красиво, кстати, сверху смотрится отходящий от пристани белый кораблик, оставляющий после себя на лазурном море длинную пенистую дорожку… Но как подумаешь, что до завтрашнего утра отсюда просто не на чем выбраться! |
| Церковных деятелей второй половины ХХ века Ыладыка вспоминал уже как равных… Митрополит Никодим (Ротов) Митрополит Никодим — личность незаурядная. Отец его был партийный работник, страшный человек, но мать, учительница, была человеком внутренне религиозным. Первым, кто его заметил, был замечательный архиерей, архиепископ Димитрий (Градусов). Сохранилась кинохроника Собора 1945 г., где он со своим ярославским выговором медленно, торжественно, с большими паузами произносит: «Я выбираю Патриархом митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия». Он и пригрел этого семнадцатилетнего Борьку, и постриг его в монахи. Никодим, безусловно, был человек очень способный: знания впитывал как губка. Конечно, это была конъюнктура, но «ставить» на него было выгодно: у него все получалось. Человек он был с размахом, по–русски широкая натура, умел и любить, и ненавидеть. Нельзя отрицать и того, что работал он на износ, и в конце концов «сгорел» на работе. Любимым его занятием было писать службы. Рассказывает, бывало: «Начал писать — и никак не шло. А вчера сижу на Центральном комитете — и вдруг как нашло вдохновение!» При этом он нанес серьезный удар нашему традиционному благочестию. В поездках, например, он требовал, чтобы вся делегация непременно причащалась за каждой службой. А ведь ездили мы работать, работали днями и ночами, и нам было не до подготовки к причастию. Бывало, что и кофе пили за полночь… В 1962 г. мы с Никодимом ездили на Афон. Это был всего лишь второй визит туда представителей нашей Церкви. Был май, уже стояла жара. Часть пути мы ехали на осликах, часть — шли пешком. С ослами тогда была целая история. Путешествовали мы втроем: Никодим — 120 килограммов, я — 70, еще с нами был сопровождающий переводчик — обычной комплекции. Ослики ведут себя очень интересно. Дорогу знают прекрасно: где ветка — наклонятся, где обрыв — прижмутся к скале, вверх идут бойко, а вниз осторожно, как кошки. Я со своим легко нашел общий язык: гладил его, хвалил: «Ах, ты, какой красивый! Да какие у тебя уши длинные!» — при случае совал ему какую–нибудь ветку. А Никодим все на своего ворчал: «А ну, куда пошел?! Да, куда ты меня, сейчас свалишь!» Потом была ночевка. На следующее утро мой ослик пошел ко мне легко, переводчик тоже оседлал своего без каких бы то ни было сложностей. А Никодима — никак не подпускает: брыкается, лягается, близко не подойдешь. Я говорю: «Вечером, видно, у них профсоюзное собрание было по технике безопасности и гигиене труда, постановили: тяжелых не сажать». Сбежались монахи — ослик и им не дается. Еле–еле общими усилиями водрузили на него митрополита и пустились в путь… |
| Когда митрополит Никодим был еще с нами и слышал критику в свой адрес, я его однажды спросил, почему он ничего на это не отвечает. Тогда он сказал, что следует девизу Суворова: " Мне надо воевать, мне некогда этим заниматься " . И вот теперь я подумал и решил, что настало время ответить всем тем, кто или сомневается, или вовсе не знает о владыке. И книга стала этим письменным ответом. Что поразительно, сейчас она, говоря светским языком, начинает работать. Недавно приезжал один человек из Екатеринбурга. Прочитав эту книгу, он загорелся желанием собрать больше сведений о покойном владыке. И сейчас он уже пишет новую книгу. Я считаю, что книга " Человек Церкви " сыграла свою роль, так как это подлинный документ свидетелей. А мы знаем, что слова свидетелей - самые истинные и искренние. - В советское время пойти учиться в духовную семинарию и академию - довольно серьезный, если не рискованный шаг. Что послужило отправной точкой для принятия этого решения? - Основой для принятия такого решения было горячее чувство призвания к пастырству. Желание учиться в духовной школе созрело у меня к шестнадцати годам. К этому времени я несколько лет участвовал в архиерейских службах и не мыслил для себя жизни вне Церкви. У меня хранится переписка с архиепископом Димитрием (Градусовым). Когда я ему написал, что мне скоро будет шестнадцать лет и я, как совершеннолетний, прошу рекомендации для поступления в семинарию, владыка ответил, что не может отменить действующих правил. Нужно было дождаться восемнадцати лет, и тогда он даст мне самую хорошую характеристику. Таким образом, я созревал еще два года, а в восемнадцать лет поступил в Ленинг радскую духовную семинарию. В тот год Никита Хрущев сделал ряд воинствующих антирелигиозных заявлений. Но это нисколько не заставило меня пересмотреть свои намерения и не поколебало в избранном пути. Не было этого и когда через несколько лет прокатилась волна отречений среди духовенства Русской Православной Церкви. В этих условиях определяющей для меня была духовная поддержка со стороны отца Никодима. Думаю, что и он был уверен в последующие годы в моей преданности Церкви, ибо после перенесенного им первого инфаркта в 1972 году рекомендовал меня в качестве своего преемника на пост председателя Отдела внешних церковных сношений. |
| Во время службы Владыка любил садиться в стасидию у колонны слева от иконостаса, по восточному обычаю. Там он находился до шестопсалмия, там же его и облачали. Приглашали поющих отцов. Поначалу им приходилось отпрашиваться с приходов, но потом мы их перевели в Лавру и создали поющий причт. — Каково было отношение Владыки к петербургским богослужебным обычаям? — Как-то раз, вскоре по прибытии в Ленинград, он меня спрашивает: «Скажите, как будем служить то-то и то-то». — «Как благословите, Владыка». А он говорит: «Как благословите! Я вот приехал из Ярославля, один приедет из Казани, другой — из Рязани, третий — еще откуда-нибудь. Мы тут так наблагословляем, что от вас ничего не останется. Вы мне скажите, как было при Владыке Григории, так нужно и оставить!» — А от кого он унаследовал желание служить красиво и торжественно? — Владыка часто упоминал о митрополите Новгородском Арсении (Стадницком), хотя он его, конечно, не видел. Рассказывали, как он великолепно служил. А викарием у него был будущий Патриарх Алексий I (Симанский). Митрополиту Никодиму нравилось его служение. «Как кадит Патриарх Алексий, — говорил Владыка, — никто не умеет кадить». Это была старинная школа — школа митрополита Арсения (Стадницкого). Также он очень любил своего духовного отца — архиепископа Димитрия (Градусова). Сам он был очень проникновенный человек. Служил очень благоговейно, службу знал на память. — Интересно, как уживались в нем глубокая укорененность в православной традиции с широкой открытостью к экуменическим контактам? — Владыка был человеком необыкновенной широты взглядов и при этом выбирал лучшее. В те времена церковным кораблем было очень тяжело управлять, и он стремился сохранить все как можно бережнее. Пожалуй, самая известная история — как Владыка Никодим, учредив иностранный факультет в Духовной академии, спас ее от неминуемого закрытия. В этом плане его общение с инославными и иностранными гостями нам очень помогало. К нам приезжали кардиналы и другие высокие гости, так что с нами приходилось считаться. А то бы нас загнали совсем в угол. |
| И еще один момент по поводу того, что нуждается в дальнейшей доработке – подбор экспертов, особенно иностранных. Не всегда понятно, по какому принципу они подобраны. Иногда то, что они говорят, явным образом нуждается в комментарии. Не очень ясна грань, скажем, между социологами и религиоведами. Например, у человека спрашивают: «Что вы посоветуете почитать по религии вообще», имея в виду, вероятно, именно аналитическую литературу, а человек отвечает: «Читайте Святых Отцов». Конечно, Святых Отцов надо читать, но является ли это чтением, вводящим в религиоведческую проблематику, не очень ясно. Работа, которая возвращает людей к реальности Елена Зелинская Елена Зелинская , вице-президент «МедиаСоюза»: Служба «Среда» уже много лет исследует одно из самых малоизученных информационных пространств. В основном, когда касаются религиозной проблематики, затрагивают лишь «верю, хочу верить, чтобы было так». А «Среда» всё-таки дает нам реальную картину, настолько, насколько это возможно. Такие исследования – борьба с мифотворчеством в любой области сейчас очень полезны: мифы застилают глаза, забивают уши и особенно мозг. И поэтому нет ничего нужнее, чем работа, которая возвращает людей к реальности. Второе, что мне понравилось – очень широкий разброс мнений экспертов, которые отстают друг от друга на 180 градусов. Например, знаменитый профессор Андрей Зубов и не менее знаменитый протоиерей Димитрий Смирнов не просто высказывают различные точки зрения, они демонстрируют две совершенно разные мировоззренческие позиции. И практически каждая из ныне существующих позиций представлена экспертом, который уже имеет и имя, и наработанный багаж публикаций и высказываний. Так что к этим мнениям прислушиваться интересно. Ну и третье, что хочется отметить – это сам дизайн. «Лодка» в этом смысле интересно сделана. И взгляду не скучно, он всё время двигается, и использованы самые разные способы удержания внимания читателя. Без страха субъективности Андрей Золотов Андрей Золотов , журналист: Сборник «Лодка» только вышел, и я не успел подробно в него вчитаться, поэтому рассказываю впечатление после первого просмотра. |
| Ровно через три года после нашего знакомства, Старец приехал в Каламос, чтобы осмотреть и благословить участок, где предстояло совершиться возведению монастыря. Он приехал на сельскохозяйственной машине, а вслед за ним прибыло шестнадцать легковых. На дворе стоял июль 1987 года, в тот день температура поднялась до сорока градусов по Цельсию – первый знойный день лета. На такой жаре мы начали подниматься по перекопанной, ухабистой почве. Когда мы преодолевали крутой подъём в гору – взяли Старца под руки: с одной стороны я, а с другой – мой сын Димитрис (см. фото на стр. 125). Поскольку под ногами была трава, я не заметил одной ямки, которая была предо мной. Когда я уже начал делать шаг вперёд, то увидел её и молниеносна пронеслась у меня мысль, что сейчас упаду и потащу за собой и Старца, так что вместе завалимся в яму. В тот момент я почувствовал некую свежесть и некую силу, которая меня толкала к подъёму. И вдруг уже не я поддерживал Старца, а он меня. Он тянул меня вверх и в этот момент я увидел нечто поразительное. Ноги его не ступали по земле, но некая божественная сила поднимала его вверх, к месту, куда мы должны были идти. Это чудо видел не только я, но и другие люди, потому что к тому времени уже собралось около двадцати человек. Моя супруга Василикия взяла с собой одеяло и подушку, на случай если Старец устанет и захочет присесть–отдохнуть, ведь ему было тогда 82 года. В итоге ничего это не пригодилось, потому что Бог не только укреплял его, но и сделал летающим! Когда мы дошли, я был под впечатлением от этого чуда, а Старец радостный рассказывал о местности вокруг. Некоторые женщины спросили его: – Как сюда можно провести электричество? – Вон там, в пятистах метрах, проходят провода Государственной Энергетической Корпорации. Там, куда он указал, был лес и деревья скрывали столбы и провода. Старец «увидел», что они сомневались, и сказал: – Позовите Евангела, который приехал на последней машине, пусть придёт сюда… Все вокруг пришли в изумление, потому что Старец не был знаком с Евангелом. Подошёл Евангел и Старец спросил: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДИМИТРИЙ (Градусов Владимир Валерианович; 14.06.1881, Ярославль - 10.04.1956, там же), архиеп. Ярославский и Ростовский. Сын директора Ярославской муж. гимназии, мать родом из крепостных крестьян. Окончил Ярославскую гимназию. В молодости выступал как автор муз. произведений и статей на муз. темы. Мечтал о карьере оперного артиста, но в окт. 1905 г. во время демонстрации был жестоко избит, потерял голос на нервной почве, из-за полученных травм до конца жизни ходил с палочкой и страдал от болей в почках. В 1909 г. окончил Демидовский юридический лицей в Ярославле со званием кандидата юридических наук. Служил по ведомству Мин-ва юстиции в г. Ярославле. По роду деятельности был связан с системой исполнения наказаний уголовных преступников, подготовил к изданию «Справочник по пенитенциарной части» для губ. правлений (1910). В 1912 г. был переведен в Вологду помощником губ. тюремного инспектора, опубликовал ряд статей по пенитенциарной тематике в «Вестнике Министерства юстиции» (1912-1916). Димитрий (Градусов), архиеп. Ярославский и Ростовский. Фотография. 50-е гг. ХХ в. Димитрий (Градусов), архиеп. Ярославский и Ростовский. Фотография. 50-е гг. ХХ в. С 1912 г. по благословению еп. Вологодского и Великоустюжского Никона (Рождественского) исполнял обязанности церковного старосты, вел проповедническую и литературно-церковную деятельность. В 1913 г. в «Вестнике Министерства юстиции» опубликовал ст. «Святые узники земли Русской», в вологодских газетах в 1917-1919 гг. были опубликованы его статьи на религиозно-нравственные темы: «О Пасха, избавление скорби...», «Глаголы вечной жизни», «Венец терновый», «Праздник Церкви Российской», «Памяти митр. Владимира», «Цветы пустыни» и др. Участвовал в Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. как представитель верующих Вологодской епархии. В качестве профессионального юриста входил в группу, работавшую над составлением деяний Собора. Выступал по вопросам о единоверии и единоверческих епископах, о создании комиссии для расследования мученической кончины Киевского митр. сщмч. Владимира (Богоявленского) , о составлении «Положения о православных приходах». 4 марта 1918 г. на заседании Собора подчеркнул важность церковной дисциплины в деле приходского строительства при активном участии в жизни прихода самих прихожан. Патриарх Московский и всея России св. Тихон обратил внимание на представителя вологодских мирян и предложил В. В. Градусову принять священный сан. 8 дек. 1919 г. он был рукоположен Патриархом во диакона, на следующий день - во иерея и определен в Успенский собор Московского Кремля. |
| Борис Ротов еще на школьной скамье обнаруживал большие способности и оригинальный склад характера. Хороший ученик, увлекавшийся биологией, по натуре сангвиник, он в то же время с детства имел пристрастие к церкви. В Рязани тогда была единственная небольшая церковь на кладбище. В ней часто бывал юный Борис. После войны в Рязань был назначен новый архиерей, архиепископ Димитрий Градусов, своеобразный, интересный человек. Родом из ярославской интеллигенции, полудуховного, полукупеческого происхождения. Владыка Димитрий был высоко интеллектуальным и глубоко религиозным человеком. До принятия сана он был музыкантом. Будучи лично близок к Митрополиту Сергию (тогда патриаршему местоблюстителю), отец Димитрий Градусов рукополагается в 30-е годы в священники, а перед самой войной, после принятия монашества, становится епископом Можайским (викарием Московской епархии). Это было, кажется, единственное рукоположение в предвоенные годы, так как все хиротонии были запрещены властями, и только благодаря личной близости рукополагаемого к Митрополиту Сергию удалось эту хиротонию осуществить. Во время войны, после восстановления патриаршества, Владыка Димитрий был назначен в Ульяновск. Хорошо его помню: с длинной, слегка рыжеватой бородой, со спокойными степенными манерами, с проникновенной, неспешной манерой служить, он производил впечатление глубоко религиозного, высококультурного купца (человека типа Третьякова или Рябушинского). Из Ульяновска он был переведен на Рязанскую кафедру. К нему и обратился отрок Борис Ротов. Время это было своеобразное. Только что было восстановлено патриаршество, в Москве непрестанно рукополагались епископы и священники, всюду открывались храмы. Церковные люди переживали состояние подъема. В Рязани было решено восстановить древний великолепный кафедральный Борисоглебский собор, стоящий на самом высоком месте города, в местном Кремле. В 1944 году открылись двери древнего, заброшенного храма, и первый, кто туда вошел, был пятнадцатилетний Борис Ротов, новый приближенный рязанского Владыки. Вскоре Владыка Димитрий решает постричь смышленого, энергичного отрока в монахи. Уже был назначен день пострижения. Уже Борис знал свое монашеское имя: его уже все звали Никодимом. Все сорвалось в последний момент. Владыка Димитрий пригласил престарелую монахиню прислуживать ему и петь во время пострижения, которое должно было быть совершено келейно в покоях Владыки. |
|
|
