| Воспользовавшись советом м. Филарета, означенные лица не спешили подачею прошения, но предварительно, в продолжении четырех месяцев, всесторонне обсудили вопрос о своем присоединении. При этом они рассуждали более о том, как присоединиться, – безусловно, или по правилам единоверия, – и где избрать место для совокупного жительства? Их мысли склонились к тому, чтобы присоединиться безусловно и тем разорвать все связи с расколом. Что же касается вопроса о месте жительства, то они признали за лучшее в этом деле положиться на решение митрополита, хотя со своей стороны считали более удобным поместиться на рогожском кладбище,–в той его половине, которая предоставлена единоверцам. В этом смысле и было подано ими в начале марта 1865 года прошение м. Филарету 1246 . Сообщая в этом прошении о своем искреннем и нелицемерном желании, разорвав все связывающие их с мнимым старообрядчеством узы, войти в спасительную ограду святой апостольской православной церкви, и прося митрополита Московского – принять отеческое участие в их положении и содействовать своим мудрым советом и архипастырскою властию осуществлению их нелицемерных желаний, просители и переходят далее к вопросу о способе их присоединения и об избрании места для их совокупного жительства. «Во всякое время готовы мы, – писали они, – исполнить все, что найдено будет нужным и потребным для действительного присоединения нас к православной церкви, не предлагая со своей стороны никаких к тому условий: совершенно и безвозвратно разрывая все узы, связывающие нас с расколом, мы желаем полного и безусловного единения с православием, дабы ничем не отличаться от его присных сынов, в нем родившихся и воспитавшихся».... «Мы осмеливаемся просить вас, милостивый архипастырь и отец, – писали они далее, – дать нам, до окончания нашего дела, для совокупного нашего жительства какой-либо приют в подведомых вам церковных местах. Если бы позволено было выразить нам в этом отношении наше собственное желание, то мы нашли бы для себя более удобным, равно как не бесполезным в видах вразумления заблуждающихся братий наших, иметь себе на первое время приют в ограде рогожского кладбища, – в той его половине, которая принадлежит присоединившимся к православию и подлежит ведению вашего высокопреосвященства». |
| Поэтому он, как в этом письме так и в следующем (от 26 ноября) 1358 , просит обер-прокурора содействовать единоверцам в этом их желании. Действительно, благодаря живому участию последнего в этом деле, желание единоверцев осуществилось. Их депутаты во главе со старостою единоверческой церкви на рогожском кладбище купцом Н. М. Алясиным, 6 декабря явились во дворец и представили свою просьбу лично Государю. Последний принял их очень милостиво и отнесся к их просьбе очень благосклонно, заметив, что он «постарается исполнить их ходатайство имеющее ту отрадную для него черту, что свидетельствует о сыновней преданности и покорности их иерархическому чиноначалию православной церкви и выражает как искреннее единоверие с православием, исповедуемым Его Величеством и большинством России, так и правильное сознание, что никакое разъединение во всероссийской православной церкви допущено быть не может» 1359 . Такое внимание Государя Императора к просьбе единоверцев имело самые благоприятные последствия не только для последних, но и для раскольников. «Теперь были у меня единоверцы прямо с дороги, – так описывает м. Филарет в письме к Ахматову от 9 декабря их душевное состояние от Высочайшего приема. Они в восхищении от всемилостивейшего царского и отеческого внимания которого удостоены и от благочестивейшего воззрения Государя Императора на предмет их заботы» 1360 . «Просьба единоверцев, пишет Московский святитель через месяц тому же Ахматову и Высочайшее к ней внимание обещают плод. Благонамеренные раскольники говорят, что если просьба сия исполнена будет, то им не останется ничего более желать, как присоединиться к единоверию бросив безобразных лжеепископов австрийских и русских» 1361 . К сожалению и в это время, как и в 60 годах просьба единоверцев о подтверждении со стороны восточных патриархов разрешения Св. Синода не суждено было осуществиться, чего отчасти и опасался м. Филарет когда требовал особенной осторожности и неспешности в этих сношениях. «По моему мнению писал он Ахматову, не очень надобно спешить писать г. |
| К тому же в это время они изменили и свое намерение относительно способа присоединения. Они пришли к этому времени к мысли, что в интересах той же миссионерской их деятельности среди раскольников им гораздо лучше присоединиться к православной церкви на правилах единоверия, а не безусловно. В этом смысле они и подали владык 29 мая новое прошение о своем присоединении, в котором обстоятельно изложили мотивы, заставившие их изменить прежнее свое намерение 1253 . «Не в наших личных расположениях, – писали они между прочим в этом прошении, – главная побудительная причина, по которой мы решаемся ходатайствовать о дозволении нам, на первое время, оставаться при обрядах единоверия... Прошение наше внушено нам собственно и преимущественно христианским снисхождением к немощной совести бывших некогда братий наших, глаголемых старообрядцев, и желанием посредством такого снисхождения привлещи и их в ограду православной церкви, в чем видим нашу прямую обязанность, возлагаемую на нас нашими, вредными для церкви, действиями во времена лжепастырства и лжеучительства в расколе. А мы из многолетнего ближайшего знакомства с раскольниками знаем, с каким непреодолимым отвращением они смотрят на каждого, изменившего уважаемым ими обрядам, и вполне уверены, что слух о нашем общении с церковью в самых обрядах послужил бы только к торжеству для врагов церкви и положил бы преграду для свиданий и собеседований с нами даже тем из старообрядцев, которые, как нам вполне известно, готовы уже последовать за нами». Митр. Филарет признал основательность изложенных в этом прошении доводов а со своей стороны выразил полнейшее согласие присоединить просителей на условиях единоверия. В виду этого он поспешил отменить прежнее свое распоряжение о помещении их в Гефсиманский скит. «Вы в праве сетовать на меня, – писал он от 7 июня архим. Антонию, – что озаботил вас ищущими присоединения к святой церкви и потом долго молчу. Они писали мне, что желают присоединения, не предлагая никаких условий; но когда я объявил им, что полагаю сделать, двое настоятельно просили присоединения к единоверческой церкви, так чтобы сие видно было и для раскольников, потому что на сей путь удобнее надеются привлечь других. |
| Сам м. Филарет, как известно, объяснял это явление особенным характером Московского раскола и, в этом, конечно, есть известная доля справедливости. Но главная причина, по нашему мнению, сравнительно слабых успехов епархиальной противораскольнической деятельности м. Филарета все-таки не в указанном им обстоятельстве. Гораздо справедливее и проще это объясняется общим недостатком противораскольнической деятельности того времени, – недостатком, который присущ был и деятельности Московского святителя, – мы разумеем предпочтение гражданских мер пред духовными. Под конец своей жизни и деятельности м. Филарет в одном из частных своих писем к преосвященному Евгению Симбирскому, откровенно сознался в этом общем недостатке тогдашней постановки борьбы с расколом. «Надобно сказать правду, – писал он в 1863 году означенному преосвященному, – что и мы не довольно тщательно изучали и употребляли искусство духовно-нравственного врачевания раскольников, охотнее опираясь на помощь власти». «Нынешнее время, прибавляет он к этому, не хочет подвизаться для вспоможения нам, а отсылает нас к слову Христа Спасителя, что Его царствие несть от мира сего. Надобно возвращаться ближе к первым векам христианства и изощрять оружие, которое тогда побеждало мир, – веру вашу. Вера, ревность по вере, самопожертвование для служения Богу и спасения ближних, – сии должны быть наши средства, наши силы против не православия, неверия и нравственного растления, так усиленно распространяемых письменностью и примерами» 1414 . Этим прекрасным наставлением приснопамятного святителя мы и закончим свое сочинение. 1109 Это разномыслие в воззрениях на единоверие констатировано было даже в недавнее время на Казанском собрании архипастырей (1885 г.) Брат. Слово 1886 г. 7. 1110 Собр. постановл. по ч. раскола, 1875 г., стр. 399. Для характеристики взглядов на этот предмет светских правительственных лиц достаточно указать на записки о расколе министерских чиновников, помещенные в Сборнике Кельсиева, в которых единоверие часто трактуется в смысл раскола. |
| Вот один из таких случаев, показывающий нам отношение м. Филарета к так называемым тайным раскольникам. Костромской купец А. П. Коновалов, принадлежавший к беспоповщинскому расколу, именно к секте нетовцев или так называемому Спасову согласию, и числившийся, как и большинство раскольников этой секты, принадлежавшим к православной церкви пожелал со своим семейством присоединиться к единоверческой церкви. Местное епархиальное начальство, руководясь точным смыслом 5 пункта Платоновских правил отказало ему в этой просьбе, так как, по справке оказалось, что г. Коновалов, равно как и его семейство официально значились православными. Часто бывая в Москве Коновалов встретился здесь с известным ревнителем единоверия В. А. Сапелкиным, которому и передал о своих затруднительных обстоятельствах. Последний обещал поговорить о его деле с м. Филаретом. Вникнув в дело Московский святитель, хотя и вопреки букве закона разрешил присоединение г. Коновалова со всем его семейством к Московской (Никольской) единоверческой церкви, что и было исполнено священником этой церкви Морозовым 2 декабря 1855 года 1407 . Но менее снисходительно относился м. Филарет и к тем из православных, кои, будучи совращены в раскол желали вновь присоединиться к церкви, но уже на правилах единоверия. Вот несколько сему примеров: «Как Герасимов, пишет митрополит в одной резолюции, шесть лет отстал от таинств, то, чтобы по не рассуждению своему не остался в сем бедственном положении и далее оказать ему снисхождение и дозволить ему исповедоваться и, буде окажется достойным приобщиться св. Таин в единоверческой церкви и по исполнении сего отпустить» 1408 . «Как крестьянин Г–в. (недавно совращенный в раскол) говорит он в другой резолюции, пожелал принадлежать к ново благословенной церкви; то, снисходя к сему вызвать его и препроводить к единоверческому священнику, дабы он в тамошней церкви исполнил христианский долг исповедью и святым причастием» 1409 . Таким образом, решая в этих случаях вопрос вопреки смыслу Платоновских правил единоверия, м. Филарет трактует их как акт снисхождения к немощным, как такое дело, которое может быть допущено только в исключительных случаях. Как действительно далек был Московский святитель от мысли смотреть на эти случаи из своей епархиальной практики, как на явление желательное, показывает то обстоятельство; что как в этих, так и в других подобных случаях 1410 , он прежде, чем разрешить присоединение этих лиц на правилах единоверия поручал своему духовенству убеждать просителей присоединиться к церкви «безусловно», и только после безуспешности этих увещаний дозволял им просимое. |
| От упоминания об этом пробеле в деле учреждения единоверия не долго было уже дойти м. Филарету до мысли, нельзя ли теперь поправить это упущение и тем устранить одно из важных для раскольников препятствий к их соединению с православною церковью? Очень может быть, Московский святитель надеялся чрез эту меру привлечь значительную массу раскольников-поповцев к церкви единоверческой и тем прекратить все их домогательства о самостоятельных священниках, против дарования которых, как мы видели, он так энергично и долго ратовал. Как бы то ни было только м. Филарет в письме к митрополиту Новгородскому, написанном всего девять дней спустя после вышеозначенного мнения, настаивает на необходимости сношений с вселенским патриархом по делу о клятвах московского собора 1667 года и предлагает свой проект этих сношений, который и просит митрополита Григория представить «на рассуждение Св. Синода» 1347 . В этом проекте он рекомендует такой образ сношений с Константинопольским патриархом. По указании тех вин раскольников против православной церкви, за которые они были осуждены собором 1667 года, а равно – и тех причин, ради которых некоторые из них были снова приняты Св. Синодом в общение с нею, на известных условиях, т.е. с употреблением старопечатных, неисправленных книг и некоторых несовершенных обрядов, каковое употребление Св. Синод, «по благонамеренности снисхождения, оставил без осуждения»; – по разъяснении всего этого, «в заключение изложить, что хотя Св. Синод не имеет сомнения, что он таковым своим распоряжением нимало не уклонился от единомыслия в вере с восточными патриархами и всею восточною церковью, но для более ясного вразумления заблуждающих и для удостоверении сомневающихся, предлагает сие дело на благорассуждение восточных патриархов, в уповании, что они разрешение раскольников, прекращающих свои хуления и противление, признающих святость православной церкви и входящих в послушание, от клятвы собора 1667 года благоволили утвердить своим согласием и употребление входящим в общение православной церкви книг и обрядов несовершенных также согласились оставить без осуждения, дабы таковым снисхождением удобнее приобретены были православной церкви заблудшие от нее, с надеждою, что со временем полнее вразумятся и от несовершенного приступят к совершенному». |
| По недостатку времени, я недовольно ознакомился с вашими последними трудами. Не отлагаю намерения споспешествовать их движению ознакомясь более. Семей бросает камни на Давида, a Давид, не отвечая ему, идет своим путем. Идите и вы своим путем, не скорбя и не гневаясь на непоставленных судей». 461 В иных случаях он высказывал и причину такого требования, именно – опасение, что раскольники из-за таких выражений бросят и не будут читать книгу. «Начинаю читать листы о расколе», писал он A. Н. Муравьеву, разумея сочинение последнего – «Раскол, обличаемый своей историей». «На первой странице предисловия нахожу выражение: «скопищ раскольнических». Надобно ли дразнить людей укоризненным словом в самом начале речи, если хотите, чтобы вас слушали? А желательно, чтобы и раскольники не бросили книги, прочитав только первую страницу, и полюбопытствовали читать далее». 462 Точно также и в замечаниях на «Увещательное послание (еп. костром. Владимира) к поморцам и перекрещенцам», он, между прочим, пишет: «а как сочинение полнее укоризнами, нежели доводами, то по справедливости опасаться можно, что его или не станут читать, или что оно произведет раздражение, а не назидание» 463 . Подобно этому м. Филарет вооружается и против «глумительных» над раскольниками картин. «Что неправославные составляют глумительные картины, это дело их вражды и темного суеверия. Православию прилично и о врагах говорить без глумления» 464 . Даже в сочинениях, не имеющих прямого отношения к расколу, он не терпел насмешек и глумлений над раскольниками. Так, по поводу употребленного преосвященным Филаретом (Гумилевским) в его «Истории русской церкви», выражения «святость рогожской стряпни», он заметил в своей рецензии на эту историю: «это сказано о мнимом святом мире , которое незаконно покушались составить и освятить раскольники рогожского кладбища. Хотя дело их в высшей степени неправильно и неблагообразно, однако, поскольку это дело религиозное и усилие подражать таинству церковному, то нежелательно было бы встретить, у степенного православного историка грубое и насмешливое слово». |
| Между прочим, в этих же видах «сношения духовенства с раскольниками для собеседования назидательного», он считал за лучшее метрические записи раскольников поручить православному духовенству 235 . Власти гражданской он также советовал «пользоваться открывающимися случаями к сближению раскольников с православным духовенством. Например, «правило, чтобы раскольников к очистительной присяг приводить в церквах, полезно, по его мнению, прилагать неопустительно и к должностной присяге» 236 . Эти сношения православного духовенства с раскольниками должны быть чужды всяких официальных начальственных отношений и иметь форму дружеской беседы, в которой священник «не увещательски и учительски, а просто может войти в собеседование с чуждыми православной церкви и предложить им полезные мысли» 237 . Но чтобы иметь возможность войти в дружеские отношения с раскольниками, м. Филарет советует священникам и причту «с уклонившимися от православия сближаться обхождением кротким и миролюбивым» 238 . Это обращение священников с раскольниками в духе кротости, любви и назидательности, он предлагает Св. Синоду и со своей стороны «строго подтвердить» духовенству 239 ; на этом же настаивает и в своих резолюциях. «Долг священника, пишет он в одной из них, кротким и добродушным обхождением располагать раскольников к тому, чтобы они его не чуждались, а по мере сближения с ним, основательными рассуждениями о правости православной церкви и о необходимости послушания ей, приводить их к сближению с нею» 240 . Одному священнику, дозволившему себе запальчивость в обращении с раскольниками, он напоминает «священное слово» – с ненавидящими мира быть мирным 241 . Предписывая своему духовенству действовать на раскольников «словом убеждения», м. Филарет в то же время вооружается против «употребления в отношении к ним власти и суда, которое должно быть делом правительства и подчиненных гражданских начальств» 242 . Употреблением таких мер духовенство, по его мнению, «более нынешнего отчуждит от себя раскольников, которые будут иметь основание приписывать ему гонение» 243 . |
| 276 Напр. Богородской округи, Воздвиженской церкви в Селинской волости, см. резолюц. 21 окт. 1821 г, (Юбил. сборн. стр. 171). Впоследствии, как видно из резолюции 23 сентября 1830 г. (Душеп. Чт. 1876 г. II ч. стр. 244) появилось здесь три души православных. Кроме этого можно указать так же и на знаменитые в этом отношении «Гуслицы», почти сплошь заселенные раскольниками. 278 Резолюц. 8 янв. 1833 г. Душеп. Чт. 1883 г. ч. III, стр. 122, ср. резолюц. 30 янв. 1832 г. Орлов . изд. стр. 574. Заметим, что не менее вредным, в отношении к делу борьбы с расколом., м. Филарет считал и «долгое вдовствование» епархии, «Долго ли вдовствовать Нижегородской епархии, спрашивает он преосвящ. Григория в письм от 12 дек. 1850 г. по поводу долгого неназначения преемника преосвящ. Иакову († 20 мая 1850 г.). Преосвящ. Иаков начал было пробивать пути в тамошние, непреступные прежде, раскольнические секты; теперь, без архиерея, раскольники имеют удобство паки заградить оные, сильнее укрепиться, и поколебать или задавить тех, которых слух и сердце отверзлись православию. «Чтен. в общ. любит. дух. просвещ. 1877 г. отд. III, стр. 165. 280 Такое же пособие м. Филарет постарался в следующем (1832) году выхлопотать и для тех малоприходных церквей Московской епархии «которые назначены были к приписке; (см. письмо к преосвящ. Николаю викарию Чт. в общ. люб. дух. просв. 1869 г. кв. VIII, отд. II, стр. 74) и существование которых м. Филарет однако отстоял, выходя из тех местных соображений, что «близость больших раскольнических гнезд, Рогожеского и Преображенского кладбищ, и оттуда простираемые усилия и ухищрения к совращению православных делают очень нужным, чтобы и в малых селениях близко были пастыри, стрегущие словесное стадо от расхищения волками». Резолюц. 28 марта 1832 г. Чтен. в общ. любит. дух. просвещ. 1878 г. ч. III. стр 129. ср. письмо м. Филарета преосв. викарию Николаю от того же 28 марта 1832 г. Там же, 1869 г. кн. VIII, отд. II, стр. 52. Да и вообще м. Филарет был против сокращении приходов. «Для предосторожности поданы, кому нужно, мысли, что причты не уменьшать надобно, а частью умножать, частью размещать с удобством для народа», писал он. пр. Аркадию Пермскому, опасавшемуся сокращения причтов на заводах с раскольническим населением; пис. Высоч. Особ. ч. I, стр. 95. |
| 465 . С другой стороны, полемические сочинения должны отличаться доказательностью. «Осуждения раскола, вообще и на отрез произносимые, не будут по мысли раскольникам», писал м. Филарет преосвященному Евлампию. 466 По поводу «очень тяжелых, но не очень достоверных обвинений», допущенных этим преосвященным в одном полемическом против раскольников слове, он советует ему «чаще спрашивать себя, довольно ли неоспоримо что я говорю против прекословящих» 467 . Самые доказательства, приводимые в сочинениях этого рода. должны быть основательные, верные а не заимствованные из каких-либо сомнительных документов. Поэтому натяжки и неверности в одном полемическом сочинении преосвящ. Евлампия вызвали замечание со стороны м. Филарета. 468 Как вообще строго он смотрел на это дело, показывает его отношение к известному соборному «Деянию на еретика Мартина», которое еще многими считалось тогда одним из главных свидетельств против раскола. 469 Нельзя сказать, чтобы в «Беседах к глаголемому старообрядцу» и совсем не было речи о Мартине-Армянине; там говорилось и о нем, но говорилось с заметной осторожностью, а о самом Деянии» и совсем не упомянуто. Вот именно это весьма замечательное в «Беседах» место: «заимствовали-ль сие (начертание имени Спасителя Исус) некоторые во втором надесять столетии по Рождеству Христовом, от Армянина монаха Мартина, о сем в исследование теперь не войду: потому что сие требовало бы исследования некраткого и многосложного. Впрочем не опасайся, любитель старины; я не согласен отдать многих добрых, и почтенных Великороссийских предков наших в ученики иноземному лжеучителю, явившемуся в Киеве, обличенному, анафематствованному, высланном в Грецию, и там соженному. Члены Стоглавного собора конечно не ученики Мартина». 470 И так, в своих «Беседах к глаголемому старообрядцу» м. Филарет не отвергал историческую действительность личности Мартина-Армянина, как иноземного лжеучителя, в XII столетии явившегося в Киеве не подвергшегося известной участи; но и здесь уже очень ясно высказал, что не соглашается находить генетическую связь раскольнических мнений с учениями Мартина и что во всяком случае исследование о том, существует-ли такая связь, должно быть «некратким и многосложным», и потому неудобно в краткой беседе по частному вопросу о имени Иисус; о Соборном же Деянии, откуда собственно и заимствовались свидетельства против раскола, м. |
|
|
