| В Ветхом Завете есть и много других примеров брачных союзов, которые отличает взаимная любовь и которые Бог благословляет обильным потомством. «Патриархи» израильского народа – Авраам, Исаак, Иаков – были женатыми людьми, и жены играли немаловажную роль в их судьбе. С каждым из них Бог заключал завет, но реализация этого завета была возможна только при помощи их жен, поскольку основным содержанием завета было именно дарование потомства. Любовь между мужчиной и женщиной воспевается в книге Песнь Песней, которая сохраняет свой буквальный смысл, несмотря на множество аллегорических толкований как в иудейской, так и в христианской традиции. «Крепка, как смерть, любовь» ( Песн.8:6 ), говорится в этой бессмертной книге, языком высокой поэзии воспевающей идеал любви и брачной верности. Совсем иное понимание брака мы находим в дохристианской греко-римской традиции. Здесь брак воспринимается не как Таинство, а как добровольное сожительство, скрепленное договором: … Известный принцип римского права, утверждающий, что «брак есть не общение, а согласие», а также тезис Модестина «сожительство со свободной женщиной является браком, а не конкубинатом»… легли в основу гражданского права всех современных цивилизованных стран. Сущность брака видится в согласии, которое, в свою очередь, сообщает значимость и законность брачному договору или контракту… Мужчина и женщина, вступая в брак, заключали обычный юридический контракт, и потому брак не нуждался в какой-либо третьей стороне, в гаранте его юридической действенности. Государство обеспечило себе право регистрации брачных договоров, которая давала возможность следить за их законностью и обеспечивала материалами суд, если на него выносились споры, связанные с брачными отношениями» . Члены раннехристианской Церкви были субъектами римского гражданского законодательства, и потому брачное право полностью распространялось на них. Во всем, что касается легальных аспектов брака, христиане следовали гражданским законам. Христианские писатели принимали римское законодательство как данность и не оспаривали его. Обращаясь к римскому императору Марку Аврелию, апологет II века Афинагор Афинский писал: «Каждый из нас считает своей женой ту женщину, на которой он женат согласно вашим законам» . Иоанн Златоуст также ссылается на «гражданские законы», которые говорят, что брак есть «не что иное, как близость или приязнь» . |
| Профессор Н. С. Суворов писал: «Брак как образ таинственного союза Христа с Его Церковью есть Таинство, соединяющее мужа и жену для полного неделимого общения жизни и низводящее на них дары Божией благодати.» В I веке новой эры христиане как римские граждане вступали в брак по гражданским законам греко-римского государства. Римское право для действительности брака требовало лишь взаимное согласие на него. В «Дигестах» сказано так: «Не может быть совершен брак иначе, как по согласию всех, то есть тех, кто вступает в брак и в чьей власти они находятся.» По форме это согласие могло быть устным, письменным (в виде договора) или выражено совершившимся делом - переходом невесты в дом жениха. Браку предшествовал «сговор, или обручение. На нем родные или опекуны жениха и невесты договаривались о материальном обеспечении семьи, уточняли размеры приданого, которое невеста приносила в дом жениха. Обрученная невеста в некоторых отношениях уравнивалась с женой. Жених мог принять на свой счет нанесенную ей обиду и подать в суд на обидчика. Неверность невесты со времен императора Септимия Севера (193-211 гг.) приравнивалась к прелюбодеянию. В своем отношении к заключению браков по нормам римского права Церковь руководствовалась новозаветным учением о браке, усматривая в браке не только способ созидания семьи как основной ячейки общества, но и образ союза Христа с Церковью, а потому считала супружескую чету живым членом Церкви. Поэтому христиане с их более глубоким и духовным представлением о браке не могли одобрять те браки, которые допускали язычники в Римской империй: например, брак между близкими родственниками, отношения конкубината - длительного сожительства мужчины со свободной, незамужней женщиной. Брачная жизнь христиан, по учению Церкви, должна соответствовать христианским нравственным правилам, вступать в брак следует не по страсти, а с мыслью о Боге, о Его нравственном законе и во славу Его. Поэтому христиане, вступая в брак по гражданским законам, предварительно испрашивали на него благословение своего епископа. О намерении заключить брак объявлялось в Церкви до заключения гражданского договора. Святой Игнатий Богоносец в Послании к Поликарпу Смирнскому пишет: «А те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти. Пусть все будет во славу Божию.» Браки, не объявленные в церковной общине, по свидетельству Тертуллиана (приблизительно 160-220 гг.), приравнивались к блуду и прелюбодеянию. Тертуллиан писал, что истинный брак совершался пред лицом Церкви, освящался молитвой и скреплялся Евхаристией. Таким образом, христиане вступали в брак и через церковное благословение, и через принятый в римском государстве юридический договор. |
| Скульптура?... Фидий и Пракситель унесли с собою тайну своего гения и своих ваяний. Архитектура?... Греко-римские здания восторгают современных архитекторов-художников красотою, стройностью, законченностью и внутренней логичностью своих очертаний. А наивысшее выражение духовной культуры – философия, – в лице Сократа, Платона, Аристотеля, Стоиков и Пифагорейцев, – достигла таких высот, дальше коих философия в собственном и строгом смысле едва ли когда и возможет простереться. Если в логике, психологии, гносеологии и естествознании теперешняя наука и начинает открывать новые горизонты, то в общем миропонимании современная философия не двинулась ни на шаг в многотомных широковещаниях, преимущественно немецкого запутанно-туманного жаргона философского, повторяя древних, ясных и изящных, Платона, Аристотеля и Стоиков. To же – в жизни политической, государственном строе, праве: Законы, Республика, Римское Право – доселе мечта и идеал. Так обстояло дело и в другой половине тогдашнего культурного человечества – иудейско-семитической, коей высшим выразителем был Израиль. Правда, внешняя культура, светская поэзия, искусства и философия здесь стояли несравненно ниже греко-римского уровня. Зато нравственно-религиозная сторона духовной культуры поднималась до высот недосягаемых. Песни Давида, Притчи Соломона, речи пророков навсегда останутся действенными и неподражаемыми откровениями иудейского нравственно-религиозного гения, овеянного Божиим Духом. Довольно указать на то, что словами этих боговдохновенных творений стал выражать свои нравственно-религиозные переживания и греко-римский мир, выражает доселе и современное европейское человечество. Так сильно их действие на людей, независимо от их народности и истории. И вот, при встрече этих двух, до противоположности различных и даже враждебных, культур нарождается новая, третья, духовная сила, берет в себя эти взаимно-враждебные противоположности, перерабатывает их, стращает в себе и дает человечеству новую культуру, высшую, христианскую. |
| I. Христианство со своими принципами являлось несовместимым с господствующими языческими идеями о государственной власти. Что это значит? Это значит, что установившемуся веками взгляду языческой государственной власти касательно безусловного господства ее во всех сферах человеческой деятельности противопоставлен был от христианства взгляд, в силу которого из-под эгиды этой власти отторгалась целая область деятельности человеческой – область религиозной жизни человека. Языческая древность чужда была идей о свободе убеждений в деле религии и совести, о свободе сообразно со своими наклонностями избирать род и образ религиозного поклонения. Языческая идея государства заключала в себе право полновластного распоряжения всею совокупностью жизни граждан. Все, что тесно не связывало себя с этой идеей, все, что хотело жить и развиваться, не служа целям государственным, – все это было непонятно для древности, чуждо ее духу. Отсюда религия и все религиозное были подчинены государственному интересу. Самые великие умы древности ничего не знали о самостоятельности религиозной, о религии и религиозности, не подчиненных государству. Платон в своем «Идеальном государстве» с решительностью объявлял, что в государстве каждый получает возможность исполнить свое назначение и достигнуть полной меры своего счастия и благополучия, и вследствие этого Платон дает государству такую власть над человеком, при которой не остается никакого места ни для личной, ни для религиозной свободы. По мнению другого великого мыслителя древности – Аристотеля (в «Политике»), человек есть существо исключительно политическое, и жизнь государственная есть все для него. Замечательнейший римский мыслитель, Цицерон, говорит также: «Государство родило нас и воспитало для того, чтобы лучшие и высшие силы нашей души, разума и рассудка употреблять в свою собственную (государственную) пользу, а в нашу личную пользу оставлять столько, сколько будет оставаться за удовлетворением его собственных нужд» 1 . Римское государство было лишь осуществлением этих идей древности. |
| МАТЕРИАЛЬНЫЙ Как ни важен сам по себе формальный способ пользования источниками со стороны Русской Правды, для истории положительного права важнее другой способ, материальный; зато он менее уловим. Легко подыскать в источнике статью. нормирующую одинаковый с известной статьей Правды юридический казус; гораздо труднее угадать, как создалась в последней самая норма, непохожая на соответствующую статью источника. Остановимся прежде всего на одном внешнем библиографическом наблюдении. ОРИГИНАЛЬНЫЕ ДРЕВНЕРУССКИЕ НОРМЫ В древнерусской юридической, преимущественно церковно-юридической, письменности встречаем одинокие статьи русского происхождения, как будто случайно попавшие в то место, где мы их находим, не имеющие органической связи с памятником, к которому они прицеплены. В нашей старинной письменности обращалась компиляция, носящая название Книг Законных, исследованная и изданная покойным профессором канонического права А. С. Павловы м. Это – сборник, составленный из нескольких памятников византийского права в славянском переводе; между ними помещался и Закон о казнех, перевод уголовного титула из известного нам Прохирона. Греко-римское право не допускало брака госпожи со своим рабом. По статье упомянутого титула бездетная вдова, сблизившаяся со своим рабом, подвергалась острижению и телесному наказанию, а если имела законных детей, лишалась ещё в пользу их своего имущества, кроме доли, необходимой на прожиток. Русский переводчик или кто другой прибавил к этой византийской статье свою собственную, совершенно несогласную с византийским правом: по ней брак вдовы со своим рабом не только является возможным, но и сопровождается для неё лишь обычными юридическими последствиями вторичного замужества. Эта статья не попала в отдел Русской Правды о семейном праве. Не попала в Правду и русская статья, находящаяся среди статей Эклоги в одном древнем списке Мерила Праведного и носящая заглавие «О уставленьи татьбы». Здесь устанавливается подсудность дел о краже, когда поличное и сам вор окажутся в другом округе (волости), не в том, где совершена кража. |
| 1. Константин Великий – первый христианский правитель 2. Римская империя после Константина: политика, античное наследие, новые жанры 3. Возвышение Константинополя: Юстиниан Великий, римское право и войны с соседями 4. «Темные века» Римской империи: арабы, иконоборчество, развитие литературы 5. Римская империя с IX по XI столетие: век нестабильности, Торжество Православия и начало новой эпохи 6. Эпоха Комнинов: Первый крестовый поход, сжигание еретиков, революция словесности, новые жанры 7. Как история династии Комнинов-победителей стала историей падения Константинополя? 8. Языческие философы и христианские богословы. Есть ли связь? Чем полезен курс? После нашего курса вы: — убедитесь, что римляне не менее великий народ, чем греки; — узнаете, как ошибались римские правители и какие последствия их ждали; — окунетесь в атмосферу Рима и почувствуете себя настоящим римским императором; — узнаете о культуре, литературе, религии и политике великой империи. Лектор курса Лев Луховицкий византинист, кандидат филологических наук, доцент Института классического Востока и античности Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Область научных интересов — византийская литература, иконоборчество, агиография, историческая память. Римская империи от Константина до Юстиниана. Очерк истории до 1453 года Добавьте этот курс в личный кабинет и начните изучение! Курс подойдет тем, кто никогда не задумывался об истории христианства, так и тем, кто уже знаком с основными фактами и хочет пополнить свой багаж знаний. Автор проекта Юрий Анатольевич Шичалин — доктор философских наук, профессор. Филолог-классик, переводчик с древнегреческого, издатель трудов Платона, Плотина и др. Создатель классической гимназии. Работал секретарем выдающегося русского философа Алексея Федоровича Лосева. Что нужно для участия? – Желание; – Оставить свой e-mail; – Телефон или компьютер, оборудованный звуковым выводом. По всем вопросам: academykurs@foma.ru Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина |
| Только в VI веке учение церкви о равенстве супружеских прав в браке мужа и жены проникло в греко-римское законодательство, так что Юстиниан, между прочим, дает жене право требовать от мужа развода, если докажет, что муж находится в недозволенных отношениях с другой женщиной и не желает разрывать этих связей 55 . На основании этого учения церкви и в частности на основании 4 правила Григория Нисского , мы определили прелюбодеяние, как незаконную связь с чужою женою или чужим мужем 56 . 56 Dr. Zhishman в своем Eherecht (S. 581) определяет прелюбодеяние, как половую связь с чужою женою (плотское смешение с чужою брачною женою), и, чтобы это свое определение подкрепить, он ссылается на толкования Вальсамоном и в Пидалионе 4-го правила Григория Нисского и на Алф. Синтагму М. Властаря . Не говоря о том, что в цитате Аф. Синтагмы, которую Zhishman приводит, как довод М. Властаря (а это было бы М, 14 Алф. Синтагмы Μ. Властаря), нет ничего, что могло бы служить подтверждением его определения, равно не могут служить таким подтверждением ни цитаты из Вальсамона и Пидалиона, ибо цитата из Пидалиона темна сама по себе, а цитата из Вальсамона есть не иное что, как произвольные парафразы определения о прелюбодеянии Григория Нисского , что, следовательно, все три ссылки неудачны, – мы утверждаем, что упомянутое определение Zhishman " a ошибочно, и особенно когда он утверждает, что это Feststellung des kirchlichen Grundsatzes о прелюбодеянии. Это определение ошибочно главным образом потому, что оно основывается на одностороннем понимании 9 и 21 правил Василия Великого (4 правило Василия во 2 примечании на стр. 582 неправильно цитировано вместо 21 правила), а вследствие этого одностороннего понимания и все приводимые Zhishman-oм цитаты односторонне подобраны. Напр., в 1 прим. на стр. 583 он в подтверждение приводит толкование Зонарой 9 правила Василия, по которому прелюбодеем называется тот, кто совокупится с чужой женой; между тем Зонара тут говорит вот что: «Ибо если жена оставит мужа и совокупится с другим, то она должна почитаться прелюбодейцей и не принимается мужем, если он этого не пожелает... |
| Этим эдиктом прежде всего полагается конец гонениям на христиан. Константин В. настолько озабочен прекращением гонений, что неоднократно говорит в эдикте о даруемой христианам полной свободе в отправлении своей религии, своего богослужения. После трехвековой борьбы с христианством римское правительство впервые признало за ним право на свободное существование; оно торжественно отказалось от того ложнаго своего взгляда, что христианская вера есть религия недозволенная – недозволенная якобы потому, что она не принадлежит никакому в отдельности народу и, следовательно, не может быть прикреплена ни к какой местности, ни к какой территории. Римское правительство в течение многих веков стояло на этой ложной точке зрения и относилось терпимо только к тем религиям, которыя не стремились выйти из пределов той или другой национальности, той или другой территории. Так как христианство выступило с перваго же момента своего существования, как религия вселенская, предназначенная для всех людей и всех времен, так как Церковь христианская последовательно проводила в жизнь заповедь своего божественнаго основателя: «идите в мир весь, проповедите Евангелие всей твари», то римское правительство считало «новую веру» недозволенною и потому преследовало ее тем сильнее, чем больше она распространялась в империи. Константин В. усмотрел своим гениальным умом всю ложь такого языческаго воззрения на религию и своим Миланским эдиктом наметил для греко-римскаго законодательства касательно религий иныя начала. Он объявил, что истина на стороне христианства, которое хочет быть всемирною религией, потому что истинная религия только всемирной и может быть. Он дает христианству свободу полную и совершенную. Он обезпечивает ему право на безпрепятственное распространение в мире. «Мы дозволяем, – говорит он, – христианам и всякаго рода людям последовать той религии, какую иметь пожелают... не взирая на все указания, изданныя доселе против христиан, желаем, чтобы ты дозволил им отправление своей религии без малейшаго помешательства». Это – величайшее благо для человечества, ибо христианство отселе стало свободно распространяться и в течение одного столетия совершенно изгнало из мира тьму язычества. Конечно, последнее рано или поздно должно быть совершиться, ибо «слово Божие не вяжется»; но Миланский эдикт облегчил это дело и ускорил. |
| Перемены, внесенные церковью в русское рабовладельческое право. 1. Обычай благотворительного освобождения по завещанию. Во — первых, церковь ввела в русское общество обычай благотворительного освобождения рабов по завещанию. Этот обычай был принесен из византийского общества, где его источником было внушаемое христианам сознание нравственной несправедливости рабства. Это сознание успело давно проникнуть в византийское законодательство. Закон императора Константина Багрянородного, относящийся к половине X века, постановил посвящать Богу треть имущества, оставшегося без прямых наследников. В состав этой трети отчислялись все рабы, оставшиеся после умершего, которые при этом получали свободу. Мотивируя этот закон, император признал наследственность рабства учреждением богопротивным и бессовестным. Допустить, говорил закон, что и самая смерть господина не разбивает тяготеющих на рабе оков, значило бы оскорбить святость Божию, мудрость государя, самую совесть человека. Действуя во имя этих понятий, духовенство путем исповеди и участия в составлении завещаний, укрепило среди рабовладельцев обычай отпускать по смерти свою челядь или часть ее, чтобы создать из отпущенных вечных богомольцев за освободителя. 2. Случаи обязательного дарового отпуска на волю. Вторая перемена состояла в установлении случаев обязательного дарового отпуска холопов на волю. Церковь успела установить в XI и XII веках три таких случая. 1) Раба, прижившая детей от собственного господина, по смерти его обязательно освобождалась вместе с прижитыми детьми. 2) Свободный человек, со — вершивший насилие над чужой рабой, тем самым делал ее свободной. 3) Холоп или раба, которым причинено увечье по вине " их господина, становились свободными. Два первые случая обязательного дарового освобождения не были заимствованы прямо из греко — римского права. Они были плодом самостоятельного опыта русского духовенства в применении греко — римского и церковного права к туземным нравам. В греко — римском праве очень точно была определена зависимость юридического положения детей от юридического состояния их родителей. Это определение основывалось на возможности или невозможности законного брака между лицами разных состояний, на которые делилось римское общество. Здесь действовало правило: если родители были люди разных состояний, между которыми закон допускал брак, то дети наследовали состояние отца; в противном случае — состояние матери. Так, закон не допускал правильного брака свободного лица с несвободным; поэтому дети свободного и рабы рождались рабами, дети свободной и холопа — свободными. |
| определения имели целью оградить интересы, связанные с правами римского гражданства, от слишком обильного прилива чуждых элементов в состав гражданства. Византийское законодательство усвоило себе эти римские постановления и, переработав их, вносило в византийские кодексы, например в Эклогу, кодекс VIII века, и в Прохирон, кодекс IX века. Христианская церковь была равнодушна к языческим институтам, которые ограждались этими определениями. Но она старалась усвоить и охотно принимала лишь те из них, под защиту которых можно было поставить более дорогие ей интересы. Так, не отвергая прямо неравных браков, т. е. брачных союзов лиц различных состояний, между которыми римское право не допускало законных браков, церковь, в интересах чистоты семейных нравов, провела в упомянутые кодексы постановление, в силу которого конфисковалась по закону раба, ставшая наложницей женатого господина: местный правитель обязан был продать такую соперницу домохозяйки в пользу казны за границу области. Далее под влиянием духовенства получил более широкое действие в греко — римском праве особый способ отпуска рабов на волю, носивший название молчаливого освобождения —??????????????? tacita libertas. Такое освобождение имело место в том, например, случае, когда господин вступал в связь, как с женой, с выкупленной им пленницей. Пленница получала свободу в силу презумпции, т. е. юридического предположения, что господин, вступая с ней в связь, тем самым прощал ей стоимость выкупа и, следовательно, возвращал ей свободу. В древнерусском обществе долго и по принятии христианства господствовали чрезвычайно неопрятные отношения к холопкам. Духовенство не имело прямых средств бороться с этим обычаем. Оно подступило к нему осторожно, со стороны. Щадя местные привычки и не покидая принесенных из Византии понятий о значении общественных состояний в брачных отношениях, церковь не принуждала неженатого господина закреплять свою связь с рабой женитьбой на ней и не разрывала насильственно связи с ней женатого господина. Она оставляла рабу — наложницу при том и другом до его смерти. Но, применяя к таким связям римскую презумпцию молчаливого освобождения, она требовала, чтобы раба, прижившая детей со своим господином, по смерти его получала свободу, право на которую она приобрела самой связью с ним. Это право переходило от матери и на прижитых ею детей. |
|
|
