| Это будущее украинское государство средних размеров после церковной катастрофы при советской власти, почем знать – может явиться достаточно подготовленным для восприятия унии, которую нужно укрепить и наново оборудовать после разгрома ее в Восточной Галиции. Оставшийся вне Галиции единственный униатский епископ Иван Бучка оказался в Европе. Перед самой войной он по поручению митрополита А.Шептицкого был послан на визитацию украинских греко-католиков в США, в Канаде и Южной Америке. Он возвратился после войны в Рим и был сделан апостолическим визитатором в Западной Европе для униатов в Германии, каковыми оказались униаты исключительно из Восточной Галиции. По статистике украинского информационного бюро, среди украинской эмиграции в американской зоне оккупированной Германии, числится 68,6% униатов, православных 30,4%. В британской зоне 65% униатов и 35% православных. Таким образом, превалирующим исповеданием явилось исповедание униатское, ликвидированное в Галиции, и теперь в эмиграции униаты считают Православие орудием советской политики. В Америке униатская церковь особого значения не имела. Основателями униатской церкви в Америке явилась карпато-русская эмиграция, которая после 1880 года, в связи с насилием венгерской власти, стала покидать Карпатскую Русь, в особенности из Мукачевской и Пряшевской епархий. В Америке карпатороссы организуют свою епархию. К ним присоединяются прибывающие униаты из Галиции. В 1907 году в Америку униатским епископом был назначен Сотер Ортинский, которой пытался объединить карпатороссов и галичан. Из этого ничего не вышло, так как карпатороссы были русофильского настроения и вообще имели наклонность к Православию. В результате произошел раскол между галичанами и карпатороссами, и 10 000 карпатороссов перешло в Православие. В 1916 году епископ Сотер Ортинский умер, и для Рима было ясно, что эти две группы карпатороссов – сторонников России и галичан – врагов России – необходимо разъединить. В 1924 году были назначены отдельные епископы: К.Богачевский – епископом галичан с центром в Пенсильвании в Мингале и Василий Такач – с центром епархии в Филадельфии. Несмотря на то, что Василий Такач у себя на родине поддерживал тесные связи с католическими духовными властями, он, сделавшись епископом тех униатов, которых в Америке называли «русинами», под давлением своей паствы отделился от галичан. Карпатороссы и до сего времени, по словам украинской газеты, «и слышать не хотят заверений о том, что они украинцы». Епископ В.Такач умирает в мае текущего года. На место его епископом назначен Данило, посвященный еще в 1946 году. На будущее галицийские националисты смотрят без особых надежд. |
| 29 янв. 1915 г. Синод заслушал рапорт архиеп. Евлогия о присоединении к Православию 52 греко-католических приходов. В этом рапорте архиерей просил создать еще 2 благочиннических округа, предлагал для замещения приходских мест открыть в Галиции 110 штатных священнических и псаломщических вакансий при 11 уездных соборных храмах (по 10 вакансий при каждом) и содержать их на средства из местных доходов. Вскоре после этого было образовано отдельное Галицийское духовное управление, ставшее фактически аналогом епархиального управления. Для лучшего понимания ситуации в Галиции туда указом Синода от 26 янв. 1915 г. был командирован видный специалист по церковной истории Галиции и униат. богослужебным традициям проф. СПДА П. Н. Жукович . В февр. 1915 г. по согласованию с греко-католич. Львовским митрополичьим ординариатом православным были переданы Успенский Братский храм при Ставропигийском ин-те, где был обустроен т. н. Волошский Архиерейский дом (по названию ул. Волошской в старой части Львова), и Преображенский храм при Русском народном ин-те, настоятелем которого был перешедший из унии в Православие свящ. Иоанн Давидович, а после его отъезда в Россию - бывш. викарий униат. прихода свящ. Иосиф Тягнибок. Также в совместном пользовании православных и униатов в течение весны и нач. лета 1915 г. находился Анно-Зачатьевский храм на Стрыйском предместье Львова, бывший под попечительством пророссийского Русского народного дома. Кроме 3 храмов во Львове официально были оформлены в ведении архиеп. Евлогия и получали жалованье из средств Синода 60 бывш. униат. приходов, в большинстве случаев во главе со священниками. Сведения о том, что всего на занятой рус. войсками территории Галиции из 1874 униат. приходов в Православие перешел 81 приход, представляются завышенными, т. к. учитывали в т. ч. случаи перехода церковных общин в юрисдикцию архиеп. Евлогия в связи с высылкой униатских настоятелей вглубь России. 12 марта 1915 г. в Петроград прибыли делегаты от бывш. униат. клириков Галиции, перешедших в Православие: священники Владимир Илевич и Иосиф Тягнибок (РГИА. |
| Относительно того, как случилось, что в митрополиты всея России был поставлен не кандидат Владимирского великого князя игумен Геронтий, а кандидат Галичского великого князя игумен св. Петр, авторы житий разсказывают, что Геронтий и Петр, предприняв путешествие в Константинополь, одновременно сели на корабли для переплытия Черного моря, но что тогда как Петр весьма благопоспешно совершил переезд через море, Геронтий чудесным образом был задержан на нем бурею,;-что явившись перед патриарха и находящийся при нем собор митрополитов, Петр был признан ими достойным сана святительского и поставлен в митрополиты,-что по времени явился и Геронтий, но что патриарх, испытав его, отказал ему в посвящении и провозгласил Петра митрополитом всея России. Смысл не совсем ясного рассказа как будто тот, что Петр, прибывший в Константинополь прежде Геронтия, был поставлен в отдельные митрополиты Галиции,– что Геронтий, прибывший после Петра, был найден недостойным посвящения в сан митрополита и что патриарх, отложив свою мысль о разделении Русской митрополии на две особые митрополии, переименовал Петра из митрополитов Галичских в митрополиты всея России. Если это так, то подобное представление дела нельзя признавать совершенно вероятным: не находя достойным поставления в митрополиты игумена Геронтия и в тоже время удовлетворяя желанию Владимирского великого князя иметь своим митрополитом человека ему угодного, патриарх мог вместо Геронтия потребовать от князя другого кандидата. С гораздо большею вероятностию должно думать, что патриарх, – тот же Афанасий, который в 1303 г. дал Галиции особого митрополита, с первого раза поставил Петра, а не Геронтия, в митрополиты всея России потому, что в этот раз, переменив почему либо свои мысли, он не хотел давать Галиции особого митрополита. Великий князь Галичский Юрий Львович, требуя у патриарха особого митрополита для Галиции, как в прошлый раз, так и теперешний, конечно, представлял ему, что митрополиты, живущие в отдаленном от Галиции Владимире, не могут иметь надлежащего пастырского попечения об его стране. Отказывая князю в особом митрополите и ставя в митрополиты всея России именно кандидата, присланнаго им – князем, патриарх мог отвечать ему, что о своей родине Петр будет иметь надлежащее попечение и из далекого Владимира. |
| Митрополит Андрей Шептицкий видимо желал бы идею солидарности, живого общения друг с другом провести в сознание и всего вообще галицко-русского духовенства, именно как противовес той партийности, какая господствует особенно в последнее время среди него. В изданном недавно пастырском послании под заглавием: «О каноничной визитации», по поводу последней ревизии церквей, митрополит Андрей Шептицкий с особенною силою настаивает на необходимости возможно большей солидарности и товарищески-соседской жизни между духовенством. «Товарищеская жизнь среди духовенства»,-говорит он, «имеет, несомненно, гораздо большее значение, чем это кажется. Она состоит не только в добрых соседских отношениях, но утверждается на основе любви к Богу, любви к ближним и на груде над их спасением, которые соединяют нас неразрывно в одну семью. Эта солидарность должна выражаться в сердечных ежедневных сношениях между нами, людьми, которые посвятили себя одному и тому же делу. Партийные политические раздоры, составляющие несчастье в нашем обществе, никогда не найдут доступа в такое солидарное общество, разве только в том случае, если священники отступят от духа Христова... Нет ничего удивительного в том, что светские люди, которые различаются между собою в общественных и политических убеждениях, вечно спорят между собою, хотя и можно было бы удивляться такому спору их; но было бы совсем непонятно, если бы различие во взглядах на светские дела до такой степени разделяло священников, чтобы утрачивалась сердечность отношений между ними. Отголосок светских дел и споров легко может проникнуть и к нам, но, кажется, и он не может стереть духовного, клерикального признака с жизни и взаимных отношений нашего клира». 7. Приниженное положение греко-католического обряда в Галиции, ненормальная постановка религиозно-нравственного воспитания русской молодежи в школах и малочисленность униатских священников в Галиции, как неблагоприятные условия пастырской деятельности галицко-русского духовенства Кроме сильного распространения в народе неверия, или же индифферентизма в вере и партийности в среде самого духовенства, к числу неблагоприятных условий пастырской деятельности галицко-русского духовенства должны быть отнесены: угнетенное, или, в крайнем случае, приниженное положение греко-католического обряда в Галиции, неправильная постановка религиозно-нравственного воспитания русской молодежи в школе и малочисленность священников, сравнительно с общим русским населением Галиции и, в частности, с количеством греко-католической паствы отдельных приходов. |
| —24— митр. Киприана, в сане игумена своего монастыря св. Петр так прославился своею жизнию, что стал известен князю и вельможам и вообще всей своей стране. Эта великая слава Петра, как нужно думать, и остановила на нем выбор Юрия Львовича, когда князь искал кандидата в митрополиты 34 . Относительно того, как случилось, что в митрополиты всея России был поставлен не кандидат Владимирского великого князя игумен Геронтий, а кандидат Галичского великого князя игумен св. Петр, авторы житий рассказывают, что Геронтий и Петр, предприняв путешествие в Константинополь, одновременно сели на корабли для переплытия Черного моря, но что тогда как Петр весьма благопоспешно совершил переезд через море, Геронтий чудесным образом был задержан на нем бурею, – что явившись перед патриарха и находящийся при нем собор митрополитов, Петр был признан ими достойным сана святительского и поставлен в митрополиты, – что по времени явился и Геронтий, но что патриарх, испытав его, отказал ему в посвящении и провозгласил Петра митрополитом всея России. Смысл не совсем ясного рассказа как будто тот, что Петр, прибывший в Константинополь прежде Геронтия, был поставлен в отдельные митрополиты Галиции, – что Геронтий, прибывший после Петра, был найден недостойным посвящения в сан митрополита и что патриарх, отложив свою мысль о разделении Русской митрополии на две особые митрополии, переименовал Петра из митрополитов Галичских в митрополиты всея России. Если это так, то подобное представление —25— дела нельзя признавать совершенно вероятным: но находя достойным поставления в митрополиты игумена Геронтия и в тоже время удовлетворяя желанию Владимирского великого князя иметь своим митрополитом человека ему угодного, патриарх мог вместо Геронтия потребовать от князя другого кандидата. С гораздо большею вероятностию должно думать, что патриарх, – тот же Афанасий, который в 1303 г. дал Галиции особого митрополита, с первого раза поставил Петра, а не Геронтия, в митрополиты всея России потому, что в этот раз, переменив по чему-либо свои мысли, он не хотел давать Галиции особого митрополита. Великий князь Галичский Юрий Львович, требуя у патриарха особого митрополита для Галиции, как в прошлый раз, так и теперешний, конечно, представлял ему, что митрополиты, живущие в отдаленном от Галиции Владимире, не могут иметь надлежащего пастырского попечения об его стране. Отказывая князю в особом митрополите и ставя в митрополиты всея России именно кандидата, присланного им – князем, патриарх мог отвечать ему, что о своей родине Петр будет иметь надлежащее попечение и из далекого Владимира. |
| Восстановление Украинской народной республики, которое имело место во Львове 30 июня 1941 года, в сущности, не имело никаких последствий, так как уже 31 июня вступили германские войска, и началась сложная и трагическая игра немецкого правительства с украинским народом и его интеллигенцией в Галиции. 1 июля 1941 года митрополит А.Шептицкий обратился с пастырским воззванием, которое начиналось словами: «Волею Всемогущего и Всемилостивого Бога в Троице Единого началась новая эпоха жизни Державной Соборной Самостийной Украины. Национальное Собрание, которое состоялось вчерашнего дня, утвердило и провозгласило этот исторический факт. Извещая тебя, украинский народ, о том, что услышаны наши молитвенные просьбы, призываю тебя проявить верность Всевышнему, верность Его Церкви и послушание власти». Находилась также фраза: «Приветствуем немецкую армию как освободительницу от врага» 434 . Это воззвание было перепечатано в эмиграции газетой «Час» 29 июня 1947 года, но последняя фраза выпущена. Таким образом, митрополит А.Шептицкий вместе с народом Восточной Галиции стал на сторону немцев. Это было продолжение той традиционной политики, которая влекла деятелей Восточной Галиции искать поддержки у немцев. Галицийская интеллигенция, воспитанная австрийцами и поляками, считала себя интеллигенцией западной и этим гордилась. Униатская церковь объединяла ее с Римом и отделяла от православного народа на землях России, над Днепром. Униатская интеллигенция Галиции как-то не давала себе отчета о последствиях наличия двух исповеданий в одном и том же народе. В момент вступления немцев во Львов и несомненной уверенности в германской победе интеллигенция Восточной Галиции очертя голову бросилась в неизвестность. Под прикрытием немецкой армии и тогда еще нераскрытых тенденций Германии в отношении славянских земель галицийская интеллигенция сочла себя господином положения и распорядителем на землях так называемой Великой Украины. Вслед за оккупацией немцами ближайших губерний Волынской, Киевской и даже перехода за Днепр за немецкими войсками шла масса галичан в качестве администраторов оккупированных земель. Считая себя высоко стоящими как в смысле общей культуры, так и политического развития, галичане в высшей степени не только пренебрежительно, но и презрительно стали относиться к сплошной массе украинского населения, которую они считали несознательным элементом. 2 |
| Действенным инструментом распространения русофильских идей и православия среди русинов-лемков стала миссионерская деятельность Русской Православной церкви в Северной Америке, которая была особенно успешна среди многочисленной карпато-русской диаспоры. По словам П. Бэста, в отличие от римско-католической церкви, с пренебрежением относившейся к византийскому обряду русинов – греко-католиков, «русская церковь принимала своих давно потерянных братьев с распростертыми объятиями… Царские власти давали средства на пенсии для духовенства и на строительство церквей. Чувство обретения родины нашло выражение в корреспонденции со старым краем, куда из Северной Америки стали поступать финансовые средства и издания, пропагандировавшие православие и русофильство». Важным средством поддержания и развития русофильского самосознания лемковской интеллигенции стали так называемые «русские бурсы», которые являлись общежитиями для студентов-лемков, обучавшихся в польских учебных заведениях, и одновременно играли роль самоуправляющихся образовательных и культурных организаций, где проходила социализация лемковской молодежи. Бурсы были мощным инструментом формирования интеллигенции русинов-лемков, поскольку помимо проживания и питания они обеспечивали студентам особую атмосферу воспитания, образования и социализации в патриотическом духе. Первая «русская бурса» была создана в 1898 г. в г. Новы Сонч на западе Лемковины. До начала Первой мировой войны были основаны еще три бурсы, две из которых находились в г. Санок и одна в г. Горлице. Все «русские бурсы», заподозренные австрийскими властями в изменнических настроениях и прорусских симпатиях, были немедленно закрыты с началом Первой мировой войны, а часть их персонала и студентов была арестована и брошена в австрийские концлагеря. Начало ХХ в. было отмечено нарастанием противостояния между лемковской русофильской интеллигенцией и украинцами Восточной Галиции, которые пользовались явными преференциями со стороны австрийских властей и польской администрации Галиции. Для усиления украинского влияния на грекокатолическое духовенство Галиции и для подрыва позиций русофилов по инициативе австрийских властей был затруднен прием в духовные семинарии Галиции лиц русофильской ориентации, значительная часть которых к началу ХХ в. была уроженцами Лемковины. Так, в 1911 г. из сорока русинов-лемков – кандидатов на поступление в духовную семинарию в Перемышле – был принят лишь один. |
| Такой или иной выход из критического положения, в какое попали кандидаты униатского священства в Галиции, будет зависеть главным образом от митрополита Андрея Шептицкого. Галицкий униатский митрополит Андрей граф Шептицкий, о котором у нас будет впереди особая речь, представляет из себя в высшей степени загадочную личность. В настоящее время он пользуется большими симпатиями и авторитетом среди русского и еще более среди польского общества. в Галиции. При своем влиянии, он может вывести свою церковь из критического положения, в какое она впала, путем, каким пожелает. Весь вопрос в том только: какой путь изберет митрополит? Русское общество во Львове с напряженнейшим нетерпением ожидало возвращения своего митрополита из Рима в самом конце ноября 1901 г. Почитатели митрополита из среды русских были уверены, что он, наконец, выйдет из того загадочного, неопределенного положения, в каком он продолжал оставаться с самого вступления своего на митрополию. Думали, что митрополит примет сторону своей русской паствы в вопросе о равноправности русского языка с польским во Львовском университете. Для этого ему нужно было только категорически заявить высшей администрации Галиции и Львовского университета, что он не может оставаться без богословского факультета, или, что то же, без кандидатов для замещения священнических вакансий. Такое заявление митрополита, без сомнения, сразу сломило бы упорство непримиримых, поляков и способствовало бы, если не полному уравнению русского языка с польским, то, по крайней мере, значительному расширению прав русского языка во Львовском университете и вообще в Галиции. Но другие из среды русского общества сильно сомневались в возможности такого решения со стороны митрополита, справедливо рассуждая, что бывший ученик и ставленник иезуитов не может так поступить, а скорее, наоборот, он воспользуется благоприятным стечением обстоятельств для того, чтобы осуществить свои давние намерения касательно преобразования Львовской греко-католической духовной семинарии в католическо-иезуитском духе. |
| Относительно того, как случилось, что в митрополиты всея России был поставлен не кандидат владимирского великого князя игумен Геронтий, а кандидат галичского великого князя игумен св. Пётр, авторы житий рассказывают, что Геронтий и Пётр, предприняв путешествие в Константинополь, одновременно сели на корабли для переплытия Чёрного моря, но что, тогда как Пётр весьма благопоспешно совершил переезд через море, Геронтий чудесным образом был задержан на нём бурей.– Что, явившись пред патриарха и находящийся при нём собор митрополитов, Пётр был признан ими достойным сана святительского и поставлен в митрополиты, – что по времени явился и Геронтий, но что патриарх, испытав его, отказал ему в посвящении и провозгласил Петра митрополитом всея России. Смысл не совсем ясного рассказа как будто тот, что Пётр, прибывший в Константинополь прежде Геронтия, был поставлен в отдельные митрополиты Галиции, – что Геронтий, прибывший после Петра, был найден недостойным посвящения в сан митрополита, и что патриарх, отложив свою мысль о разделении русской митрополии на две особые митрополии, переименовал Петра из митрополитов галичских в митрополиты всея России. Если это так, то подобное представление дела нельзя признавать совершенно вероятным: не находя достойным поставления в митрополиты игумена Геронтия и в тоже время удовлетворяя желанию владимирского великого князя иметь своим митрополитом человека ему угодного, патриарх мог вместо Геронтия потребовать от князя другого кандидата. С гораздо большей вероятностью должно думать, что патриарх, – тот же Афанасий, который в 1303году дал Галиции особого митрополита, с первого раза поставил Петра, а не Геронтия, в митрополиты всея России потому, что в этот раз, переменив почему-либо свои мысли, он не хотел давать Галиции особого митрополита. Великий князь галичский Юрий Львович, требуя у патриарха особого митрополита для Галиции, как в прошлый раз, так и теперешний, конечно, представлял ему, что митрополиты, живущие в отдалённом от Галиции Владимире, не могут иметь надлежащего пастырского попечения об его стране. Отказывая князю в особом митрополите и ставя в митрополиты всея России именно кандидата, присланного им, князем, патриарх мог отвечать ему, что о своей родине Пётр будет иметь надлежащее попечение и из далёкого Владимира. |
| Уния нашла признание в Австрии со стороны государственной власти и воплотилась в определенные правовые нормы. Было время, когда польские помещики секли галицийских крестьян за приверженность к унии, но уже с конца XVIII в. уния получает правовые гарантии свободы религиозного исповедания. И это правовое обеспечение привело к тому, что уния в Австрии сохранилась в более чистом виде, чем в России: она была более православной, чем уния русская. На это указывал еще в 1817–1822 г. путешествовавший в Австрии упомянутый выше каноник Боровский. Отмечая, что положение униатов в Австрии более обеспечено, чем в Россия, он указывал, что и «православный обряд сохранился в большей чистоте и неприкосновенности, нежели у западно-русских». He должен ли этот исторический пример, а равно все предшествующее изложение указывать путь, по которому должны были идти грезившие о завершении мечтаний Иосифа Семашки? Между тем с самого начала занятия нашими войсками Галиции появились грозные симптомы, побудившие нашего старого защитника идей свободы совести в России К. К. Арсеньева 49 выступить в «Русских Ведомостях» со статьей «Опасный совет» против тенденций, высказанных профессором петербургской духовной академии Пальмовым, взывавшим к заветам И. Семашки. Наши церковные деятели, «не мысля», по выражению «Церк. Вестн.» (11 дек. 1914 г.), «русский народ иначе, как православным», начали, может быть, несколько преждевременно укреплять «стяги православия» в «древней Галиции» – «исконном наследии русском». Для них уния лишь «искусственное создание» католичества, не имеющее никаких корней в прошлом и настоящем. Уния в Галиции – писал академический «Церковный Вестник» 45) – была делом интриги и обмана». Надо исправить старую ошибку и во имя исторической справедливости вернуть церкви незаконно похищенное наследие. Аргументация, как видим, совершенно совпадающая с идеологией времен Иосифа Семашки и Николая I. Возрождение в наши дни старой николаевской идеологии, оказавшейся на практике чреватой последствиями, невольно вызывало опасение за ненарушимость свободы совести. Когда «Церковный Вестник» говорил, что при соприкосновении с униатами в Галиции православие не должно занимать наступательного положения, и добавлял в качестве иллюстрации, что русскую политику в северо-западном крае нельзя было назвать «наступательной»; когда проф. Пальмов, утверждая, что в деле возвращения украинских униатов в Галиции «в лоно православной церкви» нужна «осторожность и планомерная постепенность», рекомендовал метод Семашки, приведший к тому, что в 1839 г. «до трех миллионов белоруссов (?) обратилось в православие сознательно и добровольно», – тогда для людей, представлявших себе политику обрусителей 1839 г., совершенно ясно становилось, что нужно подразумевать под рекомендовавшимся методом обращения, какое реальное содержание надо было вкладывать в деятельность командированных Синодом в Галицию миссионеров во главе с волынским архиепископом Евлогием... |
|
|
