| Я извлек теперь все из Симеона Новаго Богослова о художественном прохождении умной молитвы. Вы видите, что телесные при этом положения и приемы не составляют главного дела: они не больше, как приспособления. Я их тут означу еще особо: сесть в уединенном месте, преклонить голову к персям, стеснить несколько дыхание, и телесные очи обратить тоже внутрь к месту сердца, и в этом положении, собравши ум в сердце, говорить: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя! " Иду далее по Добротолюбию (славянскому). За св. Симеоном Новым Богословом в этой книге следует Григорий Синаит. —Сокращенное извлечение из него составит содержание следующего письма. Письмо семнадцатое. „Следовало бы нам, пишет св. Григорий Синаит, принявшим духа жизни о Христе Иисусе, чистою в сердце молитвою, херувимски беседовать с Господом; но мы, не разумея величия, чести и славы благодати возрождения, и не заботясь о том, чтобы возрасти духовно чрез исполнение заповедей, востечь до состояния умного созерцания, предаемся нерадению, чрез что впадаем в страстные навыки, и, таким образом, низвергаемся в бездну нечувстмя и мрака. Бывает и то, что мы даже мало помним—есть ли Бог; а каковы мы должны быть, как чада Божии по благодати, о том нередко и совсем не знаем. Веруем, но верою недейственною, и, по обновлении духом в крещении, не перестаем жить плотски. Если иногда, покаявшись, и начинаем исполнять заповеди, то исполняем их только внешно, а не духовно, и до того отвыкаем от духовной жизни, что проявления ее в других кажутся нам неправостями и заблуждениями. Так до самой смерти пребываем мы мертвыми духом, живя и действуя не о Христе, и не соответствуя тому определению, что рожденное от Духа должно быть духовно. „Между тем, принятое нами о Христе Иисусе во святом крещении не истребляется, а только зарывается, как некое сокровище в землю. И благоразумие и благодарность требуют позаботиться о том, чтобы открыть его и привесть в явность. К этому ведут следующие способы: во первых дар этот открывается многотрудным исполнением заповедей, так что поколику исполняем заповеди, потолику дар сей обнаруживает свою светлость и свой блеск; во вторых, приходит он в явление и раскрывается непрестанным призыванием Господа Иисуса. или, что тоже, непрестанною памятию о Боге. И первое средство могущественно, но второе могущественнее, так что и первое от него получает, полную свою силу. Посему, если искренно хотим раскрыть сокрытое в нас семя благодатное, то поспешим скорее навыкнуть сему последнему сердечному упражнению, и иметь всегда в сердце это одно дело молитвы, безвидно и невоображенно. пока оно согреет сердце наше и распалитъ его до неизреченной любви ко Господу. " |
| Как трудно врачевать каноном душевно и телесно больного, как соблюсти в этом случае приличную меру строгости правила и милости снисхождения к болезни, чтобы канон не нарушил меру той и другой, был душеполезен. Молитвенное же правило в сей день прошло обычно. После Литургии, благополучного причащения братии и после обеденного отдыха и беседы порешили со своим сожителем приступить, по истечении месяца, и к “художественному” совершению молитвы Иисусовой по Добротолюбию; ибо в этом уже начала ощущаться и естественная потребность моя к нему. Ознакомившись наперед через прочтение Добротолюбия с святоотеческими художественными приемами (искусственными) нахождения “сердечного места” и творения там Иисусовой молитвы, я, без особенного напряжения, иногда естественно переходил к ним при помощи вдыхания в себя воздуха, где оно остановится, определять место сердечное (Никифор Уединенник и Симеон Новый Богослов) и с дыханием соединять молитву, разделяя ее на две половины: вместе со вдыханием воздуха в себя произносить слова “Господи, Иисусе Христе”, для заключения ума вместе с именем Господним в сердце, с выдыханием же воздуха из себя произносить слова “помилуй мя”, обращая внимание к самому себе с сознанием своей греховности (Патр. Каллист Конст., Григорий Синаит ). При этом, с переведением ума вниманием в сердце, туда же (для большей собранности) направлять умственно и очи телесные, напряженно наклонив голову к груди, туда же направляя и мышцы выи и рамен с болезненным напряжением (преп. Григорий Синаит ). Делать опыты художественные присоветовали пока по одному часу в сутки. 23 августа В сей день молился так трезвенно и напряженно, как в предыдущий день. Внимание во время “художественной” молитвы, кроме минутного по немощи забвения, развлекалось рассуждениями по поводу вечернего чтения и обсуждения недоуменных вопросов о художестве. По обычном совершении правила часов произошло малое столкновение между нами молитвенниками. Мой сомолитвенник без осторожности наскоро сотворил молитву, постучав в дверь вошел ко мне (не дождавшись “аминь), и тем смутил и спугал меня. |
| Удерживай же и дыхание легкого, чтобы тебе не дерзостно дышать, ибо движение воздуха, происходящее от сердца, развевает мысль, помрачает ум или изгоняет его оттуда, или делает пленником забвения, или заставляет вместо одного поучаться другому, и оказывается он нечувствительным в том, в чем не должно. Если же увидишь нечистоты лукавых духов, то есть помыслы, возникающие или изображающие ся в уме твоем, то не ужасайся, но если и добрые разумения о некоторых вещах являются тебе — не внимай им. Удерживая же по возможности дыхание и ум заключая в сердце и действуя постоянно и часто призыванием Господа Иисуса, ты скоро сокрушишь и истребишь их, уязвляя невидимо Божественным именем, как говорит и Лествичник: Иисусовым именем бей ратников, потому что нет оружия более крепкого ни на небе, ни на земле. Преп. Григорий Синаит должно сидеть на стульце, ради труда; иногда и на постели немного до времени, для отрады. В терпении же должно быть твое сиденье, ради Сказавшего, что в молитве должно терпеть (см.: Лк. 8:15), и не скоро вставать, малодушествуя по причине трудности болезни и умного взывания и частой напряженности ума. Так вещает и пророк: «болезни объяша мя аки раждающия »(Иер. 8:21). Итак, поникши долу и ум собирая в сердце, если отверзлось тебе твое сердце призывай в помощь Господа Иисуса. Боля же раменами, часто болезнуя головой, терпи то усиленно и ревностно, взыскуя в сердце Господа: нудящимся принадлежит Царство Небесное, «и нуждницы восхищают е» (Мф. 11:12). Преп. Григорий Синаит произносить молитву целиком: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! »Можно говорить и половину молитвы: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя! »— и это удобнее, по причине немощи и младенчества ума. Не может же никто сам собою, без Духа, тайно именовать Господа Иисуса чисто и совершенно, «точию Духом Святым» (2 Кор. 12:3). Иные учат произносить молитву устами, другие же — умом; а я допускаю и то и другое. Иногда ум изнемогает, соскучившись говорить; иногда же — уста. Поэтому должно молиться обоими — и устами, и умом. |
| Так происходит борьба из-за обладания волей разумного человека прелести и благодати. Общения же между ними не существует, но «подобно как солнце, сияя и в нечистоте, не смешивается с ней и не вредит себе, но даже иссушает нечистоту, так и благодать пребывает не смешанной с ней и незапятнанной» +o 4hlioq _en borb)or#w l)ampwn o_u m)ignutai o_ud9e bl)aptetai, _all9a ka9i xhra)inei t9on b)orboron, o4utw ka9i +h c)ariq _amig)hq _esti ta)uthq ka9i 2acrantoq) [ 41 .§11 22–24 ]. Впрочем, благодать не стремится совершенно упразднить действие прелести, потому что «оно служит средством испытания нашего [произволения] по склонности к тому или другому» (di9a t9o e2inai dok)imion t6hq +hm6wn _ep 2amfw +rop6hq) [ 41 .§11 25–26 ]. Намерение благодати состоит в том, чтобы «совместно с нашим добрым произволением мало-помалу низложить оную [прелесть] в борьбе» (met9a t6hq +hm6wn proair)esewq kat9a mikr9on _ekmei6wsai ta)uthn _en t#6w _ag6wni), чтобы, подвизаясь законно ( 2Тим.4:7 ), «мы были увенчаны и стали истинными исповедниками, победившими ни эллинов, но самого сатану» [ 41 .§11 26–30 ]. Прелести свойственно действовать на пространстве трех сил души, «временами воспламеняя в нас прилоги (t9aq... prosbol9aq... kay _en +hm6in _an)aptousa), разжигая печь плоти посредством сладострастия, приуготовляя содействующих ей демонов посредством помыслов (to6uq +upourgo9uq d9e da)imonaq di9a t6wn logism6wn=etoim)azousa)... чтобы принести в жертву [греху] наш ум, подчинить и привести [его] к общению с собой» [ 41 .§11 30–34 ]. Среди признаков прелести преподобный Григорий Синаит отмечает «жестокосердие, нераскаянность... [происходящие] от вещества слезы (t9o _ex d)akruon), напыщенность, чревоугодие, многословие, небрежение, хвастовство, действие неровной теплоты (+h _en t#6w _erg)azesyai _an)wmaloq y)ermh), тяжесть души, расслабление членов, мокротную радость (k)ayugroq +hd)uthq), движение и возбуждение тела, представления помыслов в сплетении тел (logism6wn eik)oneq _en periplok#6h swm)atwn)» [ 41 .§11 35–40 ]. |
| Добродетели в своем большинстве, за исключением Божественных, также имеют происхождение от трех сил души, «возрождаются же друг от друга» [ 5 I .§85]. «Начало... добродетелей есть доброе намерение и желание прекрасного» [ 5 I .§83], основанное на краеугольном Камне веры, ради Которого «вступающий в глубину безмолвия... как бы продает все собственные влечения» [ 5 I .§83], чтобы наследовать «лик добродетелей» [ 5 I .§84]. Благоразумие, мужество, целомудрие и правда – родовые среди добродетелей [ 5 I .§85]. Излишество или недостаток их производят в душе восемь пороков: коварство и невежество, наглость и боязливость, распущенность и окаменение, корыстолюбие и обиду [ 5 I .§87]. Подлинная добродетель занимает среднее положение и приобретает силу совершенной непоколебимости посредством благодати, переходя в «существенное внутреннее расположение» [ 5 I .§86]. Для совершения добродетелей недостаточно только «личного рвения», но необходимо присутствие и действие «в членах благодати Духа», без которой все собрание их становится безжизненным и мертвым [ 5 I .§86]. Объединяемые в трех силах души [ 5 I .§87], добродетели, в отличие от страстей, рождаются в ней естественно, а не вопреки природе [ 5 I .§89], проистекая от свободного избрания, либо внутреннего склада, либо благодати Святого Духа и именуясь соответственно деятельными, естественными и Божественными [ 5 I .§88]. Существенные в себе, они действуют «в надлежащий момент, когда, как и сколько хотят» [ 5 I .§92], ибо благодати свойственно «творить и безошибочно преобразовывать добродетели у сильных [духом] применительно к их качествам и свойствам» [ 5 I .§90]. На этом заканчивается цикл повествования о страстях и добродетелях, принципиально важный для ищущих уединенного безмолвия и сугубой молитвы, о которых идет речь в следующем смысловом блоке, под названием per9i +hsuc)iaq ka9i proseuc6hq. Слово о безмолвии и молитве преподобный Григорий Синаит предваряет рассуждением о силе и действенности самого слова в разных его проявлениях. Так слово назидания не при всяком условии способно «деятельно сообщить Христово просвещение» [ 5 I .§93] слушающим. Проистекая от четырех источников: учения, чтения, деятельности и благодати, – устное слово изменяется «соответственно нравственному строю» [ 5 I .§94] проповедника, производя «неодинаковую сладость» в слушателях [ 5 I .§95]. Речь, исходящая от уст Божиих, несет в себе упоение Святого Духа. Но большинство усваивает «одни образы духовных слов», истинный же хлеб будущей жизни, «состоящий в ощущении Бога Слова» [ 5 I .§96], вкушают на земле немногие, чувства которых долговременным опытом обучены «к участию в тайнах Духа» [ 5 I .§97]. |
| Слова Ф.М. Достоевского о том, что красота спасет мир, широко известны. Менее известно его понимание абсолютной значимости красоты: красота не как эстетическая категория, но как абсолютная Истина, отраженная в Лике Богочеловека, пришедшего в мир для его спасения. Взаимосвязь нравственного и эстетического чувства обоснована в работах богословов, философов, специалистов по эстетическому воспитанию детей (17, 35, 36, 53, 64, 71, 73, 74 и др.). Но еще ранее данная особенность была отмечена Отцами Церкви. Так преп. Григорий Синаит говорил: «Как Бог есть причина и источник всякого добра, так и начало и основание добродетелей есть доброе намерение или желание прекрасного» (курсив наш – Л. Ш., Е. Ш.) (70, с. 36). Григорий Синаит понимал «прекрасное» как духовно-нравственную и эстетическую категорию: начало добра – это вера, камень (т.е. основа) веры – Христос, многоценная Жемчужина. Развитие нравственных и эстетических качеств ребенка требует специальной педагогической работы. Самостоятельно ребенок не становится ни нравственно чутким, ни эстетически воспитанным. По словам Григория Синаита , человек должен захотеть совершить «доброе и прекрасное» (актуализация мотивации). Опытный учитель умеет пробуждать в детях желание стать хорошими (70). И тогда дети приходят в состояние, которое педагоги определяют как воспитуемость. В высказываниях преп. Григория Синаита можно увидеть все компоненты учебно-воспитательного процесса, которые необходимо применять на уроках православной культуры. Задачи Отыскивая Жемчужину – Христа (т.е. источник прекрасного – Творца), человек должен проявить (утвердить) прекрасное в себе, в жизни, в людях, т.е. стремиться узнать источник прекрасного в мире и проявить это прекрасное в себе. Для этого он должен быть введен диалогически в православную культуру не как ее «потребитель», а как ее соавтор (М.М. Бахтин), принять Божий мир, который его окружает, и зажить им и в нем. Содержание Православная культура – это источник добродетелей и эстетического совершенства. Отыскивая Жемчужину, человек послушанием заповедям преодолевает собственные чувственные влечения. Форма |
| В своей критике и недоверии к подлинности мистического опыта исихазма его недруги хотят представить основателем исихастского движения на Афоне св. Григория Синаита, подвижника XIV в. В нем же видят изобретателя «умной молитвы» . Кроме того, что сказано было ранее, следует заметить следующее. Мы знаем, с каким ожесточением набросились на афонских исихастов Варлаам, Григора и Акиндин, и как много обвинений они высказали против св. Григория Паламы. Его имя не сходит с уст современников и с соборных актов. Но если бы основателем исихазма был бы преп. Григорий Синаит, то почему же ни в одном из томосов синодальных или святогорском не упомянуто ни разу его имя? Естественно было бы нападать на него, как на новатора. Но дело в том, что исихия и умная молитва не были новшеством для XIV в. Да и сам Палама, перечисляя своих духовных наставников, учителей исихазма и молитвы, назвал много имен, но св. Григория Синаита не упомянул ни разу . Надо признаться, что в среде самих латинских критиков умной молитвы нет единомыслия по поводу времени происхождения исихазма. Если Bois возводит ее истоки к св. Григорию Синаиту, то M. Jugie в более позднем исследовании , называя, конечно, исихазм «(механическим процессом, употреблявшимся афонскими монахами» и «практикой со следами мессалианства», приходит все же к заключению, что исихазм гораздо более раннего происхождения, чем обыкновенно думают. Он перечисляет четыре источника этого метода молитвы, ему известные: а) указания преп. Симеона Нового Богослова; б) так наз. им «псевдо–Хризостом», т. е. документ в одной Ватиканской рукописи относящийся к XIII в. (?), но надписанный именем Златоуста; в) метод монаха Никифора XII–XIII вв. и г) наконец, указания св. Григория Синаита. Другой авторитетный историк мистики среди латинян, I. Hausherr возводит умную молитву к блаж. Диадоху, еп. Фотики Эпирского, т. е. к V веку . Если преп. Григорий Синаит и говорит об угасании созерцательной молитвы на Афоне к XIV в. , то это еще не значит, что он ее изобретатель. Он мог только обновить затухающее пламя и напомнить забытые традиции. |
| Св. Симеон Богоприемец – благочестив и праведен старец, живял в Йерусалим, на когото било предсказано, че няма да умре докато не види Христа. Когато на 40-тия ден от рождението Му довели младенеца Иисус в Йерусалимския храм, праведният Симеон благословил Бога и приветствувал Младенеца като Спасител на всички народи. Едва тогава Божието откровение се изпълнило и той починал ( Лк 2:25–35 ). Паметта му се празнува на 3 февруари. Извън речника: Св. Симеон Богоприимец. Св. Симеон Метафраст (Симеон Логотет?) (+960) – знаменит византийски държавник и църковен писател-агиограф, преподобен. Събирал древни сказания за житията, подвига и страданията на светиите, съставил 122 нови животописа и изправил 539 жития, като ги преразказал и претворил, за което получил прякора Метафраст (на гр. «разказвач», «преразказвач»). От тях той съставил менология (гръцки корпус със жития на светиите), приспособен към църковния календар, която станала господстваща във гръцката църква и способствала за уеднаквяването на богослужението. Автор е и на стихове и речи. Отъждествяването на бл. Симеон Метафраст със Симеон Логотет е спорно. За благочестивия му живот Църквата го причислила към сонма на светците. Църквата чества бл. Симеон на 9 ноември (27 ноември стар стил). Извън речника Св. Симеон Метафраст . Симония – приемане или даване духовен чин, звание или отличие срещу облаги; богохулна търговия с благодатните дарове на Св. Дух. Първа жертва на този грях станал Симон Влъхва (и оттам «симония»). Като видял как апостолите вършат чудеса, Симон им предложил срещу заплащане да го ръкоположат за апостол, за да добие и той Даровете на Духа ( Деян. 8:18–24 ). В по-късни времена подобно греховно използването на свещенството за пари, както и продаване на свещените степени за пари се извършва чрез продаването на индулгенции, или чрез изискване за задължително заплащане за извършването на св. тайнства и др.под. Синаит – виж Св. Григорий Синаит . Синай (Изх. 16:1; 19:11,18; 31:18; 34:2; Чис. 3:1 ; Втор. 33:2 ; Съдии 5:5; Пс. 67:9,18 ; Деян. 7:30 ; Гал. 4:24 ) – свещена планина в Арабската пустиня, наричана в Библията както Синай (Изх. 19:11–23, 24:16, Лев. 7:38, 26:46 , Чис. 3:1 , Втор. 23:2 , Деян 7:38–40 ), така и Хорив (Хореб; Изх. 3:1, 17:6, 33:6, Втор. 1:2,6 , 3Цар 8:9 и др.). На нея Бог поверил на Моисей скрижалите със Закона и се случили едни от най-важните събития при пътуването на богоизбрания народ в пустинята след излизането им от Египет. |
| а. Создание человека. Неоднократно св. Анастасий говорит о божественном происхождении Адама и о том, что среди прочих творений он занимает особое, исключительное место. «Сотворив Адама по образу и подобию Своему, Бог, через дуновение, вложил в лицо его благодать, просвещение и луч Всесвятого Духа». Праотец не похож на других животных по своему происхождению. Его создание является особым творческим актом Бога. Бог создает его «своими руками». Адаму усвоивается особое наименование «раеродного» (παραδεισογενς), слово до св. Анастасия неизвестное. по-видимому, автор не решается приписывать праотцу бессмертия по существу, т. к. говорит о нем: «Адам был посреди тления и нетления». Так. обр., из рук Божиих выходит особое, совершенное создание «животное разумное, смертное и способное к пониманию и восприятию наук (знания)». Это не оригинально ни для св. Анастасия, ни для патристики вообще. Как мы видели выше, эту же мысль уже выразил Немезий Эмесский, заимствовав ее, в свою очередь, из Аристотеля и Секста Эмпирика. Среди прочих даров Божиих человеку Синаит подчеркивает «движение (способность) свободной воли». Вооруженный для христологической полемики всеми категориями и терминологией Аристотеля, св. Анастасий переносит эту терминологию и в диалектику о человеке. Он пользуется богатым спектром выражений и оттенков: лицо, ипостась, индивид, начертание, природа, род, сущность, образ. Кроме того, он говорит и о душе, уме, слове, чувствах, воле, действиях (энергиях) души и под. Характерно что нападая на своих противников за их аристотелизм, за нежелание представить себе природу вне конкретной реальности лица, сам Синаит глубоко укоренен в диалектике Стагирита. б. Состав человека. Взаимоотношение души и тела. Говоря о составе человека, как это представляется в творениях Синаита и принимая всю условность дихо- или трихотомизма, можно св. Анастасия отнести скорее к дихотомистам, несмотря на весь тот богатый терминологический аппарат, который мы только что упомянули. |
| Наоборот, наблюдения отцов-аскетов показали всю серьезную важность такого незначительного акта, как появление и присутствие помыслов в области нашего ума. Обратимся к ним. Первый толчок к началу того психического явления, которое может окончиться возникновением в душе страсти, носит у аскетов обычно имя «прилога» – prosbole. Этим термином обозначается простое представление вещи, от действия ли чувств, или от действия памяти и воображения представшей нашему сознанию. Свв. Иоанн Лествичник , Филофей Синаит и другие прилогом называют всякий простой помысл или воображение какого-либо предмета, внезапно вносимое в сердце и предстоящее уму. Св. Григорий Синаит говорит, что «прилог есть происходящее от врага внушение: делай то или другое, как это было сделано Самому Христу Богу нашему: «рцы, да камение сие хлебы будут» ( Мф.4:3 ); или, проще сказать, – это какая-либо мысль, пришедшая человеку на ум». Этот психический момент нимало не выражает и не предполагает свободного участия человека, поэтому «здесь нет греха, – говорит епископ Феофан, – когда рождение образов не в нашей власти». Как таковой, прилог, по словам отцов, называется безгрешным: «не заслуживающим ни похвалы, ни осуждения, потому что он не зависит от нас». Все те впечатления и представления человека, которые возникают раньше движения его воли или вопреки воле, без всякого свободного участия в них последней, с нравственной стороны должны считаться «бесстрастными», «невинными» и никоим образом не могут быть названы «грехом». «Не то навлекает на нас осуждение, что помыслы входят в нас, но то, когда мы даем им худое направление». Поэтому «прилог, оставаясь без действия, не делает неправедным человека». И на него надо смотреть как на попытку духа злобы склонить человека на грех , нарушить ровное состояние его души введением в область его грехолюбивого сердца, с внешней стороны глядя, невинных образов и представлений. Хотя прилог сам по себе не делает человека ответственным за него, однако он является поводом к обнаружению той или другой настроенности нашей воли. В добровольном склонении нашем в пользу того или другого мотива или повода, появившегося в нашем сознании, и проявляется собственно свобода человеческого выбора. Человек волен выразить свое сочувствие или ненависть тому или другому вторгшемуся в его душу прилогу. Поэтому названный момент по своим дальнейшим последствиям, как повод к ним, является важным в нравственном отношении, так как он стоит на переходе от невольного и безгрешного к произвольному греховному. Переход к греховности начинается собственно с беседы с помыслами. Если подвижник вступает с вошедшим в него прилогом во внутреннюю беседу, то тем самым он выражает появившемуся гостю свое сочувствие. В сочувствии или несочувствии помыслу уже сказывается некоторое участие воли, а где «соизволение – там начало греха». |
|
|
