| Н. О. Лосский также признается, что чтение «Столпа и утверждения Истины», способствовало его переходу от «абстрактной религиозности» к конкретной церковности». Личность и учение отца Павла Флоренского еще недостаточно изучены. Но даже теперь можно утверждать, что Флоренский был одной из самых значительных фигур в русской религиозной философии XX века. Н. М. Зернов 834 . Русское религиозное возрождение XX века. Гл. IV. Расцвет литературы и искусства (фрагмент) 835 Религиозное пробуждение, начавшееся в Петербурге, развивалось параллельно в Москве, но имело там менее яркие, и менее революционные формы. Владимир Соловьев вел долгую и одинокую борьбу против враждебности интеллигенции к Церкви, и оставил после себя несколько убежденных учеников. Из них наиболее знамениты москвичи-философы: Сергей Николаевич Трубецкой (18621905), брат его Евгений (18631920) и Лев Михайлович Лопатин (18551920). Продолжая традиции своего учителя и друга, они личным примером свидетельствовали против глубокого предрассудка русской интеллигенции, полагающей, будто всякая религия несовместима с критическим разумом. Вначале, подобно Соловьеву, три философа оставались одинокими фигурами, однако в первые годы XX века их влияние обратило к православию еще несколько молодых людей из среды интеллигенции. Самыми яркими из них были Флоренский, Эрн, Ельчанинов и Свенцицкий. Первые трое – выходцы из Тифлиса, из «светских» семейств. Вместе начали они служение Церкви, но впоследствии их пути разошлись. Священник Павел Александрович Флоренский (18821943) – самый значительный из них. В свое время в Московском университете он изучал математику под руководством профессора Бугаева, отца Андрея Белого, но окончив факультет, поступил в Московскую Духовную академию, после блестящего окончания которой был назначен профессором философии (1908 г.). В 1911 году он принял сан священника. В 1914 году в Москве вышла его книга «Столп и утверждение Истины» (1 Посл. к Тим.3:15), с которого началась новая эра в русском богословии. |
| Не стоит, однако, преувеличивать это деление в рамках «Кружка…». В противном случае сотрудничество вряд ли оказалось бы возможным. Тот же С.Н. Булгаков рассчитывал на помощь владыки в работе над наследием и биографией архимандрита Феодора (Бухарева) 43 , чей пререкаемый труд («Исследование Апокалипсиса») увидел свет на страницах печатного органа академии в 1913–1916 гг. Более того, предлагая в 1912 г. свящ. П.А. Флоренскому возглавить издание «Богословского вестника», вл. Феодор, конечно же, был в курсе намечаемых им перемен в редакционной линии, невозможных без привлечения сотрудников, единомышленных и интересных новому редактору. По письму свящ. Павла В.Ф. Эрну (26 июня 1912 г.), видно, что он колебался: «Если бы я взялся за это дело, то мне надо бы поставить журнал живо. А я не знаю, найдутся ли для этого силы. Разумеется, если я соглашусь, то заручившись твердым обещанием помощи со стороны «своих», то есть Вас, С. Н-ча [Булгакова. – К.П.], Волжского [А.С. Глинки. – – К.П.], М.А. Новоселова, Саши [А.В. Ельчанинова. – К.П.] и т.д. …» 44 . Сколь ответственным для самого ректора (цензора издания) было это предложение видно из сказанного о. Павлом В. В. Розанову (24 мая 1913 г.): «…Новоселов сейчас persona ingrata (нежелательное лицо (лат.). – К.П.) Булгаков, Бердяев, «Путь» 45 , Эрн находятся у Остроумова 46 и др. под подозрением в тайной революционной пропаганде (это я достоверно знаю от еп. Феодора)» 47 . Приняв назначение, Флоренский делился своими взглядами и планами с В.Ф. Эрном (20 декабря 1912 г.): «Ругайте иезуитов сколько угодно – это полезно. Под видом протестантов разделывайтесь с Тареевым 48 и проч – сему рукоплещу. Хвалите Восток, Макс Исп , Дион Ареоп , Григория Паламу , Николая Кавасилу и т.д. и т.д. – сие лобзаю. Не по поводу «Б В », это было бы слишком громко, – но скажу: нам надо создавать православную науку, ее почти нет, если не считать утерянных нитей отеческой мысли и лишь еле-еле нащупываемых в монастырях да отд лицами. История, археология, филос во всех ее разветвлениях, даже богословские науки – все это требует творческого слова. Будем же хоть почву расчищать для этой работы» 49 . |
| Новоселов, Ф.Д. Самарин (председатель кружка), В.А. Кожевников , Н.Н. Мамонов, П.Б. Мансуров, А.А. Корнилов, А.И. Новгородцев; в кружок входили Е.Н. Трубецкой , Г.Н. Трубецкой, прот. Иосиф Фудель , свящ. Павел Флоренский , С.Н. Булгаков, В.Ф. Эрн, Л.А. Тихомиров , Ф.К. Андреев, С.П. Мансуров, В.П. Свенцицкий, А.С. Глинка (Волжский), А.В. Ельчанинов, С.Н. Дурылин, Н.С. Арсеньев, Н.Д. Кузнецов , С.А. Цветков и др.; кружок находился под покровительством ректора Московской духовной академии еп. Феодора (Поздеевского) . 130 ...епископу Варнаве... – Варнава (Накропин), с 1913 г. епископ Тобольский, с 1916 г. архиепископ, с марта 1917 г. на покое, ставленник Г.Е. Распутина. 140 ...Квиринал с Ватиканом считается... – Подразумевается Квиринальский дворец в Риме, резиденция итальянского короля. 141 ...по-марфински ни ставили, без глубины мариинского принципа... – Евангельские образы: Марфа – символ деятельного служения, Мария – созерцания. 146 «Россия скажет миру новое слово». – Общая мысль очерка Ф.М. Достоевского «Пушкин» (1880), в очерке Достоевский писал: «Стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и всесоединяющей, вместить в нее с братскою любовию всех наших братьев, а, в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!» 147 «самый фантастический из всех городов на свете, самый отвлеченный»... – Нечаев передает общий смысл некоторых высказываний в романах Достоевского о Петербурге. В «Записках из подполья» герой произносит в самом начале: «...Сугубое несчастье обитать в Петербурге, самом отвлеченном и умышленном городе на всем земном шаре» (Достоевский Ф.М. ПСС: В 30 т. Л., 1973. Т. 5. С. 101). В романе «Подросток» Аркадий Долгорукий говорит (Гл. 8): «Но мимоходом, однако, замечу, что считаю петербургское утро, казалось бы самое прозаическое на всем земном шаре, чуть ли не самым фантастическим в мире» (Там же. |
| Он стоит на одном уровне с Паскалем, с Тейяром де Шарденом, с многими учеными, мыслителями всех времен и народов. И он был расстрелян как последний преступник — будучи абсолютно невинным! Среди русских философов Флоренский был наиболее аполитичен. Весь ушедший в мир своих мыслей, погруженный в работу, он всегда стоял несколько в стороне от общественной жизни. Он был невинен и был нужен стране — как инженер, как ученый, как бескорыстный работник. Но его предпочли расстрелить. Вместе с этим свидетельством комитет государственной безопасности передал родным копию акта «Приговор тройки ОНКВД по протоколу ! 199 от 25 января 37–го года в отношении осужденного к в.м.н. (то есть высшей мере наказания) Флоренского Павла Александровича приведен в исполнение 8 декабря 37–го года, в чем и составлен настоящий акт». И подписи, как во всех канцеляриях. И фотография приложена — человека со следами избиения на лице, человека, который весь ушел вглубь, потому что его терзали и пытали. Вот такова наша эпоха. Здесь перед вами репродукция известного теперь всей Москве полотна «Философы». Художник Нестеров писал ее у нас в Загорске, в саду отца Павла, когда они беседовали с Булгаковым. Они прогуливались по его саду, и Нестеров тогда написал эту картину. А здесь — Флоренский в молодые годы, в период, когда решался вопрос о его дальнейшей судьбе, за два года до рукоположения в священники. Итак, немного о его жизни. Он родился по новому стилю 22 января 1882 года. Родился на территории современного Азербайджана, близ местечка Евлах. Отец его происходил из духовного звания (Александр Иванович Флоренский). Он был инженером, образованным культурным человеком, но утратившим связи с Церковью, с религиозной жизнью. Мать, урожденная Сафарова, принадлежала к культурной армянской семье, обитавшей в Тбилиси (Тифлисе). Флоренский учился в тифлисской гимназии с двумя впоследствии выдающимися деятелями русского религиозного ренессанса — Ельчаниновым и Эрном. Эрн умер в 1916 году от туберкулеза, а Ельчанинов уехал за рубеж, стал священником, он несколько лет был священником в Париже, умер в 1934. |
| Позаботьтесь о согревании его во время операции, ибо это чрезвычайно важно " . [ 18 ] Епископ Андрей (в миру князь Александр Ухтомский) (1872 - 1944 гг. ) . В 1925 году уклонился в старообрядческий раскол; хотя он не объявлял о своем присоединении к старообрядцам, но был изобличен и запрещен в служении Местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Крутицким Петром. [ 19 ] Средний сын Владыки Луки Алексей рассказывал: " Однажды ночью, когда я лежал в своей кровати (она находилась в кабинете отца) , пришла София Сергеевна. Думая, что я сплю, она стала со слезами в голосе упрашивать отца не идти в монахи ради нас - детей. Но отец остался непреклонным " . [ 20 ] Преосвященный Василий (Зуммер) , еп. Суздальский, вик. Владимирской епархии, скончался в том же году в ссылке, в Ура-Тюбе в Средней Азии. [ 21 ] Протоиерей Валентин Свенцицкий родился в дворянской семье в Казани в 1882 г. В юности учился в Московском Университете, был членом различных философских кружков, в основном с религиозным уклоном, писал рассказы, повести, драмы, выступал с публичными лекциями. И в молодые годы, и впоследствии В.П. Свенцицкий умел необыкновенно влиять своим словом на людей и в лекциях, и в проповедях, и в частных беседах. Он рассказывал, что в детстве верил в Бога, но потом был период, лет в шестнадцать - семнадцать, когда он дошел до полного отрицания и отчаяния. Его душевное состояние было невыносимо, он почти сходил с ума. И вот Валентин отправляется в Оптину пустынь, монастырь, славившийся старцами святой жизни, и попадает к старцу Анатолию (Потапову) . Старец оказал глубочайшее влияние на юношу; к нему вернулась вера, более глубокая и серьезная, чем она была раньше. События 1905 г. увлекли В.П. Свенцицкого идеями христианского социализма и побудили его организовать нелегальное общество " Христианское братство борьбы " , куда входили также П. Флоренский, В. Эрн, А. Ельчанинов, о. Иона Брихничев. Впоследствии Валентин Свенцицкий полностью отказался от социалистических идей. В 1917 г. |
| Помимо учебы он выбирает себе нелегкое послушание тюремного священника в маленькой церкви в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» Сергиево-Посадской пересыльной тюрьмы. Стоит отметить, что почти одновременно с ним свое служение среди заключенных начал другой «оптинец», протоиерей Иосиф Фудель , бывший настоятелем церкви в честь Покрова Пресвятой Богородицы в Бутырской тюрьме. Награждая иеромонаха Трифона золотым наперсным крестом, митрополит Московский Сергий (Ляпидевский) сказал ему: «Это не я вас награждаю, и не Святейший Синод. Это преступники вас награждают, которых вы утешили» 125 . После МДА иеромонах Трифон, как и большинство выпускников ее, трудился на церковно-учебном поприще. В 1895 году его назначили смотрителем Московского духовного училища при Донском монастыре. Известный своей незаурядной образованностью епископ Антоний (Флоренсов), привлекавший своими проповедями и беседами студенческую молодежь (его посещали Сергей Соловьев , Павел Флоренский , Владимир Эрн, Александр Ельчанинов , Александр Блок), как раз ушел на покой, но в Донском монастыре поселился только в конце зимы 1898 года. Поэтому епископ Трифон, на протяжении многих лет поддерживавший с «епископом-старцем» дружеские отношения, познакомился с ним позже. Ведь уже в начале лета 1897 года его назначили с возведением в сан архимандрита ректором Вифанской духовной семинарии, которая находилась под Сергиевым Посадом. Он был рад оказаться почти рядом со своим духовным отцом старцем Варнавой, а следующим летом ездил вместе с ним в Иверский Выксунский женский монастырь Нижегородской епархии, основанный и бывший предметом непрестанных забот старца. Монастырь этот очень пришелся по душе. Казалось, сам воздух был напитан там благодатью Божией. «Среди богатых и ученых, – сокрушался архимандрит Трифон, – гораздо сложнее и запутаннее, гораздо тоньше и ядовитее скорби; может быть, там чаще овладевает адское отчаяние человеком, чем среди бедных, неученых, простых сердцем и умом людей» 126 . Он рассказывал, как был потрясен, когда недавно один простой человек сказал ему: «Батюшка, питай нас молитвами!» 127 |
| Самыми яркими из них были Флоренский, Эрн, Ельчанинов и Свентицкий. Первые трое – выходцы из Тифлиса, из «светских» семейств. Вместе начали они служение Церкви, но впоследствии их пути разошлись. Священник Павел Александрович Флоренский (1882–1943) – самый значительный из них. В свое время в Московском университете он изучал математику под руководством профессора Бугаева, отца Андрея Белого, но окончив факультет поступил в Московскую Духовную академию, после блестящего окончания которой был назначен профессором философии (1908). В 1911 году он принял сан священника. В 1914 г. в Москве вышла его книга «Столп и утверждение истины» (1 Посл. к Тим.3:15), с которой началась новая эра в русском богословии. Главная идея этой работы в том, что истина догматов может быть познана только через посредство живого религиозного опыта. Это утверждение связывалось с основополагающей концепцией: каждая личность единосущна другой, поскольку является творением Святой Троицы, божественный свет которой она отражает. 156 Свои философские и богословские мысли Флоренский подтверждал примерами, которые черпал из необычайно широких познаний в области математики, медицины, филологии, фольклора и оккультизма. Половину книги объемом в 812 страниц составляли примечания и комментарии, отражавшие поистине энциклопедическую эрудицию автора. Флоренский отказался от богословия, заимствованного русскими у Запада в XVIII веке, и восстановил связь с допетровскими традициями, используя для иллюстрации православного учения иконы, русский религиозный фольклор и искусство. 157 В качестве материала для необычной, но в то же время ортодоксальной трактовки христианства, он использовал последние достижения европейской науки и мысли. Книга Флоренского революционизировала не только богословское мышление, но также стиль и форму русской богословской литературы. Вместо прозаической печати и сухого языка, обычных для подобных изданий, он изложил свои глубокие размышления о природе нашего знания о Боге в форме двенадцати интимных писем к другу. |
| Совет ПРФО на просьбу москвичей последовать их примеру «ответил самым решительным отказом»: «Брать на себя роль судей, отпускать или не отпускать грехов своим сочленов Совету казалось прямо чудовищным. А потому в списках действительных членов петербургского Общества означенное лицо числится до сих пор» (Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде). М., 2009. Т. 2. С. 397). Булгаков позже писал: «Вчера исполнилась годовщина опубликования нашего письма о Свенцицком. Я вспоминаю об этом с огорчением и с некоторым раскаянием» (ВГ. 139). Просто внять апостолу: «Так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощён чрезмерною печалью; и потому прошу вас оказать ему любовь» ( 2Кор. 2:7–8 ), подписавшие письмо будущие православные священники Булгаков и Ельчанинов, христианские философы Е. Трубецкой и Эрн оказались неспособны. Зато условились об ином: вычеркнуть из истории, предать забвению. Они так и не простили прежнего друга, не упоминали даже в мемуарах, стыдливо обойдя молчанием и участие в общей борьбе, преступали и обычную добросовестность учёного: в составленной Эрном библиографии (Сборник первый о Владимире Соловьёве . М., 1911) статьи Свенцицкого отсутствуют, а Бердяев, прекрасно знавший о публикации «Религии «здравого смысла " » (C-II. 339–351), в 1912 заявлял: «...работа Мережковского остаётся единственной для оценки религии Толстого» (РеС. 244). 70 «Если желаешь добродетели, то предай себя на всякую скорбь. Ибо скорби рождают смирение... Кто без скорби пребывает в добродетели своей, тому отверста дверь гордости» (Добротолюбие.2:713). 71 «Когда на пути своём находишь неизменный мир, бойся, потому что далеко отстоишь от прямой стези, протоптанной утруждёнными стопами святых... Признаком приближения твоего ко граду Божию да будет для тебя следующее: сретают тебя сильные искушения, и чем более приближаешься и преуспеваешь, тем паче находящие на тебя искушения умножаются» (Добротолюбие. 2, 789–790). 72 Ср.: «...вокруг нас ежедневные войны, потопления, бесчисленные несчастья, и гнев Божий со всех сторон окружает нас. А мы остаёмся так спокойными, как будто делаем угодное Богу» (Иоанн Златоуст, свт. Увещеваю вас, возлюбленные. М., 2007. С. 209). |
| «Софиология смерти», Вестник Русского Христианского Движения (Вестник РХД), Париж: YMCA-Press, по. 127 (41978): 18–41; по 28 (1,2 –1979): 13–32. «Владимир Соловьев и Анна Шмидт», Тихие думы, Москва: Леман, 1918. Дурылин, Сергей, Введение, Цветочки святого Франциска Ассизского, пер. А.П. Пешковского, Москва: Мусагет, 1913. Ельчанинов, Александр, Житие святого Франциска, Религиозно-общественная библиотека, Серия 2, 6, Москва: В.П. Ефимов, 1906. Эрн, Владимир, Философия Джоберти, Москва, 1916. Evdokimov, Paul, LEsprit Saint dans la Tradition Orthodoxe. Paris: Les Editions du Cerf, 1969. Флоренский, Павел, Столп и утверждение истины. – Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах, Москва: Путь 1914.; 2-е из. Москва: Правда, 1990, 2 т. Детям моим. Воспоминания прошлых дней, Москва: Московский рабочий, 1992. У водоразделов мысли, Москва: Правда, 1990, Сочинения в 2-х т. «Эмпирея и Эмпирия» (1904) Оправдание Космоса, Ред. К. Г. Исупов, Санкт-Петербург: Русский Христианский Гуманитарный Институт, 1994. «Из богословского наследия», Богословские труды, Москва: Издание Московской Патриархии, 17 (1977): 85–248. «Космологические антиномии у Канта», Богословский Вестник, 4 (1909): 596–625. «Письма П.А. Флоренского Б.Н. Бугаеву (А. Белому)», Вестник РХД, Париж: 114 (IV, 1974): 149–158. «Пределы гносеологии (Основные антиномии теории знания)», Богословский Вестник, Сергиев Посад, Январь 1913:147–74. Предисловие к Symbolarium, Памятники культуры. Новые открытия, Ленинград: Наука, 1984. Гиппиус, Зинаида (Антон Крайний), «Влюбленность» (1904). Литературный Дневник, (1899–1907), СПб: Издание Пирожкова. 1908. Иванов, Вячеслав, Собрание сочинений, Bruxelles, 1979. 4 т. Карсавин, Лев, Философия истории, Berlin: Obelisk, 1923. Культура Средних веков, Петроград: Огни, 1918. Nodes Petropolitanae, Петербург: Каган. 1922. Монашество в Средние века, СПб.: Брокгауз-Ефрон. 1912 О личности, Изд. Каунасского Университета; 2-е изд. Религиозно-философские сочинения, Москва: «Ренессанс», СПб. «’EWO-S&D», 1992, т. 1. |
| Хотя и трепещем мы за наши слабые силы, но сознаем долг вместе с Тобою стоять на страже церковной там, где судил нам Господь скромно воинствовать. Мы пойдем за Тобою, по слову Твоему, Начало вождь и Пастырь наш!» 221 Патриарх ответил «Грамотой Его Святейшества Московской Духовной Академии». He в этом ли единении был сокровенный смысл происходящих событий? Раскол Академии на «левых» и «правых», столь недвусмысленно выявившийся в феврале и после февраля, назревал давно. В октябре этот раскол стал оформляться и организационно. В «расколотом» состоянии Академия просуществовала до середины 1919 г» когда она была переведена из Троице-Сергиевой лавры в Москву, где действительно разделилась на несколько духовных школ. Собственно МДА, переезжая в Москве с места на место, просуществовала до 1928 г. Ее профессора 11 (24) июня 1918 г. открыли Православную народную академию в целях «распространения православно-богословского просвещения среди самых широких кругов и масс православно-церковного общества и народа» 222 . В это время возникли условия для реализации заветных планов членов «Кружка ищущих христианского просвещения» 223 (иначе – «Новоселовского кружка» или «Самаринского кружка») о создании духовной школы аскетической направленности на основе заветов Святых Отцов. Кружок, который начал существовать еще до революции, в пору всеобщего разброда и разложения был попыткой подлинного соборного единения людей. Члены кружка связывали судьбы России с судьбой Православной Церкви. В кружок входили выдающиеся церковные деятели и мыслители: еп. Феодор (Поздеевский) , М.А. Новоселов, Ф.Д. Самарин , о. Павел Флоренский , С.Н. Булгаков, В.А. Кожевников , В.Ф. Эрн, кн. Е.Н. Трубецкой, кн. Г.Н. Трубецкой, Л.А. Тихомиров , Ф.К. Андреев, А.В. Ельчанинов, В. Свенцицкий , С.Н. Дурылин, П.Б. Мансуров, С.П. Мансуров, прот. Иосиф Фудель , А.С. Глинка-Волжский, С.А. Цветков, Н.Д. Кузнецов и др. Кружок стал основой для вновь создаваемой Даниловской академии. По этому поводу еп. Феодор писал о. Павлу Флоренскому: |
|
|
