| В записках иеромонаха Ипполита Вишенского упоминается о мощах св. Евфимии. Судьба этой святыни также драматична. Мощи ее находились сначала в Халкидоне (близ Константинополя), в храме св. Евфимии. где когда-то проходил IV вселенский собор (451 г.), а после разрушения этого храма они были перенесены в патриаршую церковь Константинополя. Память св. Евфимии издавна почиталась на Руси, в Московском Успенском соборе среди чтимых мощей хранилась правая рука этой мученицы. Поклонившись мощам святых угодниц Божиих, мы обратили внимание на древнюю патриаршую кафедру — из черного дерева, украшенную перламутром. По преданию, именно с этой кафедры проповедовал св. Иоанн Златоуст . Первоначально она находилась в константинопольском храме св. Ирины, а потом в храме св. Софии. И об этой реликвии можно найти сведения в поистине неисчерпаемой паломнической литературе. Вот что пишет об этом первосвятительском троне писатель-паломник А.Н.Муравьев, видевший его в храме в 1830 г.: «Он весь из черного дерева, с резьбой из слоновой кости, и поныне служит престолом вселенским как единственный залог славы древней Церкви Царьградской, блиставшей столькими богословами». Преподаватель Киевской Духовной семинарии Павел Петрушевский, видевший эту кафедру в 1899 г. добавляет, что «она отчасти напоминает те троны, которые были у нас в древней Руси для митрополитов и епархиальных епископов (что можно видеть и теперь в Киево-Софийском кафедральном соборе), только выше». И, наконец, анонимный русский паломник в 1859 г. сообщал: «около престола места для членов Синода, также несколько возвышенные». Во дворе патриаршей резиденции имеется звонница, несколько колоколов которой в прошлом веке были привезены из России. Находясь в мусульманском окружении, греческие иерархи не стремятся выставлять напоказ те церковные ценности, которые накапливались в Патриархии в течение столетий. Поэтому мы не смогли посетить патриаршую ризницу, но, по словам русского автора, «патриаршая ризница богата, так же как и вся утварь в церквах; но этим обязаны, по большей части, нашим царям, князьям молдавским и валахским, и некоторым богатым грекам». |
| Хотя они находились и под спудом, однако, правоверные собирались к ним и с честью справляли их празднества, ибо теми угодницами Божиими подавалось исцеление всяких болезней. Однажды, в день памяти святой великомученицы Евфимии, во время совершения празднества в ее церкви, случилось одному воеводе, стороннику и ревнителю иконоборческой ереси, плыть мимо того острова на кораблях с войском: он послан был куда-то по службе. Подъехав к пристани, он высадился на берег и увидел большое собрание людей около церкви, находившейся близ пристани. Спросив и узнав причину празднования, – а именно, что народ совершает праздник ради мощей почивающей там святой мученицы Евфимии, – он, злочестивый, вышел из себя и бросился с войском на ту церковь и разогнал народ с криком: – Разве это позволяют цари? Идолопоклонники вы, служители мертвых костей! С такими ругательствами над православными христианами, окаянный разорил ту церковь почти до основания; мощи же святые остались целы под спудом. И опустело это место на долгое время. По смерти злочестивого царя Льва Исаврянина, вступил на престол сын его Константин, по прозванию Копроним 4620 , от злого корня еще злейший отпрыск. Он не только отвергал почитание икон, но отвергал втайне и Самого Христа Бога и, окаянный, хулил даже Пречистую Деву Богородицу скверным своим языком, ругался и над святыми угодниками Божиими. С юности он привык ко всему дурному, дурной жизни, научился волшебству и чародейству и беспощадно проливал человеческую кровь. Он превосходил жестокостью своего отца, много убил невинных и праведных людей, а иноков совсем изгнал из Царьграда. Царствовал же он долго, попущением Божиим за людские грехи, и наделав бесчисленное количество зла, умер горькой смертью; после себя он оставил царство сыну Леону, который также был иконоборец, но не проявлял такой жестокости, как его отец и дед. По смерти же Леона воцарился сын его Константин с матерью Ириною 4621 , – а это имя означает мир (с греческого), – она поистине принесла мир Церкви Христовой. |
| Евфимия Смоленская Евфимия Смоленская (середина XVII в.) – попадья. Ее молитва сохранилась в единственном, но подлинном списке последней трети XVII века, впервые опубликованном В.К. Былининым и А.А. Илюшиным в книге «Виршевая поэзия. Первая половина XVII века» (М., 1989). Публикаторы вполне справедливо называют Евфимию Смоленскую «едва ли не первой русской женщиной, показавшей свой безспорный талант в виршевом стихотворстве». Так, ровно через триста лет, попадья Евфимия встала в один ряд с другими виршевиками своего бурного времени. Хотя ее молитва явно выпадает из этого общего ряда, уже первые публикаторы отметили «неординарность» этой молитвы на фоне других вирш ее современников, как правило, книжного происхождения. Молитва Евфимии в этом отношении тоже «книжная», в ней присутствуют те же самые парные рифмы-вирши, которых не было ни в древнерусской поэзии, ни в народной. Но в этом новом «наряде», так сказать, европеизированном («виршевики», как ни крути, западники), она остается русской женщиной, выплакивающей свое горе в плаче-молитве. Перед нами, вне всякого сомнения, – первая русская поэтесса , чье имя и произведение зафиксированы в сохранившемся списке. Все остальные сведения приводятся в ее же молитве. Их не так уж и мало. Евфимия – смоленская попадья, мать троих детей – Саввы, Леонтия и Николая. Вместе с ними она и молит о постигшем ее несчастье – пленении мужа, по всей вероятности, во время взятия Смоленска войсками царя Алексея Михайловича в 1654 году. Ярославна в «Слове о полку Игореве» молит о спасении плененного мужа; княгиня Евдокия в «Житии Дмитрия Донского» причитает об умершем муже. Плачи – один из самых древних обычаев не только русских и славянских (сербские «тужелицы»), но и греческих, римских, египетских, индусских. «И плакашася по нем вси людие плачем великим», – сообщается в «Повести временных лет» о смерти вещего Олега. Точно так же оплакивают своих мужей княгиня Ольга, княгиня Ярославна. Русские княгини причитали по своим князьям, как и простые крестьянки. Но причитания русских княгинь, равно как и народные плачи, – не единственный источник песни плачевной смоленской попадьи Евфимии. В списке указаны два народных духовных стиха, на глас которых она воспевала свою молитву: «...Воспевати же ся может на глас Прекрасная пустыня и Прекрасного Иосифа». Ее «Молитва», как отмечают исследователи, «свидетельствуют о высокой образованности Евфимии, ее хорошем знакомстве не только с традиционной книжностью и духовной поэзией, но и с некоторыми приемами западного схоластического искусства (в частности, со школьными диалогами и декламациями)». |
| В городе Эдесе, где была церковь в честь святых мучеников Гурия, Самона и Авива и где почивали мощи их, жила одна благочестивая вдова, София, с единственной взрослой дочерью Евфимией. Любила она дочь свою всей силой материнской любви, берегла её как зеницу ока и учила страху Божию. Однажды, когда городу Эдесу грозило нападение от персов, греческие цари, для защиты его от врагов, прислали в него большое войско. Случилось так, что один из воинов, родом Готф, имевший живших в его земле жену и детей, поселился в доме Софии и, прельстившись красотой Евфимии, решился на беззаконное дело – обмануть мать и дочь и жениться на последней. То угрозами, то ласками и лестью, то клятвами он, в конце концов, добился своего, и София согласилась выдать за него свою дочь. Но прежде чем совершиться браку, София первее всего обратилась к пламенной молитве. Воздевши руки к небу, она говорила: «Господи и Владыко, Ты Отец сиротам и заступник вдовиц! Призри милостиво на Твоё создание и не оставь Твоею милостью моей дочери, которую я отдаю в замужество. Не презри моего сиротства и окажи мне, беспомощной, помощь. Надеясь только на Твой благой Промысл в будущем, отдаю дочь мою человеку странному. И Ты Сам, Господи, будь свидетелем и поручником его клятвы». Так молилась София о своей дочери до брака, но она не оставила молитвы и после оного. Пришедши уже вместе с зятем, который удалялся на свою родину, и дочерью в церковь святых мучеников, она пала пред мощами их и восклицала: «Святые мученики! После Бога, вам мою дочь вручаю и чрез вас сему пришельцу вдаю». Так молилась София, и молитва её, впоследствии, для дочери сотворила чудеса. Когда муж последней взял её из дома матери, то сделал жизнь Евфимии невыносимой. Он объявил ей, что у него есть жена; сделал Евфимию последней рабою жены; всячески с женой наругался над ней, а жена его отравила у Евфимии единственное дитя, за что, впрочем, и сама поплатилась жизнью. Что же затем? Затем Евфимию обвинили в смерти её, положили бросить её в один гроб с умершей, и бросили. Согласитесь, матери- христианки, кто бы тут мог спасти Евфимию от ужасной смерти? Кто бы мог помочь ей в отчаянном положении? Однако молитва матери помогла и спасла. Когда Евфимия заключена была во гробе вместе со смердящим трупом, внезапно являются ей святые мученики Гурий, Самон и Авив и говорят: «Дерзай, дочь, и не бойся, скоро обрящешь спасение!» И вот, невидимой и всемогущей силою Божьей Евфимия взята от гроба, мгновенно перенесена в Эдес в церковь святых мучеников и положена при гробе их! И весь Эдес объят был ужасом, узнав о таком чуде, и все славили Бога, дивного в неисповедимых судьбах Своих. И такую-то силу, скажем в заключение, пред Богом имеет, матери, молитва ваша о чадах ваших. |
| Таким образом, в византийскую эпоху эта святыня находилась в церкви св. апостолов, при которой в 1453–1455 гг. была патриаршая резиденция. Оттуда столп и был вывезен после перемещения патриарха на Фанар и помещен в церкви св. Георгия. Вот еще одно, более подробное сообщение об этой святыне. Стефан Новгородец в своем «Хождении», относящемся к 1348–1349 гг., пишет про церковь св. апостолов: «А от великих дверей на правой стороне стоят два столпа: один, к которому был привязан Господь наш Иисус Христос, а у другого Петр апостол горько плакал. Привезены они из Иерусалима. Один толстый, что Иисусов, из зеленого камня, с черными прожилками» 49 . В записках иеромонаха Ипполита Вишенского упоминается о мощах св. Евфимии. Судьба этой святыни также драматична. Мощи ее находились сначала в Халкидоне (близ Константинополя), в храме св. Евфимии, где когда-то проходил IV вселенский собор (451 г.), а после разрушения этого храма они были перенесены в патриаршую церковь Константинополя. Память св. Евфимии издавна почиталась на Руси, в Московском Успенском соборе среди чтимых мощей хранилась правая рука этой мученицы 50 . Паломники обращают внимание на древнюю патриаршую кафедру – из черного дерева, украшенную перламутром. По преданию, именно с этой кафедры проповедовал св. Иоанн Златоуст . Первоначально она находилась в константинопольском храме св. Ирины, а потом в храме св. Софии. И об этой реликвии можно найти сведения в поистине неисчерпаемой паломнической литературе. Вот что пишет об этом первосвятительском троне писатель-паломник А. Н. Муравьев, видевший его в храме в 1830 г.: «Он весь из черного дерева, с резьбой из слоновой кости, и поныне служит престолом вселенским как единственный залог славы древней Церкви Царьградской, блиставшей столькими богословами» 51 . Преподаватель Киевской Духовной семинарии Павел Петрушевский, видевший эту кафедру в 1899 г. добавляет, что «она отчасти напоминает те троны, которые были у нас в древней Руси для митрополитов и епархиальных епископов (что можно видеть и теперь в Киево-Софийском кафедральном соборе), только выше» 52 . |
| Вскоре после этого епископу Адрианопольскому Феодору понадобилось для чего-то съездить к царю, и святой Алипий должен был сопровождать его в качестве клирика. Против своего желания и подчиняясь лишь воле епископа, он отправился в путь и проводил его до Халкидона, где епископ намеревался сесть на корабль, чтобы отплыть в Царьград. Тем временем Алипий вошел в одну церковь, находившуюся на берегу моря и, помолившись в ней, задремал. И вот предстала ему в видении дева прекрасная, как солнце, и сказала: — Встань скорее, Алипий! Изумленный ее красотой, Алипий спросил ее: — Кто ты, госпожа, и почему велишь мне скорее встать? — Я Евфимия [ 5 ], раба Христова и мученица, — ответила она. — Встань и, если хочешь, пойдем в твое отечество! По воле Божией я буду твоей спутницей и помощницей. Когда святая мученица произнесла эти слова, Алипий проснулся и не увидал никого перед собой, но сердце его было полно духовной радости. Он понял, что Бог хочет его возвращения к безмолвию. Поэтому, оставив епископа, он вернулся в отечество, сопровождаемый невидимой помощью и молитвами святой великомученицы Евфимии, чудный образ которой и сладкую беседу он всё время хранил в сердце своем и радовался духом. Придя в Адрианополь, в свою безмолвную пустыню, он задумал построить на этом месте церковь во имя святой Евфимии. Потребных средств для сего он не имел, ибо, раздав всё свое имение и последовав за обнищавшим нас ради Господом, он, как нищий, не имел ни золота, ни серебра, ни даже меди при поясе. Тогда он умолял знакомых ему граждан и соседей помочь ему. Узнав о его желании, они с усердием приносили ему всё нужное и в скором времени между языческими гробами была создана церковь во имя святой мученицы Евфимии. Когда основание было вырыто, святому Алипию снова явились во сне два вышеупомянутых мужа в иерейских облачениях. Один из них держал в руке кадильницу и кадил основание, знаменуя этим, какая великая здесь имеет быть церковь, другой же пел: — Осанна месту сему! Неизвестно, кто были эти мужи, — но некоторое время спустя, там были обретены нетленные и благоуханные мощи тех двух мужей, которые дважды являлись в видении святому Алипию. |
| 14) Пертинакс – (прежде военачальник и ипат Римского сената) епископствовал 19 лет при самодержцах: от Коммода и до Септимия Севера. Он основал третий молитвенный дом или храм на приморском месте, называемом Сики (ныне Галац), посвятив его Ирине. 201 г. 15) Олимпиан – при Септимие Севере и Каракалле епископствовал 11 лет. 212 г. 16) Марк – 13 лет при Макрине, Гелиогабале и Александре Севере. 225 г. 17) Кириак ( по другим Кириллиан) – 16 лет при Александре Севере. 241 г. 18) Кастим или Кистин (по Никифору Каллисту – Константин) при Гордиане епископствовал 7 лет. В Петрие (селении византийском, которое и ныне носит это имя) он воздвиг храм во имя всехвальной мученицы Евфимии, пострадавшей тогда же в Халкидоне. Примеч. 1. Источающие благодать, мощи великомученицы Евфимии сохраняются и ныне в святейшем патриаршем храме константинопольском. Кажется, что многострадальное тело ее, при иконоборных и мощеборных гонителях Церкви, верующие скрывали на острове Лемносе, перенеся его туда или из Халкидона (где почивало оно во время четвертого вселенского собора) или из Константинополя, куда перенесено из Халкидона. При Константине и Ирине (782 г.) оно опять перенесено в Константинополь. Примеч. 2. В списке епископов константинопольских, известном под именем Дорофея, сооружение храма св. Евфимии относится к преемнику Кистина Титу или Трату. 248 г. 19) Тит или Трат епископствовал 35 лет при Филиппе и прочих самодержцах, даже до Проба. 283 г. 20) Дометиан или Дометий (по другим – Димитрий) брат или, лучше, сын самодержца Проба (умершего около 282 г.), – епископствовал 24 года и 6 месяцев при Каре, Диоклитиане и прочих императорах даже до Константина Великого , обративший многих к благочестию сперва в Риме, а потом в своей епископии. 308 г. 21) Проб, сын и преемник святый святого отца своего Дометиана, – епископствовал 12 лет при Константине Великом , получившем самодержавность около 306 г. 320 г. 22) Митрофан – первый святейший патриарх константинопольский, сын Проба, о котором выше сказано, и внук Дометиана (или, по другим, – сын Дометиана и, следовательно, брат Проба), – блистательнейшее светило православия. При нем собран в Никее первый вселенский собор (325 г) на Ария, на который блаженный Митрофан, по причине глубокой старости, остававшийся в Византии, послал вместо себя Александра, бывшего тогда пресвитером и потом сделавшегося преемником патриаршего престола. При Митрофане же св. Елена, мать Великого Константина, отправившись в Иерусалим, обрела Всесвятый Гроб Христов и Честный Крест Его (326 г.). Святейший Митрофан пас церковь Божию около 10 лет, скончавшись 330 года. Память его Церковь празднует 4 июня 2 . 330 г. |
| 83 Эти эпиграммы посвящены храмам, в том числе восстановленным или новопостроенным. Содержательно стихотворения обращены к тем или иным святым. По мнению немецкого комментатора, очень возможно, что некоторые из этих эпиграмм служили надписями к храмам (см.: Speck. S. 240). – Ред. 84 Имя св. мученика Христофора ( Χριστοφρος) буквально переводится с греческого как «христоносец», т. е. носящий в себе Христа. – Ред. 85 Чудотворный источник св. Христофора, помогавший больным кашлем, возможно, находился в монастыре этого святого, поблизости от монастыря Саккудион, где до своего перехода в Студийский монастырь подвизался преп. Феодор. Монастырь св. Христофора был подчинен сначала Саккудионскому монастырю, позднее Студийскому (см.: Speck. S. 240). – Ред. 86 О какой церкви св. Петра здесь идет речь, трудно судить. Поскольку преп. Феодор выступает строителем храма, последний, возможно, находился в Саккудионском монастыре или в Студийском монастыре, хотя не исключена и его принадлежность какому-то другому монастырю (см.: Speck. S. 241). – Ред. 87 Если это стихотворение вообще подразумевает какой-то храм, то вполне возможно, что он находился в Константинополе, небесным покровителем которого считался св. апостол Андрей. Равным образом можно предположить, что речь идет об иконе святого или эпиграмма просто посвящена ему. Также и отношение «народ – пастырь» не определено вполне однозначно: под пастырем может подразумеваться и настоятель монастыря, и священник, и патриарх – вместе с соответствующей паствой (см.: Speck. S. 242). – Ред. 89 Известно предание о мощах св. мученицы Евфимии Всехвальной: при императоре Константине V они были брошены в море, затем спрятаны на о. Лемнос и наконец возвращены в Константинополь царицей Ириной в 797 г. Вряд ли преп. Феодор занимался восстановлением знаменитой церкви св. Евфимии у ипподрома или написал по этому случаю эпиграмму, но вполне допустимо, что по возвращении мощей, т. е. когда преп. Феодор подвизался уже в Студийском монастыре, почитание святой получило новый стимул и в честь св. Евфимии была возведена новая церковь (см.: Speck. S. 244). – Ред. |
| В нынешний век – век материализма, можно нередко встречать между христианами людей, которые отвергают бытие духов и не веруют в разумно-сознательное существование душ человеческих по смерти тела; в вечность блаженства праведных и вечность мучений грешников; в чудесное нетление св. мощей и в чудеса, совершающиеся от них силой Духа Святого. Можно встречать людей, непочтительно относящихся в речи своей к св. мощам и к св. иконам, и называющих должное чествование их идолопоклонством; наконец – таких людей, которые утверждают, что все мучения и наслаждения наши только здесь – на земле, и что потому надо пользоваться временем, наслаждаться всем, чем представится, больше и скорее, пока живется и смерть не застигла: ибо по смерти мы, – говорят многие из них, – уничтожимся – так, как будто бы нас никогда и не было. Таким плотским людям, духа не имущим, сласть мнящим быти вседневное насыщение ( 2Пет.2:13 ), для исцеление их от этой болезни духа, называемой материализмом, или просто чувственностью, плотяностью (не имать дух мой прибывати в человецех сих, зане суть плоть ( Быт.6:3 ), надо советовать воздержание, и с воздержанием – молитву и усердное чтение слова Божия и житий святых. Воздержание и молитва истончат плотяность их сердца (отолсте сердце людей сих), смирят гордый дух их и дадут доступ благодати Святого Духа к их сердцу; слово Божие откроет и просветит их сердечные очи, ослепленные неверием и плотяностью: а житие святых подтвердят им самым делом истины Слова Божия писанного и преданного, например: истину бытия мира духовного, истину существования душ человеческих после смерти тела (несть Бог мертвых, но живых; вси бо Тому живи суть ( Лк.20:38 ), возможность их сообщения с нами, живущими на земле; истину будущего воздаяния; истину почитания св. мощей и св. икон и пр. Таковы, между прочим, и настоящие две священные повести о страданиях и чудесах св. великомученицы Евфимии, заимствованных из ее жизнеописания. Обе они осязательно удостоверят всякого, кто их будет читать, в том, что есть жизнь будущего века и будущее воздаяние каждому по делам, что души человеческие продолжают жить и после смерти тела и предвкушают или блаженство райское, или предчувствуют муки ада, и могут иметь сообщение с живущими на земле людьми; что чудесное нетление св. мощей угодников Божиих не подлежит сомнению, и почтение, воздаваемое нами святым и их мощам или иконам, есть дело богоугодное, и составляет с нашей стороны должную дань их заслугам пред Богом, Которому они остались верны до смерти, да и для нас – весьма полезное, ибо утверждает нашу веру, надежду и любовь к Богу и святым Его; соединяет нас с ними в одно таинственное, духовное тело и питает паяние будущей жизни. Итак, начнем, с Божией помощью, священные и достоверные повести о страданиях и чудесах св. великомученицы Евфимии всехвальной. 117. Страдания святой всехвальной великомученицы Евфимии |
| Как известно, Ипатьевская летопись была найдена в костромском Ипатьевском монастыре - в XIX веке. И уже давно исследователи пытаются ответить на вопрос, как эта уникальная летопись попала на северо-восток Руси, где она стала частью летописного свода, получившего название «Ипатьевский»? Я думаю, что ответ очевиден - туда ее привез основатель монастыря Захария Чет. Ирония судьбы заключается в том, что Ипатьевскую летопись обнаружил Библиотеке Академии наук именно Н.М. Карамзин - один из творцов анти-годуновского «черного пиара». Тем не менее, вывод о принесении этой летописи в Кострому позволяет сделать следующее: 1. Костромская Ипатьевская икона «Явление Богоматери боярину Захарии» имеет только одну аналогию - киевскую. 2. Прозвище Захарии Чета имеет аналогию в галицко-волынских землях. 3. Биография Захарии Чета тесно связана с выходцем из галицко-волынской земли митрополитом Петром. 4. Потомки Захарии активно общались с родом Квашниных, которые также вышли из Галича Волынского. 5. И наконец, Ипатьевская летопись описывает историю Киевских и Галицко-Волынских земель. Вывод о том, что история Ипатьевской летописи связана с выездом Захарии Чета в Кострому дает нам возможность еще более точно установить время этой миграции. Вернее стоит говорить об «Ипатьевском списке Ипатьевской летописи», так как существует несколько редакций летописи, и текст, который был найден в монастыре, является списком начала XV века. То есть изначально существовал единый летописный свод, включавший в себя Повесть временных лет, Киевскую летопись и Галицко-Волынскую летопись. Он не сохранился, но был неоднократно переписан в XV, XVI, XVII и XVIII веках (Ипатьевский, Хлебниковский, Погодинский, Краковский, Ермолаевский и др. списки). Ипатьевский список описывает события вплоть до 1292 года, значит можно говорить о том, что принесение Захарией летописи в Кострому произошло между 1292 (год, когда закончилась фиксация событий галицко-волынской жизни) и 1304 (год гибели его сына в Костроме) годами. Нельзя не отметить тот факт, что Ермолаевский список принадлежал князю Дмитрию Михайловичу Голицыну (7), который был внуком... Евфимии Юрьевны Пильемовой-Сабуровой. Ее отец Юрий Григорьевич - праправнук Федора Сабура - который в свою очередь был праправнуком Захария Чета. Бабка Евфимии Юрьевны - троюродная сестра преподобной Софии Суздальской. Прадед Евфимии и дед царя Бориса Годунова - также троюродные братья. Два списка летописи, таким образом, тесно связаны с одним и тем же родом, что косвенным образом говорит в пользу «зерновского» происхождения Ипатьевского списка. |
|
|
