| Но потребна непрестанная молитва , чтобы не лишиться нам царстия небесного, подобно тому, как лишились его Иудеи, коим первым оно было обещано, как и Господь возвещает о сем: многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов ( Мф.8:11–12 ). Сими словами Он показывает, что Иудеи прежде были сынами царствия, когда продолжали быть сынами Божиими; но, как скоро Бог перестал быть их Отцом; то у них отнято и царство. И потому, мы, Христиане, начавшие в молитве именовать Бога Отцом своим, просим, чтобы пришло к нам и Царство Божие. Далее, говорим: да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Не то сие значит, чтобы Бог творил то, что Ему угодно; но, чтобы мы могли делать то, что угодно Богу. Ибо, кто может воспрепятствовать Богу делать то, что Ему угодно? Нам же диавол препятствует повиноваться Богу во всем – и духом, и делами: потому мы молим и просим, чтобы была в нас воля Божия. А, чтобы была в нас сия воля, для сего потребна, также, воля Божия, т. е., Его помощь и покровительство. Ибо, никто из нас не силен одними своими силами, но бывает безопасен только по милосердию и благости Божией. И Господь, показывая немощь человека, которого Он носил в Себе, говорит: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ( Мф.26:39 ); – и, подавая ученикам Своим пример, чтобы они творили волю не свою, но Божию, присовокупляет: впрочем не как Я хочу, но как Ты. И, в другом месте, Он же говорит: Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца ( Ин.6:38 ). Если же Сын повиновался, чтобы исполнить волю Отца; то тем паче должен повиноваться раб, чтобы исполнить волю Господа. Таким же образом, и Иоанн в послании своем увещевает и побуждает творить волю Божию, говоря: не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек ( 1Ин.2:15–17 ), так как и сам Бог пребывает вечно. Итак, желая пребывать вовеки, мы должны творить волю Бога, Который вечен. Воля же Божия есть та, которую исполнил и которой учил Иисус Христос; т. е., смирение в обращении, твердость в вере, скромность в поступках, милосердие в делах, строгость в правах – не причинять обид, а нанесенные – сносить великодушно; хранить мир с братиями, любить Бога всем сердцем, – любить Его, как Отца, бояться, как Бога; ничего не предпочитать Христу, так как и Он ничего не предпочел нам; неразлучно пребывать в Его любви; мужественно и неотступно стоять у Его креста; в подвиге за Его имя и честь показывать твердость исповедания, в споре – отважное подвижничество, в смерти – терпение, коим венчаемся: это-то и значит желать быть сонаследником Христу, – соблюдать заповедь Божию и исполнять волю Отца. |
| XVI. Вера – целостное восприятие истины Блаженный Августин определяет веру, как «мышление с изъявлением согласия». Вера в существе своем есть акт воли, хотя в полное понятие веры входит и момент теоретический. По мысли профессора Духовной Академии богослова М.М. Тареева , «вера принадлежит сердцу, хотя начинается в мыслях» 104 . Личная уверенность в христианине заменяется уверенностью в силе Божьей, совершающейся в немощи. Это и есть вера. Бог желает, чтобы мы познавали Его всем существом, всеми сторонами нашей души; чтобы мы, возрастая в вере, гармонично и целостно развивались и совершенствовались. Знание – акт разума, одного из сторон души: так, акт разума свидетельствует что 2+2=4, что вода состоит из кислорода и водорода, а душа при этом ни радуется, ни печалится и не изъявляет к этим свидетельствам разума ни добра, ни зла. В вере же участвуют и разум, и чувство, и воля, то есть все основные стороны души. И уже в этом гармонически целостном восприятии Бога, во всестороннем акте веры, заключается преимущество веры перед знанием. Потому вера и больше разума, что в ней участвуют помимо разума еще воля и чувство 105 . Представьте, что произошло бы с нашей верой, если бы мы познавали Бога только разумом. Тогда человек, превосходящий нас в умственном развитии, мог бы своими доводами против бытия Божия поколебать нашу веру в Бога 106 . А поскольку вера утверждается на гармонически целостном восприятии Бога всей сущностью человека, то поколебавшуюся рассудочную сторону выправят чувство и воля и, таким образом, преодолеется кризис разума. Когда охладеет чувство, и я стану равнодушен к Богу, опять же разум и воля отметят это и помогут пробудить во мне чувство и вывести из состояния духовного отупения. Если ослабела воля, и я не в силах жить по велению Бога, то разум подскажет, как должно жить, а скорбное чувство возможной отрешенности от Бога, при уклонении от исполнения Его воли, поможет выйти моей воле из бездействия. Мудрость Божия, связав веру со всеми сторонами человеческой души, тем самым оберегает веру от соблазнительных атак лукавого, направленных на искоренение веры. Вот почему и апостол Павел в 1-м Послании к коринфским христианам отмечает: «Когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или премудрости, ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого... И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» ( 1Кор.2:1–2, 4–5 ). |
| «И, выйдя, Иисус пошел по обыкновению на гору Елеонскую, за Ним последовали и ученики Его». Христос входит в сражение с силами тьмы. Одиннадцать учеников – все, кроме Иуды, который растворился во тьме, последовали за Ним. Пройдя вместе с Ним весь путь, они ни за что не хотят оставить Его теперь. «Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение». Невозможно избежать приближающихся испытаний, но они не должны впасть в искушение греха. «Молитесь» – это заповедь на все времена, а не только то, что относится к этому часу. Когда сатана испытывает терпение учеников Христовых, одна только горячая молитва может дать силы не уступить врагу и остаться верным Богу. Мы знаем, что Господь Сам молился во все великие моменты Своего служения. И теперь Он отошел от них «на вержение камня», и, преклонив колени, молился, что если будет на то воля Отчая, да минует Его и эта чаша Страданий. Обратим внимание – Господь не ведом желанием смерти, Он – не самоубийца! Но для Него дороже всего – принятие воли Отчей, то, чему все верные научаются от Него, повторяя третье прошение молитвы Господней. Существенно для нас так же понять: воля Божия – это Совет о спасении человечества, а не волевое решение Бога – вне зависимости от согласия человека. Потому Господь говорит: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет». Не воля Моего человеческого естества, но воля Божия! Молитва Господа во время Его Крещения и Преображения открывается Богоявлением, а здесь мы не слышим Отчего гласа и не видим Духа Святого в виде голубя или облака, сходящего на Него. «Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спящими от печали». Но это не была печаль по Бозе, которой был томим Господь, а печаль мирская, выражение непонимания ими происходящего. «И сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь». Когда мы сознаем, что нас одолевает искушение, мы должны встать и молиться: «Господи, помоги нам». И вот, появляется народ, предводимый «одним из двенадцати». Знак любви Иуда превращает в знак предательства. «Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» Иудино окаянство переходит все границы. Ученик предает своего Учителя и Бога. И запечатлевает предательство поцелуем. Бывает ли большее поругание святыни любви? |
| В принципе, всякий человек и без посторонней помощи обязан был бы жить по заповедям. Если же ему помогают, а он противится, то это говорит о том, какое у него душевное устроение. Поэтому и в молитве Бог его не слышит. Если он не хочет, чтобы Бог слышал его в молитве «Отче наш», в которой он просит о том, что для него является первейшей и по сути единственной необходимостью, то как Он услышит этого человека, если тот будет просить о чем-то второстепенном, о житейских нуждах? И при всем этом человек молится: Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Это похоже на поведение Понтия Пилата. Спаситель ему сказал: Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы возвестить истину, а тот спросил: Что есть истина? 78 – и сразу вышел, то есть ответа он не ждал. Для него это был вопрос, ответа на который быть не может. Пилат был скептиком. Так и мы говорим: Да будет воля Твоя, а на самом деле не желаем, чтобы наша просьба была исполнена и произносим эти слова без всякого сочувствия. Что значит: Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли? Конечно, на земле тоже совершается воля Божия, но совершается она не так, как на небе. Человеку попущена свобода в разнообразных ее проявлениях. Попущена она и демонам. Вспомним хотя бы, как диавол искушал Спасителя в пустыне. Он свободно приступал к Нему и говорил соблазнительные речи, причем не однократно, а трижды. Демоны просили Спасителя: Не вели нам идти в бездну 79 , значит, они хотели пребывать на земле. Мы знаем, что они не только свободно передвигаются в пространстве, искушают людей, но и овладевают их сознанием, их телом и пользуются людьми как своими орудиями. Значит, воля Божия, повторю, на земле совершается иначе, чем на небе. Как же она совершается? Например, нам обещано: И волос с головы вашей не упадет 80 ( Лк.21:18 ). Что под этим понимать? Не то, что мы не потерпим никакого телесного вреда, а то, что если мы и потерпим вред, значит, это угодно Богу. И соблазнам надлежит прийти в мир не потому, что этого хочет Бог, а потому, что после грехопадения так устроена земная жизнь. |
| Ибо если необходимостью по отношению к нам нужно называть то, что не находится в нашей власти и вопреки нашему желанию делает то, что может, какова, например, необходимость смерти, то очевидно, что наша воля, хорошо или дурно определяющая нашу жизнь, под такой необходимостью не находится. Многое мы делаем такое, чего не сделали бы ни в коем случае, если бы не хотели. Сюда относится, прежде всего, самое хотение: оно есть, если мы хотим, и его нет, если не хотим; мы не хотели бы, если бы не хотели. Если же речь идет о той необходимости, которую мы подразумеваем, когда говорим, что необходимо, чтобы это было так или сделалось так, то я не понимаю, почему бы нам следовало опасаться, чтобы эта необходимость не отняла у нас свободы воли. Ведь мы не подчиняем ни жизни Божией, ни предвидения Божия необходимости, когда говорим, что необходимо, чтобы Бог жил вечно и все знал заранее; так же точно, как не уменьшается Его власть, когда говорят, что Он не может ни умереть, ни ошибаться. Для Него это невозможно до такой степени, что власть Его скорее уменьшилась бы во всех отношениях, если бы это было для Него возможно. Он правильно называется всемогущим, хотя умереть и обмануться не может. Он называется всемогущим, поскольку делает то, что хочет, и не терпит того, чего не хочет; если бы последнее случилось с Ним, Он никоим образом не был бы всемогущим. Потому-то нечто и невозможно для Него, что Он всемогущ. Так же точно, когда мы говорим, что мы необходимо по доброй воле желаем, когда чего-нибудь желаем, мы говорим, безусловно, истину, и этим свою добрую волю не подчиняем необходимости, которая лишает свободы. Итак, наша свободная воля существует, и она-то делает все то, что мы делаем по своему желанию и чего не делалось бы, если бы мы не желали. Если же кто-либо вопреки своему желанию терпит что-либо по воле других людей, воля и в этом случае не теряет своего значения; хотя осуществляется воля не этого человека, а власть Божия, Ибо если есть только воля, и она не может осуществить того, чего хочет, встречая препятствие со стороны более могущественной воли, то она и в этом случае не перестает быть волей, и волей не кого-нибудь другого, а именно того, кто хочет, хотя и не в состоянии исполнить желаемого. |
| На другой день после первого их допроса судьей Латронианом, они были по его же повелению приведены в народное собрание для дальнейшего испытания их. Судья, приняв теперь манеры лисицы, с хитрою ласкою спросил св. мучеников: «Почитаете ли вы теперь народных богов наших или еще остаетесь при своем неразумии?». На этот вопрос ответил св. Епиктет: «Напрасно ты, Латрониан, трудишься, мы адских страшилищ не почитаем: ты скорее можешь лишить нас здоровья и жизни, чем исповедания Христа, Бога нашего». При этих словах мучитель воскипел гневом, и, рыкая подобно льву, вскрикнул на своих рабов: «Подать сюда самого крепкого уксуса и соли! – Пусть узнают эти нечестивцы, что они имеют уже раны, а вы не щадите своих трудов, натирайте их израненные члены покрепче уксусом и солью». При всем этом св. мученики не произнесли ни одного слова, противного своему вероисповеданию. При всех мучениях оставаясь невредимыми, они опять заключены были в темницу, но по истечении 30 дней их опять представили на суд совершенно здоровыми: здесь сокрушали им уста и зубы камнями и жестоко били палками; они же все одно и то же возглашали всенародно: «Господи Боже наш, буди св. воля Твоя в нас», – и это продолжалось многократно, пока наконец не был произнесен смертный приговор, осуждавший их на смертную казнь через отсечение головы. Быв ведены на место казни вне города, св. мученики взаимно укрепляли друг друга терпением и великодушно восхваляли Господа, возглашая: «Хвалите имя Господне за то, что сбылась на нас воля Божественная», – и достигши места казни, воспели песнь св. трех отроков: «Благословен Ты, Господи Боже отцов наших, хвально и прославлено имя Твое во веки: ибо праведен Ты во всем, что сделал с нами, и все дела Твои истинны и пути Твои правы, и суды... истинны» ( Дан.3:26, 27 ); «благодарим Тебя, что не воля человека, но Твоя воля во всем совершилась в нас». И в то мгновение, когда им предстояло быть усеченными во главы, возник между ними похвальный спор о преимуществе и чести в том, кому из них первому наклонить свою голову под меч: Епиктет был уже сединами украшенный старик, лет 60-ти, он изъявил свое согласие, чтобы предпослать к Богу Астиона, а потом и самому склонить голову под меч. Нимало не прекословя, возгласил Астион: «О, возлюбленный отец, честный иерей (священник) Божий, пусть будет воля Божия и твоя», – и с этими словами наклонил свою голову под меч; святой же Епиктет, падши на тело ученика своего, с любовью обнял и поцеловал его, а затем охотно склонил и свою голову под меч. Таким образом оба богоугодно скончались. («Московск. простр. месяцеслов», под 7 июля, см. кн. « Илиотропион , или сообразование человеческой воли с Божественною волею» Иоанна Максимовича , митр. Тобольского, Киев, 1890 г., стр. 186–190). |
| «И, выйдя, Иисус пошел по обыкновению на гору Елеонскую, за Ним последовали и ученики Его». Христос входит в сражение с силами тьмы. Одиннадцать учеников — все, кроме Иуды, который растворился во тьме, последовали за Ним. Пройдя вместе с Ним весь путь, они ни за что не хотят оставить Его теперь. «Придя же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение». Невозможно избежать приближающихся испытаний, но они не должны впасть в искушение греха. «Молитесь» — это заповедь на все времена, а не только то, что относится к этому часу. Когда сатана испытывает терпение учеников Христовых, одна только горячая молитва может дать силы не уступить врагу и остаться верным Богу. Мы знаем, что Господь Сам молился во все великие моменты Своего служения. И теперь Он отошел от них «на вержение камня», и, преклонив колени, молился, что если будет на то воля Отчая, да минует Его и эта чаша Страданий. Обратим внимание — Господь не ведом желанием смерти, Он — не самоубийца! Но для Него дороже всего — принятие воли Отчей, то, чему все верные научаются от Него, повторяя третье прошение молитвы Господней. Существенно для нас так же понять: воля Божия — это Совет о спасении человечества, а не волевое решение Бога — вне зависимости от согласия человека. Потому Господь говорит: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет». Не воля Моего человеческого естества, но воля Божия! Молитва Господа во время Его Крещения и Преображения открывается Богоявлением, а здесь мы не слышим Отчего гласа и не видим Духа Святого в виде голубя или облака, сходящего на Него. «Встав от молитвы, Он пришел к ученикам, и нашел их спящими от печали». Но это не была печаль по Бозе, которой был томим Господь, а печаль мирская, выражение непонимания ими происходящего. «И сказал им: что вы спите? встаньте и молитесь». Когда мы сознаем, что нас одолевает искушение, мы должны встать и молиться: «Господи, помоги нам». И вот, появляется народ, предводимый «одним из двенадцати». Знак любви Иуда превращает в знак предательства. «Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» Иудино окаянство переходит все границы. Ученик предает своего Учителя и Бога. И запечатлевает предательство поцелуем. Бывает ли большее поругание святыни любви? |
| глава 20 О словах: да будет воля Твоя Третье прошение есть сыновнее: да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Не может быть молитвы выше той, которой мы желаем, чтобы земное удостоилось сравниться с небесным. Ибо что значат слова: да будет воля Твоя и на земле, как на небе, как не то, что да будут люди подобны — ангелам, и как ангелы исполняют волю Божию на небе, так и все, живущие 410//на земле, да творят не свою, а Его волю. И этого прошения никто не может произнести с полным чувством, кроме того, кто верует, что Бог все, что кажется нам несчастьем или счастьем, устраивает к нашей пользе, и что Он больше промышляет и печется о нашем спасении и благе, нежели мы сами о себе. Впрочем, можно понимать это и иначе. Воля Божия состоит в спасении всех людей, по словам св. Павла: чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим 2, 4). Итак, взывая к Богу: да будет воля Твоя и на земле, как на небе, мы иными только словами умоляем Его так: Отче! через познание Тебя да спасутся все живущие на земле, подобно тем, которые пребывают уже на небе. глава 21 Хлеб наш насущный дай нам на сей день Далее: хлеб наш epio u sion т. е. насущный, или, по другому евангелисту, ежедневный дай нам на сей день. Первым словом означается существенное его достоинство, по которому он превышает все сущности и превосходит все твари высокой своей святостью, а вторым выражается естественное употребление его и польза. Ибо когда говорится: ежедневный, то этим показывается, что без него мы не можем ни одного дня продолжать духовной жизни; а когда говорится: на сей день, то этим показывается, что надо принимать его ежедневно, и что вчерашнее вкушение его недостаточно, если он подобным образом не будет и ныне преподан нам. Поскольку же нет дня, в который бы не нужно было укреплять сердце внутреннего нашего человека принятием и вкушением этого хлеба, то таковая ежедневная потребность должного заставляет нас во всякое время проливать о нем молитву. Впрочем слова: на сей день — можно принимать и в отношении к настоящей жизни, т. е. |
| Позволь спросить тебя, возлюбленный брат христианин, оглашающий весьма часто небо и землю своими скорбными жалобами. Скажи мне: что тебя столько оскорбляет – воля ли, умысел оскорбителя, или только его власть, возможность осуществить умысел, или и то и другое? Ты отвечаешь: «Меня оскорбляет и то и другое вместе». В ответ на это скажу тебе, что ни воля злонамеренная, ни приведение оной в исполнение (власть) не могут нанести тебе оскорбление: злое намерение (воля) без власти ничтожно, и никакого вреда тебе не делает, а приведение намерения в исполнение зависит от попущения, т.е. от воли Божией, которая справедлива и свята. Тебе известно, что всякая власть от Бога ( Рим 13:1 ), – зачем же ты печалишься и жалуешься на оскорбителя за то, что он сделал тебе не другое что, как только попущенное ему Богом? Иначе, без Божия попущения, он не мог бы тебя оскорбить. Скажешь: «Противник мой нанес мне величайшую обиду» – «Скажи: какую? – ибо за грехи твои тебя наказывает Бог, или учит тебя терпению, или умножает твою награду за невинное оскорбление тебя – и ты считаешь себя обиженным»? – «Этого лукавого человека, – скажешь, – и его злобную волю я ненавижу». – «Но ты всегда обращаешь свое внимание на деяния других людей, а я тебе советую лучше обратить взор свой к Богу и к своей совести. Воля человеческая, хотя она и зла и нечестива, что же она могла тебе сделать? в чем её успех? Ты не столько сожалеешь о том, что хотел тебе вредить твой противник, сколько о том, что он повредил и что мог повредить! От кого же это произошло, и почему он мог тебе вредить? не по власти ли и воле Божией? а если по власти и воле Божией, – то всегда по судьбам праведным, достохвальным и святым. Следовательно, ты или умолкни или обрати свои жалобы к Божественному попущению, – и твердо запечатлей в душе своей, что никогда Бог не попустит, чтобы чужая злая воля могла причинить тебе какое бы то ни было зло, которое не послужило бы тебе в пользу, если только ты сам себе не повредишь. Наставление бл. Августина |
| Как мы уже отметили, Бог в высшей степени свободен, — но Его свобода не означает, что Он может (тяжело и сказать такую нелепость) согрешить. " Свободная воля " — это воля, которая всегда желает блага и всегда может устоять во благе. Называть " свободной " волю неустойчивую и шатающуюся, волю, которая не может постоянно пребывать в добре, — это просто жестокая насмешка. Грех — это никоим образом не проявление свободы, но порабощенности. Чем более человек свободен во Христе, тем дальше он от отпадения. Даже гораздо свободнее будет та воля, которая совсем не будет в состоянии служить греху. И не нужно порицать волю, не нужно говорить, что воли нет, или что она — несвободна, коль скоро мы так желаем быть счастливыми, что не хотим себе несчастья, и не можем хотеть (бл. Августин. Энхиридион, гл. 105). Верующий всегда обладает свободным выбором и, таким образом, возможностью отвергнуть благодать Божию. Но сама благодать формирует его личность так, что он не хочет ее отвергать; более того, он страшится и ужасается ее утратить. Христианин по своей воле пребывает в благодати, но эту волю в нем создает и поддерживает сама благодать. Вот что говорят Отцы II Аравсийского собора: Канон 3. Если кто скажет, что по призыванию со стороны человека может быть дарована благодать Божия, а не сама благодать делает так, чтобы мы ее призывали, тот противоречит Исайи пророку или Апостолу то же самое говорящему: " Я был обретен не искавшими Меня; открылся не вопрошавшим обо Мне " [Рим. 10:20; ср. Ис. 65:1]. Канон 4. Если кто утверждает, что наша воля ожидает Бога, чтобы нам очиститься от греха, а не исповедует также, что именно по излиянию в нас и действию Святого Духа происходит наше желание очиститься, тот противится самому Святому Духу, говорящему через Соломона: " Приготовляется воля Господом " (Притч. 8:35 согласно Септуагинте) и Апостолу, спасительно проповедующему: Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 2:13). Канон 5. Если кто скажет, что как приращение, так и начало веры, и само движение души к вере, из-за которого веруем в Того, Кто оправдывает нечестивого, и к возрождению посредством святого крещения приходим, не по дару благодати, то есть по вдохновению Святого Духа, направляющего нашу волю от неверия к вере, от нечестия к благочестию, но по природе в нас присутствует, тот изобличается противником Апостольских догматов, ибо говорит блаженный Павел: будучи уверен в том, что начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа (Флп. 1:6); и то место: вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп. 1:29), Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий Дар (Еф. 2:8). |
|
|
