| Беседа на Преображение Господне (О том, что Божественный свет во время Преображения есть свет несозданный, но не есть сущность Божия). Святого Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского Пророк Исаия об Евангельской проповеди предсказал: яко слово сокращено сотворит Господь во всей вселенней ( Ис. 10:23 ). «Сокращенным» называется такое слово, которое в немногих словах заключает великий смысл. Посему мы снова рассмотрим те Евангельские слова, которые сегодня уже рассматривали, а также присоединим остальное, дабы лучше понять заключающийся в них смысл. Во время оно поять Иисус Петра, и Иакова и Иоанна, и возведе их на гору высоку едины. И преобразися пред ними, и просветися лице Его яко солнце ( Мф. 17:1–2 ). Се, братие, время благоприятно, это ныне – день спасения, день святой: не измеряемый часами, не увеличивающийся и не уменьшающийся, не разделяемый ночью; это – день Солнца правды, у Которого нет изменения и ни тени перемены ( Иак. 1:17 ), Которое с того дня, как извело нас из тьмы в чудный Свой свет, вечно простирает сияние Свое над главою (нашею), как Солнце незаходимое. Будучи же Солнцем правды и истины, Оно не восходит для того, чтобы светить и отражаться в придерживающихся лжи и проявляющих неправду на словах и на деле, но с верою приемлется творящими правду и любящими истину и веселит их своими лучами; об этом свидетельствует и Писание: свет возсия праведнику, и правым сердцем веселие ( Пс. 96:11 ). И Псалмопевец Пророк, предрекая о радости от того просияния, имевшей быть впоследствии для созерцавших, воспевает к Богу: Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуетася ( Пс. 88:13 ). А Исаия говорит: разрешай всяк соуз неправды, разрушай обдолжения насильных писаний..., и всякое писание неправедное раздери; а далее что? Тогда разверзется рано свет твой, и исцеления твоя скоро возсияют: и предъидет пред тобою правда твоя; и еще: аще от имеши от себе соуз, и рукобиение, и глагол роптания, и даси алчущему хлеб от души твоея, и душу смиренную насытиши: тогда возсияет во тьме свет твой, и тьма твоя будет яко полудне ( Ис. 58:6,8–10 ), ибо те, которых ясно освещает это Солнце, соделываются другими солнцами, потому что праведницы просветятся яко солнце, в царствии Отца их ( Мф. 13:43 ). |
| Д.В. Новиков Скачать epub pdf I. Изначальное устроение человека 1. Пять разделений, пять сфер бытия Все существующее создано Богом, все живет Богом. Но Бог – не только Творец и Промыслитель: конечные судьбы мира тоже во власти и замысле Божием 1 . Божественное откровение о «начале, середине и конце» существующего помогает понять место человека в мироздании и смысл человеческого существования. Прп. Максим Исповедник , основываясь на некоем древнем трактате, говорит о том, что весь сотворенный мир основан на пяти разделениях и состоит из пяти «концентрических сфер бытия». Первым разделением весь сотворенный мир отделен от Природы нетварной (Бога). Бог принципиально отличен от твари: «Он – Бог , а она – не Бог, Он – Господь, а она – раба; Он – Творец, а она – тварь; Он – Создатель, а она – создание, и нет ничего общего между Его и ее естеством» 2 . Эти слова сказаны прп. Макарием о человеческой душе, однако без ограничения их можно распространить на все сотворенное Богом. Разница между Богом и тварным миром столь категорична, что нет родового понятия, выражающего одновременно и бытие божественное и бытие тварное, так что если под словом «сущность» или «бытие» понимать сущность и бытие Бога, тогда это слово, строго говоря, неприложимо к твари, и наоборот: «Если Бог – природа, то все остальное – не природа: если же то, что не Бог , является природой, то Бог – не природа. И даже Он не есть, если другие существа суть» 3 . Тварная природа делится на мир невидимый, «умопостигаемый», и мир материальный, «чувственный» – т.е. постигаемый посредством внешних чувств ( υοητ κι αισθετ) – это второе разделение. В контексте этого разделения Символ веры говорит о Боге как Творце «видимого и невидимого» и фактически утверждает наличие в сотворенном мире двух видов субстанций: вещественных и невещественных. Вещественные сложны (т.е. состоят из элементов), не имеют сознания, разума и свободы. Они образуют «видимый», т.е. вещественный, материальный, мир. Естества же невещественные – просты, одарены сознанием, разумом и свободой, это – ангелы 4 . |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Тварная сущность и Божественная сущность в духовном богословии преп. Симеона Нового Богослова При помощи понятий сущность, сверхсущность и выражений согласно сущности, по сущности, сущностно преподобный Симеон хотел изобразить конечную действительность своего мистического видения, своего единения с Богом, Который соединяясь с нами «сущностно», остается Богом «сверхсущностным», недосягаемым в Самом Себе. Можно сказать, что преподобный Симеон с присущим ему рвением и мистическим реализмом следует тому главному направлению, в русле которого развивалась греческая и византийская духовность от самых древних времен до святителя Григория Паламы». Владыка Василий (Кривошеин) — один из самых выдающихся исследователей жизни и творчества преп. Симеона Нового Богослова. В этой статье Кривошеин рассматривает как понимал Новый Богослов понятие «сущность» (усия — одно из главных слов святоотеского богословия), применяемое к твари и Творцу. Кривошеин резюмирует это понимание так: «большинство его «противоречий» находит объяснение в парадоксальности и антиномичности тайны христианства, которые очень трудно, а подчас и невозможно выразить языком логически последовательным, в особенности если, подобно преподобному Симеону, подходить к этой тайне конкретно и экзистенциально. Это относится преимущественно к тем контекстам, где речь идет о трансцендентности Бога и о Его присутствии в нас. Архиепископ Василий (Кривошеин) «Тварная сущность» и «Божественная сущность» в духовном богословии преподобного Симеона Нового Богослова Krivochéine В. «Essence créée» et «Essence Divine» dans la théologie spirituelle de St. Syméon le Nouveau Théologien//Studia Patristica. T.XII. Berlin, 1975. P.210–226. Излишне напоминать о важности понятия сущность, ουσα, о том, какое огромное место занимает оно в богословской мысли святых Отцов, сколь разнообразны у них значения и применение этого слова. |
| Разделы портала «Азбука веры» Историческое развитие христианского учения о вечности Библейское понимание вечности формулировалось Церковью в контексте космологии, главным образом в рамках критики оригенизма. Вопрос стоял о выборе между античной концепцией вечного космоса , связанной с цикличным пониманием времени, и библейским линейным видением истории, получившей начало благодаря творящему действию Божию. Античная картина мироздания дуалистична, она предполагает два совечных первоначала: мир умопостигаемый (платонический kosmos noetos ), т. е. безличный мир идей; и мир материи – низшая, но тем не менее столь же вечная реальность. В своей сущности умопостигаемый мир статичен, каждый из его элементов (идей) неизменен. Но на уровне материи осуществляется движение – бесконечное вращение и самоповторение, что, однако, есть лишь выражение вечности и безусловной необходимости космоса. Вселенная, с точки зрения античной философии, может менять свою форму, что она постоянно и делает, но при этом в своей умопостигаемой сущности ее бытие неизменно и бесконечно во времени. Этот динамизм круговорота исключает саму постановку вопроса о происхождении или начале существования мира и стирает проведенное в Священном Писании радикальное различие между безначальным Богом и Его вечностью, с одной стороны, и имевшим начало и существующим во времени миром, с другой 1 . Отцы и учители Церкви, начиная с раннехристианских апологетов, опровергли любые формы дуализма – и платонический, и гностический, и манихейский. Они решительно настаивали, что мир – и умопостигаемый, и материальный – не самобытен, он имеет начало и своим существованием обязан благой воле Создателя, вызвавшего его из небытия ( из не сущего, из ничего ) творящим «Да будет!» Поэтому вечным и бессмертным в собственном смысле этих слов может быть назван только Бог. Прочие существа могут обладать бессмертием только в силу своей причастности к Нему ( Иустин Философ . Диалог с Трифоном Иудеем, 5–6 ). Тем не менее ранние христианские авторы еще недостаточно четко выражали разницу между внутренним бытием Бога и Его Откровением во вне, что нередко приводило к смешению категорий Божественной природы и Божественной воли, онтологического и космологического аспектов. Тайна Пресвятой Троицы рассматривалась в трудах Отцов II–III вв. преимущественно в домостроительном ключе, – в связи с творческим замыслом Бога о мире, безотносительно к Его бытию в Самом Себе . Это смешение вносило неясность и при решении проблемы вечности. |
| Фома Аквинский (католический святой) Вопрос 31. О принадлежащем единству или множественности в Боге Теперь мы рассмотрим множественность лиц, относительно чего будет исследовано четыре [пункта]: 1) о слове „троица»; 2) можно ли говорить о Сыне, что Он есть иное по отношению к Отцу; 3) может ли термин исключения, который, по-видимому, исключает инаковость, присоединяться к сущностному имени Бога; 4) может ли он присоединяться к личному имени. Раздел 1. Наличиствует ли в Боге троичность? С первым [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1. Кажется, что не может быть троичности в Боге. Ведь всякое имя в Боге обозначает субстанцию или отношение. Но имя «троица» не является обозначением субстанции, иначе оно сказывалось бы о каждом из Лиц. Не обозначает оно также и отношение, поскольку оно не выражает имя, которое содержало бы указание на нечто другое. Следовательно, слово «троица» не может прилагаться к Богу. Возражение 2. Далее, слово «троица» является собирательным термином, поскольку оно обозначает множество. Но такое слово не соответствует Богу, поскольку коллективное имя менее всего выражает единство, в то время как Бог – величайшее из всех возможных единств. Следовательно, слово «троица» неприложимо к Богу. Возражение 3. Далее, все тройное трояко. Но в Боге не может быть тройственности, ибо всякая тройственность есть вид неравенства. Следовательно, в Боге не может быть троицы. Возражение 4. Далее, все существующее в Боге существует в единстве божественной сущности, поскольку Бог есть Своя собственная сущность. Следовательно, если бы Троица существовала в Боге, она существовала бы в единстве божественной сущности. Но тогда в Боге имелось бы три сущностных единства, каковое утверждение – явная ересь. Возражение 5. Далее, во всем сказываемом о Боге конкретное сказывается об отвлеченном, ибо божественность есть Бог, а отцовство есть Отец. Но Троица не может быть тройственной, так как иначе в Боге было бы девять действительно сущих, что явно нелепо. Следовательно, слово «троица» неприложимо к Богу. |
| 1. Решившийся любомудрствовать о Божественном и человеческом должен и учить здраво и правильно, и жить достойно и чисто, чтобы жизнь не противоречила учению грубыми делами и поступками. Тогда слово учения, свободное от оков страстности, устремилось бы прямо к цели, а дело жизни сопутствовало бы слову, всегда согласное с ним и ни в чем ему не противное. 2. Таким должно быть слово, и, как мне кажется, это недалеко от истины. Я же, желая огласить для всех свое исповедание, страшусь двойной ответственности, чтобы не упустить что-нибудь важное и в том и в другом; ведь я, лишенный по нерадению и слова, способного разорвать злосчастные оковы, и святой жизни, и не пренебрегающий видимым как достойным осмеяния, не знаю, как я приступлю к словам и к премудрым словам Божественных Писаний. Но чтобы нас не сочли хулителями Божественных даров и не уличили в том, что мы по зависти, как неразумные рабы, закапываем талант, и еще из-за вредных людей, которые чувствуют слово и охотятся в погоне за выражением, я бы сказал, излишне усердно, пугая тех, у кого слова идут от простой и открытой души, - вот и мы предпочли жизни учение, в котором мы рождены и вскормлены и достигли такой глубокой старости, и его-то и предлагаем познать тем, кто желает учиться у нас. Итак: 3. Верую во единого Бога Отца Вседержителя, безначального и вечного, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа Сына Божия, единородного, рожденного бесстрастно и вечно от Самого Бога и Отца и мы не знаем другого начала, как только Отца и исповедую Его как Свет от Света и Бога истинного от Бога истинного, и единосущного, и совечного Отцу. И в Духа Святого, исходящего вечно от Бога и Отца, постигаемого как Свет, и Бога истинного, пребывающего с Отцом и Сыном, совечного и единосущного Им и имеющего ту же природу, сущность и силу. 4. Исповедую это от юности, верую в единосущную Троицу единочестную, единосильную и единодержавную, составляющую единое Божество и Господство, хотя три Лица и Ипостаси не сливаются и не смешиваются в одно лицо. Исповедуя эту Троицу в Единице и Единицу в Троице, верую в Троицу в трех Ипостасях и в Единицу по единой сущности и по Божеству. Так я исповедую единого Бога в трех Ипостасях и единого Господа. Ибо я не отношу к единому Божеству трех господств и не ведаю иного Бога вне трех Лиц, и не знаю других трех единосущных Лиц Троицы вне единого Бога, которые суть Отец, Сын и Святой Дух, но считаю, что всесвятая Троица состоит не из сущностей и природ, или из различных божеств, или трех господств, но из Ипостасей и разумных и совершенных особенностей, существующих ипостасно каждая сама по себе. А различаю Ее по Лицам, то есть по Ипостасям, хотя Она и пребывает нераздельной и несекомой по сущности, то есть по природе и по Божеству. Но я не мыслю в Троице ни трех божеств, ни трех природ, ни трех сущностей, ни трех богов, превосходящих в чем-либо друг друга. И тех, кто думает иначе, придаю анафеме. |
| 3. Догматические темы «Учение веры должно превращать училище в церковь » (19–1:43) В истории отечественного Богословия святитель Филарет известен как учитель веры. Но в его письмах мало уделяется внимания догматическим вопросам – только в тезисах, – к тому же истины веры почти всегда рассматриваются им под знаком христианской нравственности, что, впрочем, весьма ценно. Такой метод являет и учит осторожности в «части введения в Богословие», что особенно нужно было наблюдать в переписке с людьми разного состояния, разной степени подготовки к восприятию Истины. – «Не довольно ли для ума, – пишет Святитель, – чтобы он был малым ковшем, которым почерпают из источника. Осторожно надобно допускать власть ума во введении науки, чтобы он не заупрямился, когда в науке будете доказывать его падение и поврежденность, омраченность мысли, осквернение ума и совести» (4:264). Есть Триединый Бог как круг, «средоточие которого везде, а окружие – нигде». По Своему существу Он – высочайшая Любовь : Распинающая (Любовь Отца), Распинаемая (Сына) и Торжествующая крестной силой, светом веры и теплоты Святого Духа (Святитель Московский Филарет. Выписки. «Русский инок, 2008, январь. С. 24). Когда говорим о существе Божием или сущности, говорим «сие в отличие от ипостаси, именно рождения и исхождения. Следственно, говорить об исхождении от обоих по сущности – значит смешивать понятия, о разграничении которых столько трудились Отцы» (4:289). Бог Сын вечно рождается и есть не просто подобен Богу, «но самый Бог» (29:241). Душа «желает славить Господа нашего Иисуса Христа, Единородного, вечного Сына Божия» (29:375). Святая Троица – это величайшая тайна, превышающая наше разумение, и ее надо принимать с благоговением и смирением. «Идея Пресвятыя Троицы Божественна, как Богопреданная, а человеческие искусственные мысленные построения сего Таинства всегда несовершенны, и никогда не достигают своего предмета. Евангелие учит творить святое во имя Отца и Сына и Святого Духа, а не испытывать о Божестве, что и как» (21:55). |
| III. Арианские споры после Никейского Собора (1) Александр Дворкин. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Литература: Карташев; Мейендорф, Введение; Meyendorff, The Orthodox Church; Шмеман, Исторический путь; Chadwick; Vasiliev; Ostrogosky, History of the Byzantine State; Previte-Orton; Jones; Болотов; Quasten; Флоренский Прот. Георгий. Восточные отцы IV века. Париж, 1990. 1. В Никее епископы подписали Символ веры почти без раздумий, вместе со словами «Единосущного Отцу». Новая формулировка была принята практически без споров и обсуждений, как бы между делом. Подписали Символ даже оба Евсевия (Никомидийский и Кесарийский). Позднее некоторые епископы спохватились, что совершили, пожалуй, ошибку. Согласно легенде, многие из них, подписывая, добавляли в спорное слово букву «йота»: ομοιοσιος (омиусиос), существенно изменив смысл термина: вместо «единосущного» выходило «подобосущный». Но сказано ведь, что и «йота закона не пройдет». Не прошла и эта уловка. Единосущие казалось сомнительным по двум основным причинам: 1) оно вводило в соблазн простых верующих, так как было единственным небиблейским словом в «Символе Веры»; 2) единосущие было осуждено на Антиохийском соборе 268 г. как модалистский термин в учении Павла Самосатского. Тогда, в III в., следуя Оригену, многие говорили, что Бог существует в трех Ипостасях (υπστασις). Однако в аристотелевой терминологии греческое слово « ипостась » означало некие качественные свойства, имеющиеся у сущности (ουσα). Поэтому единосущие для многих предполагало, что три Божественные Ипостаси имеют лишь относительное значение и представляют собой всего лишь различные способы (т.е. модусы) выражения одной и той же сущности - иными словами, несомненный модализм . С другой стороны, на латынь слово «ипостась» переводилось как субстанция (substantia) , которое значило ровно то же самое, что и ουσα - сущность. (Слово essentia вошло в употребление лишь в XII-XIII вв. с началом схоластического богословия.) Неудивительно, что для западных богословов учение о трех ипостасях было равносильно учению о трех сущностях, т.е. звучало как недвусмысленное троебожие (тритеизм) , поэтому западное духовенство всегда стояло за единосущие. |
| II. Вопрос об А. представлял значительный интерес для раннехрист. философии и нашел отражение в трудах святых отцов и учителей Церкви. Общей чертой большинства работ этой эпохи является убеждение в неприложимости понятия «А.», или случайного признака, к понятию субстанции, если под последней имеется в виду природа Бога; соответственно в этих трудах могла идти речь либо об отрицании «случайных свойств» у Божественной субстанции, либо об отношении А. к субстанциям тварным. Тертуллиан терминам substantia и accidentia придает различное значение, термин «субстанция» принадлежит к ключевым, а проблема субстанции, по словам блж. Августина , у него одна из главных. По воззрениям Тертуллиана, единый человек состоит из двух сотворенных субстанций - души и тела, к-рые могут претерпевать изменения, но без изменения своей «невредимой» субстанции, «случайным», или «привходящим» свойством к-рой является А. (С. 154, 242). Так, обсуждая тему воскресения мертвых, Тертуллиан рассматривает «телесные повреждения» людей в качестве А. (как изменения, полученные при жизни) и утверждает, что Бог воскрешает людей «невредимыми», т. е. без телесных повреждений - свойств привходящих. Ориген в 4-й кн. «О началах» подробно исследует вопрос об отношении субстанции, качества и «случайных признаков» (С. 323), при этом субстанцией он называет «материю», сотворенную Богом. Св. Василий Великий , подчеркивая несводимость сущности к ее А., в работе «Опровержение апологии Евномия» (Кн. 2) отвергает мнение еретика Евномия , полагавшего, что различия в свойствах - аргумент против единой сущности Отца и Сына. Боэций , переводчик ряда логических сочинений Аристотеля, автор комментариев на «Введение...» Порфирия, рассматривает в работе «Против Евтихия и Нестория» отношение А. к субстанции и отмечает два важных обстоятельства: необходимость субстанции как «подлежащего» для А. и несущественность А. для субстанции (как с бытийной, так и с логико-познавательной т. зр.) (С. 173-174). В сочинении почти с таким же названием - «Contra Nestor. et Eutych. I» Леонтий Византийский в споре с монофизитами и несторианами использует среди прочих терминов Аристотеля συμβεβηκς для разработки христологии (1277D). Этот же греч. термин в значении «качество», «случайное свойство» употребляет, рассуждая о тварном бытии, прп. Максим Исповедник в «Ambigua» (1400C, f. 258a), а в схолиях к «О Небесной иерархии», «Ареопагитик» он отвергает «случайность» умопостигаемого и Божественного (С. 61,119). Св. Иоанн Дамаскин , исследуя логическую проблематику отношения субстанции к А. в «Диалектике» (4, 535с-537в), дает следующее определение А.: «Акциденция же есть то, что не может существовать в самом себе, а имеет свое бытие в другом» (пер. С. С. Аверинцева ). |
| А. Конев Глава 4. Современные исследователи о теозисе. Томистская и паламистская парадигмы 4.1 Возрождение интереса к проблеме обожения: «неопаламизм» Начало XX века было отмечено ростом интереса русских богословов к проблематике паламизма. Георгий Флоровский (1893–1979) подчёркивал, что «для правильного понимания теозиса необходимо проводить различие между сущностью и энергиями». Он утверждал, что понятие «обожения» возникло не сразу, и начало оформляться только после того, как было разъяснено учение о божественных энергиях. 224 В числе первых авторов, положивших начало активному изучению наследия Григория Паламы , были будущий епископ Василий Кривошеин (1900–1985), непосредственно принадлежавший к исихастской монашеской традиции, и архимандрит Киприан Керн (1899–1960), яркий представитель «парижской школы» русского богословия. В отличие от более поздних работ Владимира Лосского и Иоанна Мейендорфа , они признавали влияние на Паламу аристотелевской мысли и неоплатонизма (Керн). 225 Владимир Лосский (1903–1958), ставший одним из наиболее заметных православных авторов, писавших в XX веке о паламизме, особый акцент делал на аспекте личности, как в тринитарном богословии, так и в антропологии. Он тщательно избегает концептуализации личности, настаивая на то, что она «совершенно другое»: личное можно уловить только в личном общении. В том, что касается подробного анализа трудов византийского богослова, большее внимание привлекли исследования Лосского и Мейендорфа . 226 По его мнению, в западной тринитарной теологии было «нарушено равновесие между сущностью и ипостасями». 227 Лосский понимал богословский спор востока и запада как спор между откровением и разумом, между «Богом Авраама, Исаака и Иакова» и «Богом философов и ученых». 228 Лосский подчёркивал экклезиологический аспект обожения, говоря: «Дело Христа относится к человеческой природе, которую Он возглавляет в Своей Ипостаси. Дело же Святого Духа относится к человеческим личностям, обращается к каждой из них в отдельности. Святой Дух сообщает в Церкви человеческим ипостасям полноту Божественности единственным, личностным образом, приспособляемым к каждому человеку как к личности, созданной по образу Божию». 229 |
|
|
