| Отцы наши грешили, их уже нет, А мы несем наказание за беззакония их. 418 В указанном месте книги пророчеств Иеремия говорит, что с наступлением нового завета «уже не будут говорить: «отцы ели кислый виноград, а у детей оскомина на зубах», но каждый будет умирать за свое беззаконие». Иеремия осуждает эту распространенную в его время поговорку. Отсюда, он, будто бы, не мог сказать приведенных слов 7 стиха 5 главы книги Плач. Но в том же ли смысле употребляется в книге Плач рассматриваемое изречение, в каком оно ходило в народе, и в каком оно осуждается Иеремией? В народе оно имело такой смысл: «невинные дети должны нести ответственность за грехи своих отцов». Седьмой стих пятой главы, следовательно, только в том случае подтверждал бы мнение о не подлинности книги Плач, если бы говорящие представляли в нем самих себя совершенно неповинными в бедствии. Такая мысль однако же чужда книге Плач. Сознание виновности, по вышесказанному, составляет один из главных мотивов этой книги. По элементарным правилам экзегетики, (Пл.5:7) нужно объяснять в связи с контекстом речи, а, следовательно, и с теми местами, где говорится о виновности народа. В этой же связи 7 стих пятой главы получает такой смысл: «отцы наши согрешили, и вот, мы должны нести наказание не только за свои грехи, но и за их» (ср. Исх.20:5 ; 4Цар.23:26 ). Понимаемое в таком смысле, изречение 7 стиха не только нимало не противоречило бы воззрениям Иеремии, но стояло бы в полном согласии с ними. Иеремия прямо говорит: «отцы ваши оставили Господа, а вы делаете еще хуже, чем они» ( Иер.16: 11, 12 ). Другое противоречие представители рационалистической критики указывают между (Пл.2:9): Не стало закона, И пророки ее не сподобляются Видений от Господа и ( Иер.42 :, 4, 9 и д.), где говорится об откровении, бывшем Иеремии после разрушения Иерусалима. 419 Насколько однако же несостоятельно это возражение, можно судить уже потому, что даже Кениг, противник подлинности, и тот говорит, что изречение (2:9) «не стоит в противоречии с ( Иер.42:4 , 9); так как в нем разумеются такие пророки, которые занимали средину между истинными и ложными, и пред которыми выставлял свое превосходство пророк ( Ам.7:14 )». 420 Хотя с последней половиной замечания Кенига – совсем не обоснованной – нельзя согласиться, тем не менее никакого противоречия с свидетельством книги Иеремии в рассматриваемом месте книги Плач нет. Слова 9 стиха 2 главы допускают такое объяснение, после которого никакого противоречия с ( Иер.42:4, 9 ) в них не остается. Как можно судить по общему смыслу этого стиха, в нем идет речь о пророчествах, какие бы могли служить для народа утешением в бедствии. А между тем ничего утешительного в откровении 42 главы книги Иеремии нет. Вот почему Иеремия – если бы он был автором книги Плач – даже и после откровения 42 главы мог сказать, что «пророки не получают видений от Господа». |
| Негельсбах считает автобиографическое понимание третьей главы затруднительным в ином отношении. Он не отрицает, что Иеремия, если бы он был автором книги Плач, имел бы право говорить в ней о своих страданиях. Но Негельсбаха смущает то обстоятельство, что пророк говорит о себе в самом центре произведения, в той главе, которая в общем плане книги Плач выдается также, как вершина Монблана при закате солнца. 396 Едва ли, замечает Негельсбах, пророк, всегда отличавшийся скромностью и смирением, мог бы поставить свою личность в самом центре произведения. – Трудно однако же понять, какие преимущества могло принести пророку это центральное положение и почему оно не мирится с скромностью пророка. Правда, Негельсбах мог бы сказать, что, поставляя себя в центре, пророк делает себя предметом особенного внимания своих слушателей. Но ведь для этого слушатели должны были сознавать, что третья глава представляет собой логический (а не пространственный) центр произведения. Между тем, заметить такое значение третьей главы оказался в состоянии только Негельсбах, да 3–4 других исследователя. Большинство же за третьей главой такого значения не признает и, как мы видели, весьма основательно. Итак, ни одно из указанных возражений не может служить препятствием искать в третьей главе автобиографических черт. Места, в которых заметны такие черты, привлекают к себе внимание сами собой. Места эти следующие: Я человек, испытавший горе От жезла гнева Его. Он повел меня и ввел Во тьму, а не во свет. Так, Он обратился на меня, И весь день обращает руку Свою (3:1–3). Я стал посмешищем для всего народа моего Вседневною песнью их (3:14). Если принять во внимание все те внутренние страдания, с какими связано было для Иеремии его пророческое служение, то для нас станут совершенно понятны приведенные слова книги Плач. Пророк Иеремия есть «величайший трагический герой, какой когда-либо выступал в истории». 397 В продолжение всей своей жизни он переживает тяжелую внутреннюю борьбу. Он всей душой привязан к родине. И вот, за целое поколение до разрушения Иерусалима он уже хорошо знает, что гибель народа неизбежна. Пророк одушевлен любовью к своим соотечественникам. Но в ответ на эту любовь он встречает лишь преследования и насмешки. «Я каждый день в посмеянии, всякий издевается надо мной… Слово Господне обратилось в поношение мне и в повседневное посмеяние ( Иер.20:7–8 . Ср. 15:15). Пророк хотел бы оставить тяжелое служение. Но пророческое слово, как огонь, сжигает его сердце, и он вновь идет с проповедью к жестоковыйному народу ( Иер.20:9 ). Так, слова 1–3 и 14 стихов третьей главы книги Плач становятся вполне понятными лишь при том условии, если относить их к Иеремии. |
| Воды поднялись до головы моей. Я сказал: погиб я. Я призывал имя Твое, Господи, Из ямы глубокой, Ты слышал голос мой. Не закрывай уха Твоего От воздыхания моего, от вопля моего. Ты приближался, когда я взывал к Тебе, И говорил: не бойся! (3:54–57). Бог услышал голос страдальца, и однако же говорится: «не закрывай уха Твоего от воздыхания моего». В этих словах, по мнению Зейнеке, изображается состояние народа тотчас же после эдикта Кира. Иудеи тогда едва осмеливались надеяться на свое спасение. Получив право возвратиться на родину, они все же еще платили дань. Вот почему Иуда, получив помощь, снова умоляет о помощи. Если так толковать выше приведенные стихи третьей главы, то в словах «Ты говорил: не бойся», по мнению Зейнеке, нужно видеть указание на утешительные речи Девтеро-Исаии. Отсюда Зейнеке делает такой вывод: если элегист ссылается на слова Девтеро-Исаии и напоминает Богу, как бы медлящему с помощью, об утешительных речах этого пророка, то, следовательно, в вопросе о времени составления плачей мы уходим очень далеко от Иеремии. 417 Недостатки только что изложенного соображения Зейнеке очевидны сами собой. Оно представляет не более, как простую догадку, не лишенную, впрочем, некоторого остроумия. Допустим, что состояние народа после эдикта Кира было таково, каким представляет его Зейнеке. Почему однако же намек на освобождение так незначителен? Почему ни об эдикте Кира, ни о возвращении на родину не упоминается ни одним словом? Почему, наконец, во всех главах книги Плач, а равно и в третьей, последовавшее за разрушением Иерусалима бедствие изображается, как настоящее бедствие – и самого автора, и всего народа (Напр., 3:47, 63, 1–20)? Помимо рассмотренных соображений, представители рационалистической критики отмечают, в доказательство не подлинности книги Плач, некоторые отдельные стихи последней, в которых, будто бы, не трудно заметить противоречие с книгой пророчеств Иеремии. Такое противоречие, прежде всего, указывают между Иер.31:29, 30 и 7 стихом пятой главы книги Плач: |
| Иеронима (Киев. 188о г. 6 ч. его творений). У последнего из книги Иеремии лишь 32 главы объяснены, а на Плач вовсе нет. В новой русской литературе проф. И. С. Якимова: Толкование на кн. пр. Иеремии (Спб. 1879 – 1880 гг.), Н. И. Троицкого: Книга пр. Иеремии (Тула. 1899 г.), у последнего объяснены 23 главы. На книгу Плач есть объяснение у г. Благовещенскаго. Книга Плач (Киев, 1899 г.). Кроме того, недавно вышло и помещено в VI томе Толковой Библии, изд. при Страннике, объяснение Розанова на книгу Иеремии и Плач (Спб. 1909 г). Кроме того мы имели и будем иногда цитовать иностранныя пособия: Cursus Scripturae Sacraë Ieremia et Lamentationes. Par. 1889 и 91 г.; Kautzsch. Heilige Schrift. Tübingen. 1909 г. Schleusner. Novus Testamentus sive Lexicon in LXX. 1820 – 21 гг. Eger. Griechisch – Deutsches Wörterbuch zum Neuen Testamente. Giessen. 1908 г. Genesius. Hebr. u. Aram. Handwörterbuch. üb. d. Alt. Testam. ed. Buhl. Leipz. 1905 г. Начатый книгою Исаии перевод пророческих книг будет нами и впредь продолжаем. Этот отдел ветхозаветного канона наиболее нужен для христиан: в нем предвозвещен Христос с наибольшею ясностию. Глава 1 Иер. 1 :1. Слово Божие, бывшее к Иеремии, сыну Хелкии, из священников, который жил в Анафофе, в земле Вениаминовой. Иер. 1 :2. Это 11 слово Господне было к нему во дни Иосии, сына Амоса 12 , царя иудейского, в тринадцатый год царствования его. Иер. 1 :3. Было также во дни Иоакима, сына Иосии, царя Иудейского, до одиннадцатого года Седекии, сына Иосии, царя Иудейского, до пленения Иерусалима в пятом месяце. Иер. 1 :4. И было ко мне слово Господне: Иер. 1 :5. Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя, пророком для народов поставил тебя. Иер. 1 :6. И я сказал: Владыко Господи Боже! вот я не умею говорить, ибо я отрок еще. Иер. 1 :7. И сказал Господь мне: не говори: „я – отрокъ“, ибо ко всем, к кому пошлю тебя, ты пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь. Иер. 1 :8. Не бойся их, ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, говорит Господь. |
| 19 ст. почти буквально повторяется в ( Пс.101:13; 45:7; 88:5 ; Исх.15:18 ; 2Цар.7:16 ; Мал.8:4 ). Ст. 20. Вскую в веки забываеши нас, оставиши ли нас в продолжение дней Этот стих выражает не отчаяние, и не ропот ожесточившегося сердца, и не вопрос о причине продолжительных бедствий, но молитву о помощи, которой молящийся пламенно желает и на которую твердо надеется, так что самое отсутствие ее кажется для него, как бы, непонятным. В веки забывавши , т.е., наказывает нас так, что может явиться мысль, будто народ отвергнут Богом на веки. Оставиши ли (славянское ли совершенно излишне, так как и вторая половина стиха находится в зависимости от вопросительной частицы вскую) нас в продолжение дней, т.е., оставляешь нас на всю нашу жизнь (ср. выражение в долготу дней , Пс.22:6 ). Ст. 21. Обрати ны, Господи, к Тебе, и обратимся, и вознови дни наша, якоже прежде Главным условием возвращения милости Божьей должно служить обращение парода. Вот почему пророк и молит Иегову содействовать этому обращению. Что в 21 стихе молитва о нравственном обращении, а не о возвращении милости (Гроций, Розенмюллер, Майрер, Де-Ветте, Тениус) и не о возвращении из плена на родину (Дате), – это видно из слов: и обратимся, который в противном случай были бы совершенно излишними. И вознови дни наша, якоже прежде. Св. Ефрем Сирин видит в словах якоже прежде указание на освобождение из Египта и толкует 21 стих так: вспомни о нас и спаси нас, как спас нас из Египта» (Lamy, II, р. 228). Однако нет оснований ограничивать смысл слов только указанным событием. Выражение «обновить дни», т.е., сделать их вновь такими, каковы они были прежде, означает вообще возвратить Израилю те времена, когда о народе Израильском говорили: «Блажен ты, Израиль! кто подобен тебе народ, хранимый Господом, который есть щит, охраняющий тебя и меч славы твоей? Враги твои раболепствуют тебе, и ты попираешь выи их» ( Втор.33:29 ). Ст. 22. Яко отревая, отринул еси нас, разгневался еси на ны зело В еврейском тексте на месте славянского союза яко (у LXX: τι) стоит частица –, которая может быть понимаема здесь двояко: или в уступительном смысле, или в вопросительном. |
| Скачать epub pdf I. Цель и служение §1. Составление посредством совместного проживания сестер священного общежительного монастыря имеет, Божией помощью и заступлением, своей целью – через точное подражание житию Господню во плоти, многие труды и необходимые упражнения, а также постоянное изучение Его заповедей, – спасение души, и возвышающее смирение, и любезное Богу совершенство, и блаженное обожение. В частности, этому священному намерению с необходимостью содействует следующее: §2. 1) Глубокая внутренняя и богослужебная жизнь. Монахини св. Киновии «со всяким тщанием и огненной ревностью» 1 стараются исполнить волю Божию в любви ко Господу нашему Иисусу Христу, к Которому с радостью стремятся. Особенно они радуются в храме, где созерцательно переживают в богослужении Церковь , которая, будучи образом Тела Христова, есть Сам Христос, к Которому они с неизреченным веселием и безмерной любовью прилепляются, становясь причастницами свойств их Божественной Главы. Поскольку же сестры «поистине возревновали о жизни ангельской» 2 , они продолжают это общение с Богом в богослужении и в своих кельях, где, через удаление от мирских попечений, безмолвие, чтение, непрестанную молитву и очищение делаются, насколько это возможно, «вторящими ангелам» 3 . Воспевая вместе с ними в своих сердцах Господа, они непрестанно взирают нерассеянным умом на Его божественный Лик 4 и тем наслаждаются, всегда видя перед собой Господа и соединяясь с Ним нравственно, мистически и таинственно. §3. 2) Общение в любви и служении. Св. обитель «рассеянных чад Божиих собирает воедино» ( Ин. 11, 52 ) и успокаивает их под своими крылами в единомыслии. Это земное небо 5 , призывающее к богоначальному причащению 6 и радостному приобщению к благам Царствия Божия. Это не сожительство холодных друг к другу лиц, но сближение душ, совместное шествие личностей, соединенных в одно тело и «в божественном веселии с любовью сорадующихся друг другу» 7 . Едиными устами и единым сердцем они поклоняются Господу, «Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» ( Еф. 4, 15–16 ). |
| Характер книги Плач В немецкой богословской литературе плачевным песням Иеремии усвоено название элегий. По преобладающему элементу книга Плач, бесспорно, – произведение элегическое. Господствующее здесь настроение – скорбное, по местам переходящее в глубокую тоску. Какая безотрадная тоска слышится, например, в словах, где пророк оплакивает гибель юного поколения, с которым связаны были все надежды народа: Девы мои и юноши мои Пошли в плен (1:18 ср. 2:21 и др.). Но тоска, как вообще в элегии, никогда не переходит в книге Плач в отчаяние. В последнюю минуту взор пророка переносится в будущее, и из уст его слышится новая речь, проникнутая надеждой: Дщерь Сиона! Наказание за беззаконие твое кончилось; Он не будет более изгонять тебя (4:22 а ). Ты, Господи, пребываешь во веки! Престол твой в род и род! Для чего совсем забываешь нас, Оставляешь нас на долгое время! Обрати нас к Тебе, Господи, и мы обратимся Обнови дни наши, как древле (5:19–21). Хотя Иегова и разрушил престол свой на земле – храм Иерусалимский, но небесный престол Его остается незыблем. Посему еще есть надежда, что Иегова услышит молитву страдальца и восстановит завет Свой с Израилем. Так, и в последних стихах пятой главы скорбь сменяется надеждой. Не без основания, следовательно, в немецкой литературе плачевные песни пр. Иеремии называются элегиями. Но, кроме элегического, в книге Плач имеют место и такие элементы, которых элегические произведения, обыкновенно, чужды. Тихая грусть иногда переходить здесь в горячие вспышки гнева, – напр., в тех местах, где пророк упоминает о врагах и молит об отмщении им: Воздай им, Господи По делам рук их! Пошли им помрачение сердца! И проклятие Твое на них! Преследуй их, Господи, гневом И истреби их из поднебесной (3:64–66, ср. 1:22). и вообще в речи о врагах: Радуйся и веселись, дочь Эдома, Обитательница земли Уц! И до тебя дойдет чаша; Напьешься до-пьяна и обнажишься (4:21). Если к подобным вспышкам гнева прибавить еще довольно значительное присутствие в книге дидактического элемента (3:22–40), то название плачевных песней Иеремии элегиями должно будет признать не вполне точным. |
| Но количество стихов и в этой главе совпадает с числом еврейских букв; так что не без основания Биккель 159 называет пятую главу «алфавитизирующей», а раввинское предание, как уже упомянуто, прямо причисляет ее к алфавитным произведениям. 160 Что касается оснований, по которым автор книги Плач в пятой главе счел нужным оставить алфавитную форму, то, по мнению Калькара 161 , их haud facile inveniet quisquam. Действительно, эта особенность, как и особенность 2–4 глав, вызывала много споров. Сам Калькар не сумел найти для нее подходящего объяснения. Он полагает, что поэт, при составлении пятой главы, просто не пожелал более быть связанным алфавитом. Не сумели объяснить этой особенности и многие другие исследователи, напр., Бертольд, и даже такой авторитетный исследователь, как Эвальд. Бертольд полагает, что автор или не имел времени для обработки пятой главы, или же при написании этой главы сознал ненужность алфавитной формы изложения. 162 Первое предположение Бертольда разделяет и Эвальд. 163 Но позднейшие исследователи представили для особенности пятой главы вполне достаточное объяснение, указав причину этой особенности в самом содержании главы. В пятой главе плач переходит в молитву. Неизбежность при алфавитном изложении рефлексии служила бы препятствием свободному и естественному излиянию молитвенного чувства. Вот почему автор был вынужден избрать для пятой главы менее стеснительную форму изложения, чем алфавитная. 164 Как бы взамен алфавитной формы в пятой главе выступает богатый ассонанс. В 22 очень коротких стихах этой главы до 44 раз встречаются созвучные окончания слов (u, nu, anu, enu, inu, unu). Такие созвучные окончания очень часто стоят на концах полустиший, и таким образом получается рифма. 165 Подобный ассонанс наблюдается и в остальных главах. 166 Но широкое применение его составляет особенность пятой главы. Спрашивается, можно ли предполагать в данном случае сознательное стремление автора книги Плач к ассонансу и рифме? Тениус в комментарии к (3:41) считает рифму между словами и не случайной. |
| Таким образом, Тениус допускает целых пять ни на чем не основанных предположений. То же самое нужно сказать о Нольдеке и Корниле, так как они расходятся с Тениусом лишь во взгляде на пятую, не алфавитную, главу, прочие же главы, как и Тениус, приписывают трем различным авторам. Какое значение можно придавать подобной аргументации, говорить об этом было бы излишне. Достаточно заметить, что все побочные предположения, допускаемые Тениусом, являются развитием первого предположения – о колебаниях в порядке алфавита. Между тем, в предшествующей главе мы уже видели, что самая гипотеза о колебаниях в порядке еврейских букв не имеет для себя никаких оснований. Слабость такой аргументами сознается даже в среде самих противников единства книги Плач. Будде 218 , Штаде 219 , Лёр 220 и Чейн 221 уже не ссылаются на особенности алфавитной формы плачевных песней, и все, кроме Лёра, усвояют одному автору даже главы с различным порядком алфавита. В частности, принадлежность третьей главы автору 2 и 4 глав Тениус отрицает потому, что форма ее является более искусственной, чем форма прочих алфавитных глав, так как в ней одной и той же буквой алфавита начинается уже не один стих, а каждые три мазоретских стиха. Такая искусственность третьей главы обличает, будто бы, позднейшего и притом менее даровитого автора. 222 К этому Нольдеке прибавляет, что самые стихи в третьей главе почти совсем не расчленены и по форме часто мало отличаются от прозы. 223 Насколько ошибочно такое мнение о стихах третьей главы, видно уже из того, что к этой то именно главе, прежде всех других глав, обращается Будде за доказательствами своей теории «кинаметра». Что же касается искусственности формы, то делать из нее выводы, подобные выводам Тениуса, было бы совсем несправедливо. Если современные поэты могут употреблять в своих произведениях форму сонета, октавы и под., то почему священный еврейский поэт не мог в одном случае избрать для своего произведения форму простого алфавита, в другом – форму тройного? Ссылка Тениуса на искусственность формы третьей главы является тем более странной, что несколькими строками выше сам же он говорит: «было бы гиперкритикой отрицать принадлежность Иеремии четырех первых глав на том основами, что употребленная в них алфавитная форма, как нечто искусственное, недостойна пророка, или потому что, таковой формы не встречается в пророчествах Иеремии». |
| По вопросу об общем плане книги Плач interpretes, замечает Роде, mirum inter se dissentiunt. Большинство исследователей совершенно отрицают логическую связь между главами книги Плач. Другие, напротив, находят в книге строго последовательный план, естественнее и изящнее которого трудно, будто бы, что-либо и придумать. Прежде всего, некоторые исследователи старались приурочить ту или другую главу книги Плач к известному моменту эпохи разрушения и, таким образом, указать в книге хронологический порядок изложения. Так Горрер 69 и Ян 70 видел в первой главе речь о пленении Иехони, во второй – о взятии города, в третьей – о личных страданиях пророка, в четвертой – о разрушении Иерусалима, в пятой – о положении народа после разрушения. По Розенмюллеру 71 , первую главу также понимал и Евсевий. Паро 72 , соглашаясь с Горрером и Яном во взгляде на 3 и 5 главы, первую главу, напротив, относит к осаде описанной в ( Иер.37,5–10 ), в четвертой видит речь о вторжении халдеев в город, во второй – о разрушении города и храма. 73 Все эти попытки приурочить ту или другую главу к известному моменту эпохи разрушения в настоящее время оставлены. Этого достаточно, чтобы не входить в подробный разбор изложенного мнения. Заметим только, что в нем справедливо определяется лишь содержание пятой главы, которая, действительно, не касаясь самого разрушения, описывает последовавшее за ним состояние Иудеи. Что же касается глав 1, 2 и 4, то уже разногласие, существующее во взглядах указанных исследователей на эти главы, показывает, насколько шатко предлагаемое ими толкование этих глав. Из изложенного мнения только вышеуказанное историческое толкование первой главы о пленении Иехонии нашло себе защитников и в новое время, – впрочем, сколько нам известно только двух: Ватке 74 и Мейньеля. 75 Такая незначительность числа сторонников этого толкования первой главы говорит далеко не в его пользу. В самом деле, оно положительно лишено всяких оснований. Защитники его, правда, утверждают, будто в первой главе пророк не говорит еще о полном разрушении города и «не упоминает о храме». Но, во всяком случае, такие черты, как упоминание о сопровождавшемся многочисленными жертвами голоде, заставляют и в первой главе видеть изображение последних дней Иерусалима, а не времени Иехонии. Что касается храма, то прямое упоминание о нем мы находим в 10 стихе этой главы, где говорится о вторжении в него язычников. |
|
|
