| Находящиеся здесь указания составлены прежде всего и главным образом на тот случай, если праздник Благовещения будет в четверток 5 седм. Вел. поста, а канун в среду. Это следует заключить из того, что день, на который здесь устанавливается богослужение, в 4-й марковой благовещенской главе назван первым (Тип., л. 206 на об.), а в самом начале настоящей главы сказано, что Благовещение начинается с четверга 3 нед. св. постов (л. 202 на об.). Но, затем, та же самая глава, вообще говоря, служит показателем состава и порядка богослужения и для других, так называемых, постных дней, т. е. таких дней, в которые по уставу должно совершаться постовое богослужение и которые суть следующие: понедельник, вторник, среда, четверток и пяток, если только и канун праздника, и самый праздник будут в постные дни. Но так как 1) в некоторые из сих дней может, произойти совпадение торжеств (напр., Благовещение может случиться в четверток 5 седм., когда полагается чтение Великого канона), 2) может быть так, что канун падет на постный день (пяток), а самый праздник на непостный день (субботу) или, наоборот, канун на непостный (воскресенье), а праздник на постный (понедельник), 3) может быть и так, что и канун и праздник падут на непостные дни (один на субботу, другой на воскресенье); наконец 4) Благовещение может быть и во все дни Страстной седмицы и первые четыре дня Пасхи; и так как вследствие всех этих причин богослужение в праздник Благовещения должно получить большие или меньшие особенности, то для показания всех этих особенностей составлен целый ряд так называемых Марковых глав, которые и помещены в Типиконе ниже основной главы. Впрочем, и в настоящей главе составитель его, как увидим ниже, упомянул о двух особенностях богослужения в непостные дни, из которых одна касается литийных стихир, а другая – окончания утрени. Аще есть пост, – говорится в начале основной благовещенской главы, начинаем вечерню без кафизмы. Это выражение означает то, что в какой бы из постных дней ни случился канун праздника Благовещения, на вечерни этого дня, т. |
| Все доселе нами разобранные теории антологического состава книги представляют лишь такое или иное видоизменение взгляда Тениуса. В них, по крайней мере, не отрицается того, что появление всех плачевных песней относится к эпохе разрушения и следовавшего за ним плена. Совершенно иное мы видим в самой последней попытке доказать принадлежность плачевных песней различным авторам, в попытке Фриза. 238 Сравнительно с своими предшественниками, Фриз делает уже шаг вперед и отрицает единство самого предмета книги. По его мнению, разрушение Иерусалима служить предметом только трех первых глав. Две же последние главы книги, будто бы, имеют в виду обстоятельства маккавейской эпохи, почему и появление их, по Фризу, нужно относить только к этой последней. По своей оригинальности гипотеза Фриза заслуживает подробного разбора. По мнению Фриза, три первых главы книги Плач представляют одно самостоятельное целое, чуждое всякой связи с главами четвертой и пятой. Эту мысль Фриз пытается обосновать следующим образом. Первые две главы, говорить он составляют одну (sic!) плачевную песнь о погибели Иерусалима и народа, причем первая глава трактует бедствие с более общей точки зрения, а вторая рассматривает его «в частностях» и указывает причины катастрофы: гнев Иеговы и нравственную распущенность народа. Третья глава оплакивает печальную судьбу самого автора. Так, в первых трех (sic!) песнях предмет, по мнению Фриза, совершенно исчерпан. Отсюда, 4 и 5 главы необходимо, будто бы, считать отдельным самостоятельным произведением. И это, прибавляет Фриз, тем более, что между 3 и 4 главами нет никакой связи; напротив, переход здесь резок и неожидан. Считая, таким образом, взаимную независимость трех первых и двух последних глав доказанной, Фриз переходит далее к мысли о маккавейском происхождении четвертой главы и, в качестве главного основания в пользу своего взгляда, выставляет 20 стих этой главы: Дыхание жизни нашей, помазанник Господень Пойман в ямы их, Тот, о котором говорили: под тенью его Будем жить среди народов. |
| По вопросу об общем плане книги Плач interpretes, замечает Роде, mirum inter se dissentiunt. Большинство исследователей совершенно отрицают логическую связь между главами книги Плач. Другие, напротив, находят в книге строго последовательный план, естественнее и изящнее которого трудно, будто бы, что-либо и придумать. Прежде всего, некоторые исследователи старались приурочить ту или другую главу книги Плач к известному моменту эпохи разрушения и, таким образом, указать в книге хронологический порядок изложения. Так Горрер 69 и Ян 70 видел в первой главе речь о пленении Иехони, во второй – о взятии города, в третьей – о личных страданиях пророка, в четвертой – о разрушении Иерусалима, в пятой – о положении народа после разрушения. По Розенмюллеру 71 , первую главу также понимал и Евсевий. Паро 72 , соглашаясь с Горрером и Яном во взгляде на 3 и 5 главы, первую главу, напротив, относит к осаде описанной в ( Иер.37,5–10 ), в четвертой видит речь о вторжении халдеев в город, во второй – о разрушении города и храма. 73 Все эти попытки приурочить ту или другую главу к известному моменту эпохи разрушения в настоящее время оставлены. Этого достаточно, чтобы не входить в подробный разбор изложенного мнения. Заметим только, что в нем справедливо определяется лишь содержание пятой главы, которая, действительно, не касаясь самого разрушения, описывает последовавшее за ним состояние Иудеи. Что же касается глав 1, 2 и 4, то уже разногласие, существующее во взглядах указанных исследователей на эти главы, показывает, насколько шатко предлагаемое ими толкование этих глав. Из изложенного мнения только вышеуказанное историческое толкование первой главы о пленении Иехонии нашло себе защитников и в новое время, – впрочем, сколько нам известно только двух: Ватке 74 и Мейньеля. 75 Такая незначительность числа сторонников этого толкования первой главы говорит далеко не в его пользу. В самом деле, оно положительно лишено всяких оснований. Защитники его, правда, утверждают, будто в первой главе пророк не говорит еще о полном разрушении города и «не упоминает о храме». Но, во всяком случае, такие черты, как упоминание о сопровождавшемся многочисленными жертвами голоде, заставляют и в первой главе видеть изображение последних дней Иерусалима, а не времени Иехонии. Что касается храма, то прямое упоминание о нем мы находим в 10 стихе этой главы, где говорится о вторжении в него язычников. |
| Кто же был этим автором? . Глава третья. Об авторе, времени, месте и цели написания книги Плач 1. Древнее предание об авторе книги Плач Предание приписывает составление плачевных песней пророку Иеремии. Однако в Св. Писании это предание не имеет для себя прямого подтверждения. Ни в самой книге Плач, ни в позднейших ветхозаветных книгах, ни в Новом Завете – Иеремия нигде не называется автором этой книги. Правда, указывают на книги ( Зах.1:6 ) 267 и считают вторую половину его повторением слов (Пл.2:17а) 268 ; но из книги ( Зах.1:6 ) видно, что приведенное в нем выражение – «как определил Господь… так и поступил» – было в еврейском народе ходячим. Отсюда, оно могло явиться в пророчествах Захарии и независимо от книги Плач. Если же считать его заимствованным, то источник этого заимствования с равным правом можно указывать и в ( Иер.21:12 ). 269 Указывают, далее, на 12-й стих первой главы послания Иакова 270 и думают видеть в нем цитату из кн. (Пл.3:26). 271 Но сходство между этими местами самое отдаленное, и считать ( Иак.1:12 ) цитатой из книги Плач нет никакого права. Наконец, Лёр указывает еще сходство между стихом 30-м 3 главы 272 и 33 стихом 5 главы евангелия от Матвея 273 и затеи между 45 стихом 3 главы книги Плач 274 и 13 стихом 4 главы 1 послания к Коринфянам. 275 Но что в обоих этих случаях не может быть и речи о каком бы то ни было заимствовании, – видно уже из того, что мысли о заимствовании не допускает даже и сам Лёр. В частности, встречающийся в последнем случае образ сора и праха представляется столь естественным, что мог быть употреблен апостолом и помимо всякого знакомства с книгой Плач. Михаэлис и Дате 276 , Тарновий 277 и Каловиус 278 хотят находить подтверждение предания о составлении книги Плач Иеремией в 2Пар.35:25 ; где Иеремии приписывается составление плачевной песни об Иосии: «и оплакал Иеремия Иосию в песни плачевной, и говорили все певцы и певицы в плачевных песнях своих об Иосии до сего дня и обратили их в обычай в Израиле, и вот они написаны в книге плачевных песней». Но это место может быть приводимо в подтверждение предания о составлении книги Плач пророком Иеремией лишь при том условии, если наперед допустить, что упоминаемая в ( 2Пар.35:25 ) плачевная песнь Иеремии тождественна с книгой Плач, другими словами, – если допустить, что предметом кн. Плач служит смерть Иосии, как и полагают указанные исследователи. Но мы уже видели, что содержание книги Плач не имеет никакого отношения к Иосии. Все оно, от первой главы до последней, имеет в виду разрушение Иерусалима и гибель иудейского царства. Следовательно, во ( 2Пар.35:2 ) идет речь об особом, отличном от книги Плачь произведении Иеремии, до нашего времени не сохранившемся. Указанная попытка отождествить эти два различных произведения объясняется «стремлением все древние сочинения евреев, о которых упоминает история, находит в нашем ветхозаветном каноне». 279 |
| М.Д. Благовещенский Отдел первый Глава первая. Содержание, предмет, план, литературное достоинство, характер и форма книги Плач Содержание исследуемой нами книги составляет плач о постигшем Иерусалим и всю страну Иудейскую бедствии. На ряду с этим, в книге отводится довольно значительное место и изображению самого бедствия. По местам книга принимает характер религиозно-молитвенного размышления. Первая глава по содержанию может быть разделена на две части. В первой части, ст. 1–11, автор говорить от своего лица, во второй, ст. 11с-22, выступает с речью город. Пророк представляет Сион под образом одинокой вдовы, покинутой всеми ее прежними друзьями. Некогда многолюдный и оживленный, Иерусалим теперь одинок и печален, как вдова (1–2). Вместе с Иерусалимом опустела и вся Иудея. Жители ее – среди язычников, и там не находят покоя (3). Правда, в Иерусалиме осталась еще часть Иудеев. Но их почти не видно. Даже в великие праздники пути Сиона остаются пустынными. Собрания при вратах прекратились (4). Благоденствие стало уделом врагов, а уделом Израиля теперь стал гнев Иеговы и плен (5). Погибла слава Сиона: князья его в плену, богатства его уничтожены, избранный народ стал посмешищем и мерзостью для всех (6–7). Причина такого бедствия – грехи народа. Израиль погряз в нечестии и не думал об исправлении (8–9). Потому то Иегова не пощадил и святилища, но предал его язычникам, которым прежде запрещал даже входить в него (10). Потому же страшный голод постиг теперь несчастный город (11а-в). Со стиха 11с начинается вторая часть главы. Удрученный тяжелыми страданиями, Иерусалим молит Иегову о призрении и помиловании. Затем Иерусалим обращает внимание на свои страдания всех проходящих мимо него. Болезнь, по суду Божьему постигшая Сион, беспримерна (12). Как огонь, она жжет кости его. Сион опутан как бы сетью (13). Беззакония его, как тяжелое бремя, взошли на выю его, и некогда мощный город теперь ослабел и не может бороться против своих притеснителей (14). Господь низложил всех сильных его, истребил юношей его, как в точиле истоптал девицу дочь Сиона (16). Здесь-то причина печали и слез Сиона, – печали тем более тяжелой, что Сион не имеет около себя никаких утешителей (16). – В 17 стихе опять неожиданно выступает автор и говорит об отвращении, какое теперь возбуждает к себе город даже у врагов. В 18 и 19 стихах Сион пред лицом всех народов изливает скорбь свою по поводу того, что юноши его и девы отведены в плен, что погибли его священники и старейшины, и что друзья его теперь забыли о нем. В конце главы следует обращение к Иегове. Сион жалуется на тяжесть своих страданий и умоляет Иегову отмстить врагам, которые радуются его гибели и бедствиям (20–22). |
| Кениг принимает теорию «кинаметра» Будде. А Будде считает слова 7 стиха, начиная от и до слова включительно – а следовательно, и слова – не подлинными. Справедливо, далее, и то, что во второй главе употребляются оба местоимения: в 15 и 16 стихах, в 17 стихе и кроме того в 22 (последнее Кенигом не отмечено). Но опять стих 15 для Кенига не может иметь значения, потому что в нем слово («о котором говорили») также зачеркнуто Будде. Что касается, наконец, четвертой главы, то Кениг несправедливо утверждает, будто в ней местоимение не встречается, а употребляется только . В 20 стихе этой главы ( «о котором мы говорили») мы находим также и полную форму относительного местоимения. Таким образом от выставленного Кенигом аргумента остается следующее: в первой главе встречается исключительно (4 или 5 раз), во второй главе – два раза и один раз , в четвертой главе – один раз и один раз ; наконец в пятой главе – один раз . Едва ли на основании такого незначительного различая в языке глав можно считать плачевные песни произведением нескольких авторов. В частности, из того обстоятельства, что в пятой главе относительное местоимение, встречающееся во всей главе один только раз, употреблено в короткой форме, нельзя еще делать вывода, что автор этой главы не знал употребления . Что же касается двух случаев употребления в главах 2 и 4, то они вызваны требованиями ритма, равно как требованиями того же ритма вызвано и исключительное употребление в первой главе. Если бы с стихе 12 с первой главы вместо поставить , то первая половина стихостроки была бы короче второй. 236 А это противоречит требованиям ритма. Напротив, если бы в стихе 16 с второй главы вместо поставить , первый член стихостроки был бы несоразмерно длинен 237 , и ритм опять был бы нарушен. Но, повторяем, и помимо всего этого, никаких твердых выводов на основании, указанном Кенигом, строить нельзя. Сравнительно с громадной массой встречающихся в плачевных песнях слов и даже выражений, общих всем или нескольким главам – о чем будет речь ниже – отмеченное Кенигом различие положительно ничтожно. |
| По взгляду Тениуса, в составлении книги Плач принимали участие, по крайней мере, четыре лица: одному, Иеремии, принадлежат 2 и 4 главы, другим трем – остальные. 205 Будде 206 и Штаде 207 сокращают число авторов только до двух и первому автору приписывают главы 1, 2, 4 и 5, а второму – третью главу. Нольдеке, напротив, полагает, что книга Плач составлена тремя авторами и разбивает книгу на группы так: 2 и 4, 1 и 5, 3. 208 Такого же взгляда держатся Лёр 209 и Корниль. 210 Участие трех авторов допускает в составлении книги Плач равным образом и Чейн, но он разделяет книгу по авторам уже иначе. Первому автору Чейн приписывает составление третьей главы и третьему – пятой. 211 Как видим, попытки точно определить количество авторов книги могут приводить к очень различным результатам. Вот почему Кениг которому принадлежит самое последнее «Введение в Ветхий Завет », уже воздерживается от подобной попытки и ограничивается лишь доказательством общего положения Тениуса о принадлежности плачевных песней нескольким авторам. 212 В качестве главного основания в пользу мнения об антологическом составе книги Плач указывают, обыкновенно, на неодинаковое литературное достоинство плачевных песней. Главы 2 и 4-я, отличающаяся стройным изложением и истинно-поэтической искренностью, не могут, говорят, принадлежать автору остальных плачевных песней, характерную черту которых составляет вялость чувства и беспорядочное изложение. 213 Что вторая и четвертая главы в литературном отношении стоят выше всех прочих, об этом уже замечено раньше. Но мы видели также, что определение литературного достоинства значительно обусловливается личным вкусом каждого. А если так, то построить на таком шатком основании целую гипотезу об антологическом составе книги было бы, по меньшей мере, неосмотрительно. Другое основание в пользу мнения о принадлежности книги Плачь нескольким авторам думают найти в особенностях плачевных песней со стороны формы изложения. В главах 2–4, как мы видели, буква следует не после стиха с , как в первой главе и как требует обычный порядок алфавита, а прежде. |
| Почему никто другой «не считал себя в праве» делать подобной замены? Переделывателей, а не только переписчиков, ведь было много, а между тем никто из них не подставил на место «имярек» имен своего и родственников? Это мнение г. Некрасова несправедливо, так как основано на его неправильном взгляде на Коншинскую редакцию Домостроя; с другой стороны, заподозрить Сильвестра в присвоении чужой собственности, без всяких переделок, еще менее вероятно. Вот все, что мы можем сказать в защиту авторства Благовещенского попа Сильвестра. 136 ПРИЛОЖЕНИЕ: Два списка Домостроя из библиотеки Андр. Н. Попова (ныне в Румянцевском музее). Первый из этих списков, находится – как мы выше сказали – в одном сборнике XVII века и содержит в себе лишь 15 начальных глав Домостроя, за исключением первой. Редакция этого списка, как по оглавлению, так и по составу статей, совпадает буквально с редакцией Домостроя, принадлежащею Обществу Истории и Древностей Российских; даже в заглавиях нет никакой разницы. Предисловия нет. Другой список Домостроя, под 2430, принадлежит, по размещению глав и по составу, к Коншинской редакции, с которой у него тем не менее есть некоторые отличия. Названия глав и их порядок в этом списке таковы: Гл. 1: Поучение отца к сыну. 2: Како христианином веровати во Св. Троицу. 3: Без заглавия. 4: Како любити Господа от всея душа в брата своего и страх Божий имети и память смертную. 5: Како святительский чин почитати, також и священнический и монашеский. Первые четыре главы описываемого списка, за самыми мелкими разночтениями, буквально совпадают с теми же главами Коншинского списка. Что касается 5-й главы, то она в списке А. Попова представляет соединение частей двух глав Коншинского списка, а именно: начала 5-й (кончая словами: «велию веру и любовь»), и второй половины (большей) 7-й, начиная со слов: «в зазор слодееем» (вм. «в отмщение злодеем» К.) в «похвалу злодеем» (вм. «добродеем») вплоть до конца.... «и сам також твори». Таким образом, отдельной главы: «Како царя и князя чтити» в списке А. Попова нет, она составляет часть 5-й главы. Гл. 6: Како дом свой украсити и како посещати в монастырех и в больницах скорбна. Гл. 7: Како к церквам божиим и монастыри с приношением приходити. 8: Како приходити (кормити?) кормящих (приходящих?) в дому своем с благодарением. Глава 6-я совпадает целиком с 8-й Коншинского списка, 7-я – с 9-й, 8-я соответствует 11-й, хотя и несколько короче последней: она оканчивается словами: «ясти и пити во славу Божию, а не объядатись, ни упиватись, ни пустощных не творити»; что же касается места от слов: «И аще пред кого поставляеши еству, или питие» и т. д. до конца Коншивской ред. 11-й главы, то в списке Л. Попова его совсем нет. |
| После всех указанных неточностей и интерполяций, общий вывод о значении Пешито в критике текста должен быть таков, что при критическом изучении текста перевод Пешито должен быть употребляем с не меньшей осмотрительностью, чем текст LXX и Вульгаты. 468 IV. Халдейский парафраз или таргум на книгу Плач Таргум на книгу Плач 469 , как и вообще на агиографы, носит характер не столько перевода еврейского текста, сколько толкования на последний. Текст здесь очень часто прерывается вставками экзегетического, а иногда исторического характера. Вместо общего указания на врагов, в таргуме всегда почти ставятся имена Навуходоносора и Навузардана. Для ознакомления с характером Халдейского перевода достаточно прочитать, напр., начало 10 стиха первой главы: manum suam extendit Nabuchudonosor impius ет vaginavit gladium et succidit omnia desiderabilia ejus… или конец 7 стиха той же главы: propter peccata sua cecidit populus ejus in manus Nabuchudonosor impii, qui tribulavit eos, et non fuit, qui adjuvaret eam. Уже по самому характеру передачи еврейского текста можно видеть, что халдейский парафраз на книгу Плач принадлежит к числу Палестинских таргумов, существенную особенность которых, сравнительно с Вавилонскими (воспроизводящими еврейский текст почти с буквальной точностью) составляет агадический характер. Палестинское происхождение таргума на книгу Плач подтверждается и тем обстоятельством, что по местам в нем встречаются греческие и латинские слова. Так, в 9 стихе третьей главы мы встречаем слово (lapidibus marmoreis), в первом стихе четвертой главы – слово (margaritae). В силу своего агадического характера, таргум на книгу Плач не может иметь почти никакого значения для критического изучения текста этой книги. И это тем более, что таргум на книгу Плач не всегда представляет самостоятельную передачу еврейского текста, но в некоторых местах обнаруживает следы влияния Пошито и LXX. В следующих местах таргум уклоняется от еврейского текста и следует Пешито. В первой главе. Ст. 2 Евр. - «и слезы ее на щеках ее». Пеш. et lacrimae ejus diffluunt. Tapr. et lacrima ejus decurrebant. В главе второй: Ст. 1 Евр. «в день гнева своего». Пеш. in die aestus irae suae. Тарг. in die irae furoris sui. Ст. 14. Евр. «отвратить плен твой». Пеш. ut te poeniteret et averterem captivitatem tuam. Tapr. ut converterem te ad poenitentiam. В главе третьей: Ст. 22. Евр. - «ибо мы не окончились». Пеш. nullum habent fidem (misericordiae). Tapr. quia non defecerunt. Ст. 45. Евр. «сором и мерзостью» (сделал). Пеш. eversos et exsecrabiles. Tapr. transmigrantes et derelictos. |
| 22). Понятие «презирать», «отвергать» выражается во второй главе словами (ст. 6) и (ст. 7;) понятие «гнев» – словами (ст. 1, 6, 21, 22), (ст. 2), ( ст. 4). В той же главе для выражения понятия «разрушать» употребляются слова (ст. 5, 6), (ст. 6) и (ст. 17). В третьей главе понятие «погибать» передается словами (ст. 18) и (ст. 22). Для обозначения «песнь» в третьей главе употреблены слова (ст. 14) и (ст. 63); для обозначения понятия «тьма» – слова (ст. 2) и (ст. 6.) В четвертой главе понятие «золото» выражается словами (ст. 1) и (ст. 2). В 4 и 2 главах понятие «улица» выражается словами (2:11, 12; 4:18) и (2:19, 21; 4:5, 8, 14). Такого рода примеров можно было бы привести и еще более. Но уже и после указанных ясно, что случаи не одинакового выражения в различных плачевных песнях одного и того же понятия не дают права приписывать составление книги Плач различным авторам. Но если в первой таблице нельзя найти ничего такого, что говорило бы против происхождения книги Плач от одного автора, то вторая таблица положительно подтверждает такое происхождение. По второй таблице, в книге Плач употреблено 194 слова, общих двум или нескольким главам. В частности Ι Из этих цифр видно, что 2 и 4 главы по языку не обнаруживают большей близости, сравнительно с другими главами. Напротив, в этом отношении вторая глава значительно ближе к первой и третьей. Отсюда, считать, вместе с Тениусом, Нольдеке, Корнилем и Лёром, 2 и 4 главы произведением одного автора, а остальные главы произведением другого или других авторов нет никакого нрава. Видно, далее, из этих цифр и то, как несправедливо голословное утверждение Чейна, будто 5 глава, в филологическом отношении, не имеет ничего общего с 1–4 главами. Если принять во внимание почти втрое меньшей объем пятой главы, сравнительно, например, с 2 главой, то филологическое родство ее с первыми четырьмя главами должно будет признать более значительными чем то, какое существует между усвояемыми Чейном одному автору главами 1–2 и 4. Впрочем, против доказательного значения второй таблицы возможно такого рода возражение. |
|
|
