| Примерно ту же цифру дает и другой расчет: поскольку на двух мусульман приходился один пленный, а всего пленных, поступивших в раздел, было 160 (200–40), то число долей оказывается несколько меньше – 320. 309 И. Хиш., с. 729. По другим сведениям, Барра попала в долю Мухаммада и ее выкупил отец, пригнавший в Медину стадо верблюдов и овец, после чего она стала женой Мухаммада [Балаз., А., с. 542] (о женитьбе по возвращении в Медину см. [Вак., с. 381]). Расходятся сведения о числе освобожденных пленников: 40, 100, «все». Наряду со сведениями об освобожденииМухаммадом части пленных и выкупе остальных родичами сообщается, что мусульмане освободили их без выкупа, чтобы свояки Мухаммада не были рабами. Причина переименования Барры очень характерна для Мухаммада, он побоялся дурного предзнаменования, если люди будут говорить: «Мухаммад ушел от Барры» (т. е. «блага», «благочестия») или «Барра ушла от Мухаммада». Новое имя – уменьшительное от «покровительствуемая». 312 Кроме основной части, датируемой 1–2 гг. х., имеются отрывки, относящиеся к 4 и даже к 7–8 гг. х. 313 Комментаторы объясняют появление этих фраз задержкой гостей на свадьбе Мухаммада и Зайнаб бт. Джахш. 314 Далее в Коране слово, смысл которого в этом контексте непонятен:, 6укв. – «украшение». И. Ю. Крачковский так и переводил его: «…и пусть не показывают своих украшений… пусть не показывают своих украшений, разве только своим мужьям, или своим отцам… или слугам из мужчин, которые не обладают желанием, или детям, которые не постигли наготы женщин…» Каким образом украшения могут быть орудием соблазна, понять трудно. Это же слово встречается в еще более непонятных контекстах: «А престарелые женщины, которые не надеются на брак, на них нет греха, чтобы они снимали свои одежды, не хвастаясь украшениями» [Кор., пер., XXIV, 60/59]. И наконец: «О сыны Адама! Берите свои украшения у каждой мечети, ешьте и пейте, но не излишествуйте… Скажи: «Кто запретил украшения Аллаха, которые он низвел для своих рабов, и прелести из удела?.. |
| Эта сура, во многом точно отражающая конкретное событие, интересна для понимания того, каким образом появлялись проповеди Мухаммада в Йасрибе. Многие отрывки этой суры были бы вполне уместны для подъема духа воинов перед сражением как откровение, данное свыше, как неоспоримая истина: «(15) О те, которые уверовали! Когда встретите неверующих, которые атакуют, то не обращайте к ним тыл. (16) А кто обратит к ним тыл не для обманного бегства или для присоединения к отряду, тот навлечет на себя гнев Аллаха. Его пристанищем будет геенна, а это – скверная судьба… (45/47) О вы, которые уверовали! Когда встречаете отряд, то будьте стойки и часто поминайте Аллаха – может быть, вы получите успех». Однако, по единодушному утверждению всех ранних авторитетов, эта сура появилась после сражения, как комментарий к свершившемуся, из чего следует, что уже в это время проповеди Мухаммада появлялись не в состоянии экстаза, хотя, быть может, ему и требовалось привести себя в особое возбужденное состояние. Скептики и тогда могли бы указать на то, что предсказания даются задним числом, но скептикам и насмешникам скоро стало не до шуток; вскоре после возвращения победителей ночью была убита в своем доме арабка-иудаистка Асма бт. Марван, сочинившая насмешливые стихи о Мухаммаде 234 , а немного спустя – Абу Афак, один из старейшин группы амр б. ауф, упорно противившийся исламу 235 . Второе убийство произошло с ведома и одобрения Мухаммада. ФОРМИРОВАНИЕ МУСУЛЬМАНСКОЙ ДОГМАТИКИ И ОБРЯДНОСТИ Мухаммад прибыл в Йасриб с набором бессистемных монотеистических представлений, чисто арабских и трансформировавшихся в арабской языческой среде элементов христианской и иудаистской догматики. Общая идея покорности Аллаху и неизбежности наказания противящихся, проповедуемая с большой эмоциональностью и убежденностью среди враждебно настроенных к Мухаммаду курайшитов, не мешала ему совершать традиционный обряд поклонения Кабе и существовать в рамках привычного жизненного уклада. В Йасрибе же, где значительная часть жителей признала его пророческую миссию, требовались не общие призывы, а конкретные действия по организации новой религиозной общины, разработка догматики и права. Даже неспециалист, читая Коран в переводе, сразу замечает изменения в характере проповеди, которая становится менее эмоциональной и более конкретной. |
| Второй профессор кафедры С.И.Алиханян был того же разлива ученый, к тому же еще и хам не лучше Лысенко. Собственных научных результатов у них не больше Лысенко и приемы те же. Успех кафедры генетики обеспечивает тип личности М.М.Асланяна, активного восстановителя генетики в прошлом. На протяжении всей своей работы на кафедре Асланян сглаживал и гасил человеческие конфликты. Мне удалось три года поработать в практической селекции на базе ВНИИПРХ. Большинство других выпускников кафедры в отраслевые НИИ не попали. Диплом МГУ со специализацией «генетика и селекция» был пугалом. Доходную работу с ВНИИПРХ закрыл замдекана Б.М.Логвиненко. вряд ли он сам понял что сказал: работа настолько хорошая, что мы ее закрываем. Все это происходило после принятия в 1971 году Постановления Совмина о мерах по развитию прикладной молекулярной биологии и генетики. Его пробил Сойфер для организации ВНИИПМБГ, откуда его благополучно выгнали. На Всесоюзном совещании по реализации постановления я ставил сакральные вопросы, размахивая портретом Вавилова. Добился только того, что сам потерял работу. Позже от преследования на рабочем месте в ВНИИПМБГ, переименованном в ВНИИ СХ БТ, меня спас инструктор по науке Тимирязевского райкома. Откуда возьмется Хирш, если ученые публикации блокируют? Зарубежные журналы ограничивают публикации из России. Индексы Хирш и импакт формируют квази-частные структуры, афиллированные с руководством США. То же с рейтингами. То, что я знаю, жестко подтверждает правоту постановки вопроса Животовским. Организацию отечественной науки надо начинать с примирения и описания позитива в ней. Если ученые к этому неспособны и им надо обязательно кого-то шельмовать, то они достойны нового разгрома. Нынешняя реформа Сталину с Лысенко даже не снилась. Не было таких технологий и таких проектов стравливания ученых, как disser.net («Корчеватель») Гельфанда-Пархоменко». Вот такое оно – житие-бытие современных советских/российских генетиков. Тускловатое. Мрачноватое. Безрадостное. Отщепенца Животовского попинать на страницах сайта Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме Российской академии наук и в интернет-газете «Троицкий вариант» как «фашиствующего лысенковца современной эпохи» - это запросто и даже со сладострастным удовольствием. |
| В этом основное отличие православного подхода от протестантского и католического» (Там же. С. 45). Вопросу К. б. в Др. Руси уделяет внимание А. А. Алексеев в монографии «Текстология славянской Библии» и ст. «Библейский канон на Руси». Автор оценивает как саму возможность постановки вопроса о нормативном составе Свящ. Писания в древнерус. письменности, так и возможность и перспективы его решения. В наст. время ситуация продолжает оставаться двойственной: в составе ВЗ печатаются книги, названные неканоническими, нек-рые из них используются в богослужении. Те определения, к-рые были приняты богословской школой XIX в. в отношении канона, с позиции совр. знаний трудно признать удовлетворительными. Они были сформулированы в самом начале формирования русской богословской школы, и оценочные критерии, к-рыми руководствовались их создатели, сегодня воспринимаются по-другому. Что касается авторитетности библейских книг, то до сих пор довлеющим в богословии остается влияние Катехизиса. Взвешенную богословскую оценку роли Катехизиса дал архиеп. Василий (Кривошеин) , рассматривавший его как «выдающийся по ясности изложения памятник русского богословия», не лишенный тем не менее недостатков, который изначально рекомендовался Святейшим Синодом не более как «руководство» ( Василий (Кривошеин), архиеп. Символические тексты в Православной Церкви//БТ. 1968. Сб. 4. С. 27). Б. А. Тихомиров Состав библейского канона в древних Восточных Церквах Канон сирийской Библии Границы канона ВЗ, равно как и порядок книг внутри этого канона, в сир. традиции однозначно определить невозможно. Очевидно, что граница между каноническими и неканоническими книгами ВЗ в сир. Церквах не имеет отношения к списку канонических книг ВЗ, известному из масоретской Библии. В частности, нек-рые канонические книги, согласно сир. рукописным источникам и спискам книг ВЗ, оказывались нередко либо вообще за пределами списка книг ВЗ, либо в списке книг второстепенного канонического достоинства. Это прежде всего 1-я и 2-я Книги Паралипоменон, Книги Ездры-Неемии и Есфири, а также - в более редких случаях - Книги Екклесиаста, Песни Песней Соломона, Руфь и Иова. |
| В кон. XVIII - 1-й пол. XIX в. при господстве стиля Бортнянского и позже стиля «Круга церковного пения» Придворной капеллы выделяются такие авторы, как шереметевский крепостной капельмейстер С. А. Дегтярёв (1766-1813) с мастерски написанными, своеобразными и выразительными духовными концертами (они были особенно любимы в Москве) и одаренный романтический композитор А. А. Алябьев (1787-1851), писавший в литургическом жанре совершенно свободно, не стесняясь никакими стилистическими регламентами; правда, его Д. м. исполнялась лишь на окраине империи и начала издаваться только в XX в. К 1-й пол. XIX в. принадлежат и композиции директора Придворной капеллы А. Ф. Львова (1798-1870), нек-рые из них были написаны в чистом «западном», скорее «немецком», нежели «итальянском», стиле, но талантливо и прижились в правосл. церковном обиходе. В течение этого периода постоянно раздавались призывы возвратить церковное пение к его «первоисточнику», к-рый все понимали по-разному, но сходились в одном, что актуальным образцом являются синодальные издания певч. книг в «квадратной» киевской нотации , впервые напечатанные в 1772 г., а затем многократно переиздававшиеся. Эти книги, как полагают совр. исследователи, продолжили, пусть в новой нотации и часто в сокращенной и упрощенной форме, традицию певч. книг Др. Руси. Поскольку в то время, как и в наши дни, одноголосие, представленное в этих книгах, трудно воспринималось и молящимися и исполнителями, вставал вопрос о формах многоголосных переложений, не искажающих распева. Примечательно, однако, что и тогда находились люди, уверенно отдававшие предпочтение знаменному (и вообще распевному) одноголосию, и это были такие просвещенные деятели, как еп. Игнатий (Брянчанинов) (1807-1867) («Знаменный напев должен оставаться неприкосновенным: неудачное переложение его знатоками музыки доказало эту истину» - Понятие о ереси и расколе//БТ. 1996. Сб. 32. С. 296), кн. В. Ф. Одоевский (1804-1869) («Всякий русский… должен вполне ознакомиться с… пятью нотными книгами синодского издания и петь по ним точно так, как в них напечатано, не позволяя себе ни малейших изменений или отступлений, как неуместных по духовному значению сего дела, так и несообразных с высокою художественностию сих песнопений» - РДМДМ. |
| Такова была духовная ситуация на берегах Ганга, когда там появились первые проповедники Евангелия. Но если эллинистический мир был и их миром, то Индия останется для апостолов чуждой и малопонятной. Поэтому успех миссии был там весьма ограниченным [ 35 ]. Лишь много веков спустя христиане научатся ценить духовную мудрость Востока и сумеют говорить с ним на его собственном языке [ 36 ]. Однако и Средиземноморский мир примет христианство не только как нечто целиком созвучное его чаяниям, ему придется совершить подвиг выбора и отказа. Ведь и он, как Индия, знал мироотрицание, и он верил в космический круговорот, и он поклонялся множеству богов. Евангельская весть о пути к Царству Божию явится для Запада Откровением, принять которое будет нелегко. Жизнь человечества, жизнь народов, как и жизнь отдельного индивидуума, неотделима от свободы и выбора. Античный человек изберет свою дорогу, преодолевая препятствия, которые воздвигло перед ним наследие прошлого. Он придет ко Христу не бездумно и безмятежно, но в великом борении. Его сложная и бурная история, а вслед за тем история новой Европы станут первой главой великой богочеловеческой драмы, которая разворачивается на наших глазах и уходит в даль грядущего. ПРИМЕЧАНИЯ Глава четвертая БОГИ И АВАТАРЫ 1. D. С. Sircar. Select Inscriptions Bearing on Indian History and Civiliyation. Calcuta, 1942, V. I, р. 88-89. 2. Рамачарака называет индийский культ изображений «символогией, доведенной до крайности» ( Рамачарака. Религии и тайные учения Востока. СПб., 1914, с. 262.). 3. Бхагавад-Гита, XII, 2, 8. 4. Нараяния, Махабхарата, XII, 344. Время составления Нараянии относится к эпохе между II в. до н. э. и первыми веками н. э. О ней см.: Б. Смирнов. Очерк развития вишнуизма по текстам «Махабхараты», с. 265 сл. 5. «Троица первична всякому существованию и всякому знанию, которые в ней находят свое обоснование». Она есть «сама жизнь Бога сокрытого, и учение о ней принесло с собой абсолютное утверждение личности» ( В. Лосский. Догматическое богословие — БТ, 1972, с. 42, 40). |
| В наст. время наиболее популярной является гипотеза александрийского происхождения К. м. По мнению М. Мортона, цитаты у свт. Амвросия отражают евхаристическую молитву, восходящую к греч. оригиналу, сходному с текстом анафоры александрийской литургии ап. Марка и др. фрагментов егип. молитв ( Moreton. 1993). Э. Мацца также доказывает, что римский и амвросианский К. м. являются развитием более ранних форм молитвы, близких к александрийской традиции ( Mazza. 1992). Ключевым в цепочке его рассуждений является признание греч. анафоры Страсбургского папируса полным текстом, несмотря на то что в нем отсутствуют Sanctus, institutio, anamnesis и epiclesis (большинство совр. ученых считают данную т. зр. спорной, см.: Желтов М. С. Древние александрийские анафоры//БТ. 2003. Сб. 38. С. 276-277, 319-320). Чтобы сравнение было более убедительным, Мацца предварительно исключил из рассмотрения разделы К. м., к-рые, по его мнению, являются поздними вставками, а именно, «Sanctus», «Communicantes» и «Hanc igitur». Кроме того, он сопоставил К. м. с испано-мосарабскими текстами, в к-рых якобы сохранились архаичные варианты рим. «Te igitur», «Memento» и «Quam oblationem». В итоге он пришел к выводу, что рим. К. м. и греч. анафора ап. Марка представляют собой 2 варианта эволюции того раннего типа евхаристической молитвы, состоящего из 2 благодарений и прошения, который сохранился в Страсбургском папирусе ( Mazza. 1995). Хотя Мацца полагает, что ранние анафоры не имели institutio, тем не менее установительные слова в рим. евхаристической молитве, сохраняющие форму, близкую к переводу Vetus latina и тексту сщмч. Киприана Карфагенского, могут указывать на североафрикан. происхождение К. м. Развитию этой теории препятствует то, что пока анафоры североафрикан. традиции не обнаружены. Существует и неск. маргинальных теорий. Нек-рые ученые пытались найти следы отдельных частей К. м. уже у писателей II - нач. III в. (напр., Ж. Мань доказывал, что разд. «Supra quae» был известен Тертуллиану, а «Te igitur» - сщмч. Иринею Лионскому: Magne J. Rites et prières latines et grecques aux deux prémiers siècles//Cristianesimo Latino e cultura Greca sino al sec. IV. R., 1993. P. 325-349. (SEAug; 42)). |
| е. надежда на ложь, на ее пользу, «не принесет добра», буквально: «не будет приятна». Сл.: «Не ругайся (т. е. не насмехайся) человеку сущу в горести души его: есть бо смиряяй и возносяй. Не ори лжи на брата твоего, ниже другу тожде твори. Не восхощи лгати всякая лжи: учащение (Остр.: воинство) бо ее не на благо». Здесь, как и в Гр., «не ори лжи», вместо «злого дела, преступления», в Евр., поставлено ошибочно под влиянием следующего стиха, где говорится о лжи; «ниже другу тожде твори» – свободная передача Евр. текста; «учащение», νδελεχισμς, «продолжительность», – неправильный перевод Евр. тиквâ «надежда»; Сл.-др. «воинство» возникло вследствие ошибочного чтения Гр. текста. Сир. почти буквально перепасть Евр., только образ «вспахивания зла» разрешает в прямую речь: «не замышляй зла». Лат. близко передает свой Гр. подлинник, только в 11 стихе дополняет: «ибо есть Кто унижает и возвышает – Всевидящий (circumspector) Бог». Но в самом евр. тексте есть две неисправности, легко устраняемые при помощи древних переводов. Вторая часть 11 стиха начинается там словом «помни»: «помни, что есть возвышающий и смирящий», – это видимая прибавка, дополняющая слова автора для ясности смысла. А в 13 стихе читается: «не желай лгать свыше лжи»; как видно из переводов, это ъал явилось ошибочно вместо «весь, всякий»: «не желая лгать всякой лжи». Отметим, наконец, неудобный по смыслу перевода Р. 59: «ибо частое употребление ее (лжи) не на благо», – как будто единичные случаи ее употребления могут быть на благо; Рус: «ибо повторение ее не послужить ко благу». 15. Ранее автор предостерегал против высокомерного отношения к несчастным (ст. 11) и против самомнения, характеризующего человека многоречивого, который даже в собрании старших считает себя умнее всех (ст. 14); возможно, что в связи с этим стоит и предостережение против презрительного отношения к черной работе. Сл.: Не возненавиди трудного дела, и земледелия (Остр.: и делания) от Вышнего создана». Если кому суждено заниматься тяжелою работой, особенно обработкой земли, тот не должен тяготиться своей работой и с завистью смотреть на других, кому досталась в удел более легкая работа: всякий труд заповедан Богом, Который еще первым людям, до их грехопадения, предназначил «делати его (рай сладости) и хранити» Бт. |
| е. выдать ее за него без всякого выкупа, который на востоке, как известно, платит жених за невесту; так Давид должен был платить Саулу выкуп за Мелхолу (1 Ц. 18, 23), о таком «вене» говорится и в Исх. 22, 16–17 и т. п. Премудрый советует родителям не столько заботиться о выкупе за дочь, сколько о том, чтобы ее муж был человек достойный. В Евр. тексте 25–27 стихов списки А и С различаются только незначительными разночтениями, касающимися неодинакового написания одного и того же слова; только в конце 27 стиха вместо хаббэрега «свяжи ее», т. е. выдай ее замуж, как читается в А, в С стоить синоним зобдега «подари ее» (встречается только в Бт. 30, 20), – смысле тот же, по связи речи; последней оттенок мысли содержится я в переводах. Но в Гр. имеется здесь два существенных отинчия от Евр.; Сл.: «Суть ли ти чада, накажи я, и преклони от юности выю их. Суть ли ти дщери, внимай телу их, и не являй веселого (Остр.: не утешай) к ним лица твоего. Выдай дщерь, и будеши совершивый дело велико: и мужеви разумиву даждь ю». Здесь, как и в Гр., вторая часть 25 стиха имеет совсем другой смысл, чем в Евр. и Сир., где говорится о ранней женитьбе сыновей; вероятно переводчик, внук автора, нашел неудобным этот совет деда. Который мог быть понять читателями неправильно. И поставил здесь общую мысль об укрощении строптивой воли сыновей, – она выражена Иисусом в 30, 12: «сляцы выю его в юности и сокруши ребра его, дóндеже млад есть, да не когда ожестев не покориттися»; подлинность Евр. подтверждается Сир. и дальнейшим советами относительно выдачи замуж дочерей. Лат.: «и гни их от юности их», как и в цитате, у Климента Александрийского («Педагог» 1, 9); «выю» в Гр., может быть, не есть первоначальное чтение в переводе. Второе отличие в Гр., в первой половине 27 стиха, объясняется просто свободным отношением переводчика к подлиннику: вместо «и выйдешь из хлопот», из затруднения, в Сир. «из притеснения», Гр. переводит: «и будешь совершившим великое дело»; ργον «дело» передает, видимо, слово ъесек, «великое» прибавлено для пояснения, а «будешь совершившим» свободно передает глагол йеце» «выйдет». |
| Иную позицию занимал свящ. Павел Флоренский , к-рый исходил из традиц. правосл. учения о различии понятий образа и подобия Божия: «В Библии образ Божий различается от Божиего подобия; и церковное Предание давно разъяснило, что под первым должно разуметь нечто актуальное - онтологический дар Божий, духовную основу каждого человека как такового, тогда как под вторым - потенцию, способность духовного совершенства, силу оформить всю эмпирическую личность, во всем ее составе, образом Божиим» ( Флоренский П., свящ. Иконостас//БТ. 1972. Сб. 9. С. 92). Он четко различал взаимосвязанные понятия «образ Божий» и «личность» и призывал «образ Божий, сокровенное состояние наше, воплотить в жизни, в личности и таким образом явить его в лице. Тогда лицо получает четкость своего духовного строения» (Там же. С. 92). Свящ. П. Флоренский выстроил систему личностных терминов «лик» - «лицо» - «личина», характеризующих состояние личности в зависимости от степени богообразности человека: «Лик есть осуществленное в лице подобие Божие... и преобразившие свое лицо в лик возвещают тайны мира невидимого без слов, самим своим видом… Полную противоположность лику составляет слово «личина». Первоначальное значение этого слова есть маска - то, чем отличается нечто подобное лицу, похожее на лицо, выдающее себя за лицо и принимаемое за таковое, но пустое внутри как в смысле физической вещественности, так и в смысле метафизической субстанциональности. Лицо есть явление некоторой реальности и оценивается нами именно как посредничающее между познающим и познаваемым, как раскрытие нашему взору и нашему умозрению сущности познаваемого. Вне этой своей функции, то есть вне откровения нам внешней реальности, лицо не имело бы смысла. Но смысл его делается отрицательным, когда оно, вместо того чтобы открывать нам образ Божий, не только ничего не дает в этом направлении, но и обманывает нас, лживо указывая на несуществующее. Тогда оно есть личина» (Там же. С. 92-93). Специфической чертой взглядов свящ. П. Флоренского является то, что он прямо соотносил богодарованное имя человека и его богообразность: «Ибо что же есть образ Божий, духовный Свет от святого лика, как не начертанное на святой личности Божие Имя?» (Там же. С. 100). |
|
|
