| В 1881 году почти одновременно появились две статьи об Арсении греке: одна – Н.Ф. Каптерева – в июльской книжке «Чтений в Обществе Любителей Духовного Просвещения» (с. 70 – 96), а другая – В. Колосова, в сентябрьской книжке «Журнала Министерства Народного Просвещения» (с. 77 – 93); обе написаны по документам Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел (по «греческим» делам). Н.Ф. Каптерев , излагая дело о приезде Арсения грека в Москву и ссылке в Соловки в 1649 году, сообщает сведения и о попытках Московского правительства во второй четверти XVII века, найти учителя для греческой школы и о самих учителях, являвшихся в Москву. С одной стороны, ничего не говоря о существовании школы Арсения грека при патриархе Филарете, а с другой стороны, сообщая сведения об его приезде в Москву в 1649 году, он тем дает понять, что, по его мнению, никакой греко-латинской школы Арсения грека при патриархе Филарете не было (свидетельство Олеария об этой школе он совсем обходит молчанием). Те же сведения им были повторены и в исследовании: «Характер отношений России к православному востоку в XVI – XVII веках» (М. 1885 г. с. 207 – 217. Сперва было помещено в «Чтениях Общества Любителей Духовного Просвещения» за 1883 – 84 гг.). Г.В. Колосов, излагая те же самые сведения об Арсении греке из «греческих» дел Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел, касается подробнее вопроса о школе Арсения грека. Арсений, по его мнению, сосланный в 1649 году в Соловки, был вызван оттуда в 1652 году и ему было поручено «риторское учение» русского юношества. Патриарх отдал ему под духовное заведывание, говорит В. Колосов, вновь устроенную им школу. Это происходило в 1652 году. Об этом самым ясным образом свидетельствует Олеарий... В издании 1647 года Олеарий ни слова еще не говорит об этой школе и свидетельство о ней впервые появляется только во втором издании 1656 года и затем перепечатывается в издании 1663 года. Отсюда становится более чем очевидным, что это свидетельство относится ко времени патриарха Никона и в частности к 1652 году, когда Арсений был освобожден из Соловок» (с. 87 – 88)... Таким образом и В. Колосов пришел к выводу, что при патриархе Филарете никакой греко-латинской школы Арсения грека в Москве не существовало, а она открыта уже при патриархе Никоне , именно в 1652 году, и что об этой-то именно школе (Никоновской) и говорит Олеарий во втором издании описания своего путешествия в Московию и Персию. |
| С мнением Филарета архиепископа Черниговского вполне согласился С.М. Соловьев в своей «Истории России с древнейших времен» (т. IX, с. 457. М. 1859 г.). По его словам, патриарх Филарет, удовлетворяя потребности в науке, понадобившейся государству для охранения целости и самостоятельности своей от иностранцев более искусных и потому более сильных, а церкви для охранения чистоты своего учения от людей подобных Логину и Филарету, патриарх Филарет заводит в Чудове монастыре греко-латинское училище, которое де поручено было известному исправителю книг Арсению Глухому. Согласного же мнения с Филаретом архиепископом Черниговским держался и П. Знаменский в первых изданиях своего «Руководства к русской церковной истории» 14 . Вопроса о школе Арсения грека коснулся также и г. Миркович в статье «О школах и просвещении в патриарший период» 15 . Относительно времени открытия греко-латинской школы Арсения грека он не приходит ни к каким положительным результатам. По его мнению, Олеарий 16 «во всяком случае разумеет не того Арсения, которому в 1615 году поручено было исправление требника. С большею вероятностью, говорит он, можно полагать, что Олеарий разумеет Арсения грека, прибывшего в Москву вместе с Паисием, патриархом Иерусалимским в 1649 году» (с. 4)... «Гораздо легче (чем то, что Арсений Глухой одно лицо с Арсением греком) допустить, говорит он через несколько страниц (с. 10 – 11), что Арсений грек, приехавший в Москву с иерусалимским патриархом Паисием в 1649 году, заведовал тем училищем, о котором упоминает Олеарий, тем более, что Олеарий в 40-ых годах XVII века был в Москве»... Таким образом, по мнению г. Мирковича, Арсений грек Олеария – не Арсений Глухой, как думал Филарет Черниговский и другие, а Арсений грек, деятель времени патриарха Никона . Но г. Миркович не объясняет: каким образом об Арсении, приехавшем в 1649 году, Олеарий мог писать не позднее 1647 года 17 ? Относительно времени открытия греко-латинской школы, о которой говорит Олеарий, у г. Мирковича находим следующие рассуждения: 1) вероятнее, разумеется, Арсений грек, приехавший в 1649 году, а до этого де времени, по мнению Олеария, училищ не существовало (с. 4)… 2) через три страницы: со времени учреждения патриаршества до 30 годов XVII столетия не было в Москве училищ (с. 7)... 3) в каком году и кем именно основана была школа Арсения грека, приехавшего в 1649 году, достоверно неизвестно (с. 9)... Таким образом заключительные выводы г. Мирковича, кажется, будут таковы: 1) Олеарий говорит об Арсении греке, приехавшем в 1649 году в Москву и 2) школа, в которой он был учителем, была основана кем-то ранее, но когда – неизвестно 18 . |
| Уже при патриархе Филарете сильно сознавалась потребность правильности текстов и необходимость обличать и уничтожать ошибки и искажения. В 1610 году уставщик Логгин напечатал устав, который Филарет приказал сжечь, потому что там статьи были напечатаны " не по апостольскому и отеческому преданию, а своим самовольством " . По повелению Филарета, был исправлен и напечатан несколько раз Потребник и Служебник и, кроме того, Минеи, Октоих, Шестоднев, Псалтырь, Апостол, Часослов, Триодь цветная и постная и Евангелие напрестольное и учительное. В предисловии к Минеи выражено сознание, что хотя издавна богослужебные книги переведены были с греческого языка на славянский, но многие переводчики и переписчики иное выбросили, другое смешали. Филарет, как говорится в его Требнике 1633 года, приказывал собирать по всем городам древние харатейные списки разных переводов, по ним исправлять те погрешности, которые вошли туда по неисправности переписчиков и вследствие многолетних обычаев, дабы сочетать " во единогласие " все потребы и чины церковного священноначалия. Сам Филарет приказывал приносить к себе эти списки и просматривал их. Хотя он был человек умный и любознательный, но не имел той ученой подготовки, которая необходима была для такого дела, да и никто в то время не имел ее, потому что нужно было сличать переводы с греческими подлинниками и, следовательно, обладать основательными сведениями в греческом языке, литературе, церковной истории и древностях. Сознавая необходимость науки, Филарет основал при Чудовом монастыре еллино-славянскую школу, вероятно, по образцу западно-русских, и поставил там учителем грека иеромонаха Арсения. Преемник Филарета патриарх Иосиф также занимался печатанием богослужебных книг и также приказывал собирать из городов пергаментные списки, сличать их и издавать по исправлении, но сам лично не занимался этим. До какой степени были подготовлены к своему делу тогдашние московские справщики - показывает суждение о них грека Арсения: " Иные из этих справщиков едва азбуке умеют, а уж, наверное, не знают, что такое буквы согласные, двоегласные и гласные, а чтоб разуметь восемь частей речи и тому подобное, как то: род, число, времена, лица, наклонения и залоги, то этого им и на ум не приходило! " После него, при патриархе Иосифе, выбрана была, так сказать, особая комиссия справщиков Они напечатали целый ряд богослужебных книг; сам Иосиф, человек неученый, вовсе не прикасался к этому делу и во всем положился на них. |
| Но не трудно видеть, что этими словами Неронов имел в виду указать не на школьное учительство Арсения, а на его будто бы инициаторскую роль в церковной реформе Никона. Да и вообще название «учитель» в приложении к Арсению Греку еще не дает права заключать отсюда, чтобы он действительно был у нас основателем и учителем греко-латинской школы. Арсений явился в Москву с официальным титулом «дидаскала» при Иерусалимском патриархе Паисии (с которым он приехал в Москву), и этот титул «учитель» мог потом иногда прилагаться к нему и в Москве, хотя бы он и не был здесь учителем в школе. В доказательство того, что Арсений Грек был в Москве основателем и учителем греко-латинской школы, ссылаются на известное свидетельство иностранца Олеария, который говорит: «В настоящее время к немалому удивлению надо заметить, что по распоряжениям патриарха и великого князя русское юношество начинают обучать греческому и латинскому языкам. Для этого близ патриаршего двора учреждена уже латинская и греческая школа, которою заведывает и управляет один грек по имени Арсений». Но дело в том, что Олеарий в последний раз был в Москве в 1643 году, значит, сам он не видал ни Арсения, ни основанной им школы, а говорит о ней только на основании дошедших до него слухов, которые легко могли возникнуть ввиду того, что Арсений явился в Москву с официальным титулом дидаскала и в Москве оставлен был между прочим и для риторического учения, хотя этим делом ему и не пришлось потом заняться. Во всяком случае, если бы греко-латинская школа Арсения Грека действительно существовала, она необходимо оставила бы по себе какой-либо след и воспоминание, мы знали хотя бы одного ее ученика, так как самая греко-латинская школа в Москве и ее воспитанники, представляя для тогдашнего времени явление новое, небывалое и даже неслыханное у нас, не могли бы укрыться от внимания современников настолько, чтобы об них не дошло до нас никакого современного туземного известия, помимо сомнительного слуха, сообщенного иностранцем Олеарием. |
| Но решительно настаивая на том, что Арсений Грек не основывал в Москве греко-латинской школы и не был в ней или в какой-нибудь другой школе учителем, мы вовсе не отрицаем того, что Арсений мог давать кому-либо частные уроки, заниматься при случае так называемым домашним учительством, что ему, может быть, от патриарха Никона или от государя поручалось иногда поучить то или другое лицо по-гречески или по-латыни. Но это учительство Арсения, если только оно существовало, было, очевидно, учительством частным и случайным, не похожее на учительство в постоянной, правильно устроенной школе. Как нет никаких достаточных данных признать существование греко-латинской школы в Москве Арсения Грека, так нет данных признать и существование греческой Чуковской школы, основанной будто бы Епифанием Славинецким. Поводом предполагать, что Епифаний основал у нас греческую Чудовскую школу, могло послужить разве то место в современной приказной записи о приезде Епифания, где говорится, что в Москву приехал киевского митрополита старец Феодосии, «а с ним для риторического учения старцы киевляне ж, Арсеней да Епифаней». Подобного же рода заметка встречается еще в приказной записи 1652 года, где сказано, что к государю приехал «для переводу с Библеи с греческие на словенскую речь и для риторского учения киевлянин старец Епифаний». Возможно, что при вызове в Москву ученых киевлян имелось в виду получить в лице их не только сведущих переводчиков, но и учителей риторики, однако царский указ о вызове ученых киевлян в Москву не подтверждает последнего предположения. В указе государя киевскому митрополиту от 14 мая 1649 года говорится, что государю «ведомо учинилось относительно старцев Арсения и Дамаскина, что они о Божественного Писания ведущи и еллинскому языку навычны, и с еллинского языку на словенскую речь перевести умеют, и латинскую речь достаточно знают, а нашему царскому величеству такие люди годны», почему царь и просит митрополита прислать «тех учителей для справки Библеи греческие на словенскую речь на время, нам, великому государю, послужити, а на Москве у нашего царского величества побыти им волно по их воле и хотению», так что если они захотят возвратиться назад, то всегда могут уехать без всякого задержания и зацепки. |
| Между этими словами находились и те два знаменитыя слова, которыя говорил он по случаю нашествия руссов на Константинополь, и которые только недавно отысканы на Афоне 15 . Гейнзий, уже по возвращении из своего путешествия, в марте 1671 г., писал о Паисие к одному из друзей своих: раз я позвал к себе митрополита газскаго, Паисия Лигарида, родом грека, хорошо образованнаго, так как он лучшие годы своей жизни провел в Риме, старика очень обходительнаго (senecem perhumanum). Но на другой день, по приказанию Афанасия-Лаврентия Нащокина, заведывающаго сношениями с иностранцами, дано было мне знать, что при дворе не понравилось, за чем я, не испросив позволения царскаго величества, пригласил к себе человека стоящаго так высоко в духовенстве. Посланы были с замечанием и к Паисию, за чем он допустил меня до этого. Таким образом обоим нам положена преграда к сближению. Между тем я не видел человека, который бы своими беседами мог ближе познакомить меня с делами русских». Когда Паисий Лигарид находился еще в земле Волошской, он обратил на себя внимание патриарха московскаго Никона. Имея нужду в ученых людях для предпринятаго исправления церковных книг, по рекомендации Арсения, Никон приглашал его к себе в Москву, тем более, что слышал и о собственном желании Паисия приехать в Россию. «Слышахом о любомудрии твоем, писал он к Лигариду, – от монаха Арсения, и яко желаеши видети нас, великаго государя: тем и мы тебе, яко чадо наше по духу возлюбленное, с любовию прияти хощем. Точию, прием сия наша письмена, к царствующему граду Москве путешествовати усердствуй». В тоже время писал он к воеводе молдавской земли Стефану и к воеводе угровлахийскому Константину, также к митрополитам сочавскому Гедеону и угровлахийскому Стефану, чтобы они содействовали его отправлению в Москву 16 . Но неизвестно, почему Паисий не последовал немедленно этому приглашению, и только уже спустя пять лет явился в Москву, когда Никон был совсем в другом положении, – и явился, вероятно, по иному приглашению, не для пособия заботливому патриарху в его полезных для церкви делах, а для отягчения его участи. |
| 2 .Обращаясь к разработке истории раскола в монографических исследованиях, начнём с издания материалов. Общими силами тут действовали правительство, особые учреждения и частные лица. Правительство имело нужду привести в известность все узаконения относительно раскола, в различное время, по разным ведомствам изданные в руководство исполнителям во всех инстанциях. Об этом было особое суждение в заседании секретного комитета 20 января 1858 года. Поэтому, согласно высочайше утверждённому мнению комитета, по приказанию министра внутренних дел Ланского было составлено и напечатано «Собрание постановлений по части раскола» а) в 1858 году – состоявшихся по министерству внутренних дел (1734–1858 годы) и б) в 1860 году – состоявшихся по ведомству Святейшего Синода (1716–1858 годы). Первое издание в 1875 году было повторено и дополнено постановлениями частью по ведомствам военному и удельному, не вошедшими в издание 1858 года, частью – новыми постановлениями по министерству внутренних дел. Так как большая часть всех помещённых здесь правительственных постановлений относительно раскола не вошла ни в полное собрание законов, ни в свод законов, то сама собой понятна научная ценность этого издания, как и издания 1860 года, к сожалению, ныне по своей редкости трудно приобретаемых даже и на вес золота. Ещё несколько ранее описанного сейчас факта Священный Синод, по побуждению подвинуть изучение раскола вперёд, поручил Казанской Духовной Академии издавать особый журнал под названием «Православный собеседник» с преимущественным направлением против раскола. Журнал начал издаваться в 1855 году, сначала в количестве четырёх, потом двенадцати книжек. Кроме некоторых полемических сочинений против раскола, при журнале было издано немало таких памятников древней письменности, которые по своему происхождению относятся ко времени ранее появления раскола, но которые имеют ближайшее отношение частью к его истории, частью к полемике с ним. Таковы, например, памятники – XVI века: «Стоглав» (1862 год), «Сочинения» Максима Грека (1859–60 годы), – XVII века: «Послания» Игнатия, митрополита Тобольского (1855 год), «Обличение на Соловецкую челобитную» Юрия Крижанича (1878 год), – XVIII века: «Увещание к раскольнику» иеромонаха Арсения Мациевича, впоследствии митрополита Ростовского (1861 год), «Зерцало очевидное» И.Т.Посошкова (1897 год). |
| Взгляд известного церковного историка митрополита Макария (Булгакова) : Участники собора 1655 г. не сравнивали тексты, это сделали за них справщики Печатного двора Арсений Грек (1610-?) и Епифаний Славинецкий (†1675): Макарий Патриарх Никон в деле исправления церковных книг. Москва, 1881. 2. Первый шаг: поклоны и крестное знамение Патр. Никон начал реформы не с книг, а с обрядовой практики. В новом издании Псалтыри 1653 г. была опущена вступительная часть, где содержалось указание, как творить 16 великих поклонов на молитву Ефрема Сирина (†373 г.), Двоеперстие. Это вызвало протесты партии провинциальных ревнителей древнего благочестия: Савватия, Ивана Наседки, Силы Григорьева, которые за проявленное неудовольствие были сняты с должностей справщиков Печатного двора и сосланы в дальние монастыри на покаяние (аллюзия: репрессии против инакомыслящих). Никон нашел новых справщиков: Арсения Грека, находившегося в Соловецком монастыре для углубления благочестия (аллюзия: фильтрационный лагерь) и выпускников киевских школ, приглашенных для этой цели в Москву. Никон взял под личное наблюдение государев Печатный двор. В феврале 1653 г. Никон направляет окружное послание под названием «Память» с детальным описанием новой практики: • на молитву Ефрема Сирина Великим постом следует совершать 4 великих и 12 малых поклонов, • троеперстие. Новые практики объясняются происхождением непосредственно от Святых Апостолов и Святых Отцов без каких-либо доказательств и объяснений Для кружка ревнителей во главе с протопопом Иваном Нероновым (†1670) действия Никона стали поводом к протесту и неповиновению. Хранителям церковной старины было хорошо известно, что Московский Стоглавый Собор 1551 г. установил двоеперстие с провозглашением анафемы иному обычаю. Никон в первую очередь послал гонца прочитать «Память» в Казанский собор на Красной площади, где настоятелем был прот. Неронов, что выглядело объявлением войны недавним соратникам по кружку ревнителей древнего благочестия. Формальный разрыв между патриархом и ревнителями еще более углубился, когда Никон отказался принять делегацию ревнителей в патриарших палатах. В 1653 г. большая часть противников Никона была обвинена в богохульстве, оскорблении царя и измене Православию. Духовные вожди сторонников старого обряда священники Логгин Муромский, Иван Неронов, Аввакум Петров и Стефан Вонифатьев были сосланы в дальние монастыри (аллюзия: новая волна репрессий). |
| Быть может Арсений грек уже и в это время занимался учительством 43 ; положительные же данные свидетельствуют только о занятиях его со времени отъезда патриарха Паисия из Москвы. Ссылка в Соловки прекратила эти занятия, которые возбудили оживленные, горячие толки в Москве. (См. дело, указанное в прим. 32). Но мне думается, не об этой школе или, точнее говоря, не об этом периоде школьной деятельности Арсения грека говорит Олеарий. Если бы Олеарий разумел это время, т. е. 1649 год, то он к своему известию о школе Арсения грека присоединил бы рассказ и о печальной участи, постигшей школу, и о ссылке ее учителя Арсения грека в Соловки. Сделать это для Олеария было совершенно естественно и даже необходимо. Эти дополнительные сведения послужили бы так сказать иллюстрацией к тому явлению, которое немало удивляло самого Олеария; а относительно возможной известности их Олеарию не может быть и речи. Между тем Олеарий ничего ни слова не говорит об этом; никакой другой причины нельзя подыскать этому обстоятельству, кроме той, что он говорит о педагогической деятельности Арсения не до ссылки в Соловки, а в последующее время. Весьма сомнительно также, чтобы в какие-нибудь полтора месяца могла быть «учреждена» (т. е. выстроена, устроена?) особая школа, как выражается Олеарий. По моему мнению, Олеарий разумеет ту греко-латинскую школу, которая была открыта Арсением греком уже по возвращении из Соловок. Совершенно точно время этого возвращения Арсения грека из Соловецкого монастыря неизвестно. Арсений грек из Москвы был послан под начал в Соловки 27 июля; 28 августа его отпустили с Двины в монастырь, так что к началу нового 7158 года Арсений был уже в Соловках 44 . По сказанию Соловецких старцев, Арсений грек пробыл в Соловках «два года в добром послушании у инока Никодима», т. е. 158 и 159 года, а в великий пост третьего года 160-го был причащен св. Таин, т. е. в феврале-апреле 1652 года. А когда Никон митрополит Новгородский, говорят раскольнические писатели 45 , возвращался из Соловецкого монастыря с мощами святителя Филиппа в Москву, то взял с собою из Соловок Арсения грека. |
| Как уже говорено выше, у нас в XVII веке приобрел громкую известность, благодаря своему участию в событиях жизни русской церкви за это время, один грек по имени Арсений, которого современники так и звали «Арсением греком» и за которым это имя осталось и во всех письменных памятниках. Современники, поступая так, быть может, желали отличить его от других деятелей Арсениев, бывших в то время в Москве, – киевлянина Арсения Сатановского и Арсения Суханова . Этот Арсений грек, приехав в Москву в числе свиты иерусалимского патриарха Паисия, был оставлен в Москве именно для «риторского учения» и занимался этим делом еще до своей ссылки в Соловки. «Как де был на Москве, – говорил в 1650 году Степан Олябьев, один из числа Московской учащейся молодежи, – Арсений грек, которого сослали на Соловки, и он Степан хотел было учитца по латыни»; как сослали его, он перестал учитца и азбуку изодрал 40 . Этот Арсений грек занимался педагогическою деятельностью в Москве и по возвращении из Соловок. Протопоп Московского Казанского собора Иван Неронов в 1655 году говорил патриарху Никону : «ты его (Арсения грека) взял из Соловецкого монастыря на смуту и устроил того яко учителя, пачеже к тиснению печатному правителя» 41 . В 1657 году брат Арсения грека на обычном допросе в Путивле показал, что едет в Москву с своими старцами «по письму родного брата своего старца Арсения, который учителем на печатном дворе у патриарха Никона » 42 . Кроме того и другие современные свидетельства не оставляют сомнения в том, что известный деятель Никонова времени Арсений грек в бытность свою в Москве по возвращении из Соловок занимался и педагогической деятельностью. По моему мнению, этого именно Арсения грека и разумеет Олеарий; т. е. Арсений грек, учитель греко-латинской школы, о котором говорит Олеарий, есть известный деятель времени патриарха Никона Арсений грек. Теперь – когда же открыта греко-латинская школа этого Арсения грека? Арсений грек приехал в Москву 26 января 1649 г. и все время пребывания в Москве патриарха иерусалимского Паисия числился в числе свиты патриаршей и даже вместе с прочими членами ее получил как «уставщик» патриарший на прощальной аудиенции, данной царем патриарху, «царское жалованье». |
|
|
