| Это признание рассеянности Логоса во всем мире и в отдельных умах людей, этой, так сказать, «логосности» мироздания и мировой истории, идущее несомненно от философии стоиков, заслужило Иустину Философу упрек в чрезмерной якобы преданности философии в ущерб христианству. В нем хотели видеть просто «философа, едва окрашенного христианством» (Харнак), или в его учении видели только смесь христианских и языческо–философских элементов, смесь, в которой христианские тона бледнеют перед платонизмом (Энгельхарт). Новые исследования о нем это решительно отвергают. Иустин — «христианский философ» (Барденхевер), стоящий на основе Откровения, но внесший в христианскую доктрину платоновское учение (Раушен). Он сохраняет симпатии к своим первым учителям, но он им больше не принадлежит. «Все писатели, говорит он сам, посредством врожденного им семени Слова, могли видеть истину, но темно … я не потому всеми силами стараюсь быть и на самом деле есмь христианин, что учение Платона совершенно различно от Христова, но потому, что не во всем с ним сходно, равно как и учение стоиков, поэтов и историков» ( II Апол. 13). Отношение св. Иустина к Священному Писанию. Не отрицая у язычников проблесков истины благодаря «посеянному Слову, " св. Иустин все же не забывает своего разочарования в философии, происшедшего от разногласий и противоречий у философов по основным вопросам. Всей истины у них не найти. Зато в Св. Писании находятся пророчества замечательных мужей из иудейского народа, написанные за 5000 (!) лет, за 3000, за 2000, за 1000 и за 800 лет, в которых подробно предсказаны отдельные подробности явления и жизни Христа ( 1 Апол. 31) Иустин Философ рассказывает историю перевода Библии на греческий язык (там же) и определенно говорит, что Писание боговдохновенно Писаны эти книги не самими авторами, но «от движущего их Логоса Божия» ( 1 Апол. 36). Апологет обвиняет евреев в искажении некоторых текстов Писания например псалма 95, ст. 10. Евреи якобы выбросили слова «с древа» — «рцыте во языцах, яко Господь от древа воцарися» ( Диал. 73,1). Слов этих нет в библейском тексте; никто из греческих церковных писателей их не приводит, но латиняне их знают (Тертуллиан, Амвросий, Августин). Также и у псевдо–Варнавы читаем: «царство Иисуса на древе» (VIII 5). |
| Таким образом, кроме Бога-Отца, существует Его рожденное Слово, и Оно есть Бог . Бог и Логос различны по числу, но не по воле, как указывалось выше. Логос есть посредник между Богом и миром. Бог говорит перед созданием человека «какому-то от Него различному по числу и разумному Существу ... говоря «как один из Нас» ... (Быт. 3 22). Бог указал на число Лиц соприсущих Друг Другу, и по крайней мере на двух» (Диал. 62). Из этого ясно, что Логос Иустина имеет субстанциональное бытие. Он отличен от Бога Отца, будучи сам Богом. Разумеется, не приходится искать Учения о Лице, об Ипостаси, но по существу Иустин Философ учит об ипостасном бытии Слова. Наконец, Логос является еще и в третьем облике, как всеянное в весь Мир и все существа Разумное Начало ( λγος σπερματικς). Тут чувствуется влияние стоицизма. Вообще Бог непостижим и внемирен, но через Свой Логос Он открывается миру. Частично и несовершенно Он открывался языческим философам, законодателям и поэтам древности. Они «посредством врожденного семени Слова могли видеть истину, но темно» (II Апол. 13). «Все, что ими сказано и открыто ... сделано соответственно мере нахождения и созерцания Логоса» (II Апол. 10). Также и все теофании Ветхого Завета суть явления и откровения Логоса. И в явлении Трех Ангелов Аврааму у дубравы Мамрэ, и в борьбе Иакова во сне с Богом, и в купине неопалимой можно видеть действия Логоса Божия (Диал. 56–59). Только что было сказано о влиянии Филона и стоиков. Следует однако оговориться, что считать подобное влияние исключительным было бы недопустимым обобщением. Если действительно Иустин и черпает некоторые свои идеи в философии внешней, то он во всяком случае достаточно верен и традиции церковной. Христианское учение о Логосе обязано своим раскрытием евангелисту Иоанну. Иустин знает Иоанна как автора Апокалипсиса, но о четвертом Евангелии он нигде не говорит. Учение Иоанна ни в какой степени не зависит от Филона и если искать его корни то их не трудно найти в Ветхом Завете, где неоднократно Слово Божие, как спасающая сила, являлось и открывалось, разумеется, частично. Поэтому, если и можно найти филоновские мотивы в учении Иустина о Логосе, то эти мотивы не исключительны. Он «не вносит никакой революции в богословие или в привычную терминологию своих читателей ... Он говорит о Логосе совершенно просто и как о понятии, привычном не только для философов, но и для простых христиан». Что учение Иустина о Логосе вполне отвечало настроениям и пониманию окружающей среды, подтверждает и Буссэ. Учение о Святом Духе |
| О Воплощении Его: Наш Учитель в этом есть Иисус Христос, Который для этого родился (без смешения и без греха от Девы, но подобострастным нам, т. е. причастным нашим страданиям – гл. 21; см. также Разг. с Триф. гл. 23; II Апол. гл. 10 и 13) и был распят при Понтии Пилате, бывшим правителем Иудеи во времена Тиверия кесаря. Или, как выражается Тертуллиан , «с равноестественной плотью Адама по происхождению, но не по преступлению» (De carne Christi п. 61). Еще о Пресвятой Троице: И мы знаем, что Он Сын Самого истинного Бога, и поставляем Его на втором месте, а Духа пророческого (Божественного и Святого – гл. 32 и 44) на третьем (ср. гл. 6, 61 и 65). Что мы справедливо почитаем Его (Сына Божия воплотившегося) – я докажу вам. Нас обвиняют в безумии за то, что мы, после неизменного и вечного Бога и Отца всего, даем второе место распятому человеку, а не знают заключающейся в этом тайны. Подобным же образом Афинагор, желая раскрыть, насколько это возможно, тайну внутренней жизни Божества и показать единство и, вместе, различие Божественных Ипостасей, говорит: «Мы (христиане) стремимся к тому одному, чтобы познать Бога и Его Слово, и каково единение Сына с Отцом, каково общение Отца с Сыном, что такое Дух, в чем единство этих Существ и различие соединенных Духа, Сына и Отца» (Suppl. pro Christ.). О крестной смерти Христа Спасителя и плодах ее для нас: Гл. 52. Пророки предсказали два пришествия Христова: одно, уже бывшее, в виде человека не славного и страждущего, когда Он, как «вечный Священник Бога» принес Себя в жертву за грехи всего человеческого рода и избавил его от проклятия и смерти. (Христос принял на Себя проклятия всех и потерпел рабство, даже до креста, за разнообразных людей из всякого народа, приобретя их Своей Кровью и Таинством крестным: в это время сердце Его, а равно и кости трепетали, сердце уподоблялось воску, тающему внутри Его, чтобы мы знали, что по воле Отца Сын Его, действительно, терпел за нас такие страдания, и чтобы не говорили, что Он, как Сын Божий не чувствовал, происходившего с Ним (Разг. |
| 45. Теперь, однако, мы завершили общее наше рассуждение против всех ересей; несомненные, справедливые и неизбежные возражения требуют отказывать им в прении о Священном Писании . О прочем, если будет на то милость Божья, мы ответим некоторым еретикам особо 65 . Тем же, которые читают это с истинной верою, да будет мир и милость Бога нашего Иисуса Христа во век. 12 Значение термина αρεσις, как особой «системы взглядов» утвердилось еще в античной традиции (напр., Диоген Лаэртский, VII, 191 и др.). 13 Апеллес – известный ученик Маркиона. Жил в Риме в конце II в. Значительную часть сведений о нем сообщает Тертуллиан . Информация о личной жизни Апеллеса у Евсевия («Церковная история», V, 13) и других авторов (Ипполит. «Против ересей», Х, 20) не носит того оттенка скандальности, который присутствует у Тертуллиана . Апеллесу принадлежало сочинение под названием Φανερωσες («Откровения»), в котором он изложил пророчества своей подруги Филумены, и, возможно, трактат «Силлогизмы», где критиковалась теология Моисея (см. Псевдо- Тертуллиан . «Против ересей», 19). В доктринальном отношении Апеллес отошел от резкого Маркионова дуализма и признавал единое начало для всего сущего. Тертуллиан написал специальный трактат против последователей Апеллеса (не сохранился). 17 Имеется в виду стоическое учение о телесности сущего, сформулированное, по-видимому, уже основателем школы Зеноном. Телесно-огненный бог-логос стоиков напоминал огненный логос Гераклита. 18 В тексте соответственно греч. νθμησις ( " мысль») и εκτρωμα (букв. «выкидыш»); так Валентин обозначал последний, тридцатый Эон, т.е. Христа (см. ниже, гл. 34 Иероним. 1 Комментарий на кн. Амоса 3). 19 Quid ergo Athenis et Hierosolymis? quid Academiae et Ecclesiae? Букв.: «Так что же общего у Афин и Иерусалима, у Академии и Церкви?» Ср. Апол. 46. 23 Текст испорчен. Принимаем чтение Rig.-Oehl.: expedit de sensu certare cum interpretationis gubernaculo. 24 Эвион – имя, возможно, никогда не существовавшего ересиарха, которое Тертуллиан ошибочно выводит из названия иудео-христианской секты «эвионитов» (то же, что πτωχοι, «нищие» у Матф. 11,5 ; Галат. 2,10 ). Упоминаются со времен Иринея («Против ересей», I, 22), особое влияние имели в Иерусалиме. Вели аскетический образ жизни. От сочинений эвионитов сохранились лишь незначительные фрагменты. Известно, что у них было свое Евангелие (версия Евангелия от Матфея). Теоретические воззрения с трудом поддаются реконструкции из-за разноречивости источников. Обычно им инкриминируются христологические заблуждения – например, признание одного Христа до Его крещения, другого – после, отрицание рождения Христа от Марии (матери простого человека Иисуса) и т.п. (см. Пл. Христ. 24; Hilgenfeld, S. 421f). Под Симоном разумеется Симон Маг, самаритянин – чародей, упомянутый еще в «Деяниях» ( Деян.8:9–24 ); с его именем связывают возникновение гностического учения. Ср. Идол. 9. |
| Leib und Seele, v. H. Ulrici 1866. 699. В древней философии первое ясное признание врожденности основных понятий о нравственности, праве и божестве мы находим у Цицерона. Этого рода понятия он прямо называет врожденными (insitas) и почитает их как бы приданым, которым наградила нас природа при нашем рождении на свет. Затем учение о врожденности идеи о Боге находим у некоторых Отцов и Учителей Церкви, более или менее сочувственно относившихся к Платону. Так Иустин философ говорит, что «слово Бог не есть имя, но всажденная ( μφυτος) в природу человека мысль о чем-то неизъяснимом» (Апол. II, гл. 6). В другом месте он признает, что всему роду человеческому врождено семя Слова, в силу чего весь род человеческий является участником божественного разума (Ап. I, 46) и может познавать истины веры, видя в них сродство с этим врожденным ему, зародышным ( σπερματικ) божественным Словом (Ап. II. 13). Подобного же рода мнение встречаем и у Климента Александрийского . Бл. Августин признает, что идея о Боге лежит в основе всякой человеческой мысли о Нем и что путем доказательств можно только раскрыть эту идею, вложенную самим Богом в природу человека. По учению св. Иоанна Дамаскина , «ведение о бытии Божием сам Бог насадил в природе каждого». (Излож. пр. веры, 1, гл. 1). Средневековые философы, состоявшие под влиянием гносеологических воззрений Аристотеля, источник «естественного» познания о Боге видели большею частью в умозаключении из деятельности рассудка, восходящего логическим путем от конечного к бесконечному. Но у известного философа эпохи возрождения наук Джордано Бруно мы встречаем учение о врожденности идеи о Боге изложенным с такою ясностью, что учение об этом предмете Декарта можно бы назвать заимствованным, если бы не препятствовало тому отсутствие фактов, свидетельствующих о знакомстве его с сочинениями этого философа. По учению Бруно, при своем рождении душа наша является не tabula rasa или, как он выражается, пустою комнатою, но прежде всякого опыта ей врождены семена божественных истин и научного познания. Однако же, идеи всеобщего и необходимого познания врождены человеческой душе не в виде готовых представлений, но в форме зародышей или потенций, которые путем развития должны постепенно доходить до ясного их сознания и развиваться в необходимые и универсальные истины. Жизнь развивает эти зародыши или принципы божественных истин, опыт оплодотворяет и орошает их, а спекулятивное мышление приводит в зрелость. Развивая эти первоначально насажденные в духе зародыши истины, человек (последовательно переходя от сложного и частного к простому, единому и универсальному) доходит до научного познания и до абсолютного источника всякого бытия и всякой истины. М. Д. М.–в. «Философские воззрения Джиордано Бруно и влияние их на новую философию» «Правосл. Обозр.» за 1887 г. Май–Июнь: стр. 40. |
| 14, Spіrіtus personae ejus Chrіstus Domіnus. Ergo si Christus personae paternae Spiritus est) встречается и у И. Муч. И Апол. п. 55 (где он приводится в связи с таинственным толкованием фигуры человеческого лица, – с носом по средине, посредством которого совершается дыхание, и чрез который наше лицо имеет вида креста, почему и у пророка говорится: πνεμα πρ προσπου μν Χρ. Κριος 105). и у св. Иринея (Adv. haer. І. ІІІ, c. 10, где Христов называется и Спасителем и спасением и спасительным – Salvator, salus salutare; salutare autem, quonіam Spіrіtus. Spіrіtus enіm, іnquіt, facіeі nostrae Chrіstus Domіnus). Характерно здесь в особенности представление св. Иустина о духе, как дыхании. Но менее замечательно и рассуждение св. Иринея о Спасителе (Лицо Христа), спасении (дело Христово) и спасительном (завершение спасения чрез Духа Христова, который по апостолу есть Его и следовательно может мыслиться во Христе, как, по выражению св. Г. Дам., «почивающий в Нем»). Едва ли Тертуллиан и другие отцы называли Сына Духом потому, что нашли это выражение у Иеремии. Всего вероятнее, они потому и останавливались на нем, что оно очень подходило к их представлениям, источник которых нами был уже указан. 132 Adv. Prax. c. 13 col. 170. At ubi venit Christus et cognitus est a nobis quod ipse sit (очевидно, разумеются слова ап. 1Kop. XIII, 3 о познании Христа только Духом Св.)... factus secundus а Patre et cum Spiritu tertius . Ibid. c. 12 col. 167–168. Adhaerebat illi (Patri) Filius secunda Persona, Sermo ipsius, et tertia, Spiritus in Sermone , ideo pluraliter pronuntiavit faciamus et nostram et nobis. 133 De bapt. с. 6 . Non quod in aquis Spiritum sanctum consegnatur , sed ia aqua emundati sub Angelo Spiritui sancto pracparamur ... Angelus baptismi arbiter (посредник, примиритель) superventuro Spiritui sancto vias dirigit ablutione delictorum, quam fides impetrat obsignata in Patre et Filio et Spiritu sancto. Хота выше (с. 4) пишет: supervenit enim statim Spiritus de coelis et aquis superest et ita sanctificatae, vim sanctificandi combibunt. |
| 21 Est philosophia paucis contenta judicibus, multitudinem consulto iosa fuguens, eique ipsi et suspecta et invisa: ut… si quis universam vituperare velit, secondo id populo facere possit. Tusc. Disput. II, 1. § 4. 23 Под именем диалектики она входила в состав семи общеобразовательных наук (septem artes liberales) на ряду с грамматикй, риторикой, арифметикой, геометрией, астрономией и музыкой. 31 Так, по учению св. истина, предвечное Слово Боже естт виновник всего разумного в мирт, не только в христианском и иудейском, но и языческом. Если все разумное родственно Слову или Христу, то все разумные люди могут бытт названы христианами, хотя бы они жили и до явления Христа. „Таковы между Эллинами Сократ и Гераклит, а из современных нам Музоний и им подобные»... „Все, что сказано хорошего кем-либо из философов, принадлежит нам христианам. Учение Платона не совершенно различно от учения Христова, хотя и не во всем с ним сходно, равно как и учение других, как-то: стоиков, поэтов, историков. Всякий из них говорил прекрасное потому именно, что познавал отчасти сходное с посеянным Словом Божиим… Все языческие писатели, посредством врождённого семени Слова, могли видеть истину, хотя и темно». (Апол. I, 46. II, 8, 13). По словам Минуция Феликса , лучшая слава философов в том, что они, хотя и различными именами, указывали единого Бога, так что иной подумает, что или нынешние христиане суть философы, или философы были тогда уже христианами. По мнению Климента Александрийского , „Бог не отстранил греков от участья в спасении, но и о них промышлял. Он дал им философию, чрез которую Всемогущий прославляется греками. Как из иудеев Он воздвигал пророков, так и из греков избирал наилучшими, которые на своем языке возвещали Бога; как закон был педагогом иудеев ко Христу, так философия была педагогом греков к Евангелию; она заменяла для них писаное Откровение» (Strom. I, с. 5. II. с. 5) Но философия не потеряла своего значения и в мире христианском. Значение философии для христианской науки и жизни Климент раскрывает с особенною силой. Она необходима для того, чтобы нашу простую веру ( ψιλ πστις) сделать верою разумною, научною ( πστις πιστημονικ) (Подробнее учение Климента о значение философии см. у Лебедева в его сочин.: „Сочинение Оригена против Цельса». 1878, стр. 45–58). |
| Не все клирики получали равные части. Восьмая книга Постановлений указывает следующий порядок. Приношения хлеба и вина, какие оставались за удовлетворением расходов по совершению таинства Евхаристии, диаконы по воле епископа и пресвитера разделяли клиру. Епископ получал четыре части, пресвитер три, диаконы две, а прочие клирики - иподиаконы, чтецы, певцы, диакониссы - по одной части (VIII, 31). Что от воли епископа зависело увеличивать или уменьшать выдачу данному лицу, это видно из распоряжения, данного однажды Киприаном, по которому некоторые чтецы, отличавшиеся духовными достоинствами, стали получать пресвитерские доли из церковного имущества. Подобно клирикам, содержались за счет церковных сумм вдовы и девы, состоявшие диакониссами, потому что они принадлежали к клиру (Пост. Апост. VIII, 31). Наконец, за счет церковных сумм делались расходы для целей богослужебных. Сюда относилось и построение церквей, украшение алтарей, а также устроение усыпальниц, которые не только служили для погребения частных лиц, но иногда и для совершения общественного богослужения. Для освящения храмов при совершении богослужения и агап потребны были воск и масло, при крещении - мед и молоко, при миропомазании - миро. При совершении литургии употреблялся ладан. Все это, конечно, приобреталось на церковные суммы. Могли случаться расходы на покупку хлеба и вина, так как все христиане обыкновенно причащались во время каждой литургии, а между тем почему-нибудь приношений для этой цели было мало. Церковные суммы употреблялись также на погребение бедных из верующих. Верующие были очень заняты этим вопросом и заботились о приличном погребении, как это видно из замечания Тертуллиана, что ежемесячные сборы назначались именно для погребения бедных (Апол., гл. 39). В видах безопасности во время гонений христиане, по свидетельству того же Тертуллиана, выдавали известную сумму денег римским солдатам, чтобы они и сами не нападали, и другим препятствовали делать нападения на богослужебные собрания (De fuga, cap. 13). Собор " при Дубе " (403 г.), или Тяжкое испытание в жизни святого Иоанна Златоуста |
| Следует отметить и то, что Иустину Философу , по-видимому, не известны послания ап. Павла. Его он никогда не приводит и не упоминает. Как замечает Барди, учение Иустина, не будучи в противоречии с учением Павла, не ориентировано все же в том же направлении. Вместо того, чтобы усматривать в грехе и искуплении два существенных факта мировой истории, апостол предпочитает видеть во Христе Учителя, пришедшего возвестить полноту Истины всем народам. Богословие св. Иустина Философа Бог – Отец В I Апологии (13) св. Иустин, доказывая, что христиане не безбожники, как их обвиняли в том язычники и государственная власть, дает свое краткое вероопределение, которое еще нельзя назвать « символом веры » даже в самом узком значении этого слова, но все же неким исповеданием веры: «Наш учитель Иисус Христос, который для воскресения в нетлении родился и был распят при Понтийском Пилате ... И мы знаем, что Он Сын Самого истинного Бога и поставляем Его на втором месте, а Духа пророческого на третьем ...». Разумеется, что таким кратким вероопределением не исчерпывается все богословие св. Иустина. Изложенное весьма пространно и разбросанное в трех из его сохранившихся произведений, оно должно быть сведено в некую систему. Прежде всего поэтому интересно его учение о Боге Отце. Влияние философии сильно сказалось в богословствованиях Иустина Философа . Как уже указывалось выше, святой апологет не отрицает философии целиком и не боится ссылаться на философов для своих аргументаций. Так например и в основном вопросе о Боге он основывается на Платоне. «Божество может быть постигнуто только умом ... Око ума таково и для того дано нам, чтобы мы могли посредством его, когда оно чисто, созерцать то истинно Сущее, которое есть источник всего того, что постигается умом, которое не имеет ни цвета, ни формы, ни величины, ни другого чего-нибудь видимого глазом, но есть Существо тождественное Себе, высшее всякой сущности, неизреченное, неизъяснимое, единое прекрасное и благое, внезапно проявляющееся в благородных душах по причине их сродства и желания видеть Его» (Диал. 4,1). И несколько выше (3, 5) он на вопрос Трифона, что есть Бог , отвечает: «То, что всегда пребывает одним и тем же и что есть причина бытия прочих существ, подлинно есть Бог». Таким образом для Иустина Философа Бог есть прежде всего космический принцип. Он Зиждитель, «Демиург всего мира» (1 Апол. 13), «Творец и Отец всех вещей» (Диал. 56,1). |
| c. 18. 29 Подобное см. у Иустина I Апол. гл. 16; «Увещ. к элл.» гл. 35; Татиан . гл. 26. Киприан в нач. своей книги «О благе терпения» говорит: «… мы – философы не на словах, а в действиях; … non loquimur magna, sed vivimus, тоже у Минуция Фел. «Octav.» с. 38, § 8. 34 Подобное см. у Иустина I Апол. гл. 9 и 13; Посл. к Диогн. гл. 3; Тертулл. ad. Scapul. 3; Минуц. Фел. Octav. с. 32, § 2; Ирин. adv. haer. IV, 14, § 3. 36 Келей н Метанира были родители Триптолема, у которых Церера во время поисков дочери своей Прозерпины пользовалась гостеприимством. Ovid. Fast. VI. 508. 37 Κειοι – жители Кея (Κος), одного из цикладских островов, где родились поэты Синонид и Вакхилид. 38 Жители острова Фаса (Θσος ныне Тасо), на Эгейском море, который в древности был весьма обилен хлебом и вином, но особенно был замечателен золотыми рудами, коих следа ныне не находится. 39 Алкман – поэт, живший в VII веке до Р. Хр, от которого до нас дошли только небольшие отрывки. – Это место в сочинении Афинагора, по мнению ученых, испорчено в списках, ибо Афинагор представляет разные ложные верования народов, а не отдельных лиц. Слова: Алкман и Гезиод, бывшие первоначально, на полях, как имена свидетелей, подтверждающих мысль, в последйствии переписчиками внесены в текст. 40 О Филиппе, родом кротонце, который по смерти был удостоен божеской почести, см. Геродот. V, с. 47. 41 Т. е. жители Амафунта, древнейшего города на остр. Кипр. Онесил был брат Георга царя саламинского, на остр. Кипре. Герод. V, с. 104 и след. 42 См. Минуц. Фел. Octav. с. 21, где он между прочим говорит: «Не смешно ли – оплакивать то, что чтишь, или чтить то, что оплакиваешь? А в этом состоят египетские священнодействия...» 43 То же доказательство употребляет Тертуллиан . «Почитая не одних и тех же богов – говорит он – вы оскорбляете тех, кого вы чтите. Предпочтение одного не может быть без порицания другого, так как и избрание одного не может быть без отвержения другого. Apol. с. 13. Adv. Nat. I, с. 10. См. Иустина I Апол., гл. 24. |
|
|
