| – Батюшка! Душа человеческая перед вами открыта, как лицо в зеркале: не выслушав духовных нужд и скорбей бывшего сейчас богомольца, вы ему все высказали. Отец Серафим молчал. Иеромонах Антоний продолжал: – Теперь я вижу: ум ваш так чист, что от него ничего не сокрыто в сердце ближнего. Преподобный Серафим положил правую руку на уста своему собеседнику и сказал: – Не так ты говоришь, радость моя. Сердце человеческое открыто одному Господу, и один Бог – сердцеведец, а приступит человек, и сердце глубоко ( Пс.63:7 ). Затем преподобный рассказал, как некоторые укоряли святителя Григория Богослова за то, что он приблизил к себе Максима-циника. Но святитель сказал: «Един Бог ведает тайны сердца человеческого; а я видел в нем обратившегося от язычества в христианство , что для меня велико». Отец Антоний не отступал: – Да как же, батюшка, вы не спросили купца ни единого слова, и все сказали, что ему потребно? Преподобный Серафим начал объяснять: – Он шел ко мне, как и другие, как и ты шел, яко к рабу Божию. Я, грешный Серафим, – так и думаю, что я грешный раб Божий, – что мне повелевает Господь, то я и передаю требующему полезного. Первое помышление, являющееся в душе моей, я считаю указанием Божиим и говорю, не зная, что у моего собеседника на душе, а только верую, что так мне указывает воля Божия для его пользы. А бывают случаи, когда мне выскажут какое-либо обстоятельство, и я, не поверив его воле Божией, подчиню своему разуму, думая, что это возможно, не прибегая к Богу, решив умом: в таких случаях всегда делаются ошибки» (9, с. 148–149). Епископ Леонид 10 , викарий Московской епархии, в 1849 году записал замечательный рассказ, слышанный им от некоего отца Феодора. Иеромонах Антоний рассказывал отцу Феодору, что когда он постригся в монахи, было у него пламенное желание того жития, образец которого встречал он в книгах отеческих, им прочитанных: ему хотелось, по примеру древних, начать с того, чтобы волю свою бросить в горн послушания, совершенно отречься от себя и предать волю свою в волю избранного старца. |
| Обязанности Горского с возложением на него ректорства значительно осложнились. Чтобы облегчить свое положение и сосредоточить все силы и внимание на новом служении, он оставил должность академического библиотекаря, которую занимал в течение 20 лет. Также Горский был вынужден отказаться от прямого участия в продолжавшемся описании синодальных рукописей, и был освобожден от этого официальным порядком. Между последними двумя событиями, назначением в ректоры и увольнением от описания рукописей, в жизни Горского произошло еще одно: митрополит Филарет сделал последнюю попытку склонить его к принятию монашества. В середине января 1863 года святитель поручил наместнику Троице-Сергиевой лавры архимандриту Антонию (Медведеву) переговорить с Горским о принятии им настоятельства в Московском Богоявленском монастыре со вступлением в монашество, сохранением должности ректора Академии и обещанием скорого возведения в сан епископа. От такого предложения Горский пришел в смущение, и вот какие мысли он оставил в специальной записке, написанной по этому поводу: «Нужно ли изменение звания для настоящего моего служения? Кажется, нет. Или хотят перевести на другое поприще действования? Но разве Академия мало открывает дела усердию? Разве неполезно для Церкви служение воспитателя высшего духовного училища? Разве Церковь не должна иметь в Академии для себя опору, пользуясь добросовестными трудами ученой опытности ее членов? Конечно, я не могу тем похвалиться, чтоб обещать доброго делателя на этом поприще служения. Но может быть что-нибудь и даст Бог совершить, когда поглубже войду в настоящее мое положение, поближе познакомлюсь с областию моей новой науки. Разве изменят мне силы? Чувствую уже, что за такие труды надлежало бы приниматься гораздо ранее моих настоящих лет» 302 . Но на этом испытания отца Александра не закончились. 7 февраля 1862 года в Москве за Божественной литургией протоиерей Горский сослужил митрополиту Филарету. Здесь он вновь услышал повторение того желания святителя относительно монашества, которое ему было высказано через архимандрита Антония в лавре. Желая знать на то волю Божью, отец Александр тут же помолился и раскрыл книгу Нового Завета. Ему открылось Евангелие от Марка: Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою. И взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не Меня принимает, но Пославшего Меня ( Мк. 9: 35–37 ). В этих словах Священного Писания Горский усмотрел о себе определение воли Божьей: «Не желать высшего положения в обществе, но быть последним из всех и слугой всех» 303 . Так окончательно был решен вопрос относительно принятия монашеского пострига и дальнейшего возвышения отца Александра. |
| Таким образом, с благословения и при поддержке святителя Филарета протоиерей Горский стал первым в истории русской Духовной школы ректором Академии из белого духовенства. Назначение ректором протоиерея Горского было воспринято в Академии и за ее стенами не без удивления, но с большим сочувствием. На личность отца Александра все возлагали большие надежды: думали, что он в Академии поднимет авторитет ректорской должности, поддержит кафедру богословия, будет добрым начальником для студентов, станет и на страже Православия, дав обществу и Церкви новых поборников христианства. После этого важного события в жизни протоиерея Горского произошло еще одно: митрополит Филарет сделал попытку склонить его к принятию монашества. В середине января 1863 года святитель поручил наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву) переговорить с Горским о принятии им настоятельства в Московском Богоявленском монастыре, со вступлением в монашество, сохранением должности ректора Академии и обещанием скорого возведения в сан епископа. От такого предложения Горский пришел в смущение, и вот какие мысли он оставил в специальной записке, написанной по этому поводу: «Нужно ли изменение звания для настоящего моего служения? Кажется, нет. Или хотят перевести на другое поприще действования? Но разве Академия мало открывает дела усердию? Разве неполезно для церкви служение воспитателя высшего духовного училища? Разве церковь не должна иметь в Академии для себя опору, пользуясь добросовестными трудами ученой опытности ее членов? Конечно, я не могу тем похвалиться, чтоб обещать доброго делателя на этом поприще служения. Но может быть что-нибудь и даст Бог совершить, когда поглубже войду в настоящее мое положение, поближе познакомлюсь с областию моей новой науки. Разве изменят мне силы? Чувствую уже, что за такие труды надлежало бы приниматься гораздо ранее моих настоящих лет» 51 . Но на этом испытания отца Александра не закончились. В Москве за Божественной Литургией 7 февраля 1862 года протоиерей Горский сослужил митрополиту Филарету. Здесь он вновь услышал повторение того желания святителя относительно монашества, которое ему было высказано через архимандрита Антония в Лавре. Желая знать на то волю Божью, отец Александр тут же помолился и раскрыл книгу Нового Завета. Ему открылось Евангелие от Марка: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою. И взяв дитя, поставил его посреди них и, обняв его, сказал им: кто примет одно из таких детей во имя Мое, тот принимает Меня; а кто Меня примет, тот не меня принимает, но Пославшего Меня» ( Мк.9:35–37 ). В этих словах Священного Писания Горский усмотрел о себе определение воли Божьей: «Не желать высшего положения в обществе, но быть последним из всех и слугой всех» 52 . |
| 25 октября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Что значит что вы мне желаете добра в пути? – Ничто не угрожает мне путем, кроме некоторых слухов, которых не почитаю основательными» (Письма преподобному Антонию. С. 279. 346). 26 октября. Резолюция на прошении вдовы дьячка о побуждении ее сына к оказанию пособия для замужества дочери: «Как второй сын недавно на месте, то, может быть, и не в состоянии оказать значительной помощи для брака сестры. Есть ли брак действительно устрояется, Попечительству выдать для сего десять рублей серебром в пособие, а в консисторию сообщить для побуждения и другаго брата оказать посильное пособие» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 82. 9756). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву) о хозяйственных делах Лавры (Письма преподобному Антонию. С. 279. 347). 27 октября. Резолюция на письме настоятеля Коломенского Троицкого Новоголутвина монастыря, сообщающего о дерзком поведении монастырского иеромонаха Ионы, удаленного от священнослужения: «Что Иона бранит меня, то я ему прощаю. Братии надо сказать, чтобы сим не смущались, что говорит, кажется, не столько Иона, сколько его болезнь. От священнослужения без важных причин удалять его не должно, а есть ли есть важныя причины или опасения, то надобно представлять обстоятельно» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 90. 9776). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Что не доставляют мне печатной проповеди? Неужели пошлют из Москвы в Лавру, чтобы из Лавры прислать ко мне в Москву? Или Вы думаете, что она улучшится от дороги, как портер от провоза по морю?» (Письма преподобному Антонию. С. 281. 348). 28 октября. Письмо А. Я. Булгакову: «...можно было рассмеяться, как папа морит бывшего униата холодом, не разочтя, что воссоединение произошло летом, или по уверенности, что в России можно замерзнуть и летом. Здесь клевета ознаменована местью глупого, а более хитрого злостию, усиливаясь поссорить с Россиею союзников, – но на Бога правды упование царя нашего имаше» (Письма о духовной жизни. 2008. С. 69). |
| 14 сентября. Резолюция на письме московского почетного гражданина с представлением двух билетов Сохранной казны: «Билеты препроводить в Одигитриевское общежитие, с тем чтобы для сохранности внесены были в церковную опись и хранимы были в ризнице; а по взятии и употреблении процентов поступаемо было согласно с волею благотворителей» (Резолюции. Т. 4. С. 259. 9581). 18 сентября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Мысль о ските 125 очень вожделенна, но требует немалого размышления. – Корбуха недовольно безмолвна, хотя и ограждена была. Вифания была бы безмолвнее, если бы не Семинария. Если шум тростника, как заметил некто из отцев, не благоприятствует безмолвию, не больше ли многое слышимое на Корбухе, и из посада, и от близлежащей дороги, особенно когда едут по ней после торга и винопития? – Желаю говорить о сем более лично» (Письма преподобному Антонию. С. 247. 303). 22 сентября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Не хощу Вас не ведети, Отец Наместник, что я вчера мнился быть выздоравливающим, а сегодня опять немоществую. И потому не знаю, могу ли путешествовать к Вам на праздник и, если заставлю влещи себя, не бесполезен ли буду. И дорожная карета моя не готова, а Ваша менее для меня удобна. Верно то, что Вам не должно ждать меня, потому что лучше прийти неожидаемому, нежели заставить ожидать себя напрасно. И если не возмогу, празднуйте в мире и испросите от Преподобного прощение и благословение моей немощи» (Письма преподобному Антонию. С. 248. 304) Письмо архимандриту Игнатию (Брянчанинову) : «Преподобнейший Отец Архимандрит! До того занимала меня мысль, что долго не отвечаю на два занимательныя письма Ваши, что на сих днях, во сне, кто-то мне сказал о Вашем приезде, и на вопрос: где Вам остановиться? – я ответствовал: у меня. Пока нет сего наяву, я доволен моим ответом во сне, который не без правды и в том отношении, что за сим получил я Ваше третье письмо Мысль переложить книгу Аввы Дорофея на язык более общеупотребительный, да поможет Вам Бог привести в действие, со вниманием, чтобы язык был и прост и точен» (БВ. 1912. Т. 4. 12. С. 686–687 2-я пагин.). |
| Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Меня встретило в Москве благословение обители Преподобного Отца нашего Сергия и Ваш вопрос о путешествии Государя Императора. Я писал Вам о сем из Петербурга. Официального о сем никакого ни извещения, ни поручения не имею, кроме Высочайшаго повеления, чтобы во время Высочайшаго путешествия мимо церквей в ночное время не было при них колокольного звона и духовенство из них не выходило. Сие и Вам надлежит наблюсти, и в посаде наблюсти велите, если бы Государь Император изволил проезжать ночью» (Письма преподобному Антонию. С. 237. 288). 9 мая. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Хотя полагаю, что ваше Преосвященство будете у меня сегодня по обычаю, однако присказую вам, что мне желательно иметь вас у себя часу в шестом пополудни» (Письма. 1887. С. 58). 10 мая. Резолюция на консисторском определении об отсылке священника в Екатерининскую пустынь на два месяца за неправильное засвидетельствование надписи на заемном письме: «Долговременное и всегда честное служение священника убеждает, что он не имел худаго намерения; а составленным в свое время реестром документов удостоверен был, что засвидетельствовать последний документ есть засвидетельствовать не ложное, но притом сделал неверность в месяце и числе подписи. Принимая сие в уважение и настоящую преклонность лет его, достаточно было бы, ддя очищения его поступка, положить ему в кафедральном монастыре при богослужении по 25 земных поклонов в течение 7 дней. Но по Всемилостивейшему манифесту простить его и обязать подпискою, чтобы впредь и в маловажных, по-видимому, обстоятельствах строго держался чистой истины, не уклоняясь от оной ни под каким видом» (Резолюции. Т. 4. С. 211–212. 9479). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Вследствие вновь полученного удостоверения, что во время Высочайшего путешествия по Ярославскому тракту Высочайшая воля, чтобы никаких встреч не было, должна быть исполнена во всей силе сего выражения, поручаю Вам, Отец Наместник, исполнить следующее: 1) Если Высочайшее путешествие мимо Лавры последует не в дневное время, то ни звону, ни выходу духовенства не быть. 2) Если оно будет днем, то не быть предварительному благовесту, а только звону во время самого проезда 3) По звону Лавры должен быть звон при всех церквях посада 4) Впрочем, иметь в Лавре внимание, не последует ли для нее Высочайшего повеления с пути, дабы в сем случае в точности исполнить Высочайшую волю» (Письма преподобному Антонию. С. 238. 289). |
| Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Вы еще не сказали мне, Отец Наместник, ответа о проповеди, которую я поручил Вам показать о. ректору Академии. Посылаю другую. Прочитайте Вы, и все, скажите мне, надобно ли ту и другую отдать в состав предполагаемого и начинающегося на сих днях издания, или лучше не отдавать» (Письма преподобному Антонию. С. 321. Письмо архиепископу Парфению (Черткову) : «Освящение мною церкви при пересыльном замке подлинно прибавило мне к прежней простуде новую и заставило меня просидеть январь в келлии. Решился же я на оное, уже полубольной, кажется, не от надежды на себя, а от стыда, что, более двадцати лет числясь членом тюремнаго комитета, в тюрьме не бывал, и потому совестно было не пойти и в сей случай, собственно относящийся к моей должности» (ПО. 1872. Кн. 2/3. 9. С. 47. 38). 1 апреля. Совершено отпевание графини Натальи Александровны Зубовой, дочери A. В. Суворова (ск. 30 марта) (MB. 1844. 42. С. 263). 2 апреля. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Флигель-адъютант Сергий Егорович Кушелев, путешествуя в Грузию, желает поклониться Преподобному Сергию, и притом быть в Лавре не совсем между незнакомыми. Примите его как знакомого и споспешествуйте, чтобы он принес молитву свою в мире, а также и древности Лавры покажите ему со вниманием. Его доброе расположение, надеюсь, сделает Вам приятным общение с ним» (Письма преподобному Антонию. С. 321. 416). 3 апреля. Резолюция на прошении крестьянина о венчании его дочери, возвратившейся из раскола в православие: «Присоединение из раскола к церкви, хотя бы то было и недавно, не составляет препятствия браку» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 94. 10152). Письмо M. М. Тучковой: «Радость земная проницается печалью, потому что душа сокровенно чувствует неудовлетворительность земнаго, и потребность лучшаго. Печаль о Господе проницается радостью, потому что душа предчувствует то, что сказано Апостолом: печаль яже по Бозе... спасение соделывает (Кор. 2. 7: 10 ). Да взыщем радости, в которой бы не скрывалось жало печали. Да не страшимся и печали, которая в радость будет ( Ин. 16: 20 )» (Письма к игумении Марии. С. 71. 55). |
| Провожаем Владыку в Америку. Почти полночь. Идет сильный дождь и довольно холодно. Сестры с Елеона и Гефсимании стоят у входа в архиерейскую келью и не расходятся, спешки нет. Все хотят получить прощальное благословение, хотя уже не раз прощались с Владыкой. Монах Филарет, тогда еще инок Зосима, новопостриженник архиепископа Антония, помогает выносить вещи. Я задаю себе вопрос: «Что собрало здесь у дверей этой кельи столько людей, таких разных по национальности, языку, складу, возрасту? Каким образом Владыка Антоний смог за такой короткий срок стать отцом для нас? Каждый из нас чувствовал, а иначе зачем бы мы стояли у кельи Владыки ночью, под дождем и в холоде, что мы любимы Владыкой, что он нас понял, согрел теплотой своего сердца. Каждому из нас он сказал теплое слово, подарил что-то на память. Мне тогда показалось, что он самый добрый из всех людей, которых повстречала в свои 20 лет. Как жалко, что я по неопытности полностью не воспользовалась наставлениями Владыки Антония, не поняла в полной мере всей высоты его духа, но я бесконечно благодарна Богу за те дни и часы, которые Владыка был с нами. «Владыка несомненно обладал даром прозорливости» П.М., Сан-Франциско Архиепископ Антоний часто посещал наш дом. Он любил вспоминать смешные истории из жизни. Иногда он нежно шутил над некоторыми матушками, которые излишне старались управлять своими мужьями-священниками. Однажды, после веселого ужина у нас, мне утром позвонил Владыка Антоний. Ему надо было срочно со мной поговорить. Поскольку я преподавала в школе весь день, я могла с Владыкой встретиться лишь во время обеденного перерыва. Поскольку тон голоса Владыки Антоний был таким строгим, я была очень обеспокоена, что я чем-то провинилась перед ним. Владыка Антоний сам пришел в школу и мы с ним прошли в пустое классное помещение. Он закрыл за нами дверь. Я испугалась. Владыка измученным взглядом посмотрел на меня и с сокрушением начал повторять: «Прости меня, дорогая, прости! Я всю ночь не мог спать думая о том, насколько ты могла быть огорчена нашими шуточными замечаниями о матушках. Мне надо было быть более чувствительным к тебе». Мне даже в голову не приходила мысль, что можно на Владыку обидеться и начала у него просить прощение за то, что заставила его переживать. Я была рада, что в классе из-за парт было очень мало места, иначе Владыка бы по своему обычаю, начал бы делать земной поклон. |
| Т. 4. С. 246. 9550). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «С великим утешением получил я благословение Нямецкой обители и благодарю посредника иеродиакона Макария. Напишите мне, что говорит Нямецкий старец 103 о молитве, и научите меня, хотя не рано О молитве по случаю скудости хлеба говорил я в Св. Синоде, и потребовали справки о распоряжении, какое сделано было в 1833 или 1834 году, но справка не предоставлена, и дело осталось до поста. О повсеместной молитве пред сеянием думаю предложить на сей год, а чтобы приняли сие и благодарение по жатве общим правилом навсегда, сомневаюсь. Возразят, что сего не было прежде» (Письма преподобному Антонию. С. 231. 283). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Внимая себе, не без внимания должны мы взирать на многие окрест скорби от скудости и другие по праведным судьбам посещения Божии. Они должны побуждать иных к терпению, иных к исправлению, иных к благотворению, а посвятивших себя Богу наипаче к усугублению молитв о наших гресех и о людских неведениях. Сего ради, ныне наипаче, братия, убеждаюсь я предложить благому усердию вашему то, что и в другое время было бы приличным и даже должным для обители нашей, – учредить в воскресные дни соборное молебное пение ко Пресвятей Троице и Преподобному Отцу нашему Сергию Если сия мысль встретится с вашим не только послушанием, но и, что еще лучше, с добровольным усердием, то да будет жертва сия благоприятна пред Богом, молитвами Угодника Его» (Письма преподобному Антонию. С. 232–233. 284). 8 февраля. Резолюция на прошении священника и старосты о разрешении им в церковной трапезной устроить теплый придел и иконостас: «Рисунок, мною подписанный, лучше другого. Но над иконостасом лучше бы поставить крест, хотя в малом виде. Вообще в исполнении поступать осмотрительно, чтобы устроение согласно было с приличием и удобством. Например, северная дверь на рисунке узка; и если нельзя сделать шире, то лучше на ея место поставить образ, а ее устроить с северного бока придела» (Резолюции. Т. 4. С. 195. 9446). |
| 6 декабря. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Вчера и сегодня мы были свидетелями важных и радостных событий Августейшего Дома: вчера миропомазания высоконареченной невесты Государя Наследника Цесаревича, а сегодня обручения Их Высочеств. Благоверная Княжна произнесла исповедание веры с величественной скромностию и благоговением и таким чистым словом, какого нельзя было ожидать от ее недавнего знакомства с Россиею. Нынешний праздник исполнен был тихосветлой радости. Принесите Господу молитву благодарения и надежды» (Письма преподобному Антонию. С. 226. 278). Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Чтобы к житию о. Серафима припечатать бывшее исследование о его житии, о сем нельзя думать. Я думал было предположить, что-бы напечатать вместо предисловия донесение Преосвяшенного Тамбовского, но и сие сделать не оказалось возможным; владыка Новогородский 95 опять восстал с своими недоумениями о чудесных событиях, а митрополит Иона жаловался, что Преосвященный Тамбовский не назвал по имени свидетелей и даже сказал, что больше было свидетелей противного мнения и что Преосвященный утаил сие. Видно, согрешил Саровский игумен, написал к митрополиту Ионе свои несветлые помыслы» (Письма преподобному Антонию. С. 226–227. 279). Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Вчера высоконареченная невеста государя наследника цесаревича прияла святое миропомазание и соделалась дщерию восточной церкви; а сегодня совершилось их обручение. Вчерашнее торжество было умилительно; нынешнее светло обильным, и весьма мирным, светом радости. Благоверная государыня Мария Александровна произнесла исповедание веры с величественною скромностию, таким светлым, чистым, чуждым иноземнаго звука, словом, какого нельзя было ожидать от ея недавняго знакомства с Россиею. Как будто жемчуг падал с ея уст на книгу, которую она имела в руках. Все августейшие здравы и зело возлюбленны Не писал к вам скорее потому между прочим, что с неделю не без труда борюсь с простудою, по случаю внезапно сильных морозов, которые, впрочем, ныне уже кончились» (Письма. 1887. С. 52). |
|
|
