| Собираясь помещать свой «Новый опыт исторического словаря» в «Друге Просвещения», Болховитинов писал графу: «Я намерен и вас вовлечь в сие сотрудничество, потому что, признаюсь, без помощи вашей не могу обойтись, а в чем именно, о том буду предлагать вам вопросы» (стр. 108–109: письмо от 80 ноября 1804 г.; ср. стр. 129 и 137, письма от 4 ноября 1805 г. 512 и 31 октября 1806 г.). «Кого заметите пропущенным, прошу уведомить меня... Вы живете в большем свете и вам легко дополнять незнание мое. А притом Москва есть столица литературы русской» (стр. 109, письмо от 4 декабря 1804 г.). В следующем письме Евгений «предлагает» Хвостову «помогать ему (Евгению) целыми статьями» (7 января 1805 г., стр. 110). Хвостов, действительно, помогал преосвященному труженику, отвечая на разные его «вопросы»; но если судить только на основании их опубликованной переписки, вопросы и ответы касались исключительно светских писателей. Что же касается писателей духовного чина, то в данном случае дело ограничивалось поправкою рукою графа тех ошибок и пробелов, какие замечал в Словаре или сам он (о чем и доносил всегда автору, дожидаясь его разрешения на поправку), или же преосв. Евгений. Так, в рукописи последнего, отосланной в редакцию, был помещен в число писателей Антоний Зибелин, a Анастасий назван Братановичем и Братановским. Хвостов, не известно на каком основании, не признал первого писателем и в этом смысле доносил о нем Евгению. Евгений, судя по его ответному письму от 23 января 1805 г. (стр. 110), стоял за Антония, «отдавая» в тоже время «все на волю» графа, который и исключил Зыбелина из цеха писателей, не попавшего, таким образом, ни в одно издание Словаря и угодившего уже только на страницы Филаретовского «Обзора» (т. II, стр. 377, по изд. 1884 г.). Касательно Братановского наш автор писал в тоже время: «Я не знал, что справедлив и потому ошибся. Прошу поправить» (ib). Хвостов, разумеется, поправил. По его же просьбе и указанию, последний исправлял и дополнял биографию м. Амвросия Подобедова , «между разговором (с которым) Евгений узнал нечто поправить в статье о нем (своего) Словаря» (стр. |
| Brunsviga, 1882. T. 25. P. XVII. (CR; 53)). В XVII в. Б. Спиноза приписывал составление книги свящ. Ездре ( Spinoza B., de. Tractatus theologico-politicus. Hamburg, 1670. P. 164). В XVIII-XIX вв. с возникновением и развитием теории источников Ж. Астрюком и Ю. Велльгаузеном большая часть ученых отрицала подлинность авторства книги. Тем не менее существовали защитники традиц. взгляда среди католич. ученых ( Wog ue L. Histoire de la Bible et de l " exégèse biblique jusqu " à nos jours. P., 1881; Keil C. F. Commentar über das Buch Josua. Erlangen, 1874). Большая часть российских библеистов XIX - нач. XX в. придерживались традиц. взгляда на происхождение И. Н. к., но можно выделить 3 основные позиции по вопросу авторства: признание аутентичности всей книги целиком (еп. Михаил (Лузин), А. А. Олесницкий , см., напр.: Юнгеров П. А. Частное историко-крит. введение в Свящ. Ветхозаветные книги. Каз., 1907. Вып. 2: Пророческие и неканонические книги. С. 73; и др.); выделение в ней нескольких мест, добавленных после смерти Иисуса Навина (прот. М. Херасков; см., напр.: Владимирский П., прот. Опыт краткого толкования на кн. Иисуса Навина, Судей, Руфь и на 12 начальных гл. 1-й кн. Царств. СПб., 1884. С. 1-2); обоснование более позднего авторства, напр., приписывание его прор. Самуилу или кому-то из его учеников (митр. Амвросий (Подобедов), Ф. Г. Елеонский ). В Нав 24. 26 запись божественных постановлений в книгу закона Господа, несомненно, атрибутирована Иисусу Навину, но в Нав 5. 1 (по MT) писатель говорит о «нашем переходе» (евр. ) через Иордан. Местоимение «нам» в Нав 5. 6 может указывать на следы иного, нежели Иисус Навин, автора книги. Частое повторение утверждения, что к.-л. ситуация продолжается «до сего дня» (Нав 4. 9; 5. 9; 6. 24), усиливает впечатление, что большинство материалов книги были записаны позже описываемых событий. Разнообразие лит. элементов, составивших ее содержание, показывает, что оно не было результатом труда одного автора, но скорее указывает на множество составителей. |
| Приходское духовенство пополнялось в основном выпускниками не академий, а семинарий. Однако некоторые положения синодального указа 1798 г. уже предвосхищали реформу 1808–1814 гг., которая коренным образом изменила всю систему образования в духовных учебных заведениях. § 20. Духовное образование от школьной реформы 1808–1814 гг. до 1867 г. а) В XIX в. в области духовного образования был проведен целый ряд реформ, имевших наряду с положительными и отрицательные последствия. Последние объясняются отчасти тем, что изначально каждая отдельная реформа не столько имела в виду усовершенствование духовного образования, сколько являлась отражением господствовавших в данный момент политических воззрений, так что потребности духовной школы учитывались далеко не в достаточной мере. Реформы никогда не исходили от Святейшего Синода, он только проводил их, действуя под давлением преобладавшего политического направления или государственной власти, представленной в лице обер–прокурора. Евгений окончил Воронежскую семинарию, а затем Московскую Академию, одновременно посещая лекции в университете; он отличался знанием французской литературы, поддерживал тесные связи с кружком Новикова. Будучи Новгородским викарным епископом, он имел возможность обсуждать проблемы духовного образования с Амвросием Подобедовым, митрополитом Новгородским и Петербургским, живо интересовавшимся вопросами педагогики . Итогом этих бесед явилось составленное епископом Евгением по поручению митрополита «Предначертание» реформы, в котором в общих чертах рассматривались наиболее принципиальные ее моменты; оно стало первым шагом в подготовке реформы . Евгений ратовал за сокращение роли латыни, в том числе в преподавании философии и богословия, а также за придание академическому образованию более научного, нежели дидактического характера. Академии должны были, подобно университетам, стать центрами духовных учебных округов и приобрести полномочия по надзору за духовными школами высшей и низшей ступени, а также в области духовной цензуры. |
| Евгений был и остался вполне человеком предыдущего века. По личным вкусам это был человек мирской. Он и не скрывал, что монашество принял ради служебного движения, и постриг свой описывал (правда, в дружеских письмах) с какой-то неопрятной развязностью («монахи, как пауки, опутали меня в черную рясу, мантию и клобук»)… Евгений учился в свое время в Москве, был отчасти связан тогда и с «Дружеским обществом», — во всяком случае, лекции Штадена он предпочитал урокам Академии. Богословием и тогда он мало интересовался, — его предмет была история. В истории он оставался тоже только собирателем, — «ум регистратурный», по отзыву Иннокентия Борисова; «статистик истории», назвал его Погодин; «в Евгении сколько изумляет собою обширность сведений, столько же поражает бездействие размышляющей силы», замечает Филарет Черниговский… Евгений не был силен даже в критике. Он не пошел дальше любознательности, — он был антиквар и библиограф. И в этих областях у него много бесспорных заслуг, но не в истории богословия. Не случайно впоследствии Евгений оказался в рядах ревнителей «обратного хода». Богословия он не любил и богословских интересов у студентов Киевской академии, в бытность там митрополитом, не поощрял. Он считал более надежным отвлечь лучшие силы в архивную работу и в библиографию. В свое время он увлекался новой литературой, читал Шефтсбери, [ 44 ] Дидро и Даламбера, Руссо, любил Расина и Вольтеровы трагедии, любил трогательные романы и чувствительные повести, сам переводил Попа. Но к философии всегда относился с враждебной сдержанностью… Понятно, что он не мог быть достаточно подвижен и изобретателен в своих преобразовательных «предначертаниях». В дальнейшей работе по переустройству школьного дела Евгений уже не участвовал… В 1807-м году, ноября 29, был образован, по Высочайшему повелению, особый «Комитета о усовершении духовных училищ». В него вошли митр. Амвросий (Подобедов), епископ Феофилакт (тогда Калужский), князь А. Н. Голицын, Сперанский, и два протоиерея, государев духовник и военный обер-священник. Решающую и руководящую роль в этом Комитете сыграл именно Сперанский… |
| Евгений был и остался вполне человеком предыдущего века. По личным вкусам это был человек мирской. Он и не скрывал, что монашество принял ради служебного движения, и постриг свой описывал (правда, в дружеских письмах) с какой-то неопрятной развязностью (“монахи, как пауки, опутали меня в черную рясу, мантию и клобук”)... Евгений учился в свое время в Москве, был отчасти связан тогда и с “Дружеским обществом,” — во всяком случае, лекции Штадена он предпочитал урокам Академии. Богословием и тогда он мало интересовался, — его предмет была история. В истории он оставался тоже только собирателем, — “ум регистратурный,” по отзыву Иннокентия Борисова; “статистик истории,” назвал его Погодин; “в Евгении сколько изумляет собою обширность сведений, столько же поражает бездействие размышляющей силы,” замечает Филарет Черниговский... Евгений не был силен даже в критике. Он не пошел дальше любознательности, — он был антиквар и библиограф. И в этих областях у него много бесспорных заслуг, но не в истории богословия. Не случайно впоследствии Евгений оказался в рядах ревнителей “обратного хода.” Богословия он не любил и богословских интересов у студентов Киевской академии, в бытность там митрополитом, не поощрял. Он считал более надежным отвлечь лучшие силы в архивную работу и в библиографию. В свое время он увлекался новой литературой, читал Шефтсбери, Дидро и Даламбера, Руссо, любил Расина и Вольтеровы трагедии, любил трогательные романы и чувствительные повести, сам переводил Попа. Но к философии всегда относился с враждебной сдержанностью... Понятно, что он не мог быть достаточно подвижен и изобретателен в своих преобразовательных “предначертаниях.” В дальнейшей работе по переустройству школьного дела Евгений уже не участвовал... В 1807-м году, ноября 29, был образован, по Высочайшему повелению, особый “Комитета о усовершении духовных училищ.” В него вошли митр. Амвросий (Подобедов), епископ Феофилакт (тогда Калужский), князь А. Н. Голицын, Сперанский, и два протоиерея, государев духовник и военный обер-священник. Решающую и руководящую роль в этом Комитете сыграл именно Сперанский... |
| Но, как известно, Павел I остался непреклонным и, не слушая никаких возражений, сам надел на своего учителя орден Андрея Первозванного. Московский митрополит также не изменил отношения к этой проблеме. Уже в 1797 г. он подписал одно из писем к Амвросию (Подобедову) следующим образом: «Истинно не всадник (кавалер), а недостойный епископ христианский» 80 . Приведенный случай свидетельствует о том, что, несмотря на приближенность и дружеские отношения и с Екатериной II, и с Павлом I, митрополит Платон, в случаях, когда их намерения не совпадали с его позицией православного епископа, оставался непоколебимым. Это, на мой взгляд, послужило одной из главных причин охлаждения отношений Платона как с Екатериной II (к концу ее царствования), так и с Павлом I. Бесспорно, что митрополит Платон был неординарной личностью. Эрудированность и знание иностранных языков выгодно отличали его не только в церковной, но и в светской среде. При этом его трудам присущи также некоторые недостатки. Так, например, отмечая положительные черты катехизисов и проповедей Платона (ясность, доступность изложения, неоторванность от жизни), Г.В. Флоровский указывал на их «недостаточную содержательность» и слабость догматического богословия митрополита Платона в целом 81 . Написанный Платоном первый учебник по русской церковной истории еще при жизни автора получил не только положительные, но и отрицательные отзывы 82 . Однако в предисловии к своему труду Платон предупреждал: «Я о сем моем сочинении не велемудрствую и не почитаю оное в своем роде совершенным... но, по крайней мере, по неимению доселе никакой церковной российской истории, послужит она в духовных училищах к некоторой пользе, хотя на время» 83 . Находясь вблизи царственных особ, Платон, при всем своем авторитете, практически не имел влияния не только на политические, но и на церковные дела. С 1782 г. он не принимал участия в заседаниях Святейшего Синода по причине того, что не мог смириться с неограниченными полномочиями обер-прокуроров и пассивным поведением своих собратьев епископов. Будучи вынужденным подписывать документы, не отвечавшие его взглядам на ту или иную проблему, Платон «к сему знаменитому месту (т.е. к Синоду. – А.Г.) ощутил в себе чувствительное прохлаждение: так, что уже искал случая, как бы от него избавиться» 84 . |
| Святитель Иннокентий почил 31 марта 1879 г. в Великую субботу и погребен в Свято-Духовском храме Троице-Сергиевой лавры. За пределами России в 19 в. продолжала действовать Православная духовная миссия в Пекине. В основном Миссия занималась окормлением русских поселенцев в Китае. Кроме того, она являлась связующим звеном в отношениях между двумя великими государствами. В начале 19 столетия Миссию возглавлял выдающийся ученый-синолог, имя которого вошло в мировую науку, архимандрит Иакинф (Бичурин). Он 13 лет провел в Китае, собрав там обширный материал по языкам, истории, этнографии, религиоведению и географии Китая, Монголии и Тибета. В России опубликованы его многочисленные труды, доставившие ему звание академика. Он умер в 1853 г. По трактату 1858 г. китайское правительство предоставило Миссии полную свободу действий и обязалось не преследовать своих подданных за принятие христианства. Это позволило русским миссионерам проповедовать среди китайцев с большим, чем прежде, успехом. В начале 60-х гг. для Пекинской миссии была составлена новая инструкция и утверждены новые штаты. По этим штатам Миссия состояла из начальника в сане архимандрита, трех иеромонахов, священника, катехизатора и трех учителей. Члены Миссии отправлялись в Китай на бессрочное служение. Им запрещалось участвовать в политической жизни Китая и прибегать к интригам, хитрости и насилию по отношении к местному населению. В конце столетия Миссия располагала двумя училищами, в которых занималось более 50 учащихся. Много внимания Миссия уделяла переводческим трудам и изданию богослужебных и духовных книг не только на китайском, но и на японском, корейском и маньчжурском языках. 9. Духовное образование В начале 19 столетия вслед за реформой системы светского образования встал вопрос о преобразовании духовной школы. Епископу Евгению (Болховитинову) было поручено составить «предначертание» реформы. Разработанный им план поступил на рассмотрение Временного комитета, в который вошли митрополит Петербургский Амвросий (Подобедов) , архиепископ Калужский Феофилакт (Русанов) , протопресвитер С. Краснопевков, обер-священник Н. Державин, обер-прокурор А. Н. Голицын и статс-секретарь М. М. Сперанский. В 1808 г. комитет завершил труды над составлением плана кардинальной перестройки духовной школы. |
| Воскресения день ныне мы торжествуем, Слушатели Христоименитии! победная днесь воспеваем! Пасху празднуем! Сколько причин к радости и восхищению? Но да познаем таинственную празднования сего силу; да обратим не телесные, но душевные взоры наши на светлость торжества сего; да торжествуем Пасху не обрядную токмо, но таинственную. Ибо воскресение празднуем мы не одного токмо нашего Спасителя, но и воскресение наше, и не воскресение токмо плоти нашея, но и духа. Победу торжествуем над многими вместе врагами, но не такую, какую торжествовал Авраам вдруг над четырьмя земными Царями (Быт. гл. 14); но победу над поднебесным духом злобы диаволом, над адом, над смертию и самым миром. Пасху празднуем не Израильскую, о прехождении чрез Чермное море и избавлении от работы Египетския; но Пасху Христову, о преведении нас от смерти к жизни, от земли к небеси, и о избавлении нас от работы греховной, от уз смертных, от темницы преисподней, от тирана не Египетского, но от фараона духовного, иже лежит уже ныне связан узами вечными, до дне судного блюдомый ( 2Петр. 2, 4 ). По сему вся светлость торжества настоящего, все удовольствие днешния радости ощутительны могут быть не плотяным людям, не сынам века сего, но людям просвещенным Духом Божиим и отрожденным благодатию. Отрожденным, говорю, благодатию: ибо кто не отрожден оною в веру и упование будущего, и кому законом действующим в нем есть еще плоть и кровь, тот хотя и готовится наслаждаться празднественным днем сим, но наслаждаться будет токмо в греховных увеселениях, в страстех и похотех мира сего; и потому не может достойно с верными соусладиться, и не может даже быти причастник истинные радости. Недостойны бо страсти века сего хотящей славе явитися в нас ( Рим. 8, 18 ), говорит Св. Апостол; кое причастие тме ко свету? кое общение Христу с Велиаром ( 2Кор. 6, 14–15 )? Один токмо Христианин, присвоенное благодатию чадо Божие, он един в совести своей возчувствует цену безприкладного настоящего утешения. Ибо, тогда как сынове сего века празднеством будут почитать разсеянность, он посвятит дни сего веселия размышлению, на какой конец человек первоначально создан; какия он при создании получил дарования, отличия и славу; какое из оных с крайнею своею неблагодарностию сделал он злоупотребление; коль строгому за то подпал Божию правосудию, и сколь в бедственное и пагубное низвергся он состояние. От сих-то прискорбных размышлений прейдет он в восхищение, обретая в страдании, смерти и воскресении Спасителя своего безприкладное к себе милосердие и всеблагое промышление о искуплении и спасении своем. |
| Что сия история есть истина, сего никто имеющий здравой рассудок опровергать не отважится; потому что 1) свирепейшие благочестия христианского враги и иудеи, которые с неизглаголанною ревностно хранили предания своих предков, также и все язычники, жившие в первые по Рождестве Христове столетия, свидетельствуют, что Иисус жил во время Тиверия римского императора и многие творил чудеса, проповедовал Свое учение во Иудеи, имел много у Себя учеников, сказывал о Себе, что Он есть Мессия, и Понтийским Пилатом, которой тогда был во Иудеи воеводою, пригвожден ко кресту, и таким образом лишен жизни. 2) Сии книги написаны и обнародованы еще при жизни тех людей, во времена которых сия в оных книгах повествуемая история происходила самым делом, и никто не засвидетельствовал оную быть ложную. 3) Сия история написана от толь достовернейших свидетелей, которые повествуемых собою дел или сами были очевидными свидетелями, или слышали от самовидцев и таких достоверных мужей, о которых нельзя никак подумать, чтобы они хотели других обмануть; ибо они ни чести, ни благополучия в настоящей, ни возмездия в будущей жизни от лжи ожидать не могли. 4) Сия история написана от различных и по разным местам живших писателей; однако ж при всем том ни которой из них другому не противоречит, но точно между собою согласны, и что один повествует, то ж самое и другой предлагает. 5) Апостолы и другие мужи сию историю во Иудеи и по всему земному кругу всенародно проповедовали, и по всем обстоятельствам видно, что ими предлагаемое учение есть истинно; потому что они не для корыстолюбия и славы учили ( 1Кор.9:14,15,18 . 1Фес.2:5–8 ), на пищу и другие для жизни потребности своими руками снискивали ( 1Фес.2:9 ), а притом глад и жажду, мраз и наготу ( 2Кор.11:27 ), презрение и бесславие ( 1Кор.4:12,13 ), мучения и темницы ( 2Кор.6:5 ; Деян.12:3 ), узы ( Еф.4:1 ), раны ( Деян.5:40 ; 2Кор.11:25 ), и смерть насильную ( Деян.7:58; 12:2 ; 2Тим.4:6 ), претерпевали за проповедание евангельского учения. 6) Бесчисленное множество всякого возраста, пола и состояния добродетельных и беспорочных людей верили сей истории, и за истину, в ней предлагаемую, с непоколебимостью духа терпели жесточайшие мучения и самую смерть. История та непременно истина, которую никто опровергнуть не может, разве несомненным истинам и на здравом рассудке основанным противоречить захочет: а в сих книгах, как из преждереченных явствует, таковая предлагается история. |
| VI. Божественное оных книг начало, и оттуда проистекающая истина учения, в сих книгах преподаемая Как история, в сих книгах повествуемая, есть истинная, так и учение, в них преподаемое, начало свое имеет от Бога, и для того есть истинно. Ибо, 1) все те Божественного откровения сияют в ней характеры, которые в 1 части, § 1, 3, исчислены. 2) Сам Христос свидетельствовал, что Его учение есть от Бога ( Ин.12:49 ), и что Он сказал истинное, в том нет никакого сомнения; ибо в подтверждение сего Он премногие и превеликие творил чудеса, и предвещал будущее ( Мф.23:38, 24:2 ). Но кто не знает, что только одному Богу свойственно есть предвещать будущее и творить чудеса? А притом Христос, умерши, в третий день паки воскрес, и Свое восстание прежде еще Своей смерти представлял в знак и доказательство того, что Его учение есть Божественное ( Мф.16:1 –4). – 3) Писавшие мужи оные книги представляли свидетельства, что они все, что написали, прияли от Бога ( Деян.15:28 ; Рим.15:18,19 ; 1Кор.11:23 ; 1Фес.2:13 ; Иоан.14:26; 16:13 ). Снеси также – 4) Бесчисленное также множество всякого возраста и состояния людей за то, что те учение признавали за Божественное, уверены будучи таинственно Святым Духом, жесточайшие мучения и смерть с охотным духом претерпели. 5) Вышеестественную имеет оно силу просвещать слепых, и мертвых духовно воскрешать, и проч. ( Иоан.6:63 –68; 1Петр.1:23 ; 1Кор.1; 2 . Рим.1:16 ). VII. Богодухновенность книг Нового Завета Что сии книги написаны непосредственным Божиим вдохновением, о том всякому известно. Ибо, 1) в праздник оной Пятидесятницы Богодохновение на апостолов излиялося; и хотя Марка и Луку к числу апостолов оных причитать не надобно, однако и их обоих история засвидетельствована мужами богодухновенными, что есть истина и богодухновенная; Маркова засвидетельствована Петром, а Луки Павлом, и потому-то некоторые из древних Евангелие Марково Петровым, а Евангелие Луки Евангелием Павловым называли. Тертуллиан книг. 4, гл. 5 против Маркиона, и Иероним в каталоге о Церк. |
|
|
