| Радуйся, ублажаемый Леонтие, из Скифии в Царьград пришедый и тамо нетленными мощами почивающий. Радуйтеся, святии чудотворцы Косьмо и Дамиане в ущелиях Таврии пребывавшии. Радуйтеся, у Господа источник воды целебныя испросившии. Радуйтеся, яко и обитель на месте сем милостию Божиею устроишася. Радуйся, пустыннолюбче Николае, игумене Студийский, седмь лет в Таврии пребывый в изгнании. Радуйся, Богородице Преблагословенная, чудотворною иконою Евангелистом Лукой написанною, от Константинополя в Киев несенную, освятившая землю Таврическую и Владимирскою затем наименованною. Радуйтеся, светильницы Церкви нашея, вси святии в земли Тавричестей просиявшии! Кондак 8 Странное для мира сего житие ваше видяще, преподобнии отцы и отшельники, в горах и удолиях Тавриды яко крины процветшия? устранимся и мы того сует и ум на небеса преложше, вкупе с вами воспоем Творцу всяческих: Аллилуиа! Икос 8 «Весь мир ихже не бе достоин — вещающу апостолу Павлу — в пустынях скитающеся и в горах, в вертепах и в пропастех земных», вы убо всеблаженнии отцы и матери, стезею постническаго жития, непрестанною молитвою и добропобедными подвигами Господу благоугодили и Всесвятое имя Его в Тавричестем крае прославили. Тем же ублажающе труды и подвиги ваша согласно воспеваем вам: Радуйся, ангелоподобный Иосифе Песнописче, в Херсонес на единонадесять лет сосланный за иконопочитание. Радуйся, преподобне Феодоре Студите , такожде пребывый в Тавриду и в дебрях ея обитавый. Радуйся, и нам оставивый свое благословение — источник воды в скиту и ныне преизливающийся. Радуйся, достоблаженне отче Лампаде отшельниче, Таврию молитвами освятивый. Радуйся, неизвестный Инкерманский чудотворче, Богом прославленный и паствою доселе любимый. Радуйся, преподобномученице Параскево, молитвенным подвигом и мученичеством край наш освятившая. Радуйся, яко обитель Топловскую о имени твоем основанную, благословляющая и силу чудотворений зде являющая. Радуйся, славно превознесенная Царице Небесная, чрез икону Бахчисарайскую всех нас благословляющая. |
| Получив благословение от настоятеля, вступающий в монастырь творит метание братии и просит их молитв, дабы, по молитвам братии, Господь даровал ему добродетель послушания. В ответ на такую просьбу, братия отвечает: «Да дает тебе Господь послушание при исполнении всякого доброго дела и да сопричтет он тебя к монастырскому братству» 693 ! О возложении каких либо монашеских одежд на брата, принимаемого в монастырь в таком порядке, Типик монастыря τν λου Βωμν не сообщает. Это показывает, что если в названном монастыре новоначальные иноки и носили рясу с камилавкою, то возложение этих монашеских одежд не сопровождалось особым церковным богословением. В этом последнем отношении опять таки весьма интересен Τξις ρχαρου, ρχομνου π το κσμου в названном Евхологии XIII века 100. Здесь определенно указано, что, по принятии благословения от игумена на вступление в монастырь, брат облекается в рясу вне храма: τθεται τ σα ξω τς κκλησας. Типик монастыря τν λου Βωμν дает, вообще говоря, ясные предписания относительно порядка приема в монастырь новоначальных иноков. При помощи названного Типика (особенно – в соединении с Евхологием 100), можно восстановить древнейшую практику приема новоначальных и в Студийском монастыре, о чем в известном Начертании студийского устава сообщаются сведения довольно краткие. Эти последние сводятся к тому, что, – как говорит Начертание, – игумен предлагает предварительные наставления брату, а потом, после особого поучения, вводит его и причисляет к своей пастве (π κατηχσεως εσγει ατν κα συναριθμε τ αυτο πομνη); вступающий в монастырь творит метания братиям, а те молятся за него 694 . Проф. А. П. Доброклонский , в вышеназванном труде о преп. Феодоре Студите , совершенно правильно отмечает, что в тексте Начертания нет упоминания ни о пострижении, ни об облачении в какие-либо монашеские одежды, но почему то называет изложенный в Начертании обряд приема новоначальных в Студийский монастырь первоначальной схимой – просхимой 695 . – Просхима принадлежит уже к чинам пострижения в монашество, а не есть обряд при приеме в монастырь новоначальных. Если бы действительно такова была по составу своему просхима, каким представляется обряд приема в Типике монастыря τν λου Βωμν в Евхологии 100 и в Начертании студийского устава, то преп. Феодоту Студиту нечего было бы так горячо восставать против возникшего по византийским монастырям обычая предварять схиму великую схимою малою или первою (просхимой). |
| При этом Псалтирь обыкновенно была самой любимой книгой для чтения, своего рода хрестоматией. В предисловии к славянской грамматике Мелетия Смотрицкого, отчасти переделанной и изданной в Москве в 1648 году, говорится о многих из пастырей и учителей Греческой церкви, которые, в своей юности, сами учились подобным образом, а затем так же учили и других. При этом обыкновенно высказывается, что тот или другой из них, после обучения «грамоте» или иногда и «грамматики», «первее убо Божественные Писания наша навыче» (л. 12; срав. 2, 3 и др.). А о Николае Студите и прямо говорится, что «по научении Псалтыри пустиша его родителя в Константин град» (л. 13 об.), подобно тому, как это случилось с одним из первоучителей славянских – св. Кириллом. Таким же образом в IX веке научены были и потом учили сами чествуемые ныне святые, родившиеся, учившиеся и по началу долго действовавшие в Греции. Родившись в Солуни или Фессалониках в Македонии, населенной тогда, как и теперь, более славянами, нежели греками, и происходя от благочестивых и знатных родителей, они научены были всему, чему возможно было в то время научиться, при совершенном отсутствии высших школ государственных и при господствовавшем повсюду обучении частном. При сем о Кирилле (в мире Константине) говорится, что он довершал свое образование в Константинополе при дворе Императорском вместе с императором Михаилом под руководством знаменитаго Фотия, бывшего потом патриархом Константинопольским. Между прочим, св. братья изучили «грамотикию»; кроме того «прилежааху святих книг» и творений отеческих, из коих св. Кирилл особенно любил творения св. Григория Богослова 4 . «Более же учения» они являли «на себе тихый образ» 5 . Быв, таким образом, просвещены сами, и видя, как много на их родине, – в Солуне и Македонии – остается славян, которых еще не коснулся, а по некоторым причинам и не мог коснуться свет такого же просвещения, они горели желанием и их сделать причастниками этого духовного света. Но как было исполнить это благое желание? Славяне не имели письмен или азбуки. |
| Поддержание тесной связи с духовником Поэтому очень хорошо, чтобы духовник был поблизости. Конечно, лучше всего, когда он находится близко территориально, то есть чтобы мы могли ходить к нему, поддерживать с ним личные отношения, но сегодня это можно сделать и с помощью различных технологических средств. И всё же, подчеркну это еще раз, лучше всего общаться лицом к лицу. Если же это невозможно по причине времени, пандемии, дальности расстояния, будет очень хорошо общаться современными способами. В любом случае очень важно стараться, чтобы контакт с духовником не становился редким. Святые отцы и исповедь Вы должны знать, что многие святые – святой Иоанн Лествичник, святой Паисий Величковский, не говоря уже о Феодоре Студите (и такова традиция святых отцов даже доныне, до святого Иосифа Исихаста) – говорили о необходимости ежедневной исповеди. И в монастырях, этой элитной духовной среде, исповедовались каждый день. Святой Афанасий Афонский, почитаемый как патриарх Святой Горы, не обладал выдающимся богословским образованием, не оставил после себя сочинений и при жизни не совершил обилие необычайных чудес. Но что отличало святого Афанасия Афонского (по этой причине он и именуется патриархом Святой Горы), так это, во-первых, то, что он служил личным примером для монахов, всегда находился среди учеников, и, во-вторых, то, что он исповедовал всех каждый день. Благодатная сила и институциональная сила духовника И при всем том, что он был простым монахом, то есть обладал только благодатной силой, у него не было и институциональной власти, поскольку он не был священником, он не позволял, чтобы монахи открывали свои помыслы кому-либо еще, кроме него самого. Конечно, этого не практикуют в миру, но в монашеской среде такое встречается. И святой Иосиф Исихаст тоже не был священником, он был простым монахом, но в силу своих духовных дарований он выслушивал помыслы других и поправлял их каждый день. Если в случае святого Иосифа Исихаста это было относительно легко, поскольку у него было всего несколько учеников, то в случае со святым Афанасием речь шла о 120–150-ти монахах. И чтобы выслушать каждого каждый день, надо было обладать феноменальной подготовкой, колоссальной и со стороны святого, и со стороны учеников, которые, привыкнув исповедоваться каждый день, говорили кратко, по существу: так, так, так и так. |
| Можно задать вопрос: насколько эти эпизоды соответствуют тому, что нам известно о Студите? Помимо сходства в употреблении стандартных сравнений (а именно, плоти с поленом), нет больше никаких прямых аналогий; нет, в частности, и указаний на то, чтобы Студит ходил нагим по улицам или входил в женскую баню. Кроме того, ни Симеон, ни Никита не называют Студита термином σλος (юродивый). Сравнивая жизнь Студита с житиями известных юродивых, мы видим существенные различия: Студит был общежительным монахом, а те чаще жили в городах среди мирян; его почитали в монастыре и в городе как старца, к тем же и монахи и миряне относились с пренебрежением. Неизвестно ни одного случая, когда юродивый был бы старцем в полном смысле слова – духовником мирян. Нам представляется, что существует совершенно тривиальное объяснение приведенного текста из 15-го Гимна Симеона: Студит просто иногда посещал баню, будь то в монастыре или в городе, и уж конечно, не женскую, а мужскую. Как констатирует К.Манго, «представители византийского клира посещали бани столь же регулярно, как и представители любых других слоев городского общества» 500 . Большинство монахов, должно быть, также посещали бани, хотя, может быть, и не столь часто, как миряне и клирики: ученые указывают, что «монастырские уставы на этот счет расходятся, от посещения бани два раза в месяц до трех раз в год, но чаще всего указывается срок – раз в месяц» 501 . От самого Феодора Студита нам известно, что даже в его время в Студийской обители было «банное заведение с банями и прочими удобствами» 502 . Симеон Новый Богослов , перечисляя недвижимое имущество монастырей своего времени, упоминает и бани ( λουτρ) 503 . Вместе с тем, в монашеских кругах посещение бань всегда рассматривалось как некое ослабление аскетической дисциплины 504 . Уместно здесь вспомнить два повествования из «Луга Духовного». В одном говорится, как монахи просили игумена построить в монастыре баню рядом с источником, и тот, нехотя, согласился, «снисходя к слабости братии». Как только постройка была завершена, вода в источнике иссякла, и вернулась лишь после того, как игумен дал распоряжение разрушить баню 505 . В другом повествовании старец Александр сокрушается о том, что «отцы наши никогда не умывали лица своего, а мы открываем общественные бани» 506 . Посещение бань рассматривалось как слабость, а непосещение их считалось подвигом и добродетелью 507 . Для ревнителей аскезы из монашеской среды достаточно было того факта, что Студит (пусть, может быть, и изредка) ходил в баню, чтобы объявить его ничуть не большим подвижником, чем другие, и отнюдь не святым. Как уже упоминалось, Студит не был ригористом в аскетических правилах, в отличие от «стандартных» святых византийской аскетической и агиографической литературы, которые обычно не спят, не едят и не моются: все это считается «снисхождением к плоти», противоречащим идеалу святости и подвижничества. |
| Таковы реалии двух патриаршеств свт. Афанасия, по понятным причинам не освещённые полностью в его житии. Непринятый и изгнанный современной ему элитой, святитель тем не менее ещё при жизни был горячо любим народом. Почитание продолжилось и после кончины, а спустя три года последовало обретение нетленных мощей святого, которые были положены в церкви Христа Спасителя в основанном им Ксиролофском монастыре. Вскоре мощи святителя прославились чудесами, и почитание его быстро распространилось по империи и за её пределами. Центром его стали основанные святителем монашеские общины, главным образом Ксиролофский монастырь в Константинополе. Вскоре были составлены служба святому, его житие и ряд других текстов. Мощи святителя оставались предметом поклонения вплоть до падения Константинополя в 1453 г. Однако на этом их история не окончилась. В течение следующего года мощи доставил в Венецию некий венецианский купец, который полагал, что это нетленные останки свт. Афанасия Великого , святого IV в. Глава от мощей была дарована церкви Сан-Джироламо, уничтоженной пожаром в 1705 г., а остальная часть перенесена в церковь Санта-Кроче на острове Джудекка. В 1806 г., когда Наполеон закрыл монастырь Санта-Кроче, монахини перенесли святыню в церковь Сан-Заккариа в Венеции. В XX в. мощи, которые продолжали считаться останками святого отца IV в., были помещены в верхней части второго алтаря справа 19 . О Феоктисте Студите и его «Житии патриарха Афанасия» Главным агиографом и гимнографом свт. Афанасия явился его ученик – монах Феоктист Студит 20 . Ему принадлежат житие свт. Афанасия (BHG 194), энкомий (похвальное слово) (BHG 194a-b), слово на перенесение мощей (BHG 194f), синаксари, а также одиннадцать канонов в честь свт. Афанасия. Принадлежность перу Феоктиста ряда других надписанных его именем гимнографических и аскетических произведений остаётся под вопросом 21 . Биографические данные о Феоктисте, за отсутствием других источников, можно почерпнуть только из его творений. Он был младшим современником свт. Афанасия, знал его лично и даже, возможно, принял от него постриг. Дату его рождения, вероятно, следует относить к последнему десятилетию XIII в., поскольку ко времени составления им жития свт. Афанасия, то есть к 20-м годам XIV в., он был уже состоявшимся агиографом и гимнографом, как он сам повествует о себе в этом произведении. |
| Несомненно, соборное начало применялось при избрании и остальных византийских патриархов нашей эпохи, – хотя в исторических источниках это не всегда отмечается, так как и вообще по вопросу о ходе патриарших выборов как летописцы и хронографы, так и византийские историки сообщают скудные сведения, ограничиваясь часто самыми общими и краткими выражениями, отмечают лишь одну из сторон продолжительного и сложного избирательного процесса, на которую писатель, по тем или иным основаниям, преимущественно и обратил свое внимание. Вот немногие из исторических свидетельств указанного рода. По смерти Николая Мистика , говорит один историк, «патриархом поставляется ( πατριρχης καθσταται) Стефан, митрополит Амасии, бывший евнухом». 248 Другой историк выражается также очень кратко: «Митрополит Амасии Стефан был переведен ( μετνεκτο) на престол Константинополя». 249 Третий пишет: «По смерти Николая Стефан из Амасии, добродетельный евнух, священный жрец ( θτης), занял предстоятельство нового Рима ( Τμηςναςεληφε την προεδραν). 250 Относительно преемника Стефана, патриарха Трифона, историки говорят несколько иначе. «В декабре месяце, в 14-й день, – пишут одни из них, – приводят ( γουσι) Трифона, монаха, подвизавшегося на Опсикии, засвидетельствованного в благочестии и святости, и хиротонисуют патриархом ( χειροτονουπατριρχην)». 251 Другие историки также отмечают акт хиротонии Трифона: «Был хиротонисан ( χειροτονθη) " 252 или «хиротонисуется ( χειροτονεται) монах Трифон». 253 Третий говорит: «Архиереем города Константина был объявлен ( δδεικτο) Трифон, благочестивый монах и старец». 254 Об избрании Полиевкта Кедрин говорит так: «Вместо Феофилакта патриархом хиротонисуется монах Полиевкт, уроженец и воспитанник Константинополя» и пр. 255 Другие историки указывают вообще на избрание Полиевкта, употребляя общие выражения – προχειρζεται, 256 προεχειρσθη, 257 ντικατστη. 258 В таком же роде ведется речь и о патриархах – Василии Скамандрине, 259 Антонии III Студите, 260 Николае Хрисоверге, 261 Сисинии, 262 Сергии II, 263 Евстафии, 264 Евстратии, 265 Николае Грамматике, 266 Иоанне IX, 267 Льве, 268 Косьме II, 269 Феодоте, 270 Иоанне X Каматире, 271 Михаиле IV Авториане, 272 Феодоре II Иринике, 273 Мануиле I, 274 Мефодии II 275 и мн. др. 276 |
| Из триодного круга в сочинениях преп. Феодора Ст. мы находим указания на следующие недели: О мытаре и фарисее (Parva Cat. 44, p. 539); Мясопустную (ibid., n. 49, 50, р. 546:548); Сыропустную (ibid., n. 51, 52, 53 p. 549); 1-ю Великого поста, 2 и 3 (ibid., n. 54, 61, p. 552); 4-ю и 5-ю (ibid., n. 62, p. 565); Лазареву субботу (ibid., n. 71, p. 571; и 8, p. 22); Вербное воскресение (Magna Cat. 8 p. 23); Пасху (Parva Cat. n. 1 p. 472. Μεγ. Κατ. 116, p. 859); Преполовение 5-цы (μεσοπεντεκοστ, Par. Cat. 6, p. 481); Вознесение (ibid., n. 8, p. 484); Пятидесятницу (ibid., n 9, p. 485); Неделю всех святых (ibid., n. 10, p. 488). Из особенных обычаев студийских отмечаются в сочинениях преп. Феодора Студита следующие. Ежегодно, в начале индикта и в дни 50-цы, совершалось общее поминовение умерших и погребённых на монастырский счёт; при этом устраивались агапы, или поминальные обеды для братии 393 . К празднику Рождества Христова, кажется, приурочивалось пострижение послушников в монашескую схиму 394 . Накануне Богоявления происходило освящение воды в сосудах, источниках и реках 395 . Ко дню Богоявления, по-видимому, было приурочено разрешение кающихся 396 . Вероятно, в неделю третью поста износился крест на середину храма для поклонения 397 . В неделю Ваий совершался крестный ход вокруг монастыря 398 . VI Для полноты представленного очерка внутренней жизни студийской обители при препод. Феодоре Студите нам необходимо ещё рассмотреть те епитимии, которые составил препод. Феодор для ограждения строгой монастырской дисциплины от нарушения её отдельными иноками. Епитимии составляют одну из самых существенных частей всех древних монастырских уставов. Первый разработал вопрос об епитимиях для киновитов св. Василий Великий . Как глубокий знаток человеческой природы и подвижнической жизни со всеми её искушениями, он не только оставил киновитам в руководство совершеннейшие принципы для определения качества и меры наказания за разные проступки против монастырской дисциплины 399 , но и составил для них такой кодекс епитимийный 400 , который лёг в основу дисциплинарной части всех последующих монастырских уставов 401 . Препод. Феодор Студит в этом отношении также примыкает к св. Василию В., хотя самые епитимии, т. е. наказания за разные проступки он несколько видоизменяет сообразно с изменившимся духом времени, дополняет и точнее регламентирует. |
| По окончании утрени перед обедней совершался крестный ход в монастыре (по хрьстех идут), при пении тропаря, «общее воскресение». Крестный ход справлялся в этот день и при Феодоре Студите , как видно из его жизнеописания, где рассказывается, что для этой процессии было вынесено множество икон в сопровождении всей монастырской братии, при пении тропаря «пречистому твоему образу» 132 . Таким образом, Феодор Студит воспользовался обычаем тогдашнего устава, чтобы открыто выразить свою ревность о почитании св. икон и протест против иконоборцев. По окончании крестного хода или литии, с возвращением процессии в церковь , начинается литургия. Из особенностей её, или лучше сказать каждой праздничной обедни, следует отметить пение 4-й и 5-й песни праздничного канона (чаще же 3-й и 6-й, что на языке церковном называется τριτκτη 133 . Далее упоминается о входном стихе, т.е. стихе сопровождающем вход священника в алтарь на малом входе 134 . В обыкновенную обедню таким стихом служит: «приидите поклонимся», в праздничные же дни назначается особый стих, применительно к содержанию праздника, например, в неделю ваий: «благословен грядый во имя Господне»... В славянских уставах эти стихи называются: входное, (входный стих, а в греческих – εσοδικν. Много таких стихов применительно к празднику указано в Синайском канонаре. Во вторник страстной недели поётся последование страстей Христовых. Оно состоит из 12 тропарей, исполняемых по три на каждом часе, с особой паремией, чтением апостола и евангелия. Со середы страстной недели отменяется пение на утрене трипеснцев. «Андреева творения», а назначаются трипеснцы Косьмы Майюмского с 8-ю стихами на 3-й песни, 12-ю на 8-й и 14-ю на 9-й. Отсюда видно, что в начале всю неделю были в употреблении каноны Андрея Критского , но затем вытеснены произведениями более позднего, но более известного песнописца, – и, вероятно, не без влияния на эту перемену со стороны иерусалимской практики. В Великий четверг полагается обряд умовения ног перед литургией, между 6-м часом и началом вечерни, согласно с обычаем Великой Церкви, a не Студийского монастыря, в котором этот обряд справлялся после обедни 135 , как принято и в уставах иерусалимских. Подробное изложение этого обряда по студийскому уставу Софийской библиотеки, теперь СПб. духовной Академии, сделано И. И. Срезневским в Памятниках русского письма и языка; а извлечения из статьи об этом по Типографскому уставу см. ниже в описании этой рукописи (приложение III). |
| В перечне Фабриция приводится заглавие поучения (38-е) в среду шестой недели перед открытием монастырских ворот ( πρ τς νοξεως τ μοναστηρ), но за неимением этого слова в подлиннике, мы должны повторить замечание, сделанное нами по поводу субботы акафиста. В студийском монастыре на весь Великий пост главные ворота затворялись, и выходить за монастырь никому не дозволялось до окончания поста. В уставе патриарха Алексия ворота положено отворять в пятницу на 6-й неделе. Лазарева суббота, неделя ваий и страстная неделя упоминаются вообще без указания на подробности службы. В оглашении на Пасху 56 приводится известное с именем Златоуста поучение на Пасху, начинающееся словами: „Аще кто благочестив”. Феодор Студит приводит его как произведение Иоанна Златоустог о, и тем самым подтверждает подлинность этого слова, признаваемого Монфоконом за подложное. Из этого указания открывается, что слово „Аще кто благочестив” принималось за произведение Златоуста в VIII- ΙΧ веке и стало употребляться на пасхальной службе, хотя и разделяло эту честь с некоторыми другими чтениями, как увидим далее. Включив это слово в свою пасхальную речь, Студийский проповедник присоединил к нему и своё обширное слово, от чего слово Златоуста является как бы в оправе. Преполовение пятидесятницы – μεσοπεντεκοστ – упоминается в 6 оглашении, и о нём проповедник выражается таким образом: sanctam mesepentecosten, qvae in faribus est agentes (p. 516). Понедельник Св. Духа считался днём праздничным и отмечается как нарочитый 57 . Неделя всех святых была собственно днём празднования мученикам и следовала за пятидесятницей 58 . Из постов, кроме Великой четыредесятницы, упоминается только о четыредесятнице св. Апостолов. Был, конечно, и пост перед Рождеством Христовым, но о нём в сочинениях Студита не упоминается 59 . Из особых обычаев, которые имели место при Феодоре Студите и отмечены в его сочинениях, заслуживают внимания следующие: ежегодное общее поминовение умерших и погребённых на монастырский счёт в начале индикта и в продолжении пятидесятницы. При этом устраивались агапы т. е. поминальные столы для братии ( γπη παρακλσεως σωματικς 60 . |
|
|
