| В свете нынешнего состояния вопроса все эти самонадеянные утверждения безнадежно устарели. Грамотные научные исследованания историков обнаружили и восстановили богословскую сторону спора – достаточно назвать работы Георгия Острогорского, Герхарта Б. Ладнера и, в особенности, Лукаса Коха (О. S. В.) 419 . Большинство современных ученых признают, что истинная тема спора лежала в сфере богословия, что обе стороны пытались разрешить реальные богословские затруднения. Иконоборческий конфликт был конфликтом не просто церковным или обрядовым, но именно догматическим, затрагивающим самые основы веры. Это была поистине борьба за Православие. Преп. Иоанн Дамаскин , патриарх Никифор и преп. Феодор Стрдит – не пустые спорщики или церковные интриганы, но талантливейшие богословы. Очень показательно, что подробное изучение трудов Никифора (многие из которых до сих пор не опубликованы) побудило И. Д. Андреева пересмотреть свои представления об иконоборческом споре. Он начал работу, находясь на позиции Папарригопудоса, но постепенно пришел к выводу, что иконоборчество является продолжением великих христологических споров, а патриарх Никифор – это «могучий выразитель гения греческого народа». К сожалению, работа Андреева так и не вышла в свет, а рукопись ее, приготовленная к публикации, вероятно, утеряна 420 . Новый взгляд вовсе не отрицает и не умаляет значения политических и экономических факторов. Он лишь устанавливает правильную перспективу. Все догматические движения в древней Церкви (а, может быть, и вообще все богословские и философские движения) так или иначе были связаны с политикой, и даже сам монотеизм является в какой-то мере «политической проблемой» 421 . Но это ни в коем случае не делает их идеологической надстройкой над политическим или экономическим базисом. В иконоборческом споре сама политическая борьба имела богословский подтекст, а «цезарепапизм» императоров-иконоборцев был своеобразной богословской доктриной 422 . Иконоборчество, без сомнения, сложное явление. В споре участвовали различные группы, чьи интересы, мотивы и цели никак не могли совпадать. Не было полного согласия и в самой партии иконоборцев – насколько ее вообще можно назвать единой партией. Нам известно, что лагерь иконоборцев раздирали серьезнейшие разногласия. Поэтому открытие богословской перспективы отнюдь не решает всех проблем – напротив, ставит новые. Приходится честно признать, что наши знания об эпохе не полны и не дают точной картины. Нам предстоит провести массу всяческой работы, прежде чем можно будет пытаться делать выводы и исторические обобщения. Ведь даже главнейшие богословские документы эпохи как следует не изучены. У нас нет ни одной авторитетной книги о преп. Феодоре Студите , нет вообще никакой монографии о патриархе Никифоре. Многие важные сведения до сих пор не замечены или, в угоду живучим предрассудкам, истолкованы неверно. |
| О заимствовании Греческою Церковью из Римских календарей Морчелли говорит следующее: «и то не новость, что священники торжества, праздновавшиеся латинянами, принимались и греками. Не говоря уже о знаменитых во всем мире мучениках, греки усвоили себе имена и праздники тех исповедников, кои прославились в Западной Церкви. Ибо в Сентябре месяце они чествуют Мартина, великого первосвященника, осудившего монофелитов, и причисляют его к славным исповедникам; а в Ноябре наравне с латинянами почитают Мартина, еп. Турского и Григория, еп. Агригентского; в Декабре также в положенный у нас день неопустительно почитают великого Амвросия 138 и проч. Бывало и так, что календари Византийского происхождения, распространяясь из Византии по другим соседним с нею странам, мало-помалу теряли свой Византийский характер и осложнялись заметками о местных святых соседних Церквей. Наконец, многие святые, сначала местно только чтимые с течением времени, с распространением их известности, начинают пользоваться общецерковным прославлением и имена их, дотоле вносившиеся в диптихи, начинают уже вноситься в календари. Что действительно местные святые с течением времени попадали и на страницы календарей, это можно доказать фактически. Так, при Феодоре Студите (ум. 826) в Студийском монастыре праздновались многие святые местные. К таким святым можно отнести: преп. Фаддея Студийского, блаж. Дометиана, преп. Платона, преп. Пахомия, Михаила Синаидского 139 . Все эти памяти уже при Феодоре торжественно праздновались в его монастыре. С течением времени некоторые из этих памятей перешли и на страницы Синаксарей под теми числами, когда праздновалась их память в Студийском монастыре. Такие местные памяти, многие из которых потом переходили на страницы календарей, мы встречаем и в уставах Иерусалимском и Великой Церкви. В первом к числу таких памятей относятся: Павел Латрский, Лазарь Галасийский, Михаил Хониат 140 , а во втором: Константинопольский патриарх Николай Хрисоверг, Трифон, Стефан, Сисаний, строители св. |
| – Память блаженного Домитиана. В какой день она совершалась и справлялась ли ежегодно, как правильно повторяющийся праздник, сказать не можем, но из 2-го оглашения видно, что в Студийском монастыре память его чтили, как святого, вскоре после Пасхи, и что он был из братий студийской обители (S. 2, col. 510–511). – Память преп. Платона, дяди и духовного наставника Феодора Студита . Скончался в 814 году, в Лазареву субботу (Laudat. s. Plat., col. 848). Память его уже праздновалась при Феодоре, о чём упоминается в 32 оглашении: «вчера, говорит он, мы совершали память блаженного отца Платона, причём пели в честь его духовные песни и имели утешение» (Consolationem, т.е. праздничную трапезу). В 69 оглашении (col. 602) он сравнивается с Иоанном Предтечей за обличение противозаконного брака Константина VII с Феодотой и называется преподобным отцом, которого память обычно совершается сегодня, но какое именно число месяца разумеется под этим «сегодня», из оглашения не видно. Таким образом, ежегодное празднование памяти Платона исповедника началось вскоре после его смерти, и при Феодоре Студите память его вошла в студийский месяцеслов (соображения о дне памяти см. Сергия под 5 апреля). – Память преп. Пахомия. О ней Феодор Студит упоминает в 7 оглашении, говорённом незадолго перед праздником Вознесения (Migne Patr., col, 517). – Память Феодора Стратилата (8 июня). Глухо упоминается о ней в 14 слове (col. 528). – Память Михаила Синадского († 818, 23 мая). По словам Феодора Студита , он заболел в понедельник Духова дня и через три дня скончался (Lib. II. Ер. 200, col. 1613). Кроме того, о нём упоминается в 21 оглашении, где он называется «sanctissimus, cujus vita est laudata et illustris sermo est; eumque credimus inter coeteros patres ac confessores ad Deum opitulatorem habere in confessione praesenti» (col. 537) – Предпразднство Преображения. В 20 оглашении (col. 535) упоминается profestus (dies) transfigurationis divinae. Если слово profestus (dies) составляет перевод греческого «προερτιος μρα», то речь идёт о предпразднстве, но за отсутствием подлинника решение это оставляем под сомнением. |
| - Когда же Великий канон был введен в общецерковный обиход? - Полагаю, при преподобном Феодоре Студите, который жил на рубеже VIII-IX веков. Практически младшими современниками преподобного Андрея, отошедшего ко Господу в 740 году, были два других великих гимнографа - преподобные Иоанн Дамаскин и Косма Маиумский. Они были настолько плодовиты, настолько блестяще выражали свои мысли, что их творения очень активно были включаемы в богослужения, что невольно оттеснило на второй план труды их предшественников, в том числе и преподобного Андрея. Святому Феодору Студиту по его монашескому устроению оказались глубоко созвучны каноны преподобного Андрея, особенно его богословская составляющая, окончание каждой песни Троичным и Богородичным. Он посчитал важным восстановить его в богослужебной практике. Созвучие и любовь преподобного Феодора Студита к творчеству святого Андрея Критского можно увидеть и в следующем факте. Преподобным Феодором был написан канон «О Страшном суде», для которого он взял ирмосы Великого канона - «Помощник и покровитель» и другие, добавив к ним собственные тропари. Он, думаю, сделал это для того, чтобы, говоря о Страшном суде, мелодически и ритмически привязать это воспоминание к Великому посту. В результате, когда на первой седмице поста начинают петь мефимоны , то есть повечерие с каноном преподобного Андрея, на ту же самую мелодию и с употреблением тех же ирмосов, это сразу отсылает слушателя к теме Страшного суда и необходимости покаяния. А звучание ирмосов Великого канона за неделю до начала первой седмицы настраивает человека на подвиги, готовит к покаянию; ритм и мелодия готовят слушателя наподобие увертюры к восприятию Покаянного канона святого Андрея Критского. Авторитет преподобного Феодора Студита был так высок, что его инициатива включить канон в состав великопостного богослужения не встретила возражений у современников. Некоторые исследователи полагают, что Великий канон начали впервые читать на пятой седмице поста, но я с этим не согласен. Греческие Триоди были сформированы к X веку, а славянские Триоди относятся к XII столетию. Кстати, в славянской Триоди Моисея Киянина, одной из древнейших, на полях есть разбивка канона по дням недели, согласно которой текст преподобного Андрея читался частями с понедельника по пятницу включительно, а не так, как в настоящее время, - до четверга. Подобные же указания есть в одном древнем Гротаферратском уставе в разделе служб Великого поста. |
| Таково было гражданское значение этого слова; но оно принято и в церковном порядке. 128 Св. Афанасий: apolog. 2. tom. 1. pag. 749. Киприан: ер. Hilar , ер. 1 ad Ascan. Tarrac. Св. Лев: ер. 84. ad Anastas. 129 Так, например, св. Златоуст поставлен епископом цареградским из пресвитеров антиохийских. Сократ. 6, 2. Созомен: 8, 2. Св. Григорий из пресвитеров назианзских был избран епископом сперва в Кесарийскую область (в Сасимы), потом в Константинополь; св. Амфилохий иконийский – из клира Кесарийского. 130 Ad Trall: «τι δε πρεσβυτεριον εςιν, λλ’ συςημα ιερον, συμβουλοι κα συνεδρευται του επισκοπου... πρεσβυτεροι ως συνεδριον Θεου; et ad Magnes: συνοδος ποστολικη». 134 «Cyprianus presbyteris Romae consistentibus : sit nobis circa utilitatem ecclesiasticue administrationis commune consilium», ep. 29. – «Cypriano presbyteri Romae consistentes : omnes nos decet pro corpore totius Ecclesiae, cujus per varias provincias membra digesta sunt, excubare». ep. 30. et sic al. От этого титла – cunsistentes – произошло общее название епархиальных присутственных мест; consistoria . 135 Vide inter epistolas s. Cypriani: 3 ep. cleri romani ad clerum carthageniensem. В это время кафедра римская оставалась праздной, а св. Киприан был в гонении: и потому римский клир вёл сам сношения с клиром карфагенским. Item ер. 23. 29. 30. 31: сношения Киприана с римским клиром без папы. Cf. Binghami origin, lib. 2. cap. 19. C abassut . Synops. concil. p. 3. de presbyterio pag. 460. Paris. 1838. 137 Для приобретения недвижимых имуществ было положено правилом, чтобы эти имущества не были рассеяны по разным отдалённым от церкви местам, но сосредоточивались около неё; и таким образом составляли определённый круг её владений. Justin , nov. 120. Basilic , lib. 5. tit. 2. 139 То же подтверждено и в IX веке константинопольским синодом при патриархе Алексие Студите. Leunclav . lib. 4. pag. 250. 140 В африканской Церкви митрополиты имели право брать клириков из всякой, подчинённой им епархии, и переводить по своему усмотрению на другие места службы, см. |
| В византийских школах изучалась и грамматика. В житии святого Мефодия, патриарха Константинопольского, сообщается, что он изучил в детстве всё грамматическое искусство. То же сообщается о святом Николае Студите, который из курса грамматики особенно усиливал правописание. Пселл (XI b.), поступив десяти лет приходящим в одну из константинопольских школ, изучил здесь и грамматику с правописанием. Изучали грамматику в школах также преп. Симеон Новый Богослов (XI b.), Михаил Акоминат (XII b.), Григорий Кипрский (XIII b.) и Никифор Влеммид. Последний имел восемь лет отроду, когда отец отдал его (в 1205г.) в городе Прусе для обучения одному монаху, который и преподавал ему грамматику. Никифор изучал её в течение четырёх лет. Таким образом, грамматика составляла один из необходимых предметов школьного курса в Византии. Она изучалась по особым учебникам, написанным для школьного употребления. Несколько учебников по грамматике было написано Никифором Григорой (XIII b.), который был народным дидаскалом, имел много учеников и, между прочим, учил малолетних детей великого логофета Феодора Метохита. В библиотеке Коалена, описанной Монфоконом и находящейся теперь в Парижской Национальной библиотеке, хранится один кодекс грамматики от начала XV b., в котором, после определения науки, речь идёт об ударениях, придыханиях, о слогах долгих и кратких, излагаются правила об именах мужского рода, женского и среднего, дальше идут склонения и спряжения. В другом кодексе, от Х в., помещён синтаксис с подробным указанием глаголов, требующих различных падежей. К грамматике тесно примыкала пиитика, которая также преподавалась в византийских школах. Пиитика заключалась в чтении классических поэтов и изучении их произведений со стороны языка, стихосложения и содержания. Пиитику изучал в начальной школе, например, Михаил Пселл . Он рассказывает о себе, что способности у него были хорошие и при этом большая охота учиться. Так что в течение года он изучил всю «Илиаду» и не только умел читать её по размеру, но и знал правила стихосложения и разбирал Гомера с риторической точки зрения, мог указать у него удачные метафоры и гармонию в сочетании слов. Пиитику ( τν το πικο κκλου χρηστομθειαν) изучали также Михаил и Никита Акоминаты, а Никифор Григора преподавал её детям Метохита; он объяснял им сочинения древних писателей, классических и церковных, превращая, по его выражению, ночь трудных мест в день. При чтении классических и древних писателей школьники пользовались особенными словарями, в которых объяснялись труднопонимаемые слова и выражения. В каталоге Монфокона указаны два кодекса Х в., в одном из которых помещён лексикон к богослужебным канонам на Рождество Христово, Крещение и Пятидесятницу, а в другом – к некоторым книгам Священного Писания и творениям отцов Церкви. В некоторых школах изучение пиитики стояло так высоко, что школьники сами занимались составлением стихов ( στχους γρφειν). Так было в частной константинопольской школе Халкоматопула (XIII b.). |
| Студийский монастырь св. Иоанна Предтечи, основанный в Константинополе около 463 года, был самым известным в Византии. Его расцвет пришелся на годы игуменства святого Федора (759–826). Когда он прибыл туда, в монастыре было около 12 монахов, а в годы его игуменства – около 1000. Прп. Федор Студит и его монахи – пример прекрасной образцовой функциональной монашеской семьи. «Вся, и притом, величайшая, его забота была направлена к тому, чтобы делать подчиненных лучше с каждым часом, внушать им все, что есть прекрасного, научать и в их спасении полагать свое спасение» . Говоря о святом Федоре Студите, важно понимать, что это один из самых духовно одаренных, образованных, ярких и талантливых представителей византийского монашества, «организатор византийско-восточного монастырского строя ». Византийские монастыри были рассадниками книжности и учености. В них располагались богатые библиотеки, каллиграфические школы, писались книги, гимнографические тексты т.п. В тот период многие из монахов были высокообразованными людьми. В жизнеописании Федора Студита упоминается о том, что после начального обучения, начатого в семилетнем возрасте, Федор изучил грамматику, риторику и философию, особенно занимался поэзией, с философии брал самое лучшее. Священное Писание и жития святых были его любимым чтением. До поступления в монастырь он уже получил хорошее образование. «На светские науки Федор смотрел, как на средство выучиться логически мыслить и свободно владеть словом в борьбе с еретиками. Чтобы достигнуть таких результатов Федор основал в своем монастыре школу, где преподавались не только правила монастырской дисциплины, но еще и свободные науки: грамматика, философия, богословие, догматы и святоотеческие толкования; таким изучением монахи приобретали живость ума, необходимую для отражения еретических нападений» . Таким образом, студиты изучали не только богословие, но и другие светские науки, желая этим послужить Церкви, вся их монашеская деятельность не была обращена исключительно на дело их личного спасения. |
| δ) Для заключения брака требовалось, чтобы обручённые представили хартофилаксу свидетельство, что нет никаких препятствий к вступлению им в брачное сожитие; по осмотре свидетельства, хартофилакс вносил имена обручённых в свою книгу и давал приходскому священнику позволение обвенчать их. В случае каких-нибудь недоумений и затруднений при заключении браков, хартофилакс, соображаясь с правилами церковными, разрешал недоумения и устранял затруднения . ε) Великий хартофилакс мог подвергать клириков дурной нравственности духовному исправительному наказанию; виновных мирян мог отлучать от Церкви, или предписывать им епитимии. Впрочем, поелику хартофилакс, как диакон, не мог совершать таинство покаяния; то право его — назначать епитимии было условное, т. е. если какой-нибудь духовник затруднялся, как поступить с тем или другим грешником, то хартофилакс, как знаток церковных правил, решал недоумения духовника, показывая ему, какая епитимия должна быть наложена на того или другого человека за тот или другой грех . Наконец — ζ) В отсутствии патриарха хартофилакс занимал его место в синоде и духовном суде, и его голос равнялся голосу самого патриарха . Впрочем, право хартофилакса представлять лицо патриарха имело место только при жизни патриарха; в случае его смерти, оно как мы видели выше, принадлежало великому эконому. Кроме этих существенных прав и обязанностей, хартофилакс имел ещё некоторые другие права. Так, при отправлении своей должности в общем собрании, он носил на голове шитую золотом шапку, которую Валсамон называет золотой тиарой . От этого хартофилакс назывался златоглавым (χρυσοκφαλος) . В торжественных шествиях патриарха, как напр., в неделю ваий, когда патриарх ехал на коне, покрытом белым покрывалом, честь вести коня под уздцы принадлежала великому хартофилаксу. Во время совершения литургии хартофилакс пред приобщением взывал к священникам: «приступите к Царю, вашему Господу». Как должность хартофилакса была очень важна, то в ней встречаются не только пресвитеры, но и архимандриты и даже епископы. На соборе латеранском (649 г.) в числе греков был Стефан, священник и хартофилакс патриарха Сергия . При патриархе Феодоре студите хартофилаксом великой церкви был архимандрит. Архиепископ Павел, посвящённый в этот сан патриархом Фотием, при св. Игнатии, после низложения патр. Фотия, исправлял должность хартофилакса великой церкви . |
| Через вас по-братски приветствуем все ваше собрание вместе с прочими. Те, кто с нами, изрядно приветствуют святыню вашу. О прп. Феодоре Студите последняя работа Pratsch Th. Theodoros Studites (759–826): Zwischen Dogma und Pragma. Leipzig, 1997. См. о нем в частности Лопарев., Византийские жития святых VIII–IX веков//Византийский Временник 17 (1910) 194–195. См. также Beck H.G. Kirche und Theologische Literatur im Byzantinische Reich. Muenchen, 1975. S. 400. См. Τheodorus Studita. Epistolae. PG. T. 99. Критическое издание Fatouros G. Theodorou Stouditou epistolai. Thessaloniki, 1977. О православном сопротивлении Льву Армянину см. в частности Афиногенов Д. Е.Константинопольский патриархат в 787-843. М., 1998. См. об этом сюжете в частности .Dobschütz E., von. Methodios und die Studiten//BZ. Bd. 18. 1909. S. 41–105 прп. Феодор Студит родился в 759 г. скончался 11 ноября 826 г. на Принцевых островах. Библиография о его жизни и трудах см. Οxford Dictionary of Byzantium. Vol. 3. P. 2044-45. Из русских работ о нем до сих пор своего значения не утратила монография Доброклонского — Доброклонский А.прп. Феодор игумен Студийский и исповедник. Т.1-2. Одесса, 1913 Из контекста явствует, что это послание было написано к годовщине со дня смерти прп. Феодора Студита — к 11 ноября 827 г. Это выражение можно рассматривать как библеизм, впервые засвидетельствованный у пророка Иезекииля: «И изыму сердце каменное из груди их и дам им сердце плотяное» (Иезек. 11, 19). См. Johannes Chrysostomus. Homilia 36 in Genesim. Επ ον τι δελφς σου εμ. Ορα δαμαντνην ψυχν, ρα γνμην σιδρου στεοτραν· Скажи же, что я — твой брат. Зри алмазную душу, зри мнение более твердое, чем железо. PG 53 Col. 334 C. Mimhths/Тема богоподражания является ключевой и для Ареопагитик, и для Добротолюбия. Преподобный Феодор Студит составил устав для Студийского монастыря. Из последних работ см. Пентковский А.М. Типикон Алексея Студита. М., 2001. По-видимому имеются в виду слова Спасителя: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец.» (Иоан. |
| Очевидно, что глубина мистического опыта, которым обладал Студит, и привлекла к нему Симеона; можно предположить, что многие другие духовные чада были привлечены к Студиту именно этим 480 , также как и даром исцеления, которым обладал Студит 481 . И.Озэрр высказал предположение, что прозвание Ευλαβς («Благоговейный»), которое он переводит как Reserve («Сдержанный») досталось Студиту от его противников, которые будто бы насмешливо «обвиняли его в большом недостатке скромности (сдержанности)» 482 . Нам, однако, представляется, что для такого предположения нет серьезных оснований: нет никаких свидетельств о том, чтобы термин ευλαβς когда-либо употреблялся в ироническом ключе. Гораздо вероятнее, что это прозвание было почтительно присвоено Студиту его духовными чадами по аналогии с библейским Симеоном ( Лк. 2:25 ). Кроме того, если бы термин ευλαβς в самом деле был саркастическим прозвищем, вряд ли им стал бы пользоваться Симеон Новый Богослов, говоря о своем духовном отце. Студит, по всей видимости, не был образованным человеком: Симеон говорит о своем духовном отце как «непричастном урокам грамматики» 483 , а Никита называет его «неграмотным» ( αγρμματος) 484 . Однако подобные выражения – не более чем общепринятые в житиях святых клише. По замечанию Х.Тернера, тот факт, что Студит дал Симеону книгу Марка Подвижника , показывает, что Студит по крайней мере умел читать и разбирался в духовной литературе; к тому же, очевидно, что книга принадлежала ему, а не была монастырской собственностью 485 , следовательно, у Студита была своя библиотека. Кроме того, авторству Студита принадлежит по крайней мере один письменный труд («Слово аскетическое»); это показывает, что он был вполне способен и сам изъясняться письменно. Некоторые современные авторы, писавшие о Студите, обратили внимание на свидетельства, встречающиеся и у Симеона и у Никиты, как будто указывающие на то, что Студит был юродивым, то есть, по выражению Л.Ридена, «человеком, который служит Богу под маской безумия» 486 . Такой тип святости, основанный на буквальном понимании слов апостола Павла «мы безумны Христа ради» ( 1Кор. 4:10 ) и «немудрое Божие премудрее человеков» ( 1Кор. 1:25 ), известен на православном Востоке с V века 487 и встречается в византийской и русской духовности на протяжение многих столетий. Среди ученых нет единого мнения относительно того, был ли Студит юродивым. К.Холль выражает удивление странными поступками Студита, как их описывает Симеон 488 . И.Розенталь-Камаринеа убеждена, что Студит был юродивым в полном смысле слова 489 , а Л.Риден говорит, что Студит «юродствовал время от времени» 490 . И.Озэрр занимает сдержанную позицию в этом вопросе, хотя и признает некоторую двусмысленность имеющихся свидетельств о Студите 491 |
|
|
