| Константинопольская Церковь при Патриархе Алексии Студите История Европы дохристианской и христианской Протоиерей Владислав Цыпин Сайт «Православие.ру» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской». Предыдущие фрагменты: Алексий Студит поставлен был Патриархом Константинопольским по указанию умирающего Императора Василия Болгаробойцы, которому он в самый день его кончины – 15 декабря 1022 г. – преподнес для поклонения, лобызания и утешения самую драгоценную святыню Студийской обители – главу Иоанна Крестителя. Время и место рождения Патриарха Алексия, преемника святого Евстафия, неизвестно. Он был пострижеником Студийского монастыря, и перед восшествием на Патриарший престол – игуменом этой обители, откуда и пошло его прозвище. Ввиду того, что патриаршество его продолжалось более 20 лет, и до конца жизни он оставался человеком незаурядной энергии, ко времени его поставления на столичную кафедру ему едва ли было более 50 лет. В своем первосвятительском служении Патриарх Алексий, с одной стороны, преследовал цель поставить возглавляемую им Церковь в положение как можно более независимое во взаимоотношениях с правительством Империи, в том числе и в экономическом отношении, а с другой, – ввиду возросшего влияния Патриархии, он, как мало кто из его предшественников, вовлечен был в решение государственных дел первостепенной важности, прежде всего, касавшихся преемства верховной власти, проявляя при этом, возможно, избыточную гибкость, благодаря чему он занимал Патриарший престол при частой смене правителей Империи, что прежде него удавалось мало кому из Патриархов. Он вовлечен был в решение государственных дел первостепенной важности, касавшихся преемства верховной власти Рамки для подобных маневров во взаимоотношениях Патриарха с Императорами составляли незыблемые принципы той модели, которая в свое время, при святом Юстиниане, была официально обозначена как симфония священства и царства. |
| Настаивая на ограничении прав монофизитов и несториан, проживавших в пределах Империи, в особенности на недопущении прозелитической деятельности с их стороны, на запрете перехода православных подданных Империи в инославные общины, а также и на ограничении гражданских прав «еретиков», в частности, на недопущении их к свидетельствованию перед судом, Патриарх Алексий издавал указы, в которых ссылался на новеллы Юстиниана и на Василики, ограничивавшие права иудеев, применяя эти положения по отношению к еретикам, каковыми он считал монофизитов и несториан . Недолго царствовавший Император Михаил Калафат попытался устранить Патриарха Алексия. Он обвинил его в организации заговора, организовал его низложение, которое тот не признал законным, и сослал в загородный Пиперудский монастырь, но уже через несколько дней после его ссылки в столице вспыхнул мятеж. 19 апреля 1042 г. Патриарх Алексий поспешно возвратился в столицу, вошел в храм Святой Софии, ставший своего рода «штабом восстания» , и там венчал на царство вывезенную из монастыря младшую дочь Императора Константина VIII Феодору, чей принудительный постриг он объявил недействительным. Патриарх Алексий участвовал в решении вопроса о преемстве власти после низложенного Императора Михаила Патриарх Алексий участвовал в решении вопроса о преемстве власти после низложенного и ослепленного Императора Михаила, когда договорились о совместном правлении двух сестер – Зои и Феодоры, прежнюю вражду между которыми не удалось погасить. И когда она вылилась в повторное принудительное удаление Феодоры в монастырь и вступление Зои в третий брак, на этот раз с Константином Мономахом, Патриарх не стал венчать этот брак, тем не менее 12 июня 1042 он совершил венчание на царство мужа Зои Константина IX. В 1034-м г. Патриарх Алексий создал в окрестностях Константинополя на берегу Босфора монастырь с храмом, посвященным Успению Божией Матери. Эту обитель стали называть монастырем Кир Алексия. Он сам составил для нее Устав, основой которого послужил Типикон Студийского монастыря, в котором Патриарх в свое время принял постриг. На рубеже 1060–1070-х гг. этот Типикон был переведен на славянский язык для Киево-Печерского монастыря, откуда он был заимствован и другими русскими монастырями, составив основу богослужебного Устава для русских церквей, в которых он употреблялся до начала XV столетия, когда у нас был вместо него введен Иерусалимский Устав преподобного Саввы Освященного. С Русской Церковью Патриарха Алексия связывает и поставление им около 1037 г. ее Предстоятелем Митрополита Феопемпта. Первое летописное упоминание о нем как о Митрополите Киевском относится к 1039 г. |
| Патриарх защищал привилегии Православной Церкви в Империи в противостоянии не только иноверцам-мусульманам, но и инославным общинам. После того как при Василии Болгаробойце Мелитина и ее окрестности были отвоеваны у мусульман, одни местные мусульмане добровольно покинули эту землю, другие же были изгнаны оттуда. Для заселения опустевших городов и сел были приглашены христиане, жившие в той части Сирии, которая оставалась под властью халифа, как православные, так и сиро-яковиты. В Мелитине находился тогда и сиро-яковитский Патриарх Иоанн VIII бар Абдун, который поддерживал добрые отношения с православными Патриархами Антиохии, в первой трети XI века последовательно сменявшими друг друга: Иоанном III, Макарием, Елевферием и Николаем II, который занимал патриарший престол с 1024 по 1030 г. Но из-за догматических расхождений между православными диафизитами и сирояковитскими монофизитами возникали конфликты между двумя христианскими общинами, имели место случаи перехода православных в Сиро-яковитскую церковь, что побудило местного православного епископа Мелитины Иоанна в 1028-м г. подать жалобу на Иоанна бар Абдуна Патриарху Алексию Студиту и Императору Константину VIII, который умер вскоре после этого, не успев принять мер в связи с жалобой. В 1029-м г. со стороны епископа Мелитинского последовало новое обращение к Императору, на этот раз адресованное преемнику Константина Роману Аргиру. Патриарх Алексий поддержал епископа Иоанна в его требовании принять меры, направленные на сохранение привилегий православной общины Мелитины. Император приказал криту (гражданскому арминистратору) Мелитины Иоанну Хрисовергу арестовать Патриарха Иоанна бар Абдуна и несколько сиро-яковитских клириков. Хрисоверг, тяготясь этой своей миссией, посоветовал Иоанну бар Абдуне бежать в пределы халифата, но тот отверг этот совет, после чего был арестован и вместе с шестью сиро-яковитскими епископами и двадцатью монахами препровожден в Константинополь, где они должны были предстать перед судом. Православный Патриарх Антиохии Николай II, вызванный в столицу Алексием Студитом, не прибыл в Константинополь, возможно, в знак протеста против ареста Иоанна бар Абдуны. Патриарх Алексий Студит, прежде чем начался судебный процесс, устроил богословский диспут с лишенными свободы сирояковитскими епископами и монахами, в результате которого, возможно, из желания избежать репрессий, трое епископов присоединились к Православной Церкви, но Патриарх Иоанн бар Абдун, трое других епископов и монахи предстали перед судом и были приговорены к ссылке, Патриарх Иоанн был помещен в православном монастыре на горе Ганос во Фракии, где он и скончался в 1033-м г. на 90-м году жизни. |
| Ради укрепления государства в правление Константина VIII, слабого по своему характеру, в особенности в сравнении с его братом и предшественником на троне – Василием Болгаробойцей, Алексий в июле 1026 г. инициировал издание синодального определения «Против врагов Православия и Василевса», который грозил противникам Императора, наравне с врагами Церкви, анафемой, в параллель со смертной казнью врагам Церкви и государства, предусмотренной изданной тогда же императорской новеллой. Вслед за тем, в ноябре 1027 г., Патриарх Алексий издал акт, ограничивавший действие введенного после торжества Православия в 843-м г. института «харистике дореи» – передачи монастырей во временное владение частным лицам, с тем чтобы те позаботились о сохранении, ремонте или восстановлении монастырских строений, что на практике часто оборачивалось злоупотреблением – извлечением лицом, получившими монастырь во владение, части монастырских доходов в свою пользу. Синод эндимуса по предложению Патриарха Алексия ввел должность хартофилакса, на которого возлагался контроль за всеми финансовыми операциями в монастырях, переданных во временное владение частным лицам. Кроме того, масштабы применения института «харистике дореи» были при нем существенно ограничены. В январе 1028 г. было запрещено, в соответствии с 6-м правилом II Вселенского Собора, клирикам и монахам обращаться в светские суды для разрешения споров, имеющих церковный характер. Когда в преддверии скорой кончины Император Константин позаботился устроить брак старшей дочери Зои с эпархом столицы Романом Аргиром, с тем чтобы тот взошел на императорский престол после него, Патриарх Алексий поддержал этот матримониальный план, для чего нашел приемлемым расторжение брака Романа с его первой супругой, под предлогом ее намерения принять постриг, к чему ее подтолкнули из соображений государственной пользы, и, кроме того, обнаружил, что родство между дочерью Императора Зоей и ее женихом Романом составляет лишь 8-ю степень (молва считала его более близким) и потому препятствием к браку не является. В благодарность за поддержку со стороны Патриарха взошедший на престол Роман III учредил ежегодную выдачу патриаршему храму Святой Софии 80 литр золота (около 25 килограммов). |
| Из других представителей «киевской патрологической школы» следует назвать М. Оксиюка (обширное исследование об эсхатологии св. Григория Нисского), П. Н. Гросу (монография о преп. Феодоре Студите), Т. Лященко (труд о жизни и церковной деятельности св. Кирилла Александрийского) и Н. Фетисова (работа о Диодоре Тарсийском). Не менее активно деятельность по изучению жизни и творчества святых отцов и учителей Церкви разворачивалась и в Казанской Духовной Академии. Так, здешний профессор по кафедре патрологии Д. Гусев издал серию выпусков своих «Чтений по патрологии», в которых представлены достаточно удачные характеристики некоторых памятников древне-церковной литературы и их авторов. Его преемник по кафедре Л. Писарев стал известен солидным трудом, посвященным богословию мужей апостольских, и монографией об антропологии блаж. Августина, не говоря уже о ряде своих патрологических и богословских эссе. В Казани же начинал свою деятельность будущий ректор Московской Духовной Академии Архиепископ Феодор Поздеевский, издавший здесь классический труд об аскетическом богословии преп. Иоанна Кассиана Римлянина. В Казани также были изданы и многие другие монографии, освещающие деятельность и миросозерцание отцов и учителей Церкви. Среди них можно упомянуть книгу П. Н. Виноградова о богословии св. Григория Богослова и аналогичную работу о св. Григории Нисском известного русского религиозного мыслителя В. Несмелова, исследование К. Лопатина о триадологии св. Афанасия Александрийского, книгу Е. Полянского о блаж. Иерониме и др. Необходимо подчеркнуть, что названные «патрологические школы» четырех Духовных Академий, обладая каждая некоторым своеобразием, представляли все вместе единый фронт патрологических изысканий. Однако эти изыскания отнюдь не замыкались стенами Духовных Академий. Как и переводческая деятельность по выпуску в свет творений святых отцов и учителей Церкви, исследования памятников древне-церковной письменности распространились по многим градам Руси. Например, в Одессе печатается солидный труд А. Доброклонского о прп. Феодоре Студите и яркая монография П. Лобачевского о прп. Антонии Великом, в Кишиневе появляется работа В. Благоразумова о свт. Афанасии Александрийском, в Житомире — книга П. Владимирского о Немезии Эмесском, в Томске — серьезное исследование П. Прокошева о Didascalia Apostolorum и т. д. Многочисленные статьи по патрологии печатаются не только в периодических изданиях Духовных Академий ( «Богословском Вестнике», «Христианском Чтении», «Трудах Киевской Духовной Академии» и «Православном Обозрении»), но и в журналах «Вера и Разум» (орган Харьковской Духовной Семинарии), «Странник» и пр. |
| Из других представителей " киевской патрологической школы " следует назвать М. Оксиюка (обширное исследование об эсхатологии св. Григория Нисского), П.Н. Гросу (монография о преп. Феодоре Студите), Т. Лященко (труд о жизни и церковной деятельности св. Кирилла Александрийского) и Н. Фетисова (работа о Диодоре Тарсийском). Не менее активно деятельность по изучению жизни и творчества святых отцов и учителей Церкви разворачивалась и в Казанской Духовной Академии. Так, здешний профессор по кафедре патрологии Д. Гусев издал серию выпусков своих " Чтений по патрологии, " в которых представлены достаточно удачные характеристики некоторых памятников древнецерковной литературы и их авторов. Его преемник по кафедре Л. Писарев стал известен солидным трудом, посвященным богословию мужей апостольских, и монографией об антропологии блаж. Августина, не говоря уже о ряде своих патрологических и богословских эссе. В Казани же начинал свою деятельность будущий ректор Московской Духовной Академии Архиепископ Феодор Поздеевский, издавший здесь классический труд об аскетическом богословии преп. Иоанна Кассиана Римлянина. В Казани также были изданы и многие другие монографии, освещающие деятельность и миросозерцание различных отцов и учителей Церкви. Среди них можно упомянуть книгу П.Н. Виноградова о богословии св. Григория Богослова и аналогичную работу о св. Григории Нисском известного русского религиозного мыслителя В. Несмелова, исследование К. Лопатина о триадологии св. Афанасия Александрийского, книгу Е. Полянского о блаж. Иерониме и др. Необходимо подчеркнуть, что названные " патрологические школы " четырех Духовных Академий, обладая каждая некоторым своеобразием, представляли все вместе единый фронт патрологических изысканий. Однако эти изыскания отнюдь не замыкались стенами Духовных Академий. Как и переводческая деятельность по выпуску в свет творений святых отцов и учителей Церкви, исследования памятников древнецерковной письменности распространились по многим градам Руси. Например, в Одессе печатается солидный труд А. Доброклонского о прп. Феодоре Студите и яркая монография П. Лобачевского о прп. Антонии Великом, в Кишиневе появляется работа В. Благоразумова о свт. Афанасии Александрийском, в Житомире - книга П. Владимирского о Немезии Эмесском, в Томске - серьезное исследование П. Прокошева о DidascaliaApostolorum и т.д. Многочисленные статьи по патрологии печатаются не только в периодических изданиях Духовных Академий ( " БогословскомВестнике, " " Христианском Чтении, " " Трудах Киевской Духовной Академии " и " Православном Обозрении " ), но и в журналах " Вера и Разум " (орган Харьковской Духовной Семинарии), " Странник " и пр. |
| За то, что святой Андрей жил в X веке, а житие его написано в конце X или в начале XI века, говорит позднее внесение имени его в месяцесловы или синаксари; память его в первый раз встречается не ранее XII века в синаксаре, составление которого приписывается диакону великой (константинопольской) церкви Маврикию 45 . Мог быть внесен святой Андрей в синаксари и XI века, ибо их в это время было немало, как известно из предисловия к редакции месяцеслова императора Василия II, и очень может быть, что Маврикий внес имя Андрея в свой синаксарь не только по житию его, но и по синаксарю раньшему Маврикиева. Если бы святый Андрей жил в V и в начале VI века, то он внесен бы был в месяцеслов императора Василия II, отличающийся полнотой памятей святых, тем более, что святой Андрей подвизался в самом Царьграде. Месяцеслов этот составлен не ранее конца X века и, как некоторые греческие писатели говорят, при вышесказанном патриархе Антонии Студите (974–978 г) 46 , который может быть признаваем за юношу Епифания, т. е., в начале царствования императора Василия II (975–1025). Месяцеслов мог быть составлен и в начале XI века, но в нем последние по времени памяти святых относятся к концу IX века; из святых X века внесен только один 3 мая Петр, уроженец и великий подвижник Константинополя, поставленный в епископа аргосского Николаем I, константинопольским патриархом (895–906 и 911–925), при жизни прославившийся чудесами и, вероятно, ранее святого Андрея скончавшийся 47 . Другой известный подвижник Константинополя, современник святого Андрея, Василий Новый, скончавшийся около половины X века, также как и Андрей, не внесен в месяцеслов императора Василия II. Не находятся они оба и в редакции месяцеслова императора Василия, составленной Илиею во второй половине XI века. Замечательно, что житие святого Василия Нового имеет две редакции и краткую и пространную; полагают, что писатель жития Василия, ученик его, написал и издал и краткое и пространное житие, и обе редакции жития дошли до нас. Тем более не пропало бы бесследно, если бы с VI по X век существовало краткое житие святого Андрея, ибо до X века оно бы распространено было во многих списках. |
| Гораздо вернее чтение у анонимного описателя константинопольских древностей, который эту смелую цифру заменяет неопределёнными выражениями: «и первый водворил здесь монахов» (Banduri Imper. Orient. t. I. Anon. p. 21). Благодаря своему положению и богатым вкладам, которыми было обеспечено его существование, монастырь Студиен вскоре достигает цветущего состояния и приобретает широкую известность. Здесь находят себе посмертный покой знатные лица города, например, Вонос наместник Ираклия и начальник охраны столицы во время осады её Хозроем (Chronic. paschal. sub an. 627. Patr. t. 92, col. 1017). Императоры делают сюда ежегодно выход, который подробно, описывается в книге De ceremoniis 60 . Из этого описания видно, что главная монастырская церковь была устроена в больших размерах и снабжена такими пристройками, которые предполагают применение широкого церемониала, как например, помещение митатория, открытый двор, переходы; было и женское отделение, показывающее само собой, что женщины имели вход в монастырь и допускались к службе. Такому представлению о студийском храме вполне соответствует и выражение биографа Феодора Студита . Он называет его «περινυμος το Στουδου νας» (Vit. Theod. p. 166), a число монахов в первое время игуменства преп. Феодосия доходило до тысячи (Vit. Nicol. Stud. Patr. t. 105, col. 901). При Копрониме монастырь много потерпел от иконоборцев: монахи были угнаны, рассеялись по безопасным местам и здесь группировались в маленькие общинки и монастырьки, которые продолжали называться студийскими, и уже одно это название, говоря словами писателя, располагало в их пользу и привлекало новых насельников. Со смертью Копронима, главный монастырь стал снова заселяться: в него сначала вернулись 12 монахов, а потом и прочие, так что в короткое время монастырь поправился и пришёл в прежнее цветущее положение. Наибольшей известности он достигает при Феодоре Студите 61 , и с его настоятельством связаны блестящие страницы из истории Студийской обители. Он становится во главе сторонников иконопочитания, энергично ратует за это дело и высоко поднимает знамя церковной независимости среди насилия и деспотизма, к которым прибегает иконоборческая сторона, опираясь на поддержку официальной власти. |
| В свете нынешнего состояния вопроса все эти самонадеянные утверждения безнадежно устарели. Грамотные научные исследованания историков обнаружили и восстановили богословскую сторону спора – достаточно назвать работы Георгия Острогорского, Герхарта Б. Ладнера и, в особенности, Лукаса Коха (О. S. В.) 419 . Большинство современных ученых признают, что истинная тема спора лежала в сфере богословия, что обе стороны пытались разрешить реальные богословские затруднения. Иконоборческий конфликт был конфликтом не просто церковным или обрядовым, но именно догматическим, затрагивающим самые основы веры. Это была поистине борьба за Православие. Преп. Иоанн Дамаскин , патриарх Никифор и преп. Феодор Стрдит – не пустые спорщики или церковные интриганы, но талантливейшие богословы. Очень показательно, что подробное изучение трудов Никифора (многие из которых до сих пор не опубликованы) побудило И. Д. Андреева пересмотреть свои представления об иконоборческом споре. Он начал работу, находясь на позиции Папарригопудоса, но постепенно пришел к выводу, что иконоборчество является продолжением великих христологических споров, а патриарх Никифор – это «могучий выразитель гения греческого народа». К сожалению, работа Андреева так и не вышла в свет, а рукопись ее, приготовленная к публикации, вероятно, утеряна 420 . Новый взгляд вовсе не отрицает и не умаляет значения политических и экономических факторов. Он лишь устанавливает правильную перспективу. Все догматические движения в древней Церкви (а, может быть, и вообще все богословские и философские движения) так или иначе были связаны с политикой, и даже сам монотеизм является в какой-то мере «политической проблемой» 421 . Но это ни в коем случае не делает их идеологической надстройкой над политическим или экономическим базисом. В иконоборческом споре сама политическая борьба имела богословский подтекст, а «цезарепапизм» императоров-иконоборцев был своеобразной богословской доктриной 422 . Иконоборчество, без сомнения, сложное явление. В споре участвовали различные группы, чьи интересы, мотивы и цели никак не могли совпадать. Не было полного согласия и в самой партии иконоборцев – насколько ее вообще можно назвать единой партией. Нам известно, что лагерь иконоборцев раздирали серьезнейшие разногласия. Поэтому открытие богословской перспективы отнюдь не решает всех проблем – напротив, ставит новые. Приходится честно признать, что наши знания об эпохе не полны и не дают точной картины. Нам предстоит провести массу всяческой работы, прежде чем можно будет пытаться делать выводы и исторические обобщения. Ведь даже главнейшие богословские документы эпохи как следует не изучены. У нас нет ни одной авторитетной книги о преп. Феодоре Студите , нет вообще никакой монографии о патриархе Никифоре. Многие важные сведения до сих пор не замечены или, в угоду живучим предрассудкам, истолкованы неверно. |
| – Память блаженного Домитиана. В какой день она совершалась и справлялась ли ежегодно, как правильно повторяющийся праздник, сказать не можем, но из 2-го оглашения видно, что в Студийском монастыре память его чтили, как святого, вскоре после Пасхи, и что он был из братий студийской обители (S. 2, col. 510–511). – Память преп. Платона, дяди и духовного наставника Феодора Студита . Скончался в 814 году, в Лазареву субботу (Laudat. s. Plat., col. 848). Память его уже праздновалась при Феодоре, о чём упоминается в 32 оглашении: «вчера, говорит он, мы совершали память блаженного отца Платона, причём пели в честь его духовные песни и имели утешение» (Consolationem, т.е. праздничную трапезу). В 69 оглашении (col. 602) он сравнивается с Иоанном Предтечей за обличение противозаконного брака Константина VII с Феодотой и называется преподобным отцом, которого память обычно совершается сегодня, но какое именно число месяца разумеется под этим «сегодня», из оглашения не видно. Таким образом, ежегодное празднование памяти Платона исповедника началось вскоре после его смерти, и при Феодоре Студите память его вошла в студийский месяцеслов (соображения о дне памяти см. Сергия под 5 апреля). – Память преп. Пахомия. О ней Феодор Студит упоминает в 7 оглашении, говорённом незадолго перед праздником Вознесения (Migne Patr., col, 517). – Память Феодора Стратилата (8 июня). Глухо упоминается о ней в 14 слове (col. 528). – Память Михаила Синадского († 818, 23 мая). По словам Феодора Студита , он заболел в понедельник Духова дня и через три дня скончался (Lib. II. Ер. 200, col. 1613). Кроме того, о нём упоминается в 21 оглашении, где он называется «sanctissimus, cujus vita est laudata et illustris sermo est; eumque credimus inter coeteros patres ac confessores ad Deum opitulatorem habere in confessione praesenti» (col. 537) – Предпразднство Преображения. В 20 оглашении (col. 535) упоминается profestus (dies) transfigurationis divinae. Если слово profestus (dies) составляет перевод греческого «προερτιος μρα», то речь идёт о предпразднстве, но за отсутствием подлинника решение это оставляем под сомнением. |
|
|
