| Кадр из фильма " Страсти Христовы " ЦВ 10 (287) май 2004 / 5 мая 2004 г. Страсти Христовы: богословие образа Фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы» претендует на звание серьезного свидетельства о вере средствами современного массового искусства. Для многих он будет наиболее близкой и, возможно, единственной встречей с Личностью Спасителя, что ставило перед автором миссионерскую задачу явить «целое во фрагменте»: выразить, ограничившись фактически единственной темой, полноту церковной веры в Сына Божьего. Гибсон пошел путем достижения предельной эмоциональной напряженности и исторической достоверности с основным акцентом на детально натурализованных иллюстрациях истязаний Господа Иисуса. Но оправдались ли эти средства в созидании образа евангельского Христа и совершенного Им на Кресте человеческого спасения? Видение Христа вне и изнутри Священного Предания различно. Память Церкви — не человеческая, не историческая в обычном понимании. Память Церкви от Духа: " Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам " (Ин. 14, 26). Православие зрит Страсти Христовы в лучах Его светлого Воскресения, в опыте общения со Святым Духом, ибо " Сын — образ Отца, а образ Сына — Святой Дух " (св. Иоанн Дамаскин). Поэтому церковному восприятию Спасителя и Его Страстей абсолютно чужд натурализм. Боговдохновенные апостолы-евангелисты не включили в свой миссионерский арсенал скрупулезное описание страстных подробностей. ВИдение и свидетельство Церкви носит не описательный, но священно-исторический характер в Духе и Истине. Евангелисты отлагают свои человеческие переживания казни Учителя, исходя из опыта уже исполненной дарами Пятидесятницы Церкви и следуя переданному Самим воскресшим Господом смыслу (Лк. 24, 27). Так тайна Христовых страданий входит в Предание через победный свет пасхальной Радости. Евангелия ясно говорят о Христе как о долгожданном Спасителе, Боге Слове, бывшем от начала. В них нет фабульных загадок и трагедийных коллизий. До Страстей есть чудо Рождества и явлен Свет Преображения, открыты признаки могущества Вседержителя. Богословское осмысление причастия на Тайной Вечери показывает, что Воскресение Христа в сакральном измерении реально предшествует Страстям и Крестной смерти: «Сие есть [воскресшее] Тело Мое». Страсти потому именно становятся спасительными, что их смысловым метаисторическим корнем является восстание Христа из мертвых и обожение человеческой природы. Так о них свидетельствует литургический опыт Церкви: «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, воздвигл еси из мертвых Лазаря, Христе Боже». |
| Скачать epub pdf Неделя 13-я по Пятидесятнице Притчу о винограднике и хозяине дома мы все хорошо знаем, она часто звучит в церкви. Святые отцы толковали ее таким образом, что виноградник, обнесенный оградой, и делатели, слуги – это народ израильский, которому дана была истинная вера. Перед пришествием Иисуса Христа человечество являло страшное зрелище: абсолютно все народы поклонялись бесам, служили сатане как богу в надежде его умилостивить, чтобы облегчить себе жизнь. Бесов много, поэтому в языческих культах было очень развито многобожие. Были боги местного, областного и, самые главные, государственного значения: целая иерархия. И они требовали жертв, которые приносили им специальные служители, жрецы, в виде продуктов труда, плодов земли, вина, драгоценностей. Но это все полбеды, самое страшное было жертва человеческая. Эти мнимые боги требовали себе даже грудных младенцев, первенцев. Родила молодая женщина первого ребеночка, – какое это для матери величайшее духовное переживание! – а бес ждет жертву. И в этом кишащем аду один-единственный народ на земле веровал в единого истинного Бога, Творца неба и земли. Иудеи веровали, что Бог есть Дух, и поклонялись Ему. И Бог Сам, через Своего пророка Моисея, дал им заповеди, которые делали этих людей собственно людьми, поэтому нравственно они были несравненно выше всех окружающих. И хотя этот народ был маленький и несильный, он продолжал свое существование, рос и развивался, Господь его хранил. А как только он уклонялся от истинной веры, Господь попускал нашествие иноплеменников и даже семидесятилетнее пленение вавилонское. Был даже разрушен храм, а потом снова восстановлен, когда люди вернулись к вере. Вот этому народу было обещано, что из него придет Спаситель миру – Мессия, или по-гречески Христос, а по-русски Помазанник (всех пророков в Древнем Израиле помазывали елеем, смешанным с благовонным миром, в знак того, что они посвящены Богу). В притче об этом прикровенно и рассказывается. Господь, чтобы Его возлюбленный, избранный народ не погиб, чтобы обратить его к истинной вере, восставлял в нем пророков. Он избирал какого-нибудь ревностного по Боге человека, часто юношу, и в нем поселялся Господь Дух Святый, внушавший ему некие слова, которые он передавал народу. Ну а правда глаза колет, и часто для пророков это очень плохо кончалось. Обычно их убивали, но потом все равно их жертва приносила пользу: люди исполнялись сострадания, раскаяния, и опять большинство из них все-таки к Богу возвращалось. |
| Скачать epub pdf Средоточие христианской веры Церковь исповедует веру в Троицу – Бог , Которому мы поклоняемся, един по существу и троичен в Лицах. Эти Лица – Отец, Сын и Святой Дух. Каждое из Них обладает полнотой Божественных совершенств, каждое – Бог: Отец – Бог, Сын – Бог, Святой Дух – Бог; но это не три Бога – это один Бог. Это учение носит абсолютно центральный для нашей веры характер. Это – фундамент, без которого никакое христианство невозможно. Вместе с тем эта доктрина вызывает, пожалуй, больше всего непонимания и критики. В этой статье мы попробуем кратко рассказать о том, почему учение о Троице истинно и бесконечно важно. Непонятная Троица Одна из часто возникающих претензий к учению о Троице – его непонятность. Наш великий классик Лев Толстой печально знаменит своим заявлением, что «отвергает непонятную Троицу». Что же, такая жалоба отчасти ясна – учение о Троице может вызвать затруднения, но это едва ли может служить доводом против его истинности. Когда вы учитесь – и растете духовно или интеллектуально – вы постоянно сталкиваетесь с непонятным. Философские концепции или физические теории, которые вы пытаетесь изучить, поначалу могут вызывать фрустрацию и раздражение. Они не укладываются в голове, иногда вам вообще непонятно, о чем ведет речь автор. Доказывает ли это их ложность? Едва ли. Физики, например, говорят о том, что электрон – это одновременно волна и частица. По правде сказать, я до сих пор не понимаю, о чем идет речь. Я понимаю, что такое волна. Я видел волны, разбегающиеся от камня, упавшего в пруд. Я понимаю, что такое частица – что-то типа дробинки или горошинки. Но как электрон (по уверению физиков) одновременно умудряется быть волной и частицей – это ускользает от моего понимания. Когда физики (терпеливо улыбаясь) говорят, что электрон – это вообще математическая абстракция, я чувствую себя окончательно потерявшимся. Но мое огорчение никак не может служить опровержением физических теорий. Возможно, если бы я имел время и желание засесть за учебники по физике, я бы начал понимать лучше. |
| Этот вопрос, пришедший в нашу редакцию, определил тему новой беседы с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином. — Владыка, мы с Вами уже говорили: молитва — это наше общение с Богом, для христианина она должна быть необходимой как дыхание. Но мы знаем и из собственного опыта, и из опыта наших читателей, у которых много вопросов на эту тему, что научиться молиться и любить молитву очень трудно. Даже святые говорили: молиться — значит кровь проливать; молитва требует труда до последнего дня человека... Владыка, почему молиться бывает так трудно? — Действительно, молитва —это труд, об этом говорили многие святые. А русский народ сложил очень точную поговорку: самое трудное на свете — это Богу молиться и старых родителей кормить. Почему же молиться трудно, хотя многие святые имели навык постоянной непрестанной молитвы? Надо напомнить себе, что такое молитва. Это предстояние Богу, можно сказать, разговор с Богом, общение с Ним. А что нужно для того, чтобы в нашей обычной жизни постоянно хотеть общаться с человеком? — Любить его… — Совершенно верно. Например, вот жених и невеста —они все время хотят общаться друг с другом, 24 часа в сутки. Потому что есть любовь, влечение друг к другу. Так и с Богом: должно быть стремление к Нему для того, чтобы молитва не была нудной обязанностью. Знаете, как иногда говорят: «вычитал правило»? Как будто яму копал… Конечно, молиться постоянно, живя в миру, сложно, но, по крайне мере, можно обращаться к Богу часто и с любовью. Я вспоминаю свою юность, когда я просто бежал в храм. Знаю и других своих ровесников, тех, кто приходил в Церковь еще в советское время. Для нас это было самым главным, что может быть на земле, и заслоняло абсолютно всё: и учебу, и работу, и какие-то семейные связи. Мы буквально «утреневали» ко храму (как сказано в молитве: «утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему»), то есть с самого раннего утра постоянно хотелось быть в храме, видеть, слышать то, что там происходит. Я помню это чувство, до сегодняшнего дня память о нем в моем сердце. |
| БОГОСЛОВИЕ Ответы Протоиерея Александра Шаргунова на вопросы читателей журнала " Русский Дом " - август 2010 г. Я прочитала, что самая ужасная ересь, ересь всех ересей, это гностицизм. С самого начала существования Церкви он был врагом номер один христианства. И сегодня он губит многих. И еще заявит о себе на последнем этапе истории. Не могли бы Вы рассказать об этом явлении? А.Н. Злобина, г. Минск Гностицизм переживал расцвет в первые века нашей эры. Он был смертельным врагом христианства, несмотря на то что или, вернее, оттого что большая часть гностических систем утверждалась на христианских основах. Долгое время даже бытовало мнение, что гностицизм — всецело явление христианской ереси. Церковь всегда питала отвращение к феномену гностицизма. Писания святых отцов убедительно свидетельствуют об этом. В этом противостоянии термин «гнозис» — «знание» был антиподом «пистис» — «вера», указывающая на отношение к тайне христианского откровения. Гностик практически стал противоположностью верующего. Сегодня дух гностицизма распространяется столь же уверенно и соблазнительно как двадцать веков назад. В чем секрет его живучести? «Гнозис» занимается теми же вопросами, что и религия. Откуда я пришел? Куда я иду? Откуда появилось зло и как избавиться от него? Кто есть Бог? Что такое человек? В чем конечный смысл человеческого существования? Гностик требует ответа твердого и гарантированного. Вера не дает его, по крайней мере в том смысле, в каком он ждет. Вера дает ответ на уровне уверенности. Но это предполагает всегда доверие и надежду. Вера растет параллельно с конкретным участием человека в тайне любви — в ответ на Евангельский призыв к покаянию. Вера — это как хождение Петра по водам. Это предание верующего себя риску любви — в противоположность уверенности обладания. Именно это лежит в основании веры и питает уверенность, что мы призваны к совершенной жизни Абсолютной Любовью — все превосходящей. Ибо Абсолютная Любовь означает абсолютную свободу по отношению к любимому. Путь веры можно сравнить с человеческой любовью. Там где любовь, боясь потерять любимого, освобождается от доверия, чтобы создать уверенность, которая не нуждается в доверии, происходит ее саморазрушение. Уверенность любви — в доверии к другому. То же самое происходит в уверенности веры, и потому вера всегда и самым существенным образом предполагает добровольные обязательства. Что касается любви, «знание», основанное на доверии, — не менее реально, чем то, что дает уверенность в обладании без доверия. Напротив, только оно открывает возможность истинного познания. А другой способ познания проходит мимо реальности, мимо любви, в обладании которой он хочет увериться. |
| Богословие образа и богословие личности как контекст рассмотрения термина «лицетворение» Начиная размышлять о свойстве «лицетворения» или «лице-деяния» сразу необходимо пояснить, что речь пойдет вовсе не о «становлении» человека «личностью» в результате некоторого процесса возрастания. Это весьма популярное ныне в светском и даже научном мире и весьма часто муссируемое в современных богословских и психологических размышлениях представление, строго говоря, требует отдельного критического анализа, поскольку православное богословие не может принять теорию «возникновения» личности в человеке по ходу его многомерного развития, но исповедует человеческую сообразность личному Богу с самого момента зачатия в материнской утробе. Это особенно становится очевидным при рассмотрении человека в свете христологического догмата. Мы будем рассматривать «лицетворение» или «лице-деяние» не как лице-возникновение или «возрастание в личность» (14, с. 275). Нас будет интересовать употребление в Священном Предании и богословское наполнение составного греческого термина «προσωπο-ποα», состоящего из существительного «πρσωπον» (лицо) и глагола «ποιω» – делать, творить, производить. Термин «προσωποποα» дословно можно перевести как «лице-творение», «лице-деяние» или даже как «лице-действо», но смысловая нагрузка термина в святоотеческом мышлении гораздо глубже театрального контекста, хотя последний тоже имеет место быть. Действительно, помимо театрального и грамматического значений, термин «προσωποποα» имеет весьма важную богословскую нагрузку, тесно связанную с богословием образа и богословием личности. Термин «лицетворение» в тринитарном богословии Обратимся сначала к тринитарному богословию. С одной стороны, термины «πστασις» и «πρσωπον» равно призваны отражать сообразность абсолютно единосущных лиц Троицы: Сына – Отцу, и Духа – Сыну. Как утверждает выдающийся богослов русского зарубежья В. Н. Лосский , лицо Сына есть образ Божественной природы, принадлежащей лицу Отца, именно благодаря единосущию: «Несомненно, понятие Сына, как Образа Отца, предполагает личные отношения; однако то, что явлено в Образе, не есть лицо Отца, а Его тождественная в Сыне природа. Сущностная тождественность и показана в личностном различении» (12, с. 313–314). В свою очередь, Дух являет нам Божественную природу Христа, кенотически скрывая Свое Лицо, но, однако, именно своим личным действием в домостроительстве обнаруживая образ бытия Божественной природы, ипостасно соединенной с человеческой природой в воплощенном Логосе. Хотя В. Н. Лосский и настаивает, что одно лицо являет природу другого, единосущного лица, однако, поскольку природа Лиц едина, то стоит уточнить, что одним из Лиц является единая природа, но в ином модусе/тропосе существования, а именно в том модусе, в каком она содержится другим Лицом! |
| В статье анализируется учение Мария Викторина (ок. 281/291382/386) о Божественном мышлении и реконструируются его возможные философские источники. После краткого упоминания аристотелевской концепции Божественного мышления в «Метафизике» автор отмечает важную роль неоплатонической доктрины «умопостигаемой триады» в тринитарном учении Викторина, в котором Бог рассматривается как единство трех необходимых Божественных атрибутов, потенций или актов: бытия, жизни и мышления, соответствующих ипостасям христианской Троицы. Указывается, что со отношение между этими Божественными актами у Викторина имеет динамический характер, основанный на логике вечного процесса самополагания Бога как чистого Бытия (Отец), которое определяет себя сначала как Жизнь (Сын), а затем возвращается к себе как Мышление (Св. Дух), чем достигается полнота Божественного самосознания. Этот процесс Викторин также связывает с представлением о Боге как абсолютном Духе – Сущности, которая одновременно существует, живет и мыслит саму себя. В связи с этим рассматривается учение Викторина о двух Божественных действиях и движениях: внутреннем, свойственном Богу Отцу, и внешнем, характерным для Сына-Логоса; показывается, что это учение восходит к аналогичному учению Плотина, прилагаемому им к Единому и мировому Уму. Аргументируется, что Викторин в свете неоплатонической диалектики Единого и мирового Ума переосмыслил аристотелевскую концепцию Божественного мышления, мыслящего само себя, не просто применив ее к Сыну-Логосу, но и соединив с ней плотиновско-порфириевскую концепцию «сверхмышления» Единого, в результате чего у него Божественное мышление представлено в двух формах или видах: Бог Отец – это мышление внутреннее, потенциальное, сокрытое и непроявленное, тождественное Божественному бытию («сверхмышление»), а Сын-Логос – это мышление внешнее, актуальное и проявленное (мышление в собственном смысле), которое сначала пребывает во внутреннем мышлении Отца, а затем рождается от него как мышление, мыслящее и Отца, и само себя (самосознающее мышление). |
| В тексте у каждого евангелиста есть какие-то особенности в рассказе о Страстной пятнице и о Кресте. Так, Матфей говорит о землетрясении в момент смерти Иисуса. Марк и Лука упоминают о тьме, которая настала по всей земле с часа шестого до часа девятого, и о разодравшейся завесе храма. Но только Матфей говорит о землетрясении и о том, что мёртвые воскресли, вышли из гробов своих и стали благовествовать. В тексте у каждого евангелиста есть какие-то особенности в рассказе о Страстной пятнице и о Кресте. Так, Матфей говорит о землетрясении в момент смерти Иисуса. Марк и Лука упоминают о тьме, которая настала по всей земле с часа шестого до часа девятого, и о разодравшейся завесе храма. Но только Матфей говорит о землетрясении и о том, что мёртвые воскресли, вышли из гробов своих и стали благовествовать. Образ такого рода космической катастрофы есть уже у пророков Амоса, Иезекииля, Исаии, Даниила, Иеремии. Эта сцена у Матфея написана чисто библейским языком. Так представляли День Господень пророки: землетрясение, померкшее солнце, мёртвые, которые выходят из гробов… Настал День Господень. Настал День Суда . Ничего подобного нет в Евангелии от Иоанна. В нём Спаситель, стоя перед нами в Своём застиранном хитоне, просто говорит: «Ныне суд миру сему» (Ин 12: 31). На самом деле и здесь и там говорится об одном — только по-разному. В Евангелии от Марка подчёркивается, что Крест связан с тремя определёнными моментами дня: «Был час третий и распяли Его… В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часа девятого . В девятом часу возопил Иисус громким голосом: “Элои! Элои! ламма савахфани?” что значит: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?”… Иисус же, возгласив громко, испустил дух» (выделено мной. — Г. Ч. ) (Мк 15: 25, 33–34, 37). До сих пор утреннее богослужение включает в себя третий и шестой часы , а перед наступлением вечера совершается девятый час . Евангелие от Марка навсегда связало Крест и смерть Иисуса с молитвенным распорядком дня. В Евангелии от Марка есть ещё одна деталь, на которой не останавливаются другие евангелисты. После смерти Иисуса к Пилату приходит Иосиф из Аримафеи с просьбой отдать ему Тело Иисусово. Пилат удивился, что Он уже умер, и спросил, давно ли (Мк 15: 44). «Удивился, что Он уже умер» — это важное сообщение для нас сохранил только Марк. |
| Вопрос: В Ветхом Завете во Второзаконии 5 глава 8-ой стих Исход 20 глава : 4 и 5 стих ,сказано; " Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; 5 не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня». Объясните, пожалуйста, если Бог есть Дух , его никто никогда не видел , почему люди в храме покланяются иконам, ведь Бог сказал , что настоящие поклонники (Новый завет) должны поклонятся Ему в духе и истине. Задать этот вопрос меня побудили причины, когда люди начали считать ,что их исцелила икона , а не Господь Бог. И они начинают молится иконе. Отвечает священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря: Приведенное место из книги «Исход» относится к историческому Израилю – народу, который более 400-х лет жил в Египте среди язычников и был заражен идолопоклонством. Религиозную нестойкость евреи проявляли на протяжении всей его истории вплоть до вавилонского плена, несмотря на все запреты и наказания. Сколько было нечестивых царей (особенно в 10-коленном Северном царстве), которые вводили в стране культы, заимствованные у ассирийцев, халдеев, финикийцев. Постепенно евреи начали понимать Исх.20:4-5 предельно широко и стали бояться делать любые изображения, даже если это не носило никакого религиозного характера. Поэтому у Израиля на протяжении всей библейской истории не существовало никакого изобразительного искусства. Текст и контекст процитированного в письме места ясно показывает, что запрет делать изображения носил не абсолютный характер, а самым определенным образом был направлен против опасности заразиться идолопоклонством языческих народов, с которыми евреи были в постоянном общении. Такой же религиозно-педагогический характер имело деление на чистых и нечистых животных. Ясно, что Бог всех сотворил чистыми. Установленное законом Моисея деление символизировало выделенность религиозно-чистого Израиля из среды духовно-нечистых, пребывающих в идольском нечестии, язычников. |
| Вопрос: Здравствуйте! Если будет возможность, расскажите, пожалуйста, о каббале. Я бы хотел услышать Ваше мнение об этом учении. Мне кажется, что для того, чтобы быть грамотным православным человеком, надо знать многое, в том числе иметь представление о различных учениях, даже еретических. Уж слишком часто стало звучать слово «каббала». Спаси Вас Господи. Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров) : Каббала (евр. qabbalah – принятие, предание) – мистическое учение и мистическая практика в иудаизме. Это эзотерическое теософское учение по духу совершенно чуждо Священному Писанию, ибо Божественная истина, содержащаяся в святой Библии, имеет целью спасение всего человечества. Поэтому о каком-то тайном знании речи быть не может. Не тайно Я говорил, не в темном месте земли; не говорил Я племени Иакова: «напрасно ищете Меня». Я Господь, изрекающий правду, открывающий истину (Ис.45:19). Слово Божие есть Откровение о путях нашего спасения. Священное Писание остается для нас сокровенным в той мере, в какой мы приступаем к чтению его, не очистив от грехов совесть, не освободившись от предрассудков, ложных идей и предубеждений. Только по мере духовного совершенствования человек оказывается способным вместить высокое духовное содержание Писания. Тайна Господня – боящимся Его, и завет Свой Он открывает им (Пс.24:14). Изложению каббалы посвящены две книги: Сефер Иецира (Книга создания) и Зогар (Блеск). Первая написана, вероятно, в 6–7 веках по Р.Х. Утверждение самих каббалистов о существовании Сефер Иецира уже во время патриарха Авраама абсолютно мифично и не имеет никаких доказательств. Напротив, присутствие в этих книгах философских идей поздней античности (гностицизма, неоплотанизма и др.) полностью опровергают это мнение. Автором Зогар считается испанский каббалист Моше (Моисей) да-Леон. Время написания – около 1300 год. Желание современных каббалистов (М.Лайтман. Книга Зогар, М.,2003, с.185) сделать автором Зогар ученика раби Акибы Шимона бар Йохая, жившего во 2-м веке по Р.Х., противоречит мнению специалистов: «Арамейский язык во всех этих восемнадцати разделах один и тот же, и во всех них он обнаруживает одни и те же индивидуальные особенности. Это тем более важно, что ни в каком смысле не тот живой язык, на котором могли говорить Шимон бар Йохай и его друзья в первой половине II в. н.э. в Эрец-Исраэль. Арамейский язык Зогара – чисто искусственное создание. Это литературный язык автора, который почерпнул знание его исключительно из документов еврейской литературы и который выработал свой собственный стиль, руководствуясь определенными субъективными критериями. Высказанное некоторыми учеными предположение о том, что лингвистический анализ обнаружил в Зогаре ранние пласты, не было подтверждено современным исследованием. Во всех этих сочинениях дух средневекового иврита (а именно иврита XIII века) проступает сквозь арамейский фасад» (Г.Шолем. Основные течения в еврейской мистике. М.-Иерусалим, 2004, с. 216). |
|
|
