| 33. Sed ista sicut in similitudine. De deo enim et de g-logYi, hoc est filio Iesu Christo et spiritu sancto, diviniore intellegentia utentes, suscipiamus istorum g-homoousion unitatem. Primum inquirendum si idem est deus et deo esse, an aliud aliquid? Si idem, iam et esse est et agere. Si autem aliud deo esse, aliud deum esse, praeexsistentiale est deo esse, quippe in potentia exsistens ad id quod est esse quod vere magis id est quod est esse. Potentia enim omnia praeexsistens et praeprincipium et ante est quam vere g-on. Sed istud beata in quiete esse aestimant omnino omnimodis, in motu solum quod causa sit omnibus in qualicumque motione exsistentibus. Et dicunt istud praenoscentia concipi quae ipsa per semet nihil est, sed conceptione quod praeexsistit suscipitur. Sed scriptura et omnis intellegentia istum deum et esse dicit et ante ipsum nihil esse, qui et id est quod est esse et id quod operari. Istum deum confitemur et colimus principium omnium quae sunt; actione enim sunt quae sunt; ante enim actionem nondum sunt. Actuosum enim deum accipimus, sicuti: in principio fecit deus caelum et terram, et fecit angelos, hominem et omnia in caelis et in terra. Iste igitur verus deus et solus deus, quia et potentia et actione deus, sed interna, ut Christus, et potentia et actione, sed iam foris et aperta. Pater igitur deus, prima actio et prima exsistentia et substantia et principale g-to g-on, actione a se sua sese qui generet, sine principio semper exsistens, a se exsistens, infinitus, omnimodis perfectus, omnipotens, ininmutabilis, semper sic et eodem modo exsistens, substantialis in semet ipso g-logos exsistens ad id ut sint omnia, non ut aliud aliquid aut ut alterum, sed simul simplicitate coexsistens et unitione unum est. Hoc enim quod g-logos est id ipsum est quod est esse, et ipso quo est esse g-logos est; ipse enim g-logos deus est; unum ergo et g-homoousion. Non enim sine actione deus, sed intus operatur deus, sicuti dictum. 34. Substantiae autem dei imago est actio filius que est, per quam intellegitur, et quod sit declaratur: qui me vidit, vidit patrem, et ipsa substantia exsistens, habens esse et a se. |
| В этой связи показателен случай, описанный в Житии святителя Григория Двоеслова , папы Римского: «Одна знатная римская женщина принесла просфоры для совершения Таинства Причащения; Литургию в этот день совершал сам святитель Григорий. Когда настало время подавать людям Святое Причащение, то приступила и та женщина причаститься Святых Таин. При словах святителя: «Преподается животворящее Тело Господа нашего Иисуса Христа», упомянутая женщина усмехнулась. Видя смех её, святитель удержал свою руку и спросил женщину: «Почему ты рассмеялась?» – «Удивительно для меня, владыко, что ты тот хлеб называешь Телом Христовым, который я испекла моими руками». Святитель Григорий, видя её неверие, помолился Богу, и тотчас вид хлеба преложился в вид самого истинного Тела Человеческого. Это чудо увидала не только та женщина; но и все прочие, бывшие в храме, прославили Христа Бога и утвердились в вере относительно Пречистых Таин, что под видом хлеба преподаётся истинное Тело Христово, и под видом вина – истинная Кровь Господня. Святитель снова помолился – и вид Тела Человеческого претворился в вид хлеба. Со страхом и верой несомненно приняла женщина хлеб, как Тело Христово, также и вино – как Кровь Христову» 961 . Наших оппонентов сбивает с толку тот факт, что применительно к Евхаристии святые отцы иногда использовали выражения τπος, νττυπον, imago, figura. Представители протестантского лагеря всегда пытались найти в этих выражениях подтверждение символическому пониманию сущности Евхаристии. Так, Цвингли писал: «Когда я говорю «Таинство Тела Господнего», я имею в виду тот хлеб, который символизирует Тело Христа, Который умер ради нас… Знак и то, что он означает, не могут быть одним и тем же. Поэтому Таинство Тела Христова не может быть самим этим Телом» 962 . С этой точкой зрения, как мы уже говорили, был категорически не согласен даже Мартин Лютер. Он вполне справедливо указывал на недопустимость попыток придания ясным и определённым словам Христа о Его Теле и Крови переносного, символического смысла. |
| The ancient emphasis on the Father as source of the other persons is the keystone of the teaching. The Father is the unique and personal (hypostatic) source of the Son and Spirit. Both derive their being (ousia) directly from him, the Son by “begetting” (genesis) and the Spirit by “procession” (ekporeusis). The “being” that they receive is the Father’s own. The divine existence, will, and life is thus one and unique, and the persons three. Begetting and procession are not, however, further defined, and the omission is quite deliberate. The terms refer to processes within the godhead that escape human knowledge and comprehension altogether. The Cappadocians thus lay heavy emphasis upon paradox. The basic data of Christian experience are maintained, God is one and three, and the antinomy of the divine equation is itself held up as a fundamental revelation-in the words of Vladimir Lossky (q.v.), “a cross for human ways of thought.” The primary metaphor for the godhead in Greek thought is therefore that of community. Such was not the way of the West. Beginning earlier, but most importantly with Augustine of Hippo (q.v.), it was the model of the single human being that served the Latin writers as the ruling metaphor for investigation of the divine mystery. Augustine’s De Trinitate, composed in the later years of his life, has set the agenda for Western theology (q.v.) in much the same way as the Cappadocians did for the East. Taking as his starting point Gen 1and the idea of the human person as imago Dei (image of God), Augustine sought the “footprints of the Trinity” (vestigia trinitatis) in the human psyche. Among the many triads that he proposed based on this model, that of memory-intelligence-will was perhaps his favorite, although he was careful to acknowledge the inadequacy of any comparison to the divine mystery. Given this model, however, his notion of the Spirit as proceeding from both Father and Son followed naturally. The filioque (q.v.), implicit in Augustine’s very choice of model and explicit at different points in his writings (as it also was in Ambrose of Milan [q.v.]), found its way into the Nicene-Constantinopolitan Creed in Spain at the Council of Toledo in 589, probably as an emphasis on the Son’s divinity in response to the Arianism (q.v.) of Spain’s Visigothic rulers. |
| И тот, и другой чины начинаются указаниями, что основать церковь без епископа или посланного от него пресвитера, никто не может 40 . В числе нужных для закладки храма вещей и тот, и другой чины, кроме деревянного креста (в чем они согласны с греческой практикой), предписывают приготовлять «камень един четвероугольный» (lapis... qui debet esse quadratus et angularis). В дальнейшем, точки соприкосновения между Могилинским и латинским чинами основания церкви обнаруживаются в тех молитвах и песнопениях, которые относятся к освящению и благословению этого первого камня. Перед положением камня, по Могилинскому чину, читается молитва , очень напоминающая собою, положенную на тот же случай, молитву латинского чина. Вот тексты этих молитв: По Могилинскому требнику. Господи Иисусе Христе Сыне Бога живаго, истинный Боже, сияние и образ безначального Отца, и животе вечный; краеугольный сый камень, от Пречистыя Девическия горы, без рук мужескаго семене, отсеченный, и не позиблемое Своея Церкве основание, иже, излиянием честных твоих Кровей Свою Церковь основал еси, Смертию же воздвигл, Воскресением свершил, Вознесением благословил, сшествием же Святаго ти Духа освятил и расширил ю еси: тебе ныне смиренно молим, посли благодать Святаго Твоего Духа, и благослови положение камени сего, и все основание начинающегося здания в славу Пречистого ти Имени (поминается во имя храма). И ты иже еси Альфа и Омега, начало и конец, в нем же Начале Отец искони всяческая созда, буди начало, умножение, и свершение делу сему: Ктиторов же и делателей благослови, и делу рук их поспеши, и вся потребования к сооружению и свершению Храма сего Твоим Божественным промыслом изобильно умножи, яко да свершен храм быв Твоея славы, прославится в нем Твое Пресвятое и великое имя с Отцем, и Пресвятым Духом, благословено сущее всегда, и ныне, и присно... (Требн. Петра М. ч. II стр. 61–62). По латинскому ритуалу. Domine Iesu Christe, Fili Dei vivi, qui es verus omnipotens Deus, splendor, et imago aeterni Patris, et vita aeterna: qui es lapis angularis de monte sine manibus abscissus, et immutabile fundamentum: hunc lapidem collocandum in tuo nomine confirma; |
| Et cum ad eum pervenerimus, ultra quod quaeramus non habemus. Os Dei est, quia Verbum eius est. Nam sicut pro verbis, quae per linguam fiunt, saepe dicimus illa et illa lingua, ita et pro Dei verbo os ponitur, quia mos est ut ore verba formentur. Verbum autem ideo dicitur, quia per eum Pater omnia condidit, sive iussit. Veritas, quia non fallit, sed tribuit quod promisit. Vita, quia creavit. Imago dicitur propter parem similitudinem Patris. Figura est, quia suscipiens formam servi operum virtutumque similitudine Patris in se imaginem atque inmensam magnitudinem designavit. Manus Dei est, quod omnia per ipsum facta sunt. Hinc et dextera propter effectum operis totius creaturae, quae per ipsum formata est. Brachium, quia ab ipso omnia continentur. Virtus, pro eo quod omnem potestatem Patris in semetipso habeat, et omnem caeli terraeque creaturam gubernet, contineat atque regat. Sapientia, pro eo quod ipse revelet mysteria scientiae et arcana sapientiae. Sed tamen cum sit Pater et Spiritus sanctus sapientia et virtus et lumen et lux, proprie tamen his nominibus Filius nuncupatur. Splendor autem appellatur propter quod manifestat. Lumen, quia inluminat. Lux, quia ad veritatem contemplandam cordis oculos reserat. Sol, quia inluminator. Oriens, quia luminis fons et inlustrator est rerum, et quod oriri nos faciat ad vitam aeternam. Fons, quia rerum origo est, vel quod satiat sitientes. Ipse quoque A et Ω. Alpha enim litteram nulla praecedit; prima est enim litterarum, sicut et Filius Dei; ipse enim se principium Iudaeis interrogantibus esse respondit. Unde et Iohannes in Apocalypsi proprie ipsam litteram ponens ait (22,13): «Ego sum A et Ω, primus et novissimus.» Primus, quia ante eum nihil est. Novissimus, quia iudicium novissimum ipse suscepit. Mediator, quia inter Deum et hominem medius constitutus est, ut hominem ad Deum perduceret; unde et illum Graeci μεστην vocant. Paracletus, id est advocatus, quia pro nobis intercedit apud Patrem, sicut de eo dicit Iohannes (1 Ep. |
| 6557 Cf. Scott, «Horizons,» 498–99, citing especially Philo Embassy 281; Isa 1:26; 2LXX. 6558 Jub. 8:12; Sib. Or. 5:249–250 (probably late-first- to early-second-century C.E. Egypt); b. Yoma 54b; cf. Ezek 5:5; 38:12 ; Alexander, «Imago Mundi»; Davies, Land, 7. Let. Arts. 83 (cf. 115, μση for seaports also) places it in the midst of Judea, as does Josephus War 3.52. Curiously, 1 En. 18ignores the opportunity to identify where the cornerstone of the earth is located, but this does not mean the tradition was unknown in that period, against Jubilees; 1 En. 26may place the middle of the earth in Jerusalem (26:2–6). On the new Jerusalem image here, see, e.g., Allison, «Water.» 6559 Some of the references in the preceding note; Jub. 8:19; b. Sanh. 37a; Num. Rab. 1:4; Lam. Rab. 3:64, §9; Pesiq. Rab. 10:2; 12:10; cf. Hayman, «Observations»; Schäfer, «Schöpfung»; Goldenberg, «Axis.» For the site of the temple as the «pupil of God " s eye,» cf. b. Ber. 62b; for its elevation, e.g., b. Qidd. 69a; for its identification with the site of the Aqedath Isaac (Mount Moriah), see, e.g., Gen. Rab. 55:7. 6560 T. Kip. 2:14; Lev. Rab. 20:4; Num. Rab. 12:4; Pesiq. Rab Kah. 26:4; cf. Böhl, «Verhältnis.» For a «navel» within a city, see Pindar Dithyramb 4, frg. 75 (possibly on a prominent altar within Athens); cf. Pausanias 10.16.3. 6561 Besides clearer data above, cf. 3 En. 22B:7 (from God " s throne); Odes So1. 6:7–13 (to the temple). Let. Aris. 88–91 speaks of an underground water system beneath the temple, no doubt part of its Utopian idealization of the temple; cf. the possible allusion to the source of universal waters in Josephus Ant. 1.38–39 (perhaps even in Gen 2:10–14 ; cf. Diodorus Siculus 1.12.6; Pausanias 2.5.3). 6562 Gaston, Stone, 211; Hooke, «Spirit,» 377–78; cf. Freed, Quotations, 30; Coloe, Temple Symbolism, 132–33. Some naturally see baptismal associations here (Blenkinsopp, «Quenching,» 48; Cullmann, Worship, 82). 6563 Some commentators also note that κοιλα sometimes functions as the equivalent to καρδα in the LXX; elsewhere in John the term applies to the womb (3:4), which is also abdomina1. |
| Alioqui non vocoret illum Paulus Dominum gloriae: nec Thomas Dominum ас Deum suum: non concionaretur alibi Paulus, ecclesiam Dei sanguine acquisitam (1. Cor. 2. S; Joann. 20, 28; Act. 20. 28 ). Rationem huius appellationis hanc docemus, quod Dei sapientia ab aeterno patre genita ante temporis initium, postquam carnem nostram indnit, Deus fuit in carne manifestatus, quemadmodum Paulus docet ( 1Tim. 3. 16 ) Ergo Christum, etiam secundum suam humanitatem, agnoscimus esse filium Dei, sed ideo quod Deus est. Loquntiones habemus in usu, quae breviter et dilucide sensum nostrum exprimunt: sed ab illis data opera abstineo, ne occasionem praebeant offendiculi. Omissa igitur verborum pugna, tantum ipsa de re videamus. Paulus, ubi docet Christum ex semine Davidis genitum esse, et ex Judaeis duxisse originem, mox adjungit: Secundum carnem ( Rom. 1. 3 et 9. 5). Ergo sicuti Christus ratione humanae naturae filius Davidis nominatur, ita etiam ratione divinitatis filius est Dei. Unus tamen est Christus, non duplex. filius Dei et hominis. Ibid. 468 Regnum Dei incipere in hominibus sentimus quando regenerantur. Tunc avtem regenerari dicimus, quando illuminantur in Christi fidem, reformantur in obedientiam Dei ipsorum corda, et ia summa, quando in ipsis instauratur Dei imago. Ibid. p. 483. 469 Sed regenerationem nego momento perfici: satis est si quotidianos faclat progressus usque ad mortem; ut summa excelientia in hoc mundo sit tamen cum profeclu conjuncta. Ibid. 471 Non negamus quin baptismus fidem requirat: sed non quails requiritur in coena. Fides enim relationem semper ad Dei promissionem habet. Ideoque eius natura pendet ac aesrimanda est ex natura promissionis. Promissio baptismi est: Ero Deus tuus, et Deus seminis tui ( Gen. 17, 7 ). Promissio coenae est: Quisquis ederil panem hunc, ct biberit ex calice celebrans memoriam mortis Christi, ut decet, particeps erit corporis ipsius et sanguinis (Ioann. 6, 54) Nullum fore baptismi usum sentimus, dones, fide apprehendatur haec promissio. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ОБРАЗ БОЖИЙ [Греч. εκν το Θεο; лат. imago Dei], ключевое понятие христ. антропологии, обозначающее богодарованное начало в человеке, проявляющееся в высших духовно-нравственных качествах, позволяющее жить в общении с Богом и уподобляться Ему. Основные положения 1. О. Б. является сущностной характеристикой всех людей вне зависимости от условий существования (расовых, географических, национальных, религиозных, социальных, возрастных, половых и др.), отличающей людей от всех иных существ в чувственном мире. 2. О. Б. позволяет преодолеть трансцендентность Творца творению, ибо именно по причине своей изначальной богообразности люди способны познавать Бога и вступать в общение с Ним. 3. О. Б. также является онтологическим основанием для общения человека с ангельскими и человеческими личностями. 4. О. Б., данный каждому человеку при рождении, не может быть полностью устранен личным грехом или смертью; свою богообразность душа не утрачивает и после смерти человека: «Самое существо души нашей - образ Бога. И по падении в грех душа пребывает образом! И вверженная в пламень ада душа грешная, в самом пламени ада, пребывает образом Божиим! Так научают святые отцы» ( Игнатий (Брянчанинов), еп. Соч. СПб., 1886. Т. 2: Аскетические опыты. С. 130). 5. Наличие О. Б. усматривается в богоподобных качествах, или высших проявлениях человека (дух, свобода, творчество, бессмертие, личность, господство над чувственным миром и др.), к-рые обнаруживаются в человеке настолько, насколько он живет в соответствии с волей Божией. Однако эти черты и сам О. Б. не одно и то же. 6. О. Б. является внутренним духовно-положительным полюсом в жизни человека, указывающим на Первообраз и возвышающим к Нему, побуждающим естественно стремиться к добродетелям. 7. О. Б. не является формальным атрибутом человеческого существования, но имеет внутреннюю благодатную преображающую силу, энергийный аспект, позволяющий участвовать в Божественной жизни. |
| Dignissims mundi pars Homo! In te totum patet coelorum atque orbis imago, Hinc decus, hincdotes noscere disce tuas. До заката солнечного, при ненастной погоде, успели мы добраться до Оека. Однако же, дождь не был помехою для собрания. Не только церковь , но и двор ее и самая улица полны были народа. Явления такие, впрочем не редкость в Сибири. Многократно случалось мне видеть на снегу и в грязи с коленопреклонением стоявших. И между чтителями сего рода часто являются как шаманисты, так и буддисты. Церковь в Оеке благоустроена не меньше помянутых двух. В недавние годы улучшению ее помогли прихожанам Иркутские купцы Герасимовы. Слобода Оекская очень растянута, да и домов в ней не мало; по актам, их значится до пятисот. Между обывателями есть люди зажиточные. В доме одного из таковых – крестьянина Петухова – прилучилось мне быть. Старик с увлечением рассказал о путешествии своем в С.-Петербург по истинно-патриотическому побуждению, с непреодолимым желанием узреть Царя-Отца и Его Богоблагословенную семью. При рассказе, указал он, со слезами умиления, на два стоящие у него пред иконами серебряные подсвечника, пожалованные ему от членов Царского семейства. Ночлег имели в доме Трубецких, находящемся за селением у подошвы холма. Семейство это делило одну долю с Уриковскими поселенцами, но имея более достатка, могло и старалось уделять крупицы неимущим, и тем стяжало себе благодарную память. Сегодня, 5-го июня, отправляемся из Оека к станции Жердовской. На пути не встречаем ничего, кроме пустырей и перелесков. Жердовская стоит в ложбине одиноко и печально. Ее живит лишь ключ чистой воды, вытекающий из пригорка. И путник рад его журчанию, ибо в нем одном и слышится здесь голос природы. Видно, впрочем, что в недавние еще годы шумело пред Жердовским изрядное озеро; но теперь оно покрыто какою-то зеленью и кое-где кустарником. Словом, остается только след озера. Превращениями сего рода страны Сибирские очень богаты. Из озер делаются болота, из рек – ручьи, а последние вовсе иссякают. Причин к истощению водных бассейнов заключается в истреблении лесов. Их губят нещадно, не думая о будущем. Особенно кочевые орды отличаются на этом поприще. Чтобы меть стада свои перед глазами, они готовы весь мир обезлесить. Да и поселенцы, рассеянные и рассеиваемые по пространству Сибири, слывут здесь хозяевами не лучшими туземных инородцев. Теперь перед нами толстые пни, свидетельствующие о недавнем еще существовании здесь больших лесов. А верстах в 10-ти от Жердовского виднеется, налево от дороги, густая и величавая рощица. Это зашаманенный лес, к которому не только секира, но и нога прохожего не может безнаказанно коснуться. Тут, по временам, совершаются шаманами гурумы, или священные обряды. |
| В послании к Владимиру Мономаху (“благородному главе нашей и всей христолюбивей земли”) Никифор сравнивает государя с человеческой душой, которая руководит всеми без исключения действиями тела: тем самым недвусмысленно утверждается княжеская компетенция в религиозных делах 216 . Прибегая к библейским образам виноградника и овчарни, митрополит настойчиво обращает внимание князя на его долг быть стойким хранителем древней веры 217 . В другом Поучении Мономаху Никифор напоминает ему об обязанности защищать свою страну от латинских схизматиков. Богоизбранному и благоверному князю надлежит правильно толковать слово Христово, основу Церкви, и доносить его до вверенного ему народа: “Един бо Бог царствует небесными, вам же с Его помощью царствовали земными... в роды и роды” 218 . Наряду с этой охранительной ролью русских князей признавался, впрочем, и высший патронат византийского императора и константинопольского патриарха, особенно проявлявшийся в кризисные времена 219 . Вместе с тем Никифор, не колеблясь, характеризует и императора, и князя в равной мере как подобия Божественного первообраза 220 , а это значит, что он отказывается от византийского представления о единой и нераздельной императорской власти, присущей только василевсу ромеев и в этом своем качестве отражающей божественный миропорядок 221 . Концепция императора как “образа Божия” (imago Dei, εκν θεο) стала известна в Киеве благодаря “княжескому зерцалу”, составленному в 527 г. диаконом Агапитом для Юстиниана. Извлечения из него, в которых идет речь об обязанности подданных подчиняться видимому наместнику (князю) невидимого владыки мира (Бога), были включены в Изборник 1076 г. 222 . Однако, хотя Иларион и сравнивает Владимира с Константином Великим , хотя и признает за ним суверенитет над Киевской Русью, он не присваивает ни ему, ни его преемнику титул “императора” 223 . Составитель (или редактор) Изборника 1076 г. всюду заменил термин βασιλες (“император”) на “князь” или “каган”, чтобы приспособить тем самым византийские тексты к русским условиям, а термин βασιλες, “царь”, был сохранен только там, где он относился к Богу 224 . |
|
|
