| Во-вторых, в самом тексте «Корпуса» налицо хронологические неувязки: автор называет апостола Тимофея «чадом», тогда как реальный Дионисий Ареопагит был намного моложе Тимофея; автору известны Евангелие и Апокалипсис Иоанна, написанные, когда Дионисий должен был находиться в глубокой старости; автор цитирует Послание Игнатия Богоносца , написанное не ранее 107–115 гг. В-третьих, автор ссылается на некоего Иерофея – ниоткуда больше эта личность неизвестна. В-четвертых, автор, будучи якобы современником апостолов, говорит в трактате «О церковной иерархии» о древних учителях и древних преданиях. В-пятых, описания богослужебных обрядов у Ареопагита не соответствуют аналогичным описаниям раннехристианских авторов («Дидахи», св. Ипполит Римский ) – такого чина пострижения в монашество, о котором говорит Ареопагит, не было не только в I в., но, по-видимому, даже в IV, а сложился он позднее; также и описанный Ареопагитом чин Литургии с чтением Символа веры весьма далек от евхаристических собраний апостольских времен ( Символ веры введен в Литургию в 476 г.). В-шестых, богословская терминология «Корпуса» соответствует периоду христологических споров (V-VI вв.), а не раннехристианской эпохе. В-седьмых, наконец, философская терминология памятника находится в прямой зависимости от неоплатонизма: автору «ареопагитик» известны сочинения Плотина (III в.) и Прокла (V в.), имеются даже текстуальные совпадения между трактатами Ареопагита и книгами Прокла «Первоосновы теологии» и «О сущности зла». Все сохранившиеся трактаты Дионисия Ареопагита адресованы «сопресвитеру Тимофею». Трактат О Божественных именах состоит из 13 глав и посвящен рассмотрению наименований Бога, встречающихся в Ветхом и Новом Заветах, а также в античной философской традиции. В гл. 1 Ареопагит говорит о необходимости основываться на Священном Писании при исследовании того, что относится к «сверхсущностному и потаенному Божеству»; имена Божии, встречающиеся в Писании, соответствуют божественным «выступлениям» (προδοι – исхождениям), т. |
| В то время как на Востоке различные чины Л. П. Д. были распространены весьма широко (даже если к наст. времени они и не употребляются в той или иной литургической традиции) и совершались - по крайней мере в период Великого поста - достаточно часто, на Западе отношение к «мессе Преждеосвященных» поначалу было весьма настороженным. Так, составленный примерно в одно время с древней редакцией Сакраментария Геласия «Ordo Romanus» XXIII прямо сообщает, что папа и его диаконы не причащаются в Великую пятницу, а желающие все же причаститься миряне должны отправиться в т. н. титульные храмы ( Andrieu M. Les Ordines Romani du haut Moyen Âge. Louvain, 1951. T. 3: Ordines XIV-XXXIV. P. 272. (SSL. EtDoc; 24)); по сообщению Амалария Мецского, рим. архидиак. Феодор в 831 г. также утверждал, что на папской службе Великой пятницы никто не причащался, и сам Амаларий подвергал осуждению практику освящать в этот день чашу вложением в нее Тела Христова (см. ниже; Amalarii Metensis De Ecclesiasticis officiis. I 15//PL. 105. Col. 1032). А главное, на лат. Западе причащение Преждеосвященными Дарами в отличие от Л. П. Д. долгое время не имело никакого текстуального оформления в виде молитв или песнопений, предназначенных для подобной ситуации. Поэтому идею о происхождении Л. П. Д. с Запада, вопреки распространившемуся в правосл. традиции - только с XVI в.! - мнению о ее составлении Римским папой Григорием I Великим , следует полностью отвергнуть. Напротив, появление в Риме в нач. VIII в. или немногим ранее практики причащения Преждеосвященными Дарами само могло быть обусловлено вост. влиянием ( Jounel. 1961. P. 209; ср. критику этого мнения: Alexopoulos. 2009. P. 124). Нельзя, впрочем, исключать и того, что эта практика вообще не связана с вост. чинами Л. П. Д., а попытки увязать ее с ними объясняются, во-первых, анахронизмом (атрибуция Л. П. Д. папе Григорию заставляла исследователей искать корни этой литургии в Риме, но сама эта атрибуция - поздняя), во-вторых, совпадением наименований (Λειτουργα τν Προηγιασμνων/Missa Praesanctificatorum). Скорее всего, возникновение практики причащения Преждеосвященными Дарами в рим. чине Великой пятницы к VIII в. связано с окончательным установлением в то же самое время традиции ежедневного совершения мессы Великим постом; но Великая пятница имела уже давно устоявшееся богослужение, не предполагавшее совершения мессы, и выглядела исключением из правила, каковое и было устранено. |
| Доказательством апостольского в этом смысле происхождения «Правил» является их полное согласие с учением Нового Завета. Некоторые правила обнаруживают близкое совпадение с самим текстом Священного Писания. В апостольских писаниях (см.: 1Тим. 3:2–13 ; 2Тим. 1:5–9 ; 1Пет. 5:1–4 ; 3Ин. 1–10 ) названы качества, которыми должен обладать вступающий в клир, а также обязанности клириков. Те же предписания содержатся и в 17-м, 25, 42, 43, 44, 61, 80-м апостольских правилах. Об апостольском авторитете «Правил» говорит их соответствие нормам церковной жизни первых веков. Об их апостольском происхождении свидетельствуют святые отцы и Соборы. Апостольские правила упоминаются в канонах свт. Василия Великого , Соборов Гангрского, Карфагенского, Константинопольского 394 г. под наименованием «церковных постановлений», «правил древле принятых от святых отец», «апостольских преданий», «древнего чина». Более того, параллели с Апостольскими правилами можно обнаружить и в канонах Никейского Собора. В 15-м правиле I Вселенского Собора содержится требование прекратить обычай «вопреки апостольскому правилу обретшийся… дабы из града во град не преходил ни епископ, ни пресвитер, ни диакон». А в 14-м апостольском правиле говорится: «Не позволительно епископу оставляти свою епархию и во иную преходити», – и в 15-м правиле: «Аще кто пресвитер, или диакон, или вообще находящийся в списке клира, оставив свой предел, во иный отыдет... таковому повелеваем не служити более». Сравнивая «Правила святых апостолов» с канонами Антиохийского Собора, сходство с которыми давало повод для сомнений в их древности и апостольском происхождении, мы обнаруживаем, что, во-первых, в 3, 21, 23-м канонах Антиохийского Собора есть ссылки на прежние постановления, а по содержанию этим канонам соответствуют 14-е, 15-е и 76-е апостольские правила. Между тем в «Правилах святых апостолов» даны ссылки лишь на Священное Писание, во-вторых, правила Антиохийского Собора подробнее, обстоятельнее апостольских, что тоже говорит об их более позднем происхождении. |
| Последователи Нонна вознегодовали на Ефрема. Имея своим поборником Леонтия Византийского , который отплыл тогда в Константинополь, они принуждали архиепископа Петра исключить имя Ефрема из церковных диптихов. Дело дошло до императора, который не только принял сторону Ефрема, но и сам издал указ против Оригеновых догматов (эдикт 543 г.). Когда указ был обнародован в Палестине, то Нонн и прочие начальники ереси (значит, и Леонтий), с досадой на это отделились от кафолической Церкви. Когда весть об этом факте была получена в Константинополе, то Леонтий уже умер... Его место по распространению оригенизма с успехом занял Феодор Аскида 192 . И только после осуждения этой ереси на V Вселенском соборе и смерти Аскиды оригенистические волнения стали мало-помалу затихать в палестинских монастырях. «Бог умилосердился над сынами пустыни, – пишет по этому случаю автор Vitae Sabae, – посетил и спас нас от порабощения оригенистов, изгнал их от лица нашего, и нас поселил в селениях их» 193 . Приемлемо ли отождествление этого Леонтия-оригениста с Леонтием Византийским , писателем сочинений его имени? Лоофс отвечает утвердительно, и его авторитетное мнение действует на всех гипнотически. Ему следуют и Гарнак, и Ермони, и Дикамп, и только Рюгамер с Юнгласом позволяют себе усомниться в этом вопросе. Мы решаем поставленный вопрос отрицательно. Два обстоятельства, главным образом, склоняют Лоофса и его адептов к такому отождествлению. Во-первых, отсутствие в литературных памятниках VI века других носителей имени Леонтия, которые близко подходили бы к нашему Леонтию-писателю, и нетерпеливый гонор ученых-историков, стремящихся во что бы то ни стало разгадать поставленную историческую задачу. Во-вторых, очень соблазнительное совпадение в наименовании Византийским Леонтия-оригениста с Леонтием-автором сочинений его имени. Оба эти обстоятельства в качестве мотива для отождествления представляются нам недостаточными. Но главным препятствием к принятию гипотезы Лоофса для нас служит оригенизм Леонтия Vitae Sabae. |
| Раскрытый нами взгляд на сущность христианства, содержится в самом Слове Божием. И. Христос называется в н.-заветном писании θεμλιον ( 1Кор.3:11 ), λιθος κρογωιαος христианской религии ( Мф.21:42 ; Мк.12:10 ; Лк.20:17 ; Деян.4:11 ; Еф.2:20 ; 1Пет.2:6–7 ). В частности, христианство само дает о себе двоякое свидетельство, во-первых, что оно есть спасительная сила Божия и истинная жизнь , что оно сообщает человеку жизнь в Боге, словом, совершенную жизнь, a потому содержит в себе силу примирения, искупления и дарует человеку жизнь вечную, короче: что оно имеет силу совершенной религии. Во-вторых, что само оно есть, религиозная истина и сообщает верующему истинное знание, или просвещение. Направляясь к тому, чтобы быть φς и ζω, жизнью и светом мира ( Ин.1:1–14 ), христианство своими обетованиями обнимает в религиозной сфере идеальный и реальный мир. Отсюда две стороны – исторически реальная и вечная идеальная – одинаково необходимы в христианстве и совершенным единением их образуется то понятие, которое установляет о себе само христианство. В том и заключается сущность христианства, что его историческая сторона или его реальность в И. Христе в то же время и сама в себе является идеальною, т. е. не чем иным, как историческою действительностью самого идеального, и, следовательно, есть истина ( Ин.14:6 ), и что его идеальная Божественная сущность стремится к внешнему самообнаружению и проявляется исторически, как реальная действительность ( Ин.1:14 ; 1Ин.1:1 др.). Таким образом христианство заявляет о себе как об осуществившейся в действительности религ. истине и как об истинной действительности . И. Христос есть θεο δναμις κα θεο σοφα ( 1Кор.1:24 ). Такое полное единение истины и исторической действительности, по Хр. учению, исполнилось в лице Иисуса Христа. Он для христианства является таким Лицом, в котором происходит непостижимо дивное совпадение идеального и реального в мире, таким Лицом, в котором взаимопокрываются и то, и другое, где лествица соединяет небо с землею и еще более: где само небо нисходит на землю для того, чтобы основать на ней царство небесное. И. Христос является здесь таким Лицом, которое имеет в Себе силу переродить древний и создать новый мир, поэтому только И. Христос продолжает и в богоотчужденном человечестве единение последнего с Богом посредством св. Духа, оживляющего Христову Церковь . Таким образом, И. Христос, как личное единение Божеского и человеческого, идеального и реального, наименованный Церковию Богочеловеком ( Ис.7:14 ; Мф.1:23 ), есть реальный принцип христианства, есть истинное его основание 72 . |
| Остается рассмотреть еще один аргумент, который недвусмысленно говорит против апостольского достоинства трех братьев Господних, но который берлинский богослов тоже старается примирить со своей гипотезой. В начале книги Деяний пишется, что в Сионской горнице все одиннадцать апостолов, а в числе их Иаков Алфеев, Симон Зилот и Иуда Иаковлев, составляли особую группу, рядом с которой находилась другая группа, в состав которой входили: жены (т.е. жены апостолов), Мария, Матерь Иисуса, и братья Его (1:13—14). Кажется, ясно, что если трое братьев (Иаков, Симон, Иуда) были апостолами, то значит они не были братьями; а если они сидели не вместе с апостолами, а в одной группе с Марией, то значит они не были апостолами. Но берлинский богослов не хочет признавать такого вывода; для доказательства же своей гипотезы измышляет круг братьев Господних, не включая сюда ни Иакова, ни Симона, ни Иуды. Читатель поражен и недоумевает, и не диво! Эндеманн утверждает, что под именем братьев Иисусовых во второй группе имеются в виду: во-первых, Иосий, который оставался вне 12-ти, а во-вторых, мужья сродниц Христовых, т.е. главным образом мужья сестер Христа, или, что то же, Его зятья (S.848). — Думаем, что не стоит и разбирать этого доказательства; ибо оно само выдает свою неосновательность искусственностью и фантастичностью. Ну, какой смысл толковать о мужьях сестер Христовых, когда мы не знаем: сколько этих сестер было, все ли они были замужем; да и то, что они вышли замуж, это — одно предположение. Извольте тут разобраться и сделать серьезные выводы! С нашей личной точки зрения, в вопросе о принадлежности братьев к числу апостолов возбуждает большое недоумение то обстоятельство, что в новозаветных списках имен 12-ти три имени, сходные с наименованиями братьев Господних, неизменно встречаются рядом, и в большинстве случаев (понимаем здесь процентное большинство) в порядке того их старшинства, какое обозначено в Евангелиях по отношению к братьям Господним. Чем объяснить такое поразительное совпадение? Некоторые стараются объяснить это явление скудостью лексикона имен собственных в еврейском языке, вследствие чего одни и те же имена будто бы неизбежно повторялись на практике. Но припомните имена великих и малых пророков, патриархов и сынов Иакова, имена царей еврейских, израильских, иудейских. Есть ли между ними одинаковые, за немногими исключениями? Объяснение это, значит, малоудовлетворительно. По нашему мнению, указанное совпадение есть просто какая-то редкая игра случая! |
| Прочитывая второе издание лекций о. протопресвитера, я относительно данного места встретил у него, во-первых, замечание, что «такое наименование (т. е. аскетическими) этим добродетелям усвоено теперь и проф. Тареевым» 278 , и, во-вторых, – относительно добродетели «самоуважения», – что мысль проф. М. М. Тареева «вполне совпадает с его – И. Л. Я. – понятиями» 279 . Не предполагая, что проф. М. М. Тареев , даже и не читал никогда раньше до самого последнего времени сочинения о. И. Л. Янышева, как он свидетельствует в настоящем библиографическом очерке 280 , я сослался на эту заметку о. протопресвитера и указал на «зависимость» в данном случае его определения от системы о. И. Л. Янышева. Может быть, я употребил неточное, «неосторожное» слово, но злого умысла здесь не было. Между тем проф. М. М. Тареев отнёсся к этому замечанию, сделанному притом мимоходом и в примечании с крайним раздражением. Он констатирует, что «это первый случай, когда ему бросают обвинение в зависимости от чужих воззрений» 281 , что это – «покушение на его авторское имя», что это – с моей стороны не более, ни менее, как желание «добить» его «констатированием его литературной несамостоятельности». Он доказывает, что его «мысль» не совпадает «с понятиями о. Янышева» 282 , что «о. Янышев стоит на точке зрения платоновской этики», а он «в этом сочинении – аристотелевской» 283 , что он даже не знает, как назвать – «наглостью» или «невежеством» само предположение о «совпадении» «в указании этих (т. е. аскетических) добродетелей» и т. д. Так как о «совпадении» говорит о. прот. И. Л. Янышев, то сильные словечки, – очевидно, – относятся к нему; впрочем, быть может, – и к обоим нам вместе... Меня, в частности, проф. М. М. Тареев упрекает ещё и в том, что «обвинения в литературной зависимости рецензируемых авторов входит в число излюбленных приёмов» моих 284 . Между тем всё наблюдение проф. М. М. Тареева по данному пункту ограничивается только двумя совершенно аналогичными примерами. Я говорю, что «труды Голля дали толчок к разработке нашими православными богословами таких вопросов, которые или прямо откосятся к выяснению существа и особенностей «аскетизма» или с ним тесно связаны. |
| Дело дошло до императора, который не только принял сторону Ефрема, но и сам издал указ против оригеновых догматов (эдикт 543 г.). Когда указ был обнародован в Палестине, то Нонн и прочие начальники ереси, (значит и Леонтий), с досадою на сие отделились от кафолической церкви... Когда весть об этом факте была получена в Константинополе, то Леонтий уже умер... Его место по распространению оригенизма с успехом занял Феодор Аскида 167 . И только после осуждения этой ереси на V-м вселенском соборе и смерти Аскиды оригенистические волнения стали мало-по-малу затихать в палестинских монастырях. «Бог умилосердился над сынами пустыни, пишет по сему случаю автор Vitae Sabae, посетил и спас нас от порабощения оригенистов изгнал их от лица нашего и нас поселил в селениях их» 168 . Приемлемо ли отожествление этого Леонтия – оригениста с Леонтием Византийским , писателем сочинений его имени? Лоофс отвечает утвердительно, и его авторитетное мнение действует на всех гипнотически. Ему следуют и Гарнак, и Ермони, и Дикамп, и только Рюгамер с Юнгласом позволяют себе усомниться в этом вопросе. Мы решаем поставленный вопрос отрицательно. Два обстоятельства, главным образом, склоняют Лоофса и его адептов к отожествлению. Во-первых, неимение в литературных памятниках VI-ro века других носителей имени Леонтия, которые близко подходили бы к нашему Леонтию-писателю, и нетерпеливый гонор ученых историков, стремящийся во что бы ни стало разгадать поставленную историческую задачу. Во-вторых, – очень соблазнительное совпадение в наименовании Византийским Леонтия – оригениста с Леонтием – автором сочинений его имени. Оба эти обстоятельства в качествт мотивов к отожествлению нам представляются недостаточными. По главным препятствием к принятию гипотезы Лоофса для нас служить оригенизм Леонтия Vitae Sabae. Против оригенизма вообще мы собственно ничего не имеем и охотно соглашаемся, что принадлежность к оригенистическому движению по тому времени свидетельствовала о просвещенности, образованности человека, так как оригенистическая доктрина носила на себе несомненный философский отпечаток. |
| Представил же я мнения многих ересей с намерением показать истину учения Церкви, потому что Церковь одного и того же именует и Сыном, и Единородным, и Богом Словом, и Господом Спасителем, и Иисусом Христом. Но Сыном, Единородным, Богом Словом и Господом именовался Он до вочеловечения, а также нарицается и по вочеловечении; Иисусом же Христом наименован по вочеловечении, приняв наименование от совершенных Им дел. Ибо Иисус толкуется Спаситель, и в этом свидетель - Гавриил, сказавший Деве: Наречеши имя Ему Иисус: Той бо спасет люди Своя от грех их (Мф.1:21). Христом же наименован ради помазания Духом. Ибо песнопевец Давид сказует: Сего ради помаза Тя Боже Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих (Пс.44:8). Устами же пророка Исаии Сам Владыка изрек: Дух Господень на Мне, Его же ради помаза Мя Господь (Ис.61:1). А так разуметь пророчество научил нас Сам Владыка, ибо, вошедши в сонмище и взяв пророческую книгу, прочел указанное место и сказал бывшим там: Днесь сбытся Писание сие во ушию вашею (Лк.4:21). Согласно с пророками проповедал и великий Петр, ибо, возвещая таинство Корнилию, сказал так: Вы весте глагол бывший по всей Иудее, наченшийся от Галилеи, по крещении, еже проповеда Иоанн: Иисуса, Иже от Назарета, яко помаза Его Бог Духом Святым и силою (Деян.10:37-38). А из этого явствует, что ради помазания Духом наименован Христом. Помазан же не как Бог, но как человек. Если же помазан по человечеству, то и Христом наименован по вочеловечении. Однако же не иной есть Бог Слово, и иной - Христос, потому что Бог Слово, вочеловечившись, наименован Христом Иисусом. А вочеловечился Он, чтобы обновить естество, растленное грехом. Потому и принял на Себя все согрешившее естество, чтобы все исцелить. Ибо не в покров Божеству восприял на Себя естество телесное, как суесловят Арий и Евномий. Возможно Ему было явиться и без тела, как являлся древле Аврааму, Иакову и другим святым. Напротив того, угодно Ему было, чтобы само побежденное естество вступило в борьбу с противником и одержало победу. Поэтому-то воспринял на Себя и тело, и разумную душу. Ибо Божественное Писание не натрое делит человека, но говорит, что живое это существо состоит из души и тела. Бог создал тело из персти, вдунул в него душу и тем показал два, а не три естества. Да и Сам Господь говорит в Евангелии: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити (Мф.10:28). И в Божественном Писании можно найти много подобных указаний. А что не покров Божеству устрояя, как баснословят еретики, но, в начатке уготовляя победу целому роду, принял Он на Себя вполне все естество человеческое, - истинный в этом свидетель и точный наставник божественный апостол. |
| 11. О Домостроительстве Спасителя У места будет показать, каких держимся мыслей о божественном вочеловечении. Ибо учение сие яснее провозвещает Промысл Бога всяческих. Валентин в сложенных им баснях утверждал, что иной есть Единородный, иной – Слово, иной – Христос, который внутри полноты, иной – Иисус и иной еще – Христос внешний. Утверждал также, что Иисус вочеловечился, облекшись во внешнего Христа и восприяв тело от душевной сущности. А также говорил и Василид, что иной есть Единородный, и иной – Слово и еще иное – Премудрость. А Кердон, Маркион и Манес утверждали, что Христос казался человеком, не имея ничего человеческого. Керинф же учил, что Иисус родился от Иосифа и Марии по общему для людей закону, а Христос снисшел на Иисуса свыше. Евионеи, феодотиане, артемониане, фотиниане говорили, что Христос родился от Девы простым человеком. Арий же и Евномий утверждали, что приял Он тело, а вместо души действовало Божество. Аполлинарий утверждал, что тело Спасителево было одушевлено, но не имело души разумной, потому что, говорит он, излишен разум, где Бог-Слово. Представил же я мнения многих ересей с намерением показать истину учения Церкви, потому что Церковь одного и того же именует и Сыном, и Единородным, и Богом-Словом, и Господом Спасителем, и Иисусом Христом. Но Сыном, Единородным, Богом-Словом и Господом именовался до вочеловечения, а также нарицается и по вочеловечении; Иисусом же Христом наименован Он по вочеловечении, прияв наименование от совершенных Им дел. Ибо Иисус толкуется «Спаситель», и в сем свидетель – Гавриил, сказавший Деве: «наречеши имя Ему Иисус: Той бо спасет люди Своя от грех их» ( Мф. 1, 21 ). Христом же наименован ради помазания Духом. Ибо песнопевец Давид сказует: «сего ради помаза Тя, Боже, Бог Твой елеем радости паче причастник Твоих» ( Пс. 44, 8 ). Устами же пророка Исаии Сам Владыка изрек: «Дух Господень на Мне, егоже ради помаза Мя» Господь ( Ис. 61, 1 ). А так разуметь пророчество научил нас Сам Владыка, ибо, вошедши в сонмище и взяв пророческую книгу, прочел сказанное место и сказал бывшим там: «днесь сбыстся Писание сие во ушию вашею» ( Лк. 4, 21 ). Согласно с Пророками проповедал и великий Петр, ибо, возвещая таинство Корнилию, сказал так: «вы весте глагол бывший по всей Иудеи, наченшийся от Галилеи, по крещении, еже проповеда Иоанн: Иисуса, иже от Назарета, яко помаза Его Бог Духом Святым и силою» ( Деян. 10, 37, 38 ). А из сего явствует, что ради помазания Духом наименован Христом. Помазан же не как Бог, но как человек. Если же помазан по человечеству, то и Христос наименован по вочеловечении. Однако же не иной есть Бог-Слово и иной – Христос, потому что Бог-Слово, вочеловечившись, наименован Христом Иисусом. |
|
|
