| 1 Иеромонах Киприан. Крины молитвенные. Белград, 1928. С. 2. Вот еще портрет архиеп. Феофана в Белградский период: «Феофан Полтавский, маленький, худенький, святой». С.М. Зернова. Из писем к другу/За рубежом. Белград — Париж — Оксфорд (хроника семьи Зерновых) (1921—1972)/под ред. Н.М. и М.В. Зерновых. Париж: YMCA — PRESS , 1973. С. 53 «Маленького роста, с тихим голосом, с головой склоненной вниз, он был подлинный мистик, открывавший нам доступ к тем откровениям Святаго Духа, о которых мы читали в творениях Святых отцов». Н. Зернов. За рубежом. Белград — Париж — Оксфорд (хроника семьи Зерновых) (1921—1972)/под ред. Н.М. и М.В. Зерновых. Париж: YMCA — PRESS , 1973. С. 107 2 Так было принято обращаться к членам Святейшего Синода Российской Православной Церкви.— прим. архиеп. Аверкия. 3 Прибавления к Церковным Ведомостям Святейшего Правительствующего Синода. 9 за 1909 год. 4 «Юный студент» — это, очевидно, сам архиепископ Аверкий Таушев. «В бытность студентом [Богословского факультета Софийского университета (закончил в 1930 г .)] я познакомился с проживавшим тогда в Софии (в здании Синода) архиеп. Феофаном Полтавским, пользовался его духовными советами. И под его влиянием у меня окончательно созрело и окрепло начавшееся еще и прежде в ученические года намерение принять иноческий постриг». Письмо иеромонаха Аверкия к митр. Антонию (Ужгород, 11 24 октября 1932 г .)/ГА РФ фонд 6343 оп. 1 дело 284 лист 4 «Если бы Вашему Блаженству понадобилось навести обо мне справки, то таковые могут дать: Скоплянский митр. Иосиф, архиеп. Феофан Полтавский, проф. Битольской Богословии иеромонах Иустин (Попович), бывший у нас протосингелом, и иеромонах Филипп (Гарднер), лично Вам, если не ошибаюсь, хорошо известный». Письмо иеромонаха Аверкия к митр. Антонию (Ужгород, 11 24 октября 1932 г .)/ГА РФ фонд 6343 оп. 1 дело 284 лист 4 об. 5 Например, в этом письме архиеп. Феофана видно его неверие в гибель Царской Семьи: «21 марта В.И. Зызыкина отправилась в Венгрию к князю Голицыну-Муравлину для переговоров по делу о Царской Семье. |
| Автореферат книги Агнец Божий. О богочеловечестве, ч.I. Paris. Ymca-press, 1933 246 Основная руководящая идея христологии автора есть Богочеловечество, то есть совершенное единение Божества и Человечества во Христе, а далее и вообще Бога и мира, и в этом смысле задача его – построить Халкидонское богословие. Таким образом, тенденция его направлена одинаково как против пантеизма, так и протестантского трансцендентизма. Его проблема есть христологическая: как возможно Боговоплощение, что оно для себя предполагает и в себе заключает? Автор начинает с обширного патрологического введения. Он находит христологическую проблему впервые поставленной у Аполлинария Лаодикийского. После него школы Александрийская (святой Кирилл) и Антиохийская (Феодор Мопсуэтский, Несторий, Феодорит и др., сюда же в известном смысле примыкает и папа Лев Великий ) диалектически выражают, как тезис и антитезис, учения об единстве и двойстве природ во Христе. Эта антитетика преодолевается синтезом Халкидонского догмата о двойстве природ в единой ипостаси. Однако здесь мы имеем лишь догматический, но не богословский синтез, который и поныне еще составляет искомое для богословской мысли. Попытка его у Леонтия Византийского в учении об «эн-ипостасировании» двух природ Логосом есть лишь формальное схоластическое построение, запечатленное аристотелизмом, и не может удовлетворить современную мысль. Святой Иоанн Дамаскин не вносит новых богословских идей в христологию, но лишь резюмирует своих предшественников. Споры монофелитские и дифелитские, вместе с определением VI Вселенского Собора, движутся в плоскости прежнего богословия и не продвигают христологическую доктрину, но лишь дают Халкидонской формуле более конкретное выражение в отношении двойства не только природ, но и воль, богословски оставляя вопрос в недостаточной ясности, несмотря на труды святого Максима Исповедника . На этом творческая мысль в области христологии обрывается, и желанный богословский синтез в учении о Христе остается на долю будущего, и, в частности, нашей теперешней эпохи. |
| VIII. Отъезд а Западную Европу. Конечные документы 1931 После выпуска газеты «Борьба за Церковь », возвратясь из миссионерской поездки пред страстной седмицей, я нашел в Белой Церкви следующее письмо ПРЕДСЕДАТЕЛЬ АРХИЕРЕЙСКОГО СИНОДА РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ЗАГРАНИЦЕЙ 3/16 марта 1931 г. Королевство Югославия Сремски Карловцы Настоятелю русской православной общины в Белой Церкви о. Иеромонаху Иоанну Уже неоднократно в зарубежных газетах и в Ваших изданиях Вы рекламируете свою книжно-издательскую организацию как Православно-Миссионерское Русское Зарубежное Подворье. В своих печатных органах пропагандируете издания YMCA-press, осужденной Собором Архиереев и Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви заграницей, возглавляемых мною. Православное русское зарубежное миссионерское учреждение могло получить свое существование лишь по благословению и по определению Архиерейского Собора и Синода. Равно как и самое Подворье, как именуете Вы свое учреждение, предполагает существование какого-то центра, подворьем которого и является оно и подворье это могло быть учреждено лишь по определению этого центра с утверждения Высшей Зарубежной Церковной власти. Между тем актов Архиерейского Собора и Синода об учреждении миссионерского органа и его подворья не было. Равно и не было акта о назначении Вас заведывающим означенных миссионерских учреждений. С получением сего, предлагаю Вам незамедлительно представить мне письменное (а не устное) объяснение: с чьего разрешения и на каком основании именуете свою частную книго-издательскую организацию Православным Русским Зарубежным Миссионерским Подворьем и кто уполномочил Вас заведывать этой отраслью церковной Миссии. Впредь же предписываю прекратить в своих изданиях и обиходе наименование Вашей организации Православным Миссионерским Русским Зарубежным Подворьем и именовать таковую просто церковным издательством при русской православной церковной общине в Белой Церкви, из пределов коей круг Вашей деятельности, как Настоятеля ее (и только) не может выходить. |
| Автор неизвестен Содержание Предисловие к новому изданию Выходящие ныне новым изданием «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» уже давно и достаточно известны русскому обществу. Написанные во второй половине прошлого столетия, они распространялись и в рукописном виде, и печатно. Переписаны они были на Афоне настоятелем Черемисского монастыря Казанской епархии, игуменом Паисием, и им же изданы, иждивением этого монастыря. В 1884 г. в Москве вышло уже четвертое издание. Рассказы были дважды переизданы и за границей, издательством YMCA-Press, в Париже. Кроме этих четырех «рассказов странника», в России, еще в 1911 г., было издано (2-мя изданиями) дополнение к этим рассказам, найденное в рукописи в бумагах известного Оптинского старца, иеросхимонаха Амвросия. Эти новые, — пятый, шестой и седьмой, — рассказы были также переизданы отдельной брошюрой за-границей в Русской церковной типографии во Владимировой на Словенску в 1933 г. К первым (четырем) рассказам было составлено предисловие настоятелем Черемисского монастыря, а к заграничному изданию предисловие написал проф. Б. П. Вышеславцев. Дополнительному изданию трех рассказов предпослал свое предисловие еп. Вологодский, Никон, издатель «Троицких Листков». В настоящем издании читатель имеет все семь рассказов, дополненные, как и раньше, тремя «ключами» для внутреннего молитвенного делания, составленными из творений известных отцов-аскетов. Автор этих рассказов остался неизвестным. Устное предание называло разные имена: и игумена Тихона, настоятеля одного из монастырей Нижегородской или Владимирской епархии, автора нескольких душеполезных книг (например, «Высокое служение иерея Божия на земле»), и старца, о. иеросхимонаха Амвросия оптинского, и даже самого еп. Феофана Затворника Вышенского. Но никаких неопровержимых данных нет в пользу кого бы то ни было из них. Очень возможно, что это вообще никому не ведомый писатель. Во всяком случае, надо сказать, что он был не лишен литературного дарования и вкуса. В значительной степени успех этой книжки объясняется ее внешними качествами, вполне соответствующими и ее внутреннему содержанию. |
| В.С. Жилкин Скачать epub pdf По удачному определению Михаила Назарова, одной из главных функций русской эмиграции было сохранение национального самосознания, а ее миссия состояла в том, чтобы стать как бы «блоком памяти» своей нации. Результатом этого явился сложный культурно-исторический феномен, «пересадка» на отечественную почву явлений русской культуры, развивавшихся независимо от коммунистической власти, – сложная форма восстановления «связи времен». Это напрямую соотносится с проблемой возвращения – проблемой, актуальность которой для первой русской эмиграции была и остается непреходящей. Ни временная дистанция, ни исторические коллизии не лишили эту проблему остроты, они лишь осложнили ее, придали ей новый драматизм. Примером удачного решения этой проблемы в наши дни может служить водворение в России библиотеки, которая шестьдесят лет – с 20-х годов – собиралась в зарубежье и передана была в Россию согласно завещанию владельца. Владелец библиотеки, профессор Оксфордского университета Николай Михайлович Зёрнов (1898–1980), был одной из ярчайших фигур в Русском Зарубежье, выдающимся общественным деятелем, одним из основателей и лидеров Русского Студенческого Христианского Движения и первым редактором «Вестника РСХД», Богослов, историк Русской Церкви и виднейший деятель экуменического движения, он оставил богатое наследие в виде многих книг и журнальных статей. Особое место в его наследии принадлежит автобиографической трилогии «Хроника семейства Зёрновых», изданной YMCA-Press. Это подробный и искренний рассказ о жизни замечательной русской православной семьи на родине и в изгнании. Воспоминания Николая Михайловича Зёрнова ценны, прежде всего, тем, что жизнь их автора проходила в сердцевине тех процессов, которые были наиболее важными для судеб Русского Зарубежья, а теперь все в большей степени оказывают влияние на российскую действительность. В межвоенный период Русское Зарубежье явило уникальный опыт создания православной общественности как новый фактор христианской жизни ХХ столетия. |
| Жития святых, издаваемые YMCA-PRESS, могут заинтересовать не только православного читателя. Посвященные, главным образом, русским святым, они являются памятниками русской культуры и в то же время вехами русского самосознания. Составленные в разном стиле людьми разных направлений православной мысли, они представляют опыты обновления агиографического канона новыми научными и литературными средствами. Попытки эти не одинаково удачны, но всегда интересны. Наиболее значительны, хотя и пререкаемы, художественно – психологическая интерпретация жития св. Сергия Радонежского и богословская св. Серафима Саровского (авторы: Б. Зайцев и В. Н. Ильин). Книга Н. А. Клепинина, как это естественно, по самой ее теме, представляет опыт интерпретации исторической. Момент «опыта», т. е. искомого и спорного, заключен в задании органического слияния истории и агиографии. Конечно, можно совершенно отрицать право агиографии на существование, и тогда придется сказать, что книга Клепинина – талантливый исторический очерк, испорченный церковной тенденцией. Таково, вероятно, и будет мнение многих читателей. Но в таком случае, будучи последовательным, надо отрицать и всякую оценочную, философски-углубленную биографию. Биография подвижников духа не может не быть усмотрением и истолкованием их духовного опыта, – и такое истолкование не для всех убедительно. Однако всякое иное обескровливает и обездушивает самую тему, топит ее в случайном и внешнем. Особенность агиографии святого князя в том, что героем ее является не человек «духовный» в специфическом смысле слова – т.е. не человек созерцательного, молитвенного подвига, а политический деятель. Как политика, Александра Невского судит история, и суд ее должен быть вполне независим от личной святости князя. Канонизация св. Александра не канонизирует политики Невского героя. Но, при чрезвычайной скудости наших сведений о личности св. Александра, агиограф стоит перед очень трудной задачей. Церковью несомненно освящено общественное, национальное служение князя, не только его личное благочестие. Но как отделить вечную идею этого служения от случайной и исторически всегда спорной ее реализации? – В этом вся трудность исторической агиографии. |
| К вопросу изучения богослужебных Миней Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 31, 2001 31 июля, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 31, 2001 Богослужения, совершаемые ежедневно в православных храмах, творятся по Минеям. Богослужебные Минеи создавались на протяжении веков, дополнялись, дорабатывались, редактировались. На своих страницах они содержат богослужебные тексты, посвященные библейским событиям, прежде всего Новозаветным. Церковь прославляет в гимнах святых мужей и жен, просиявших подвигами святости на протяжении тысячелетий. Богослужебные тексты содержат православное вероучение, учат благочестию. Кроме того, содержащиеся в Минеях тексты были написаны гимнографами в горении веры, причем некоторые из них были позднее канонизованы Православной Церковью и их памяти вошли в Месяцеслов; им также были составлены службы. Богослужебные тексты наряду с житийными могут быть духовным чтением для благочестивого читателя. Как и жития, они могут явиться предметом научного изучения. Единственным обобщающим трудом по этой проблематике на сегодняшний день является труд Ф. Спасского “Русское литургическое творчество (По современным Минеям)” (Париж: YMCA-Press, 1951). Он написал свой труд, исследуя богослужебные Минеи синодального издания. Рецензент этой книги справедливо отметил: “Книга Ф. Спасского исследует очень интересную страницу русской истории литературы, которая в последние десятилетия едва ли попадала во внимание исследований” 1 . Изданию данной книги предшествовал ряд публикаций автора, самая ранняя из которых посвящена вопросам вероучения, содержащимся в богослужебных Минеях 2 . Памятники гимнографии позволили автору выявить талант духовного писателя Древней Руси XVI века, мастера акростиха — игумена Маркелла Безбородого 3 . На основании изучения богослужебных текстов автор выявил особую страницу в истории православной гимнографии на Руси в XVI веке, связанную с Митрополитом Макарием (†1563; память 30 дек.) 4 . Акростихи и надписания служебных канонов были обобщены автором в другой статье 5 . Одну из поздних статей Ф. Спасский посвятил отдельной службе русскому святому XVI века — преподобному Феодосию Тотемскому 6 . |
| ОПЯТЬ «ЖЕНСТВЕННАЯ ИПОСТАСЬ»! «Мы же проповедуем Христа распята... Божию Силу и Божию Премудрость» ( 1Кор. 1, 23–24 ). В первые годы нашей эмиграции в Париже начало распространяться лжеучение так называемого «софианства». Это лжеучение усиленно пропагандировал в своих печатных трудах преподаватель открытого там Митрополитом Евлогием Богословского Института протоиерей Сергий Булгаков , бывший прежде в России профессором политической экономии, по убеждениям своим, как он сам признается в своих «Автобиографических Заметках», интеллигентом-нигилистом и марксистом. Когда он увидел воочию, к чему ведет на практике насаждение марксизма у нас на Родине, он раскаялся в своем неразумном увлечении безбожием и марксизмом и стал даже священником, чему помогло его происхождение из священнической семьи. Но его типично-интеллигентская гордость, в наличии которой у него он сам не раз откровенно признается в этих своих «Автобиографических Заметках» (издание YMCA Press 1946 г.), не дала ему по-настоящему, с надлежащим смирением, вернуться в Церковь Христову, приняв Ее учение таким, как оно есть. С гордым сознанием каких-то своих особенных духовных дарований и с критикой исконного святоотеческого учения св. Церкви, основанного на Священном Писании, он начал проповедывать свое собственное учение о Софии-Премудрости Божией, идею которого ему подали философ Владимир Соловьев, находившийся под влиянием нездорового немецкого мистицизма, и свящ. Павел Флоренский со своей книгой, названной им «Столп и утверждение истины». Сущность этого весьма туманного «софианского» лжеучения заключается в том, будто «София-Премудрость Божия» это какое-то особенное таинственное существо, что-то в роде «демиурга» древних еретиков-гностиков, которые лже-мудрствовали, что Бог якобы не может входить в общение с созданным Им тварным миром и что для этого Ему нужен «посредник». Согласно измышленному о. Сергием Булгаковым лжеучению (которое, кстати сказать, у него не раз видоизменялось, принимая разные формы и оттенки, почему и производило впечатление чего-то весьма странного, туманного, расплывчатого и неопределенного!), «София-Премудрость Божия» это «женственная Ипостась Божества» (или «ипостасность»), которую о. Булгаков отождествлял иногда даже с Пресвятой Девой Марией – Пречистой Матерью Божией, родившей по плоти Единородного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа. |
| П.Г. Проценко До тех пор я не успокоюсь, до тех пор не скажу своего «Ныне отпущаеши», пока не почувствую, что в сердце каждого из вас рухнули до конца перегородки, отделяющие Церковь и Ее мир от жизни и праздники от будней, служение Богу от обычного делания. Община наша... должна стать особым мирком, который обнимает, собирает под одним куполом жизнь каждого из нас во всей полноте ее проявлений... И детская улыбка, и обыденный труд, и светлая юность, и насыщенная жизнью старость, и все должно освятиться и просветлеть от Церкви и Церковью . Жизнь в Церкви и Церковь в жизни всех – это должно стать нашей задачей. О. Анатолий Жураковский В данном очерке в отличие от выходивших ранее публикаций приводятся некоторые новые данные об о. Анатолии Жураковском и связанных с ним лицах, поэтому он снабжен необходимым кратким комментарием. Цитаты из писем о. Анатолия и воспоминаний о нем чаще всего приводятся по книге: Свящ. Анатолий Жураковский . Материалы к житию/[Сост. П. Г. Проценко] Р.: YMCA-PRESS, 1984 (далее – Материалы...). Точная дата смерти о. Анатолия впервые приведена в следующей публикации: Солнце здесь невечереющее. Оно не знает заката/Публ. П. Г. Проценко//Северные просторы: Иллюстрированный журнал. М., 1992. С. 27–31; С. 28–33. Биография о. Анатолия издана на итальянском языке. См.: Procenko Pavel, Semenenko-Basin llija. Anatolij Zurakovskij. Milano: «La Casa di Matrona», 1999) и частично воспроизведена на русском в киевском издании. См.: Проценко Павел, Семененко-Басин Илья. Священник Анатолий Жураковский : Возрождение во время катастрофы//Синопсис: Православний часопис: Богослов я. Фiлocoфiя. Kyльmypoлoriя. Kuib, 2001. С. 373–411. Квадратные скобки в цитатах означают уточнения, введенные автором очерка. Все дальше уходит от нас XX век, но страшные испытания и катастрофы, сотрясшие его, еще долго будут определять пути человечества. Две смертоносные мировые войны, бесчисленные региональные столкновения и конфликты, терроризм, разлившийся по всему миру, – это лишь внешний контур сдвига, произошедшего за последнее столетие. С внутренней же стороны главное, что настигло народы, – массовое расчеловечивание, утрата индивидуальных черт не просто отдельными людьми (что скорее является темой века XIX), но огромными людскими массами. Оторванность достижений цивилизации от ее духовных корней породила бесчисленные «потерянные поколения». Потерянные, а потому и слабые. Расслабленные волей и душой, а потому добровольно отдающие свою свободу тем, кто обещает быстрейшее опьянение. |
| Пастырь неравнодушный. К 75-летию со дня кончины о. Александра Ельчанинова Уже в гимназии вокруг него собирались дети 10-15-ти лет, он с ними ходил в горы. В Ницце, на горку, где мы жили, к нему приходили и дети, и взрослые, люди шли и шли. С ними он занимался абсолютно добровольно. Как священнику ему не платили, хотя исповедовал он целыми ночами, а в Ницце был богатый приход… 24 августа, 2009 Уже в гимназии вокруг него собирались дети 10-15-ти лет, он с ними ходил в горы. В Ницце, на горку, где мы жили, к нему приходили и дети, и взрослые, люди шли и шли. С ними он занимался абсолютно добровольно. Как священнику ему не платили, хотя исповедовал он целыми ночами, а в Ницце был богатый приход… «Равнодушие верующих — вещь гораздо более ужасная, чем тот факт, что существуют неверующие», – говорил священник, который, как свидетельствуют знавшие его, сам не знал равнодушия. Именно поэтому его книга «Записи», многократно переиздававшаяся в России, пробуждает совесть и мышление каждого. 24 августа исполняется 75 лет со дня кончины выдающегося русского пастыря отца Александра Ельчанинова. По словам его старшего друга и наставника протоиерея Сергия Булгакова, он «представлял собой явление необычайное и исключительное, ибо воплощал органическую слиянность смиренной преданности православию и простоты детской веры со всей утонченностью русского культурного предания». Отец Александр родился 1 марта 1881 г. в Николаеве в семье офицера. Окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, некоторое время проучился в Московской духовной академии. Затем преподавал в гимназии Левандовского в Тифлисе. Покинул Россию в 1921 г. Жил в Ницце и преподавал русский язык, был одним из руководителей Русского студенческого христианского движения (РСХД). В 1925 г. рукоположен в священника. Незадолго до смерти переведен в кафедральный собор Парижа. Скончался 24 августа 1934 г. от тяжелой болезни. Похоронен в Медоне. Об отце Александре мы беседуем с его дочерью иконописицей Марией Александровной Струве. В беседе принимает участие муж Марии Александровны Никита Алексеевич Струве, профессор русской литературы университета Париж X – Нантер, директор издательства YMCA-Press. |
|
|
