| Сочинение состоит из 23 глав и представляет собой опровержение тезисов, содержавшихся в письме вардапета Саака. Н. В. пытается доказать, что присутствие двух неизменных природ (δο φσεις) во Христе является единственно возможным логическим следствием исповедания Исааком единства «из двух природ» (κ δο φσεων). Н. В. последовательно опровергает любое логически возможное значение выражения «одна природа» (μα φσις): только божественная или только человеческая природа; и божественная, и человеческая; ни божественная, ни человеческая. Сомнительное Еще одно сочинение, направленное против зап. христиан и посвященное учению о двойном исхождении, сохранилось под именем Н. В. в единственной рукописи XV в. и до настоящего времени остается неизданным ( Rigo. 2006. P. 155-156). А. В. Стрелецкий Греческий перевод Корана (Coranus Graecus), использованный Н. В. Источники, датировка, авторство Термин «Coranus Graecus» (CG) является условным наименованием греч. перевода Корана, существовавшего в Византии в форме полного письменного текста по крайней мере с IX в. CG не сохранился в оригинале, лишь опосредованно - во фрагментах, к-рые приводятся в визант. антиислам. лит-ре. Главным источником для реконструкции CG является сочинение Н. В. «Опровержение Корана» из рукописи Vat. gr. 681 (ок. 900). Оно содержит ок. 250 фрагментов CG, включая: 1) дословные цитаты, 2) вольные цитаты, 3) парафразы конкретных аятов, 4) общие отсылки к кораническому тексту. Кроме того, немногочисленные по сравнению с Vat. gr. 681 отрывки CG включены в византийский чин отречения от ислама (изд.: Montet E. Un rituel d " abjuration des Musulmans dans l " église grecque//RHR. 1906. Vol. 53. P. 145-163; PG. 140. Col. 124-136), который известен лишь в позднейших рукописях. Вероятно, он содержит тот же самый перевод Корана, но в передаче, независимой от Vat. gr. 681 ( Trapp. 1981/1982. S. 14-17), хотя для окончательного вывода необходимо детальное сравнение 2 текстов. Цитаты из CG позднейших визант. авторов, как правило, несамостоятельны и восходят к труду Н. В. |
| Какие же жанры представлены в письменном наследии Каллиста Ангеликуда ? Как уже было показано выше, значительную часть сочинений этого византийского автора составляют Слова (Λγοι) и главы (κεφλαια). Однако Слова в данном случае вряд ли можно отнести к древнему жанру «речей». Как справедливо указывал архим. (ныне митрополит) Симеон (Куцас), «стиль и принцип построения аргументации этих сочинений наводят на мысль, что эти тексты предназначены скорее для письменного, а не устного изложения» 54 . Кроме того, сам Каллист явно не видел непроницаемой границы между двумя жанрами – Слов и глав, поскольку в его письменном наследии можно обнаружить немало случаев, когда отдельные главы впоследствии превращаются в Слова (напр., 1-я глава из 115 глав собрания, дошедшего до нас в рукописи Iber. 506, в кодексе Vat. gr. 736 становится 29 Словом 55 ), а Слова, наоборот, в главы (напр., Слово 16 из рукописи Barb. gr. 420 становится гл. 76 из числа «Катафигиотовых» 92-х 56 ). Слова, как условно объединяемые под именем «Исихастского утешения» (cod. Vat. gr. 736), так и сохранившиеся в составе других рукописей, могут быть весьма разнообразны по объему и содержанию (именно поэтому мы отказываемся от систематизации по тематическому принципу). Однако важнее иное: то, что среди текстов, обозначенных в рукописной традиции как Слова (Λγοι), встречаются «представители» других жанров, а именно, главы и гимны. Поэтому при систематизации разумнее не включать автоматически всякое сочинение, названное автором или переписчиком «Словом», в соответствующий раздел, а руководствоваться собственно жанровой принадлежностью. Обширное собрание глав, дошедшее до нас в составе рукописей Barb. gr. 420 и 592 (как уже было указано выше, изначальное их число было не менее 222), включает как весьма пространные тексты, напоминающие отдельные многостраничные трактаты, так и совсем краткие главы, нередко занимающие не более 2–3 строк. Главы, составляющие три из так называемых «Слов» (см. об этом выше), как правило, отличаются сравнительной краткостью и напоминают лучшие образцы жанра, принадлежащие перу Евагрия Понтийского и Максима Исповедника 57 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВАКХИЙ [греч. Βακχεος], греч. муз. теоретик. Под этим именем во мн. греч. рукописях представлены 2 трактата (учебники по муз. теории) с названием «Введение в искусство музыки старца Вакхия» (Εσαγωγ τχνης μουσικς Βακχεου το γροντος): 1-й написан в повествовательной манере и следует традициям пифагорейской науки о музыке; 2-й представлен в большинстве рукописей в форме вопросоответника и во многом совпадает с идеями, к-рые связаны с именем Аристоксена (ученика Аристотеля). В 1-й пол. XIX в. И. Ф. Беллерман, впервые опубликовавший повествовательное сочинение В., обратил внимание на то, что после изложения обоих трактатов в рукописи XV в. Neap. gr. 259 (III. C. 1) присутствует эпиграф: «Старец Вакхий перечислил лады, мелос и консонансы (τνους τρπους μλη τε κα συμφωνας) музыки. Вместе с ним пишущий [эти строки] Дионисий величайшего владыку мудрого Константина показывает почитателем искусств, ибо тому, кто явился изобретателем и дарителем всяческих мудрых дисциплин, никак не подобает быть чуждым ей (т. е. музыке)». Впосл. тот же текст был обнаружен и в др. рукописях (Marc. gr. app. cl. VI/10 (coll. 1300), XII-XIII вв.; Salamantinensis Univers. gr. 2748, XV в. и др.). Беллерман считал, что по поручению имп. Константина I Великого некий Дионисий создал компендиум из работ авторитетных авторов, включив в него вопросоответное сочинение В., а сам написал еще один трактат в повествовательной форме. Вслед за Беллерманом ученые стали датировать повествовательный трактат («Псевдо-Дионисия») IV в., а вопросоответный («Вакхия») - более ранним временем. Впосл. утвердилась т. зр., что в эпиграфе речь идет о Константине VII Багрянородном (945-959), что увеличило амплитуду возможных датировок сочинений. Во 2-й пол. XIX в. было обнаружено, что в ряде рукописей (Palat. gr. 281. Fol. 181, 1040 г.; Vat. gr. 192. Fol. 195v, XIII в., и др.) присутствуют 6 фрагментов из вопросоответного трактата, написанные в повествовательной форме. Эти выдержки содержат теоретические положения о количестве консонансов в «совершенной системе», об областях звучания и состоянии мелодии, о модальной системе определения лада, о видах консонансов в нотации, о количестве тонов и полутонов в каждом из консонансов (в вопросоответном варианте - § 11, 12, 44-49). Было сделано предположение, что в конце античного или в самом начале визант. периода сочинение, дошедшее до нас в вопросоответной форме, было написано в повествовательной манере и что впосл. визант. дидаскалы, желая приспособить «Введение» для своих учебных нужд, переделали текст в вопросоответник в соответствии с популярными в то время образцами. Однако сравнительный анализ текстов показывает, что отрывок является производной и сокращенной версией вопросоответного текста. Т. о., вопрос о датировке сочинений «старца Вакхия» остается открытым. |
| gr. 510) «Слава в вышних Богу», иногда возникший на ее основе новый тип композиции и т. д. Все это находится в прямой зависимости от характера текстовой основы – поэмы-проповеди. Особенность этого литературного жанра состоит именно в том, чтобы представить в отчетливых понятиях значение тех или иных событий христианской истории, сохранить догматическую правильность их понимания. Литературоведы часто указывают в исследованиях об Акафисте источники стилистических заимствований среди более ранних поэтических произведений, которые автор гимна мог использовать не только как образец размера и формы, но и для непосредственного перенесения в свой текст некоторых словосочетаний и строк. Такой способ создания поэтического текста 12 находит аналогии в композиционных приемах изобразительных циклов гимна; цитирование древних источников здесь встречается часто. Сколь ни интересен вопрос о сложении иконографии Акафиста, выявление ранних изображений, послуживших прототипом его композиций, определение характера заимствований, он остается мало изученным. 13 Всего в двух статьях – Й. Мысливца 14 и А. Грабара 15 – можно найти некоторые суждения об этих проблемах. Лишь в 1930-х гг. изобразительный материал памятников, связанных с гимнографическими композициями, был опубликован с достаточной полнотой, 16 позволившей Й. Мысливцу его обобщить, дать описание особенностей различных сцен, указать некоторые литературные и художественные прототипы. 24 строфы гимна и соответствующие им изображения он разделил на две части – историческую (строфы α – μ) и иллюстративную (строфы ν – ω), тщательно выделил детали исторических сцен, восходящие к апокрифической литературе. Оказалось, что в изображениях первой части гимна реалии, заимствованные из апокрифов, используются очень часто, а в качестве композиционных образцов Й. Мысливец называет миниатюры рукописей X–XI вв. (менологий Василия II Vat. gr. cod. 1613; гомилии Иакова Коккиновафского, Vat. gr. cod. 1162). К сожалению, большой объем фактологического материала, взятого для изучения, не позволил автору подробно разобраться в характере соотношений между источниками и их использованием в искусстве более позднего времени. |
| e) Катена на Пс 21-118 кодекса Hieros. S. Sab. 231, XIV в. (CPG. С. 40. 5). В части, касающейся Пс 11, 131, 141 и 150, данная рукопись содержит первичную катену к-польского происхождения (см. выше). Эта последняя для группы Пс 21-118 комбинируется с др. катеной, близкой к «Катене Афанасия» (Paris. Coislin. 10, X в.). B) Комплексные К. изменчивого типа. Данный тип является самым сложным, он характеризуется наличием различного рода модификаций катен-источников: изменением порядка их следования в разных частях Псалтири, сложным чередованием фрагментов, заимствованных из разных К. a) «Третья палестинская катена» на Пс 1-101 представляет собой парафраз «Первой палестинской катены» в сочетании с текстом «Второй палестинской катены» и считается древнейшей комплексной катеной (составлена до 630). При этом для каждого псалма возможна 1 из 3 комбинаций источников: присутствуют или оба источника, или только парафраз «Первой палестинской катены», или только текст «Второй палестинской катены». Выбор той или иной комбинации зависит от воли составителя. Первоначальный текст «Третьей палестинской катены» возможно реконструировать из 2 рукописей: Paris. gr. 139 (длинная выборка) и Ath. Vatop. 660 (краткая выборка, особенно ценна для реконструкции текста катены на Пс 41, 50, 91 и 100). Для катены на Пс 101 единственным источником служит гомилия, приписываемая свт. Иоанну Златоусту на этот псалом (CPG, N 4551), при составлении к-рой использовалась краткая выборка из «Третьей палестинской катены», а также фрагменты Феодорита и свт. Афанасия. В указанных 2 рукописях текст «Третьей палестинской катены» на Пс 1-100 смешан с выдержками из коллекции схолий свт. Афанасия Великого и/или комментария Феодора Мопсуестийского, на Пс 102-118 - с текстом «Второй палестинской катены». Длинная выборка «Третьей палестинской катены» (Paris. gr. 139) впосл. послужила одним из источников ряда комплексных К. (напр., Vat. gr. 1422), краткая выборка (Ath. Vatop. 660) вошла в состав К. кодексов ГИМ. Син. греч. 194 и Vat. Ottob. 398 (CPG. C. 26; тип IV (ранее тип XIII)). |
| «Лоно Авраамово». Миниатюра из Псалтири Барберини. 3-я четв. XI в. (Vat. gr. 372. Fol. 39) Название композиции с изображением ветхозаветного патриарха Авраама (одного или вместе с патриархами Исааком и Иаковом ), сидящего на троне в райском саду с душами праведников в виде отроков, находящихся на его коленях, за пазухой и стоящих вокруг трона. «Л. А.» обычно включается в сложную многосоставную картину Страшного Суда, символизируя блаженство праведных в раю в противоположность мучениям грешников в аду. В основе композиции «Л. А.» лежит иллюстрация евангельской притчи о богаче и бедном Лазаре, в которой говорится: «Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово» (Лк 16. 22). Изображение встречается на миниатюрах лицевых Псалтирей и Евангелий. Самой ранней известной иллюстрацией притчи является миниатюра из Слов Григория Назианзина (Paris. gr. 510. Fol. 149, 879-882 гг.), на которой изображен сидящий на троне Авраам с Лазарем (душой Лазаря) на коленях. В качестве изображения рая сцена «Л. А.» представлена в Псалтири Барберини, она иллюстрирует текст Пс 22 (Vat. gr. 372. Fol. 39, 3-я четв. XI в.). Авраам (надпись по-гречески: Αβρααμ) в голубом хитоне и розовом гиматии восседает под деревьями на золотом троне, у него на коленях - детская фигурка (душа Лазаря), перстом левой руки он указывает вверх. Рай омывается потоком воды, изливающимся из кувшина. Причем донце кувшина изображено в устах расположенной справа полуобнаженной мужской фигурки в голубом препоясании (греч. надпись: ποτε - никогда), символизирующей богача, оказавшегося после смерти в аду, где, мучаясь от нестерпимого жара, он тщетно просил Авраама прислать к нему Лазаря, чтобы тот омочил ему водой язык. В Ерминии иером. Дионисия Фурноаграфиота (ок. 1730-1733) об иллюстрации заключительной части притчи о богаче и бедном Лазаре сказано: «…богач горит в адском огне и говорит: отче Аврааме, помилуй мя. Напротив него в раю сидит Авраам, держа на лоне своем Лазаря, и отвечает ему: чадо, помяни яко приял еси благая в животе твоем» (Ерминия ДФ. С. 125). |
| В 9 рукописях периода XI-XIV вв. и в копии еще одного утраченного впосл. списка той же эпохи, сделанной в XVI в., сохранился греч. текст Л. а. М. в его классической развитой редакции. Эту редакцию нередко называют «византийской [редакцией]» Л. а. М.- для отличия как от текста ранних фрагментов, так и от копт. и эфиоп. редакций. Впрочем, термин «византийская» в данном случае не вполне корректен, поскольку в литургических исследованиях этот термин обычно применяется к традиции, основанной на к-польской, в то время как Л. а. М.- принципиально неконстантинопольская, хотя влияние со стороны к-польских литургий она все же испытала. Упомянутые рукописи были созданы в Египте, на Синае или в Юж. Италии - в тех регионах, где Л. а. М. некогда совершалась на практике (совершение Л. а. М. в нек-рых греч. общинах Юж. Италии объясняется тем, что они были образованы беженцами из Египта, покинувшими его с приходом араб. завоевателей). В редакции чина Л. а. М., представленной в этих рукописях, присутствуют элементы, заимствованные из литургий К-поля или Иерусалима и неизвестные как в более древней традиции христ. Египта, так и в богослужебной практике Коптской Церкви. Анафора, особенно ее ходатайственный раздел, заметно пространнее, чем в ранних фрагментах. Древнейшей из этих рукописей является Мессинский свиток (Mess. gr. 177) - копия с утраченного синайского оригинала, выполненная в регионе Россано (Калабрия, Юж. Италия) вскоре после 1005 г. ( Jacob A. La date, la patrie et le modèle d " un rouleau italo-grec (Messanensis gr. 177)//Helikon: Rivista. R., 1982/1987. Vol. 22/27. P. 109-125). Свиток содержит только часть чина литургии - от ходатайственных молений (intercessio) анафоры до причащения священнослужителей. Поздняя рукопись Vat. Borg. 24, 1880 г., является прямой копией текста Мессинского свитка и поэтому не представляет самостоятельного интереса. Самой известной рукописью «византийской редакции» Л. а. М. можно назвать Россанский кодекс, ныне Vat. gr. 1970, созданный в греч. монастыре в г. Россано (Калабрия) в XIII в. Чинопоследование Л. а. М. сохранилось здесь полностью. |
| Пентикостарион. XII в. (Vat. Regina. gr. 58. Fol. 33v) Пентикостарион. XII в. (Vat. Regina. gr. 58. Fol. 33v) Многие из творений мелургов палеологовского периода были созданы в виртуозном калофоническом стиле, предвосхищенном в песнопениях сборника «ρδβλθυοτεΑισμα», содержащего мелизматические большей частью анонимные песнопения и дошедшего в 4 южноиталийских списках XIII в. (Grottaferrata. Γ. γ. 4; 6; 7; Messina gr. 161). Для зрелого калофонического пения характерны перестановки текста, мелизматическая мелодика и вокализации не несущих смысловой нагрузки слогов - теретизмы (τερετισμο), к-рые обнаруживаются как в составе песнопений (напр., стихир, стихов псалмов и таких новых форм, как анаграмматизм ), так и в качестве отдельных композиций - кратим , иногда носящих характерные названия (напр., βιλα - виола, περσικν - персидское). Калофонические образцы присутствуют среди новых песнопений литургии и всенощного бдения в списках Аколуфий либо в качестве самостоятельных произведений, либо как факультативные расширения для песнопений с менее развитым мелосом. Среди примеров последних встречаются: вставки в херувимскую песнь для удлинения ее звучания во время разросшегося обряда великого входа ; развитые коды к таким песнопениям как прокимен субботы вечера и Трисвятое на литургии, муз. версиям к-рого предпослано указание «δναμις». Мелурги палеологовского периода также выборочно применяли калофонический стиль к др. репертуару, напр. к Акафисту Богородице или к песнопениям Стихираря. Эти гимнографические произведения записывались не только в Аколуфиях в качестве приложения к последованиям неизменяемых песнопений литургии и служб суточного круга, но и в отдельных книгах, таких как Икиматарий или Калофонический Стихирарь. Октоих. XII в. (Mess. S. Salvatore 51. Fol. 72) Октоих. XII в. (Mess. S. Salvatore 51. Fol. 72) В последние века истории В. и. наблюдается возрождение интереса к муз. теории, как классической, так и церковной. Древние и совр. традиции соединены в трактате под названием «Агиополит» (изд. |
| В литературе достаточно распространено мнение, что обычай влагать в освящаемый престол частицы мощей непосредственно восходит к раннехристианским временам, когда, якобы, Литургию совершали на мощах святых мучеников. Это не так – хотя поминальные службы христиан первых веков и могли совершаться на могилах, в обычных местах общей молитвы христиан мощей, как правило, не было 1 . Практика переносить св. мощи с места захоронения святого в храм для его освящения постепенно становится нормативной только с середины IV в. В VI в. в Византии перенесение св. мощей – уже традиционный элемент освящения храма. Но и после VI в. византийский чин освящения престола и храма еще долго не предполагал священнодействия вложения в престол св. мощей как обязательного. В рукописях Евхология Vat. Barberini gr. 336, VIII в. 2 , Sinait. gr. 959, X в. 3 , Bodleianus Auct. E. 5. 13, сер. XII в. 4 освящение храма представлено в виде двух последований; основными священнодействиями первого являются омовение св. водой, помазание св. миром и облачение новосооруженного престола 5 ; второго – шествие с мощами в новый храм, торжественный вход в него, положение мощей и совершение в храме первой Литургии. Однако, хотя св. мощи в чине присутствуют, доиконоборческое последование говорит не о вложении их внутрь престола, а лишь о положении их где-то в храме 6 . Только после эпохи иконоборчества вложение мощей св. мучеников в освящаемый престол становится доказательством верности Православию (так как иконоборцы боролись, в частности, с почитанием св. мощей) и превращается в неотъемлемую часть чина освящения храме, что зафиксировано 7-м правилом VII Вселенского Собора (787 г.). В 2000 г. нами был опубликован новый перевод 7 византийского чинопоследования освящения храма XI в. Классические рукописи константинопольского Евхология XI в. 8 приводят текст византийского чинопоследования освящения храма на той стадии его развития, когда два древних последования освящения храма уже были объединены в одно, но еще не подверглись последующим изменениям. Ниже вниманию читателя предлагается перевод более ранней, а именно доиконоборческой, редакции чина освящения храма (это древнейший сохранившийся текст византийского чина освящения храма). Как уже было отмечено, в 3 известных ныне греческих рукописях, содержащих этот текст 9 , освящение храма состоит из двух различных последований: 1) «освящения престола и храма» и 2) «обновления храма». Здесь мы опускаем первое из двух последований 10 и публикуем только русский перевод второго (тексты молитв, согласно дореволюционной русской традиции, приводятся по-славянски в упрощенной орфографии) из двух последований, чина принесения св. мощей в новоосвященный храм по древнейшей сохранившейся рукописи византийского Евхология – Vat. Barberini gr. 336, посл. четв. VIII в. (Fol. 156–159) 11 . Чин, который бывает при обновлении уже освященного святого храма |
| От доиконоборческого периода сохранилось лишь неск. иллюстрированных рукописей. Все они имели крупный формат и содержали, если верить совр. реконструкциям, по неск. десятков и даже сотен изображений. Разнообразие представленных в них подходов к иллюстрированию текста и размещению миниатюр, а также вариантов стиля не позволяет дать убедительные ответы на вопросы: где, когда, кем и по чьему заказу они были созданы? Невозможно установить, когда методы античной книжной иллюстрации стали проникать в циклы ветхозаветных и новозаветных изображений и когда сложились эти циклы. Можно лишь утверждать, что к нач. VII в. большинство методов иллюстрирования текстов, использовавшихся в эпоху средневековья как в Византии, так и на Западе, уже были известны. Аникия Юлия в сопровождении аллегорий Великодушия и Мудрости. Миниатюра из Диоскорида. Нач. VI в. (Vindob. Med. gr. 1. Fol. 6v) Аникия Юлия в сопровождении аллегорий Великодушия и Мудрости. Миниатюра из Диоскорида. Нач. VI в. (Vindob. Med. gr. 1. Fol. 6v) От раннехрист. периода до нас дошли иллюстрированные рукописи на греч., лат. и сир. языках. Миниатюры рукописей светского содержания, таких как ватиканский (Vat. lat. 3225) и римский Вергилий (Vat. lat. 3867), миланская Илиада (Ambros. F. 205 inf) и венский Диоскорид (Vindob. Med. gr. 1), очевидно, восходят к античным традициям иллюстрирования этих текстов. В венском Диоскориде находится самая ранняя из дошедших до нас посвятительных миниатюр, изображающая знатную визант. даму Аникию Юлиану в сопровождении аллегорий Великодушия и Мудрости; в посвятительной надписи воздается хвала Аникии Юлиане за основание ею в 512-513 гг. церкви в К-поле (в р-не Гонората). История Саула и Самуила. Миниатюра из Кведлинбургской Италы. 2-я четв. V в. (Berlin. SB. Theol. lat. F 485. Fol. 2r) История Саула и Самуила. Миниатюра из Кведлинбургской Италы. 2-я четв. V в. (Berlin. SB. Theol. lat. F 485. Fol. 2r) Самая древняя библейская рукопись, дошедшая до нас в виде 5 листов,- т. н. Кведлинбургская Итала (4 листа - Berlin. |
|
|
