| Многие ранние мессы, литании , мотеты и др. сочинения В. А. Моцарта (1756-1791) следовали зальцбургской традиции с сильными итал. влияниями («кантатная месса», состоящая из многих номеров типа арий, ансамблей, хоров). 2 самых значительных и глубоких его произведения венского периода, Месса до минор (1782 или 1783) и Реквием (1791), остались незавершенными. Реквием был оборван на части «Lacrymosa» и дописан учеником Моцарта Ф. К. Зюсмайром (1766-1803). В кон. XX в. исполняются и редакции (Р. Маундер, 1985), основанные только на моцартовском тексте. В наследии Й. Гайдна - 14 месс, 2 «Te Deum», кантата «Stabat Mater» и неск. антифонов «Salve Regina» . Вершина его церковного творчества - 6 поздних месс (1796-1802), принадлежащих к симфоническому типу, с делением текста на крупные части и отказом от закругленных номеров, таких, как арии и ансамбли. Одну из них, «Missa in angustiis» (Месса в тяжелых обстоятельствах) ре минор (1798), легенда связывает с именем англ. адмирала Г. Нельсона, одержавшего победу над испано-франц. флотом. В этой мессе крайне необычная часть «Benedictus» (суровая минорная музыка с трубами и литаврами) может истолковываться и как видение Христа в облике Судии. Бетховен, сочиняющий «Торжественную мессу». Портрет Й. Штилера (Архив искусства и истории. Берлин) Бетховен, сочиняющий «Торжественную мессу». Портрет Й. Штилера (Архив искусства и истории. Берлин) У Бетховена, жившего в Вене с 1792 г., 2 мессы. Месса до мажор (1807) стала прямым продолжением месс Й. Гайдна, поскольку также писалась по заказу кн. Эстергази. «Торжественная месса» ре мажор (1819-1823) задумывалась как приношение композитора к интронизации его ученика эрцгерц. Австрии Рудольфа (1788-1831) поначалу в качестве архиепископа Ольмюца, а затем кардинала. В намеченные сроки Бетховен не уложился, однако жанр торжественной понтификальной службы определил огромные масштабы и особо проникновенный стиль этого шедевра. «От сердца да идет это к сердцу»,- начертано рукой композитора в начале «Kyrie» . Из-за большой продолжительности, сложности для исполнения и несоответствия выработанным позднее представлениям о церковной музыке «Торжественная месса» никогда не использовалась в богослужении. Ее мировая концертная премьера, организованная Н. Б. Голицыным, состоялась в С.-Петербурге в 1824 г. В Вене части «Торжественной мессы» под названием «гимнов» впервые прозвучали в концерте вместе с Девятой симфонией Бетховена также в 1824 г. |
| Прибыв в лагерь Сартака, мессионеры тотчас доложили о себе придворному чиновнику, который должен был принимать иноземцев и назывался Янна. Сартак имел блестящий двор: у него было шесть, а у его старшего сына две или три жены, и каждая имела большой дом и почти 200 кибиток. Через два дня по приезде миссионеров Сартак приказал им явиться к себе в полном христианско-богослужебном облачении, с письмами папы и богослужебными принадлежностями. Миссионеры охотно исполнили его желание и вошли в палатку хана в полном священническом облачении и с пением: «Salve Regina». Это, повидимому, доставило большое удовольствие Сартаку и его жене, сидевшей возле него. Хан с любопытством рассматривал библию и кресты и слушал объяснения Рубруквиса. Но после, когда любопытство его было удовлетворено, он вежливым образом старался спровадить посланников и заметил им, что дело, по которому они пришли, так важно, что он не может принять на себя его решение и потому пусть они обратятся к отцу ею, хану Батыю. Но как мало думал Сартак принимать христианскую веру, они могли уже заключить из того, что их убедительно предостерегали не называть Сартака христианином, потому что он не христианин, а монгол, «Это потому, – замечает Рубруквис, – что они имя христианина принимают за имя нации, и если между ними есть некоторые христиане, то они сохраняют имя монголов, считая его выше всех имен и нежелая называться татарами». «Несториане – продолжает Рубруквис – производят большой шум из пустяков. Они говорят, что Сартак христианин, что Менгу-хан и Кен-хав более благоволят к христианам, чем к другим народам, однако они на деле вовсе не христиане. Относительно Сартака я не знаю, верит ли он в Иисуса Христа или нет: все, что я знаю, состоит в том, что он не желает именоваться христианином, а напротив мне кажется, что он презирает христиан 82 . Кажется, впрочем, это презрение простиралось более на латинян, но не на других христиан. Сам же Рубруквис сообщает, что при дворе Сартака были также несторианские священники, которые звонили в свои доски и отправляли свои службы 83 . |
| — Ты, кажется, знаешь ее очень близко, — Фитцджеральд улыбнулся с уничижающей учтивостью. — Я надеюсь, ты сам не заинтересован в ней как в женщине. Темно-красные пятна загорелись на бледных щеках Фрэнсиса. — Я очень привязан к Норе. Но если я люблю ее, то в этой любви нет ничего, что сделало бы ваши обязанности исповедника более тягостными. Я прошу Вас, — в его голосе была тихая отчаянная мольба, — не принуждайте ее к этому браку. Она не такая, как все. Нельзя навязывать ей ребенка и постылого мужа только потому, что в своем неведении она… Задетый за живое, Фитцджеральд стукнул табакеркой по столу. — Не поучайте меня, сэр! — Простите! Вы же видите, что я и сам не знаю, что говорю. Я стараюсь упросить Вас воспользоваться вашей властью, — Фрэнсис сделал последнее отчаянное усилие, — дайте ей хоть какую-то отсрочку! — Хватит, Фрэнсис! Приходской священник слишком хорошо владел собой и слишком привык управлять другими, чтобы надолго потерять равновесие. Он резко встал со стула и посмотрел на плоские золотые часы. — У меня в восемь часов собрание братства. Тебе придется извинить меня. Когда Фрэнсис встал, отец Фитцджеральд с упреком, но ласково похлопал его по спине. — Милый мой мальчик, ты очень молод и, я бы сказал, безрассуден. Но, слава Богу, в лице святой церкви ты имеешь мудрую старую мать. Не пытайся пробить стену головой, Фрэнсис. Эти стены стоят уже много поколений и выдерживали более сильные натиски. Ну, ладно, ладно, я знаю, что ты хороший мальчик. После свадьбы заглядывай, поболтаем о Холиуэлле. А пока… как небольшое искупление за твою грубость прочти за меня Salve Regina . Ладно? Юноша молчал. Все было бесполезно, совершенно бесполезно. — Хорошо, отец, — наконец, проговорил он. — Ну, тогда доброй ночи, сын мой… да благословит тебя Бог! Сырой и прохладный ночной воздух окутал его. Потерпевший поражение, сломленный своим юношеским бессилием, Фрэнсис побрел прочь от дома священника. Шаги его глухо отдавались на безлюдной дороге. Когда он проходил мимо церкви, ризничий закрывал боковую дверь. Юноша остановился в темноте с непокрытой головой и смотрел, как исчезала последняя полоска света. Взгляд его обратился к верхнему ряду окон, освещающих хоры с помощью конькового фонаря. Этот неверный свет показался Фрэнсису видением духа смерти. Из глубины овладевшего им отчаяния у него вырвалось: «О, Господи! Сделай так, как будет лучше для всех нас!» |
| Это последняя точка обетования и вместе с тем первая точка исполнения обетования. Это последняя точка вчерашнего дня и вместе с тем первая точка завтрашнего. Это последняя точка прошлого и вместе с тем и в том же настоящем первая точка огромного будущего. В порядке пророчеств, в разряде прошлого, в категории обетования и возвещения оно и в самом деле последнее и высочайшее и вершинное. Оно прямое. И на самом деле, из всех способов возвестить о себе, приветствие — более чем непосредственный и более чем прямой. Потому что возвещаемое уже здесь. И в порядке исполнения обетования, в разряде исчерпанного прошлого, в категории Евангелий, в разряде прошлого, ставшего настоящим и будущим, это первая точка зари и первая точка присутствия. А к тому же, кроме того, и в самом будущем это отправная точка, в средоточии, как бы в горсти будущего это отправная точка для стольких прочтений Ave Maria, острие первого носа первого корабля неисчислимого флота, всех тех, что читал святой Людовик, и всех тех, что читала Жанна д " Арк. По-латыни, по-французски. (И по священному сходству к тому же отправная точка бесчисленных Salve Regina). И как точка и острие и вершина узки и тонки и не имеют всей ширины основания, так это обширное обетование, начатое для всего мира, сведенное к целому народу, завершилось в тайне и в тени на смиренной девочке, цветке и увенчании целого племени, цветке и увенчании всего мира. Это пророчество, которое было на троне с Давидом и Соломоном, которое было явным для целого народа, объявленным для всех, провозглашенным для целого племени, — оно пришло к тайной вершине, к цветку, к увенчанию в безмолвии и тени. Оно завершилось неведомым для других приветствием одной-единственной смиренной девушке, произнесенным одним-единственным ангелом. А весь народ ждал Христа, пока Он не приходил. Но уже никто не ждал Его, когда Он собрался прийти. Это приветствие, которое наполнит мир, было принесено в мир, сведенный к неведомой и тайной точке. Во всех царских домах рождений ждет целое племя, на них надеется весь народ. Только в этом царском доме весть о царе была точкой приветствия, тайного и доверительного сообщения. |
| Это сообщение Якоба Штелина относится к первым годам царствования Екатерины П. Но свои записки немецкий автор составлял в более поздний период, и в примечании к своему повествованию он сообщил о дальнейшей судьбе настоятеля Петрикирхе. «После ухода, по собственному желанию, этого ревностного пастора и школьного директора из St. Pemri-kupxu и школы, эти духовные концерты в последней прекратились, – с сожалением свидетельствует Якоб Штелин. – Он сам находится сейчас в Берлине, в чине советника королевской консистории и в должности директора гимназии». 154 Однако была чисто специфическая причина трудности приезда в Петербург к концертному сезону, к Великому посту: русская ледяная зима пугала «иностранных соловьев», страшила их и, конечно, не без основания: многие из приезжавших в Россию не могли перенести нашего климата и находили здесь могилу. Зимний путь в Петербург «на перекладных», т. е. по почтовому тракту, или «на долгих», т. е. на своих или наемных, одних и тех же на весь путь лошадях, был и очень продолжителен, и очень утомителен, наконец, и небезопасен – по дорогам, даже по почтовым трактам пошаливали, и очень часто проезжающие лишались не только кошелька, но и жизни. Но, несмотря на все эти серьезные причины-препятствия, иностранные знаменитости должны были подчиняться выработанному обычаю – и концертный сезон со времени царствования императрицы Екатерины II совместился с Великим постом, когда по церковным законам, собственно говоря, не должно было быть никаких развлечений. 155 Вот программа петербургских великопостных концертов на 1778–1780 гг. 8 марта 1778 г. – исп. Stabat Mater Дж. Перголези; 14 марта – концерт в Благородном собрании. 1779 г. Концерты скрипача Л. А. Пезибля по вторникам Великого поста, начиная с 18 февраля; 18 февраля – исп. Stabat Mater Дж. Перголези; 23 февраля – начало концертов известного Итальянского музыкального общества; 26 февраля, 1 марта – исп. Те Deum К. X. Грауна; 2, 16, 23 марта – концерт Итальянского музыкального общества; 5 марта – исп. Salve Regina, оратория И. А. Хассе; 8 марта – Страсти Господни, оратория Н. Йоммелли; 19 марта – концерт скрипача Л. А. Пезибля. |
| Your monastery is named for her, and for Glastonbury. FJD : The Mother of God does play a significant role in our monastic life. Our monastery - Christminster, for short - is actually named after Christ the Saviour, a title given by (then) Bishop Hilarion when blessing us to form a monastic community. Our Lady of Glastonbury is the title of our monastic church here in Canada. But we have always been devoted to the Mother of God, and there is no service celebrated at Christminster that does not end with or include some prayer or hymn to her, usually one of the four great seasonal hymns: Ave Maris Stella, Ave Regina Caelorum, Regina Caeli, and Salve Regina, as well as the Ave Maria. The last hymn we sing every evening is the solemn chant of the Salve Regina. We sing these in Latin, partly because that " s how they were written and there are no adequate translations; and partly to keep alive the use of Latin as the traditional liturgical language of the West. Of course, most of our liturgical services are not in Latin, but traditional English - what Anglicans would call " prayer book " English. The Mother of God is also important for us as a sign and guide to what we are called to do: to become wholly obedient and submissive to the will of God. The title Glastonbury relates to the site in England where the oldest church dedicated to the Mother of God was found. It is traditionally associated with St. Joseph of Arimathea who, as a tin merchant, visited the tin mines of Somerset and is said to have brought our Saviour with him as a young man. The wonderful poem " Jerusalem " by William Blake summarizes the story: And did those Feet in ancient time Walk upon England " s mountains green? And was the holy Lamb of God On England " s pleasant pastures seen? And did the countenance divine Shine forth upon our clouded hills? And was Jerusalem builded here Among those dark satanic mills? This yoking of our Saviour " s life with the spiritual history of the English land and people is, even if legendary, especially inspiring and endearing. |
| Я потом старался, как мог, отогнать от себя эту мысль. Она нелепа, опасна. Сначала она не показалась мне прекрасной, да я, впрочем, ничего и не формулировал так четко. Лицо м-ль Шанталь было совсем рядом с моим. Заря медленно занималась, проникая сквозь грязные окна ризницы, зимняя, невыносимо печальная заря. Молчание, конечно, длилось не долго, столько, сколько нужно, чтобы прочесть " Salve Regina " 1 (слова " Salve Regina " , такие прекрасные, такие чистые, действительно невольно сорвались с моих уст). 1 Радуйся, Царице (лат.). Она, должно быть, заметила, что я молюсь, и гневно топнула ногой. Я взял ее за руку, слишком податливую, едва-едва отвердевшую в моей руке. Наверно, я стиснул ее сильнее, чем мне казалось. Я сказал ей: - Прежде всего, преклоните колени! Она слегка пригнула колени перед святым престо лом. Опершись на него руками, она смотрела на меня с вызывающим и в то же время полным невыразимого отчаяния выражением. - Говорите: " Господи, в эту минуту я способна толь ко оскорбить тебя, но это не я, это бес, который вселился в мое сердце " . Она все же повторила это слово за словом, как ребенок, читающий молитву. Да она же в конце концов еще совсем девочка! Длинная горжетка упала на пол, и я наступил на мех. Внезапно она распрямилась, и, словно вырвавшись от меня, обратясь лицом к алтарю, сказала сквозь зубы: - Можешь проклясть меня, если хочешь, мне плевать! Я сделал вид, что не слышу. Какой толк?.. - Мадемуазель, - снова заговорил я, - я не стану продолжать этого разговора здесь, посреди церкви. Есть только одно место, где я могу вас выслушать, - и я тихонько подтолкнул ее к исповедальне. Она сама опустилась на колени. - У меня нет желанья исповедаться. - Я и не прошу вас об этом. Подумайте только о том, сколько признаний в постыдных поступках слышали эти деревянные перегородки, они, можно сказать, пропитаны ими насквозь. Хоть вы и благородная барышня, здесь ваша гордыня грех, ничем не лучше других, еще одна грязная капля на куче грязи. - Хватит об этом, - сказала она. - Вы отлично знаете, что я хочу только справедливости. И плевала я на грязь. Грязь - это униженье, в котором я живу. С тех пор как эта гнусная женщина вошла в дом, я проглотила больше грязи, чем хлеба. |
| Сказания о Веронике находят свое отражение также в молитвах, старинных описаниях Иерусалима, в житиях святых, папских буллах, в произведениях средневековых поэтов, в драмах страстей, инвентарях церковных имуществ. Пьерсон подробно рассматривает эти источники и старается определить на основании их характер постепенных изменений в старинном предании о Веронике и нерукотворенном образе; подробно рассматривает историю религиозных стихотворений «Salve Sancta facies nostri Redemptoris» и «Ave facies praeclara pro nobis in crucis ara»..., из которых первое относится к прославленному типу нерукотворенного образа, а второе – к страждущему. В начале XIII века явилось особое моление в честь Вероники и нерукотворенного образа. Древнейшее известие о нем находится в хронике Матвея Парижского XIII в. (Chronica majora). Установление его приписывается здесь Иннокентию III и ставится в связь с одним чудесным событием. Во время неурядиц в Англии в 1216 г. папа Иннокентий, которого тревожили волнения в церкви, приказал совершить по обычаю процессию с образом Спасителя, называемым Вероникою, из церкви св. Петра в госпиталь св. Духа. Когда, по совершении ее, поставили образ на место, то он перевернулся, так что чело Спасителя оказалось внизу, а борода вверху. Устрашенный папа увидел в этом печальное предзнаменование, и для умилостивления Бога, по совещании с братией, составил моление в честь образа; сюда присоединил псалом со стихами (versiculis), а тем, которые будут совершать это моление в течении 10 дней, даровал индульгенцию 2 . Литания Иннокентия III не заключает в себе никаких указаний на страждущий тип Спасителя. В XV веке она получила значительное расширение и вошла в состав народных молитвенников: иногда она стала соединяться с молитвами, относящимися к страстям Господним, иногда с молитвами из литургии св. Григория, с imago pietatis, пять язв Христа, или, наконец, с молитвами ангелу хранителю. В это же время присоединены были к этому молению Ave facies praeclara (Иннокентием IV, 1243–1254 г.) и Salve S. facies (Иоанном XXII, 1316–1334 г.): первая из этих прибавок установила связь между молением и страждущим типом нерукотворенного образа в соборе св. Петра, хотя первоначально ни это стихотворение, ни образ не имели ничего общего со сказанием о Веронике. Выводы эти основываются на данных, заключающихся в памятниках письменности. |
| ad Magn. in I Vesp. in festis Β. Μ. V. per annum), sacada de la homilía De sanctis, atribuida forzosamente a San Agustín; las antífonas Si, veré, fratres, divites esse cupitis, veras divitias amate (ad Nonam, in Dom. Sexag.) y Si culmen veri honoris quaeritis, ad illam caelestem patriam quantocius properate (ad Magn. fer. 2 post Dom. Sexag.), sacadas de la homilía 15 de San Gregorio sobre el Evangelio; en el comunicantes propio de la Epifanía con la expresión de San León Die quo intemerata virginitas humano generi edidit Salvatorem (Serm. 1 de Epiph.), si bien en este último caso sea difícil establecer si la prioridad del tiempo pertenece a la homilía leoniana o a la fórmula litúrgica. d) Los textos de las antífonas o de los responsorios, seguidos del acta de los santos mártires Lorenzo, Juan y Pablo, Clemente, Inés, Cecilia, Agueda, Lucía, etc., o de las Vitae sanctorum insertas en los oficios respectivos del Breviario, así como diversos textos métricos sacados o de poetas cristianos o de antiguas inscripciones, como la antífona ad introit. Salve, sancta Parens... en la misa votiva de Santa María, y la segunda antífona ad laudes de Navidad Genuit puérpera regem... una y otra tomadas del Carmen Paschale, de Cecilio Sedulio (+ 430): Salve, sancta parens, enixa puérpera Regem, Qui coelum terramque tenet per saecula, cuius Numen et aeterna complectens omnia gyro Imperium sine fine manet; quae ventre beato Gaudia matris habens cum virginitatis honore, Nec primam similem visa est, nec habere sequentem, etc. (Lib. II, v.63–68). Y las dos siguientes inscripciones, esculpidas una en la antigua basílica de San Pedro, la otra en el oratorio de la Santa Cruz, contiguo al baptisterio de la misma basílica, que pasaron, respectivamente, a la misa en honor de San Pedro ad Vincula (Y ad Alleluia), al oficio de la Cruz (I ant. ad laudes):Solve, iuvante (iubente) Deo, terrarum, Petre catenas, Qui facis ut pateant coelestia regna beatis. O magnum pietatis opus! mors mortua tune est Quando hoc in ligno mortua vita fuit. |
| 7046 On «God " s works,» cf. comment on 6:28; Charlesworth, «Comparison,» 415, on 1QS 4.4. John 3also speaks of «manifesting works,» but the parallel is primarily one of idiom rather than of theology (cf. 1 John 3:8 ; Johannine literature employs φανερω frequently: 1:31; 2:11; 7:4; 17:6; 21:1, 14; 1 John 1:2; 2:19, 28; 3:2, 5, 8; 4:9; Rev 3:18; 15:4); the idea in 2is closer. 7049 E.g., Chrysippus contended that Providence did not make sickness but in making good had to allow the bad to be produced (Aulus Gellius 7.1.7–13). 7051 Sipre Deut. 306.30.2, 5, 6. God " s mighty acts could be said to be predestined before creation (Gen. Rab. 5:5). 7052 Martyn, Theology, 28. For the verb «working» with the noun «works,» see also 6:28; Philostratus Hrk. 17.6. 7053 E.g., Homer Il. 2.387; 7.282; 8.529–530; 11.209; 14.259–261; Apollonius of Rhodes 4.1059; Dionysius of Halicarnassus R.A. 9.48.3; Arrian Alex. 1.19.2; Polybius 5.86.1–2; Caesar Alex. W. 1.11; Gallic W. 2.11; Apollodorus Epitome 4.2; Silius Italicus 5.678; 13.254–255; Philostratus Hrk. 58.4; their uncommonness made night attacks all the more devastating (Homer II. 10.100–101; Arrian Alex. 1.4.1); forced dismissal of the Senate (Cicero Earn. 1.2.3). Augustinés interpretation of «night» here as hell (Tract. Ev. Jo. 44.6) is fanciful (Whitacre, John, 238). 7054 Including for the eyes (Tob 11:11–13; CIG 5980, in Deissmann, Light, 135–36; cf. commentaries on Rev 3:18). Proper use of eye salve could help (Epictetus Diatr. 2.21.20; 3.21.21), but use of the wrong substance could produce blindness instead (Diodorus Siculus 22.1.2; Dionysius of Halicarnassus R.A. 20.5.2–3; Appian R.H. 3.9.2). 7056 E.g., Theophrastus Char. 16.14. For magical uses, see esp. Bourgeois, «Spittle,» 8–11 (forwarded to me by Daniel Wallace). 7057 Malina and Rohrbaugh, John, 170, e.g., cite Pliny Nat. 27.75; 28.5,48,61,77; 29.12,32; 32.39; Boring et a1., Commentary, 284, cite SIG 1173 (138 C.E.; magical). On therapeutic uses, see further Galen N.F. 3.7.163 (for skin diseases); Bourgeois, «Spittle,» 11–16. |
|
|
