| 2870 См.: Loesche G. De Augustino Plotinizante in doctrina de Deo disserenda. Jena, 1880; Grandgeorge L. Saint Augustin et neoplatonisme. Paris, 1896; Верещацкий П. Плотин и блж. Августин в их отношении к тринитарной проблеме//Православный собеседник. 1911. 7, 9. 2899 Plotinus. Enneades III, 8, 8. P. 187; V, 2, 1. P. 308; V, 3, 17. P. 325; VI, 7, 37. P. 504; I, 7, 1. P. 38. 2907 Quidquid enim anima colit ut Deum, necesse est ut melius esse, quam seipsam, putet [Что бы душа ни почитала как Бога, необходимо, чтобы она считала этот предмет почитания лучшим, чем она сама] (Augustinus Hipponensis. De quantitate animae, 77, PL 32, l077). Summum bonum omnino, et quo esse aut cogitari melius nihil possit, aut intelligendus, aut credendus Deus est, si blasphemiis carere cogitamus [Если мы хотим воздержаться от богохульства, мы должны понимать и верить, что Высшим Благом, лучше которого ничто не может мыслиться и существовать, является Бог] (Idem. De moribus Ecclesiae II, 24, PL 32, 1355). Non enim mihi placet Deum appellare, quo mea ratio est inferior, sed quo null us est superior [Мне хотелось бы называть Богом не то, что выше моего разума, но то, выше чего ничего нет] (Idem. De libero arbitrio II, 14, PL 32, 1248). Cp.: De doctrina Christiana I, 7, PL 34, 21. 2908 Optime de Deo existimare verissimum est pietatis exordium [Суждение о Боге наилучшим образом есть самое истиное начало благочестия…] (Idem. De libero arbitrio I, 5, PL 32, 1224). 2910 Docet enim ratio, пес sane recondite, sed in promptu sita et exposita omnium intellectui, sed invicta et eo invictior quod eam nemo ignorare permittitur, Deum esse incorruptibilem, incommutabilem… [Об этом учит разум, и это, конечно, не сокрыто, но ясно и очевидно сознанию всех людей, это непоколебимо, и тем более непоколебимо, что не позволяет никому находиться в неведении относительно того, что Бог является нетленным и неизменяемым...] (Augustinus Hipponensis. De moribus Ecclesiae II, 20, PL 32, 1354). Illud saltem quod omni humanae menti est naturaliter insitum, si modo id perversae opinionis pravitate non turbetur, Dei naturam atque substantiam incommutabilem omnino, omnino incorruptibilem cogitate, vel credite [По крайней мере, верьте и придерживайтесь того, что вложено от природы в каждый человеческий ум (если только это не извращается лукавым мнением), – в то, что Божья природа и субстанция совершенно неизменяема и совершенно нетленна] (Idem. Contra Faustum Manichaeum XXXIII, 9, PL 42, 517). |
| 642 Quid vero sentis de aquae Babtimo? Id, quod sit ritus exterior, quo bomiaes vel è Judaismo vel è Gentilismo ad religionem Christianam accedentes, manifeste prefitebantur, se Christum pro suo Domino agnoscere. Num ad eum ritum infantes pertinent? Nullo pacto. Nam nec in scripturis ullum mandatum aut exemptum ea de re habemus, neque ipsi (ut res ipsa indicat) Christum pro suo Servatore agnoscere per aetatem possunt Catech. Racov. Cap. IV. 643 Chrislophorus Morstinius, Eques Polonus. Satrapa (Capitanus vulgò dicitur) Philippoviensis. Germanam eius F. Socinus in matrimonio habuit. Bibl. Antitr. p. 95. 645 En 1588 il alla au Synode de Briescie, Ville sur les confins de Lithuanie, les disciples de Francois Davidi, et de Budnée. у disputerent fortement contre lui sur le sacrifice de I. C. mais aussi se défendit-il contre eux avec tant de succès, qu’il eut la consolation de voir que ses sentimens furent enfin approuvez par plusieurs Ministres, ce qui augmenta ses Procélites, parmi lesquels on met Pierre Stoinski, André Stanislas et Christophie Lubienieski. Stoinski lui fut d’un grand secours pour ses des-seins par son éloquence, et par son grand scavoir, et les Lubienieski s’enteterent si bien de son mérite, que pour l " amour de sa doctrine ils quitterent la Cour, et vonlurent bien etre instalez dans le Ministeriat. Hist. du Socin. p. 383. См. также «Vita authoris». Bibl. Fr. Pol. t. I. 647 Bibl. Fr. Polon. t. II. p. 371. В небольшом предисловии автор посвящает своё сочинение Иоанну Кашке. 648 Волан был один из выдающихся реформатских учёных в Литве. В числе его сочинений были сочинения «Paraenesis Andreae Volani ad omnes in regno M. D. L. Samosatenianae vel Ebioniticae doctrinae professores: eiusdemque, ad novam Ebionitarum Paraenesin objecta, responsio». – «Epistolae aliquot ad refellendum doctrinae Samosatenianae errorem ad astruendam orthodoxam de divina Trinitate sententiam, hoc tempore lectu non inutiles» и некоторые другие, направленные против антитринитариев. Gesch. d. reform. Kirchen in Lithauen. Von Lukaszewi z. Zweit. B. s. 172182. |
| Помимо этого, трактат «О душе, теле и уме». Также исследование «О крещении»; также «Об истине и вере и [возможно, другой труд] Рождестве Христовом». Его речь «О пророчестве», и также «О гостеприимстве». Трактат под названием «Ключ» ( κλες), его труды «О дьяволе» и «Откровение Иоанна». Трактат «О воплощенном Боге» (περ ενσωμτου θεο, ср. с νσωμτωσις=воплощение), и наконец, речь (βιβλδιον), обращенная к Антонину». Потом он добавляет еще одну книгу под названием κλογα, содержащую отрывки из Ветхого Завета. Некоторые из этих заглавий могут относиться к двум разным книгам, как τα περ του διαβλου, κα της ποκαλψεως Ιωννου. Так понимали это заглавие Руфин и Иероним. См. примечания Гейнихена. Более поздние авторы приписывали Мелитону и другие произведения, такие как «О воплощении Христа» (περ σαρκσεως Χριστο), «О кресте», «О вере» и два явно поддельных труда, De Passione S. Joannis и De Transitu b. Mariae. 1421 См. Евсевий, IV. 21, 25. Ренан говорит (p. 192): «Jamais peutêtre le christianisme n " a plus écrit que durant le II e siècle en Asie. La culture littéraire était extrêmement répandue dans cette province; l " art d " écrire y était fort commun, et le christianisme en profitait. La littérature des Pères de l " Église commençait. Les siècles suivants ne dépassèrent pas ces premiers essais de l " éloquence chrétienne; mais, au point de vue de l " orthodoxie, les livres de ces Pères du II e siècle offraient plus d " une pierre de l " achoppement. La lecture en devint suspecte; on les copia de moins au moins, et ainsi presque tous ces beaux écrits disaparurent, pour faire place aux écrivains classiques, postérieurs au concile de Nicée, écrivains plus corrects comme doctrine, mais, en général, bien moins originaux que ceux du II e siècle» (Возможно, никогда не писалось столько христианских трудов, как во II веке в Азии. Литературные умения были очень характерны для жителей этой провинции; писательское искусство было весьма распространено, и христианство этим пользовалось. Начали появляться произведения отцов церкви. В последующие столетия никому не удалось превзойти эти первые опыты христианского красноречия; но, с точки зрения ортодоксии, в книгах отцов II века встречалось немало камней преткновения. Они стали подозрительным чтением; их копировали все меньше и меньше, и так почти все эти прекрасные произведения исчезли, уступив место классическим трудам, созданным после Никейского собора, более правильным с доктринальной точки зрения, но в целом гораздо менее оригинальным, чем труды II века). 1422 Под заглавием «Речь философа Мелитона перед кесарем Антонином, когда он говорил [?] с кесарем, чтобы тот мог познать Бога, и показал ему путь истины, и говорил он так». Эвальд («Gött. Gel. Anz.», 1856, p. 655 sqq.) и Ренан (M. Aur., 184, note) предполагают, что это не апология, а трактат Мелитона περ αληθεας, так как это слово очень часто встречается в тексте. Якоби, Отто и Гарнак приписывают текст другому автору, возможно, сирийскому. |
| Учение о «двух путях» было намечено еще в Ветхом Завете ( Иер. 21,8 ), в иудейских апокрифических сочинениях (прежде всего в «Заветах двенадцати патриархов» и «Книге Еноха»), в произведениях кумранитов. См.: Audet. J. P. Affinités littéraires et doctrinales du «Manuel de Discipline»//Revue Biblique. T. 59.1952. P. 219–238; Rordorf W. Un chapitre d’ethique judéo-chretiennë les Deux voies//Judeo-chretianisme. Recherches historiques et théologiques offerts en hommage au Cardinal Jean Daniélou. Paris, 1972. P. 109–128; Suggs M. J. The Christian Two Ways Tradition: Its Antiquity, Form and Function//Studies in the New Testament and Early Christian Literature. Essays in Honor of Allen P. Wikgren. Leiden, 1972. P. 60–74. Это учение частично было воспринято раннехристианской традицией, которая придала ему иной смысл и звучание. Среди раннехристианских памятников данное учение наиболее полно отражено (помимо «Дидахе») в «учении Апостолов» и в «Послании Варнавы». В первом говорится: «Есть два пути в веке [сем]: один – [путь] жизни, другой – [путь] смерти; один – [путь] света, другой – [путь] мрака. На них поставлены два Ангела: один – [Ангел] равенства (aequitatis; возможно, и «беспристрастия, справедливости»), другой – [Ангел] неравенства. И велико расстояние (distantia) между двумя путями». Критический текст этого сочинения см.: La doctrine des douze apôtres. P. 207–210. Bo втором памятнике также имеется сходное учение, изложение которого начинается такими словами: «Два пути учения и власти, один – света, другой – тьмы. Но велико различие между этими двумя путями. На одном поставлены светоносные Ангелы Божии, на другом – ангелы сатаны. Бог есть Господь от веков и в века; сатана же есть повелитель нынешнего времени беззакония» (см.: Писания мужей апостольских. В русском переводе прот. П. Преображенского . СПб., 1894. С. 50. Перевод уточнен по изданию: Epîtré de Barnabe. Introduction, traduction et notes par P. Prigent//Sources chrétiennes. 172. Paris, 1971. P. 194–196). В отличие от этих двух раннехристианских памятников, в «Дидахе» основной акцент ставится на этическом аспекте учения о «двух путях», а не на космологическом и метафизическом антагонизме этих «путей». Подробный сравнительный анализ см. в предисловии В. Рордорфа и А. Туйлье: Op. cit. Р. 22–34. |
| Written in the West on the occasion of different international and ecumenical theological conferences, they presuppose a certain knowledge of the theological problems which today preoccupy the Western world. Situated in the context of Western theological problematic, they are motivated by two basic concerns: the first consists in detaching Western theology from the confessional mentality with which it habitually approaches Orthodoxy, by considering it as something “exotic,” different, “worth the trouble” of being known. If Orthodoxy is only this sort of “interesting” subject, provoking the curiosity and enriching merely the knowledge of Western theologians, it would be better that it stop being presented: it has played this role enough up until now and accomplished this “task.” These studies are addressed to the reader who seeks in Orthodox theology the dimension of the faith of the Greek Fathers, a dimension necessary to the catholicity of the faith of the Church and to the existential implications of Christian doctrine and of the ecclesial institution. They are addressed to the Western Christian who feels, as it were, “amputated” since the East and the West followed their different and autonomous paths. As for the second concern of these texts, it is a result and a consequence of the first: it provokes and invites contemporary theology to work with a view to a synthesis between the two theologies, Eastern and Western. It is of course true that, in some respects, these two theologies seem incompatible. That is due, among other things, to the independent historical roads followed by East and West since the great schism or perhaps even earlier. However, this was not the case during the early patristic period. As the late Fr Georges Florovsky liked to repeat, the authentic catholicity of the Church must include both the West and the East. It may be said in conclusion that these studies are intended to offer their contribution to a “neopatristic synthesis” capable of leading the West and the East nearer to their common roots, in the context of the existential quest of modern man. This object may perhaps justify their appearance in the shape of this volume. Читать далее Источник: Communion and Otherness: further Studies in Personhood and the Church/Zizioulas John D.; Forew. By R. Williams. P. - Edinburgh : McPartlan, ed. Clark, 2006. XIV, 316 p. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Michael Prokurat, Alexander Golitzin, Michael D. Peterson Скачать epub pdf GREGORY OF NYSSA GREGORY OF NYSSA, bishop, theologian, St. (ca. 340-ca. 394). Brother of Basil the Great (q.v.), Gregory was the youngest and perhaps most intellectually sophisticated of the Cappadocian Fathers (q.v.). He took little active part in the controversies of the late 4th c. during Basil’s lifetime, though he did accept consecration to the episcopate at the latter’s hands in 370. Following his brother’s death in 379, however, he engaged himself thoroughly and quickly took the lead, remaining the single most important theologian in the East until his death. Deeply read in Neoplatonism, as well as in prior Church Fathers, especially Origen (qq.v.), Gregory was more inclined toward speculative theology than either his brother or Gregory Nazianzus (q.v.). His concern with Origen and Neoplatonism, together with his loyalty to Basil’s defense of Nicene Orthodoxy, led him to a profound reconsideration of anthropology and cosmology (qq.v.) in light of the Incarnation, and to an expanded defense of Trinitarian theology along the lines Basil had charted. Thus, he wrote his most extensive theological work, the Contra Eunomium, as well as the treatises On the Making of Man (elaborations of Basil’s Against Eunomius and Hexaemeron, respectively), On Not Three Gods, and the opening of his masterful summary of Christian doctrine, The Great Catechism. The most prolific of the Cappadocians, his works dwelt upon asceticism (q.v.) and mysticism in ways that at once supported his brother’s concerns with monasticism (q.v.), and that provided the groundwork for the systematic incorporation of monastic experience into the dogmatic tradition (qq.v.) of the Church in the great debates of the following centuries. Here one should mention in particular Gregory’s early treatise, On Virginity, the allegorical treatment of Moses’ ascent of Sinai in The Life of Moses, the commentary On the Song of Songs, the treatise on Christian Perfection, and the life of his sister, St. Macrina. He was a defender of Mary as Theotokos (q.v.), but was influenced in his eschatology by Origen’s apocatastasis (q.v.). The work begun by Gregory, i.e., the blending of the experiential with the revelation of God in Trinity and the background of late Platonism (qq.v.), reached a kind of culmination three centuries later in the thought of Maximus the Confessor (q.v.). Читать далее Источник: The A to Z of the Orthodox Church/Michael Prokurat, Alexander Golitzin, Michael D. Peterson - Scarecrow Press, 2010. - 462 p. ISBN 1461664039 Поделиться ссылкой на выделенное |
| John Anthony McGuckin Nativity of the Lord DAN SANDU The Nativity of the Lord is the liturgical feast commemorating the coming in flesh (incarnation) of the Second Person of the Holy Trinity: God made man, Jesus Christ, the Son of God among us. It is popularly known as Christmas. Jesus was born in Bethlehem of the Holy Virgin Mary, through the descent of the Holy Spirit, without the contribution of a human father. The Orthodox doctrine affirms the virginal conception and birth of the Lord and venerates Mary as the Ever-Virgin (Aei-Parthenos). Jesus was born during the reign of the Roman Emperor Caesar Augustus, in the year 754 ab Urbe condita, when a census was taking place in the Roman Empire. The event has a universal dimension, as it is accomplished for and through the whole creation. The icon of nativity depicts hosts of angels singing joyous hymns, shepherds who come to worship the light in the cave and a star guiding the three wise men who traveled from the Far East to glorify the Holy Infant and offer precious gifts. The icon is inspired by the liturgy and reflects the biblical account, yet also includes elements handed down by tradition. Nativity is celebrated on a fixed date (December 25) in the Orthodox Churches (those following the old calendar still celebrate it on that date, although they reckon it as falling 13 days later). It is one of the most important feasts in the calendar after the Great Feasts of Pascha and Pentecost. The dates of other fixed feasts (Annunciation, for example) are established in relation to it. The Nativity of the Lord is to be understood as a spiritual symbol too, because Jesus must be born in the soul of each human being, a mystery which will determine an ontological change in those who accept Christ as Lord and Savior. His birth is the premise of all his redeeming work, through which human persons can attain godlikeness (Greek theosis or deification). SEE ALSO: Deification; Incarnation (of the Logos); Nativity of the Theotokos; Theotokos, the Blessed Virgin REFERENCES AND SUGGESTED READINGS McKinion, S. A. (2000) Words, Imagery, and the Mystery of Christ. Leiden: Brill. McGuckin, J. A. (2004) St. Cyril of Alexandria: The Christological Controversy. Crestwood, NY: St. Vladimir’s Seminary Press. Macleod, D. (ed.) (1998) The Person of Christ. Westmont, IL: InterVarsity Press. O’Collins, G. (2002) Incarnation. London: Continuum. Читать далее Источник: The Encyclopedia of Eastern Orthodox Christianity/John Anthony McGuckin - Maldin : John Wiley; Sons Limited, 2012. - 862 p. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Summary This book is concerned with the life and literary and theological output of St. Jerome of Stridon (ca. 331/347–419/420), who was one of the greatest Saints of the Early Christian Church, a famous translator of the Bible into Latin (so-called Versio Vulgata), an outstanding biblical scholar and exegete, a preacher of virginity and asceticism, a founder of Christian historiography and hagiography and a tireless controversialist of his time. In this book the author, for the first time in Russian patristic, historical-theological and historical-philosophical studies, makes an attempt of a complex study of the life, literary output and theological heritage of St. Jerome. The book, written according to the classical model of patristic study, consists of three parts. In the first part the author investigates the biographical data of St. Jerome, whose life is divided into seven periods. The facts of St. Jerome’s life are not simply described as such, but are regarded in close connection with his time and the great dogmatic controversies of the IV–V cent. A. D. The author tries to elucidate an evolution of St. Jerome’s character, of his views and his scientific interests. The second part is a detailed examination of the whole corpus of St. Jerome’s works, which according to their subject are divided into five groups besides numerous homilies and letters. The author makes an attempt to establish the possible dates and circumstances of writing of each work, scrutinize its contents and characteristic features, and to make note of all editions of the original text which are available nowadays. The third part is a scrupulous analysis and the author’s own original reconstruction of the basic principles and features of the theological doctrine of St. Jerome, as well as a clarification of his contribution to the biblical and theological studies of the day. The book will be profitable for all readers who are interested in Patristics, biblical exegesis, Church history and medieval philosophy and culture. Читать далее Источник: Блаженный Иероним Стридонский библеист, экзегет, теолог=St. Jerome of Stridon biblical scholar, exegete/А.Р. Фокин ; Отд. по делам молодежи Русской Православной Церкви [и др.]. - Москва : Центр библейско-патрологических исслед., 2010. - 224 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| 72–75 м. кн. и 50–54 – Д. и Л.); 3) рассказывается в очень кратких чертах об обстоятельствах воссоединения Англии с Римом при начале царствования королевы Марии и о возникновении вопроса относительно действительности рукоположения, совершенного над епископами по чину Эдуарда (стр. 103 м. кн. и 143–144 – Д. и Л.); рассказывается о делах Гоффа и Гордона, как случаях повторения рукоположения римскою церковью над англиканами (стр. 124–125 м. кп. и 179–180 – Д. и Л.). – В указанных случаях только тогда я мог бы не совпадать с Денни и Ласи, если бы совершенно умолчал о всех приведенных фактах и свидетельствах; но в вопросе об англиканской иерархии они имеют такое существенное значение, что ни один исследователь обойти их не имеет права. Я должен был говорить о них; но говорю я не по книге Денни и Ласи, а, как может видеть всякий читатель, на основании: дневника Мачина по изданию Камденовского Общества, подлинного текста Цюрихских писем по из- —387— данию Бурнета, сочинений Лингарда, Масона, Беллесгейма, Гаспарри, Стуббса, Колльера, Киöрнинга и документов епископских и королевских грамот по изданию Бурнета. О чем же говорят указанные сопоставления? Только о том, что существенных для вопроса фактов и свидетельств я не умалчиваю, а излагаю их на основании добросовестного изучения всего доступного мне материала как первоисточников, так и литературы. Что касается всех остальных девяти, приводимых критиком сопоставлений, то они таковы, что во всяком, сколько-нибудь понимающем дело, читателе необходимо должны возбудить или чувство сожаления к моему критику по поводу глубины его невежества, или – негодования по поводу его невозможной бесцеремонности, чтобы не сказать гораздо резче. В самом деле, во всех девяти указываемых критиком местах в моей книге содержится изложение и анализ разных документов, имеющих отношение к истории английской реформации и к рассматриваемому мною вопросу, а именно: «Наставления христианского человека» (The Institution of а Christian Man), «учения и наставления необходимого для всякого христианина» (А necessary Doctrine and Erudition of any Christian Man) (стр. |
|
|
