| Относительно совершения этого акта в практике русской церкви самого раннего периода мало сохранилось сведений. Такт, за XII веке известно только то, что вода крещения трижды осенялась крестным знамением – и более ничего 811 . За XIII век в данном случае неизвестно ничего. Что касается до XIV века, то, судя по крещальным чинопоследваниям этого времени, мы имеем право сказать, что акт освящения воды для крещения совершался тогда сходно с позднейшею практикою. Главные особенности заключаются только в произношении великой ектинии, которая в то время, исключая общих вступительных и заключительных прошений, содержала в себе только два прошения об освящении воды и два о крещаемом 812 . Таким образом в XIV веке великая ектения, произносимая при крещальном чине, была короче. В таком же виде мы находим ее и в XV веке 813 , то есть и в это время всех прошений, кроме общих, в ектинии было только 4-ре 814 . Вместе с этою особенностью, мы замечаем и другую, именно, при начале крещального акта, кроме каждения окрест купели, последняя еще благословлялась свечею трижды 815 . По всей вероятности, подобная практика перешла к нам из практики греческой церкви, где хотя и однократно, в древности, при освящении крещальной воды употреблялось и это действие. В русской практике этому знаменованию свечею придавалось большее значение. Так, можно судить потому, что этот акт иногда совершался среди ектинии, при произношении прошений, имеющих отношение к освящению воды, и священник только уж при этом произносил возглас: «Благословенно царство» 816 . Благодаря тому, что практику подобного рода мы находим, еще в богослужебных памятниках церкви сербской 817 , ее едва ли можно назвать самобытною в русской церкви. Возглас «Велий еси Господи»... иногда произносился однократно 818 , а иногда троекратно 819 ; в последнем случае священник трижды благословлял воду 820 . Возглас: «Ты убо человеколюбие»... произносился однажды 821 , а иногда трижды, вместе с последующими словами 822 . Что касается до действий при последнем возгласе, то в этом случае повелевается делать различное; по одному чину только нужно дуть трижды 823 , по другому нужно делать так, как и теперь 824 , а по иным нужно трижды дуть на воду крестообразно и перекрестить (благословить) рукою, не погружая в воду перстов 825 . |
| Он же имел, не действительный грех, а только подобие греха, а принял истинную плоть 813 . И выражением этого греха в человеке служит не что иное, как «concupiscentia carnis», как закон греха, которому все люди подвержены после грехопадения Адама с необходимостью. Этот закон греха, как было раньше сказано, заключается как бы в самой плоти человека; вот почему она и греховна, есть «тело греха» и «смерти». Как закон отвращения от Бога и всего духовного, «concupiscentia carnis» влечет насильно человека не к богопочтению, а к служению плоти и выражается в целой совокупности пороков. Сын же Божий, имея истинную человеческую природу, не принял того, что относится к ее неистинности, т. е. «concupiscentia carnis» 814 , вот почему Он хотя и был искушаем по подобию нашему, «но без греха, а мы не без греха 815 ». «Ибо кто из людей не подвергался часто неприятельским стрелам 816 ». Итак, по мысли преп. Кассиана, человек не может быть безгрешным в силу подверженности »concupiscentia carnis», которая, как выражение враждебности стремлений плоти стремлениям духа, всегда отвлекает человека от Бога и производит таким образом грех . И так как никого нет, кто и на короткое время не уклонил бы своего духа от Бога к земным помыслам и через это не подчинял бы высших потребностей духа плотским, то нет никого и безгрешного между людьми даже самыми святыми 817 . Многие, говорит Кассиан, не понимают в точности, что значит безгрешность и думают, что она достигается воздержанием от явных пороков, тогда как блуждания помыслов не считают грехом. И бывает, что некоторые, сознавая свою «невинность в явных страстях и пороках, думают, что в них вовсе нет греха 818 ». Такие люди близоруки и не знают всей тяжести и мерзости грехов, и только великие праведники, вкусившие блаженство божественного созерцания, считают всякий суетный помысл пороком нечестия и вполне сознают, что безгрешным быть невозможно 819 . И потому все святые при ежедневном воздыхании, сокрушаясь о немощи своего существа, когда исследуют разнообразие помыслов, тайники и сокровенности своей совести, смиренно взывают: «не входи в суд с рабом Твоим, ибо не оправдится пред Тобой не один из живущих» ( Пс. 142, 2 ) 820 . |
| 69 Лев V Армянин (813 – 820) – византийский император; тайный иконоборец, способствовавший быстрой реставрации этого учения. В 814 г. он поручил тогда малоизвестному клирику Иоанну, за учёность прозванному Грамматиком [Иоанн VII Морохарзаний (Ованнес Керакан), патриарх Константинопольский (837 – 843), родом армянин, ярый иконоборец; идеолог возрождения иконоборчества], ещё раз с богословской точки зрения рассмотреть вопрос об иконах; нечестивец подтвердил: иконам поклоняться нельзя. В 815 г. в Константинополе был созван новый иконоборческий собор, отменивший постановления VII Вселенского Собора (787), запретивший «несогласное с преданием, или, ещё вернее, бесполезное, производство икон и поклонение им» и провозгласивший возврат к постановлениям иконоборческого собора в Иерии (754). Возвращаясь к начинаниям Льва III (717 – 741), Лев Армянин заявил: «Вы видите, что все государи, которые признавали иконы и поклонялись им [имеются в виду правившие до него Константин VI (780 – 797), святая Ирина (797 – 802), Никифор I (802 – 811), Ставракий (811) и Михаил I (811 – 813)], умерли или в изгнании, или на войне. Только не почитавшие икон умерли своей смертью на престоле и, с почётом перенесённые в императорские усыпальницы, были погребены в храме Апостолов. Я тоже хочу подражать им и уничтожить иконы, чтобы после долгой жизни моей и моего сына царство наше держалось до четвёртого и пятого поколения». 70 Михаил II (820 – 829) – император Византии, основатель Аморийской (Фригийской) династии, по прозвищу Травл (шепелявый). Плохо разбирался в богословских тонкостях и к вопросам веры был равнодушен. Сам он не был иконоборцем по убеждению, однако официальная религиозная доктрина государства продолжала оставаться иконоборческой – в храмах святые изображения, если они ещё существовали, помещались высоко, в школах внушалось презрение к иконопочитанию как следствию необразованности. Папского посла святителя Мефодия I (будущего Константинопольского патриарха, 842 – 846) Михаил за призывы восстановить иконопочитания наказал плетьми. Низложенный при Льве V (813 – 820) патриарх Никифор I (806 – 815) писал к Михаилу, прося возродить иконопочитание. Император отвечал ему: «Не вводить новшества в догматы веры пришёл я и не разрушать... установленное. Пусть каждый поступает по своей воле и желанию... Мы в каком положении нашли Церковь , в таком решаем и оставить её. Поэтому мы определяем, чтобы никто не дерзал поднимать слово ни против икон, ни за них... и да будет соблюдено глубокое молчание по отношению к иконам». Однако постепенно он отступился от своих первоначальных намерений, начав гонения на православных: одних проповедников иконопочитания он изгнал из города, других заключил в тюрьму. |
| е. был министром финансов. После того как Никифор в 811 году пал в битве с болгарами, в течение нескольких месяцев того же 811 года правил тяжелораненый в той же войне сын его Ставракий. Но еще до своей смерти он был низложен в пользу куропалата Михаила I, принадлежавшего к греческой фамилии Рангаве и женатого на Прокопии, сестре несчастного Ставракия и дочери Никифора I. Но и Михаил I царствовал недолго (811–813). Он был низложен, особенно ввиду его неудачной борьбы с болгарами, военачальником Львом, по происхождению армянином, который и известен в истории как Лев V Армянин (813–820). В 820 году Лев V был убит, и на престол был возведен один из начальников гвардии Михаил II (820–829), с прозванием «Косноязычный», родом из укрепленного города Амория из малоазиатской провинции Фригии, почему и его династия, давшая трех представителей, называется Аморийской, или Фригийской (820–867). Он был грубым, невежественным провинциалом, проведшим свои молодые годы во Фригии «среди еретиков, евреев и полуэллинизованных фригийцев». 768 Один поздний сирийский источник утверждает даже, что дед Михаила был обращенный еврей. 769 После смерти Михаила II царствовал его сын Феофил (829– 842), женатый на знаменитой восстановительнице православия Феодоре, из малоазиатской провинции Пафлагонии. Последним представителем этой династии является их сын, развратный и бесталанный Михаил III (842–867), вошедший в историю с презрительным прозвищем «Пьяница». Ни об одном византийском императоре не отзывались так плохо в византийской исторической традиции и последующей литературе, как о Михаиле III «Пьянице», «византийском Калигуле». Его невероятное легкомыслие, постоянное пьянство, ужасающее отсутствие благочестия (impiety), отвратительное шутовство и непристойность (scurIIIity) описывались многократно. В последнее время, однако, А. Грегуар предпринял значительные усилия для восстановления репутации Михаила. Он обращал внимание на многие факты времени Михаила и особенно на энергичную и успешную борьбу с восточными арабами. |
| Когда Феодора поставили епископом, управление мон-рем принял на себя Иоанн Психаит , который и до этого много заботился о мононастыре и разумно управлял им. Став игуменом, Иоанн Психаит первым делом занялся восстановлением построек обители, разрушенных из-за нашествия варваров (речь идет об осаде Константинополя булгарским ханом Крумом в 813). Когда начались гонения на иконопочитателей при имп. Льве V Армянине (813-820), Иоанн Психаит отказался от общения с иконоборческим патриархом Феодотом и призывал братию сохранять твердость в вере; кто-то из его мон-ря донес на него, Иоанн Психаит был арестован епархом и предстал перед судом. Его стойкости не сломили ни уговоры, ни пытки (избиение кнутом). Тогда его заключили в темницу, а затем отправили в ссылку. Через некоторое время он снова предстал перед судом, на этот раз самого имп. Льва. Однако вновь он остался неколебим в вере, за что разгневанный император приказал содержать его в еще более тяжелых условиях, чем прежде, и лишить его пищи и питья. Вскоре святой вновь был отправлен в ссылку, где и провел несколько лет до тех пор, пока не умер имп. Лев V (дек. 820). После освобождения он отправился в Херсонес и обосновался там вместе с др. монахами (упоминание этого города дает нам сведения о месте последней ссылки Иоанна Психаита - Крыме). Вскоре после этого он сподобился за свои подвиги особой милости от Господа: однажды во время совместной молитвы с братьями из его уст вышел огонь и поднялся в небо; после этого Иоанн Психаит получил дар исцеления и изгнания нечистых духов. К нему стали приходить люди из всех близлежащих областей. Но он захотел вернуться в Константинополь, чтобы избежать суеты от большого стечения людей. Призвав своего ученика Парфения, он отправился в путь. Людям же обещал вернуться, чтобы они пропустили его и позволили уйти. Большая толпа вышла из города провожать святого. Иоанн Психаит и Парфений прибыли в столицу, где И. П. поклонился всем святыням, а затем направился в свой монастырь. Вскоре после возвращения он сильно заболел и предсказал ученику точный день своей кончины. Он призвал всю братию монастыря и наставлял их, пока не предал дух в руки Господа. Сразу же над его телом стали совершаться чудеса исцеления. Вероятнее всего, кончина святого наступила во время правления имп. Михаила II Травла, т. е. ок. 820-829 гг. |
| Когда Феодора поставили епископом, управление мон-рем принял на себя И. П., к-рый и до этого много заботился о мон-ре и разумно управлял им. Став игуменом, И. П. первым делом занялся восстановлением построек обители, разрушенных из-за нашествия варваров (речь идет об осаде К-поля булгарским ханом Крумом в 813). Когда начались гонения на иконопочитателей при имп. Льве V Армянине (813-820), И. П. отказался от общения с иконоборческим патриархом Феодотом и призывал братию сохранять твердость в вере; кто-то из его мон-ря донес на него, И. П. был арестован епархом и предстал перед судом. Его стойкости не сломили ни уговоры, ни пытки (избиение кнутом). Тогда его заключили в темницу, а затем отправили в ссылку. Через некоторое время он снова предстал перед судом, на этот раз самого имп. Льва. Однако вновь он остался неколебим в вере, за что разгневанный император приказал содержать его в еще более тяжелых условиях, чем прежде, и лишить его пищи и питья. Вскоре святой вновь был отправлен в ссылку, где и провел неск. лет до тех пор, пока не умер имп. Лев V (дек. 820). После освобождения он отправился в Херсонес и обосновался там вместе с др. монахами (упоминание этого города дает нам сведения о месте последней ссылки И. П.- Крыме). Вскоре после этого он сподобился за свои подвиги особой милости от Господа: однажды во время совместной молитвы с братьями из его уст вышел огонь и поднялся в небо; после этого И. П. получил дар исцеления и изгнания нечистых духов. К И. П. стали приходить люди из всех близлежащих областей. Но он захотел вернуться в К-поль, чтобы избежать суеты от большого стечения людей. Призвав своего ученика Парфения, он отправился в путь. Людям же обещал вернуться, чтобы они пропустили его и позволили уйти. Большая толпа вышла из города провожать святого. И. П. и Парфений прибыли в столицу, где И. П. поклонился всем святыням, а затем направился в свой мон-рь. Вскоре после возвращения он сильно заболел и предсказал ученику точный день своей кончины. Он призвал всю братию монастыря и наставлял их, пока не предал дух в руки Господа. Сразу же над его телом стали совершаться чудеса исцеления. Вероятнее всего, кончина святого наступила во время правления имп. Михаила II Травла , т. е. ок. 820-829 гг. |
| «История царей» создавалась в период единоличного правления Константина VII (945-959) и содержит стихотворное посвящение императору. Цель исторических сочинений, написанных под патронатом Константина, состояла в том, чтобы заполнить период от 813 г. (окончание «Хронографии» Феофана Исповедника) до современности (сер. X в.), поскольку, как сказано в прологе Г., собственно историческое изложение событий для этой эпохи отсутствовало. «Хроника» Георгия Монаха из-за малой информативности не принималась в расчет, однако послужила для Г. и Продолжателя Феофана одним из источников. Др. важнейшей задачей придворных писателей было прославление визант. императоров Македонской династии, в особенности имп. Василия I (867-886). Труд Г. охватывает период 813-886 гг. Повествование разбито на «книги» по правлениям имп. Льва V (813-820), Михаила II (820-829), Феофила (829-842), Михаила III и Василия I (842-886), так что последние 2 царствования составляют 1 книгу. Г. пытается писать в изысканном аттикизирующем стиле, что, несомненно, должно было удовлетворять утонченному вкусу придворного кружка. Той же цели служат многочисленные цитаты и реминисценции из античных писателей, особенно Гомера. На практике, однако, это приводит к тому, что синтаксис Г. становится запутанным, иногда до полной невнятности. Наряду с классицистическими элементами «История царей» содержит много слов и оборотов, отражающих современное автору состояние греч. языка, что, как и обильное цитирование Библии, ставит вопрос о том, не было ли такого рода смешение сознательной эстетической установкой автора. И все же с лит. т. зр. Г. в совр. науке практически единодушно оценивается негативно. Высказывались даже предположения, что именно стилистическое несовершенство «Истории царей» побудило имп. Константина заказать др. сочинение, повествующее о том же времени и известное как Продолжатель Феофана. Др. т. зр. состоит в том, что причиной этого явилась недостаточная искусность Г. в прославлении Василия I и очернении Михаила III (см. ниже). |
| Иконопочитателям, однако, пришлось торжествовать недолго, меньше 30-ти лет. Иконоборческие настроения все еще были сильны в обществе, как при дворе и в армии, особенно в войсках мало-азийских провинций – именно стратиг Анатолийской фемы Лев, взойдя на престол, возобновил иконоборчество, не без влияния некоторых придворных чиновников и клириков, – так и среди людей образованных: главным идеологом и богословом второго иконоборчества стал Иоанн Грамматик, один из самых ученых людей IX в., вместе со Львом Математиком стоявший у истоков «Македонского ренессанса» 711 . Иконоборческие настроения заметно усилились в империи еще при Михаиле I (811–813 гг.): в 812 г. императору даже пришлось покарать отрезанием языка некоего пустынника Николая, который «расколол и поносил нечестиво икону Пресвятой Богородицы» 712 . Причиной усиления таких настроений были постоянные военные поражения византийцев, особенно в войнах с болгарами, в которых когда-то отличался победами император-иконоборец Константин V. Во время последнего военного похода Михаила летом 813 г. иконоборцы устроили в столице скандал во время патриаршего богослужения – ворвавшись в императорскую гробницу в храме Святых Апостолов, они призывали Константина V: «Восстань и помоги погибающему государству!» 713 . Многие из разжалованных за иконоборческие симпатии военных считали, что византийцы при Ирине, Никифоре и Михаиле I терпели военные поражения из-за иконо-почитания и обвиняли «не собственные грехи, но православную и от отцов переданную веру и святой монашеский образ – училище божественной философии» 714 . Поражение византийцев в сражении с болгарами при Версиникии привело к отречению Михаила I от престола и воцарению Льва V Армянина (813–820 гг.), который, сумев отразить вражескую угрозу и заключить с болгарами мир, не только вернулся к иконоборчеству, но и начал жестокие гонения на иконопочитателей и сочувствовавших им, что в конце концов стоило ему жизни: он был убит прямо в алтаре храма во время Рождественской службы и вместо него воцарился гораздо более умеренный Михаил II Амориец (820–829 гг.). |
| Он принял постриг в тесно связанном с Патриархией мон-ре Хинолакк (букв. «Гусиный ров») на Олимпе Вифинском. Не позднее 813 г. (скорее всего в 811) он вернулся в столицу и стал архидиаконом св. патриарха Никифора I . В это же время он стал игуменом ( Theod. Stud. Ep. 274, 3-4), по-видимому, к-польского монастыря Хинолакк или Элегмон. После насильственного низложения патриарха 13 мар. 815 г. имп. Львом V (813-820), возобновившим иконоборчество , М. нек-рое время пребывал в своем мон-ре, а весной или летом 817 г. отправился в Рим. Никифор поручил М. (очевидно, как уроженцу Запада) и еп. Иоанну Монемвасийскому важную миссию: убедить Римского папу Пасхалия I не признавать утвердившуюся в Вост. империи иконоборческую иерархию, к-рую патриарх объявил низложенной независимо от рукоположения. С этой задачей М. справился блестяще. В Риме он жил «у св. Петра», т. е. в одном из многочисленных мон-рей, примыкавших к кафедральной Ватиканской базилике ( Usener. Acta S. Marinae. 48), и занимался перепиской рукописей. Там же он был рукоположен во пресвитера ( Афиногенов. 1997. С. 86). По этому поводу М. обратился к прп. Феодору Студиту с тем, чтобы избежать в будущем сомнений в каноничности своего сана. Феодор признал правомерность хиротоний, осуществленных за пределами Византии, в то время, пока в К-поле господствует ересь ( Theod. Stud. Ep. 549, 15-23). Зимой 821 г. до Рима дошла весть об убийстве имп. Льва V (25 дек. 820) и М. отправился обратно в К-поль, увозя с собой послание папы Пасхалия, в к-ром тот требовал восстановить иконопочитание и вернуть патриарший престол Никифору. Между тем за 8 месяцев до гибели имп. Льва в Византии получило распространение пророчество, подписанное именем М. и предсказывавшее смерть императора. Возможно, наряду с деятельностью М. в Риме, объективно направленной против правительства, это стало одной из причин, по которым новый имп. Михаил II Травл (820-829) рассматривал его как гос. преступника. В К-поле М. подвергли бичеванию. В Житии Давида, Симеона и Георгия упоминается, что М. |
| Св. Феодор, игумен студийский отдал его в монастырское училище, близ монастыря находившееся, по окончании учения он 16 лет принял иноческий образ и чрез несколько лет почтен саном священства. Брат его Тит, приносший ему печальную весть о взятии сарацынами Крита и отведении родителей их в плен, был утешен надеждою на промысл и сделан иноком. По отнятии царства у Михаила I Рангава (811–813) нечестивым иконоборцем Львом армянином (813–820) святой Николай вместе со св. Феодором студитом , как защитник иконопочитания, заточен в Мезопу (укрепление или Метопу) близь озера Аполлониадского в 814 году, отсюда через год переведены в восточные страны в укрепление Вониту; но поскольку они писаниями своими укрепляли православных христиан; то царь приказывает подвергнут их жестоким мучениям и морить голодом; по прошествии трех лет за новые своя писания в защиту св. икон они снова жестоко биты, переведены в смирнские пределы и заключены в темницу на 20 месяцев (с 4 мая 819 г. по 25 дек. 820 г.). По убиении нечестивого Михаила в церкви в день Р. X. и по восшествии на престол Михаила ІІ – Бальбы (косноязычного 820–829), превратившего гонение, хотя сочувствовавшего иконоборцам, святые страдальцы не возвратились в Константинополь, но поселились в Акрите, мысе в Вифимнии, потому что в самом Царьраде было запрещено иконопочитание. Здесь св. Феодор скончался (826 11 ноября); св. тело его погребено было на близь лежащем Принцевом острове. Во время гонения на св. иконы, вновь воздвигнутого Феофилом, сыном Михаила II (829–842), св. Николай скрывался в предградии; по воцарении супруги иконоборца Феофила благочестивой Феодоры с сыном своим Михаилом III (842–867), св. Николай возвращается в студийскую обитель и по преставлении пр. Панкратия исповедника (848 апр. 18), игумена обители, поставляется настоятелем ее, спустя 3 года передает игуменство Софронию; спустя 4 года Софроний умер и, по просьбе братии, Николай из безмолвия возвращается опять в игуменству. По насильственном пострижении царицы матери Феодоры сыном ее Михаилом, по низведении св. |
|
|
