| в подложном послании св. Афанасия к папеФеликсу II, у лже-Исидора, Генриха еп. реймскаго, в древнем стихотворении о римской курии, у Отто Фризинга, также в послании папы Льва IX (1048–1054 г.) кпатриарху константинопольскому Михаилу и др. Особенновыразительным в данном отношении является одно место из последнего документа, где п. Лев, авторизуя полную независимость римской церкви от вселенской инеподсудность верховной кафедры, сравниваемой с cargo, говорит со всею определенностью, что «клирики апостольской кафедры потому и называются кардиналами, что ближе других прилегают к тому cardo, через которыйвсеприводится в движение»…Таким образом название «кардинал» здесь официально in sensueminenmiycboяemcя лицами, находящимися в непосредственных и ближайших вообще отношениях к римской кафедре или точнее к ее представителю, как cardo для всех рим.-католических церквей, и вследствие этого пользующимся, без сомнения, некоторыми особенными правами и преимуществами пред другими духовными лицами. В ряду разнообразных определений названия «кардинал» нельзя не признать сейчас упомянутое довольно правильным и точным, так как оно соответствует значению этого слова и исходит от лица в данном отношении компетентного. Если же так, то название это в первоначальное время его появления в римской церкви с удобством можно было прилагать и действительно во II веке прилагалось к ближайшим к папе лицам-сочленам римской священной коллегии, называемой «пресвитериум», которые и обозначались как cardinales или presbyteri et diaconi cardinis nostri для особенного отличия их и предпочтительно пред другими названиями (таковы hanp.presbymeri et diaconi nostri или ecclesiae nostrae, gradus majorum ecclesiae, clerici ordinis majoris, ordinarii, clerici nobiles или nobiliores и т.под). С V-VI веков титул кардинал входит в большее употребление в западной церкви, причем во времена Григория Великого (590–604 г.) и Иоанна (882 г.) прилагался к священникам и диаконам некоторых провинциальных (около 40) церквей более важных, но затем по преимуществу усвоен был избранными сановными советниками папы. |
| Далее краткие сведения о жизни св. Григория и перечень его литературных трудов встречаются у Бэды Достопочтенного († 735) в его Церковной истории английского народа 3 . Самое древнее полное жизнеописание св. Григория 4 составлено дьяконом Павлом Варнефридом, ученым лангобардом, который известен своею историей лангобардов (de gestis Langobardorum), в свое время был близок к Дезидерию, царю лангобардскому, потом по разбитии лангобардов Карлом Великим, уведен был пленником во Францию и сделался сотрудником этого гениального императора в исполнении разных его предприятий, затем сослан был им по подозрению на один из островов Средиземного моря, жизнь кончил в 799-м году монахом в монастыре Монте-Кассино, основанном св. Венедиктом. Другое более подробное жизнеописание св. Григория Великого 5 составлено в последней половине IX века (около 872 года), по приказанию папы Uoahha VIII , Иоанном, монахом монастыря Монте-Кассино, впоследствии дьяконом римской церкви. Автор пользовался трудом Павла Варнефрида и в существенном совершенно согласен с ним, но он значительно распространил его, и в особенности прибавил к свидетельству прежнего биографа много чудесных рассказов, представляющих личность св. Григория окруженною избытком благодатного света и возвышенною над обыкновенными людьми. После реформации, при возбужденном внимании к деятелям патристического века, обозрению жизни св. Григория Великого посвящали свои труды многие писатели разных направлений. Подробный исторический очерк деятельности Григория мы встречаем в Церковных летописях Барония, где при описании событий 590–604 годов почти исключительно говорится о знаменитом римском епископе 6 . История епископского управления св. Григория сильным панегирическим словом изображена иезуитом Мэмбургом в последней половине XVII века 7 : Мэмбург представляет в лице св. Григория несравненного папу и описывает его дела, как дела одного из самых святых, мудрых и ученейших епископов. Самое обстоятельное жизнеописание св. Григория, епископа римского, принадлежит бенедиктинцу Де Сен-Мартэ (Denys de Sainte Marthe), который изобразил жизнь и деятельность св. |
| Великое противостояние Восточной Римской империи и сасанидского Ирана в первой половине VII века было в свое время названо Л. Н. Гумилевым «мировой войной VII века». В это противостояние кроме двух главных его участников были вовлечены их ближайшие соседи, а именно Аварский каганат, славянские племена, арабы и Западный Тюркский каганат, а также отдаленные страны, о существовании которых восточные римляне начала VII века при всей развитости их географических познаний имели лишь самые смутные представления: а именно Восточный Тюркский каганат и танский Китай. Война между Константинополем и Ираном началась в 603 году, когда сасанидский шах Хосров II Парвиз отказался признавать законным византийским императором узурпатора Фоку (602–610), объявил себя мстителем за убитого Фокой императора Маврикия (582–602) и оказал поддержку самозванцу из Эдессы, выдававшему себя за чудесно спасшегося сына и соправителя Маврикия – августа Феодосия (590–601). Персы атаковали границы Восточной Римской империи и начали успешное наступление вглубь византийских провинций в Сирии, Армении и Малой Азии. Первый этап войны носил характер исключительно политического противостояния, в ходе которого Хосров II представлял себя защитником законных прав Лже-Феодосия, который был даже коронован в столице сасанидской Персии – Ктесифоне несторианским католикосом Сабришо I (596–604) в качестве римского императора (Nöldeke 1907: 519-520). Как отмечает автор сирийской «Хузистанской Хроники», корона Лже-Феодосия перед самой коронацией была возложена на алтарь несторианского кафедрального собора в Ктесифоне. Вероятно, сирийские источники восходят к официальной персидской хронике «Кватав-Намаг» или же к документам сасанидского двора, в которых отстаивалась подлинность происхождения Лже-Феодосия. Хосров II был известен в Иране как покровитель христиан, в первую очередь христиан-нехалкидонитов – несториан и монофизитов. Любимая жена Хосрова II по имени Ширин, возможно, была арамеенкой и придерживалась несторианства (Chronique de Séerte 1907: 467) или же, напротив, армянкой-монофизиткой. Под влиянием Ширин Хосров II длительное время оказывал покровительство христианам различных направлений, в частности несторианам, и воздвиг для жены три церкви в честь Пресвятой Богородицы, апостолов и мученика Сергия (Euagrius HE VI. 21). |
| Когда в результате Миланского эдикта императора Константина 313 года христианство , после трех веков гонений, стало дозволенной религией и христиане вышли из катакомб, новое учение с невероятной быстротой стало распространяться по территории Римской империи, постепенно вытесняя все другие культы и становясь господствующей религией. В 325 году Никейский собор сформулировал общеобязательные основы христианского учения; церковь стала называться апостольской, католической (вселенской) и православной (единственно правильной). Пора было, в особенности в связи с появлением разного рода толкований догматов, заняться упорядочением церкви как организации. Сложилась четкая градация церковных должностей во главе с архиепископами и епископами, ведавшими целыми церковными провинциями. Епископы Рима, Александрии, Константинополя, Иерусалима и Антиохии приняли титулы патриархов; двое из них – римский и александрийский – сверх того стали называться «папами»; позднее этот титул удержался лишь за римским первосвященником. Институт папства как главный центр управления западной христианской церковью складывался и развивался по мере разложения и распада Римской империи, причем укреплению его содействовали сами императоры. Подлинным основателем папства считается Лев I Великий (440–461), вынудивший императора Валентиниана III издать эдикт, провозгласивший «первенство апостольского престола» и право его судить епископов, что сразу же поставило римского первосвященника над прочими церковными функционерами. Падение Западной Римской империи (476) заставило пап искать помощи и поддержки у восточноримских императоров, но Константинополь был далеко и помощь его оказалась эфемерной. И вот папа Григорий I, также прозванный «Великим» (590–604), делает следующий важный шаг, чреватый большими успехами в будущем: он меняет ориентиры и с Востока переносит свой взор на Запад, первым разглядев растущее и набиравшее силу Франкское государство. Результат не заставил себя ждать. Когда один из преемников Григория, Стефан III, обратился за помощью против теснивших его лангобардов к Пипину, ставшему с его благословения первым королем франков из династии Каролингов, Пипин не замедлил эту помощь оказать: дважды разбив лангобардов, он передал захваченные у них земли Стефану, чем было положено начало светскому государству пап (756). |
| После сего святого Анастасия Синаита на патриаршество вступил другой Анастасий, но уже без этого наименования Синаит 2674 . Последний был убит иудеями в царствование императора, гонителя христиан, Фоки 2675 и был почитаем верующими как Христов мученик. Следует заметить, что было два Анастасия с наименованием «Синаита». Первый – сей антиохийский патриарх, преставившийся в царствование императора Маврикия, а другой, празднуемый ныне же, был игуменом горы Синайской и скончался в царствование императора Ираклия 2676 , который был преемником гонителя Фоки, убившего Маврикия. В те времена были также и другие преподобные отцы с именем Анастасий, прославившиеся добродетельною жизнью, но не Синаиты, как сей Анастасий, который, вступивши на престол патриарший в Антиохии после Анастасия Синаита , был убит иудеями. Кроме того в Лимонаре в главах 48-й и 49-й упоминается авва Анастасий, бывший в Иерусалиме ключарем живоносного Гроба и церкви Воскресение Христа Бога нашего. 2666 Таких мыслей придерживались так называемые еретики автартодокеты (от греческого – нетленный) – отрасль ереси монофизитов. 2669 Лавра Фаранская получила свое наименование от близ лежащего селение Фаран. Место сей обители указано в житии преподобного Евфимия следующими словами: «прииде Евфимий в лавру, нарицаемую Фара, отстоящую в расстоянии шести миль от святого града». – Григорий 2-й управлял антиохийским патриархатом с 573–596 г. 2672 Святой Григорий Двоеслов был римским папою с 590 г. по 604 г. Память его совершается Церковью 12 марта Апостола Петра в придельном храме, посвященном его имени. – Из сочинений св. Григория особенно замечательны: «Диалог о жизни италийских отцов» (за это сочинение ему и усвоено наименование «Двоеслова») и «Правило пастырское», в котором говорится об обязанностях пастыря. 2673 Лангобарды – германское племя; в древнейшее время обитали между нижнею Эльбою и Аллером; с IV в. постепенно начали переходить на юго-восток к Дунаю и в VI в. овладели Панноной. Отсюда в 568 г. они пошли в Италию и покорили ее всю в войне против восточных римлян, за исключением Лигурии, Экзархата, Пентополя, Римского Дуката, области Неаполя и обоих южных полуостровов. Из покоренных областей средней Италии было образовано Лангобардское королевство, которое в 774 г. было покорено Карлом Великим, принявшим титул короля Лангобардов. Позднейшие немецкие короли а императоры, в качестве владетелей Италии, носили титул королей Лангобардских. |
| Примерная жизнь Григория в, построенном им самим, монастыре (апостола Андрея) вскоре обратила на него внимание папы Венедикта, который и посвятил его в диакона-регионария. Когда Венедикт умер, Григорий был послан папой Пелагием в качестве апокрисиария (поверенного от римского епископа при императорском дворе) в Константинополь. В продолжение своего трехлетнего пребывания в Константинополе Григорий старался приобрести полные и точные сведения об обрядах Восточной Церкви, из которых многие успел, впоследствии, перенести и распространить на Западе. В 585 г. он возвратился в Рим, где братия его монастыря единодушно избрала его своим настоятелем, а в 590 г., по смерти Пелагия, сенат, духовенство и народ положили избрать Григория его преемником, несмотря на сопротивление и уклонение смиренного подвижника. Окружив себя немногими клириками и монахами, «чтобы, – как он говорил, – начальствующий имел таких свидетелей жизни своей, которые, зная ее из близкого с ним обращения, могли бы брать с него пример для себя», святой папа проводил с ними жизнь самую простую и скромную, истинно, апостольскую. Что касается области управления, то к числу митрополий, состоявших под ведением римского патриарха, сверх находившихся, собственно, в Италии, Иллирии и Сицилии, принадлежали, также, митрополии в Галлии, Испании, Африке и других местах, и святитель Григорий, хотя постоянно больной, трудился неутомимо на должности архипастыря. В Англию, куда Григорий имел некогда намерение сам отправиться с проповедью Евангелия дикому племени англосаксов, он послал нескольких миссионеров из монашествующих во главе, особенно любимого им Августина, который в 597 г. крестил короля Этельберта. Святитель Григорий ревностно вооружался против сильной в то время на Западе симонии и, в сочинениях, и на Соборах прекращал распри даже между высшими царственными лицами: например, у восточных императоров с их экзархами, или наместниками, в Италии, а у последних с королями лангобардскими. Он ввел лучший порядок в церковное управление и чин богослужения; еретиков и раскольников (особенно, донатистов в Африке) обращал к Православию, действуя на них, вопреки духу времени, более, мерами любви и убеждения. Милосердие и благотворительность Григория были необыкновенны. Всех, убегавших от жестокости лангобардов, он снабжал деньгами из доходов своей Церкви; монастырям и храмам, особенно, в большие праздники, также посылал вспоможения, а бедным – в каждое первое число месяца по его приказанию выдавались хлеб, вино, сыр, овощи и рыба. Послужив Церкви Христовой и нуждам своего отечества 13 с половиной лет, святитель Григорий Великий скончался на 64-ом году от рождения в 604 г. |
| Они выполняли различные адм. поручения, чаще всего в роли «государевых посланцев» (missi dominici), высших представителей королевской власти на местах, принимали у себя королевский двор, вопреки запрету духовенству носить оружие снаряжали войска и руководили ими в походе, а также молились о благе королевства. Лояльность церковной аристократии короне, обеспечиваемая правом И., делала Церковь «противовесом» светской родовой знати, конкурировавшей с королем в раннее средневековье. В свою очередь Церковь, подчиняясь королевской власти, получала обоснование собственного мирского могущества: король открывал высшим иерархам доступ к гос. политике, делал их крупными землевладельцами, наделенными множеством политических прав, судебными и хозяйственными привилегиями. Такое смешение духовного и мирского приводило к обмирщению Церкви: мн. епископы и имперские аббаты жили, правили и воевали как мирские князья, и за возможность получить от короля высокий пост потенциальные кандидаты готовы были, демонстрируя лояльность, делать ему щедрые подношения. Эта практика осуждалась современниками как симония . Изначально под симонией понималось взимание священнослужителями (прежде всего епископами) даров от мирян и от клириков за совершение таинств (крещения, рукоположения и т. д.), что было осуждено Римским папой свт. Григорием I Великим (590-604). В X-XI вв. церковные авторы все чаще интерпретировали дары за посвящение в сан, ведущее к получению места, как форму продажи церковных должностей. С кон. X в. неканонические дары кандидатов в епископы королям приобрели столь масштабный и регулярный характер, что стали служить формой своеобразного перераспределения ресурсов казны, компенсируя королевские пожертвования Церкви, а когда кор. Генрих III отказался от этой практики, обнаружившийся дефицит пришлось восполнять масштабными конфискациями земель у мирян. И. как форма манифестации верховной власти короля над Церковью Особое значение для идеи священнической миссии короля и сакральной легитимации его власти получили практика помазания на царство подобно библейскому Мелхиседеку , «царю Салимскому» и «священнику Бога Всевышнего» (Быт 14. |
| в) Лев имеет полное право выставлять себя первым блюстителем правил, и еще больше имеет право, когда говорит, что 6 правилом Никейского собора установлен порядок старшинства между первопрестольными епископами; однако, он неправ, когда утвервдает, будто не все равночестные соборы имеют одинаковую власть в церковных делах, хотя бы и оставались верными духу церкви. При этом, если он признает, что никейский собор утвердил порядок старшинства, значит тем самым признает то, что он имел право это сделать, следовательно, соборам именно и принадлежит право устанавливать эти старшинства. Никейский собор утвердил обычай, согласно которому особенными привилегиями, наравне с римским епископом, будут пользоваться и епископы александрийский и антиохийский; халкидонский же собор сделал то же самое, - утвердил обычай, согласно которому таковыми привилегиями будет пользоваться теперь и епископ константинопольский, который, как епископ новый столицы, пользуется и первенством чести среди других епископов, но после епископа старой столицы. г) Далее, Лев выставляет несколько доводов, в которых насквозь виден дух Лукентия, ибо они суть повторения того же самого, что Лукентий высказал уже на соборе. Лев заявляет, что ему, во первых, неизвестно правило (3) II вселенского собора касательно константинопольской кафедры, а затем, во вторых, он унижает упомянутый собор В опровержение первого мы можем сослаться на заявление его же легатов на 1 -м заседании собора и заявление Евсевия дорилейского на 16-м. Касательно второго нужно лишь удивляться, как мог себе позволить Лев так выражаться, когда впоследствии другой римский епископ, Григорий великий (590-604), о первых четырех вселенских соборах - вот что говорит: " Свидетельствую, что я принимаю и почитаю четыре собора, как четыре книги св. Евангелия, а именно: никейский, константинопольский, ефесский и халкидонский " д) На заявления, сделанные Лукентием на соборе, что лишь честолюбием Анатолия вызвано настоящее правило и что отцы принуждены были подписать оное, повторяемые теперь Львом в его письмах к императрице Пульхерии и Анатолию, после всего сказанного, нет надобности обращать внимание. |
| In addition to the festal celebrations of the capital city that spread throughout the Eastern empire, such elements as the formal liturgical entrances, and the chanting of the Trisagion in the Divine Liturgy, were added. The convergence of several factors caused numerous changes in the Church’s liturgical ritual and piety. These factors were the rise of the Constantinopolitan Church as the model for other churches; the development of the imperial churchly ritual; the appearance of the mystical theology expressed in the writings published under the name of Saint Dionysius the Aeropagite; and the attempts of the Church and State to reconcile the Non-Chalcedonians. At this time the practices of the Church of Constantinople were combined with the original Jewish-Christian worship of the early Church, the rule of prayer which had developed in the Christian monasteries, and the liturgical practices of the Church in Jerusalem, to form the first great synthesis of liturgical worship in Orthodox history. Five Patriarchates In the sixth century, Constantinople, in the minds of Eastern Christians, was firmly established as the primary see in the Christian pentarchy, even though the see of Rome was still technically considered the “first among equals.” Emperor Justinian called the pentarchy-the great original patriarchates of Constantinople, Rome, Alexandria, Antioch, and Jerusalem-the “five senses of the universe.” The title “ecumenical” was given to all the chief offices in the imperial city. When Saint John the Faster (r. 582–595), the Patriarch of Constantinople, assumed the title of “Ecumenical Patriarch,” the designation was adamantly opposed by Pope Saint Gregory the Great of Rome (r. 590–604) as being extremely arrogant and unbecoming of any Christian bishop, including the bishop of Rome. This is the same Saint Gregory whose name is traditionally connected with the Liturgy of the Presanctified Gifts which the Orthodox celebrate on the weekdays of Great Lent (see Worship). The West |
| The feast of the Entrance of the Theotokos into the Temple was introduced in Constantinople. According to Saint Andrew of Crete, the feast was already being celebrated in Jerusalem as early as the sixth century. By the eighth century, it had found its place in the universal calendar of the Orthodox Church. The West In the West in the eighth century, barbarian tribes in northern Europe continued to be converted to Christianity. The greatest missionary in this time was Saint Boniface, the Apostle to Germany (680–754). Working on behalf of the Roman Church, he eventually missionized much of northern Germany, and reformed the whole Frankish Church along Roman lines. During this century the Roman Church turned away from the Byzantine Empire for support, allying itself instead with the newly emerging dynasty of the Franks. This northern tribe, which gave their name to the nation of France, was led by three remarkable leaders in the eighth century: Charles Martel (r. 723–741), who led the army that stopped the advance of the Arabs in western Europe at the famous Battle of Poitiers in 732; Pepin III the Short (r. 741–768), who gave the Roman Church vast tracts of land in central Italy in return for its favor and support; and especially Charlemagne (Charles the Great) (r. 768–814), who was anointed and crowned as Holy Roman Emperor by Pope Leo III on Christmas Day in the year 800. Ever since Emperor Constantine the Great had permanently moved the imperial capital from Rome to Constantinople, the Roman Church had felt somehow abandoned, if not betrayed. Then it felt threatened when Constantinople began claiming, at the Second Ecumenical Council in 381, to be the “New Rome.” Such feelings only increased with the fall of Rome to the barbarians in 476. Ever since Pope Saint Gregory the Great (r. 590–604) had negotiated a separate peace with the Lombards, the Roman Church had been operating basically independently from Byzantium, fending for itself. When Iconoclasm broke out in the East, the Papacy was given another reason to distrust the Byzantines. |
|
|
