| Этому противоречат следующие слова Господа: «Если народ этот., раскается в своих злых делах», которые он делал, «Я тоже раскаюсь в том зле, которое помыслил сделать ему» 253 ( Иер. 18, 8 ); так что, с другой стороны, если человек «не раскается», то, похоже, и Бог не простит ему его грех. Отвечаю: если рассматривать покаяние как добродетель, то актуальный смертный грех не может быть прощен без покаяния. Ведь коль скоро грех – это преступление против Бога, то и прощает Он грех точно так же, как прощает совершенное против Себя преступление. Но преступление непосредственно противостоит благодати; так, о человеке говорят как о совершившем преступление против другого постольку поскольку он лишает этого [человека] его блага. Затем, как было показано во второй части (ИИ-И, 110, 1), различие между благодатью Бога и благодатью человека состоит в том, что последний не обусловливает, а предполагает частичное или [даже] полное наличие в облагодетельствованном истинного или видимого блага, тогда как благодать Бога обусловливает благо облагодетельствованного, поскольку обозначаемая словом «благодать» добрая воля Бога является причиной всего сотворенного блага. Поэтому человек может простить обидчику его преступление против себя без какого бы то ни было изменения воли последнего, а Бог не может простить человеку его преступление без изменения его воли. Далее, преступление связано со смертным грехом тогда, когда человеческая воля отвращается от Бога и обращается к некоторому преходящему благу. Следовательно, для прощения этого преступления против Бога человеческой воле необходимо измениться таким образом, чтобы она обратилась к Богу и отказалась от обращения вышеуказанным способом к чему-то еще вместе с намерением исправления, а то и другое связано с природой покаяния как добродетели. Поэтому никому не может быть прощен его грех без покаяния как добродетели. А вот таинство покаяния, как уже было сказано (88, 3), совершенствуется посредством отпускающего и обязующего священнического служения, без которого Бог может прощать грехи; так, мы знаем, что Христос простил прелюбодейку ( Ин. 8, 11 ) и еще одну грешницу ( Лк. 7, 48 ), грехи которых, однако, Он не простил без добродетели покаяния, в связи с чем Григорий сказал, что «внутренне привлек ее благодатью», то есть покаянием, «Тот, Кто внешне принял ее с кротостью» 254 . |
| Объяснение того, что такое «закон Христа» (упомянутый в Галатам 6:2), можно найти в самом Писании, и совершенно очевидно, что это не «совокупность правил для христианского поведения 251 » Когда Бог освободил своих служителей от завета закона и заключил с христианами новый завет (посредством Христа, являющегося для них Посредником и Первосвященником), изменение состояло не в том, что один свод законов (одно «средство управления», одна «совокупность правил») был заменен на другой. В Слове Бога говорится, что с этого момента его закон будет написан не на камне, пергаменте, коже или каком–либо другом материале, а на сердцах 252 . «Закон Христа» находится в его живом учении , в оставленном им примере , в его образе жизни , а не в «изобилии законов, повелений и постановлений», «охватывающих весь диапазон жизни и деятельности христианина». Его закон – это «царский закон любви» и «закон веры», и он не может быть сведен к простому выполнению ряда правил и предписаний (ср. Галатам 6:2 с Римлянам 3:27, 28; 13:8; Иакова 2:8 ). Невозможно законодательным путём установить обязанность любить и верить в сердца людей. Несомненно, в этом состоит одна из причин, почему апостол Павел говорит, что «закон не связан с верой». Для соблюдения «закона» (если понимать его как совокупность правил) особенной веры не требуется: человек просто либо выполняет предписание, либо нет. Отношения с законом превращаются в мерило праведности: законопослушные люди признаются праведными, законопреступники наказываются 253 . При этом вера теряет свою главенствующую роль. Из–за огромной значимости этого вопроса для христианского собрания, апостол столь недвусмысленно и серьезно защищал христианскую свободу, в том числе свободу от необходимости соблюдать «обязательные» с точки зрения человеческих законников правила: Я не отвергаю милость Бога, ибо если праведность – через закон, то получается, что Христос умер напрасно 254 . Те из вас, кто пытается объявить себя праведниками через соблюдение закона, не имеют больше ничего общего с Христом. |
| Страх Божий очищает от грехов ВЕРА сия имеет истинный Божий страх, которым верующий отвращается от всякаго греха, всякаго безчиннаго ПРИСТРАСТИЯ: всего, что позволено, напр. ПИЩИ, ПИТИЯ, и прочиих мира сего благих, не к сладострастию, но к нужде, к подкреплению немощныя плоти употребляет, дабы возмогл дела по званию своему творити. Откуду Апостол верующим пишет: «аще Отца называете нелицемерно судяща комуждо по делу, со страхом жития вашего время жительствуйте и проч. ( 1Пет. 1, 17 и след.). И Павел святый: со страхом и трепетом свое спасение содевайте ( Флп. 2, 12 ). СТРАХ зде разумеется не тот, который любви не причастен: каковый страх и самые нечестивые в совести своей дознают, который им мукою вечною претит, его паче же и беси имеют яко «веруют и трепещут», по словеси Апостола святаго ( Иак. 2, 19 ), но страх с любовию сопряженный. И хотя верных часто ударяет страх суда Божия, осуждения и ада, что наипаче бывает в великом духовном искушении; однакож они силою веры и молитвы страх тот побеждают, и, якоже злато в горниле, в сем искушения огне чистейшими делаются (3:18–19). Страх есь очищение души Страх Господень есть очищение ДУШИ, якоже пророк молится: «пригвозди страху Твоему плоти моя». Яко идеже страх есть, тамо души всякая ЧИСТОТА живится: тамо всякое ЗЛО и неподобное действие отбегает. Ибо уды телесные, страхом пригвоздаемые не могут двинуться к неподобным делам. Как бо имеяй гвозди, телу своему вонзенные, недействителен есть ради болезни той: так страхом Божиим содержимый человек ни глаз обратит к непотребным, ни рук двинуть к злым делам и ни малаго чего, ни великаго против звания своего сделать не может, яко болезнию некоею, ожиданием угрожений объят (2:17). Страх Божий, как страж, хранит душу от зла Страх бо Божий есть, как страж верный, который всегда бдит и хранит душевный дом от всякаго зла, или паче, как стена крепкая и высокая, которая воспящает мещемыя стрелы вражия и недействительными делает. Страх Божий не попущает прельщатися красотами мира сего. Страх Божий честь, славу, богатство, сладость и роскошь мира за подозрение учит имети, яко подающия случаи ко всякому злу. Страх Божий не дозволяет свободно уму разсеваться, языку много говорить, глазам всего смотреть, ушам всего слушать; но всегда и от всего берещися и, по подобию птицы, осматриваться научает. Страх Божий и позволеннаго, как-то: пищи, пития, одежды, не к сласти и роскоши, но к нужде употреблять... Страх Божий всегда молиться и воздыхать к Богу наставляет, чтоб в грех не впасть... Страх Божий есть истинное училище смирения, которое привлекает Божию благодать. Воистину ничтоже крепчайше и твердейше того, кто имеет страх Божий» (2:253–254). |
| 6 .1. Поставлялся же царь египетский следующим образом. Неподалеку от великого города Фив есть священная гора, а напротив нее высится и другая; между ними течет Нил. Закон требует, чтобы претенденты на престол пребывали на вершине той, что находится напротив священной горы близ Фив, то есть на вершине той, что в Ливии; пребывали на протяжении всего срока подготовки к событию – с тем, чтобы они не могли ничего слышать о выборе. Священная же гора находится в Египте. 2. На ее вершине ставится шатер для царя, и близ него находятся священники и люди, обладающие великой мудростью; такой порядок распространяется на всех лучших людей, так что при распределении мест во время [государственных] церемоний учитываются заслуги и достоинства каждого. Священники находятся вокруг царя, словно бы вокруг сердца, образуя круг первый. Воины образуют второй круг, смыкающийся с первым; они располагаются вокруг некоего возвышения на горе, стоя на котором, царь виден отовсюду – даже из самых удаленных мест, где располагаются все те, кому разрешено присутствовать: и довольствующиеся тем, чтобы громкими криками приветствовать происходящее, и те, коим дана власть осуществлять выбор. 3. После того как царь призвал в свидетели богов – те, кто занят этим, приводят в движение общество священников 252 , как если бы [в нем] присутствовало божество и само принимало участие в выборе; и как только имя кандидата на царскую власть оказывается названным, солдаты поднимают руки, священники 253 , помощники жрецов ( ζκοροι) и пророки подают свой голос. Голоса последних куда более важны, нежели поднятые руки [солдат]: голос пророка равен ста поднятым рукам, священника – двадцати, а помощника жреца – десяти. Затем провозглашается имя второго кандидата, и опять поднимают руки и подают голоса. 4. Если голоса разделились приблизительно поровну, то в случае когда царь проголосовал за чуть более сильную сторону, она считается набравшей подавляющее большинство, если же за слабую, то она уравнивается с другой стороной: в этом случае следует отказаться от голосования посредством рук и положиться на богов, продлевая собрание и исполняя священнодействия более тщательно до тех пор, пока боги сами не укажут царя открыто – не гадательно и посредством знаков, но прямо, став видимыми, пока народ собственными ушами не услышит провозглашение 254 богами [царского имени]. 5. Эта церемония – в зависимости от обстоятельств – происходила в каждом случае по-разному. Но в случае Тифона и Осириса боги без участия священников с самого начала открыто явили себя, выстраивая в определенном порядке своих адептов, так что все могли видеть, к какому из кандидатов они склонялись. Но даже если бы боги и не присутствовали, каждая рука, каждый голос был за младшего из царских детей. Однако великие события этого мира бывают возвещены еще большими предвестиями, и божество подает знаки в невозможных обстоятельствах – как в отношении лучшего, так и в отношении худшего. |
| Ответ на возражение 2 . Как было показано выше (1, 5), существует только одна конечная цель. Поэтому там, где налицо несколько целей, они могут выступать субъектами выбора в той мере, в какой они определены к последующей цели. Раздел 4. Связан ли выбор только с тем, что мы делаем сами? С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1 . Кажется, что выбор связан не только с человеческими действиями. В самом деле, выбор относится к средствам. Но средствами являются не только действия, но также и орудия 253 . Следовательно, выбор связан не только с человеческими действиями. Возражение 2 . Далее, действие отлично от размышления. Но выбор имеет место даже при размышлении – ведь одно мнение может быть предпочтено другому. Следовательно, выбор связан не только с человеческими действиями. Возражение 3 . Далее, люди выбираются на некоторые посты, светские или духовные, теми, кто в отношении них не осуществляет никаких действий. Следовательно, выбор связан не только с человеческими действиями. Этому противоречит сказанное Философом о том, что «человек выбирает только такие вещи, которые он может сделать сам» 254 . Отвечаю: как намерение относится к цели, точно так же выбор относится к средствам. Но цель является или действием, или вещью. И если цель является вещью, то должно происходить некоторое человеческое действие – либо в том смысле, что человек производит являющуюся целью вещь; так, например, врач производит здоровье (поэтому о производстве здоровья говорят как о цели врача); либо в том, что человек тем или иным способом использует или наслаждается являющейся целью вещью; так, например, деньги или владение деньгами является целью скупца. То же самое можно сказать и относительно средства. В самом деле, средство также необходимо должно быть или действием, или вещью, которой сопутствует действие, посредством которого человек либо делает являющуюся средством вещь, либо так или иначе ее использует. И таким вот образом выбор всегда связан с человеческими действиями. |
| Шуше, для меннонитов и для баптистов. 3 . Общие законоположения о протестантстве в России. Законами Российской Империи протестантам не только предоставлена полная свобода исповедания их веры и совершения их богослужений (Свод Законов по изд. 1896 г. т. XI, ст. 1 и 2), но и тщательно охраняются как чистота, так и неповрежденность их вероучения. По нашим законам (ст. 253), из самих лютеран никто не должен дозволять себе распространять словесно или письменно мнения, противные лютеранскому учению. Профессоры и учители Закона Божия, церковного права, церковной истории и различных богословских наук в лютеранских учебных заведениях непременно должны принадлежать к евангелическо-лютеранскому исповеданию, а при вступлении в должность они обязываются даже присягою наставлять юношество и преподавать свои науки согласно с учением своего исповедания (ст. 225). Евангелическо-лютеранские проповедники или пасторы также, пред поступлением на должность, дают присягу наставлять и поучать своих прихожан только согласно с правилами лютеранского исповедания (ст. 254). Но, охраняя чистоту и неприкосновенность лютеранского вероучения, русский законодатель (ст. 256) строго воспрещает лютеранам всякого рода прозелитизм или пропаганду и неуважение к другим верам, свободно исповедуемым в империи. По нашим законам (ст. 779), лютеранские консистории, генерал-супер-интенденты (епархиальные администраторы вроде епископов) и пробсты (благочинные или окружные администраторы) должны тщательно следить за тем, чтобы подчиненные им духовные лица, а насколько от них зависит, и находящиеся в подведомственных им округах миряне ни в каком случае не дозволяли себе нарушать каким бы то ни было образом доброго согласия с прочими религиями, свободно исповедуемыми в государстве Русском, и чтобы ни словами, ни иным каким-либо способом не побуждали других иноверцев к переходу в лютеранство. Проповедники или пасторы должны всячески даже отклонять тех, которые, принадлежа к другому, равно покровительствуемому в государстве, исповеданию, будут просить их о наставлениях в лютеранских догматах или же об исправлении для них какой-либо духовной требы, а тем более – о принятии их в лютеранскую общину. |
| Далее, вера не только предшествует знанию, но и в качестве нормы регулирует и сопровождает его на всех ступенях его развития. По мнению Тертуллиана , вера всегда остается опорой и надежной пристанью (statio) для знания. Она не есть только первая и низшая ступень, ведущая к знанию и потом уступающая ему свое место, но она всегда стоит выше знания по своей прочности и самодостаточности, заключая в себе все, что необходимо для спасения 248 . Вслед за ап. Павлом Тертуллиан говорит, что знание как несовершенное некогда упразднится, но вера, надежда и любовь пребывают всегда (permanent fides, spes, dilectio, De patien., 12). Регулятивное значение веры по отношению к знанию выражается в том, что она направляет и удерживает испытующий разум в границах откровенных истин, охватываемых ею самой 249 . Здесь ее руководство проявляется в трех моментах (in tribus articulis): in re, in tempore, in modo, то есть в отношении предмета исследования (quid sit quaerendum), времени, когда (quando) нужно производить исследование, и пределу, до которого (quousque) можно производить исследование (De praescr., 10). Предмет исследования – то, что установил Христос, то есть Его учение, переданное апостолами кратко сформулированное в апостольском правиле веры (regula fidei, ibid., 14) 250 . Время исследования – это поиск его предмета, а предел исследования – нахождение искомого (ibid.,10) 251 . В самом деле, Христос установил нечто единственно верное (unum et certum) для всех; этому должны безусловно верить все народы и искать этого, чтобы уверовать, когда найдут. Разыскивать же единственно верное установление нельзя до бесконечности; нужно искать его, пока не найдешь, и веровать в него, когда найдешь. И не нужно ничего более, кроме как сохранять то, во что уверовал. Поэтому не следует искать ничего сверх того, во что уверовал (De praescr., 9) 252 ; так что, по словам Тертуллиана , «не знать ничего против правила веры – это значит знать всё» (ibid., 14) 253 . Таким образом, вера и ее формальное выражение – апостольский символ – задают границы познавательной деятельности разума; вера вводит разум в пределы откровенной истины, руководит им и не дает ему выйти за эти пределы (De praescr., 7; 9; Adv. Marc., I.1; V.20; De resurr., 1; 11) 254 . 1.3. Естественное богопознание. Отношение к философии |
| —253— бы затем г. Ундольский упомянутое в его записке уже оконченное описание некоторых рукописей доставил ко мне; а выбор прочих представлен был взаимному нашему соглашению, – тем более, что на такой выбор равное имеет право и другой мой сотрудник; 3) чтобы в описании рукописей г. Ундольским были соблюдаемы правила постановленные в предначертанном плане и какие еще будут признаны необходимы по существу дела; 4) чтобы Ундольский при окончании описания какой-либо рукописи передавал оное мне для помещения, где будет прилично, по принятому плану; при этом, подвергаясь рассмотрению, оно может быть оставлено без всяких изменений, или быть пополнено или сокращено, по соображению с описанием прочих рукописей и с обстоятельствами дела». Что из этого выйдет, писал А.В., не знаю». 863 Вышло, кажется, то, что предложенные А. В-чем условия совместной работы не понравились Ундольскому, и он отказался от участия в ней. Описание рукописей А. В-ч и Невоструев продолжали одни. Работа их шла приблизительно таким порядком. Первоначальное описание известной рукописи делал на месте Невоструев; он анализировал её, делал сличения, высказывал свои соображения. Тетрадь с такими описаниями пересылалась за тем к А. В-чу, и тот, где требовалось, исправлял её и снабжал своими дополнительными замечаниями филологическими, историческими и др. Переписанная набело в Москве тетрадь опять попадала в руки А. В-ча, – уже для окончательного пересмотра. Иногда описание производилось и так: А. В-ч брал из Синодальной библиотеки какую-нибудь рукопись, делал заметки на неё, и переправлял ту и другие к Невоструеву, который приступал тогда к самому описанию рукописи. Тетрадь его еще путешествовала к А. В-чу и потом уже переписывалась. Бывали случаи, когда первоначальное описание рукописи, если оно не требовало каких-либо особенных познаний, делали сами писцы; но —254— их описание все-таки не миновало корректорских рук Невоструева и А. В-ча. 864 Труд, как видно, был самый кропотливый. Больше всего доставалось Невоструеву, – не столько впрочем, от самого труда, сколько от задержек его со стороны и других неприятностей из за него и по поводу его. В своих письмах к А. В-чу он то и дело жалуется ему то на библиотекаря, отказывавшегося дать какой то каталог без форменного приказа митрополита, 865 то на писцов не слушающихся его, 866 то на заведующего типографией, который с умыслом медлит печатать готовые их тетради, 867 то, наконец, на наборщиков, которые не хотят вторично перебирать в корректурных листах места, исправленные А. В-чем. 868 Работа, по этим причинам, часто останавливалась; а другие думали, что Невоструев не занимается ею, увертывается от неё и это прямо говорили ему в глаза. 869 |
| «1)При благодатном состоянии человек находится в некотором томительном, скорбном состоянии недовольства собою и своим положением: однако ж это не то, что скука. 2) При благодатном возбуждении есть крушение духа, пробуждение тревог совести; однако ж это совсем не то, что обыкновенное досадование на себя за промахи в нашем быту, более или менее значительные. 3) При возбуждении благодатном дается сердцу ощутить иную некую лучшую, совершеннейшую, отраднейшую жизнь; однако ж это совсем не то, что бывает у тех, кои чувствуют пробуждение светлых порывов и благороднейших стремлений...» 253 . Милость Божию, действие Святого Духа, по мнению святителя Феофана Затворника , следует беречь и продлевать, а лучшими средствами для этого он считает уединение, молитву и размышление. Требуется огромная работа человека над собой, прежде чем ему удастся отвернуться от греха. Причем работа эта должна проходить не в рамках так называемой гуманности, не на основании гуманистических ценностей, опора которых, по словам святителя, – саможаление, человекоугодие и земность. Совсем наоборот, «все надо трудиться над собою, пока вместо саможаления не возродится безжалостность к себе и непощадение, не восчувствуется жажда страданий, желание умучить себя, истомить и тело свое, и душу; пока вместо человекоугодия не образуется, с одной стороны, отвращение от всех недобрых обычаев и связей, некоторое враждебное, с раздражением, противление им, а с другой – обречение себя на все неправды и все поношения людские; пока вместо вкуса только в одном вещественном, чувственном, видимом, придет безвкусие к ним и омерзение и зачнется искание и жаждание одного духовного, чистого, Божественного; пока, вместо земности, ограничения жизни и счастия только землею, не исполнит сердца чувство странничества на земле, с единственным стремлением к отечеству небесному» 254 . И все же главной силой в отвращении человека от греха при всем к тому стремлении человека, утверждает святитель Феофан, является милость Божия, и потому главным показателем правильности пути христианина и его совершенства должно быть «совершенное отрешение от всего и предание себя Господу» 255 . |
| С 1 декабря 1867 г. по 13 октября 1887 г. Гиляров был издателем-редактором первой ежедневной московской газеты «Современные известия», 252 а в 1883 г. иллюстрированного еженедельника «Радуга» 253 (оба издания были освобождены от предварительной цензуры); в 1884–1885 гг. Гиляров также публиковал свои историко-философские и мемуарные очерки в газете И. Аксакова «Русь», в журналах М. Н. Каткова «Русский вестник» и И. С. Дурново «Дело». «Современные известия» с первых же номеров приобрели в цензурном ведомстве репутацию газеты благонамеренного направления, в которой, однако, нередки вызывающе резкие, бестактные выражения, хотя зачастую и справедливые по сути, однако недопустимые в дешевом массовом издании. Регулярно многочисленные представления в Главное управление по делам печати о непозволительных публикациях в «Современных известиях» делала первая административная инстанция – Московский цензурный комитет, где за газетой надзирали цензоры: В. Я. Федоров (1867–1872), Ф. И. Рахманинов (1870, 1873–1885), Я. И. Прибыль (1873), П. Н. Воронцов-Вельяминов (1873–1874), К. Н. Леонтьев (1881), К. И. Воронич (1886–1887) и др. По большей части эти донесения не служили поводом к цензурным карам, а только принимались к сведению, – во многом благодаря лично благожелательно настроенным к Гилярову членам Совета, в чьем ведении в разное время оказывалась его газета: Ф. Ф. Веселаго, В. Я. Фуксу и Д. И. Каменскому, а также в особенности Ф. П. Еленеву. 254 Много делали для того, чтоб предотвратить или смягчить цензурные наказания, высокопоставленные друзья Гилярова: в 1870-х гг. К. П. Победоносцев , 255 в 1880-х – Т. И. Филиппов. 256 За свою 20-летнюю историю издание получило сравнительно мало взысканий: 6 предостережений, 3 приостановки, 11 раз на разные сроки (от двух недель до девяти месяцев) запрещалась розничная продажа. Первые три предостережения – 14 марта 1870 г., 18 мая 1872 г. и 11 апреля 1874 г. – и приостановка на три недели были получены за статьи Гилярова и ряд помещенных им корреспонденций из провинции, в которых обсуждались некоторые морально устаревшие церковные обряды и критиковалась система духовного руководства, 257 отмечались упущения в работе полиции и приводились факты безнаказанного хулиганства солдатских чинов, 258 указывалось на недостатки земского и городского самоуправления и не одобрялась система налогообложения. 259 На второе запрещение, считая его необоснованным и прямо беззаконным, Гиляров в передовой статье отозвался так: |
|
|
