| Завершая наше исследование, мы позволим себе напомнить читателю слова знатока истории русского монашества, мало известного на Западе мыслителя князя Сергея Николаевича Трубецкого († 1905): «Монастыри — это самое драгоценное сокровище нашей жизни, наша гордость, с каким бы высокомерным презрением ни относились к ним те, кто не знает духовной жизни, кто не хочет даже подумать о том, ради чего столь многие люди избирают этот жертвенный путь. Можно, конечно, говорить и о распущенности нравов в некоторых монастырях, и о лености, о бездельничанье монахов, и об их пороках, — нигде контраст между идеалом и жизнью не был так велик, как в монастырях, хотя и нигде больше он не переживался так глубоко и мучительно. Мы ценим монастыри как учреждение, в котором учение Церкви выразилось в самой жизни… Мы ценим монастыри, невзирая на их недостатки и немощи, ради тех святых жемчужин, которые сияют из-за их стен. Они были местом духовного и нравственного воспитания народа». О старчестве см. ниже библиографию, где, как нам кажется, приведены почти все работы, посвященные этому явлению в истории монашеского аскетизма Восточной Церкви. Apophthegmata, в: Migne. PG. 65; см. очень ценное исследование: Bousset W. Apophthegmata (1923); заслуживает внимания также работа Viller M. S. J., Rahner K. S. J. Aszese und Mystik in der Vдmerzeim (1939). S. 115—121; здесь приведена основная литература по теме. «Verba Seniorum», в: PG. 73. P. 855—1066. О других «Патериках» и «Цветниках»: Viller. S. 110 и след. Смирнов, в: БВ. 1904. 11. С. 447 и след. Ср. также: Holl. Enthusiasmus und BuЯgewalm. S. 255 и след. Смирнов. Ук. соч. С. 496—499. В работе Смирнова содержится лучшее изложение истории старчества с IV по VIII в. и превосходная характеристика его сути. Ausgewдhlme Schriften des hl. Ернгдт von Syrien. Перев. П. Цингерле (1871). 3. S. 227 и след. (BdKV. 13); ср. цитаты в моей книге. Op. cit. S. 27—31. Подробнее см. мою книгу (S. 38), а также: Schmidt B. Das geistige Gebet (1916); Wunderle G. |
| Обозначение на полях перевода пагинации наиболее употребительных изданий Гардуэна и Манси не было бы при этом ненужной лишь роскошью. (А. Б.) – 135. 14 Деятельность болландистов продолжается до сих пор, и в выпусках их периодического издания Analecta Bollandiana постоянно публикуются ценные агиологические исследования и тексты. После Первой Мировой войны ими продолжен выпуск Acta Sanctorum; появились также новые агиологические серии, например, «Библиотека греческой агиографии» (Bibliotheca hagiographica graeca) и «Агиографические дополнения» (Subsidia hagiographica). На этой ниве особенно плодотворно потрудился недавно скончавшийся Ф. Алкен, издавший несколько греческих житий св. Пахомия Великого и другие агиографические памятники и исследования. О нем см. P. Devos, Frangois Halkin, Bollandiste. Analecta Bollandigna, t. 106, fasc. 3–4, 1988, p. V-XL. (A. C.) 137. 15 Болландист H. Delehaye, Les legendes hagiographiques. 2 ed. Bruxelles 1906, предлагая опыт классификации напечатанных у Ruinart " a текстов, высказывается, однако, лишь за сокращение его издания. Ср. также А. Harnack, Geschichte der altchristlichen Litteratur bis Eusebius. Th. II. 2 (Die Chronologie). Leipzig 1904. S. 463–482. Небольшие сборники важнейших мученических актов дали R. Knopf, Ausgewählte Märtyreracten. Tübingen und Leipzig 1901, и О. Gebhardt, Acta mar-tyrum selecta. Ausgewählte Märtyreracten und andere Urkunden aus der Verfolgungszeit der christlichen Kirche. Berlin 1902. (А. Б.) 137. 16 Относительно позиции Евсевия в догматических спорах его времени среди ученых нет полного единодушия. Так, Н. Розанов , отмечая его глубокую нелюбовь к догматическим прениям, считал, что Евсевий теснее соединялся с арианами, чем с православными. На Никейском соборе, «как консерватор в худшем смысле слова, – вроде русского раскольника, – Евсевий с негодованием относился ко внесению в символ слова omooúsio_s («единосущный») и отказался подписывать символ, составленный православными отцами». Он позднее принял термин «единосущный» только из послушания императору Константину, но это приятие не было искренним, почему православные прозвали его «двуязычным» ( díglwtto_s – в смысле, близком к «двоедушному»). См. Н. Розанов, Евсевий Памфил , епископ Кесарии Палестинской. М., 1880, с. 14–24. Г. Берк-хоф, указывая на субординационизм Евсевия, считает, однако, что он все же не перешел той грани, за которой начинается арианство. См. Н. Berkhof, Die Theologie des Eusebius von Caesarea. Amsterdam 1939, S. 79–82. Наконец, И. Бертен причисляет Евсевия к той средней группе «умеренных консерваторов» (не совсем точно именуемых «полуарианами»), которую чуть позднее представляли св. Кирилл иерусалимский и Евсевий эмесский и которая не примыкала ни к «строго православным», ни к арианам. См. . Berten, Cyrille de Jerusalem, Eusebe d " Emese et la theologie semi-arienne |
| Грустною лампадой, на полу Молится старушка, в муке страстной Всю щепоть прижав к челу. Матушка! Убогая, простая, Бедная душа! Молись! Молись! Чуть светает эта ночь глухая, И лишь ты одна глядишь, вздыхая, С теплой верой в сумрачную высь. Темень. Холод. Буйных галок Ранний крик. Снежный город древен, мрачен, жалок, Нищ и дик. 12.IX/19. ( 1924 ) Один я был в полночном мире Я до рассвета не уснул. Слышней, торжественней и шире Шел моря отдаленный гул. Один я был во всей вселенной, Я был как Бог ее – и мне, Лишь мне звучал тот довременный Глас бездны в гулкой тишине. 6.Х I .38 Ночь Ледяная ночь, мистраль (Он еще не стих). Вижу в окна блеск и даль Гор, холмов нагих. Золотой недвижный свет До постели лег. Никого в подлунной нет, Только я да Бог. Знает только Он мою Мертвую печаль, Ту, что я от всех таю… Холод, блеск, мистраль. 1952 Вячеслав Иванов Иванов Вячеслав Иванович (1866–1949) – поэт, мыслитель, филолог, переводчик. В 1884 году, окончив с золотой медалью 1-ю московскую гимназию, поступил на историко-филологический факультет Московского университета, но в 1886 году уехал за границу, вернувшись в Россию лишь в 1904 году. Первый стихотворный сборник «Кормчие звезды» (1903) установил за ним репутацию «Тредиаковского наших дней», второй – «Прозрачность» (1904) – принес ему известность среди символистов. В 1905–1910 годах «башня» Вячеслава Иванова была наиболее известным в Петербурге литературным салоном. «Почти вся наша молодая тогда поэзия если не „вышла» из Ивановской „башни», то прошла через нее», – вспоминал Сергей Маковский. Поэзия Вячеслава Иванова отличалась, по словам Александра Блока, «чересчур филологической изысканностью», что превращало ее зачастую в зашифрованные тексты. Тем не менее на стихи Вячеслава Иванова создано более тридцати вокальных произведений. Наиболее значимые из них принадлежат А.Т. Гречанинову. Гречанинов обращался к поэзии Вяч. Иванова в дореволюционные и послереволюционные эмигрантские годы их жизни: композитора во Франции и США, поэта – в Риме. 1939 годом датирован цикл из пяти романсов «Римские сонеты», переложенные композитором для голоса и оркестра, для хора и фортепьяно, для хора и оркестра. «Римские сонеты» подвели итог многолетнему творческому содружеству поэта и композитора, ознаменованному таким шедевром русской религиозной поэзии и музыки, как «Христос воскрес!». |
| Но именно здесь сказался инстинкт духовного самосохранения у народа, который, несмотря на все давление и все соблазны, пошел на призыв колокола своего родного храма. Мы еще не можем оценить всей силы этого несомненно начавшегося религиозного возрождения и не знаем, как глубоко пробудилась в душе русской интеллигенции воля к вере и к церкви. Одно можно сказать с уверенностью. Если настроение морализирующего субъективизма оказалось жизненно несостоятельным, то не менее несостоятельной окажется всякая попытка культурного класса построить свою жизнь на отказе и уходе от нравственных запросов. Но лишь тогда эти запросы перестанут выражаться в бесплодных и мучительных потрясениях мятущихся душ, когда они будут осознаны как религиозные искания. Ибо нет тех невыносимых для нашего чувства и нашего ума противоречий, которые бы не разрешились в божественном Разуме и в божественной Любви. У неиссякаемых живительных источников должна русская интеллигенция искать восстановления своих сейчас столь жестоко надломленных сил. И тогда, излеченная от своих давних умственных извращений и душевных недугов, она найдет в себе и готовность и способность встать на дело творческого воссоздания России, которая является сейчас как бы грудою развалин, свидетельствующей о великом содеянном грехе и великой уже понесенной каре. 181 Сергей Андреевич Котляревский (1873–1939)– историк, правовед, общественный деятель. Окончил историко-филологический факультет Московского университета, защитил магистерскую диссертацию («Францисканский орден и римская курия в XIII н XIV вв.», 1901), затем докторскую («Ламенне и новейший католицизм», 1904) и занял место приват-доцента кафедры всеобщей истории. В начале 1900-х годов член либеральных организаций «Беседа», «Союз земцев-конституционалистов». Участник совещаний и съездов «Союза Освобождения» в России и Германии, член его Совета (1902–1905). В мае 1902 в составе земской делегации посетил в Германии П. Б. Струве, после чего стал сотрудничать в журнале «Освобождение» (по 1905). |
| Именно поэтому до 1923 года в отличие от других членов партии «мотовилихинскому вожаку» многое прощалось, к чему он, вероятно, привык и воспринял «как должное». Однако времена изменились, а его сознание осталось в «героическом прошлом» … Подобная развитие ситуации хорошо укладывается в событийный исторический контекст. В 30-е годы Гавриил Ильич неоднократно обращается в посольство СССР с просьбой о возвращении на Родину. Так, В.Ф. Сивков вспоминал: « В 1930 или 1931 году, будучи в Москве, я заходил к Е.М. Ярославскому, и он рассказывал, что получил письмо от Мясникова с просьбой похлопотать о возможности возвращения в Россию. Но при этом просил совсем не униженно, напротив, ставил условия: свободного проживания, свободного выбора работы и политической независимости. Письмо было оставлено без ответа» . Были и другие обращения. В 1940-м году Г.И. Мясников пришел на прием в Генеральное консульство СССР во Франции со своей рукописью. Вот, что написал об этом «Л. Тарасов» — советский разведчик Лев Петрович Василевский (1904-1979. В 1939-1941 годах сотрудник посольства СССР в Париже, резидент ИНО НКВД), исполнявший обязанности генконсула : « Однажды во второй половине дня, когда уже заканчивался прием в генконсульстве, мне сказали, что пришел какой-то русский, назвавшийся Мясниковым, и настойчиво просит генконсула принять его, не желает разговаривать ни с каким другим сотрудником. Худой, плохо одетый человек небольшого роста не спеша вошел в мой кабинет. Глубоко сидящие, небольшие глаза, с хитрым прищуром под густыми седыми бровями, изучающе смотрели на меня. Резкие морщины на лице, длинные, зачесанные назад седые волосы и узловатые руки рабочего выдавали в нем уже пожившего и много испытавшего на своем веку человека. Держался он свободно, даже с достоинством. В руках у него была объемистая папка. — Я Мясников‚— представился посетитель как-то многозначительно. — Мяс-ни-ков! — с расстановкой повторил он, видя, что произнесённая в первый раз фамилия не вызвала у меня никаких эмоций. — Прошу садиться. Чем могу служить? Посетитель улыбнулся. Прищуренные глазе хитро взглянули на меня. Он молча сел, положив папку на столик перед собой. — Я Мясников из «Рабочей оппозиции». Слыхали о такой? — в третий раз представился он. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КРАСОВСКИЙ Михаил Витольдович (7.02.1874, Одесса - 15.04. 1939, Ленинград), рус. и советский архитектор, историк архитектуры, член-корр. Имп. МАО (1914), профессор Ин-та гражданских инженеров (1920). Внук архит. А. К. Красовского. Окончил 1-ю московскую классическую гимназию, затем Ин-т гражданских инженеров (1899), получив звание гражданского инженера 1-го ранга; учился у акад. архитектуры Н. В. Султанова, возглавлявшего ин-т. С 1900 г. служил в Ин-те гражданских инженеров мл. помощником инспектора, с 1903 г. преподаватель архитектурного черчения, с 1910 г. преподаватель архитектурных ордеров и истории архитектуры, осенью 1913 г. утвержден старшим помощником инспектора. Будучи учеником Султанова и сторонником идей А. К. Красовского, К. являлся приверженцем рационализма в архитектуре; он полагал, что материалы, техника, конструкции строительства являются источниками художественного стиля. М. В. Красовский Фотография. 1915 г. М. В. Красовский Фотография. 1915 г. В 1904 г. К. был командирован в Италию для изучения памятников Этрурии. С 1905 г. по результатам экспедиций на Русский Север, в Суздаль, Псков, Ростов, Подмосковье К. начал публиковать в ж. «Зодчий» серию статей, посвященных памятникам церковного зодчества. Основной вопрос, занимавший исследователя,- самобытность рус. средневек. искусства. К. отвергал теорию заимствований, пытаясь иначе решить проблему взаимосвязи рус. архитектуры с визант. традициями. В 1908 г. он предпринял поездку в Турцию и Грецию с целью изучения визант. памятников. К. доказывал постоянное развитие национальных форм в архитектуре, соотнося их с общими тенденциями развития рус. культуры. Изучая конкретные памятники, К. выделял как основные источники - собственно памятник, письменные, а также иконографические свидетельства. В 1909 г. он участвовал в конкурсе работ, организованном МАО и посвященном «московскому периоду» русской архитектуры; был удостоен премии гр. П. С. Уваровой, инициатора конкурса, с возможностью последующего издания монографии (Очерк истории московского периода древнерус. церк. зодчества. 1911). |
| Закрыть О теологическом и научно-общественном понимании термина ноосфера К 160-летию В.И. Вернадского 10.03.2023 1280 Время на чтение 16 минут I . Вступление Заметка посвящена предыстории понятия НУС – корню весьма популярного сейчас термина – ноосфера - «биосфера планеты Земля, контролируемая человеческим разумом». Постулируется, что ноосферой будут руководить просвещенные умы и поэтому она украшена мыслями о гуманности человечества и особенно ученых. В этой связи применение атомного оружия, которое стало анти символом ноосферы определяет триаду наука-мораль-человечество. Итак, в 1939 году Альберт Эйнштейн (1875-1955), считающийся чуть ли не символом ученого-гуманиста, предложил президенту США Рузвельту создать чудо-оружие, опередив Германию. Много лет спустя, в 1954 году, он признал: «В своей жизни я совершил одну большую ошибку – подписал письмо президенту Теодору Рузвельту с предложением создать атомную бомбу». Опасаясь того, что Германия опередит в создании «вундерваффе», Энерико Ферми (1901-1954) предложил Джулиусу Роберту Оппенгеймеру (1904-1967) наладить производство смертоносного стронция-90 для отравления продуктов питания и воды в Германии. Оппенгеймер встретил предложение с энтузиазмом, но затем посчитал его малоэффективным: ведь даже полмиллиона немцев не будет убито. В 1941 году президент Рузвельт одобрил ядерную программу, позже названную Манхэттенским проектом, научным руководителем которого стал Оппенгеймер, который позже сказал об этом так: «Мы сделали работу за дьявола». В августе 1945 года «Малыш» и «Толстяк» пали на Хиросиму и Нагасаки, поразив четверть миллиона жителей. Теперь, восемь десятилетий спустя за миром нет ни контроля человеческим разумом, ни руководства процесса учёными. У власти стоят принимающие решение люди, далеко отстоящие от науки, а подчас и от морали. Отправной точкой рассуждений о ноосфере считается небольшая заметка В.И. Вернадского (1863-1945) «Что нам нужно знать о ноосфере», которую он отправил И.В. Сталину 27 июня 1943 года. Но она была отвергнута для её опубликования в «Правде»: возможно, Верховный Главнокомандующий маршал И.В. Сталин не пропустил термин ноосфера из классической философии, связанной с богословием, которое он, Иосиф Джугашвили, обучавшийся в Духовной семинарии, достаточно хорошо знал, как и древнегреческий язык. Статья «Несколько слов о ноосфере» была опубликована позже в малоизвестном журнале «Успехи современной биологии» (1944, т.18, вып.2, сс. 113-120). Мысль о ноосфере долго замалчивалась советской наукой, но теперь учению о ноосфере, в которую переходит биосфера, посвящен необозримый объём публикаций. |
| «Ничего назад не воротишь, и Валерки больше с нами нет» О чем на самом деле писали люди с фронта 29 ноября, 2018 О чем на самом деле писали люди с фронта В Санкт-Петербурге родители хотят бойкотировать школьное задание написать письмо отцу на фронт. О том, какими были реальные письма на войне, рассказывает профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ Елена Рождественская. Профессиональное отношение к войне тех, кто шел на нее добровольно или вынужденно, за минувший век изменилось: от «честь имею» до выживания в бою без патриотических лозунгов. О том, как это происходило, можно узнать из личных писем солдат и офицеров. Коллектив историков, антропологов и социологов проанализировал корреспонденцию с нескольких войн XX столетия: англо-бурской (1899–1902), русско-японской (1904–1905), Первой (1914–1918) и Второй (1939–1945) мировых, афганской (1979–1989) и чеченских (1994–1995 и 1999–2000). Эпистолярное наследие из частных коллекций, архивов, музейных фондов, Комитета солдатских матерей России вошло в недавно изданную антологию . В статье «Фронтовое письмо» о выводах исследования рассказывает одна из его авторов — профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ Елена Рождественская . Исчезнувшая культура Что движет человеком, отправляющимся воевать, как он понимает свой гражданский долг? Через письма с фронта прослеживается трансформация этих представлений и мотивации. 19 октября 1899 года врач Андрей Краузе писал в Российское общество Красного Креста: «Узнав из газет, что общество Красного Креста намеревается послать врачебно-санитарный отряд в Южную Африку для оказания врачебной помощи трансваальцам в их войне против Англии, честь имею просить общество не найдет ли оно возможным принять меня в качестве врача в свою посылаемую миссию. При этом присовокупляю, что я хорошо знаком с немецким и французским языками и в случае принятия меня в миссию согласен пожертвовать сто рублей в пользу оной…» (Здесь и далее письма цитируются по антологии «XX век: Письма войны», 2016 ). Или же подобная просьба от окончившего «полный курс медицинских наук» Д. Аваркушевича: |
| Проиграла войну Россия приходящая, Святую Русь ненавидящая. Можно и даже вернее будет сказать, что уходящая Россия-Русь победила – дай Бог не в последний раз! − Россию приходящую, нерусскую. В этой войне побежден был не столько враг внешний − беспокоящий страну, сколько враг внутренний − умерщвляющий ее. Правды о русско-японской войне наши враги боятся больше всего потому, что, узнавая о ней, люди, даже помимо своего намерения, приобщаются православному духу. Панихида в Маньчжурской армии по морякам, погибшим в Цусиме. Рис. франц. художника времен той войны Духу, который вдохновлял русский народ и Государя, адмирала Рожественского и генерала Кондратенко, матросов и солдат на противостояние врагу во имя духовных ценностей, а не материальных выгод. Если современные русские люди хоть в какой-то степени примут в себя дух ушедшей Великой России, то она сможет вернуться. Чего панически боятся до сих пор ее «победители». Боятся возвращения Святой Руси и ее победы. Боятся не напрасно! Учитывая все сказанное, каков будет действительный результат Русско-японской войны, Цусимского боя, многих других боев и сражений прошлого и наших дней. И каким будет на самом деле конец Русской истории, − покажет будущее. Наше. И наших «партнеров». Честь имею. В дальнейшем В.Н. Биркин – полковник 6-го гренадерского полка, преподаватель Донского кадетского корпуса, ветеран Белого движения: участник Степного похода, начальник группы Донского Кадетского корпуса. 25 февраля 1918 года в станице Веселой присоединился к Добровольческой армии. Участник «Ледяного» похода в 4-й роте офицерского полка, затем вернулся в Донской Кадетский корпус. Эвакуирован с корпусом из Новороссийска в Египет. В эмиграции в Германии. Умер после 1939 года. Автор воспоминаний «Повести минувших лет». Здесь идет речь о части 4 – «Осиное гнездо» (Берлин: Град Китеж, 1930). Цитаты ниже приводятся по переизданию: Биркин В.Н. Осиное гнездо./Краснов П.Н., Биркин В.Н. Атаман Платов. - М., 2008. С. 284, 360, 362-366, 378, 420, 476. |
| Гитлер пошёл на авантюру. Он настолько торопился, что предварительно запланированный на 1942 год захват Чехословакии перенёс на 1938-й. Более того, чтобы как можно быстрее развязать себе руки, он рискнул поссориться с Западом, который слишком медленно удовлетворял его пожелания. И тем не менее Гитлер всё равно не успел. К моменту, когда он оказался готов напасть, СССР уже не являлся лёгкой жертвой. Перед Первой мировой именно кайзер своей политикой толкал Россию в лагерь противников Германии. Таким образом, германская политическая элита стала делать ставку на Гитлера примерно с 1930 года. Англосаксы же включили его в свои глобальные расчёты не раньше 1932-го. Его взгляды их устраивали. Но тут возникает ещё один вопрос: почему Гитлер после 1939 года, когда Париж и Лондон всё же объявили ему войну, хоть и не стали защищать Польшу, а тем более после 1940 года (когда он молниеносно разгромил Францию) не воспользовался ситуацией, чтобы окончательно развязать себе руки на Западе, добив Британию, но начал искать с Лондоном мира, при этом сразу же после окончания французской кампании, в июне 1940 года приказал готовить план нападения на СССР? Тем более, что сорока годами ранее так же безумно повёл себя кайзер Вильгельм II, который пренебрёг советами мудрого Бисмарка и, прекрасно зная с 1904 года, что ему предстоит воевать с объединёнными силами Великобритании и Франции, не сделал ничего для хотя бы нейтрализации России (не говоря уже о союзе с ней). А союз был возможен. Николай II был настроен более чем компромиссно, с Британией отношения России были не урегулированы до 1907 года. Франция никак не помогла России в ходе русско-японской войны, заняв формально нейтральную, а по факту прояпонскую позицию. Тем не менее кайзер не сделал ничего, чтобы привлечь Россию на свою сторону. Более того, своей политикой он буквально толкал её в лагерь противников Германии. Пожалуй, Бисмарк был единственным за всю историю Германии государственным деятелем, который проводил по отношению к России, если уж не дружественную и уж тем более не честную, то хотя бы прагматичную политику. Обращаю внимание, что раз за разом, несмотря даже на родственные связи, германские политики делали выбор в пользу конфликта с Россией, даже если такой конфликт предполагал войну на два фронта. При этом нельзя сказать, что англосаксы как-то особо цинично их обманывали. И Вильгельм II, и Гитлер принимали окончательное решение тогда, когда все карты уже были открыты. |
|
|
