| Первый день Пшеровского съезда был напряженным, так как в этом королевском замке собрались три русские группировки, относившиеся друг к другу с недоверием. Первая состояла из выдающихся представителей старшего поколения, таких как о. Сергий Булгаков , Николай Бердяев , Антон Карташев , Василий Зеньковский , Павел Новгородцев и другие. Эти вожди русского религиозного возрождения, вернувшиеся в христианство на заре революции, высланные в 1922 г. из России вместе с шестьюдесятью представителями интеллектуальной элиты, 358 сначала образовали отдельную группу, поскольку отличались от тех, кто участвовал в гражданской войне и попал за границу после поражения. Зная коммунистическую систему, они не разделяли оптимистических надежд на скорое возвращение в Россию, и кроме того, критически относились к идеологии Белой Добровольческой Армии, проповедовавшей военную борьбу с коммунизмом. Приезд русских христианских мыслителей явился одним из решающих событий в жизни русской эмиграции. Они возглавили интеллектуальную жизнь Православной Церкви и стали самыми известными ее представителями. В Пшерове состоялась их первая встреча с послереволюционным студенчеством – второй, самой многочисленной секцией на съезде. Ими были молодые поборники Церкви, в большинстве своем недавно принявшие христианство и с энтузиазмом молодости ратовавшие за чистоту Православия. 359 Третью группу составляли члены предреволюционного Студенческого движения – либо протестанты, как В. Марцинковский или Юлия Бреше, либо склонявшиеся к протестантизму. Кроме русских, на Пшеровской конференции присутствовали и иностранные гости, советники и наблюдатели, члены ВСХФ и УМСА: Ральф Холингер (ум. 1930), Руфь Рауз (1872–1956) и Д. Лаури (р. 1899). Самый выдающийся из них – доктор Г. Г. Кульманн (1894–1961), швейцарец, секретарь американского УМСА, работавший среди русских студентов в Берлине. Вначале представители каждого направления пытались переубедить друг друга и провести в жизнь свою программу. Главным на Пшеровском съезде был вопрос о богослужении. Пражская группа, включавшая вождей предреволюционного Студенческого движения и принимавшая наиболее активное участие в организации съезда, предлагала последовать примеру студенческих объединений в протестантских странах, и сделать импровизированную медитацию и чтение Библии основным выражением молитвенной жизни. Подобное решение не могло удовлетворить тех, кто считал, что центром съезда может быть только Евхаристия. Отец Сергий Булгаков поддержал эту точку зрения и каждое утро, перед началом заседания, совершал Божественную литургию. Эти богослужения и определили дух съезда и самого движения. Литургия стала событием дня, и помогла большинству осознать себя членами Церкви. Русское студенческое движение в изгнании, в отличие от своего предшественника в России, утвердилось в православии и в таинстве Евхаристии. Однако оно продолжало принимать студентов всех вероисповеданий. |
| Великий князь пробыл в Соединенных Штатах до 23 февраля 1872 года, посетив многие города. В середине октября 1894 года в Ливадии опасно болел император Александр III, скончавшийся 20 числа. Царь Миротворец был ярким выразителем русского Самодержавия. В эти дни в Вашингтоне президент Соединенных Штатов Гровер Кливленд, с министрами и членами конгресса молился о здравии Государя и один из первых объяснил отчего мир желает своими молитвами продолжения его земной жизни. В своем слове после богослужения, президент сказал: «Болезнь царя я считаю настоящим международным бедствием. Не подлежит сомнению, что пред лицом всего мира царь представляет великий образ силы и мира. Вот почему его царствование должно быть занесено во всемирную историю с чувством глубокой благодарности». Министр иностранных дел граф М. Н. Муравьев в инструкции, данной 29 января (10 февр.) 1898 года новому посланнику в Вашингтоне, графу А. П. Кассини, писал: «Связь между Россией и Соединенными Штатами несомненно существует и имеет историческое значение. В Америке не забывают поддержки, оказанной императорским правительством в тяжелую годину междоусобицы в Соединенных Штатах во время возстания в Южных Штатах. Это чувство признательности за оказанную услугу, кроме многочисленных проявлений в повременной печати, резко показало себя в Америке в наш голодный год (1891), когда изо всех концов Соединенных Штатов посылались пожертвования хлебом и деньгами. В Бозе почивший император Александр III отнесся милостиво к подобному проявлению симпатии гражданами дружеского государства. Как известно, Его Величеству благоугодно было послать роскошные подарки главным жертвователям и лицам, принимавшим деятельное участие в отправке хлеба. «Особенным выражением благоволения Его Величества следует считать командирование эскадры в Атлантические порты Соединенных Штатов в 1893 году для принятия участия в морских празднествах по поводу открытия Всемирной Колумбийской выставки в Чикого. Суда наши, совершив довольно продолжительную стоянку, встретили в Соединенных Штатах самый радушный прием. |
| профессор Федор Иванович Успенский (19.02.1845–10.09.1928) Византология Жизнеописания История Древней Руси История Русской Православной Церкви профессор Федор Иванович Успенский Русский и советский византинист, академик АН СССР, председатель Российского Палестинского Общества (1921-28). Биография Родился в с. Горки, Галичского уезда, Костромской губернии. В 1854—1860 гг. учился в городе Галиче (ныне Костромской области). Окончил курс на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета. Вскоре после того напечатал первую свою работу «Первые славянские монархии на северо-западе» (1872). Защитив магистерскую диссертацию «Никита Акоминат из Хон» (1874), был избран в штатные доценты Новороссийского университета (ныне – Одесский национальный университет имени И. И. Мечникова). В этом звании ездил для научных занятий за границу (главным образом во Францию и в Италию). В 1879 году защитил докторскую диссертацию «Образование второго болгарского царства», после чего был избран профессором Новороссийского университета. В 1900 году утверждён ординарным академиком Академии наук сверх штата. По его инициативе в Константинополе возник русский археологический институт, директором которого Успенский состоял с 1894 года. Он же основал при нём учёный печатный орган «Известия русского археологического института в Константинополе», в котором помещено несколько его исследований и отчётов о деятельности института. Из Константинополя Успенский совершил несколько археологических экскурсий, из которых особенно важна по своим результатам поездка в Сирию и Палестину. С самого начала своей учёной деятельности Успенский специализировался на изучении истории Византии и югославянских стран. Этому предмету была посвящена и его вступительная лекция в университете: «О значении византийских занятий в изучении средневековой истории» («Записки Новороссийского Университета», т. XVI). Во время заграничной командировки внимание его тоже было сосредоточено на византийских и славянских рукописях, о чём свидетельствуют его статьи в «Записках Новороссийского Университета» и «Журнале Министерства народного просвещения» за 1877—1879 гг. В этих же двух изданиях он и впоследствии помещал свои многочисленные исследования и рецензии. Среди них особое внимание обращают на себя работы по истории землевладения (к этому же разряду относится работа его о пронии; см. XXV, 445). Некоторые статьи Успенского посвящены русской истории и восточному вопросу. В 1891—1892 гг. он поместил в «Журнале Министерства народного просвещения» ряд весьма ценных «Очерков по истории византийской образованности», которые вышли и отдельной книгой. Читал ряд рефератов на археологических съездах. В ходе работы в архивах Иерусалимской православной церкви обнаружил Тактикон середины IX в. 23 марта 1915 года составил докладную записку о Вселенском патриархате и храме Святой Софии. В 1922-27 гг. читал курс лекций в Ленинградском университете. Иностранный член Болгарской АН (1928). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГРЕГОРИ [англ. Gregory] Каспар Рене (6.11.1846, Филадельфия, США - 1.04.1917, Нёшатель-сюр-Эн, Франция), протестант, специалист по греч. палеографии, текстолог НЗ. Окончил Пенсильванский ун-т (1864) и Принстонскую теологическую семинарию (1870), где одним из его учителей был библеист Ч. Ходж . В 1873 г. продолжил образование в Лейпцигском ун-те, слушал лекции К. Тишендорфа и был недолгое время его ассистентом. Принял герм. подданство, с 1884 г. приват-доцент, с 1889 г. экстраординарный, а с 1891 г. ординарный профессор кафедры НЗ Лейпцигского ун-та. Совершил 4 длительные поездки для работы с рукописями НЗ в книгохранилищах Европы (в т. ч. в С.-Петербурге, Москве и Киеве) и мон-рей Ближ. Востока. Внес вклад в папирологию и кодикологию (см. Текстология библейская ), в частности открыл принцип брошюровки пергаменных кодексов: на развороте книги должны быть либо 2 внешние поверхности, либо 2 внутренние, более светлые. Опубликовал сначала по-английски обширные и хорошо упорядоченные текстологические дополнения к изданию НЗ, осуществленному Тишендорфом (Novum Testamentum Graece. Ed. 8. Lipsiae, 1869-1872. Vol. 3: Prolegomena/Scrip. C. R. Gregory. Lipsiae, 1884-1894. 3 Pt.). В процессе работы над расширенным нем. изданием Г. разработал новую систему обозначения рукописей НЗ. В отличие от системы И. Я. Веттштейна , где унциальные рукописи обозначались заглавными буквами, минускульные - араб. цифрами, Г. ввел особые обозначения для папирусов - готическую букву ¸ с номером в верхнем регистре, для лекционариев (литургических сборников, содержащих фрагменты Свящ. Писания для чтения в определенные дни) - букву l, для минускульных рукописей - араб. цифры, для унциальных рукописей - араб. цифры с нулем впереди и т. д. Эта система, впервые примененная в нем. изд. «Textkritik des Neuen Testaments» (Lpz., 1900-1909. Bd. 1-3) и более подробно описанная в монографии «Греческие рукописи Нового Завета» (Die griechischen Handschriften des Neuen Testaments. Lpz., 1908), используется текстологами НЗ и в наст. время. Соглашаясь с выводами совр. ему критиков текста НЗ (позднее происхождение пространного окончания Евангелия от Марка (Мк 16. 9-20) и перикопы о женщине, взятой в прелюбодеянии (Ин 7. 53 - 8. 11)), Г. выше, чем др. исследователи, оценил греч. богослужебные Евангелия и Апостолы. Ему принадлежит научно-популярное введение в изучение НЗ с обоснованием состава его канона и порядка размещения в нем новозаветных книг (Einleitung in das Neue Testament. Lpz., 1909). |
| В Академиях с 1872/73 по 1883/84 учебные годы естественно-научная апологетика была обязательным предметом для всех отделений: богословского, церковно-исторического и церковно-практического 3 . С 1884/85 по 1900/01 учебные годы естественно-научная апологетика читалась на 1-м курсе МДА в объеме трех уроков в неделю и также являлась обязательной дисциплиной 4 . Дальнейшее развитие естественно-научной апологетики неразрывно связано с именем богослова, профессора МДА Сергея Сергеевича Глаголева (1865– 1937) 5 . С. С. Глаголев родился в семье священника в г. Крапивны (ныне село в Щекинском районе Тульской области). В 1885 г. окончил Тульскую духовную семинарию, а в 1889 г. – МДА со степенью кандидата богословия, при которой был оставлен профессорским стипендиатом, продолжая образование также в Московском и Берлинском университетах. С 1890 по 1892 г. он нес преподавательское служение в Вологодской духовной семинарии, читая там курсы библейской и церковной истории. С августа 1892 г. был назначен исполняющим обязанности на должность доцента МДА, где ему было поручено преподавать Введение в круг богословских наук. В 1894 г. С. С. Глаголев защитил магистерскую диссертацию «О происхождении и первобытном состоянии рода человеческого» 6 , а также получил должность экстраординарного профессора. В 1901 г., после завершения научной командировки в Европу, (Германия и Франция) проф. Глаголев защитил докторскую диссертацию: «Сверхъестественное Откровение и естественное богопознание вне истинной Церкви» 7 . В это время он являлся также и профессором Московских высших женских курсов (одним из преемников которых стал Московский педагогический государственный университет, МПГУ), читая там лекции по богословию, истории религий и древней философии. В 1902 г. С. С. Глаголев стал ординарным профессором МДА, в 1910 г., в связи с введением нового Устава, – ординарным профессором кафедры Основного богословия и членом Правления МДА. В 1912–1913 гг. он читал в МДА курсы Систематической философии и Логики. В 1917 г. С. С. Глаголев был удостоен звания заслуженного профессора Академии. |
| Только небольшая часть самых ранних его работ относится к другим областям научного знания. Таковы, его статьи: «Происхождение раскольнического учения об антихристе» (Прав. Соб. 1858 г., т. II. стр. 138 и 262, – первый печатный труд А. С-ча), «Древние русские пасхалии на осьмую тысячу лет» (там же, 1860 г., т. III, стр. 331), «Страстная неделя» и «Праздник пятидесятницы (Дух. Беседа, 1860 г., 14), «Земское (народное общественное) направление русской духовной письменности в XVI в.» (Правосл. Собес., 1863 г., т. I, стр. 295; т. II, стр. 364) и несколько изданных им древне-русских церковно-исторических памятников (в Правосл. Собес. 1861–1864 г.) и раскольнических духовных стихов (в сборнике Варенцова, и в Летоп. русск. литер, и древн. Н. Тихонравова, 1863 г., т. V, стр. 80–84 и др.). Сюда же нужно присоединить из более позднего времени: «Критические опыты по истории древнейшей греко-русской полемике против латинян» (СПБ. 1878 г., стр. 4+Н210), – обширный отзыв о книге А. Попова , составленный по поручению Академии Наук и разросшийся в целое самостоятельное исследование по названному предмету, исторический очерк «О начале Галицкой и Литовской митрополии» (Русск. Обозр. 1894 г., май) и еще две-три мелких статьи. Все остальное, вышедшее из-под пера А. С. Павлова , принадлежит к области каноники и представляет или самостоятельные, высокого достоинства, ученые труды, преимущественно по разработке памятников русского церковного права, или же критические работы, вызванные чужими исследованиями, и вносящие драгоценные дополнения или поправки в их научные результаты. К числу произведений первого рода, кроме вышеназванных исследований о первоначальном славяно-русском номоканоне (напечат. в Учен. Зап. Каз. Унив. за 1869 г., прилож., стр. 1–100) и по истории секуляризации церковных земель (в Зап. Новорос. Унив., т. VII и отдельно, – Одесса 1871 г.) и кроме уже известных нам изданий Номоканона при Б. Требнике (там же, т. VIII и отдельно, – Одесса 1872 г.) и памятников древне-русского церковного права (VI т. |
| Уже в 1872 году «Петровка» была преобразована в обычное учебное заведение с полицейским надзором. С того же года здесь работал К. А. Тимирязев, чье имя академия стала носить после революции. Он преподавал в ней физиологию растений и даже жил в деревянном доме на территории академии. Здесь же два года учился будущий писатель В. Г. Короленко, который воспоминал, что чувствовал себя здесь «необыкновенно счастливо». Но в 1894 году вольности кончились: консервативная волна новой политической эпохи докатилась и до стен академии. Сначала было рекомендовано принимать сюда преимущественно дворян, а уже в феврале того же года академия была и вовсе закрыта «за неблагонадежностью». На ее месте хотели устроить научный агрономический институт без студентов или даже разместить здесь кавалерийское училище, но все же под давлением общественности вместо академии открылся Московский сельскохозяйственный институт (МСХИ) с более жестким уставом и с ограниченным доступом – только для детей земледельцев. У этого изменения были и другие, внутренние причины. Еще осенью 1869 года Россию потрясло убийство, совершенное в парке Петровской академии. Тогда группа «Народная расправа», созданная революционером-авантюристом Сергеем Нечаевым, убила своего члена, студента академии И. И. Иванова, по обвинению в предательстве. Нечаев, которому в свое время не поверил и сам Герцен, сделал это намеренно. Призывавший смотреть на товарища как «на часть общего революционного капитала», которым надо умело распорядиться, он предпочитал «пропагандировать и агитировать» среди студентов, чтобы тех исключали за политическую деятельность с «волчьим билетом», и им оставалось бы только пойти в профессиональные революционеры. «Генерал от революции», как любил называть себя Нечаев, избрал Петровскую академию для пропаганды и вербовки членов своей «Народной расправы» потому, что большинство студентов в ней были сельскими людьми, крестьянскими детьми, плохо разбиравшимися в политике. Их пугали и тем, что кто не пойдет в «Народную расправу», будут убиты в революцию. |
| После того как книга была запрещена цензурой, Гиляров поначалу расстроился, тем более что понес убытки, приступив к изданию книги, но позднее уже иначе смотрел на это, считая свои выводы и рекомендации слишком жесткими и нетерпимыми. В 1872 г. он писал А. С. Суворину, попросившему дать биографические сведения в его «Русский словарь»: «По еврейскому вопросу действительно я работал, ездил даже за границу с этою целью, составил исследование и даже напечатал несколько листов, но по обстоятельствам, как говорится, не зависящим принужден был бросить». И оговаривался: «...о судьбе моего исследования о евреях, о которой я, впрочем, и не очень жалею» (Из пережитого. 2009. Т. 2. С. 212, 213). А в 1884 г. даже предлагал готовить для «Нового времени» статьи на эту тему: «Я некогда занимался еврейским вопросом, и у меня остались материалы» (РГАЛИ. Ф. 459. Оп. 1. 915. Л. 13 об.). Впрочем, и в издававшихся самим Гиляровым «Современных известиях» еврейский вопрос был всегда в центре внимания, при этом мыслитель с годами все более отмежевывался от юдофобствующих собратьев по перу. Важно, однако, учесть, что гиляровское сочинение еще до его запрещения уже было известно по авторскому чтению в дружеских кружках и литературных салонах и запомнилось. Так, близкий к славянофилам С. М. Сухотин записывал в 1860 г. в Дневнике: «В прошлый вторник, 22-го марта, на вечере у Кошелева Гиляров читал свою весьма любопытную статью, переделанную из сочинения немецкого ученого Паулюса, о евреях, где он объясняет причины всеобщей к ним антипатии, и что гражданство не дается даром иностранцу: надо заслужить это гражданство длительным участием в жизни того государства, которого хочешь быть гражданином» (Из памятных тетрадей С. М. Сухотина//РА. 1894. Кн. I. Вып. 2. С. 228–229). Позднее наиболее последовательным и подчас прямолинейным пропагандистом этих паулюско-гиляровских идей стал И. С. Аксаков- публицист – в передовицах «Дня», «Москвы» и «Руси» на каждом шагу встречаются даже текстуально близкие выражения. |
| Командировка эта была дана ему в мае 1872 года. Подробнее об этом – ниже. 2408 М.И., магистра XXIII курса (1862 г.) Московской Духовной Академии, впоследствии, до 1894 года, экстраординарного профессора С.-Петербургской Духовной Академии по кафедре истории философии. Заграничная командировка с ученою целью дана была ему в 1873 году. 2409 Богословского, Главного священника армии и флотов (бывшего прежде, до 1865 г., законоучителем в Училище Правоведения), переведенного в Москву, кафедральным протоиереем Архангельского собора, а потом, с 1879 г., протопресвитера Московского Успенского собора, автора известной Священной Истории Ветхого и Нового Завета (за Свящ. Историю Нового Завета он был удостоен степени доктора Богословия), «Курса общего церковного права» и др. сочинений. Скончался в 1884 г. 2411 Высокопреосвященный Филарет, Митрополит Московский, по случаю совершившегося в 1864 году пятидесятилетия существования Московской Духовной Академии, пожертвовал капитал в 12.500 рублей, с тем, чтобы проценты с этого капитала (в размере 640 рублей) ежегодно присуждаемы были как пособие и поощрение одному из наставников Академии и чтобы основанием такого присуждения были преимущественно – полезное и нравственное влияние на наставляемых и не кратковременная служба («старшинство по полезной и усердной службе»), а также чтобы наставник, получивши однажды эту награду, мог быть удостоен её снова не ранее, как чрез шесть лет после получения первой награды. Премия эта существует в Академии и доселе и ежегодно выдается одному из наставников. В заседании Совета Академии 28 ноября 1871 года премия эта была присуждена А.Ф. Лаврову. Подробнее об этом в Протоколах Совета Академии за 1871 год, стр. 228–230. 2412 Т. е. с первым в Московской Духовной Академии докторским диспутом, происходившим 9-го декабря 1871 года. На этом диспуте ординарный профессор Академии архим. Михаил защищал свое сочинение: «О евангелиях и евангельской истории» (по поводу книги Ренана «Жизнь Иисуса», издан. 2-е, Москва, 1870 г.). |
| Это будет владение под условием, не самостоятельное, а подчиненное или подлежащее оброку, повинности. Таково владение наемщика, арендатора, оброчника. Сколько времени ни владело бы лицо на этом основании, владение его не может обратиться в право собственности, ибо здесь нет и не могло быть сознания о владении в виде собственности. Вследствие того в законе сказано: как одно пользование не составляет основания к праву собственности, то все те, которым даны казенные земли в пользование на известных условиях или для известного употребления, не могут приобретать в свою собственность по праву давности казенных земель, состоящих в их пользовании, как бы долго ни продолжалось это пользование (560). Ср. Касс. реш. 1872 г., N 261. На этом основании, напр., войсковые и юртовые земли Донского казачьего войска не могут быть приобретены в собственность по давности владения лицами, как принадлежащими, так и не принадлежащими к составу войска (касс. реш. 1894 г., N 54). Здесь, стало быть, основание владения, указывающее прямо на сущность временного, зависимого права, препятствует приобретению права собственности. Но переменись это основание, исчезни оно, заменись в той же самой вещи зависимое владение на чужое имя самостоятельным владением на свое имя – и приобретение вследствие давности становится возможно. Я снял землю в оброчное содержание на 12 лет. Вот, стало быть, на 12 лет утвердилось мое право владения в зависимости от права собственности. Договор существует 12 лет, во все это время я владею не иначе как по договору, и хотя бы все 12 лет собственник земли не требовал от меня оброка, хотя бы мое владение было вовсе безвозмездное, я не могу превратиться из временного владельца или пользователя в собственника. Но прошло 12 лет, срок договора кончился – я продолжаю владеть уже на свое имя, отрешившись от всякой зависимости относительно собственника; с его стороны не видно никакого действия, коим он заявил бы свое право. Здесь, стало быть, изменяется основание моего владения, и если такое спокойное состояние продолжается 10 лет, я могу противопоставлять свое владение иску о собственности: владение мое войдет в силу крепостного. |
|
|
